Seekers of her heart (ловцы её сердца)

Мистер Блэкман назначил встречу в довольно шикарном месте. Сюзи, доставляя послание отца адресатам, выглядела чрезмерно довольной собой, заставляя Гермиону заподозрить, что девочка не только догадывалась о целях и мотивах родителя, но и целиком и полностью их поддерживала. Узнав о приглашении и уже выслушав довольно много рассказов о новоявленных маленьких Слизеринцох, как и прекрасно уловив, что приглашение пришло от отца самой яркой из них, Андромеда многозначительно усмехнулась, а Гермиона в который раз вспомнила, что средняя из сестёр Блэк тоже училась на факультете Салазара. А потом женщина помогла им с Гарри выбрать соответствующие случаю вещи. Именно поэтому на встречу Гарри прибыл в довольно дорогом маггловском костюме, под стать и ничем не уступающим тем, которые уже несколько лет назад взял в привычку носить Драко Малфой. Грейнджер надела строгое и элегантное тёмное платье, правда, подчёркнуто бордового цвета. Ещё в магазине Андромеда, заметив, как демонстративно девушка отодвинула в сторону идентичный фасон в тёмно-зелёном цвете и решительно сняла вешалку с платьем оттенка собственного факультета, насмешливо закатила глаза, но промолчала. Сама Андромеда, быть может, и выбрала бы для Гермионы именно изумрудный оттенок, но женщина прекрасно понимала: ещё слишком рано. Хогвартс по-прежнему поощрял принадлежность не только факультетам, но и преданность соответствующей им цветовой гамме, и судя по всему, даже староста школы не была готова переступить через подобные границы. Мистер Блэкман дожидался их за столиком и явно прибыл на место встречи заранее. Некоторые закуски были уже им предусмотрительно заказаны, как и дожидались гостей уже готовые сосуды с кофе и чаем. Судя по всему, мужчина подошел к приготовлениям к встрече с такой же тщательностью и серьезностью, как к деловым свиданиям с различными «птицами самого высокого полёта». – Мисс Грейнджер, мистер Поттер, – поднявшись им навстречу, отец Сюзи сперва пожал руку Гарри, а потом сжал пальцы Гермионы в своих ладонях. – Прежде всего, позвольте вас поблагодарить, что согласились со мной встретиться. И да, Сюзи уже очень много рассказала мне о вас, а потом, признаюсь сразу, я изучил не одну из ваших книг. И к слову, забавные услуги за определённую плату предоставляют в ваших книжных магазинах. Мистер Блэкман усмехнулся и подчёркнуто приподнял бровь, а Гермиона насторожилась. Её собственные родители неоднократно сетовали, что не способны ознакомиться ни с чем из волшебной литературы без непосредственного участия своей дочери. Как оказалось, на всех книгах были наложены довольно прочные магглоотталкивающие чары, и продавцы клятвенно убеждали, что снять их абсолютно невозможно. Магглы просто не способны различить текст на страницах волшебных книг, впрочем, если вообще заметят сами книги. Отталкивающие чары обозначали именно это: они отталкивали. Переводили внимание неволшебников на что угодно другое и заставляли забывать. Никакие уговоры родителей Гермионы в свое время не возымели должного эффекта. А ведь её отец тогда предложил довольно много вариантов: от самого простого с его точки зрения – снять наложенные на книги чары, до более сложных. Заколдовать книгу так, чтобы родители Гермионы имели возможность видеть текст. Были и другие рацпредложения, но раз за разом продавцы-волшебники разбивали их в прах. Грейнджерам было сказано, что совершить всё это элементарно невозможно, и если их дочь решит потратить на них время и лично прочесть книги своим родителям – это её право, но продавцы ничем помочь не могут. – Что именно вы имеете в виду, мистер Блэкман? – склонив голову набок, Гермиона насторожилась. – Ну, всего лишь то, что когда я предложил этим продавцам, с пеной у рта битый час уверявших меня, что способов расколдовать книги для моего ознакомления с ними не существует, – при этом Блэкман насмешливо закатил глаза, но в его жесте Гермиона разглядела явное раздражение. Судя по всему, продавцы в книжном магазине в первую очередь выдали ему стандартный набор причин для отказа. Только вот отец Сьюзи на этом не остановился и, тут Гермиона просто не могла в душе не посмеяться над схожестью подходов к решению вопроса между мистером Блэкманом и тем же Люциусом Малфоем, нашел другой выход. В который раз доказав, что деньги правят любым миром. – Я всего лишь предложил этим умникам за некоторое вознаграждение самим прочитать мне эти книги. Если уж способа предоставить мне возможность различать слова в книгах не существует. – И позвольте предположить, – хмыкнул ещё один представитель подпольного Слизеринства в их компании, Гарри Поттер. – Это время у них мгновенно нашлось. Более того, оно у них нашлась как раз тогда, когда это было удобно вам? – Совершенно верно, – мистер Блэкман кивнул с самым само собой разумеющимся видом, словно констатировал элементарные факты для двухлетнего ребёнка. – Более того, мне кажется, что они прекрасно поняли и куда я могу дальше клонить этим разговорами. Ведь в конце концов, мне бы не составило большого труда выйти на улицу, завернуть за угол и предложить эту «работу» какому-нибудь менее удачливому волшебнику. Которому, например, работа нужна, а в списке его талантов «способность к волшебству и умение читать» являются чуть ли не единственными достоинствами. Уверен, что в волшебном обществе, и особенно среди его не очень богатых, но чистокровных представителей, таковые имеются. – Что ж, должна сказать, что в свое время мои родители тоже очень бы хотели почитать книжки, но подобный вариант им в голову не пришел, – поджав губы, проговорила Гермиона, не до конца скрыв из голоса некоторое раздражение, и заработав в ответ полный симпатии, но снисходительный взгляд своего собеседника. – Что я могу вам сказать, мисс Грейнджер? Деньги правят миром. Ровно как и связи, знакомства и хитрые планы. Волшебники отличаются от нас, простых магглов, своей способностью творить волшебство, но не общей для всех психологией. Что, как вы несомненно уже догадались, на самом деле и является причиной, по которой я просил с вами встречи и очень хотел бы переговорить. – Конечно, мистер Блэкман, – кивнув в ответ на его приглашающий жест, Гермиона опустилась на стул. Старший мужчина галантно придержал спинку, тем самым заслужив насмешливо приподнятую бровь Гарри Поттера. Впрочем, отец Сюзи нескрываемую насмешку на лице избранного проигнорировал, и Гарри в свою очередь опустился на стул рядом с Грейнджер. – Чай? Кофе? Что-нибудь покрепче? – последнее предназначалось явно Поттеру, и предложение сопровождалось многозначительным подмигиванием старшего мужчины. Гарри не отказывался, в итоге чего довольно дорогой коньяк словно по волшебству, что было ещё более впечатляющим, учитывая, что ресторан был маггловский, появился на столе в пухлых бокалах. – Сейчас официанты принесут меню, но я взял на себя смелость заказывать некоторые закуски. Гермиона с улыбкой отпила свой кофе, а затем аккуратно положила на тарелочку несколько лёгких закусок. Поттер последовал её примеру, после чего они имели возможность просмотреть обещанное меню и сделать заказ. И только после этого мистер Блэкман заговорил. А точнее сказать, он принялся задавать вопросы. Глубокие, со смыслом, явно демонстрирующие и тот факт, что он сам проделал довольно значительную работу, и что хорошенько обдумал всё, что ему нужно узнать, и сформулировал их заранее. А ещё, эти вопросы были конкретно направлены на единственную цель: не просто получить нужную информацию, которой ему не хватало для полноты картины, но и заставить саму Гермиону задуматься. И судя по принимавшему все более сосредоточенный и хмурый вид Гарри, не только её. Когда мистер Блэкман закончил задавать вопросы, а Грейнджер и Поттер предоставили на них самые чёткие ответы, какие только могли, отец Сюзи заговорил. – Мисс Грейнджер, вы же понимаете, что менять какой-либо общественный устрой - это задача не из лёгких. Особенно когда вы имеете дело с консервативным обществом, буквально и во всех смыслах этого слова не только увязшим в прошлом, но и цепляющимся за него всеми силами. На самом деле, смею предположить, что этот Тёмный Лорд, как его называли приспешники, воспользовался именно такими концептами. Магическая Англия пыталась измениться, шагнуть в будущее, и он мгновенно обнаружил слабое место: недовольных изменениями консерваторов, которые одновременно являлись ещё и влиятельными людьми. Но ведь обратите внимание, даже ему понадобился военный переворот, хотя за ним стояли старые имена и такие же пыльные золотые мешки. – Забавный способ посмотреть на ситуацию первой и второй магической войны, – обменявшись взглядом с Гарри и заметив, что Поттер уже собирался что-то возразить, задумчиво протянула Гермиона. – Но ведь вы правы. В волшебном мире назревали изменения, магглорождённые волшебники были все более приняты в систему, один из них даже стал министром магии. И конечно же нашлись недовольные, а Волан-де-Морт воспользовался их недовольством. – И сопротивление, возникшее в результате новых тенденций, все нарастало и нарастало, словно сжатая пружина, на которую сильно надавили, и в какой-то момент при правильном влиянии она разжалась. И я повторюсь, это были «сильные» вашего мира. – Но тогда дела обстоят довольно плачевно, – Гермиона задумчиво покачала головой. – Даже если те, кто испокон веков были у власти, не были способны что-то изменить изнутри системы, то как можем повлиять на неё мы, находящиеся вне её? Сделать революцию? – И если вы вспомните мировую историю, мисс Грейнджер, то революции совершаются не одним человеком, а массами. И эти самые массы должны не хотеть жить по-старому. К слову, верхушки тоже должны быть уже не способны управлять также эффективно, как прежде. В вашем же болоте никто не рыпается, даже когда жареный петух клюнет за широко известное место, – мистер Блэкман невесело усмехнулся. – А на самом деле изюминка здесь в том, что вашу систему нужно как раз таки менять не революцией. – Потому что недостаточно тех, кто не хотят жить «по-старому»? – Поттер, который обычно как раз в таких дискуссиях и не принимал участие, иронично приподнял бровь. – Поэтому менять надо понемногу, маленькими шагами, но изнутри системы. – Но тогда возникает проблема, – с мгновение подумав, Гермиона прищурилась. – Нужны люди именно внутри этой самой системы, которые способны достигнуть высоких постов и начать её менять изнутри. Что ж, Кингсли Шеклболт и Артур Уизли вполне подходят для этой роли. – Разве оба этих джентельмена не чистокровные? – Блэкман многозначительно приподнял бровь. – Насколько я помню, Уизли довольно древняя, чистокровная семья, да и ваш Шеклболт тоже может похвастаться вполне завидной родословной. – Они оба не верят в теорию превосходства чистоты крови, мистер Блэкман, и относятся к нашим проблемам с симпатией. – А почему вы не хотите вовлекать в это магглорождённых волшебников? Ведь это было бы намного логичнее, мисс Грейнджер, чем ждать сомнительной милости от сильных мира сего с безупречным статусом крови. Как там говорится в старой пословице? Сытый голодному не товарищ? Эти люди просто не способны увидеть ваши трудности и непреодолимые обстоятельства. – При всём уважении, мистер Блэкман, мой собственный опыт мне показывает, что даже те, кто является настоящими жертвами трудностей и непреодолимых обстоятельств, не всегда желают бороться, – Гермиона печально улыбнулась, припоминая, на какие глухие уши упали все её призывы домашним эльфам бороться за их собственные права. – А, вы вспомнили свои безуспешные попытки освободить домашних эльфов, – мистер Блэкман несколько снисходительно улыбнулся, впрочем, его усмешка было совершенно беззлобной. В отличие от довольно многих волшебников, которые часто припоминали Гермионе ее неудавшуюся революцию. – Но позвольте вам напомнить, что те самые «низы» не должны желать продолжать мириться со сложившейся ситуацией. «Низы не хотят больше жить по-старому», это одно из требований революции. А эти ваши домашние эльфы всё никак не могут избавиться от своей рабской психологии, и их все устраивает. Ваши рабы просто не готовы к освобождению, мисс Грейнджер. Чего я не могу сказать про магглорождённых волшебников, к слову. Да и зачем нам кого-то искать. У нас ведь есть вы. – Что вы хотите этим сказать? – Гермиона несколько раз моргнула и непонимающе уставилась на старшего мужчину. Нет, конечно она понимала, что он намекал именно на неё, как лучшего кандидата для лидера их движения. Вот только она совершенно не верила в успех подобного предприятия. Ведь в конце концов, она не была ни Волан-де-Мортом с его неимоверной силой, ни Гриндевальдом с его незаурядной харизмой. Что она могла предложить в качестве лидера? Гермиона даже никогда не была самой популярной волшебницей на собственном факультете. – Он имеет в виду, Гермиона, что нет времени, лучше настоящего, а кандидатуры для этого движения более идеальной, чем ты, – усмехнувшись, процедил Поттер. – Нам только нужно внедрить тебя в министерство и продвигать по служебной лестнице. Конечно, при этом выбрав путь профессионального роста. – Совершенно верно, мистер Поттер, – отец Сюзи удовлетворённо кивнул. – А потом нужно вложить в это движение соответствующие средства, ведь партия требует финансирования, набрать правильных сподвижников с верными талантами, и самое главное, иметь хороших советчиков. И тогда вам вполне удастся сделать всё именно так, как нужно, и все изменения провести изнутри. Это «болото» даже и не заметит, как вместо него взметнутся в небо строения современности. Только делать это нужно грамотно, постоянно поглаживая по шерстке аристократов. Вводить изменения, но при этом уверять, что все по-прежнему. – Но постойте, – выставив руку вперёд, словно пытаясь остановить летящий на неё эшелон, Гермиона покачала головой. – Почему я? Я имею в виду, почему на эту роль вы решили выбрать именно меня, что дает вам хоть какую-то причину подумать, что я подхожу? Ведь намного логичнее было бы, чтоб этим человеком стал Гарри. Волшебный мир уже однажды сделал из него символ, он известен практически любому и каждому в магической Англии и даже за её пределами. Его имя на самом деле ассоциируется и вызывает такие же эмоции, как когда-то Альбус Дамблдор. Могущественный волшебник, способный остановить зло. – Насколько я понял, ваш друг действительно очень знаменит, но с его именем ассоциируется образ защитника волшебного мира. А значит, таковым ему и нужно быть. А ещё, даже после нескольких месяцев в Хогвартсе моя собственная дочь уже успела мне поведать, что именно Гермиона Грейнджер уже давно всем известна, как ум и совесть позади всех достижений вашей золотой троицы. Более того, как борец за справедливость для обиженных и оскорблённых, что нам и нужно. Поэтому, моя дорогая, не прибедняйтесь. И не преуменьшайте свои заслуги. Быть может, вы и хотели бы закрыть на них глаза, но волшебный мир все помнит и знает. – Он прав, Гермиона, – вновь подал голос Гарри Поттер. – И мне кажется, что мы все можем спокойно согласиться, кто именно станет тем идеальным советчиком и стратегом, который нужен для этой компании. – И не забывайте о финансовой поддержке, – мистер Блэкман задорно подмигнул обоим юным волшебникам. – А если вас интересует мои мотивации, моя дорогая, а я бы на вашем месте сейчас задавал именно этот вопрос, ответ очень прост. Я хочу обеспечить своей дочери то самое лучшее будущее, о котором мечтает каждый родитель. Если бы она оставалась в не волшебном мире, это было бы довольно просто. Лучшие школы, лучшие колледжи, университеты, увесистый счёт в банке, социальное положение. Но карты сложились так, что на самом деле Сьюзи нужно несколько иное, а я прекрасно знаю, как его добиться. Гермионе и Гарри не нужно было совещаться или обсуждать всё, что они услышали. Грейнджер не могла бы сказать наверняка, применял ли её лучший друг какие-либо заклинания, чтобы удостовериться в искренности слов мистера Блэкмана. В конце концов, он достаточно напоминал ей всех знакомых слизеринцев, чтобы мгновенно заставить быть настороже. Но в конечном результате они оба прекрасно понимали: этот человек знает, что говорит, хорошенько продумал всё, что им предлагают, и судя по всему имеет очень хорошее представление, как именно добиться нужных им результатов. И в конечном итоге они все пожали друг другу руки в знак соглашения. Что ж, революция изнутри системы – это действительно хоть и слизеринский, но намного более продуктивный путь. Что и не преминул отметить Гарри Поттер, когда, попрощавшись, они с Грейнджер покинули ресторан и переместились на Гриммо 12.