По ту сторону объектива

      Январь 2019 года. Нью-Йорк.       POV Арми       Жизнь в затворничестве оказалась не такой уж и весёлой, хотя по юности я мечтал лишь об этом. Тимоти скрашивал моё одиночество, присылая бесконечное количество сообщений разного содержания. Иногда мне казалось, что в его голове идеи и мысли плодятся быстрее, чем приходит осознание смысла этих сообщений. Когда я не мог оперативно ему ответить, общаясь с адвокатом или в очередной раз проходя допрос, он вёл диалог сам с собой. Задавал вопрос и, не получив скорого ответа от меня, сам же объяснялся. Читать переписку «сам спрашиваю – сам отвечаю» было весело и мило.       Вот и сейчас, отправив «слюнявый» смайлик на мой утренний перфоманс, он не мог угомониться. Мне пришлось выключить звук на телефоне, чтобы не бесить Дастина. Т. 10:05 Парень из магазина не прислал бы мне такое, он показался мне приличным. Только ты, Хаммер, способен на подобного рода провокацию. Т. 10:12 Но это не значит, что я не оценил 😊 Т. 10:17 Ты же понимаешь, что это шутка? Т. 10:21 В смысле про то, что парень из магазина и ты - это разные люди. А не то, что я не оценил твоё прекрасное тело. Т. 10:25 Хотя это заводит. Т. 10:31 Надеюсь, ты не считаешь меня чокнутым извращенцем? 😞 Т. 10:42 Аааармиии! Меня отправляют в ссылку! Т. 10:43 В Азию! Т. 10:44 До мая! Нееееет! Т. 10:52 Всё! Я умер! Я не настолько люблю их культуру 😭 Т. 11:02 Но та лапша, что мы ели вместе, лучшее, что я когда-либо ел. Т. 11:07 Не считая тебя 😊 Т. 11:09 Блять… я возбудился Т. 11:12 Всё-таки я извращенец, я возбудился, рассуждая об азиатской еде 😩 Т. 11:25 Можешь меня заблокировать 😢 я не обижусь       Я читал и влюблялся в него ещё сильнее.       Находясь с своими мыслями наедине, я провёл собственное расследование. Кто мог побить Джека, да ещё, как показало следствие, это произошло в студии в сочельник. Учитывая то, что всех сотрудники, кроме охраны, отпустили на праздники, и зайти без индивидуального пропуска незаметно у виновного вряд ли получилось, делаю выводы. Тот, кто избил Ворма, был сотрудником компании, либо Джек привёл этого человека сам.              Самое удивительное в этом всём было то, что, по словам моего адвоката, видеонаблюдение было отключено в этот день, и только внешний периметр здания с одной стороны просматривался в обычном режиме. Дастин не слишком охотно делился тем, что разузнал. Внимательно слушал всё, что я рассказывал, и записывал каждое слово. Иногда своей молчаливой задумчивостью он заставлял меня нервничать и переживать за его здоровье.              Одно я знал точно, Джек сам заявил на меня. Для чего? Или лучше спросить из-за чего или кого?              Со своим адвокатом я был совершенно честен, не считая того, что отказался рассказать, где я был до и после предположительного нападения. Я не хотел вмешивать Тимоти во всё это и принял для себя решение, что ни при каких обстоятельствах не озвучу эту информацию в суде.              Отец, был в бешенстве, когда только узнал о случившемся, но после поддержал моё решение. Ну я и не удивился. Как может быть его «золотце» замешено в таком скандале. Марко постоянно звонил и писал, а я его игнорировал, не желая выслушивать сопли и всякий бред про то, как он волнуется. Так я тратил время впустую, и единственной усладой в моей жизни был Тимоти. В один из таких дней ко мне пришёл отец.       – Что ты ешь? – возмутился он, рассматривая голые полки холодильника. – Только пиво и… что это? – он вертел в руках банку каперсов.       – Последний поход в магазин вышел неудачный, ты чего пришёл?       – Дастин сказал, что первое слушание через два дня? И уточнил, оно закрытое. С чего бы это?       – А мне почём знать? Я же всего лишь богатенький сынок, ты платишь – я тихо сижу и ничего не спрашиваю.       – Сколько можно огрызаться, Арми? Неужели мы не можем поговорить один раз по душам?       – А у тебя есть душа? – я заменил банку каперсов в его руках бутылкой пива.              Приняв пиво, Майкл прошёл в гостиную и, встав у рабочего стола, спиной к окну, принялся рассматривать заваленную множеством фотографий с Тимоти стеклянную поверхность.       – Ты что, любишь его? По-настоящему? – он поставил бутылку с стекающим конденсатом на слайды фото, что мы делали для рекламы одного ювелирного дома. Оцифровку я ещё не сдал, так как не мог заставить себя полноценно этим заняться.       – Это только работа, – я поспешил всё собрать, складывая в папку.       – Арми, скажи мне честно, ты не трогал Джека?       – Если ты сомневаешься, не вижу смысла тебя убеждать в обратном.              Майкл подошёл к дивану и, сев на него, какое-то время безмолвно пил пиво, а затем заговорил:       – Когда всё это закончится, ты не сможешь работать с нами. Слишком большой риск и для тебя, и для Тимоти, и для репутации агентства.       – Спасибо, что я в начале списка.       – Я всё решил. Как только тебя оправдают, поедем к моему адвокату, и ты получишь наследство своей матери, которое она тебе оставила, – он посмотрел на меня, предугадывая мой вопрос. – Сейчас этого делать нельзя, любые манипуляции с деньгами могут вызвать подозрения у следствия. Я советовался с Дастином.       – С чего это такая щедрость? Даже не дождёшься моего 30-летия?       – Есть одно условие, – отец пристально посмотрел на меня, и я увидел блики сожаления в глазах.       – Ах-ха-ха… Ну куда же без условий, – я не стал скрывать свои эмоции. – Ну давай, удиви!       – Уедешь в Лос-Анджелес в дом дедушки, он всё равно его тебе завещал. Займёшься фотографией, как и хотел. Денег хватит на безбедную жизнь, даже если ты будешь только на солнце нежиться.       – Я так понимаю, уехать я должен один и желательно прекратить все связи с Нью-Йорком?       – Ты всё верно понимаешь. Так будет правильно.       – Ты не веришь мне? Почему тебе нужно всех контролировать?       – Я верю тебе, я не верю всем, кто вокруг тебя! Они пользуются тобой!       Я прошёл ближе к входной двери и, указывая руками в её направлении, грубо сказал:       – Уходи. Больше не надо меня навещать. Ты со мной и в детстве-то не особо возился, так нахрена мне сейчас твоя опека?       Отец и не думал устраивать скандал, он спокойно подошёл к выходу и, прежде чем скрылся за дверьми, вымолвил:       – Я дам тебе время подумать.       ***       Я плохо помню судебное заседание, как только я увидел Тимоти среди присяжных, мозг перестал воспринимать хоть какую-то информацию. Адвокату пришлось взять перерыв, чтобы привести меня в чувства. Он кричал и махал руками, впервые я видел в этом безмятежном человеке нервозные задатки.              Позже я обратил внимание, что присутствие Тимми удивило не только меня, но и Марко, который очень нервничал весь процесс. Чего нельзя было сказать про Джека. Он вообще вёл себя как-то отрешенно.              Ещё более странным было то, что его допрос был представлен суду и присяжным в виде отчёта, без живого контакта на слушании. Всё казалось ненормальным и диковатым, как и само случившиеся.              Когда очередь дошла до меня, я вообще мало что соображал, неконтролируемо пялясь на Шаламе.       – Мистер Хаммер, – начала сторона обвинений, – расскажите, какие отношения вас связывали с пострадавшим?              – Деловые. У меня контракт с фирмой, в которой работает Джек, – ответил я ровно так, как подготовил меня Дастин.       – Вы фотограф, верно? – уточнил прокурор.       – Верно.       – Тогда объясните, почему вы так часто оказывались рядом с мистером Вормом, не имея при этом фотоаппарат под рукой? Здесь фотоматериалы, а также показания свидетелей, – он обратился уже к присяжным и судье, преподнося папку с документами, – которые указывают на частое присутствие обвиняемого рядом с пострадавшим за последний месяц. Что вы можете сказать об этом? – поинтересовался он уже у меня.       – Протестую, – спокойно, но хлёстко вмешался Дастин, – мой подзащитный не может знать, что именно представлено в упомянутых материалах, и не способен дать ответ.       – Протест принят, – заключил суд.       – Хорошо… Тогда …              Всё это продолжалось мучительно долго, однотипные вопросы, не вносящие никакой ясности. После двух мучительных часов допросов было объявлено о часовом перерыве, после которого будет представлен таинственный свидетель со стороны обвинения. Дастин меня успокоил, сообщив, что до возобновления процесса ему будет известна личность лжедоносца.              Покидать здание суда мне было нельзя, хотя очень хотелось на свежий воздух. Я сидел на деревянной лавочке и ожидал адвоката с хорошими новостями. Спустя какое-то время я увидел в конце коридора Тимоти и Джека. Последний светился от счастья, прижимаясь к Шаламе. Тот хоть не отвечал взаимностью, но не противился откровенным ужимкам Ворма.              Я чувствовал себя героем дурацкого кино, где мужа подставила жена с его любовником. Тут меня словно осенило. Я вспомнил слова отца и его предупреждения о том, что Шаламе сам меня бросит, не дождавшись прощальных слов с моей стороны. Тот вечер, когда парни вернулись с Парижа. Они вернулись к Тиму, а когда уже Джек ушёл от него, я так и не разузнал что к чему, забыв обо всём на свете, как наивный дурак. Могло ли быть так, что отец в действительности проявил заботу? Тогда зачем Тимоти признался мне в любви в машине у участка. Как-то всё не сходилось.       

***

      За 15 минут до продолжения процесса ко мне подошёл Дастин и спросил:              – Ты знаком с Бредом Казино? Он свидетель, – сложив руки на груди, он как будто ждал признаний.              – Нет, – уверено ответил я. – Почему я должен его знать? Случайный человек разве не может быть свидетелем? – я вопросительно взглянул на адвоката.              – Арми, включи свой отчего-то запекшийся мозг. Если этот парень утверждает, что видел нападение, то он был в студии, а, следовательно, как-то туда попал в обход пропускной службы…              – А это значит, что он пришёл туда с кем-то или по приглашению кого-то? Верно? – продолжил я за Дастина.              – Точно. Это очень хорошо! – он задумчиво почесал подбородок. Он всегда делал так, когда к нему приходило что-то важное в голову.              – И что же тут хорошего? Он ведь откровенно врёт, так как я никого не избивал, – я начинал злиться.              – А? – мужчина будто бы вынырнул из раздумий. – Арми, ещё один вопрос. И сейчас ты должен мне сказать всё как есть. Буду перед тобой честен, дела у нас паршиво обстоят. Пока всё не на нашей стороне. Так что пора бы тебе уже раскрыть тайну, где ты был до и после происшествия?              Он прожигал меня глазами, вероятно ожидая откровений. А я погрузился в раздумья: будет ли это лучше для меня или только усугубит ситуацию, после того как я увидел взаимодействия Тима с этим «пострадавшим». Имени его произносить не хотелось даже в мыслях. В глубине души я был даже рад, что кто-то его поколотил.              – Арманд, я жду ответ, – для большей твердости адвокат покачал головой.              – Тимоти Шаламе, – еле слышно произнёс я.              – Скажем так, я был почти уверен в этом. Но всё же надеялся, что это не так… Придерживаемся той же тактики, ты был с другом и до, и после. В защиту его личной жизни, воспользуешься правом неразглашения имени. Следствие не настаивало пока на этом, так как ты засветился на камерах у входа в свои апартаменты. А теперь мне нужно кое-что уладить.              Дастин поспешил в противоположную сторону от входа в зал заседания, ничего не объясняя. И только сейчас я обратил внимание, как на меня изучающе смотрит неизвестный мне мужчина. Как только я встретился с ним взглядом, он ретировался прочь.              Вторая часть процесса началась стремительно, без долгих вступлений и призывающих к морали речей со стороны обвинения. Сразу же был вызван тот самый Бред Казино, которым оказался изучающий меня несколькими минутами ранее мужчина. Он был испуган, и его растерянность чувствовалась на весь зал. Первым допрос произвел прокурор:              – Мистер Казино, расскажите нам то, что вы поведали следователю.              Бред очень долго собирался с мыслями, оглядывая всех присутствующих: присяжных, судью, Джека и меня, при этом трогал галстук, то ослабляя узел, то затягивая его крепче.              – 24 декабря я договорился о деловой встрече с Джеком…              – Пострадавшим? – перебивая, уточнил прокурор.              – Да, с пострадавшим, – Казино вновь коснулся узла галстука, потянув его вниз. – И, как мы и договорились, он встретил меня в холле. Проводил в небольшой кабинет, который я показывал на освидетельствовании. Я принёс то, что ему было нужно, и ждал своё вознаграждение. Прождав около 20 минут, я решил, что он хочет меня надуть, и отправился на его поиски. Но как только я вышел из кабинета, где находился, услышал звуки, напоминающие возню и борьбу… – остановившись, он сглотнул.              – И что же вы сделали? – подтолкнул к продолжению рассказа прокурор.              – Я пошёл на звуки. В конце темного коридора я увидел приоткрытую дверь и фигуру человека, который безжалостно избивал лежащего на полу Джека. Бедняга уже потерял сознание, а Хаммер всё продолжал его мутузить…              – Протестую, то, что видел свидетель, лишь его предположение и не должно носить утвердительной формы, – перебил рассказ Казино мой адвокат.              – Что за ерунда, он его видел! – возмутился прокурор, защищая показания свидетеля.              – Защита, протест неактуален. Свидетель лишь рассказывает то, что по его воспоминаниям произошло. Обвинение, сядьте на место! – судья повернулся к Бреду Казино и, обращаясь уже к нему, очень мягко сказал:              – Мистер Казино, продолжайте и постарайтесь без предположений.              Свидетель смотрел жалостливыми глазами на случившуюся стычку, но нашёл в себе силы поведать дальше.              – Я видел, как высокий парень пинал парня поменьше, затем он наклонился к окровавленному лицу и что-то говорил на ухо. Я не мог разобрать, что именно… Потом я, испугавшись, что высокий парень меня увидит и нападёт, у него же могло быть оружие, – как будто оправдывая свою трусость, добавил Казино, – убежал. Я немного плутал по темным коридором студии, пару раз забрёл не туда, но в итоге оказался на улице. Я вернулся в машину, сидел там какое-то время… Приходил в себя. Хотел вызвать полицию или скорую, а может и тех, и других… Но я… я, – Казино снова стал крутить галстук.              – Мистер Казино, – спокойным голосом спросил судья, – вам нужен перерыв? Или вы можете закончить?              Во время этих слов к свидетелю подошёл охранник и протянул ему стакан воды. Только жадно опустошив сосуд, Бред Казино продолжил.              – Когда я решил позвонить в полицию, я понял, что оставил свой телефон в той комнате, где и встречался с Джеком. Поэтому, посидев ещё минут 5-10 в машине, я всё же решил вернуться за телефоном и позвонить в полицию. Когда я приблизился к зданию студии, оттуда вышел мистер Хаммер. Как мне показалось, немного возбужденный.              Окончание его повествования прозвучало для меня, как пушечный выстрел, будто мне уже вынесли приговор о 15 лет заключения. Все 9 присяжных смотрели на меня. Почему 9? А где Шаламе? Только сейчас я понял, что он не вернулся с перерыва.              – Вопросы к свидетелю со стороны обвинения будут? – уточнил судья, на что получил отрицательный знак от прокурора.              – Вопросы со стороны защиты? – обратился судья уже к моему адвокату.              – Да, Ваша честь, – Дастин встал, снял пиджак и неторопливо, практически волочась, подошёл к свидетелю.              – Мистер Казино, вы упомянули, что, покидая место преступления, плутали в студии? Можете объяснить, как так вышло? Я изучил план, и мне не показалось это место похожим на королевские чертоги?              – Я был там впервые, и там было темно, – негромко промолвил мужчина.              – Насколько темно? – заинтересовано уточнил адвокат.              – В коридорах не было света, только в той комнате, где находился я, и в той, где избивали Джека.              – То есть, я правильно понимаю, был легкий полумрак, и вы видели всё происходящее в едва приоткрытую дверь? При этом не видели лица нападавшего?              – Д-да, – чуть заикаясь ответил Бред.              – Протестую, на свидетеля оказывают психологическое давление, – буквально вскакивая со своего места, выкрикнул прокурор.              – Протест отклонён, – спокойно осадил судья сторону обвинения. – Защита, продолжайте.              – Опишите человека, которого вы видели. Возможно, вы помните, во что он был одет или ещё какие-то детали внешности.              – Он был высокий, очень высокий. Наверное, около 6,5 футов, широкие плечи, блондин. Одежду я не помню, но могу предположить, что парень был левшой, так как именно левой он ударял парня, пока тот не упал на пол.              – А голос? Вы упомянули, что слышали, как нападавший обращался к пострадавшему. Вы бы смогли узнать голос, если бы услышали его снова?              – Я не разобрал, что именно он говорил, но да, наверное, если бы услышал вновь, вспомнил, – на этих словах он смотрел на меня.              – И последний вопрос, – хитро улыбаясь, спросил Дастин. – Сколько времени вы провели в машине, прежде чем вернулись к студии?       Бред немного подумал, но уверенно ответил:       – Минут 30.       – А сколько времени вам понадобилось, чтобы покинуть студию несмотря на то, что вы заблудились?              – Минут 5, – мужчина непонимающе смотрел на моего адвоката, но я, кажется, уже понял, к чему тот ведёт.       – Спасибо, мистер Казино, – Дастин отошёл немного от него и уже обратился к присяжным. - Таким образом, мы видим, что свидетель не может быть уверен в том, кого он видел. В силу плохого освещения и ограниченной видимости ввиду едва открытой двери. Также хочу заострить ваше внимание на том, что мой подзащитный является правшой, и это определит любая экспертиза. А нападавший был левшой, как предположил мистер Казино, и что доказывают ранее предоставленные отчёты медэкспертизы побоев Джека Ворма. Кроме того, многочисленные удары обеспечат ссадины на костяшках пальцев человека, наносившему их, коих не было у мистера Хаммера обнаружено при задержании. Помимо всего этого, мистеру Казино, не знающему расположений дверей в студии, в кромешной темноте понадобилось 5 минут, чтобы её покинуть. Оттого могу предположить, что мистер Хаммер вполне мог за полчаса отсутствия свидетеля на месте преступления прийти в студию и уйти, посетив лишь свой кабинет, который, отважусь напомнить, он нашёл в разгромленном состоянии. Этого времени вполне могло хватить и реальному преступнику, чтобы скрыться. У меня всё, спасибо.       После этого монолога суд ещё раз дал слово обвинению и защите, после чего зал заседания покинули присяжные для принятия решения.       Всё время ожидания я смотрел на Марко, который был бледен как никогда. Мне даже показалось, что он вернулся к пагубной привычке, но высокая сконцентрированность и ясные ответы на допросе давали понять, что он трезв.       Спустя мучительно долгое время в зал вернулся судья и присяжные. Председатель заседания присяжных протянул заветный листочек судье и вернулся на своё место. Судья очень детально и внимательно всматривалась в этот клочок бумаги, но в итоге, дав указания взглядом секретарю, встал.              – Прошу всем встать, суд объявит решение заседания.              – Суд и жюри заседания присяжных единогласно вынесли вердикт: Арманда Дугласа Хаммера признать …