Рисуя линии жизни 2. Хироки

Плечо Наоки было единственной опорой, когда Хироки сидел в коридоре больницы. Слезы кончились, и теперь юноша чувствовал себя опустошенным, будто неживым. Наоки обнимал его, периодически поглаживая по волосам, как в детстве. Он оказался в больнице быстрее, чем отец, застрявший где-то в пробках на узких улицах Парижа. Говорить что-либо не было ни сил, ни мыслей. Секундная стрелка настенных часов, висящих напротив, казалось, стала пульсом сердца Хироки, повторяя его монотонный ритм. Единственное, что сейчас волновало – это бьется ли другое сердце за стеной реанимации или замолкло, замерев, отпуская душу на волю. - Это я во всем виноват, - Хироки даже не понял, что сказал это вслух. - Не говори глупостей, - Наоки строго, но сочувственно посмотрел на него и помотал головой. - Знаешь, мы ведь поругались. Прежде чем все случилось, мы сильно поругались. Он сказал… - Хироки сглотнул. – Наверно, он хотел извиниться, а я даже не захотел его слушать. Ругал его за то, что он не слушает, а сам поступил в точности так же. - Все ссорятся, - ладонь Наоки легла на макушку племянника. – Знаешь, сколько мы ссорились с Этьеном? Особенно, учитывая мой вспыльчивый характер. В молодости я был как спичка, готовая зажечься в любую минуту. Совершал всякие глупые поступки, о которых потом жалел. Но это часть любви, никуда от этого не деться. - Это другое. - Ничего другого. Жизнь, любовь… Все это как книга. Просто у каждого она разная и по жанру, и по количеству страниц, и по шрифту. - Если Жан умрет… - Ты не должен так договорить, - перебил его Наоки. – Я сам был на границе между жизнью и смертью, поэтому знаю, каково это – слышать подобные слова. Лучше придавай своему другу сил и веры, как когда-то сделал со мной твой отец. Ради него и благодаря ему я все еще с вами. Громкие шаги раздались по всему коридору, и Наоки обернулся, узнавая в бегущем человеке Этьена. Приблизившись к ним, мужчина опустился на колено и, поймав сына за плечи, заглянул ему в глаза. - С тобой все в порядке? Врач тебя осмотрел? - Пара синяков и ссадин, - ответил за Хиро Наоки. - Слава богу! – Этьен обнял сына и облегченно выдохнул. – Ну и напугал же ты меня! Он почувствовал, как рука Наоки ложиться на его плечо. - Отойдем на пару минут? Оставив Хироки сидеть на диване, мужчины отошли на пару метров в сторону. - Спасибо, что успел приехать раньше меня, - поблагодарил Этьен. - Я безумно испугался, когда ты сказал, что звонили из больницы. С Хиро действительно все в порядке, потому что, насколько я понял из того сбивчивого рассказа врача, Жан вытолкнул Хиро из-под колес машины, и попал под нее сам. Проблема в том, что его состояние очень тяжелое. Он в реанимации. - Мы можем чем-то помочь? - Вряд ли. Этьен, - Наоки серьезно посмотрел на него и сказал еще тише: - Ты же понимаешь, что, если Жан не выкарабкается, Хироки будет жить с этим всю оставшуюся жизнь. Художник нахмурился: слова Наоки дошли до него сразу. - Понимаю, но что мы можем сделать? - Не знаю, - Наоки тяжело вздохнул и потер лоб. – Просто переживаю за Хиро. Ему только семнадцать, и он впервые в кого-то влюбился. У этой истории просто должен быть счастливый конец, а не такой! - Успокойся, Нао. Ты и раньше был далеко не оптимистом, но, как показала практика, нужно верить в хорошее. - Я это и пытаюсь объяснить Хиро, но… - Ты что, ассоциируешь всю эту ситуацию с собой в молодости? – догадался Этьен и порывисто обнял друга. – Не стоит, Нао. В них нет ничего схожего – лишь то, что каждый из нас больше всего в жизни боится потерять любимого человека. - Наверно, ты прав. Идем к Хиро, не будем оставлять его одного, - Наоки отстранился, направляясь к племяннику, но Этьен прекрасно видел, что его слова не смогли успокоить всколыхнувшееся в друге чувство бессилия перед смертью. Он думал, что уже вряд ли когда-то увидит его вновь, разве что только в старости. «Мы действительно боимся потерять любимых», - повторил про себя художник. «Даже самой смерти мы боимся гораздо меньше». Дождь стучал по куполу черного зонта, когда Хироки на негнущихся ногах подходил к кафе. Все здесь настолько напоминало о Жане, будто было пропитано его энергетикой. Пара посетителей сидели за столиками, и их обслуживал какой-то молодой человек, который принял Хироки за очередного гостя и вежливо предложил присесть. - Нет, спасибо. Я хотел поговорить с месье Франсуа. - Проходите, он внутри. Хироки поблагодарил и вошел внутрь. После него на деревянном полу остались мокрые следы подошв. Месье Франсуа заполнял бумаги, стоя за барной стойкой. Его кустистые брови были нахмурены, шепотом он проговаривал какие-то цифры. - Добрый день, - Хироки слегка прокашлялся. Мужчина повернул голову. - А-а-а, кого я вижу? Приятель пропащей души? Ну, если ты пришел найти своего друга, то, боюсь, ничем не смогу тебе помочь. Понятия не имею, где носит этого сорванца уже как четыре дня, но я точно задам ему порку, если он, конечно, появится здесь. Отпуска я ему не давал. Небось, загулять решил и даже не позвонил, негодник! - Я пришел как раз из-за Жана, - Хироки опустил глаза. Говорить об этом было все еще трудно. Даже за прошедшие четыре дня он так и не научился произносить вслух эти слова. – С Жаном произошел несчастный случай. Его сбила машина. - Ох! – воскликнул месье Франсуа. – Как же так? Как он, в порядке? - Он… - Хироки нервно сжал края рукавов куртки. – Он в коме. Мужчина покачал головой. - Какое несчастье! Бедный парень, а ведь здорово мне помогал тут. Даже не знаю, как теперь без него обходиться, но, ты ведь понимаешь, что иначе никак. Как бы я к нему ни относился, но эти четыре дня уже показались адом, приходилось самому все делать, только Данни и помогает, - он показал рукой в сторону официанта, которого Хироки встретил у входа. – Придется искать ему замену. - Хотите сказать, что невозможно сохранить за ним рабочее место? - Мне его действительно жаль, но дело есть дело/ В любом случае, я надеюсь, что он очнется. Обязательно дай мне знать, когда это произойдет, я зайду его навестить. - Но… - Хироки сжал губы. – Вы же понимаете, что мало кто согласится взять его на работу, он ведь еще школьник. Конечно, когда он придет в себя, - Хироки запнулся, мысленно посылая молитву, чтобы это вообще произошло, ведь такого может и не случиться. - Повторяю, Хиро, я отлично к нему отношусь, но как прикажешь мне здесь со всем справляться? Мне нужен человек и, причем, срочно. - Я… я могу его заменить! – выпалил Хироки. – Я заменю его, пока он не поправится. И тогда Жан сможет вернуться, а я уйду. - Ты хорошо помог в прошлый раз, не скрою, но у тебя все равно нет опыта, да и потом… - Пожалуйста! – Хироки сложил руки в умоляющем жесте. – Я готов работать бесплатно! Это же сэкономит ваши расходы! Ну, сами подумайте! Месье Франсуа внимательно оглядел юношу. - Хмм, и зачем ты это делаешь для него? Странно, ты же вроде из обеспеченной семьи. Зачем тебе это надо? - Жан… он мой друг, - стараясь не краснеть, ответил Хироки. – Прошу вас, позвольте мне ему помочь. Какое-то время мужчина молчал, но потом протянул ему руку. - Договорились. Зарплату я тебе не плачу, но чаевые можешь забирать. И запомни: я ценю пунктуальность, поэтому не опаздывай на работу. Начинать можешь прямо сейчас. Они обменялись рукопожатием, и Хироки почувствовал, как отлегло от сердца. Хотя бы эту проблему он смог решить. Такую маленькую, но важную, когда Жан придет в себя. Придет ли? Эта мысль заставила Хироки погрузиться в очередной приступ отчаяния. Четыре дня. Уже целых четыре дня в безызвестности. Большинство времени, прибегая сразу после школы, Хироки проводил в больничной палате, глядя, как длинные прозрачные трубки, словно щупальца, тянутся к Жану. На экране стоящего у изголовья аппарата бежала ровная, как ряд холмов, кардиограмма. И, казалось, что Жан всего лишь спит: плотно сомкнутые ресницы, слегка бледный цвет лица. Но этот затянувшийся сон был просто видимостью, обманом, сводящим Хироки с ума. Сломанная рука, пара трещин на ребрах, синяки и ссадины – все это оказалось такой мелочью по сравнению с комой. За все эти дни, находясь в палате с другом, Хироки не вымолвил ни слова. Он лишь сидел рядом, смотрел на Жана, пару раз читал книгу, хотя ее смысл вряд ли удавалось поймать. Ему чудилось, что вот-вот - и Жан откроет глаза, взглянет на него и улыбнется своей привычной красивой улыбкой, и все наладится, все будет, как раньше. Но глаза юноши по-прежнему были сомкнуты, а тело неподвижно, как у мирно лежащей куклы. Засучив рукава белой рубашки, Хироки слушал второго официанта, который отнесся к нему не особо радушно, а как к новичку, который ничего не умеет и на которого можно сбросить всю самую пыльную работу. Хироки не сопротивлялся, принимая все, как есть, ведь его целью было не самоутверждаться, а сохранить за Жаном рабочее место. Когда он вернулся домой в начале двенадцатого, Этьен и Наоки ждали его в гостиной. - Почему ты не брал мобильный? – обеспокоенно спросил отец, вскакивая с дивана. - Был занят, - Хироки скинул ботинки и, дойдя до кухни, налил в стакан воды. - Разве приемные часы в больнице не заканчиваются в восемь? - Я зашел туда сразу после школы, а потом – в кафе, где работает Жан. - Зачем? - Я теперь там работаю. Отец удивленно уставился на него. - Что значит работаешь? - Временно, пока Жан не может. - Хиро, а как же школа? - Это не каждый день, и я буду работать после школы. - А университет? Ты не забыл про то, что уже пора готовиться к экзаменам? - было очевидно, что эта новость отца не обрадовала. - Я все успею. - Когда? Ты пришел около двенадцати, а рано утром уйдешь в школу. Хиро, я, конечно, все понимаю, но работа официантом сейчас – это уже чересчур! Хироки лишь тряхнул волосами и вновь долил воду в стакан до краев. - Жан спас мне жизнь. И из-за этого теперь он в коме. Вот что значит чересчур, - юноша развернулся и пошел на второй этаж, даже не обернувшись. - И как это понимать? – обратился Этьен к Наоки, словно ища подсказки. – Я не против любой работы, но, учась в школе и имея все, что нужно, сейчас он должен думать о своем будущем. - Не думаю, что сможем его переубедить, - Наоки помотал головой. – Как раз сейчас он не будет никого слушать. По крайней мере, пока Жан не придет в себя. - Не хочу этого говорить, но ты же знаешь, что люди могут находиться в коме годами. - Тем больше я надеюсь, что вскоре этот парень вернется к нам. Это будет лучше для всех.