Детективное агентство "Анна и её духи". Третье дело.

Старушка провела их в комнату, которая была у неё единственной и служила одновременно кухней, гостиной и спальней. В дальнем углу, отгороженном старой ширмой, лицом вниз спал Прокофьев. Он храпел так, что кровать под ним, казалось, сейчас запрыгает по полу. Винные пары заполонили комнату, и Штольман опасался, что Аня захмелеет только от них, если еще хоть полчаса пробудет здесь. Усадив гостей на деревянную скамеечку, Арлин устроилась на покосившемся стуле. — Он ведь хороший человек, месье Прокофьев, — опять выказывая всё ту же жалостливую житейскую мудрость, проговорила женщина. — Когда он мою Полин в Петербурге встретил, то сразу ухаживать стал. За ней многие ухаживали. Мадам не жалела на неё денег, она всегда как картинка была. Только ей не нужен никто был, всем она улыбалась, но смотрела будто сквозь них, понимаете? Анна кивнула. Она понимала это как никто другой. Что могли значить все на свете ухажёры, когда того самого, кто прочно поселился внутри, нет рядом? Ничто и никто не зажигает душу и не может проникнуть дальше ледяного панциря на сердце. — А он первый был, на кого она посмотрела тогда! Может, оттого, что тоже старше был, не знаю. Но в любом случае они смогли найти общий язык. И предложение Полин приняла. Правда, я думаю, что это еще и потому, что мадам житья ей не давала к тому моменту. Ей же уже двадцать с лишним было, а всё не замужем. Но жить после свадьбы они хорошо стали! Мирно, радостно даже. Месье разрешал Полин рисовать и устраивать выставки, сам её возил по разным странам. Мари у них родилась! Я даже думала, что всё наконец наладилось. Арлин тяжело вздохнула и опустила голову. — Они ведь так и не перестали писать друг другу! Полин и художник этот! Я письма эти получала. На моё имя они приходили. Я уж её уговаривала, да всё без толку! И вот, когда Мари было полгодика, моя Полин будто с ума сошла. Написал он ей, что заболел, ничего серьезного вроде, но куколка моя взвилась, сама слегла с нервическим припадком. Ей нужно было быть рядом и всё тут! Уговорила она мужа переехать сюда! И всё началось сначала! Арлин покачала головой, смотря на Анну и Якова несчастными глазами. — Как завороженная к нему ходила, ей-богу! Она и дочь любила, и мужа, как умела любила, вот вам крест, а все равно к нему шла! Хотя все знали, что у него таких воздыхательниц на каждый день недели по одной. Да еще жена есть! А, да что говорить! Никто не мог её убедить! Никто и ничто! Хоть одно она сделала хорошо, когда сюда приехала. Стала навещать девочку свою. Да отчего-то всего год только. Видно, не хватало в её сердце места для кого-то еще, кроме художника этого. Такое случается. Когда человек может любить только кого-то одного, а на всех остальных сил уж не остаётся! Вот и не жалела она больше ни о чём, кроме того, что она не с ним вместе! — Ты не права, Арлин, — раздался внезапно сиплый голос сзади. Штольман и Анна обернулись. Прокофьев, оказывается, уже поднялся на постели и внимательно слушал их разговор. Хмель, похоже, почти выветрился из него. Мужчина выглядел больным, несчастным и совершенно разбитым. Свесив ноги с края кровати, он поморщился и взялся за голову. Видимо, количество выпитого за эти дни — если еще учесть «Фоли-Бержер» — превысило все возможные нормы. Дмитрий позеленел и, поднявшись, на нетвердых ногах двинулся к двери. — Я сейчас вернусь, — пробормотал он и скрылся в коридоре. — У вас есть кофе или чай? — спросила Анна у старушки. — Еще пару дней назад не было, — улыбнулась женщина. — А месье с утра требовал, денег дал. Я купила. — Давайте заварим покрепче! — сказала Аня, вставая. — Покажите, пожалуйста, где у вас что! Я всё сделаю! Когда Прокофьев вернулся из уборной, он был уже почти человеческого цвета и шел даже уверенно. Увидев кофе, мужчина оживился и сел за стол. — Добрый день, господин?.. — начал Дмитрий, блаженно отхлебнув первый глоток обжигающей черной жидкости и смотря на посетителей. — Штольман, — представился Яков. — А это моя жена Анна. Мы здесь по просьбе вашей дочери, которая наняла нас, чтобы найти вас. Она волнуется. — Ах, вот как! — Прокофьев отставил чашку и кивнул. — Да, она права. Пора заканчивать эту историю.