***
Day 'N' Nite. I toss and turn, I keep stressin' my mind, mind. I look for peace, but see I don't attain. What I need for keeps this silly game we play. Play. Now look at this. Madness to magnet keeps attracting me, me. I try to run but see I'm not that fast. I think I'm first but surely finish last… Last. – О, чёрт, – где-то в моём кармане ревела песня Кади. Лёжа на животе в позе звезды, я чувствовал неприятную вибрацию у ребер. Кое-как перевернувшись на спину, я вытащил телефон и, не глядя на экран, ответил. – Слушаю, – кажется сон ещё не совсем прошёл, простое слово прозвучало так, как будто я откашлялся. – Тимоти, это Лиз. Срочно лети в студию, у Джека тут истерика, он требует тебя… – где-то вдали я слышал крики и звон разбитого стекла. – Пожалуйста, поторопись… Звонок был прекращён, мой телефон разрядился. Не без усилий подняв своё обмякшее от неполноценного сна тело, я пошёл в ванную, так и оставив телефон на кровати. Сегодня однозначно был удачный день для поездок на такси, выйдя из подъезда, я увидел, как мой сосед отпускал машину, которую я быстренько занял, пока она ещё не успела уехать. В студии я был спустя минут двадцать. – Он сбрендил, ведёт себя как моя 12-летняя дочь, когда мы ей не разрешили перекраситься в синий цвет… Слушай, я знаю, тебе сложно, но он учинил настоящий скандал, кричит, дерётся, разбил в столовой всё, что можно было. А сейчас забился в угол комнаты и ждёт тебя. Пожалуйста, – Лиз стиснула мои плечи, – помоги мне. Я пока отпущу весь персонал домой, чтобы не было лишних глаз… Люди и так обеспокоены ситуацией с Арми. Уже столько заявлений на увольнение принесли… Спасибо! – чмокнув меня в щёку, девушка убежала. Я стоял перед дверью, за которой было очень тихо. И мне было боязно её открывать. Что я мог сказать ему, когда обманывал всё это время, изображая его парня. Да ещё и плохого парня, которому совершенно плевать на своего партнёра. Приоткрыв дверь и войдя внутрь, я увидел сидящего в позе лотоса Джека в кресле, которое располагалось в углу. Он вроде бы медитировал. – Джек, мне сказали ты хотел меня видеть. Что-то случилось? – я осматривал комнату, она не была разрушена, что меня сильно обрадовало. Значит, всё же оставшись в одиночестве, он смог успокоиться. – Случилось, – тихо ответил Джек, так и не меняя позу и не открывая глаз. – Хаммера оправдали. Представляешь, сняли все обвинения. – Ты поэтому огорчён? – ликуя внутри от услышанных новостей, спросил я как можно более приземлённо. В ту же секунду Джек открыл глаза и как-то неожиданно быстро оказался в полный рост напротив меня, он был зол, и это было очевидно. Его всегда идеально уложенные волосы были взлохмачены, а нижняя губа слегка тряслась. – Я не огорчён, Тимми. Я в бешенстве от всей этой грёбаной несправедливости! Почему он остаётся на свободе и даже не оштрафован за нанесённые мне увечья. Я половину жизни не помню, а он, значит, продолжит дальше делать свои снимки и трахать самую популярную модель Нью-Йорка? – Что ты вспомнил? – игнорируя его истерику, выкрикнул я. – Достаточно, чтобы Хаммер сел надолго, – он обошёл меня и обнял за талию, устраивая свой подбородок на моё плечо. Но я могу его понять. Он ревновал тебя ко мне, ты же любишь меня, а не его. Правда, Тимми? – последние слова он прошептал мне в ухо. – Мне кажется, – размыкая его руки и отстранившись на более безопасное расстояние, сдерживаясь из последних сил, чтобы не ударить его, я сказал спокойным голосом, – твои воспоминания не совсем верные. Джек, давай мы сходим вместе к твоему лечащему врачу, и он тебе поможет разобраться во всём, что ты вспомнил. – Тимоти, это всё из-за него, да? Ты меня разлюбил из-за него, из-за этого проклятого Хаммера! ДА ОН У МЕНЯ СГНИЁТ В ТЮРЬМЕ! – Нет, нет… Джек, прошу тебя, успокойся. – Обними меня, – он стоял как солдатик и смотрел самыми невинными глазами на свете, будто и не было только что угроз в адрес Арми. Опасаясь нового выплеска эмоций, я посчитал, что обнять его – это не самое страшное, что он мог бы попросить. Собрав волю в кулак, я подошёл поближе и обнял его. Однако эти объятия были больше похожи на приятельские, чем на обнимашки близких людей. Джек гладил руками мою спину поверх куртки, и шептал: – Может, если бы я был больше уверен в тебе и в том, что ты меня всё так же любишь, я бы и не стал хоронить Хаммера. Может, если бы я чувствовал от тебя больше заботы, я бы не ревновал его к тебе. Почему ты такой холодный со мной, Тимми? – он поднял на меня глаза, и выглядели они как-то по-детски. Будто ребёнок просит очень дорогую игрушку, которую родители ему не могут купить. – Джек, мне, наверное, надо с тобой поговорить. Потому что всё совсем не так, как должно быть. Ты… ты помнишь не то, что было на самом деле… – мне было безумно сложно найти верные слова, чтобы Джек остался в спокойном состоянии. – Мы никогда не были вместе, ты просто мой ассистент. Наверное, после несчастного случая всё смешалось в твоей голове. Я больше не могу тебя обманывать. Мы не встречаемся, у нас не было секса… Да мы даже ни разу не целовались. Понимаешь? Всё, что ты помнишь, придумало твоё воображение. Но я, я не виню тебя… Он молчал и разглядывал моё лицо. – Я хочу кое-что проверить, – сказал парень с очень серьёзным лицом. – Сядь. Я тебя поцелую, и, если ты мне врёшь, я почувствую. – Джек, ты что, блять, не слышал меня? – я еле сдерживался. – Тимоти, просто один поцелуй. Но нормальный, с языком и, прошу тебя, не будь пассивным, а то… – он хитро засмеялся, – будем пробовать, пока меня всё не устроит. Ну как, договорились? – Французский поцелуй и ты перестанешь считать меня своим парнем? – я чувствовал подвох. – Да, честно. Обещаю. В противном случае, если ты так же будешь отрицать нашу связь, я просто соглашусь с тобой. Тяжело вздохнув, я сел на кресло, на котором он только что медитировал. Ничего, Тим, один поцелуй, и ты свободен! Джек подошёл совсем близко, снял с меня куртку и откинул её в сторону, в следующую минуту он сел ко мне на колени, так, что мои ноги были между его, руки же он положил мне на плечи. – Джек, вот это всё обязательно? – Помолчи, пожалуйста, – его губы нашли доступ к моим. Сначала он аккуратно облизал мою верхнюю губу, затем нижнюю, слегка её пососав. Движения были мягкие, он словно смаковал каждую секунду касания. Я практически не участвовал в процессе, но и не мешал ему творить с моим ртом всё, что он хочет. Спустя несколько секунд он дотронулся до моего подбородка, предлагая открыть рот, после чего активно и очень настойчиво вторгся языком внутрь. Поцелуй длился достаточно долго, ничего, кроме желания, чтобы скорее это закончилось, я не испытал. Когда его рука задрала мою толстовку, я решил, что с меня хватит. К сожалению, в комнате к этому моменту мы были уже не одни. Июль 2019 года. Лос-Анджелес Я покинул аэропорт, как только понял, что разговор был реальным. Трясущимися руками я шарил в поясной сумке, разыскивая сигареты и зажигалку, поиски последней не увенчались успехом. Но мне повезло, и в столь некурящем городе я нашёл парня, который блаженно потягивал сигарету, стоя немного вдали от главного входа в здание аэропорта. Подкурив, я ненасытно вдыхал такой необходимый мне сейчас никотин. В последние полгода я сильно пристрастился к сигаретам, они давали мне чувство спокойствия и равновесия. Сейчас это не помогало, я не заметил, как тлеющий огонёк первой сигареты подступил к фильтру, и тут же начал вторую. Как же забавно всё устроено в этом мире. Тогда, оставшись в одиночестве в полном непонимании, куда исчез Арми, я жалел себя и проклинал всех, в том числе Хаммера, за все сложности, которые нам мешали быть вместе. Казалось, сама жизнь против нас, подкидывая очередные проверки, которые мы всегда проваливали. А теперь этот неожиданный момент – Хаммер отвечает на телефон того, кто с самой малой вероятностью мог оказаться рядом с ним. И что же тогда мне думать о судьбе и её извращённом чувстве юмора? В кармане завибрировал телефон, неизвестный номер, но по участившемуся пульсу я уже знал, кто звонит: – Тимоти, ты где? Я в зоне прибытия. – Я вышел покурить, я у входа... – Жди меня там, никуда не уходи. – Ты прекрасно знаешь, что я никуда не денусь, – кажется, я слышал себя со стороны, и прозвучало это так, словно я подвёл черту и смирился с тем, что он для меня всё так же важен. Стоя в нервном ожидании, я высматривал высокого парня, который всегда возвышался над общей массой не только ростом, но и всем своим проявлением. Но вот уже прошло минут пятнадцать, а я так и не видел никого хоть слегка напоминающего мне образ этого мужчины. Мужчины, которого всегда хотелось назвать своим. Но принадлежал ли он когда-то мне так, как принадлежу ему я. Уверен, он об этом даже и не догадывался ни тогда, ни тем более сейчас. Когда я уже хотел позвонить ему, моего плеча коснулась сильная рука, но я бы и не ощутил тяжести этой ладони, не будь так напряжён. Я повернулся и встретился с голубыми глазами, утягивающими в бездну. – Это весь твой багаж? – он оценивающе обвёл взглядом мой набитый до отказа рюкзак, который я скинул и водрузил на небольшую лавочку. Слова словно застряли внутри меня, я лишь кивнул в знак согласия. Он взял мою ношу и, широко шагая, пошёл в сторону, откуда появился. – Тимоти, чего ты там стоишь? Идём. Я шёл за ним, всматриваясь в его мощное тело. Спина, ноги, задница. Его волосы существенно отросли, а лицо, как успел я заметить, покрывала густая растительность. Впервые я видел его в такой одежде – потёртая, поношенная футболка и ярко-синие бермуды, на ногах были шлёпанцы. В машину я сел первым, он какое-то время ещё копошился в багажнике, не говоря ни слова. Когда водительская дверь открылась и он устроился рядом, я заметил, что его лицо было влажным, как и волосы по линии роста. Создавалось ощущение, что он умылся или просто освежился. – Ну что, куда едем? – спросил Арми совершенно мирно, не глядя в мою сторону. – Я… Вообще-то я должен был жить у Лео… – Ну да, что-то я не подумал. Извини, но я не в курсе, где Леон остановился. Но могу предложить, как временное решение мой дом. Завтра, – он взглянул на часы, – вернее уже сегодня чуть позже, он придёт в себя, и вы сможете уехать в своё место. – Это не наше место, – точно протест, вырвались у меня эти слова. – Мне всё равно. Едем? Или, может, тебя в какую-нибудь гостиницу отвезти? – он говорил это ужасно чёрствым голосом, безразлично, цинично. – Знаешь, не стоило мне, – я уже открывал дверь и хотел покинуть место, где начинал задыхаться. – Тимоти, блять, хватит разыгрывать ебучую драму, – он больно схватил меня за левую руку, – я уже тут. Просто скажи, куда тебя отвезти, и покончим с этим. – Что? – от возмущения я даже взвизгнул. – Куда тебе надо? Я не спал всю ночь, нянчился сначала с твоим пьяным Леоном, теперь ты свалился, как снег на голову. ПРОСТО СКАЖИ, МАТЬ ТВОЮ, КУДА ТЕБЯ ОТВЕЗТИ? – его глаза посинели, в них читались нескрываемая ненависть и раздражение. – Я тебя не просил, – я отцепил его руку от своей, – ты сам предложил, а я настолько растерялся, услышав твой голос, что даже забыл, какой ты мудак, Хаммер, – выпалив всё это, я покинул машину, захлопнув дверь с оглушительным треском. Звук удара разнёсся по всей почти пустой парковке. Я был настолько разочарован и от этого зол, что спешно стал уходить, не заботясь о своих вещах, что остались у Хаммера в машине. За моей спиной послышался звук хлопающих дверей и спустя какое-то время меня вновь болезненно схватили за руку в районе плеча. – Хаммер, отъебись от меня, от твоих ручищ у меня синяки останутся, – я прорычал это, даже не взглянув на него. – А чего ты ждал? А? – он с силой развернул меня к себе, хватая за плечи и выкрикивая всё это мне в лицо, – что мы после всего, что случилось, встретимся, как старые друзья? Обнимемся, поделимся последними новостями, может, выпьем, а потом ты пойдёшь трахаться со своим дружком, который, тебе для справки, сейчас спит в моём доме в кровати с другим парнем. Ты такого приёма ждал, м? – Ты что, ревнуешь? – я предположил не задумываясь. Хаммер, не ожидая такой реакции с моей стороны, отпустил мои плечи и отошёл на шаг назад. А выражение его лица вмиг сменилось со злости на недоумение. Да, он ревнует! – Боже, Хаммер, – я расплылся в победоносной улыбке, – ты ревнуешь меня к Леону. – Заткнись, Шаламе! Я одарил его ещё одной улыбкой, которая наверняка его просто раздавила, и пошёл по направлению к машине. – Давай Арми, едем к тебе. Покажи мне своё новое пристанище. Дорога заняла немного времени, проезжая по трассе вдоль побережья, я смог полюбоваться на восходящее солнце. Было безумно тепло на душе, внутри разливалось что-то сладкое и приятно щемящее сердце. В какой-то момент мы свернули с дороги и выехали к пляжу, где, не доезжая до песчаной поверхности, Арми остановил машину и молча выйдя из неё, направился к линии воды. Я последовал его примеру. Мы стояли в одной линии, мирно вглядываясь в тихие волны и алеющее от солнца небо. Меня накрыла необъяснимая эйфория, я глядел вдаль и улыбался, как идиот. Незамеченным похоже это не осталось. – Чего ты такой довольный, снежинка? – Арми чуть пихнул меня в плечо. – Я счастлив, медведь, впервые с января этого года, – я взял руку Арми в свою, переплетая наши пальцы.Глава 20
9 января 2022 г. в 18:28
Январь 2019 года. Нью-Йорк.
POV Тимоти
Какая ирония судьбы, я должен порицать человека, которого люблю всем сердцем и всей душой. Когда я проходил обучение до слушания, нам было сказано, что мы не коснёмся процессов с серьёзными правонарушениями. Максимум финансовые махинации и кражи, но как, как я оказался среди присяжных на деле Арми.
Столкнувшись с ним глазами в первые же минуты, я чувствовал себя предателем. Словно я собственноручно захлопнул дверь камеры, закрыл на замок и выкинул ключи. Он был растерян, шокирован и дезориентирован. Я тотчас это понял.
Когда всё началось, я лишь мысленно молился о том, чтобы это уже скорее завершилось. На первом перерыве, который был запрошен со стороны ответчика, я хотел сбежать, глотнуть свежего воздуха. Но Джек вёл себя как немощный. То белел, то краснел, его руки дрожали, а голос был сбивчив и совсем не походил на того Джека, который хамски и нагло мог дать отпор любому настырному папарацци.
– Ты как? – я поинтересовался скорее из вежливости, чем от беспокойства.
Однако Джек растянулся в улыбке и в знак признания стянул меня в крепкие объятия, уткнувшись губами мне в шею.
– Спасибо, Тимми, я в норме.
Я видел подозрительную улыбку Марко и его взгляд, изучающий наши ужимки. Обрывать душевные порывы Джека под таким контролем было невозможно, хоть я и заметил, что зрителем всего этого шоу был ещё и Хаммер.
Мы поддерживали связь с Арми, порой разговаривая до утра. Увенчивая наши беседы жарким сексом, именно так всё складывалось в последние дни, я шёл в душ и потом работать. Я заменил свой сон на то, что мне было важнее. Я хотел ему сказать о Джеке, но не мог этого сделать по телефону. А ещё я боялся, что он не поймёт, не примет и не простит. И я опасался ему навредить, ведь вся история с его арестом дурно попахивала.
Участие в процессе дало свои плоды, я вывел логическую цепочку в отношении всего этого дела. Показания, которые были представлены от Джека в письменном виде в силу его временной амнезии, меня навели на определённые мысли. Я боялся думать о них, но всё чаще возвращался к идее о том, что в тот злополучный день в той комнате был Марко. Бергман держался спокойно, так же дружелюбно, как обычно. Насколько мне было известно, они даже улучшили свои отношения с Полин, чему, в силу моих последних догадок, я был не очень-то и рад. Я старался не накручивать себя, а точнее не думать, что у меня паранойя и я везде вижу заговор и подвох.
Убирая руки Джека со своей талии, я заметил приближающегося ко мне адвоката Хаммера, он остановился примерно за метр до меня и глазами обозначил, что хотел бы поговорить со мной наедине.
– Добрый день, – чуть замешкавшись, я протянул руку пожилому мужчине.
Он зажал мою ладонь в своих руках несильно, практически по-отечески, и стал говорить настолько тихо, что некоторые фразы я читал по губам.
– Тимоти, вам нужно пойти домой. Не следует вам продолжать исполнять роль присяжного. Вы же понимаете, что, если кто-то узнает о вас с Армандом, это укажет на новый мотив. Не говорите ничего, сожмите руку, если согласны? – он смотрел мне в глаза.
Я не совсем понимал, могу ли я нарушить свой долг, поэтому решил спросить.
– А как же… – адвокат тут же крепче сжал мою руку и протестующе покачал головой.
– Я всё улажу, не переживайте. Вы должны идти. Не закапывайте любимого человека еще глубже.
От этих слов я был немного ошарашен. Насколько же Арми откровенен с ним?
– Идите, сейчас! – это было сказано чуть громче и очень уверенно.
Я был безмерно счастлив, что по окончании нашего разговора Джек и другие фигуранты дела уже покинули коридор суда, это мне позволило незаметно для всех сбежать. Удивительно быстро поймав такси, я уехал домой, перебирая в своей голове все странности. Более прозрачной эта история никак не становилась. Так как эту ночь, как и предыдущие до неё, я практически не спал и меня бы разорвало от домыслов и предположений, я лёг в кровать сразу же, как зашёл в квартиру. В верхней одежде, не сняв даже кроссовки.