***
Только вступив за дверь своей квартиры, я почувствовал себя по-настоящему в безопасности. Откинув набитый вещами рюкзак, что путешествовал со мной всё это время, я прошёл на кухню, налил себе воды и жадно поглощал прохладную жидкость. В городе было очень жарко, непереносимо душно. Всё это давило на меня и словно лишало воздуха. Пока я ехал, вспомнил о Джеке. Лиз упомянула, что его уволил владелец агентства. Тот самый человек, о котором я часто слышал, но не имел ни малейшего представления о его личности. Интересно, Арми в курсе, кто он? Я раздумывал, стоит ли позвонить Джеку и поинтересоваться о его состоянии. Наверняка это было бы правильно. Он мой ассистент, и что бы там ни было, он хорошо выполнял свою работу, и в его увольнении, получается, был виноват я. Наши отношения после того разговора в день оправдания Арми перешли в строго рабочие. Он сдержал своё слово и исключил все подкаты с его стороны. Ворм вёл себя очень профессионально. Тогда же я обратил внимание, что он сторонился Марко, стараясь не оставаться с Бергманом наедине. Выглядело это немного подозрительным, но во время тура по Азии разбираться в чужих связях, когда у самого все было вверх дном, я не мог. Тогда и сейчас я думал об Арми. Как только образ мужчины всплыл в моей голове, остро захотелось вновь набрать его номер и поговорить с ним о чём угодно, я мог бы даже просто слушать его дыхание, лишь бы ощущать его присутствие в моей жизни. Внезапно для меня моя маленькая квартирка стала такой огромной, и я особенно сильно чувствовал вынужденную разлуку с любимым человеком. Сдерживая свои порывы, я взял телефон и нажал кнопку автонабора. Мне очень быстро ответили. – Тимо!?! – голос Полин всегда источал радость и надежду. – Полин, – я не мог больше сдерживаться, голос надломился и по щекам покатились слёзы, – пожалуйста, можешь приехать? Моя сестра всегда меня поддерживала и подбадривала, и сейчас, не задумываясь и не задавая лишних вопросов, она прилетела по первому зову. При этом прихватила с собой мои любимые бейглы со сливочным сыром. Быстро умяв парочку пончиков, мы устроились на диване. Полин сидела, а я лежал, уложив голову ей на колени. Она гладила меня по волосам, перебирая пальцами непослушные пряди. – Ты опять похудел, – тихонько нарушив продолжительное молчание, заметила сестра. – Ты хотя бы ешь, когда меня нет рядом? – Бывает, – открыв чуть припухшие от слёз глаза, ответил я. – О, это, конечно, радует и даёт проблеск надежды, что, когда тебя начнёт подбрасывать в воздух от летнего ветерка, ты обязательно поешь. Я, прищурив один глаз, посмотрел на неё вверх и улыбнулся. Мне было очень хорошо. – Так и будешь молчать? Не расскажешь мне, что случилось там. Не хотелось бы верить всем этим поганым статейкам в газетах, но ты просто не оставляешь мне выбора, храня молчание, – сильно дёрнув меня за волосы, она добавила строгим голосом. – Колись уже, брат! – Эй, – возмутился я, – прекрати драться. – Да я даже не начинала, – Полин единожды ущипнула меня за рёбра и, не услышав моего рассказа, повторила щипки, которые становились болезненными. – Господи, – я соскочил с её ног, вжимаясь в другой конец дивана, – прекрати! Я расскажу, расскажу… – Я вся внимание! – сестра, наиграно разминала кулаки, как борцы перед спаррингом, обозначая тем самым, что у меня нет времени для раздумий. Я рассказал ей всё, до самых маленьких подробностей. Описывая каждый день проведенный с Арми. Пожалуй, опустив лишь интимные детали, которые Полин уж очень хотела услышать. Мы смеялись, отчего на душе становилось очень хорошо. Когда я начал говорить о VMM, она сразу же стала серьёзной и, как мне показалось, прятала глаза, стараясь не встречаться с моими. – Ты планируешь принять его предложение? – уточнила сестра, когда я закончил своё повествование. – Полин, не было никакого предложения. Он мне просто дал карточку и пригласил встретиться. Это совсем ничего не значит. Возможно, он хочет какую-нибудь коллаборацию с одной из своих моделей. – В таких случаях ведут переговоры с агентом или ассистентом, но никак не с самой моделью, – в её голосе звучало возмущение. – Я не понимаю, – я заглянул в её лицо, которое уже несколько минут она прятала от меня, – ты это что же, не рада за меня? У меня скоро заканчивается контракт здесь, вполне закономерно, что я подпишу новый. – Я надеялась… Я думала, тебя тут всё устраивает, Тимоти, – она посмотрела на меня с мольбой. – Я тоже, пока сегодня мне не выдали ответы, которых я должен был придерживаться, общаясь с журналистом. И Марко, он нездоров. – Это Хаммер диагноз поставил? – При чем тут Арми? Хотя да, Марко явно одержим моим парнем. Ему не даёт покоя то, что он выбрал меня, а Бергману дал от ворот поворот, – от нахлынувшей ярости я уже стоял в полный рост и доказывал свою правоту сестре. – Знатно он тебе мозги запудрил, – совершенно спокойно сказала Полин. – Думаю, мне пора. Если решил идеализировать человека, которого совсем не знаешь, это твоё дело. Я всегда старалась помочь тебе, и, что бы мне кто ни говорил, я никогда не буду орать на членов своей семьи из-за этого. И когда твой парень опять бесследно исчезнет и этим уничтожит тебя, я буду рядом. Тебе даже просить не придётся. Я стоял и молча смотрел на то, как моя сестра уходила, оставляя меня одного. Злость потихоньку отступала, но на смену ей приходил страх, сжимающий грудь. Что бы ни произошло, Арми будет со мной. Я должен верить ему. Стараясь хоть как-то успокоиться, я стал искать сигареты, перерывая свой рюкзак, который я всё еще не разобрал по возвращении. Пачки не оказалось ни в нём, ни в квартире. За всю неделю в Лос-Анджелесе я ни разу не курил, не считая того случая в аэропорту. Сейчас мне это было необходимо. Надев кроссовки и бейсболку, я взял кошелёк и ключи. Рядом находился круглосуточный магазин, где можно купить сигареты. Туда я и направился. Была уже глубокая ночь, духота немного спала и дышать было свободнее. Прогулявшись до маркета и сделав покупку, я стоял рядом со своим домом втягивая горький дым сигарет. Я смотрел на одинокое такси, проезжающее по дороге. Где-то неподалёку был слышен разговор и смех подвыпившей компании. На одном из деревьев, что росли вдоль дороги, мерцали огни гирлянды. Они то гасли, то снова загорались. – Прикурить не найдется? – обратились ко мне со спины грубым, севшим голосом. Разворачиваясь, чтобы удовлетворить просьбу незнакомца, я почувствовал адскую боль в области поясницы. Она была такой острой и мучительной, что я упал на колени, опёршись руками на асфальт. Я тяжело дышал, стиснув зубы, и почувствовал, как футболка сзади становиться влажной. Одной рукой я коснулся очага боли и с ужасом ощутил липкую, вязкую кровь на руке. Теряя сознание то ли от болевого шока, то ли от нанесённых ран, я успел разглядеть удаляющийся силуэт в уже знакомых рваных джинсах и серой толстовке.Глава 24
7 февраля 2022 г. в 21:44
Июль 2019 года. Нью-Йорк.
POV Тимоти
Я провёл 6 прекрасных дней в Элэй с любимым и дорогим мне человеком. Если не брать в расчёт инцидент у ресторана и тяжёлый разговор с Марко после него, это было удивительное время. Заглядывая в иллюминатор и видя паутину многочисленных огней Нью-Йорка, я размышлял о возможных перспективах, что неожиданно свалились на меня.
Деми Де Фриз, исполнительный директор одного и самых известных модельных агентств в мире Viva Model Management, хотел со мной встретиться и что-то обсудить. Арми был уверен, тот заинтересован в сотрудничестве. Хаммер долго рассказывал мне об их представительстве в Лондоне и том, что однажды ему там предлагали работу. О причине отказа он промолчал, да это и не было важным.
Самым неприятным событием стало то, что на следующий день первые страницы всех желтых изданий украшали мои фотографии. В одной из таких газет было представлено целое расследование: фото Де Фриза, покидающего ресторан за минуту до того, как из здания вышел я. Снимок того, как меня закрывает Арми от бешеных журналистов, его атака на одного из них и уезжающий автомобиль. Помимо этого, имелось небольшое мутное фото нашего столика. Даже в плохом качестве было отчётливо видно, что с Арми мы немного больше, чем друзья.
Всех беспокоило три вопроса, они пестрели на обложках журналов и газет на следующее утро:
«Что за таинственный незнакомец с Тимоти Шаламе: телохранитель, друг, любовник? А может, всё вместе?»
«Шаламе гей?»
«Контракт с Viva Model Management?»
Я изрядно нервничал, два дня не желая покидать дом Арми. Он безусловно был зол, но скорее на себя – за свою небрежность и глупость. Но я не винил его в этом. От затворничества в особняке мы не сильно-то и страдали, все наши дни протекали в любви. Мы отвлекались друг от друга лишь на еду и кратковременный сон. Душ за это время я посетил лишь один раз, но даже там меня прижали к стенке и трахнули самым сладким способом, залив спермой всю спину. Мне пришлось вновь помыться.
Наслаждаясь друг другом, мы и не заметили, как закончилась неделя, и я был вынужден вернуться в Нью-Йорк. Мы не обсуждали перспективы дальнейшего общения, не определяли статус наших отношений, не просили давать друг другу обещаний, и это молчание не вызывало чувства недосказанности. Только в аэропорту, куда из-за пронырливой прессы нам пришлось приехать по-отдельности, так как меня вновь подвергли фотообстрелу, Арми, держа меня за руки и прижимаясь губами к виску, сказал: «Детка, знай, расстояние – не проблема для любящих сердец. Мы можем прилететь к друг другу в любой момент, а я… Если ты захочешь, я последую за тобой туда, куда ты скажешь». Это было лучше любых признаний. Эти слова словно замкнули круг, где были только он и я.
– Мистер Шаламе, – обратилась ко мне бортпроводница, возвращая меня в реальность из нахлынувших воспоминаний, – мы заходим на посадку, пристегните, пожалуйста, ремень и поднимите столик.
Я послушно выполнил требования и приготовился к тому, что меня ждёт в родном городе. Разговор с Марко прошёл в одностороннем порядке, я выслушивал его крики о моей небрежности и безалаберности, о том, что я глупый, неблагодарный ребёнок, который всех подставил. Почему-то мне показалось, что он был зол не из-за моего фиаско, а из-за того, что я был с Арми. Так как в монологе от Бергмана, который он прокричал в трубку, имя мужчины звучало через каждое слово. Что же, я готов к порицаниям.
В аэропорту меня встретила Лиз, она была взволнована, но всё-таки весела.
– Тимми, – заключив меня в тёплые объятия, воскликнула девушка. – Как я рада тебя видеть! Я даже немного заскучала по первости без тебя. Но ты, конечно, взял реванш, устроив такой грандиозный скандал. Мы тут несколько дней без сна и отдыха работали, чтобы всё замять.
Ассистентка открыла дверь машины, что ожидала нас у центрального терминала аэропорта, предлагая сесть. Как только мы оба устроились на заднем сиденье и Лиз дала указания водителю, девушка продолжила всё так же воодушевленно говорить.
– Марко просто в гневе, я его таким никогда не видела. Да и инвестор не в самом хорошем расположении духа… Он уволил Джека, отчитав за то, что ты прилетел один в Элэй. Не знаю, если бы не наше давнее знакомство, я бы тебя сейчас не встречала, – остановив свой рассказ, Лиз открыла бутылку воды и, отпив, продолжила в той же возбужденной манере. – Они, конечно, из-за разных вещей злятся, но суть одна – ты накосячил, Тимми.
Девушка отвлеклась на водителя, внося поправки к нашему маршруту.
– Ты даже представить себе не можешь лицо Бергмана, когда он увидел эти фотографии. Какой-то его знакомый транслировал ему всё чуть-ли не в онлайн режиме. Мы тогда обедали, и он перевернул стол, оставив семь человек без еды. А потом он ушёл на балкон и никому не разрешал туда заходить. Он, наверное, с тобой говорил… Я не подслушивала, но могла хорошо разобрать его «ТИМОТИ!» – Лиз постаралась изобразить Марко, акцентируя ударение на последнем слоге в моём имени.
– Наверное, – подал я голос впервые за несколько часов. Вышло как-то пискляво.
– Ах, Тимми, – Лиз погладила меня по голове, взлохмачивая волосы. – Я так за тебя рада. Я счастлива. Как он там?
Уточнений не требовалось, мы оба хорошо понимали, о ком идёт речь. Я хотел поделиться с ней своей радостью, но за быстрым рассказом девушки я всё же расслышал то, что меня сильно заинтересовало.
– Лиз, ты говорила об инвесторе? Кто он? – я смотрел на неё с любопытством. Лицо девушки тут же изменилось, весёлость улетучилась, а между бровями залегла небольшая складочка.
– Я сказала лишнего, – обречённо констатировала она вместо ответа на вопрос.
– Лиииз? – я не хотел сдаваться.
– Он владеет основным пакетом акций агентства, – прошептала она, с испугом глядя на меня, – но он занимается лишь финансовыми вопросами… А ты, ты главный актив компании на сегодняшний день. Конечно он был в бешенстве, когда увидел тебя с Де Фриз.
– Это ничего не значит, – поспешил я заверить не на шутку обеспокоенную ассистентку.
– Ну, оправдываться будешь не передо мной, – она пригладила мои растрёпанные волосы и замолчала. Оставшуюся часть пути до студии мы ехали в тишине.
Было очень странно возвращаться домой, хоть и прошло-то всего 8 дней. Но теперь я ощущал себя здесь лишним, одиноким и забытым. Я любил Нью-Йорк, любил свою семью и дорожил работой, но без Арми всё это становилось ничтожным. Как диетический шоколад, от вкуса которого не получаешь никакого удовольствия.
Когда машина остановилась на знакомом месте, я вышел, и первое, что бросилось мне в глаза, это окна второго этажа здания. Окна, которые хранили сладкие воспоминания и будоражили всё внутри. Сейчас в некогда пустых глазницах дома виднелись шторы. Это означало одно – у апартаментов, которые ранее принадлежали Арми, появился новый хозяин.
– Пойдем скорее, – Лиз потянула меня за руку, – мы уже и так опаздываем.
– Куда? – поспешив за ней, полюбопытствовал я.
–У тебя интервью через несколько минут с GQ. Надо им рассказать о твоей поездке в Азию, вот вопросы, которые будут задавать, – уже в холле она протянула мне два альбомных листа, исписанных мелким почерком.
Там были вопросы и ответы, которые я должен был дать. Напротив некоторых пунктов стояли комментарии навроде «Свободный ответ Тимоти» или «Вопрос обсудили с интервьюером, будет отправлен в редакцию после согласования с М.Х» Такого ещё никогда не было, мне никто не запрещал проявлять себя или ограничивал в допустимых словах.
– Лиз, что за пометки, – я ткнул пальцем в самые странные пункты.
– Так хочет Марко. Они бояться, что ты сболтнёшь лишнего и всё испортишь.
– Мне что же теперь, даже это будут указывать? – я был очень зол. Хотелось послать всё к чертям и уехать домой.
– Тимоти, послушай, – мы остановились перед дверьми в кабинет, где наверняка меня ждали журналист и Марко. – То, что произошло в Элэй, очень плохо. Ты же не маленький, сам всё прекрасно понимаешь. Сейчас сам Бергман будет контролировать тебя. Готовься к тому, что тебя заселят в какую-то гостиницу и приставят человека, чтобы следить за тобой 24 часа в сутки все 7 дней в неделю. Но подожди возмущаться. Я уверена, это временная мера.
– Что это за новости? Я на такое не подписывался? – я говорил это достаточно громко, еле сдерживая эмоции. Лиз всё-таки не виновата в этом. Ну ничего, я еще обсужу это с Марко.
– Готов? – спросила ассистентка, взявшись за ручку двери. Я неуверенно кивнул. – Ну что ж, отпуск закончился. Пора работать!
После двух мучительных часов с журналистом я надеялся, что смогу поехать домой и привести себя в порядок после перелёта. Но моим мечтам не суждено было сбыться. Я попытался улизнуть из кабинета вместе с Лиз, но Марко велел задержаться, показывая всем своим видом, что это не просьба. Я стоял у дверей, желая поскорее всё закончить.
– Тимоти, – Бергман встал из-за стола и, обойдя его, присел на краешек глянцевой столешницы. – Садись, разговор будет небыстрым.
Тяжело вздохнув, чуть сутулясь, я прошёл вглубь кабинета и вернулся на кресло, где просидел всё время, давая интервью.
– Ну, как отдохнул? – он сложил руки у себя на груди, ожидая моего ответа.
Сначала мне было неудобно, но потом я понял, что ровным счётом не сделал ничего плохого. Появление Де Фриза и всех этих статей – не моя вина, и мне не из-за чего стыдиться. Подняв глаза на Марко, я приготовился отстаивать свою позицию. Хотелось бы обсудить ещё и недоразумение с вариантами ответов на вопросы. Будет не самой лучшая перспективой теперь думать и том, что можно говорить, а что нельзя. Я видел, как на мою свободу покушаются самым нахальным способом.
– Замечательно, – уверенно дал я краткий ответ.
– И всё? Просто «замечательно»? А как же подробности? Не хочешь рассказать своему наставнику, как за нашей спиной ведёшь переговоры с другим агентством? Или, может, расскажешь про свою тусовку с геями в Беверли Хиллз, где папарацци как мух? М? Или Хаммер так рьяно тебя трахал, что выбил все воспоминания начисто? Что ты, БЛЯТЬ, – последние слова он уже выкрикивал, потеряв всякое самообладание, – забыл всё хорошее, что я для тебя сделал?
– Марко, по поводу VMM я тебе, по-моему, всё подробно объяснил. Остальное – моя личная жизнь, и ты, как мой наставник, не имеешь никакого к этому отношения. Я не сделал ничего ужасного, я проводил время с моим парнем и друзьями. А теперь, объясни-ка мне, пожалуйста, раз уж ты настроен на этот разговор, какого чёрта мне указывают, как мне отвечать на вопросы от журналистов? Я на такое не соглашался! – я говорил всё уверенным голосом, стараясь не пасовать.
– Твоим парнем? – Бергман сказал это с таким презрением, что его идеальное лицо приняло ужасающий вид.
– А из всего мной сказанного это тебя волнует больше всего? Почему-то я не удивлён, – не желая вести разговор в этом направлении, я встал и направился к выходу.
– Я тебя не отпускал! – взревел Марко.
– А я и не спрашивал. Всего хорошего, – на этих словах я удалился, шумно закрыв за собой дверь.
Оказавшись наедине с собой, я понял, насколько страшно мне было. Мои руки дрожали, а на затылке волосы встали дыбом из-за накатившего от ужаса озноба. Чуть придя в себя, я вызвал такси и вышел на улицу, ожидая автомобиль. Заодно набирая номер Арми. Я так ему и не позвонил, приземлившись в Нью-Йорке. Он ответил практически после первого гудка.
– Эй, детка, привет! Как долетел? – было приятно услышать любимый голос, тепло раскатилось по моему телу.
– Привет, полёт прошёл спокойно. Но мне впервые не хотелось возвращаться в Нью-Йорк, – немного подумав, я добавил. – Я скучаю по тебе.
– Тимми, я тоже скучаю, – он произнёс это не таким взбудораженным голосом, как в начале разговора.
Я держал телефон у уха, а он молчал. Я слышал лишь его дыхание. В этот момент подъехало такси.
– Моё такси прибыло…
– Тимоти, не нужно отстраняться от меня, – Арми перебил меня, не дав договорить. Я подошёл к машине и, открыв дверь, не спешил садиться. – Мы справимся. Никто ещё не умирал от расстояния. Всё будет хорошо, я тебе обещаю.
– Я себе не могу этого пообещать, а ты обещаешь? – жгучая обида накрывала меня всё сильнее.
– Детка, тебе не нужно этого делать. Просто верь мне. Договорились? – его уверенный голос вселял маленькую надежду. Водитель машины начинал нервничать, подгоняя меня сесть. А я стоял и кивал головой.
– Тимми, ты слышишь? – громче, чем обычно, спросил Арми.
– Я киваю, – пробубнил я, параллельно жестикулируя шофёру, что мне нужна минута.
– Какой ты милый, детка. Ладно… Дам тебе время прийти в себя. Позвони мне, как сможешь. Целую.
– Арми… – договорить мне не удалось, кто-то сильно толкнул меня в плечо, из-за чего телефон вылетел из рук и оказался на асфальте в метре от меня.
Я взглянул на того, кому я так помешал, но увидел лишь быстро уходящего парня в рваных джинсах и серой толстовке, с натянутым на голову капюшоном. Я хотел попытаться его догнать, но услышал гневный крик со специфическим акцентом.
– Хлопчик, ты едешь или так и будешь тут загорать? – на меня смотрел мужчина средних лет и махал руками, призывая обратить на него внимание. Я подобрал телефон, который чудом уцелел и молча сел в машину.