Горизонт событий

      До самого конца — это много или мало? В представлении Зоры это был приличный промежуток времени в лет, скажем, сто. Но на деле же этот путь скоро завершится.       Хао погибнет на этом Турнире. Эта мысль пришла к ней внезапно и поразила настолько глубоко, что еще несколько дней Зора ходила сама не своя. Почему она раньше об этом не подумала, как могла забыть о такой важной детали?       Впрочем, что она могла поделать: это его Судьба. Его путь, длиною в тысячу лет, который он с достоинством прошел в одиночку. Теперь она с ним — как изменится его будущее, повлияет ли это хоть на что-нибудь? — Вы так бледны, Зора-сан… — робко напомнила о своем присутствие Айя, и зарделась, когда Зора, вздрогнув, перевела на девчушку взгляд. — Простите, я не хотела беспокоить вас. — Да брось. Ничего такого, — махнула рукой Зора. Уже пару недель они были в дороге. Останавливались на постоялых дворах, ночевали, и снова отправлялись дальше.       Путь лежал в империю Ляо. — Китайцы, — фыркнула Зора, услышав, что Хао собирается отправиться на поиски судьи Турнира в Китай. Как раз и представился случай: император отправлял в Поднебесную очередную дань, Хао навязал свою кандидатуру в сопровождение.       Как удачно все совпало…       Надо бы попросить Мичи, чтобы он написал письмо Тао. Пора напомнить о себе и их уговоре. А то столько времени прошло, а от нового друга не было никаких вестей. Хотя, сколько прошло его, этого времени — пару месяцев. За столько времени люди только добирались до Китая. И еще столько же отправляли письма. Как же неудобно было без телефонов… А уж без самой дрондулетоподобной машины и подавно.       Зора вздохнула, кутаясь в темный плащ. Было сыро и холодно. Ледяной ветер толкал в спину, заставляя каждый раз вздрагивать и покрываться колкими мурашками.       Выпить бы горячего шоколада, развалившись в кресле перед камином. Что была бы за радость…       Впереди была только дорога, и падающие ниц крестьяне, когда замечали приближение их высокопоставленной процессии.       Но и это осталось позади, а сейчас качка корабля была невыносимой. Почти все время Зора проводила на борту, свесившись вниз и желая поскорее оказаться на твердой земле.       А вот Айя, на удивление, хорошо справлялась со всеми неудобствами, и учтиво была рядом, с сочувствием поглядывая на свою новую наставницу.       Памятуя о своем обещании, Зора действительно учила девчонку. Не так, как Хао, конечно, но для Айи было достаточно и этого. Пончи, который везде следовал за своей хозяйкой, согласился стать для Айи духом-хранителем. Именно объединять их силы Зора и учила. Это было лишь первым шагом, на самом деле Зора планировала передать ей свои таланты целителя. Все, что знала о травах, о наговорах и заклинаниях. Робкой и тихой по характеру Айе это подходило как нельзя лучше.       Но сейчас о наставничестве пришлось временно забыть. Все силы уходили на то, чтобы просто отвечать на простые вопросы.       Да и думать о чем-либо сложном не получалось. Голова была пуста. Она была пуста с того момента, как эта девка — Ханако — перед самым их отъездом «осчастливила» Хао новостью, что вскоре подарит ему сына.       Сына, черт подери. И правда, мальчишка у нее будет. Здоровый карапуз, с которым будут носиться, как с сокровищем.       Но ничего, наследником все равно будет Йокен, — мстительно думала Зора, и ненавидела себя за столь крамольные мысли, в которых еще неродившийся ребенок представлялся ей тем, что отняло нечто важное из ее жизни.       А как было не думать, когда за все время пути Хао не обмолвился с Зорой ни словом? Зато от новости, что в очередной раз станет отцом, кажется, обрадовался. Глаза заблестели и в них, наконец, появилось что-то живое. И это било, убивало буквально на поражение. Дикая, ни с чем несравнимая злость затуманивала разум.       Но то было лишь бессилие. Невозможность что-либо сделать и как-то повлиять на ход вещей. Чужачка не могла изменить привычный мир, не могла в этой реальности бороться за свое счастье. Да и где оно, ее счастье? Видимо, ей на роду было написано быть нелюбимой, встретить старость в одиночестве.       Раньше ее не беспокоили перспективы, когда она возвращалась с Опачо из Америки, прекрасно осознавая, что семейной жизни у нее никогда не будет. Молодая, глупая… Какой же глупой она была. Человек не может быть один, человеку нужно создавать связи, прочные узы, строить будущее.       Судьба подарила ей сына, наградила тем подарком, о котором она даже не смела и мечтать. Но с такой же легкостью она и забрала у Зоры все, что она с таким трудом отвоевала у Судьбы.       Легко пришло, легко и ушло.       Мысль прыгнуть за борт, отдаваясь на волю стихии, пришла к ней сиюминутной вспышкой и показалась столь заманчиво-притягательной, что в следующую секунду она в страхе отпрянула, ненароком сшибая Айю.       О, как же она ненавидел себя за это малодушие… — Зора-сан! — бросилась к ней девчонка, успев удержать за руки от неминуемого падения. — Вам не хорошо? — Нормально, — буркнула Зора машинально, поморщилась, неуклюже смахивая с ресниц наваждение. — Да чего ты ее слушаешь? — как-то незаметно образовался рядом Мичи. Своим веселым тоном он вызывал головную боль. — Видишь же, что плохо твоей наставнице. Отведи ее вниз, пусть отдохнет. — Конечно, Мичи-сама, — раболепно склонилась Айя в поклоне. Щеки ее тронул предательский румянец, и Зора невольно задумалась над личностью того таинственного ухажера, по которому втайне от всех вздыхала ее новая подопечная.       В другой ситуации она бы прокомментировала увиденное, вызвала бы на откровенность, вызнавая как, где, когда они могли встретиться. Возможно, она и сама бы дошла до мысли, что Хао мог отправлять Мичи по поручению прикупить каких-нибудь трав для отваров. Но ей было слишком плохо, чтобы думать о чьих-то заботах, кроме собственных.       Она позволила Айе увести себя с палубы и даже послушно выпила приготовленный для нее мятный отвар. Стало немного легче, совсем чуть-чуть, но это позволило Зоре забыться беспокойным сном.

***

      Молчание, отчуждение — худшая пытка. Лучше ненависть, чем подчеркнутое равнодушие, хотя и равнодушием это нельзя было назвать.       В гостинице, в трех днях пути до имперской столицы, Зора чувствовала, как последние крупицы самообладания покидают ее. Силы были исчерпаны и порог невозврата пройден, но стиснуть зубы, как раньше, и перетерпеть, более не представлялось ей возможным.       Будто они поменялись ролями, будто чужие чувства передались без остатка ей, вынуждая думать, продумывать те исходы, которые раньше просто не могли прийти ей в голову.       С поразительной ясностью Зора поняла, что должна предпринять хоть что-то, чтобы исправить то, что рушила такими стараниями. Казалось бы, вот, она добилась своего, теперь все пойдет так, как должно было быть, но Зоре не хотелось этого. За столько лет она привыкла быть подле оммёдзи, быть частью его жизни — важной частью, без которой Хао уже не представлял себя.       Во что бы то ни стало она должна вернуть его веру в нее. Она обязана заслужить его расположение.       Иначе… Иначе она просто… — Так и будешь меня игнорировать? — с порога осведомилась Зора. Она была той единственной, не считая главу клана Асакура и императора, кому было дозволено беспокоить Великого оммёдзи в любое время дня и ночи и приходить к нему, не спрашивая на то дозволения.       Хао не спал, как и предполагала Зора. Он сидел за столом, выводя кисточкой на бумаге витиеватые строчки из философских трактатов. Считалось, что это дисциплинировало, и Зора на своем собственном опыте убедилась, что это так — требовалось огромное терпение, чтобы красиво вывести хотя бы пару строк, не наставив клякс, не испортить дорогую рисовую бумагу, а еще следить, чтобы растолченная тушь не высыхала.       Конечно же, у нее не хватило выдержки. С тех пор, как они вернулись обратно в столицу, после встречи с Тао, терпения у нее ни на что не хватало и все валилось из рук. — Кажется, ты сама не жаждала моей компании, — спокойно напомнил оммёдзи. — Теперь жажду, — категорично заявила Зора. — Поговорим? — Я занят, — коротко ответил Хао, лишь раз подняв на нее взгляд. — Приходи утром. — А для Рейко ты нашел бы время? — со злым ехидством спросила она. Хао нахмурился, кисть замерла над бумагой, но он отвел руку раньше, чем тушь оставила бы на бумаге некрасивую кляксу. — Думаю, что да, — задумчиво и до зубного скрежета спокойно протянул Хао. Но тут же добавил, — ведь она не позволяет себе подобную бесцеремонность. — Но именно эта бесцеремонность тебе во мне и нравится, — заметила Зора, без приглашения устраиваясь напротив. Теперь их отделял только низкий столик — целая пропасть на самом деле. Та пропасть, в которой во тьме пряталась ее правда, и если Зора достанет ту на поверхность, выстроит из нее мост, то, как знать, может все бы и наладилось… Или уже слишком поздно?       Хао поднял голову, с усталым прищуром взглянув на нее. И Зора бы хотела прочесть в его взгляде прежние отголоски его чувств к ней, но его глаза были равнодушны; темные тени, залегшие на нижних веках, делали его облик почти измученным.       У нее невольно перехватило дыхание. Горькое сожаление затопило с головой, когда она подумала, что и сама измучена достаточно, чтобы и дальше продолжать жить вдали от него.       Зора привстала на коленях, протянув к Хао руки, нащупала в полумраке его ладони и крепко стиснула в своих пальцах. — Хао, — позвала она. — Так больше жить нельзя. — Как же, по-твоему, нужно? — усмехнулся он совсем не весело. — Просто давай… давай все будет как раньше? Мы будем говорить, делиться друг с другом важным, радоваться вместе. Я, как и раньше, буду помогать тебе. Но только, прошу, не отталкивай меня.       С минуту они смотрели друг на друга. Долгое мгновение перед тем, как Хао высвободил свои руки, опуская себе на колени. — Как раньше? — повторил он. — А что было раньше, Зора? Была лишь ложь. Ты была права, нам не стоило сближаться. Я никогда не буду жалеть об этом, но и вспоминать больше не хочу. Ты выбрала свой путь, так не мешай же мне следовать моему. — Мешаю? — удивленно откликнулась Зора, садясь обратно на пол. — Ты правда так считаешь? — Твои сомнения отравляли нашу жизнь. Твоя ложь всегда стояла между нами. Это был твой выбор. — Значит, виновата я? — не своим голосом спросила она. И ушла в себя будто в бесполезной попытке спрятаться от реальности, которую сама же и создала своим выбором. Хао прав — это ее вина. Любовь, которую другие ищут всю свою жизнь и не находят, умирая, так и не познав этого чувства, она сама, своими же руками и задушила, не дав ей ни единого шанса.       Что ж… поделом.       Хао не ответил. И так было понятно все без слов.       Зора закусила губу тоже больше не находя в себе силы произнести хоть что-то, предпринять еще одну попытку объясниться. Она поняла, что слишком поздно. Она исчерпала все возможности быть счастливой.       Значит, оставался только один выход… — Когда мы доберемся до столицы, я найду способ отправить тебя в твои родные земли, — сказал вдруг Хао. И это признание шокировало настолько, что Зора покрылась ледяным потом. — Избавиться от меня вздумал? — почти ненавистно выпалила она, посмотрев на него исподлобья горящим взглядом. — Так будет лучше. И для тебя, и для меня. Ты вернешься домой, туда, где ты будешь счастлива. А когда тебя не будет, я тоже найду покой. — Я выбрала тебя! — в отчаянии выкрикнула Зора. — Мой дом там, где ты. И если бы я могла что-то изменить, я бы приняла то твое предложение, мы бы сбежали, жили бы в нищете, прятались от людского суда, скрывая свои силы. Но были бы вместе и, как знать, были бы счастливы… — Но ты не приняла его, — напомнил Хао, — и была права. Я благодарен тебе за твой выбор.       Зора вздрогнула, беспомощно сжав складки штанов на коленях.       Она твердо взглянула на Хао. — Что ж… и пусть. Прекрасно! Избавляйся от меня. Вот Рейко-то будет счастлива! Лучшего подарка ты не мог ей преподнести. — При чем здесь моя жена? — холодно осведомился Хао. — Ненавижу, — прошипела Зора. — Как же я ненавижу эту чертову жизнь. И знаешь что, я проклинаю тот день, когда мы встретились. Не будь тебя в моей жизни, то я бы жила сейчас, не зная забот. У меня была бы другая судьба, другая семья, но мне бы не приходилось бороться, не пришлось бы рвать свою душу в клочья, оправдывая твое зло перед всем миром!       Зора вскочила на ноги, дыша тяжело, прерывисто. Но вдруг мир покачнулся, и ей показалось, что она падает в бесконечную черноту. Последним, что она запомнила совершенно четко, было обеспокоенное, побледневшее лицо Хао напротив.