Детективное агентство "Анна и её духи". Третье дело.

Анино любопытство никуда не делось. Оно только возросло, вышло из берегов и теперь тыкалось в Штольмана со всех сторон, пока он заказывал звонок в особняк Прокофьева. Яков скосил глаза. Аня опять смотрела на него так, что взгляд пришлось срочно отводить. Ну что за женщина? Ему немедленно захотелось сделать что-нибудь этакое, очень умное и проницательное, чтобы она не прекращала им любоваться. Штольман в ту же секунду себя окоротил. «Позёр и тщеславец!» — обругал он себя и, взяв Аню за руку, повёл её к кабинке. «Испортит тебя семейная жизнь, испортит!» Внутри Штольман снял трубку, а Аня пристроилась рядом и навострила уши — так показалось Якову. Он невольно улыбнулся. Его любопытная женщина делала весь этот процесс не просто работой, а будоражащим приключением. Пожалуй, они и в самом деле отличная пара сыщиков. Штольман дождался, пока одна из горничных пригласит хозяйку к телефону, поздоровался и сказал: — Мария Дмитриевна, мы за вчерашний день узнали несколько любопытных фактов, которые почти довели нас до местонахождения вашего отца. Нам необходимо, чтобы вы ответили на два вопроса, чтобы идти дальше. — Да, пожалуйста, — сказала Прокофьева, которая за вчерашний день извелась, хоть и заручилась их поддержкой. — Первый вопрос таков. Заранее прошу прощения, если это причинит вам боль. Скажите, как и когда умерла ваша матушка? Девушка на той стороне провода некоторое время помолчала, а после ответила: — Мама умерла в мае 1883 года, когда мне было двенадцать лет. Её смерть была страшной, хоть это и была трагическая случайность. Она попала под колеса почтового экипажа, оступившись с края тротуара. Умерла на месте, ничем помочь ей было нельзя. Штольман покачал головой. Несчастная женщина! И несчастные её родные. — Мне очень жаль, Мария Дмитриевна! — серьёзно произнес Яков. — Благодарю вас, Яков Платонович! — ответила девушка. — Это дело прошлого, всё воспринимается уже не так страшно, как когда-то! «Это как посмотреть!» — подумал Штольман. Круги на воде разошлись и достигли настоящего. Прошло двенадцать лет, а, как оказалось, история эта всё ещё причиняет боль оставшимся её участникам. — Какой ваш второй вопрос? — спросила Прокофьева. — Мария Дмитриевна, — спросил Яков, — остался ли в Париже или его окрестностях кто-то из того периода жизни, когда была жива ваша мать? Те, кто был вхож в ваш дом или, возможно, жил с вами. — Вы знаете, — растерянно протянула Мария, — папа разорвал почти все отношения с теми, кто приходил в наш дом. Мне сложно сказать, кто из тех людей все еще живет здесь. А что касается тех, кто жил с нами в доме, то тут история вышла, на мой взгляд, несправедливая, но на тот момент я была слишком мала и подавлена, чтобы что-то предпринимать, а после я так и не смогла добиться от отца, где она живет. — Живет кто? — Штольман чувствовал, что это именно то, что ему нужно. Его, однако, сбивало Анино любопытство, которое никуда не делось, а только усилилось. Она не слышала вторую часть разговора, поэтому чуть ли не притопывала от желания всё узнать. — Мамина старая няня, Арлин Мизо. Она помогала бабушке и дедушке, когда мама была совсем маленькой, а после осталась в доме и была верным маминым помощником. Её взяли в Россию и привезли обратно в Париж, она и за мной ухаживала в детстве. А папа её рассчитал. Через месяц после маминой смерти. Я не знаю, где она живёт. И жива ли вообще. Это было именно то, что нужно Штольману. Теперь вся картина в его голове обрела объем и ясность. Судьба Полины Даниловны прослеживалась абсолютно чётко. Он мог только посочувствовать участникам этой истории. Поменять они уже ничего не могли, справиться с тем, что приготовила им жизнь, как надо, тоже не сумели, вот и итог. — Я слышала однажды, как бабушка ругала папу, что старухе приходится довольствоваться Сен-Марсо, что в её годы по меньшей мере несправедливо. Я пыталась её найти, но мне не удалось. Это всё, чем я могу вам помочь, — закончила девушка. Штольман поблагодарил Марию Дмитриевну и повесил трубку. Да уж, Сен-Марсо — прибежище нищих, больных, убогих, преступных и ненужных обществу элементов — было не лучшим местом, чтобы встретить старость. — Ну что там, что? — Анин истекающий любопытством голос раздался около его плеча и вывел его из задумчивости. Она была слишком нетерпелива, и Якову захотел её помучить — очень уж она ему нравилась! Да и вообще, могут быть у человека слабости? — Мы сейчас сделаем еще один звонок, и я тебе все расскажу! — нацепив на лицо серьёзную мину, сказал Штольман, стараясь не рассмеяться из-за её разочарованного личика. Нет, жизнь с ней положительно прекрасна!