Будни профессионального садиста

***

      Уже четвёртый час Сатклифф усердно изучал рабочий материал по фотоснимкам и документам в своём компьютере. Периодически в задумчивости покусывая карандаш, он просматривал страницы предполагаемого наркоторговца и пытался выйти на контакт с его подельниками. Чтобы втереться в доверие, он использовал фейковые страницы в соцсетях и общался с преступниками на нужном сленге. Тишину не нарушало ровным счетом ничего. Даже Вайсер, мирно спящий на своей лежанке. Не смотря на выходной, Греллю пришлось активно работать ещё с восьми утра. Но что тут поделать — важная миссия не ждёт. Открыв несколько окошек на разных сайтах, Алый внимательно вчитывался в один и тот же почерк предполагаемого продавца дури, который обещал закладчикам хорошо оплачиваемую подработку. Грелль уже готов был попроситься на вакантное место и поработать под прикрытием, как его телефон, находящийся под рукой, громко завибрировал. «Ччччёрт» — даже вздрогнул агент, хватая трубку. На дисплее, как ни странно, высветилось имя: «Клод». Увидев это, Сатклифф моментально просиял, предвидя, что сейчас услышит о том, что Сиэль пришёл в себя и переводится в общую палату, так как по последним данным его состояние потихоньку стабилизировалось. — Приветик, что скажешь? — чуть гнусавым голосом спросил мужчина, уже кокетливо пихнув карандаш в рот. На другой стороне послышался женский голос: — Здравствуйте. Я могу услышать сэра Сатклиффа? — Это я. А кто Вы? — моментально навострился Грелль, дёрнувшись в кресле и разбудив своими движениями собаку. — Меня зовут Айрин Диас. И я звоню Вам от лица сэра Фаустуса. Он попросил оповестить Вас об очень печальных событиях. Дело в том, что сегодня ночью в больнице скончался Сиэль Фантомхайв. И мистер Фаустус обязал меня первоочередно уведомить… — Больная, что ли? КАКОЙ, К ЧЕРТУ, СКОНЧАЛСЯ ФАНТОМХАЙВ? — заорал в динамик Алый, — Послушай, юмористка, ты не знаешь на кого нарываешься! Если ты не прекратишь сейчас же свои шутки, то скончаешься ты! Четыре раза подряд! И тебе будет очень и очень страшно перед каждой погибелью. Сначала ты растворишься в кислоте, в другой раз — я подожгу тебя! Мне продолжить? — Грелль с угрозой посмотрел на иконку в экране смартфона и снова придвинул трубку к уху, чтобы продолжить наезды, но вынуждено замолчал. С другого конца провода женщина спокойно, но с твердостью объявила, что если бы не была предупреждена Клодом насчёт возможной реакции, то уже положила бы трубку. Но всё же готова изложить информацию, если подобные всплески агрессии в её адрес больше не последуют. — Продолжайте, — даже и не думая извиняться, словно в допросной потребовал Грелль. Леди ещё раз представилась, обозначив себя личным помощником Клода Фаустуса и приступила к описанию плачевных деталей. — Сегодня ночью в клинике святого Томаса не приходя в сознание скончался Сиэль Фантомхайв. Смерть наступила в 2:17 от остановки сердца. Бригада реаниматологов оказалась бессильной. Тело сейчас находится в морге при больнице, погребение послезавтра. Все материальные расходы на похороны возложили на себя семья покойного и сэр Фаустус. Но, в силу невозможности личного контроля происходящего, организация траурного мероприятия проходит через меня и близкого друга Сиэля — Алоиса Транси. Какое-то время Грелль молчал. В его голове ничего не происходило. Просто царила звенящая тишина. На него не нахлынули воспоминания, не пробились слёзы. Он лишь смотрел в одну точку и изредка моргал. — Сэр Сатклифф… Вы слышите меня? По любым вопросам касаемо траурной церемонии Вы можете обращаться ко мне. — Когда? — сглотнув, тихо и без привычного гонора спросил красноголовый. — Что именно, сэр? В обыденной ситуации Грелль бы обязательно сдерзил, сказав что-то вроде: «Когда у моего Вайсика отрастут новые яйца? Я пожалел, что сделал его евнухом.» Но в данном случае он так же тихо ответил: — Я про церемонию. Когда она? — Послезавтра. Начало в 9:00 в здании прощания при церкви святого Кристофера. Захоронение намечено на 11 часов. После прощания гроб с телом проследует до участка № 66 вручную. Затем желающие смогут почтить память усопшего за обедом в ресторане Арктическая Роза на Old Street. — Спасибо… — Грелль нажал на сброс и какое-то время продолжал бестолково всматриваться сквозь комнату. По прошествии минут двадцати он пошевелился, проморгался, и первым делом выключил ноутбук. «Как это — умер? Зачем он умер так рано? Неужели из-за этого вонючего орального придурка, досье которого я так тщательно составлял?» — Алый пожал плечами и потянулся за стаканом воды. — Нет, ну он же не должен был. У него же было столько идей, планов… Такая яркая жизнь… В силу профессии Грелль часто сталкивался со смертью, и зачастую либо не относился к этому никак, либо — даже цинично. Ему обычно приходилось говорить родственникам погибших что-то вроде: «Я тут бессилен. Наркотики сделали своё дело. Да, вы пока не верите в смерть, и не допускаете, что случай невозвратный, но скоро осознание придёт, держитесь.» — Ты не сможешь вернуть его, Грелль, ты в этом случае бессилен… — в этот раз сказал мужчина уже сам себе, и потихоньку начал осознавать действительность. Вот сейчас в мысли начали проникать образы: прошедшие сессии, эпизоды совместных встреч, оставление пса на передержку, реакция Сиэля на психи агента… Сатклифф не стал отказывать себе в этом. Он понимал, что нахлынувшие мыслеобразы — это лишь начальная и неотъемлемая часть эпизодов проживаемой скорби. Мужчина лёг на кровать, на спину, и уставившись в потолок вспомнил, как несколько лет назад, будучи сексуально голодным и жаждущим пикантного, наткнулся на страницу с предложением тематических услуг. На лице заиграла грустная улыбка. Вот он, скептически настроенный, едет на первую сессию, вот пытается с порога словесно произвести эффект некой капризной во всем фифы… А вот он уже лежит связанный по рукам и ногам с фаллосом в заднице и собственными чулками во рту. Далее в голове Грелля проплыло несколько лет, так или иначе связанных с Фантомхайвом. Надо же, он даже и не задумывался, сколько много общего у них было. Казалось, размышлениям не было конца и они утянули Алого далеко-далеко, сквозь года и месяцы, зимы и вёсны, дни и отдельные минуты. Набрав полный нос слизи, и уже не желая смотреть на ребрящийся от слёз потолок, он решил высморкаться, и краем глаза уловил часы. Оказывается, он пролежал более двух часов. Поднявшись с кровати, Грелль первым делом осуществил желаемое — прочистил дыхательные пазухи, и наклонившись над умывальником в ванной комнате, посмотрел в своё отражение. — Надо позвонить Уиллу… — сказал он вслух, и вернулся в комнату, где его дожидался пёс. — Ох, Вайсер, ты даже не представляешь, что случилось… кого мы потеряли… Потрепав собаку за ухом, агент набрал номер Т.Спирса, который вышел на связь после первого же гудка. — Уильям, Сиэль умер. — Я знаю, Грелль. И ждал, когда ты позвонишь. Хотел дать тебе время пережить новость. Мне очень жаль. Я долго знал его и многим ему обязан. Мы потеряли по-настоящему дорогого человека. В ответ на это Грелль всхлипнул и словно ребёнок произнёс: — Угу. — Мне приехать? — Спирс, как всегда, был чёток и спокоен. — Конечно. Нам же нужно подумать о церемонии, подобрать одежду, цветы. — Буду через час. Держись, дорогой. Спирса данная новость поразила не менее эмоционального Грелля. О смерти он узнал после первой пары по высшей математике, которую проводил для студентов последнего курса. Вторую пару вести ему было крайне сложно. Единственное, Уилл был более сдержан в проявлении чувств и держал всю свою скорбь глубоко в душе. Правда позже был момент и прорыва эмоций — уже во время заказа траурных костюмов и цветов. Подбирая галстук, брюнет почувствовал, как его губы подрагивают, и сказал возлюбленному, что отправляется в уборную, а сам провёл время в туалете, безмолвно плача и утираясь бумагой вместо платка. В день похорон в здании прощания собралось не так много народа: семья Фантомхайв, Алоис Транси, и, как понял Грелль, близкие знакомые, разделяющие тематические интересы. В холле прощального зала гостей встречал Сиэль, умиротворённо и строго взирающий с масштабного портрета с чёрной лентой. Фотографию окружали вазы с лилиями, запах от которых распространялся на всё помещение. В этом холле пришедшие могли попить воды, поговорить, обменяться сочувствиями и воспоминаниями. А пройдя далее — в раскрытые двери, уже и физически попрощаться с самим организатором встречи. На метровом постаменте покрытом чёрным бархатом, стоял глянцевый дорогой чёрный гроб с хромированными ручками и серебряной окантовкой. Внутри него спокойным сном спал Сиэль Фантомхайв, мирно сложивший на груди свои тонкие бледные руки, даже после смерти украшенные платиновыми кольцами и окрашенные чёрным лаком. Последняя колыбель была буквально завалена цветами, поэтому для прощания предлагалось подойти лишь с одной стороны. Чуть поодаль напротив гроба были расставлены стулья, чтобы близкие могли подольше побыть рядом и не создавать при этом столпотворения. Бросив холодный взгляд на портрет и сразу же пройдя в зал, Грелль ухватил Спирса покрепче под локоть. Увидев лежащего в гробу Верхнего, он окончательно осознал неизбежное. То, что Фантом покинул этот свет, было стопроцентным фактом, и теперь оставалось лишь сделать последний жест. Сатклифф, одетый в чёрный приталенный брючный костюм, который алым пятном украшал декор в нагрудном кармане в виде розы, медленными шагами двинулся вперед. Ноги немного не слушались, и если бы не Спирс, то шествие длилось бы дольше. Минуя ограничители, Алый наконец подошел к телу и положил сбоку букет из нескольких роз. — Спи, мой красавчик. Пусть у твоих мужиков на том свете члены будут больше, задницы у́же, рты порабочее. Жди нас. Грелль протянул руку к запястью Фантома и сжал твёрдую, словно пластиковую кожу. Слёзы несдерживаемым потоком покатились из глаз и он уткнулся Спирсу в грудь. — Уиииилл! Он мёртв! У него пульса нет. А ведь всего недавно я хотел прокусить ему вену. Т.Спирс в ответ лишь прижал аловолосого к себе, и медленно повел к стульям. Сиэлю он кивнул, мысленно попрощавшись и поблагодарив за всё. Дожидаясь, пока остальные гости попрощаются и скажут речь, Сатклифф так и сидел, прижавшись к плечу возлюбленного и окидывая взглядом присутствующих: серые и безэмоциональные родители, убитый горем Алоис, либо поправляющий у гроба цветы, либо говорящий с гостями; фронтмен известной рок-группы, сидящий в самом углу — всё слилось перед глазами Грелля в одну массу. Он сам будто бы находился под серьёзными седативными препаратами, хотя ничего и не принимал. — Уил-ли…? — Сатклифф чуть потянул избранника за локоть, заставляя подставить к его губам ухо. Спирс склонился, чтобы внимательно послушать. — А куда же подевался Клод? За всё это время я ни разу его не увидел. — Не знаю, Грелль. Я тоже об этом подумал. Давай поинтересуемся у Алоиса. — Давай. Сатклифф медленно поднялся и подошёл к бледному, непривычно серьёзному, одетому во всё чёрное парню. — Мои соболезнования… — каким-то совсем мужским голосом произнёс Алый. — И тебе, — кивнул в ответ Транси, переводя взгляд на гроб. Плакать он уже не мог. Слёзы словно закончились. Но и без них глаза выглядели траурно-красными и впалыми. — Спасибо, — Грелль приобнял парня и достал платок: — Он был таким крутым! Он столько для нас всех сделал! — голос сорвался, снова покатились слёзы, и мужчина закрыл лицо, поддавшись плачу. Рядом моментально оказался Уильям и спрятал агента в своих объятиях. — Алоис, а где Клод? — поинтересовался брюнет, явно понимая, что для Грелля продолжать диалог проблематично. — Он под арестом. К сожалению, его не отпустили даже под подписку. — Арестом? — Уилл в удивлении изогнул бровь, а Сатклифф отклеился от груди любимого, показав один любопытный глаз. — Да, под арестом, — подтвердил Транси. — После случившегося Клод направился в стоматологическую клинику, где работает Михаэлис, и позвав его поговорить, нанёс тяжкие телесные повреждения. Он сломал ему два ребра, вывихнул руку, разбил лицо, и что-то там с пахом… Естественно, это было на глазах многих свидетелей, а также зафиксировано камерой клиники. Если бы не охранник, думаю, он мог бы его и убить в состоянии аффекта. — И правильно бы сделал, — добавил Грелль. Транси пожал плечами. — Теперь Михаэлис в госпитале, а Клод под стражей. Я на постоянном контакте с ним. Единственное, о чем он жалеет, так это о том, что не отделал придурка после похорон. Жаль. Даже в последний путь не проводит. От сентиментальной речи Алый снова уткнулся в грудь Уильяма и всхлипнул. Через какое-то время (Грелль не мог оценить — короткое или длинное) церемониймейстер объявил, что теперь гроб с телом проследует к месту захоронения. Шесть гробоносцев обступили Сиэля и возглавили колонну последнего пути, завершали которую близкие знакомые. На улице было холодно и мрачновато. Кладбищенскую тишину нарушали лишь шарканье ног и иногда ветер, неспособный повыть сильнее, путаясь в ещё лысых чёрных стволах деревьев. Сатклифф, идущий в первых рядах, медленно переступая с ноги на ногу, поднял к небу своё ненакрашенное лицо: «Сиэль, интересно, ты видишь свой последний путь? Как тебе?» Откуда ни возьмись, церемонии помешал громкий звук пролетающего мимо вертолёта. Грелль поднял нос по направлению к звуку, но то ли усталость, то ли траур нарисовали перед глазами какой-то сюрреализм. Алый тряхнул головой, в попытке отогнать галлюцинации, но этого не получилось, так как он уперся во что-то мягкое. Широко открыв глаза, он увидел перед собой ткань подушки. «Что?» — поворот головы 30 градусов…потолок… при движении ногой, конечность упёрлась во что-то мягкое… — «Вайсик…» Сатклифф, жадно глотая воздух, вскочил в кровати и огляделся: на тумбе огромное сердце из роз с надписью: «Valentine’s Day», бутылка шампанского, его полупустой бокал с отпечатком красной помады… на дверце шкафа, продетый в плечики висит костюм Спирса… не траурный… — УИИИИИИИЛЬЯЯЯЯМ!!! Пьющий кофе брюнет чуть не подавился напитком, и отставив чашку ринулся в комнату, где его ожидал взъерошенный, с бешеным взглядом партнёр. — Что случилось? — Спирс схватился за оправу и оглядывался вокруг, в попытках понять, что стало первоисточником такого поведения. — Почему я оказался здесь? Почему я ничего не помню? Это ты напоил меня лекарствами? — Нет, — категорично замотал головой Уильям. — Мы посидели в ресторане, сходили в кино, и продолжили вечер дома. Я ничего тебе не давал. Алый с выражением лица фурии медленно встал с постели и приблизился к Спирсу, со всех сторон разглядывая его лицо. — Ты что, за дурака меня держишь? Похороны близкого человека у тебя кинофильмом называется? Уилл снова поправил очки и взял избранника за плечи: — Грелль, погоди, какие похороны? Ты о чём? Тебе приснилось. Мы провели чудесный вечер. Возможно, ты чуть перебрал. Но из-за этого я и не стал тебя будить. Вообще-то уже три часа дня. Грелль взялся за лоб, пытаясь окончательно вернуться в реальность и отделить видение от истины. Действительно, сквозь затуманенный рассудок начали пробиваться истинные образы прошедшего вечера: ресторан, кино, домашнее продолжение. Скользнув взглядом по полу, Сатклифф наткнулся на алый комочек кружевной ткани, узнав в этом свои стринги, небрежно скинутые перед сном. Радостно, но в то же время злобно и непонимающе, агент взглянул в глаза Уилла: — А как же Сиэль? Спирс чуть нахмурился. — Сиэль в больнице. Даже перешёл в состояние сознания! Эту положительную новость мне сообщил утром Клод. А тебе точно приснился дурной сон. Налить минералки? — Я должен его увидеть! — твёрдым голосом сказал Сатклифф, и решительно отодвинув за плечи любовника, двинулся в ванную, чтобы умыться. — Поехали, — Уильям, не желающий переубеждать избранника, сразу повернулся к шкафу, где висели его рубашка и пиджак. В автомобиле, уже следуя к госпиталю, Спирс всё-таки решил нарушить задумчивость аловолосого и спросить, в чём же такая спешка. — А в том, что мне приснился не дурной, а вещий сон, Уилли! — даже не поворачиваясь пробурчал Грелль. — Как я понимаю, он нёс крайне отрицательный характер? — вполне спокойно, без усмешки и упрёка продолжил диалог брюнет. — Летальный… — Сатклифф чуть помолчал сжимая губы и глядя на дорогу, а потом резко повернувшись к водителю затараторил: — Я целиком и полностью прочувствовал утрату в связи со смертью Сиэля, ты понимаешь, Уилл! Это было так по-настоящему, так реально, так правдиво. Я чувствовал все запахи, слышал шорох тканей одежды, когда гости прощались с телом. И Сиэль… он был такой умиротворённый… — Сатклифф помотал головой и взялся за лоб руками. Уилл глубоко вздохнул косясь на возлюбленного, и чуть поубавил скорость. — Грелль, но это всё же сон. И, даст Бог, так оно и останется. Я искренне сожалею, что тебе пришлось испытать подобный стресс во сне. В буквальном смысле прочувствовать потерю близкого человека. Но сейчас тебе станет легче, когда ты увидишь его в сознании. А со своей стороны я обязуюсь сделать твой день более позитивным, чтобы перекрыть весь этот кошмар. — Спасибо, Уилли, (Сатклифф фыркнул и снова отвернулся к окну) — А всё из-за этого проклятого дантиста. Уилл сдержал пробивающуюся улыбку и продолжил движение. По приезде в госпиталь, Алый решительно преодолел все пропускные пункты и направился к палате. Т.Спирс чуть отстал от него, и как потом оказалось — зря. Алый первым вошёл в помещение, увидел ослабленного похудевшего Сиэля, который попытался поприветствовать агента бледной улыбкой, выдохнул улыбнувшись в ответ, и тут же перевёл зверский взгляд на ещё одного посетителя. В кресле, в белом халате восседал никто иной, как виновник случившегося — Михаэлис. Накопившийся стресс и дурной сон сыграли финальную роль в поведении агента, и он, не удержавшись, решительно направился прямо к нему. Себастьян понимал, что этот псих сейчас на него набросится, и в последние секунды попробовал подняться со словами: «Грелль, послушайте….» но не успел. Без разговоров и со всего плеча Алый дал ему в челюсть, отчего мужчину развернуло на стуле, и он плюхнулся к больному на кровать. — Грелль! — в один голос окликнули его слабый Фантом и вошедший Уильям, который бегом кинулся останавливать партнёра. Оттащить Алого не оказалось проблемой, но он изворачивался и шипел в руках Спирса, выкрикивая угрозы в адрес стоматолога. — Я тебе не Грелль, гад ползучий! Кариозный микроб! Я приду в твою клинику и засуну в твой зад работающий бор! А потом запломбирую в тебе все дыры. Ты будешь сосать в аду раскалённый хер! К сожалению, на этом визит Грелля и Уилла пришлось закончить. Спирс оттащил бушующего агента в коридор, а затем — в холл, убедив, что будет лучше приехать в следующий раз. — Главное, ты убедился, что Сиэль жив. А остальное — дело скорейшей поправки. — Ггговно какое! Я всё равно покалечу эту срань! — не унимался Алый. — Ты уже пересчитал ему зубы, достаточно. — Вылечит, не криворукий. Это с мозгами у него проблемы, а лечит-то он нормально. Я отзывы читал. Успокоившийся Алый попил воды, выдохнул, и уже не диким взглядом оглядел брюнета. — Ох, Уилли! Я же говорил тебе, что практически не пью, и если хоть чуть перебарщиваю с алкоголем, это может нести непредсказуемые последствия. — Говорил, дорогой. А сегодня я увидел это воочию. — Угу, — Грелль ласковой кошкой прижался к груди мужчины. — Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, — подытожил Спирс, и обняв за пояс, повёл Сатклиффа к выходу.