***
Путь коридоров освещали факелы. Их пламя плясало в порывах сквозного холода. Забив на правила и этикет (впрочем, как всегда), я почти бежала к покоям короля. Ноги путались в подоле платья… Час уже всё-таки поздний, а мне нужно было успеть до того, как он уснёт! Честно говоря, Сибилла вспоминалась мне на каждом повороте, на котором я едва на падала. Прямо сегодня к нему иди, говорила она! Теперь нужно ещё туда попасть. Ей-то легко говорить, она же принцесса, её все пропустят, а кто я? Мне таких привилегий не дано, да ещё и от свободы сейчас добровольно собираюсь отказаться. А всё почему? Потому что жить хочу. И повезло же мне попасть в столетие, где мои возможности как личности настолько ничтожны! Хотя чего уж там, я хотя бы во дворце, а могло быть иначе… Об этом мы не будем думать. — Я хочу говорить с королём, — тяжело выдохнув, сказала я стоявшим у дверей стражам. Двое переглянулись, а затем снова воззрились на меня. Даже ростом не задалась. Аля — лилипут в стране Гулливеров! — Его Величество велел не беспокоить по пустякам, — ответил мне рыцарь, стоявший справа. — Как вы можете знать, насколько важно моё к нему дело? — моему возмущению не было предела. Несмотря на свой спокойный нрав, сейчас мне хотелось жечь и крушить. — Ты лекарь. К тому же уже приходила и за тобой не посылали. Вряд ли у тебя может быть много важных дел, — усмехнулся второй, зевая, и тогда я вскипела. — Сейчас же пропустите! — заорала я, пытаясь сделать так, чтобы ОН меня услышал. И своего добилась. Двери покоев плавно открылись, и к нам троим вышел Тиберий. Он хмуро и недовольно обвёл нас взглядом. — Пропустите её, — велел он стражам и удалился. Я едва ли удержалась, чтобы ребячески не показать им язык. Я перешагнула порог знакомой комнаты и только сейчас поняла, как трясутся коленки не то от страха, не то от случившегося марш-броска.***
Я медленно приблизилась к креслу короля. Когда я увидела его, моё сердце забилось чаще, и уверенности знатно поубавилось. Монарх обернулся, и мне стало немного легче. В его глазах не было недовольства, скорее озадаченность. — Диана, мне казалось, мы с тобой уже попрощались. Я ждал тебя завтра, — заговорил он. — Прошу простить меня, ваше величество, но вы ведь тоже обещали отдыхать, — и кто меня за язык тянет? Я же не это собиралась сказать! — Извините, — тут же добавила я. — Всё в порядке. Иногда возникают моменты, когда я вынужден нарушать обещания. Превыше всего государство, — кажется, его позабавил мой выпад. И всё же? Что заставляло его быть столь снисходительным к какой-то девчонке, пускай и с иного времени? Неужто просто жалость? — Так почему же ты пришла, что произошло? — учтиво поинтересовался он. — Не сочтите за дерзость, ваше величество. Я хотела бы поговорить наедине. Минутная пауза и озадаченные взгляды. Тиберий и Балдуин переглянулись, и первый, кивнув, покинул покои. Как только дверь за ним закрылась, я решила, что пора. Однако, вместо того, чтобы склонить голову, я опустилась на колени и глянула королю глаза в глаза. — Ваше величество, я пришла к вам по собственной воле, — мой голос слегка дрогнул от волнения, гуки непроизвольно коснулись его рук. И он не отнял их, что стало для меня облегчением. — Мой король, я клянусь быть верной вам и Иерусалиму до последнего своего вздоха. И так же по нужде прошу вашей защиты. Не откажите, мне больше некого просить. В ином случае… Боюсь, мне не жить, — теперь я склонила голову. Я знала, с каким удивлением сперва смотрели на меня глаза напротив, но не увидела с какой тревогой — после. Его рука осторожно коснулась моего плеча и медленно переместилась ближе к лицу. Я почувствовала, как его пальцы касаются моего подбородка, приподнимая и заставляя вновь смотреть на него. Мои губы тронула невольная улыбка, когда я поняла, что он поверил мне. Руки Балдуина были без перчаток. Осмелев, я осторожно коснулась губами его ладони. Не знаю, показалось ли мне или он всё же вздрогнул. — Что тебе может угрожать? Скажи мне, не молчи, — просил он. В его голосе читалось волнение. — Мой король, я могу сказать, это не тайна. Но вправе ли я обвинять ваших приближенных, не имея доказательств в их вине? Вы не поверите мне, — почему-то последняя фраза была слишком горькой. — Хорошо, — кивнул монарх, — если ты так хочешь, не говори. Я выделю тебе охрану из числа своих рыцарей. Буду рад, если это тебя успокоит. — Моей благодарности нет границ. Я пойду… Простите, что потревожила Вас. — Если хочешь, можешь идти, — я снова взяла его за руку и склонилась, оставляя на ней лёгкий поцелуй. — Ещё раз благодарю и доброй ночи, мой король. — Доброй ночи, Диана, — ответил он мягко и, когда я уже уходила, добавил. — И всё же, знай, я всегда готов тебя выслушать. Поклонившись, я скоро покинула его покои. После не помня ничего, лишь то, как закрыла за собой дверь, я упала на кровать. Мои щёки пылали, а сердце вот-вот могло вылететь из груди. Так бешено оно ещё никогда не стучало.