Детективное агентство "Анна и её духи". Третье дело.

— Яша, как же это всё отвратительно! — Аня всё ещё не могла успокоиться и расхаживала по комнате с письмом в руке. — Я не знаю, как несчастная Полина Даниловна уживалась с собой, но ведь она оставила своего ребенка! А потом у неё родилась Мария! Не могла же она смотреть на неё и не думать о старшей дочери! Она вдруг остановилась. — Как там Володя? — вдруг спросила она, взглянув на Штольмана больным взглядом. Да уж. Аналогии провести было несложно. — Неплохо, — улыбнулся Яков мрачно. — Новая школа ему нравится больше. Там учителя помимо основной программы, которая и так сложнее обычной, занимаются индивидуально с теми, кому это нужно. Успехи у него в ботанике и математике. В личном плане ему тяжело, но он держится. Там, по крайней мере, у него есть товарищи, с которыми не так скучно. Я собирался написать ему завтра. — Да, да, обязательно, — кивнула Анна, жалея этого мальчика, сироту при живой матери от рождения. Как же так? Это никак не укладывалось у неё в голове. — Нет, Яша, я, видно, непроходимая дура! — решила наконец Аня и снова заходила по комнате. — Я дожила до таких лет, не девочка, всё же, а принять тот факт, что женщине легко оставить своего ребенка и строить жизнь дальше так, как она или её родные полагают правильным, мне трудно. Если бы… Если бы тогда, в нашу первую ночь, всё закончилось бы моей беременностью, я бы никогда не дала ничему и никому помешать нашему ребенку расти в любви родного ему по крови человека. Штольман встал. Слышать это было для него почти невыносимо. Много раз в прошлом он представлял себе подобное развитие событий, чаще всего с ужасом, потому как понимал, чем грозит такая ситуация для его Ани. Выйдя из тюрьмы и наведя справки, Яков с облегчением понял, что для неё все обошлось. Но уже тогда некий шип сожаления впился в сердце: оказывается, подсознательно он хотел, чтобы хоть какое-то подтверждение их безумной ночи явственно осталось в этом мире. Это было эгоистично, но из песни слов не выкинешь. Ему это было важно. — Аня! — он подошёл к ней и крепко обнял, чувствуя, что она дрожит. — Я… — Не нужно ничего говорить! — она помотала головой и обняла его сильнее. — Мы и так всё это знаем! Я не об этом. Как же так? Как она могла растить младшую дочь и не думать о старшей? — Она и думала! — презрительно раздалось из угла. Аня вздрогнула и подняла голову. Дух Виктории Ивановны с лорнетом опять посетил их дом. — Сюда переехала, дура! Мужа не жалела! Опять со своим художником спуталась! — Она не забыла о старшей дочери? — переспросила Аня. Штольман понял, что мать их клиентки в комнате, и стал внимательно прислушиваться к разговору. — Нет, — фыркнула женщина. — Стала навещать девчонку. Вроде как в благотворительных целях. Взяла отцовскую камею! Отдала ей! С обещанием хранить! Уж не знаю, что наплела ей! Тьфу! Никогда она головы на плечах не имела! Никогда! И никто ей не указ! А Дмитрий-то! Дмитрий дальше своего носа не видел! Любил её! Тьфу! Одни глупцы вокруг! Ане вдруг стало противно. — Что же вы ему глаза не открыли? — спросила она. — И не остановили таким образом вашу дочь? Штольман поднял брови. Горечь в голосе Анны его не радовала. — Я… — вдруг замялась она. — Я его жалела! — нашлась наконец Куприянова. — Так резко говорить такое нельзя! — Понятно! — спокойно ответила Аня. Виктории Ивановне её ответ не понравился. Очень многое Анне удалось с его помощью передать. — Не вам меня судить, милочка! — поджав губы, сказала она. — Вы не были в моем положении. Я уже не молода была! Это страшно: менять жизнь в моем возрасте. Крайне недовольная, она исчезла. Аня покачала головой. И её было отчасти жалко. Она передала содержание разговора Штольману, тот тоже только хмыкнул. Вот, значит, как камея попала к девушке с картины. Нужно теперь делать следующий ход. Анна, будто прочитав его мысли, спросила: — Яша, что мы будем делать дальше? Штольман вдруг улыбнулся, подняв палец, порылся в своих бумагах на столе и достал оттуда утренний выпуск газеты. Он откашлялся и, найдя нужную страницу, зачитал: — Сегодня в восемь часов вечера ожидается рождественское представление в «Фоли-Бержер». В программе танцы, воздушные гимнасты и дрессированные животные. Вас ждут Прекрасная Отеро, Лиана де Пужи и Эмильена д’Алансон. Заклинательница змей Нала Дамажанти, иллюзионисты братья Изола и русский дрессировщик Владимир Дуров поразят ваше воображение своими великолепными номерами! Приходите, не пожалеете! Вход всего два франка! Отложив газету, Яков сказал: — Я, конечно, не сказал бы, что мне нравится, что ты тоже туда пойдёшь, но сегодня вечером мы идём в «Фоли-Бержер» искать следы Прокофьева и барменши с картины.