Детективное агентство "Анна и её духи". Третье дело.

— Ты поэтому не хотел, чтобы я сюда приходила? — спросила Анна, посматривая на женщин свободных нравов и легкого поведения, подыскивающих себе компанию на эту ночь. — И поэтому в том числе, — кивнул Штольман. Его еще волновала публика в сильном подпитии, которая занимала третий этаж. Ему было неприятно, что его Аня сталкивается с подобным окружением. Она, конечно, была не нежная фиалка, которая не знает реалий жизни, но чем меньше она в это погружается, тем ему спокойнее. Аня вдруг заметила, как две дамы у перил переговариваются, посматривая на её Штольмана. К её изумлению, внутри немедленно, будто по мановению волшебной палочки, взметнулась горячая и отметающая голос разума волна ревности. Не нужно так смотреть на него! Конечно, Яков при полном параде — то еще зрелище, но своё восхищение можно держать при себе. Очень далеко при себе! Анна невольно крепче схватилась за локоть Штольмана, и тот отвлёкся от рассматривания поддатого господина, который очень уж активно жестикулировал, расплёскивая во все стороны шампанское из своего бокала. Аня выглядела недовольной и напряжённой. Яков проследил за её взглядом, увидел двух дам и немедленно понял, что произошло. Совершенно неожиданное для него чувство удовлетворения мгновенное затопило его с ног до головы. Он даже не ожидал от себя такого отклика на её ревность, но то, что она и в самом деле ревнует его даже к незнакомкам в театре, лишний раз говорило ему, что он ей не безразличен. Пожалуй, сколько бы подтверждений Яков не получал, ему всё будет мало. — Пойдём в бар, — поджав губы, сказала Аня. — Пойдём! — кивнул Штольман, не подавая вида, что он прекрасно видит, что она чувствует. Внезапно со сцены донеслась переливчивая восточная музыка, и Анна вдруг ахнула и наклонилась вперед, стараясь рассмотреть получше, как смуглая женщина в разноцветных шароварах, не пугаясь, берет в руки змей. — Яша! — воскликнула она, поворачиваясь к Штольману и как ребенок блестя глазами. — Это же кобра! — Нала Дамажанти, — кивнул Яков, улыбаясь. Анина непосредственность его радовала. — Заклинательница змей. — Она настоящая индианка? — Анна рассматривала оливковую кожу и чёрные глаза артистки. — Нет, конечно, — покачал головой Штольман. — Её зовут Эмили Пупон. Она служила гувернанткой в Санкт-Петербурге и стала артисткой, выйдя замуж за канатоходца. — Бог ты мой! — протянула Анна, поражаясь такой необычной судьбе. — А ты откуда это знаешь? — Успел послушать местные сплетни, — улыбнулся Яков. — Мы же не только развлекаемся, но и работаем. Аня слегка покраснела. Значит, пока она поддавалась ревности и глазела на представление, Штольман глядел в оба и слушал, что говорят вокруг. Да, Анна Викторовна, неважный из вас сыщик. Ещё учиться и учиться! Дойдя до бара, они обнаружили, что там неожиданно тихо. Видно, заклинательница змей имела успех, и публика переместилась в зал, чтобы получше всё рассмотреть. — Всё, как я и говорил тебе! — вдруг сказал Яков, рассматривая стойку и бутылки на ней. — Совершенно так, как на картине! Аня немедленно сориентировалась и принялась поддакивать. Барменша слегка поджала губы и принялась натирать столешницу, видно, ей эта история набила оскомину. Это была совсем молоденькая девушка, которая давно сменила ту, которая была на картине. — Мадемуазель, добрый вечер! — Штольман улыбнулся и положил на стойку три франка. — Нам два мороженых, а остальное оставьте себе. Барменша просияла и тут же стала благожелательно посматривать на посетителей. — Вы тоже интересуетесь той самой картиной господина Мане? — выставляя креманки с пломбиром на поднос, спросила барменша. — Тоже? — поинтересовался Штольман. — Да, вы уже вторые, кто за неделю про неё спрашивает, — облокотилась на стойку девушка. — Был еще очень грустный господин. Он пил много очень, но платил щедро и чаевые оставлял, вот я его и не гнала. Он про Сюзон всё расспрашивал. — Сюзон? Кто это? — спросил Яков. — Так барменша с картины той! — всплеснула руками. — У нас её все знают, хотя тут она давно уже не работает! Он всё хотел узнать её адрес. — А вы его знаете? — Отчего же не знать, знаю! Авеню Виктора Гюго, 10. А вам зачем? — Интересно поговорить с той, с кого Мане писал свою последнюю работу! — пожал плечами Штольман. — Однако поздно уже, конечно, мы навестим её завтра. Вдруг девушка как-то зло усмехнулась. — Отчего же поздно! Она как раз сейчас начинает работать, если вы понимаете, о чём я говорю. Аня отставила своё мороженое, которое вдруг показалось ей горьким. — Понимаем, — кивнул Штольман, думая о том, что круги из брошенного в молодости камня расходятся очень далеко по озеру жизни. Воистину, когда настанет время эти камни собирать, они прижмут твою спину к земле. — Благодарю вас, мадемуазель! Он взял Аню за руку, и она направились к лестнице. Нужно было ехать к Сюзон и выяснить, не там ли Прокофьев.