Детективное агентство "Анна и её духи". Третье дело.

Мария Дмитриевна провела их в спальню отца и оставила одних. Её присутствие требовалось внизу, горничная сказала, что у них посетитель. Штольман осмотрел шкаф и перешел к прикроватной тумбочке. Ему были нужны письма. — Яша, — вдруг спросила Аня, которая перебирала стопку счетов, которая обнаружилась на подоконнике. — Ты ведь уже понял всё почти до конца? Яков поднял брови. Она смотрела на него так, что он вдруг остро пожалел, что они не дома. И еще острее, что когда они только встретились, он этот взгляд — восхищённо-восторженно-влюблённый — игнорировал. Нет, всё-таки узнав почти все про интриги, коварство, шпионаж и кровавые преступления, в делах сердечных он остался непроходимым тупицей, не умея отделить зерна от плевел. — Честно говоря, да, — кивнул Яков, заставляя себя вернуться к поиску улик, а не приобрести себе манию величия от того, что он видел в глазах Ани. Чёрт побери, так можно привыкнуть к этому и стать зависимым! Честно говоря, он не мог припомнить никого, кто смотрел бы на него так. — В общих чертах. Хочу найти те письма, о которых упомянул лакей. Узнать, что находится по адресу Рише, 32. Так мы сможем примерно определить, где искать Прокофьева. — Не там вы ищете! — раздалось слева от Ани. Она взвизгнула и подскочила, рассыпав счета. Штольман в мгновение ока оказался рядом с ней. Дама с лорнетом скептически посматривала по сторонам. — Да, совершенно Дмитрий запустил себя. И куда Маша смотрит? Аня пыталась отдышаться. — Виктория Ивановна! Ну зачем же так подкрадываться?! — возмущенно воскликнула она. — О, вы уже знаете моё имя! — просияла дама. — Великолепно! Я, знаете ли, подумала над вашими словами и решила, что и в самом деле стоит вам помочь. Мерзавец этот всё же мой зять! Пусть и такой недалекий! — За что же вы его так клеймите? — спросила вдруг Аня. Ей не нравились, как призрак свысока говорил о Прокофьеве. — За то, что не видел дальше своего носа. За то, что всё ей разрешал. Впрочем, как и мой муж! — Разрешал вашей дочери? — Да! Ей нужна была твёрдая рука! Ни муж мой, ни зять не могли за Полиной уследить. Из-за этого весь этот сыр-бор и произошёл. Пошла на поводу своей взбалмошной натуры, и вот что вышло! — Да что вышло-то? — спросила Аня. — Позор! Позор вышел! И закончила она так же! Позорно! Всё, я устала! — дух задрал нос и пропал, оставив Анну в растерянности. — Аня, ну что там? — спросил Штольман, видя, что она замолчала и смотрит в пространство. — Это бабушка Марии Дмитриевны, — пожала его ладонь Аня. — Ругает дочь и зятя. — Этому я не удивлен! — пробормотал Яков, подумав вдруг о Марии Тимофеевне и её взгляде, которым она одарила его перед отъездом. Матери защищают своих дочерей всеми силами. — А вот то, что она про Полину Даниловну нехорошо отзывается, это мне неясно. — Она меня не очень любила, — раздалось теперь справа. Анна вновь вскрикнула и дёрнулась в руках Якова. Да что же это такое, в самом деле? — Я была слишком порывистая, слишком свободная. Маме это не нравилось. Она думает, всё из-за распущенности. А всё на самом деле из-за любви. Меня за всю мою жизнь любил только один человек. И я любила только одного человека. Необыкновенного. Жаль, что это не совпало. Призрак был очень грустен и несчастен. — Всё из-за любви. И из-за того, что это не сошлось. А письма… Письма, они под половицей. С этими словами дух растворился в воздухе.