Несломленный

      Сакура беспорядочно металась из стороны в сторону, пытаясь отыскать средь кучи сдернутых с сушилки чистых вещей свободную футболку или еще какую простенькую вещицу, чтобы одеться. Однако двуспальную кровать четы Узумаки заполонили мужские вещи поистине гигантского размера, которые принадлежали драгоценному гостю Наруто — несравненному господину Джирайе, что с недавних пор занимал добрую половину его жилплощади. Сакура яростно забила кулаками по матрасу и стала отбрасывать от себя дорогие рубашки мужниного сенсея, провонявшие его терпким парфюмом до такой степени, что даже цветочный кондиционер не смог перебить этот типичный мужской аромат. Узумаки была готова сорваться на нечеловеческий рев от бессилия, но ей повезло заприметить крохотную (в сравнении с гардеробом Джирайи) белую футболку и выудить ее из-под этого благоухающего (или, скорее, источающего мужские феромоны) вороха.       — Вот гадство, — шикнула она, вытянув перед собой футболку, которая опрятностью не отличалась: огромные мятые полосы делали вещицу похожей на половую тряпку, хоть та все еще оставалась блистательно белой.       Решив, что и так сойдет, Сакура сбросила с себя пижамную маечку, облачилась в футболку и проделала то же со штанами, натянув на крепкие бедра синие джинсы. Напоследок метнув на неразобранную одежду грозный взгляд, она подхватила объемную сумку, заблаговременно набитую медикаментами, и юркнула из спальни в гостиную.       — Джирайя-сама, — остановившись у широкого обеденного стола, где мужчина расположился со своим лэптопом в попытке закончить очередной эротический шедевр, окликнула его Узумаки. — Ваши вещи уже высохли, они в нашей спальне на кровати. Разберетесь? Мне нужно бежать к подруге.       Джирайя кивнул, не оборачиваясь, и продолжил стучать пальцами по клавиатуре (и довольно проворно для мужчины за пятьдесят) с полуулыбкой на привлекательном лице.       Сакура недовольно поджала губы и, на ходу затолкав в рот поджаренный тост, прошествовала ко входной двери. В первое время, как Джирайя поселился у них с Наруто, она егозила вокруг его сенсея и была непривычно учтивой, обходительной, внимательной и заинтересованной во всем, что он говорил, а сам Наруто и полслова недоброго от нее не услышал. Казалось, Сакура, собиралась оставаться гостеприимной хозяйкой вплоть до самого его отъезда, что не могло не радовать Узумаки, ведь он больше всего боялся, что она станет показывать зубы прямо перед Джирайей, а уж тогда Наруто было бы не избежать его не слишком остроумных шуточек наподобие «как тебе у нее под каблуком?» до конца своих дней. Но надолго ее не хватило. Мало-помалу Сакуру начало переполнять жгучее раздражение по отношению к этому престарелому донжуану, коим она мысленно окрестила Джирайю едва ли не с порога, и она не преминула возможностью высказать все это мужу. «Он просто невыносим! Спозаранку на весь дом разговаривает по телефону, да хохочет так, что уши отваливаются, занимает ванную, когда я спешу в больницу, и каждый день забивает корзину с грязным бельем своими здоровенными шмотками! А я, на секундочку, не прачка, чтобы вас двоих обстирывать!» Наруто всеми правдами-неправдами пытался угомонить свою маленькую фурию, покуда она выдавала нечто подобное, но когда ему это удавалось-то? В общем, сказать, что Узумаки отсчитывала секунды до отъезда Джирайи — ничего не сказать.       — Как продвигаются переговоры с издательством? — набрасывая на плечи ветровку, поинтересовалась Сакура и даже не задумалась над тем, что это могло прозвучать как «когда ты уже свалишь отсюда?»       — Я пытаюсь не допустить того, чтобы меня обвели вокруг пальца, — нахмурился Джирайя, но при этом его лицо ничуть не потемнело. — Мы уже трижды пересмотрели условия контракта, но все никак не договоримся.       — Не стоит ли обратиться в другое место? — присаживаясь на пуфик около обувницы, вздернула брови Узумаки.       — Не думаю, — покачал головой сенсей. — Сама конторка-то неплохая. А вот главный редактор у них тот еще крохобор: за каждую копейку удавится. А уж я-то не из робкого десятка! За даром работать не намерен.       — Наруто стоило бы поучиться у вас этому, — хмыкнула Сакура, распутывая шнурки у старых белых кедов.       — Важны ведь не только деньги, — мягко возразил Джирайя. — Служить в полиции — его призвание. Кто-то и всю жизнь не ведает, к чему душа лежит, а Наруто еще несмышленышем знал, чего хочет. И это весьма похвально.       — Мог бы выбрать что-нибудь менее опасное и более оплачиваемое… — себе под нос пробормотала Сакура, оставшись не услышанной. — А как так вышло, что вы разрываетесь на два фронта? — уже громче произнесла она, повязывая на шею легкий платок. — И книжки пишете, и боевыми искусствами в совершенстве владеете?       — Дело в том, милая Сакура, что писательский труд и мастерство в бою требуют одного и того же: умение сконцентрироваться на своей задаче и абстрагироваться от внешних раздражителей, важно хорошо изучить как своих персонажей, так и противников, обладать холодным рассудком, когда потребуется, и применять логическое мышление. Писать все, что только взбредет на ум без возможности это проанализировать нельзя точно так же, как и попросту размахивать руками и ногами во время боя.       Узумаки пожала плечами, сгребая ключи с полочки шкафа с верхней одеждой, и закинула сумку на плечо.       — Ясно. Это все очень занятно, и я бы с радостью поболтала с вами об этом, но мне уже нужно бежать. Найдете, чем пообедать?       — Обо мне не беспокойся, дочка, — отмахнулся мужчина и звякнул чашкой крепкого кофе о блюдце.       Сакура слегка смягчилась из-за его ласкового «дочка» и, стирая утренний инцидент с вещами из своей памяти, выскользнула из квартиры. Закрыв двери своим ключом, она сбежала вниз по ступенькам с мыслями о том, как бы ей побыстрее поймать такси.       Узумаки добралась до дома Инузуки позже, чем планировала, застряв в пробке с нерасторопным водителем, который донимал ее бессмысленной болтовней. Сакура едва сдерживалась, чтобы не открутить ему голову, когда он в очередной раз разразился дебильным смехом, оборачиваясь к ней и демонстрируя неровный ряд желтых зубов. Она еще не успела остыть, источая нескрываемую злобу, когда стучала кулаком по двери, но едва перед ней возник Киба, Сакура растеряла вообще все эмоции.       — Доброе утро, — она не сразу осознала, что ляпнула глупость: «доброе» утро? Серьезно?       Киба молча кивнул, пропуская Сакуру в дом. Он был сам на себя не похож: бледный, осунувшийся, с ужасными синяками под глазами и несвежей шевелюрой. Оно и неудивительно: прошло уже три дня с тех пор, как пропала Акира Инузука, и найти ее пока никому не удавалось.       — Как Хината? — спросила Узумаки, опуская на пол у дивана свою сумку. Она заметила на близстоящем столике стаканы с водой, полупустые блистеры с успокоительными и молокоотсос в комплекте с несколькими детскими бутылочками.       — Плохо, — гулко откликнулся Инузука, сгребая со стола грязную посуду. — Все в порядке на работе? Это ничего, что тебе снова пришлось присматривать за Хиной?       — Сакура?       Они с Кибой обернулись к лестнице, где остановилась встрепанная Хината, что держалась за пояс теплого домашнего халата худенькими бледными пальцами.       — Уже проснулась, родная? — сделав шаг навстречу жене, справился Киба, придавая голосу немного оптимизма, который, на самом деле, покинул его в тот же день, как его дочь похитили.       Хината потерла глаза, осторожно миновав оставшиеся ступеньки, и устало опустилась на диван.       — Я не думала, что ты придешь сегодня, Сакура, — тихо произнесла она, потянувшись к детской бутылочке.       — У меня выходной, — слукавила Узумаки с улыбкой. Не было у нее никакого выходного, она просто взяла отгул за свой счет, понаобещав всякого новенькому медбрату, добротой которого пользовалась в последнее время больше обычного. — Зачем тебе это? — кивнув на молокоотсос, нахмурилась Сакура.       — Я сцеживаю молоко, чтобы сохранить лактацию, — объяснилась Инузука, надавив подушечкой большого пальца на серебристый кружок с крохотной белой таблеткой, вытряхнув ее на ладонь. — Хочу еще немного покормить мою крошку, когда она вернется домой.       Узумаки бросила взгляд на Кибу и тут же об этом пожалела: на его лице отобразилось такое отчаяние, что у нее на глаза слезы наворачивались. Она не могла представить, как ему больно видеть Хинату убитой горем и проживать каждый новый день без своего ребенка.       Сакура не хотела детей. Точнее, когда-нибудь она собиралась стать матерью, но все уговоры Наруто попробовать зачать, заканчивались скандалом. Она не могла объяснить, что ей мешает родить ему малыша — продолжение их безумной школьной любви. Но теперь, глядя на безутешных друзей, кажется, стала понимать, чего боится.       — Я поеду в участок, — мрачно бросил Киба, дотронувшись губами до лба своей жены. — Наруто уже ждет меня. У нас так много дел, что я не знаю, за что браться.       — Езжай. И не беспокойся ни о чем. Мы с Хинатой тут приберемся, приготовим что-нибудь вкусненькое… — Сакура глянула на подругу, растягивая губы в улыбке. — Да же, милая?       Хината безучастно кивнула, поглаживая пальцем краешек стакана с водой.       Киба поджал губы, кивком головы поблагодарив Сакуру за заботу, и отправился в полицейский участок, по пути думая одновременно обо всем и ни о чем. Беспорядочные мысли витали не пойми где и будто принадлежали кому-то другому. А ему что день, что ночь… все смешалось в одно серое мутное нечто.       После утренней летучки в кабинете капитана Сенджу, беседы с Конохамару и офицером Ямамура, что помогал вести дело пропавшего мальчика, детективы-напарники забрались в свой автомобиль и отправились к родителям похищенного ребенка, что пригласили их к себе на разговор. Поиски Акиры еще велись, но Наруто уговорил Кибу хотя бы сегодня сменить курс и заняться расследованием. Узумаки надеялся, что друг сможет хоть немного отвлечься от своего горя, да и поиски не приносили никаких плодов. Подвижек ноль. Вообще ничего.       — Ты когда в последний раз спал? — спросил Наруто Кибу, изредка поглядывая на него, когда мог оторваться от дороги: минувшие несколько дней машину вел исключительно он сам.       — Не знаю, — ответил Инузука, дернув плечом. — Я не могу спать. Только о дочери и думаю.       — Может, стоит попить успокоительные? — Узумаки затряс головой, наткнувшись на сердитый взгляд напарника. — Нет, ты не подумай ничего дурного, просто я хочу, чтобы тебе хоть немного полегчало, понимаешь?       — Хината стала вялой, заторможенной и совершенно равнодушной к привычным вещам из-за успокоительных. Они помогают ей спать и подавляют эмоции, но я не могу видеть ее такой, Наруто. Это невыносимо.       — Я знаю, дружище, — заломив брови, тихо пробормотал он.       — Ты думаешь, Акиры больше нет?       Узумаки спешно остановился у небольшого продуктового супермаркета и, поставив машину на ручник, требовательно воззрился на Кибу.       — Ты что, уже сдался?       — Я знаю, о чем ты думаешь, я ведь не дурак и служу в полиции не первый день. Спустя три дня шансов найти такого маленького ребенка живым близки к нулю. Но ты ошибаешься, я не сдался. Я не могу даже заставить себя думать, что моя дочка может оказаться мертва. Я не верю в это, Наруто.       — Я тоже в это не верю, — частично соврал Узумаки. Киба резал правду-матку, приводя данные статистики касательно трех дней, но ему хотелось надеяться на благоприятный исход, ведь бывали и исключения.       — Ты так бездарно лжешь, Узумаки, — он едко усмехнулся и откинулся на спинку сидения, повернув голову к окну.       — Ты как вообще умудряешься делать выводы на пустом месте, чувак? И что за… — Наруто заметил, что Инузука резко выпрямился на сидении и припал лицом к боковому стеклу, хватаясь пальцами за дверную ручку. — Киба? Куда ты там смотришь?       Он уверенно дернул ручку и толкнул дверь, молниеносно выскакивая из машины. Наруто в непонимании смотрел, как Киба быстрым шагом куда-то направляется, словно его тянуло туда магнитом.       — Какого…       Кибу безбожно трясло. Он шел, подгоняемый какой-то неведомой силой, и вдруг неожиданно сорвался на бег. Перед глазами ярким пятном маячила красная детская прогулочная коляска с надрывно плачущим ребенком внутри, а возле нее топталась неизвестная женщина, склоняясь к дитю и что-то требовательно бормоча.       — Акира! — возопил Инузука, подбегая к ребенку. Оттолкнув растерянную женщину в сторону, он вцепился в коляску и рванул ее на себя. — Акира, доченька, это папа, — дрожащими руками пробираясь к младенцу, приговаривал он, точно полоумный.       — Что вы делаете?! — закричала мать малыша, принявшись долбить незнакомца кулаками по спине. — Не трогайте моего ребенка! Кто-нибудь, помогите! Моего ребенка хотят похитить!       — Акира, я здесь, все хорошо, папа рядом, — все не унимался Киба, не замечая криков женщины и отбрасывая прямо на асфальт детское утепленное одеяльце для прогулок.       — Черт, Киба, что ты творишь?! — оттаскивая напарника от коляски, испуганно воскликнул Узумаки. — Ради Бога, простите, — обращаясь к плачущей женщине, он заторопился предъявить ей свое удостоверение. — Мы обознались. Просто обознались, вам ничего не угрожает, успокоитесь, пожалуйста!       — Акира… — на выдохе прошептал Киба, глотая слезы, что заволокли его сверкающие безумием глаза. Он неотрывно смотрел на рыдающего ребенка, которого мать достала из коляски и прижала к своей груди, и понимал, что он ничем не походил на его дочь. Это была не Акира.       — Пойдем, Киба, — рыкнул на него Наруто, снова рассыпаясь в извинениях перед напуганной до смерти женщиной. — Ты что, мать твою, делаешь?! — уже когда они отошли к автомобилю, он сильно толкнул Инузуку в грудь. — С ума сошел так кидаться на прохожих?!       Киба вздрогнул от громкого жалобного всхлипа, прижавшись спиной к машине, и отчаянно затряс головой.       — Мне показалось… У Акиры такая же коляска, и мне показалось… — он снова всхлипнул, прижав ладонь к лицу, и обессилено уронил голову вниз.       — Блять, Киба, — Узумаки злостно сплюнул на землю и рывком прижал друга к себе, обнимая его так крепко, насколько хватало сил.       Они не скоро вернулись в машину. Лишь когда Киба сбросил с себя наваждение, унял слезы и заверил Наруто, что пока еще способен сохранять трезвость рассудка (а это, к слову, никак не вязалось с его выходкой), они поехали к родителям пропавшего мальчика, чтобы стыдливо сообщить: расследование пока особых сдвигов не имеет.       Позже, когда детективы с ног до головы искупались в дерьме, валившемся изо рта отца мальчишки в сторону стражей закона, с ними связался Конохамару. Он взволнованно сообщил, что Акамару, под руководством одного из ответственных за поиски Акиры офицеров, следуя по запаху девочки, привел основную поисковую группу к весьма интересному местечку. Киба чуть не расшиб телефон о приборную панель автомобиля, заставив Сарутоби изъясняться как-нибудь попонятнее и засунуть в задницу этот его загадочный тон. И тогда Конохамару одним коротким ответом заставил детективов ошарашено впиться друг в друга глазами.       «Это лаборатория Орочимару» — волчком вертелось в голове разъяренного Наруто, который рывками выкручивал руль на поворотах, вынуждая Кибу вцепиться в резиновую ручку под потолком и вжаться в сидение. Он был готов прямо сейчас зубами вгрызться в бледную рожу чокнутого профессора и едва мог усидеть на своем месте, по дурости пропустив пару светофоров.       — Давай полегче, Доминик Торетто, — предостерег его Киба, хотя и сам в нетерпении постукивал подошвой ботинка по мягкому автомобильному коврику под ногами. — Не хватало служебной тачки лишиться.       — Оставь свои комментарии при себе, — пробубнил Узумаки, в противовес сказанному напарником только сильнее вжимая педаль газа в пол.       — Нет, я серьезно. Ты совершенно не умеешь водить, Наруто, как тебе вообще права выдали?       — П-ф-ф. Ты себя-то видел? Водишь как ненормальный.       Киба примолк, крепче взявшись за ручку. Он и рад бы иной раз попрепираться с Наруто, но сейчас был на это неспособен: не находилось ни желания, ни энергии.       Детективы достаточно быстро домчались до одной из бывших лабораторий Орочимару — ну, той, что в свое время была легальной — и, пристроив машину возле маркированного служебного автомобиля Конохамару, вошли внутрь. Там уже обосновались офицеры: скрупулезно осматривали помещение, собирали всевозможные улики и отпечатки пальцев и громко переговаривались наперебой. Сарутоби в компании офицера Ямамуры — двадцатипятилетнего светловолосого юноши небольшого роста — рассматривал разложенные по столу особо важные находки и рассеяно почесывал темно-каштановый затылок.       — Что тут у вас, ребята? — спросил Наруто, становясь рядом с Конохамару.       Киба присел на одно колено, встречая Акамару, что энергично размахивал хвостом, свесив длинный розовый язык.       — Прости, что оставил тебя одного, приятель, — проворковал он, зарываясь пальцами в густую шерстку своей собаки. — Ты молодец, поработал на славу. Я горжусь тобой, мальчик.       Пес пару раз громко гавкнул, и Киба низко усмехнулся, поднимаясь на ноги.       — Иди-ка сюда, Киба, — подозвал его Наруто, указав подбородком на все то добро, что имело для них хоть какое-то значение.       — Вам это знакомо? — опасливо вопрошал Хару Ямамура, уступая Инузуке место рядом с Конохамару и Наруто.       Он болезненно поморщился, дотрагиваясь пальцами до хлопкового детского слип-комбинезончика, который когда-то покупал сам, слегка переборщив с размером. Сердце его забилось в стократ сильнее, а потом сжалось до непроглядной черноты в глазах.       — Да. Это одежда моей дочери.       Узумаки закрыл глаза, прислоняясь к Кибе плечом и как бы напоминая ему: все хорошо, я рядом.       — Что думаете делать, господа? — хмуро поинтересовался Сарутоби. — Этот мутный тип, которого освободили из-под стражи… Вы ведь с ним виделись?       — Да я его собственноручно на электрическом стуле поджарю! Больной лживый ублюдок…       — Не горячись, Наруто, — неожиданно одернул его Киба. — Я сомневаюсь, что Орочимару похитил Акиру.       — Думаешь, если ему жмет отслеживающий браслет, то он станет сидеть без дела? Да у этого старого козла, поди, людей в подчинении больше, чем у нас офицеров в отделе!       — Да ты оглянись, — обводя рукой окружающее пространство, сощурился Инузука. — Это же все не по-настоящему. Здесь намеренно наоставляли кучу ненужных следов и этот самоорганизованный бардак, чтобы ввести нас в заблуждение.       — Кто-то хочет подставить нашего блистательного ученого? — догадался Конохамару.       Киба кивнул.       — Верно. Ни Орочимару, ни его люди бы не оставили здесь вещи Акиры, будь они замешаны в ее похищении. Им же хер пойми сколько времени удавалось заниматься своим несостоявшимся проектом, и ты думаешь, Наруто, они бы не додумались следы замести?       Узумаки застучал пальцами по губам, вглядываясь в одежонку Акиры.       — Так-то ты верно подметил, — признал свое поражение он. — Но кому наш дед сдался?       — Может, его некогда горячо любимому ученику? — выгнув бровь, предположил Киба.       — Все равно, — встряхнулся Наруто, залезая рукой в карман брюк и выуживая оттуда мобильник. — Я звоню Саске.       — Погоди ты, братишка Наруто, — Конохамару резко схватил Узумаки под локоть. — Не пали сразу всю контору. Лучше наводящие вопросы позадавай.       — А ты сегодня в ударе, парень, — снизошел до похвалы Инузука, хлопнув самодовольного Сарутоби по плечу. — Не скалься только, — тут же буркнул он, — на нервы действуешь.       — Есть! — отдав честь старшему товарищу, отчеканил молодой офицер.       — Гудки пошли, — оповестил мужчин Наруто и выставил перед собой указательный палец, призывая их помолчать. — Здоров, Саске! Как жизнь молодая?       — Сразу же ясно: с предъявой звонит, — недовольно заключил Конохамару, покосившись на Узумаки.       — Слу-у-ушай, — поглядывая на Кибу, протянул он, — что там насчет встречи с Орочимару? Сегодня можно подъехать? Есть что обсудить. Да, хорошо, понял тебя. Спасибо, Саске. Скоро увидимся.       Инузука вопросительно взглянул на напарника, ожидая каких-нибудь комментариев.       — Ну?       — Баранки гну. Поехали. Орочимару дома и готов нас принять.       — Разумеется, он дома, где ж ему еще быть, с браслетом-то, — сумничал Сарутоби, получив в поддержку смешок Ямамуры.       — Вы, два идиота, оставайтесь здесь, — распорядился Наруто. — Киба, идем?       — Минуту, — Инузука подошел к одному из криминалистов с комбинезоном дочки в руках и тихо спросил: — Я могу взять это?       — Простите, детектив, но это вещдок, — покачал головой мужчина. — Попрошу оставить.       — Понял, — он протянул вещичку коллеге и нерешительно отошел в сторону. Насколько Киба успел рассмотреть одежду Акиры, на ней не было никаких подозрительных пятен, вроде грязи или крови, и этот факт немного унял его сердечную боль. Однако вопросы, наподобие: «во что тогда она сейчас одета, если одежда здесь?», взялись мучить его со страшной силой, и мимолетное облегчение рассеялось, как не бывало.       Наруто, на сей раз, вел машину более аккуратно, и они с Кибой добрались до апартаментов Орочимару только к семи часам вечера. Поднявшись на этаж, где проживал горе-ученый, они сразу заслышали громкие голоса за дверью, удивившись их количеству.       — Можно? — просунув голову в приоткрытую дверь, проронил Наруто.       — Ничего тебе нельзя доверить, гребаный недоумок! Как ты мог позволить им его забрать?! Я тебя пришибу прямо на этом самом месте, сволочь! Пришибу и не пожалею!       — Прошу прощения, что тут происходит? — в отличие от Наруто, что отчего-то предпочел стоять в дверях, Киба прошел в гостиную, где Саске, Карин и двое подозрительных незнакомцев надрывали свои глотки.       — Моего дядю только что арестовали проклятые оборотни в погонах! — развернувшись к прибывшим офицерам, брызгала слюной красноволосая бойкая девица.       — А? — разинув рот, только и смог выдавить Узумаки.       — Оперативно, — одобрительно поджал губы Киба.       — Ты причастен к этому? — прошипел Саске, надвигаясь на Наруто. — Как вы это устроили? Что за очередное похищение, в котором обвинили Орочимару?       — Очевидно, его подозревают в похищении Акиры Инузуки, — констатировал детектив, — дочери Кибы.       — Вы в своем уме?! — прогрохотал Учиха, точно с цепи сорвавшись. — Какое еще похищение? Я пошел вам на встречу! Так вы решили мне отплатить?! Я ведь предупреждал: мне не нужны проблемы!       — Ты чего так завелся-то, Саске, — успокаивающе забормотал Узумаки. — Мы здесь ни при чем. Хотя все указывает на то, что именно Орочимару причастен к этому делу.       Саске раздраженно всплеснул руками.       — Выметайтесь.       — Ты так остро на это реагируешь, словно он тебе отец родной, — позволили себе усмехнуться Наруто.       — Он и так его папочка, — осклабился беловолосый клыкастый паренек, деловито скрестив руки на груди.       Карин бесцеремонно подошла к шутнику и вдарила ему прямо по макушке маленьким, но сильным кулачком.       — Ты труп, Суйгецу! Я тебе член отрежу и скормлю его собакам, пока ты корчишься от боли, истекая кровью!       Киба поморщился, живо представив себе эту безумную картину, и сделал пометку, что с этой сумасшедшей женщиной лучше дел никогда не иметь.       — Да завались ты уже, Карин, башка от тебя разболелась, — потирая место удара, запричитал Суйгецу Хозуки — приближенный Орочимару, которому тот поручал все свои личные дела на пару с его дружком — рыжеволосым великаном по имени Джуго.       — Успокойтесь, — подал голос тот. — Нам бы лучше подумать, как теперь вытаскивать Орочимару-сама из следственного изолятора.       — А этот, вроде, толковый чувак, — ткнув Кибу локтем в бок, заметил Наруто.       — Вы кем будете, господа? — спросил Инузука, обратившись к людям Орочимару.       — Не твое собачье дело, гондон штопаный, — выплюнула Карин со всей ненавистью, на которую только была сейчас способна ее внутренняя дьяволица.       Киба даже растерялся от такого ядовитого высказывания племянницы непризнанного гения, да так и не нашелся с ответом.       — Послушай, дорогуша, — начал Наруто, оскорбившись замечанием, брошенным в сторону напарника. — Ты че это на нас так взъелась?       Карин порывалась что-то ему ответить, но вдруг упала в кресло и громко разрыдалась, задрав голову к потолку.       — Сумасшедший дом какой-то, — скривился Киба.       — Посмотрите: она снова ревет, — ухмыльнулся Суйгецу. — Хватит уже, дура! Слезами горю не поможешь!       — Завалите рты и слушайте меня, — огрызнулся на них Саске, подбоченившись. — Я свяжусь с Орочимару и узнаю, какие именно обвинения ему предъявляют. Сидите тихо и не высовывайтесь. Я все улажу.       — А при них-то ты это зачем говоришь? — скосив глаза в сторону офицеров, пробурчал Хозуки.       — Саске, не мельтеши ты, — хватая Учиху за руку, потребовал Наруто. — Мы и сами не понимаем, что происходит. Но совершенно точно ясно одно: кто-то пытается скинуть свою вину за похищение Акиры на Орочимару. И если ты перестанешь метаться из угла в угол, то можно вместе это как следует обмозговать.       Трудно поверить, но Саске все же сбавил обороты и присел на диван, с вызовом глядя на Узумаки, мол, давай, обмозговывай, чего встал-то. Все собравшиеся внимательно слушали Кибу с Наруто и как-то комментировали их слова, выдвигали предположения и тут же их опровергали. Коротко говоря, застряли детективы там надолго.       Киба выбился из сил и почувствовав это ровно в тот момент, когда переступил порог собственного дома. Его встретила Сакура, тоже кажущаяся усталой, и Инузука выдавил улыбку, будучи безмерно благодарным за ее искреннюю поддержку.       — Хина в порядке? — после того, как перекинулся с Узумаки парой слов, поинтересовался он.       — Она принимает ванну, — собирая свою сумку, ответила Сакура. — Я боялась оставлять ее одну, если честно… Пойдешь к ней?       — Конечно. Наруто ждет тебя в машине.       Она прошмыгнула к прихожей и, наспех натянув на ноги кеды, зашуршала ветровкой.       — Ну, тогда я побегу. Ты в норме?       — Держусь, — заверил ее Киба. — Спасибо твоему мужу.       Сакура коротко рассмеялась, сунув шейный платок в сумку, и потянулась к Инузуке для объятий.       — Ты справишься, Киба.       — Спасибо за все, Сакура.       Захлопнув за Узумаки дверь, Киба мельком потрепал по голове Акамару, которого недавно привезли домой знакомые офицеры, и последовал прямиком в ванную. Хината была полностью погружена в воду и казалась такой спокойной и умиротворенной в плотном облаке пара, что Инузука не сдержал болезненного вздоха. Подойдя к ней, он опустился на мягкий коврик и дотронулся до ее мокрых волос.       — Привет, родная.       Она распахнула глаза, чуть повернув голову.       — Ты уже вернулся, Киба-кун?       — Да. Прости, новостей никаких, — гулко проговорил он, решив не делиться с Хинатой деталями расследования. Пока ничего не ясно, и бросаться какими-то предположениями не имело особого смысла.       Она снова закрыла глаза, скользнув пальцами по кромке ванны.       — Как вы провели время с Сакурой? — решив перенаправить мысли жены на что-нибудь другое, поинтересовался Киба.       — Нормально, — ровным тоном произнесла Хината.       Он наклонился к ней и осторожно поцеловал в лоб.       — Давай я помогу тебе помыться?       Она лишь кивнула, но Кибе и этого хватило, чтобы немного расслабиться: в первые дни Хината сводила его с ума своим безутешным плачем. Он чувствовал себя таким беспомощным, таким никчемным и бесполезным, что хотелось яростно рвать на себе волосы и биться головой о стену. Теперь, когда она почти не плакала или плакала беззвучно, позволяя слезам струиться по лицу, и не бросалась в истерику, ему стало чуточку легче. Впрочем, Инузука, так или иначе, жил в беспросветной тьме все это время, из которой еще хотел выбраться хотя бы ради Хинаты. Он должен был оставаться сильным ради нее. Ради малышки Акиры.       Киба выдавил на ладонь немного ароматного шампуня и стал мягко вспенивать его в волосах жены. Он бережно перебирал ее темные пряди, не пропуская ни миллиметра, и она расслабленно выдохнула, всколыхнув помутневшую от пены воду. Затем Киба помог ей встать и стал методично водить мочалкой по ее покрывшемуся мурашками телу. Он туда-сюда вертел ею, как тряпичной безвольной куклой, и ее абсолютно потерянный вид заставлял его судорожно сглатывать и болезненно морщиться. В довершении Киба принялся смывать с нее мыльную пену, наблюдая за тем, как незримое отчаяние исчезает в сливном отверстии.       Он встряхнул перед Хинатой большим полотенцем, когда закончил ее мыть.       — Давай, Хина, нужно тебя согреть.       Она в очередной раз кивнула, будто была способна только на это, и шагнула на влажный коврик, позволив мужу завернуть себя в полотенце и сжать в своих объятиях. «Хорошо, что этот мучительный день, наконец, закончился», — мельком подумалось ей.       А в это же самое время Акира Инузука мирно спала на большой светлой кровати, периодически сладко причмокивая, и не ведала, какие испытания приходится преодолевать ее бедным родителям. Чья-то нежная тонкая рука поправила на ней одеяльце, и малышка удовлетворенно выпятила пухлые губки.       — Ты хорошо ее накормила? — раздался голос из темноты, и женщина, что проверяла спящую Акиру, испуганно содрогнулась.       — Да, конечно, — незамедлительно отчиталась она. — Девочка съела перед сном всю положенную порцию молочной смеси.       — С утра нужно будет покормить ребенка чем-то кроме этого дерьма, — раздраженно произнес тот же самый мужской голос.       — Чем?       — Да мне плевать, чем, тупая ты сука! Если с ней что-нибудь случится — я тебе кишки выпущу. Поняла меня?       — Да, — послушно отозвалась она и приглушила ночник, располагающийся на прикроватной тумбе.       Комната погрузилась в полутьму.