Горизонт событий

      Дайтаро выглядел более чем подозрительно, исчезая без предупреждения и возвращаясь, когда ему вздумается.       По правилам: на каждую отлучку нужно отчитываться, спрашивать дозволения и, упаси Великий Дух, опоздать хотя бы на минуту.       Зора знала, как это бывает тяжело уйти из храма, даже в собственный выходной. Мичико-сан Зору недолюбливала, а потому отпускала ее редко и неохотно. Что ей, уродине такой, делать на рынке? Мужа искать? Да кто посмотрит на нее, страхолюдину?       В ответ Зора весело скалилась, замечая, что мужчины любят всякую экзотику, а поскольку экзотичнее ее во всей столице днем с огнем не сыщешь, то желающих познакомиться к ней выстроится целая очередь.       Конечно, ее неуместные комментарии вовсе не способствовали достижению желаемой цели. Под ругань старшей служанки, Зора спешила убраться побыстрее с глаз разгневанной женщины, обделенной всяким чувством юмора. И только через пару минут Зора понимала, что в очередной выходной снова проторчит в этом опостылевшем храме.       Дайтаро же уходил в самоволку. И Зора не понимала, как он это делает. Он совершенно точно не получал такого разрешения от этого старого хрыча; Тадатомо, кажется, и вовсе забил на Дайтаро, переключившись целиком и полностью на Маппу. Он брал его с собой в поездки, приглашал полюбоваться вместе садом за чаепитием и беседовал с ним о судьбах мира.       Это не сулило ничего хорошего. Зора видела, чувствовала и просто понимала, какую черную ревность Дайтаро испытывает к ее подопечному.       Если бы не Маппа, то все досталось бы ему — Старшему ученику. Если бы не Зора, сделавшая из заморыша перспективного оммёдзи, то Дайтаро смог бы возглавить общину в будущем.       Зора не могла проследить за Дайтаро, узнать, куда он ходит и что замышляет. Но ей совершенно не нравилась концентрация темной энергии вокруг него. Будто мальчишка был бомбой замедленного действия и в любую секунду мог рвануть. — Будь осторожен, — посоветовала Маппе Зора, собирая его в день Церемонии.       Маппа серьезно кивнул, принимая ее слова во внимание. Зора с теплой улыбкой думала, будь Хао в свое время таким же сговорчивым, то все было бы намного проще. Но вряд ли тогда между ними было хоть что-то. Хао притягивал своей уверенностью, непоколебимой волей, относясь к типу плохих парней, да и просто плохих людей, он не мог не выделяться, приковывая к себе все внимание своей неповторимой харизмой. Маппа же был просто хорошим, не запятнавшим свою душу бессмысленной жестокостью. И это разительно отличало его от той будущей версии себя.       Воспринимать Хао и Маппу как одного человека не получалось. И это спасало Зору от собственных мыслей. — Не переживай. Я знаю, что он задумал, — скучающе протянул Маппа.       Он выглядел не выспавшимся и слишком бледным. Недоедание никого не красит. Особенно еда нужна растущему организму. Но где взять достаточное количество еды, когда вокруг царили голод и эпидемии? Тут даже бастовать сил не будет. — И ты говоришь мне это только сейчас?! — возмутилась Зора, даже выпуская его, собранные до этого, волосы из рук.       Маппа слегка нахмурился, небрежным движением откидывая, упавшую ему на грудь прядку волос обратно за спину. — Поторопись, — потребовал он. — Мне нельзя опаздывать.       Зора тяжело вздохнула, послушно взявшись за гребень. И именно в этот момент створка сёдзи без предупреждения отъехала в сторону. — Ты еще не готов? — послышался от дверей строгий голос Тадатомо. Маппа тут же развернулся к оммёдзи, почтительно кланяясь; его лоб коснулся татами. — Прошу прощения, — тихо произнес Маппа. — Щас все будет! — простодушно заявила Зора, помахивая зажатым в руке гребнем. — Пять минут, и он будет готов! — Надеюсь, — бросил на нее холодный взгляд Хамо. — И имей в виду, ведьма, что это был последний раз, когда я терплю твое непочтение.       Ни для кого не было секретом, что Великий оммёдзи ненавидел свою экзотическую заложницу. Тот их первый конфликт, когда она только-только появилась в храме, еще долго был предметом самых горячих обсуждений как среди учеников, так и среди прислуги. Все гадали, какие же порядки были в ее варварской, далекой стране, что, забыв об опасности подобной ошибки, дикарка выступила против Тадатомо. Еще более поразительным было то, что ее не казнили за подобное. Только потом все узнали, что она представлялась Наследному принцу ценным пленником, после Зора завоевала одобрение императорской семьи, а главная супруга Принца даже похлопотала, чтобы императрица подписала приказ о ее неприкосновенности в доме Тадатомо. Это унижало Великого оммёдзи и было очень красноречивым свидетельством, какое место тот занимал, что, не выполнив приказ, он потерял доверие правящей верхушки.       Так что не было ничего удивительного в том, что Тадатомо был готов оторвать ей голову голыми руками.       Зора сощурилась, правильно угадав эту недосказанность. Что-то должно было произойти сегодня, что-то, в чем замешан и Дайтаро. Что-то, что давало Тадатомо уверенности, что больше семья Наследного принца не защитит ее.       Они были в сговоре! — пораженно догадалась Зора. Именно поэтому Дайтаро не спрашивал разрешения, чтобы покинуть храм, именно поэтому его отлучки будто не замечались.       Зору не волновало, если они решили организовать государственный переворот, ей было плевать, если они развяжут гражданскую войну или вообще продадут императора другой стране. Это было не важно, пока их действия не вредили Маппе. Но то, что он пострадает из-за этих болванов, у Зоры не было никаких сомнений.       Все знали в каких отношениях состоял Тадатомо с Маппой, каждая собака в окрестностях столицы была в курсе, что общину после Великого оммёдзи возглавит именно Маппа. И если Хамо совершит ошибку, то потащит за собой в первую очередь своего любимого ученика. — Я пойду с тобой, — быстро решила Зора, когда Тадатомо оставил их одних. — Женщин туда не пускают, — напомнил Маппа, сохраняя на лице абсолютное спокойствие. Да, она сказала очевидную для него глупость. В который раз. Выражать бурную реакцию на это было уже не так интересно, как в первое время. А еще, кажется, он не понял, что нависло над ними. Почему? Он ведь умный мальчик, он, черт подери, сам сказал, что знает, что задумал Дайтаро… Тогда почему же он так спокоен?       Зора ругнулась, сквозь зубы. — Ничего не желаю знать! — отчеканила она. — Дай мне какую-нибудь свою одежду. — Ты совсем с ума сошла? — возмущенно поинтересовался Маппа, все же, растеряв львиную долю своего спокойствия. Зора перещеголяла саму себя, на этот раз действительно ввязываясь во что-то смертоубийственное. — Нас накажут, если кто-то узнает! — Да насрать! — грубо отрезала Зора. — Именно потому, что вы, япошки, так блюдете порядки, никому и в голову не придет, что кто-то может так сделать. Я не попадусь на глаза Тадатомо, не переживай! — смягчилась она. — Но одного я тебя туда не отпущу!       Маппа вздохнул, будто пытаясь смириться, что ему приходиться общаться с полоумной дурой. Но после короткого раздумья, он поднялся на ноги и вытащил из сундука темно-синее кимоно для прогулок.       Он бросил его Зоре, и та без труда поймала вещь, тут же подскакивая на ноги и, без стеснения, принялась стягивать с себя свою одежду.       Маппа вспыхнул, уставившись на нее во все глаза. Но быстро справившись с волнением, поспешил отвернуться. — Хоть бы вышла... — недовольно буркнул он. Зора ответила что-то неразборчивое в ответ. Не было времени выбирать. Надо было торопиться. …       Зора перехватила Дайтаро почти перед самым выходом: схватила под руку и под его ошарашенным взглядом увлекла в первую попавшуюся комнату.       Дайтаро не сразу сориентировался в ситуации, но, когда первый шок прошел, он с гневом уставился на нее. — Что ты себе позволяешь?! — вскричал мальчишка. Ему уже было семнадцать, а Зора все равно умудрялась смотреть на него сверху вниз, даже не смотря на то, что ее макушка доставала ему только до подбородка. Кажется, эта ведьма понимала свое превосходство, она криво усмехнулась в ответ, складывая на груди руки. Всей своей позой она показывала, что не собирается ничего делать — просто хочет поговорить. — Что бы ты не задумал — не делай этого, — предупредила Зора. — Вот еще! Стану я слушать советы глупой бабы, — категорично отрезал Дайтаро, смерив Зору презрительным взглядом.       Возможно, будь она обычной служанкой или просто проникнись она местными обычаями, то закончила на этом разговор, вот только Зора не собиралась закрывать глаза на то, что происходило вокруг. А то, что за спиной Маппы плелись какие-то интриги ей категорически не нравилось.       У нее в жизни, наконец, появилась Цель, и Зора была готова бросить на ее достижение все средства, даже если при этом придеться подставляться самой. Ее Цель — сделать из Маппы Великого оммёдзи. И неважно, сколько при этом людей поляжет на этом пути. Конечно, хотелось обойтись малой кровью, но прожив в этом диком времени достаточно долго, Зора успела убедиться, что за свои амбиции люди платили жизнями. И ей нужно было выбирать, что для нее будет приоритетнее: жить в согласии с собственной совестью или сделать все, чтобы ее любимый сын все же смог увидеть мир тысячелетие спустя. — А ты бы послушал — эта глупая баба тебе дело говорит, — парировала Зора, сохраняя на лице показное спокойствие. Она растянула губы в улыбке и кивнула на дверь. — Ты что-то замышляешь — это факт. Но силенок у тебя не хватит тягаться с Маппой, не говоря уже о Тадатомо. А хватит ли тебе решимости претворить свой план на глазах императора и его семьи? — Да что ты понимаешь! — огрызнулся Дайтаро. — Я сам изгоню всех демонов, и тогда Тадатомо-сама признает, что я лучше твоего обожаемого Маппы! — Даже я не уверена, что смогла бы в одиночку справиться с такой толпой чертей. Ну, да ладно. Речь не об этом. Не знаю что, но что-то должно произойти. У этого напыщенного индюка свои планы и не думаю, что они хоть как-то перекликаются с твоими. — Это тебе Маппа сказал? — холодно осведомился Дайтаро. Зора нахмурилась, осознавая, что Дайтаро откуда-то известно об умении Маппы читать мысли. Что ж… это все упрощает. — Видимо, он что-то сказал тебе, раз ты такой дерганный.       Дайтаро вздрогнул, но поспешил отвести взгляд, сцепив зубы. — Прочь! — гаркнул он, попытавшись уйти, но Зора вскинула руку, преграждая ему путь. — Просто будь на чеку. И помни, что если с Маппой что-то случится, то я тебя уничтожу, — предупредила Зора, одарив Дайтаро ледяным взглядом. Он тоже смотрел ей прямо в глаза, мечтая, чтобы она сгорела, пылала в пламени ада, из которого когда-то вылезла, страдала, страдала и еще раз страдала.       Дайтаро смотрел на нее: ее большие, темные глаза, этот причудливо-длинный нос и заострившиеся за время голода скулы. Короткие волосы едва касались шеи, топорщились на затылке, словно колючки ежа. Она была прекрасна в своем уродстве, и Дайтаро сглотнул неприятный комок, когда почувствовал, как у него вспотели ладони.       Он с нескрываемым отвращением взглянул на Зору, ненавидя ее в эту самую секунду так сильно, что сам готов был сгореть от омерзения к себе за то, что вообще мог испытать нечто подобное к этой вульгарной дикарке. — Я слышал, что ты греешь ему постель, но не верил. Кто на тебя вообще посмотрит? Но, должен признать, я ошибался. Вот уж не думал, что Маппе нравится… — он сделал выразительную паузу, окинув ее с ног до головы, — … такое. — Ты о себе лучше думай, — ничуть не обиделась Зора, наконец, убирая руку. — И всегда держи в голове, что если ты перейдешь ему дорогу, то я стану твоим персональным ночным кошмаром.       Дайтаро как можно более пренебрежительнее фыркнул и быстрым шагом покинул комнату, громко захлопнув за собой створку сёдзи.

***

      Процессия двигалась медленно. Ее сопровождал оживленный гвалт, музыка, радостный смех...       Зора чувствовала это всеобщее оживление. Надежды собравшихся поглазеть на Ритуал людей наполняли ее до краев, вызывая сильное головокружение. Зора не могла закрыться от этого сносящего потока чужих эмоций, ведь ей надо уловить даже малейшее колебание, чтобы успеть вмешаться.       Она пробиралась за всей толпой, всегда держа Маппу в поле зрения, кралась по теням, стараясь не привлекать к себе внимания.       Чужая одежда была маловата и неудобна. До этого момента Зоре казалось, что эти кимоно безразмерные, но, как оказалось, даже в такой мелочи ее подстерегало досадное разочарование.       Затянутая собственным поясом грудь уже болела, да и дышалось тоже как-то тяжело. Но ей было не до того, чтобы думать о собственном неудобстве. Вокруг было слишком много чертей и даже демонов. Вот один, как раз поднялся во весь свой громадный рост, его страшная, лишенная лица, рожа показалась из-за крыш. Существо с интересом разглядывало столпившихся людей, выбирая, кто поупитаннее и повкуснее.       Каннибалы. Отвратительные создания. Зора передернула плечами в отвращении и ускорила шаг.       Процессия замерла. Тадатомо величественно выплыл вперед, встав у помоста, на котором восседал император вместе со своими сыновьями. — Прошу всех сохранять спокойствие! — громко провозгласил Тадатомо, обводя толпу надменным взглядом. — Только что здесь появилось очень много они.       Толпа зароптала, в страхе оглядываясь по сторонам.       Взволнованный Дайтаро вышел вперед. — Позвольте мне, Тадатомо-сама… Я повергну всех гадких тварей, вы…       Но закончить свою подобострастную речь мальчишке не дал клинок, вонзившийся прямо в живот.       Во все стороны брызнула алая кровь, когда Тадатомо, оттолкнув Дайтаро ногой, вынул из его тела оружие, пренебрежительно стряхивая багровые капли с острия. — Сегодня все увидят наше искусство. На глазах у самого императора я сражу всех демонов, показав истинное мастерство оммёдо!       Тысячи демонов устремились к умирающему Дайтаро: проникали через открытую рану, просачивались по венам прямо к сердцу. Тело мальчишки опухло, завибрировало, будто было готово вот-вот лопнуть. И уже через мгновение на площади выросла исполинская фигура страшного существа, каких Зоре еще не доводилось видеть.       Толпа бросилась во все стороны, крича и толкая друг друга. Зора прижалась спиной к стене, понимая, что, если сейчас полезет в самую гущу, ее попросту раздавят обезумившие от страха люди.       Маппа пропал из виду, и Зора почувствовала, как к горлу подступает паника. Она лихорадочно металась взглядом по толпе, пытаясь отыскать знакомый силуэт, но его нигде не было. А ее сердце застучало быстрее и тяжелее от переполняющего ее страха.       Для Хао этот монстр был сущим пустяком — недолгим развлечением, да и только. Но Маппа… нет, он не справится с ним. У него не было даже хранителя. Духи-помощники, которые помогали время от времени, приходя на зов, не считались за полноценных стражей. Они откликались на призыв, помогали и тут же уходили. Или оставались, прикормленные, но помогали исключительно по желанию.       Зора выпустила фуриоку, перемещаясь на крышу, чтобы оттуда видеть, что происходило на площади. Тадатомо нигде не было видно, а вот Маппа стоял, так знакомо скалясь: без страха, со злой иронией глядя прямо в морду этого демона.       Между его пальцев были зажаты окровавленные бумажки, и Маппа пустил в них поток фуриоку, как она учила.       Зенки и Гоки появились за его спиной и, подчиняясь воле заклинателя, демоны бросились на врага.       Это было очень впечатляюще, но, к сожалению, у Маппы еще совсем не было опыта, чтобы следить сразу за всеми противниками. С высоты Зора отчетливо видела, что кто-то приближался к Маппе сзади, держа копье, явно без намерения помочь. Этот кто-то не был духом; он подло, так по-человечески, исподтишка хотел убить ни в чем неповинного ребенка.       Зора призвала Духа Воды и гигантская лапа отбросила врага в сторону. — Зора? — удивленно обернулся к ней Маппа. — Не отвлекайся! — гаркнула она, вставая к нему спиной. — Твой враг перед тобой, не дай демону одержать вверх. Ты должен освободить Дайтаро. — Ты права, — кивнул Маппа. — Оставляю этого — тебе.       Этот мужчина, прятавший лицо за глупой маской, с трудом поднялся на ноги. Он выпрямился, но пошатнувшись, неловко оступился. Ленты, удерживающие маску, распустились, и та упала на землю, открывая лицо ее противника.       Зора с трудом узнала его. Ямада Кодзи — извечный соперник Тадатомо, претендующий на титул Великого оммёдзи. Она видела его всего несколько раз, и в те короткие встречи в его глазах вспыхивал знакомый огонек интереса, того, что вызывал в горле комок омерзения. Чувствовала Зора и желание этого мужчины: он хотел заполучить себе такую экзотическую зверушку, которой он ее считал. Зора знала, что он хотел выкупить ее у Тадатомо, и когда Зора узнала об этом, то быстро втолковала этому наглецу, что у него не хватит никаких денег мира, чтобы купить ее, и будь он хоть самым последним мужчиной на планете, то даже тогда Зора ни за что бы не посмотрела в его сторону.       Не было ничего удивительного в том, что и этот шаман возненавидел Зору за ее дерзость, силу, в которой она превосходила главного претендента на столь важный пост. И не было странным то, что заполучить ее стало одним из желаний Кодзи, тем, о которых говорят — на грани безумия. Это желание обладать тесно граничило с желанием уничтожить Зору, стереть в пыль, чтобы от нее не осталось ни единого воспоминания.       Они оба знали, что у него не получится ни то, ни другое. — А, это ты, ведьма, — хмыкнул Ямада. — Теперь понимаю, почему Хамо так долго держал тебя при себе. — Так это ты убил его? — спросила Зора, уже заранее зная ответ. — Мы придумали этот план вместе. Я убедил Хамо, что я больше не хочу соперничать с ним и в благодарность за помощь просил лишь найти мне хорошее место в столице.       Дурак, — думала Зора. — Почему все злодеи любят поговорить о своих планах, объяснить, будто вокруг все такие дураки и не способны понять сами, что происходит.       Но в данную минуту, Зоре совсем были не интересны мотивы всего этого царившегося на площади кошмара. В голове у нее свербила только одна главная и самая важная мысль: Тадатомо мертв. Но Ямада жив, полон сил и желания сражаться. А значит... — Только ты не учел в своем плане меня, — высокомерно заявила Зора, против воли растягивая губы в довольной усмешке.       Она должна его убить, если хотела, чтобы Великим оммёдзи стал Маппа. Она должна это сделать, должна расчистить ему путь, чтобы больше не оставалось никаких препятствий на его пути.       Маппа победит демона на глазах у императора, спасет столицу от разрушения. Он будет героем. А она… Она должна исполнить роль палача.       Ей претила, была ненавистна эта мысль. Убийство было против всей ее сути, природы. Она была целителем, ее энергия всегда созидала. Пятнать себя убийством…       Зора отыскала взглядом Маппу, его силуэт мелькал в дыму, но Зора чувствовала его фуриоку, ощущала его решимость и уверенность в себе. Она не сомневалась, что он победит. Но с Ямадой он не справится. Пока еще нет. И сейчас в ее руках была эта вероятность: будет ли у Маппы шанс однажды, смеясь, выйти против военных вертолетов и машин-ракетоносцев, будет ли он стоять, словно триумфатор, в пыли и копоти на арене Турнира шаманов, одной лишь своей насмешливой ухмылкой хороня надежды всех своих врагов победить его? Да, без сомнения, если сейчас Зора предаст все, что делало ее самой собой. Если она убьет свою совесть и всю человечность в себе.       Выбирай.       Ямада, проследив за ее взглядом, рассмеялся. — О, твой подопечный? Я слышал о вашей связи. Но зачем тебе защищать его? Он юн и глуп. Я смогу дать тебе намного больше. Я дам тебе все, что ты пожелаешь, если ты поддержишь меня.       Зора была удивлена этим предложением, ведь он ненавидел ее слишком сильно, чтобы с таким спокойствием говорить с ней. Но, может, он смог переступить через это, полагая, что она уже никуда не денется и ей придется подчиниться? Ведь куда ей деваться... Нет, разумеется в словах Ямады было рациональное зерно, и будь она и правда обычной ведуньей, родившейся в этом времени, она, быть может, пошла бы на предательство своего ученика. Ямада уже доказал свою силу, все вокруг знали, что он отличный кандидат на роль нового Великого оммёдзи, он был старше, у него было больше опыта и связей. А сила Зоры была неоспорима, чтобы он даже подумал нарушить свое обещание.       Вот только Зора не принадлежала этому времени, она знала, за что сражается. За кого.       И она… любила Маппу. Это чувство в ней было слишком сильным и неоспоримым, чтобы даже задуматься о предательстве. Выбор был в другом: отпустить Ямаду и все время ждать удара в спину или же принести в жертву свою душу ради будущего человека, с которым ей будет суждено встретиться лишь спустя тысячелетие.       Зора приложила руку к груди, почувствовав нервный спазм, то, как болезненно сжимается сердце, рассылая по нервным окончаниям колкое, острое раздражение. — Знаешь, почему женщины такие опасные противники? — медленно заговорила Зора, заставляя Духа Воды исчезнуть. Она подняла голову, с улыбкой взглянув на Ямаду, и уверенно пошла к нему.       Ямада позитивно воспринял, что она отозвала своего хранителя и, кажется решил, что она приняла его предложение. Зора не собиралась разубеждать его в этом. Она подошла к нему совсем близко, взглянула в глаза с приторно-сладкой улыбкой. А потом встала подле него, беззастенчиво обнимая рукой за шею и кладя подбородок на мужское плечо. — Женщины ослепляют своей красотой и размягчают мужчин, — с готовностью ответил Ямада, поворачивая голову, чтобы видеть ее.       Конечно, он не мог увидеть, как в то время, пока она приближалась к нему, Зора незаметно достает из-за пояса припрятанный нож; не видел, когда она так бесцеремонно и притворно-искренне обняла его, как она заносит оружие, но уловил ее быстрое движение слишком поздно, когда Зора, закрыв глаза, нанесла удар в шею. — Женщины опасны тем, что готовы уничтожить весь мир, когда они любят. И себя в том числе.       Ямада осел у ее ног, неверяще смотря ей прямо в глаза. Зора наблюдала, как из его глаз уходила осмысленность, как взгляд стекленел, и вот, перед ней уже просто труп.       У Зоры тряслись руки, голова кружилась так сильно, что ей казалось, что она в любую секунду может потерять сознание. Но яркая вспышка привлекла внимание. Зора обернулась, наблюдая, как исполинское тело демона исчезает, а душа Дайтаро возносится ввысь, отправляясь к Великому Духу.       Зора заставила себя пойти вперед, найти Маппу. Он стоял среди обломков помоста, пытаясь зажать рукой рану на боку. И смотрел как его товарищ уходит в другую жизнь. В его взгляде была усталость и... та пугающе-затягивающая пустота, которую Зора видела в первый день, когда они встретились в этом времени. Но Зора чувствовала его триумф, это ни с чем несравнимое чувство победы, что он смог, доказал самому себе, что может справиться даже с таким врагом. — Ты молодец, — сказала ему Зора, приказав себе сейчас думать только о Маппе. Она призывает свою силу целителя, касается светящимися руками его бока, залечивая рану.       Маппа вздрогнул, посмотрев на нее, будто не ожидал ее увидеть. — Я… — Маппа закрыл рот и покачал головой, не зная, что сказать.       Зора растянула губы в слабой улыбке, зная, что у них еще будет время поговорить обо всем, что произошло.