Детективное агентство "Анна и её духи". Третье дело.

— Яша, я поняла, где я видела камею! — воскликнула Анна, чуть ли не хлопая в ладоши. — Пойдём, я покажу тебе. — Ты видела камею в доме? — удивился Штольман, следуя за Аней. Она тянула его за руку по коридору, пока не дошла до двери в маленькую комнату, которая служила библиотекой. — Нет, но я заприметила здесь одно любопытное издание. Думаю, там есть то, что мне нужно. Она пробежала кончиками пальцев по корешкам книг, наклонилась, чтобы поискать снизу, и радостно улыбнулась, обнаружив искомое. «Современная живопись Франции» успел прочитать Яков перед тем, как она открыла альбом и принялась перелистывать цветные страницы. — Ага! — воскликнула Анна и повернула рисунок к Штольману. С картины на него смотрела усталая девушка в чёрном платье с белым кружевом. Чёлка падала ей на лоб, маленькие аккуратные серьги свисали с ушей. Позади нее было зеркало, которое отражало толпу, смотрящую представление. Сама девушка явно работала в баре или буфете театра. Окружающие её вещи явно об этом говорили. А с её шеи свисала бархатная лента с той самой камеей, которая лежала сейчас на его письменном столе. Любопытно. «Эдуард Мане. «Бар в «Фоли-Бержер» — прочитал Штольман. Вот оно как! И без этого было понятно, что могила художника была выбрана не просто так, а теперь еще и камея не простая, а с его картины. А Аня-то! Вот это внимательность! Умница просто! Жаль, конечно, что это мало что им дает пока, но какова, а? Немедленно поцеловать! Немедленно! Аня, не замечая его взгляда, смотрела на картину. — Это его последняя работа. Он писал её, когда уже почти не мог двигаться. Через боль. Посмотри, она очень необычная. Отражение не соответствует переднему плану. И взгляд. Взгляд у неё усталый, равнодушный к происходящему, а в зеркале она совсем другая. Удивительная картина. Она смотрела на иллюстрацию с грустной улыбкой. Поцеловать Аню хотелось всё больше. Штольман взял у неё из рук альбом, закрыл его и положил, не глядя, на какую-то полку. Аня непонимающе смотрела на него. И продолжала так смотреть до тех пор, пока он её не притянул к себе и не поцеловал, радуясь тому, что может сделать это тогда, когда хочет. Анна немедленно обрадованно обняла его за шею, встала на цыпочки и вернула поцелуй со всем пылом любящей женщины. Это поражало его в ней. Аня не замечала иногда, как она на него действует, но если его намерения становились для неё очевидны, то она отвечала ему без тени сомнения или смущения. Эта комбинация была поистине будоражащей. Поцелуй затягивался, и Штольман стал думать, куда бы им приткнуться, потому что стоять становилось не то чтобы невозможно, но невмоготу. Найти прибежище им не дали. — Месье? Мадам? — раздался в коридоре растерянный голос Мари, которая не обнаружила их в их комнате. Штольман решил, что он сам будет заниматься этой чёртовой уборкой, но в этом доме никто не будет прерывать их в такие моменты. Хотелось недобрым словом вспомнить Коробейникова, но он не стал. — Надо идти! — расстроенно сказала Аня. — Нас потеряли! — Лучше бы нас не нашли! — раздраженно сказал Яков. Анна посмотрела на его недовольное лицо и сдержала улыбку: очень уж разочарованное выражение на нём было. Они вышли из библиотеки и обнаружили их горничную у лестницы. Она обрадовалась, увидев их, и поспешила навстречу. — Месье, мадам, — сделала реверанс Мари. — Внизу вас спрашивает какая-то барышня. Говорит, дело у неё к вам, господин Штольман. Пришла в агентство по срочной надобности. Это было неожиданно. Яков только пару дней назад дал объявление в газеты, и вот уже первый клиент. — Мари, проводи посетительницу в кабинет агентства, — сказал он девушке. — Мы спустимся через пару минут. Горничная кивнула и отправилась вниз. Аня же чуть ли не подпрыгивала от восторга: их первый клиент в их новеньком, отремонтированном сыскном агентстве! Великолепно!