Запарные

      Сознание постепенно начало возвращаться к ней. Всё тело — будто в заморозке, пригвоздило к полу, нет даже не то, что встать сил, даже пошевелить пальцем, разлепить глаза или губы, что-нибудь, что позволило бы чувствовать себя не как поджаренное во фритюре тухлое жаркое. По крайней мере, ей так казалось. Сипло вдохнув, она ощущает жуткую духоту и жар, а выдыхая — возле лица чувствует песок. Плохи ли были её дела? Скорее всего, да, дела были плохи. Были ли они её — вопрос сомнительный, ожидающий ответа и всякое такое, но, в общем и целом, необязательный, если её жизни не угрожала опасность. Вздохнув ещё раз, она попыталась двинуться и руки, ноги, спина, шея и — боже, блять, мой, — голова неистово завопили болью настолько сильно, что сил пошевелиться, впрочем, как и желания, стало намного меньше и она, постарадав от боли, расслабляется. Единственное, что позволило ей лежать дальше и, в общем и целом, облегчало жизнь — кофта на голове чуть, совсем едва, задралась и немного света со свежим прохладно-морским ветром стали проникать к её лику. Она снова засыпает, желая проснуться где-нибудь в замечательной стране и чтобы о ней позаботились. Ей этого очень хотелось. И, в общем-то, так и оказалось. Только вот, какая досада! Она уже была в замечательной стране, но вдали от цивилизации, всех благ и местные люди и нелюди говорили на совершенно других языках, а понимать их — в условия, ну, не входили же? Не входили. Ну, вот и всё. Делай, что хочешь, это уже не божьи проблемы, милочка. Так по-любому думает каждый, но, почему-то, страдать суждено только Ей. Возможно, очень вероятно, Творец сия произведения — редкостный садист. Убеждать в обратном я, конечно же, не стану.