Детективное агентство "Анна и её духи". Третье дело.

Аня разлила чай и, хитро улыбнувшись, развернула еще один свёрток, достав оттуда кулёк разноцветной карамели. — Не могла удержаться! — объяснила она поднявшему брови Штольману. — В детстве папа всегда покупал мне такую, когда мы ходили на ярмарку. Вот увидела и вспомнила. Яков протянул руку и взял одну конфетку, думая о маленькой Анечке Мироновой с бантом на голове, которую Виктор Иванович ведет за руку по заснеженным затонским улицам и радует какой-нибудь сладостью. Картинка вышла умилительная. Ему вдруг совершенно чётко привиделась такая же пухленькая девочка, похожая на Аню, ухватившаяся за его пальцы. Ощущение было такое явное, что он потёр рукой о бедро. Штольман сглотнул. Их с Аней дочь. Теперь это не было несбыточной мечтой. Это вполне себе реальное развитие событий. У него даже ладони вспотели. Вечер сегодня вышел какой-то странный, ей-богу! Его швыряет из одной эмоции в другую, и все они головокружительны и завязаны на Ане. Яков с осторожностью прислушался к себе. Мысль о детях не вызвала отторжения. Напротив, затеплило внутри какой-то новый огонёк, непохожий ни на что другое. Штольман приказал себе дышать ровнее, потому что мысли о ребенке задели закрытую на все замки дверцу с воспоминаниями о родителях, куда он сейчас лезть не хотел: ему было слишком больно. Воспоминания решили, что раз уж он настолько смел, что думает, что может управлять ими, и не хочет лезть в такое далекое прошлое, то вот ему, пожалуйста, события не столь отдаленные по времени. Сны мучили его в тюрьме с завидной регулярностью. Мучили не кошмарами, кошмары как раз были наяву, а несбыточностью и почти осязаемостью. Штольман иногда думал, что может однажды просто сойти с ума, проснувшись и обнаружив, что всё не так. Эти сны были светлы и радостны, что было совершенно удивительно, поскольку вокруг была тьма и холод. Ему снилась Аня, разумеется. Снилась она, их дом, какое-то невероятное количество детей — какой ужас, как с ними можно управиться? — завтрак, смех, толстый рыжий кот. Анина ладонь на макушке, когда она проходит мимо и легко касается его, давая знать, что она рядом и всё хорошо. Какое-то кривоногое создание, тыкающееся ему в ноги и взлаивающее от счастья. Кудрявый мальчик, пританцовывающий вокруг него и хвастающийся выпавшим зубом. Хихикающие девочки, которые наваливаются на него с двух сторон и что-то смешно рассказывают. Анины жаркие объятия и ощущение полёта. Как можно было не потерять разум, открыв глаза и обнаружив облупленный потолок в каплях воды, он не знал до сих пор. — Яша, да что с тобой сегодня? — взволнованно спросила Аня и положила ладонь ему на лоб, проверяя нет ли жара. У него было такое выражение лица, что она испугалась. Штольман обхватил её за талию и усадил на колени, прижав её изо всех сил. Она немедленно принялась гладить его по волосам, не понимая, что происходит, но отчаянно жалея. — Посиди со мной! — попросил он, не поднимая головы. Аня кивнула и поцеловала его в макушку. Это тоже было так похоже на один из его снов, что Яков вздрогнул. — Рождество скоро, — проговорил он минут через пять, понимая, что молчать больше нельзя. Он чувствовал, что она волнуется, даже не видя её лица. — Да, — Аня немного отстранилась, чтобы всё же поглядеть на него. Штольман выглядел почти обычно, только практически незаметный отблеск боли можно было разглядеть в глубине глаз. — Ты не любишь Рождество? Яков улыбнулся наконец, стал похож на себя обычного и покачал головой. — Я не выделял его из череды обычных дней, — пожал он плечами. — Преступления совершают и в будни, и в праздники, поэтому очень много раз в Рождество я ехал в поезде, или сидел в засаде, или осматривал место преступления с трупом. — Это прискорбно, — заметила Аня и принялась разглаживать сведенные брови и складку у губ. Ей хотелось, чтобы ему не было грустно. — Эту традицию нужно менять! Теперь у нас каждый год будет самое необыкновенное Рождество на свете! Яков кивнул. Он подозревал, что теперь так оно и будет!