Дотянуться до тебя

      Она парила где-то в воздухе. Во всём теле ощущалась такая лёгкость, безмятежность, спокойствие. Не было дурных мыслей, голова была ясна и чиста. Присцилла подумала, что так выглядело окончание жизненного пути. Она была уверена, что уже умерла. Она помнила, что увидела хвост змеи, и ей казалось, что она успела поймать и смертоносный взгляд.              Свои глаза Присцилла открыть не могла. Она посылала сигналы мозгу, но тот будто бы отключился. Где-то на задворках сознания промелькнула мысль о Гермионе, но тут же исчезла, как будто кто-то нажал на кнопку делит на клавиатуре компьютера, стоящего у отца в одном из магазинчиков. Очередное магловское чудо-изобретение, которое было очень полезным в современном обществе. Иногда Присцилла позволяла себе заглянуть к отцу на работу, чтобы найти в компьютере информацию, не относящуюся к миру волшебников.              Мысли о компьютере и родителях тоже быстро стёрлись из сознания. Присцилла как будто сломалась: всё, о чём она думала, исчезало вмиг. Она не знала, сколько провела времени в таком подвешенном состоянии, пока внезапно не услышала где-то вдалеке знакомый мужской голос. Он был холоден, как недавний лёд на Чёрном озере, но впервые Присцилла услышала в нём нотки тревожности.              — Она не оцепенела. На неё наложено заклинание полного окаменения. — Говорил кому-то профессор Снейп. Присцилла хотела улыбнуться, но тоже не смогла. Она ощущала покой и гармонию в душе, чего у неё давно уже не было.              — Так расколдуйте её. — Женский, слегка командный тон принадлежал мадам Помфри.              — Так и не мешайте мне сосредоточиться. — Слегка огрызнулся профессор, и Присцилла мысленно усмехнулась. Что-то в голосе его было новым. Нервозность, которую раньше Присцилла не наблюдала. Мадам Помфри что-то пробубнила, но больше Присцилла её голоса не слышала.              — Энервате. — Она услышала, как Снейп произносил заклинание, а затем в темноте, в которой находилось сознание Присциллы, зажёгся бледно-желтый свет, с каждой секундой разрастающийся всё больше.              Наконец, она смогла открыть глаза. В сознание вернулись мысли, а мозг начал реагировать на движения тела. Присцилла моргнула несколько раз, а затем пошевелила пальцами. «Жива!» — облегченно выдохнула она в своей голове.              — Мисс Фаулер. — Теперь отчётливее донёсся до неё голос Снейпа. Он был суровый, но Присцилла ещё слышала нотки обеспокоенности. Она повернула голову вбок, и теперь глаза её смотрели на профессора. Она снова моргнула. — Вы можете говорить?              Присцилла кивнула, но ничего не сказала. Тут откуда-то возникла мадам Помфри.              — Присцилла. — Женщина радостно хлопнула в ладони. — Какое счастье, что ты пришла в себя.              Присцилла постаралась сказать что-нибудь, но вместо слов изо рта вылетел булькнувший звук.              — Окаменение ещё прошло не полностью. — Вынес свой вердикт Снейп и повернулся к Поппи. Лицо его выражало крайнюю степень недовольства. — Вы бы продержали её ещё неделю в таком состоянии, возможно тогда и расколдовывать было бы некого. — Он спрятал свою волшебную палочку и скрестил руки на груди.              — Я не виновата, что в педагогическом составе работает некомпетентный преподаватель. — Парировала Поппи. — Когда Златопуст пришёл осмотреть пострадавших, он сразу заявил, что обе девушки подверглись оцепенению. Мне бы и в голову не пришло обратиться к Вам, Северус, если бы я не увидела, как зрачки мисс Фаулер беспокойно дёргались за зажмуренными веками.              Присцилла молча слушала диалог волшебников. Гермиона применила к ней это заклинание, чтобы спасти от взгляда Василиска, и сама похоже тоже подверглась его нападению. Присцилла закрыла глаза на секунду. Ей нужно было найти Поттера.              Когда Присцилла снова открыла глаза, то наткнулась на напряженный взгляд профессора.              — К вечеру всё должно прийти в норму. — Сказал ей Снейп. Присцилла снова молча кивнула. — Отдыхайте. — Со строгостью проговорил профессор и поспешил покинуть больничное крыло.              Присцилла расстроилась. Она надеялась, что он останется с ней ещё ненадолго. Поппи суетилась вокруг неё.              — Я принесу Вам еды и питьё, — приговаривала мадам. — И нужно ещё сообщить профессору Макгонагалл.              Поппи тоже покинула Присциллу. И волшебница осталась наедине со своими мыслями.              Новость о воскрешении Присциллы разлетелась быстро. Вслед за Макгонагалл в больничное крыло примчались Амелия и Оливер. К тому времени Присцилла уже могла сидеть и управлять руками, но говорить, по-прежнему, не получалось.              Амелия тараторила ей последние новости, которые произошли за четыре дня, что Присцилла лежала в больничном крыле. В Хогвартсе был введён комендантский час, студенты ходили на занятия в сопровождении преподавателей, матчи по квиддичу отменили, выходить за пределы Хогвартса запрещалось, Хагрида забрали в Азкабан, а Дамблдора отстранили от управления школой.              — Что теперь будет? — Обеспокоено говорила Амелия. — Дамблдор был единственным волшебником, который смог бы разобраться во всей этой каше.              Присцилла хотела многое сказать, но прежде, ей нужно было найти Гарри. При попытке встать, Присцилла резко покачнулась, но её подхватил Оливер.              — Прис. — Возмущённо сказала Амелия и помогла Оливеру усадить подругу обратно на кровать. — Куда ты собралась?              Присцилла хотела сказать, что ей нужен Гарри Поттер, но не могла. Открыв рот, она поняла, что голос пока не вернулся. Из-за долгого окаменения голосовые связки ещё не до конца пришли в себя, а пергамента и чернил под рукой, чтобы написать просьбу, не оказалось. Оставалось надеяться, что прогнозы мадам Помфри будут верны, и к завтрашнему дню Присцилла заговорит.              Она горестно вздохнула. Немота и бессилие в теле её очень сильно напрягали, но она также понимала, что, если бы Гермиона не наложила на неё заклинание, то вместо больничной койки Присцилла могла бы лежать в гробу. От последней мысли по телу пробежали неприятные мурашки.              Из-за комендантского часа, Амелия и Оливер были вынуждены покинуть больничное крыло, оставляя Фаулер в одиночестве. Ей было немного страшно за себя: ведь Василиск мог явиться и в больничное крыло, закончив своё дело. Теперь, когда она знала, кто был ужасом Слизерина, жить стало намного сложнее.              Вечером мадам Помфри принесла ей ужин, состоящий из чашки чая, булочек с корицей и ростбифа с жареной картошкой. После окаменения Присцилла всё время ощущала голод и набросилась на еду, словно не ела целую вечность, хотя обед у неё тоже был плотный.              После ужина Присцилла попыталась встать. Ноги ещё слушались с трудом, но девушке удалось мелкими шагами преодолеть путь до туалетов. Присцилле не терпелось умыться и почистить зубы: заботливая Амелия принесла ей из комнаты вещи личной гигиены и её ночнушку.              Освежившись и переодевшись, Присцилла медленно вышла обратно в больничное крыло. Повсюду стояла мертвая тишина, от которой у Присциллы бежал холодок внутри. Она доковыляла до своей кровати, достала палочку из недр тумбочки и положила её к себе под подушку. Если придётся — она снова наложит на себя заклинание окаменения.              Кровать её была прикрыта ширмами со всех сторон, и она знала, что Гермиона лежала на соседней койке, но посмотреть на оцепеневшую девочку, у Присциллы пока не хватало духа.              Голова её коснулась подушки, но сна не было ни в одном глазу. Присцилла прислушивалась к любому шороху и молилась, чтобы не услышать то самое, леденящее душу, шипение. Она не знала, сколько так пролежала, пока глаза её не закрылись.              Ей снился беспокойный сон. Будто бы она бродила в подземельях замка, в поисках чего-то важного. Внезапно, в отдельной комнате, она увидела свою умершую бабулю по отцовской линии, которая стояла над зеркалом.Она обернулась к Присцилле и тепло улыбнулась ей.              — Внучка. — Мягкий, спокойный голос эхом разнёсся по коридорам подземелья. — Подойди ближе, дай посмотреть на тебя.              Присцилла почти что подлетела к бабушке: так легко ей было шагать в этом сне. Старушка оглядела её и покачала головой.              — Досталось тебе знатно за этот год. — Сетовала она, хмуря лоб. — Сердцем я всегда верила, что ты и Табита особенные, но разум. — Она показала пальцем себе на голову. — Его не так-то просто убедить. А теперь я вижу своими глазами: ты и впрямь обладаешь великой силой.              Присцилла слегка смутилась. Бабушка оберегала её с того света, хоть они и не были близки.              — Грядёт что-то страшное. — Она со всей серьёзностью посмотрела на внучку. — В мире духов неспокойно. — Она вдруг резко взяла Фаулер за руку своими ледяными пальцами. — Не бросай начатое. Тебя ждёт великая цель.              — Какая цель? — Шёпотом спросила Присцилла, неотрывно смотря в бледные глаза старушки.              — Излечить неизлечимое. — Ответила ей бабушка, и где-то вдалеке Присцилла услышала шорох. Она обернулась на шум, но рядом было пусто. Когда она повернула голову обратно к бабуле, чтобы задать следующий вопрос, то обнаружила, что и бабушки с ней уже не было.              Шум усилился, и Присцилла сглотнула. Ей казалось, что она слышит шипение Василиска, который подкрадывался к ней со всех сторон.              Кто-то тихим шагом прошёл рядом с ней. Сердце Присциллы забилось сильнее, и она начала оглядываться по сторонам. Вокруг было темно. Ещё одно движение и…              И Присцилла раскрыла глаза. Она спала на боку, спрятав руку под подушку. Пальцы её крепко сжимали волшебную палочку. Позади снова послышался шорох, и Присцилла обхватила палочку сильнее, но только потом осознала, что произнести любое заклинание у неё не получится: ведь голос так и не вернулся.              На стене напротив Присцилла увидела тень человека. Пульс участился, и Фаулер решила спугнуть непрошенного гостя хотя бы физической силой. Она резко выдернула палочку из-под одеяла и быстро сменила положение с горизонтального на вертикальное, вытянув руку с палочкой вперёд.              — Мисс Фаулер. — Снейп стоял возле тумбочки Присциллы. Его тень падала на пол и стены из-за ночника, который освещал небольшое пространство. — Помнится мне, что Вы когда-то возразили, что глупые размахивания палочкой — это не про Вас. — Мужчина насмехался над ней. Присцилла опустила руку и нахмурилась очень сильно. В глазах появилась злость. Она чуть не умерла со страха, а он издевался над ней. Жаль, что в этот момент Присцилла ничего не могла сказать в ответ.              Снейп смотрел на студентку, и Присцилла осознала, что стояла перед преподавателем в одной лишь ночнушке со смешными зайчиками, которую ей подарила Табита на день рождения. Девушка смутилась от своего внешнего вида и поспешила забраться обратно в постель, натянув на себя одеяло до плеч.              Профессор никак не прокомментировал её поведение и только лишь задал один вопрос:              — Голос ещё не вернулся? — Он прозвучал без насмешек. Присцилла отрицательно покачала головой. Ей так хотелось сказать хоть что-нибудь, но язык будто бы прирос к нёбу, а речевые навыки затерялись. Снейп поджал губы, но больше ничего не сказал. Он молча пододвинул стул, который стоял позади него, сел, откинувшись на его спинку, и взял со стола книгу, которую Присцилла не заметила. Название на ней было написано тёмными буквами, поэтому Присцилле в полумраке не удалось его прочитать. Она смотрела на профессора. В глазах гриффиндорки застыл вопрос. Снейп поднял на неё взгляд и видимо что-то увидел во взгляде напротив, потому что сказал:              — Отдыхайте, мисс Фаулер. Я буду здесь всю ночь. Сейчас студенты практически не остаются без присмотра. А Вы тем более. — Он проговорил это быстро, а затем снова уткнулся в книгу. Присцилла подняла брови в удивлении. Ей хотелось спросить: почему он, почему не мадам Помфри, ведь больничное крыло — её территория. Но у Присциллы не было голоса и вопросы так и остались неозвученными.              Она просидела ещё несколько секунд, смотря на Снейпа, но тот не обращал на студентку внимания, увлечённо читая книгу. Глаза Присциллы снова стали закрываться и девушка сдалась во власть царства сновидений. В этот раз она спала спокойно.              Утром, когда первые лучи солнца озарили лазарет и прошлись по лицу Присциллы, студентка открыла глаза и почувствовала себя отдохнувшей. Повернув голову в сторону, где должен был быть профессор, она увидела пустоту. Сначала Присцилла решила, что он ей приснился, как и его обещание пробыть здесь всю ночь, но потом она увидела стул, стоявший возле её кровати.              — Мисс Фаулер, Вы уже проснулись? — Мадам Помфри зашла в больничное крыло с подносом в руках. — Ваш завтрак. Как самочувствие? — Поппи поставила поднос на тумбочку, и Присцилла заметила на нём рисовый пудинг, какао, пастуший пирог и яичницу. — Ой. — Женщина прикрыла рот рукой. — Я совсем забыла. — Сказала она и уже собиралась уйти, как Присцилла на автомате ответила:              — Кажется, намного лучше. — Хриплый голос раздался по лазарету. Поппи затормозила и посмотрела на студентку.              — Мисс Фаулер, слава Богу. — Воскликнула она. На лице её появилась улыбка. Присцилла в ответ тоже улыбнулась, но только как-то вымученно и неуверенно.              — Какой сегодня день недели? — Спросила Присцилла все ещё хрипя. Она потеряла счёт времени, пока находилась в больничном крыле.              — Понедельник. — Ответила ей Поппи, а затем удалилась в свою комнату. Присцилла округлила глаза. Она выпала из жизни на целую неделю. Если её подсчёты по датам верны, то на пятки уже наступал апрель месяц. Волшебница вздохнула. Она чувствовала себя разбитой после случившегося. В животе заурчало. Присцилла посмотрела на поднос, на котором стоял её завтрак и решила, что ей необходимо подкрепиться.              Мадам Помфри продержала её практически до самого вечера. Женщина осматривала Присциллу несколько раз, и как бы волшебница не пыталась убедить её, что с ней всё в порядке, Поппи и слушать не хотела. Присцилла перестала спорить после третьего раза, когда завершился очередной осмотр волшебной палочкой, а на подносе остывал обед.              Ближе к ужину, который из-за комендантского часа был перенесён на пять вечера, Поппи в половине пятого поставила поднос на тумбу Присциллы со словами: «Это Ваша последняя трапеза здесь, мисс. Сегодня Вы будете ночевать в башне Гриффиндора», и этому Присцилла была несказанна рада.              Закончив трапезничать, Присцилла встала с кровати, намереваясь покинуть больничное крыло, чтобы побыстрее найти Поттера. Но перед этим она решила заглянуть за ширму, где лежала Гермиона.              Отодвинув полы клеёнчатой ткани, Присцилла прошмыгнула во внутрь и во все глаза уставилась на Грейнджер. Увиденное резануло Присциллу по сердцу.              Девочка лежала неподвижно. Лицо её приобрело гримасу страха. Стеклянные глаза смотрели в потолок, рот был открыт, одна рука, в которой Грейнджер держала зеркало, была согнута, а другая, в которой она держала палочку, выпрямлена. Присцилла не смогла долго смотреть на соседку и отвернулась. В глубине души поселилась вина за то, что она — старше и должна была защитить юную волшебницу. Она чувствовала большую ответственность за свою соседку. Глаза слегка заслезились, чувство вины накатывало. Ей срочно нужно было найти Гарри, чтобы жертва Гермионы была не напрасной.              Внезапно она услышала шорох позади себя и дотянулась до палочки. Излишняя осмотрительность после библиотеки для Присциллы теперь была на первом месте. Её нервная система стала расшатанной после того, как она узнала, кто бродит по коридорам замка.              Шорохом оказались чьи-то тихие шаги, явно не принадлежащие мадам Помфри. Присцилла напряглась и вдруг подумала, что за ней пришёл преступник, учинивший беспорядок в школе и выпускающий раз за разом Василиска из тайной комнаты, потому что прознал, что Присцилла не оцепенела.              Она достала палочку и затаила дыхание. В этот раз она не будет медлить. Ткань приподняла чья-то рука, и Фаулер крепче сжала палочку. Через мгновение лицом к лицу к ней оказался Поттер, в переносицу которого Присцилла направила свою волшебную палочку. Гарри со страхом отпрянул от неё на шаг, а Присцилла выдохнула:              — Боже, Гарри, прости. — Она нервно дёрнула прядь волос, упавшую ей на лицо, откинув её за спину. — После всего этого я стала жутко мнительной. — Голос её уже не хрипел и пришёл в норму, но в нём начали проскальзывать истеричные нотки.              — Ничего. — Гарри пригладил рукой свои волосы, которые топорщились в разные стороны, и Присцилла увидела в его другой руке букет свежих маргариток, которые он принёс для Гермионы. Мальчик прошёл к тумбе, с опаской поглядывая на Присциллу, но Фаулер уже убрала волшебную палочку, чтобы не смущать второкурсника. Присцилла наблюдала за тем, как Гарри выбросил засохший букет полевых цветов в мусорку, заменив его новенькими розовыми цветками. Он сел на кушетку рядом с Гермионой и грустно посмотрел на подругу.              — Нам тебя не хватает. — Сказал он ей. Присцилла сглотнула. Она должна была рассказать Поттеру.              — Гарри. — Тихо позвала его Фаулер. Мальчик тут же посмотрел на неё внимательным взглядом. — Мне нужно кое-что рассказать тебе.              — Слушаю. — Серьёзно ответил Гарри. Присцилла вздохнула. Ей не очень хотелось вспоминать тот страшный вторник, но выбора у неё не было.              — В тот день, когда нас с Гермионой нашли в библиотеке… — Присцилла замолчала, воспоминания проносились перед глазами. — В тот день мы оказались там не случайно.              Гарри кивнул.              — Я помню. Ты же побежала на поиски Гермионы туда.              — Не просто так. — Присцилла заламывала пальцы. Думать о змее было страшно, говорить — тем более. — В книге, которую я читала, говорится о многих фантастических тварях. Это пособие мне подарила Амелия, потому как изучает их с третьего курса. Так вот. Я случайно наткнулась на одну главу, где говорилось о существе — огромной змее. Его зовут Василиск. — Присцилла видела, как Гарри внимательно слушал её. — И вот, что интересное я нашла: пауки бегут от него, а взгляд его смертоносен. Он очень длинный и огромный. Гарри, я видела его частично… Это… — Она судорожно вздохнула. — Это лучше никому не видеть. А ты, вообще, слышал его голос, потому что говоришь на змеином языке. И только ты один его слышал. Понимаешь?              Присцилла заметила, как во взгляде напротив начало появляться понимание.              — Вот, что Арагок имел ввиду. Древнее чудовище… — Начал бормотать Гарри. Присцилла ничего не понимала, пока он не задал ей вопрос. — Но… — Гарри запнулся от волнения. — Но как такое чудовище может незаметно двигаться по коридорам замка?              — Трубы. — Ответила Присцилла. — Он движется по трубам. Вот. — Она подошла к вытянутой руке Гермионы, достала из кулака клочок бумаги и протянула его Гарри — это была та самая страница из книги, вырванная Присциллой.              Гарри внимательно стал вчитываться в написанные строки, пока Присцилла напряжённо вслушивалась в тишину.              — Арагок сказал, что девочку, которая погибла пятьдесят лет назад, нашли в туалете. — Задумчиво произнёс Гарри. Присцилла поняла, о ком он говорил.              — Плакса Миртл.              Гарри непонимающе посмотрел на неё.              — Плакса Миртл. — Повторила Присцилла. — Она давно живет в женском туалете. Может быть, это она? Она стала жертвой?              Гарри снова задумался.              — А как она умерла?              Присцилла пожала плечами.              — Не знаю. У нас с ней не задался диалог с самого начала. Когда я только поступила в Хогвартс, в какой-то из дней я зашла в женский туалет привести себя в порядок, кажется тогда один из пуффендуйцев пролил на меня компот, и встретила её: тощую, темноволосую девочку в круглых очках и двумя хвостиками на голове. Она рыдала, сидя наверху окна. Когда я обратилась к ней с вопросом о помощи… — Присцилла скривилась, невольно вспоминая первую встречу с Миртл. — В общем, она оказалась противным приведением. Она нахамила мне, ещё и рыдала навзрыд, приговаривая, как я похожа на Оливию Хорнби. Не имею понятия кто это, но с тех пор избегаю это место. — После этого Присцилла замолчала, глядя на задумавшегося волшебника. На лице Гарри отражались все его мыслительные процессы.              — Найди Рона. Нужно спешить. — Сказала Присцилла. Гарри кивнул ей и поспешил на поиски друга. Присцилла постояла ещё несколько минут над Гермионой. Душевное состояние Фаулер снова расшаталось, а вид девочки вызывал слишком бурные эмоции. Присцилла нервно подняла ширму и проскользнула под неё. В лазарете было пусто и тихо.              Фаулер вышла в коридор, озираясь, но там тоже было пусто. Для своего же спокойствия она сжала палочку и пошла по направлению к башне. Повсюду стояла тишина. Студентов, снующих туда-сюда, не наблюдалось, приведения тоже не летали сквозь стены. Присцилле стало не по себе от своего одиночества. Она хотела, чтобы рядом был хоть кто-нибудь, чтобы ей стало спокойнее. Пройдя через арку, Присцилла очутилась в коридоре второго этажа, как вдруг услышала шипение. Она резко остановилась. Мозг лихорадочно начал думать, что ей нужно предпринять. Шипение повторилось, и у Присциллы паника подкатила к самому горлу. Она зажмурила глаза, пытаясь не биться в истерике, на ощупь достала волшебную палочку и мысленно готовилась к заклинанию. Но внезапно шипение исчезло и на его место снова пришла тишина. Присцилла часто дышала, всё ещё держа глаза закрытыми. А потом она почувствовала чью-то ладонь на своём плече. Она резко открыла глаза и повернулась, как ей казалось, к преступнику, но столкнулась лицом к лицу с профессором Снейпом. Он смотрел на студентку строгим взглядом, нахмурив брови.              — Мисс Фаулер, почему Вы одна. — Это был не вопрос. Профессор ещё не знал, что к Присцилле вернулся голос.              И тут у Присциллы сдали нервы. Она, не отдавая себе отчёта, схватилась пальцами за мантию профессора и прижалась к нему, утыкаясь в чужое плечо. Её охватила истерика, и волшебница разрыдалась, стоя посреди коридора, сжимая мантию Снейпа в руках.              Где-то на задворках сознания плавала мысль, что Снейп сейчас оттолкнёт её, презрительно фыркнув, и оставит на её счёт язвительную фразу, но, вопреки этим мыслям, Присцилла почувствовала на своей пояснице мужскую ладонь. Она слегка поглаживала вверх-вниз в успокоительном жесте. И от этого невинного прикосновения у Присциллы как будто ток побежал по всему телу.              — Я видела, — сквозь рыдания начала говорить Присцилла. — Я знаю, кого прячет тайная комната. — Бормотала она, напрочь забыв, что не собиралась больше никому и ничего рассказывать. Рука Снейпа остановилась и переместилась на правое плечо Присциллы, а левой рукой он взял другое и слегка отодвинул от себя студентку, заглядывая в заплаканное лицо.              — Что? — Спросил он напряжённо. Присцилла поняла, что сболтнула лишнего и теперь не знала, как ей можно было отвертеться, но ответить она ничего не успела. Неожиданно по всему коридору раздался громкий, очень встревоженный голос профессора Макгонагалл:              — Всем студентам сейчас же вернуться в свои комнаты, всем преподавателям немедленно пройти в коридор второго этажа.              Снейп посмотрел на Присциллу и отпустил её.              — Иди туда, — он кивнул ей в сторону угла, за которым она могла спрятаться. Присцилла услышала топот ног и быстро прошмыгнула за угол.              Снейп повернулся и побежал в противоположную сторону, заворачивая за другой угол, где уже собирались преподаватели. Присцилла прислонилась к стенке, ноги у неё дрожали, а в голове стало проясняться. Мысли о том, что она позволила себе снова прикоснуться к Снейпу, да, ещё и разрыдаться у него на плече, начали лихорадочно вертеться в мозгу и приводить Присциллу к забытым чувствам стыда. Она позволила себе повиснуть на мужчине посреди коридора. И даже то, что ответное прикосновение не носило в себе никакого эротического (Боже, упаси) контекста, Присцилла всё равно ощущала неловкость, будто бы она разделась перед профессором.              Но от этих мыслей её отвлекли Гарри и Рон, которые крались с другой стороны, чтобы подслушать разговор преподавателей. Присцилла заметила в руках Поттера тот самый лист и поспешила нагнать мальчиков. Наскоро вытерев остатки слёз мантией, Присцилла, как можно тише, окликнула ребят:              — Гарри, Рон.              Гриффиндорцы остановились и подождали её, а затем все трое, как можно незаметнее притаились за углом, наблюдая за преподавателями.              — Как видите, — начала слегка запыхавшаяся Макгонагалл, — наследник Слизерина оставил очередное послание. — Она указала рукой на мраморную стенку, но из-за спин преподавателей надписи не было видно. — Сбылись наши худшие опасения. Чудовище унесло ученицу в недра тайной комнаты. Студентов нужно отправить домой. — Присцилла слышала, как обеспокоено говорила Макгонагалл. — Боюсь, это уже конец для Хогвартса.              Тут послышались шаги, а затем веселый голос Златопуста раздался по коридору:              — Простите, я опоздал. Что пропустил?              — Девочка была похищена монстром, Златопуст. — В отличии от Златопуста, Снейп вёл себя более сдержано и холодно отвечал коллеге. — Настал Ваш момент истины.              Присцилла не видела Локонса, но по голосу его поняла, что он испугался.              — М…Мой момент истины?              — Разве не Вы говорили вчера, что всегда знали, где находится вход в тайную комнату. — Присцилла слышала нескрываемый сарказм в нотках профессора Снейпа.              — Значит, решено. — Подхватила следом Макгонагалл. — Мы поручаем Вам сразиться с монстром, Златопуст. — В голосе её было не меньше сарказма, чем у Снейпа. — О Ваших подвигах давно ходят легенды.              — Отлично. Э-э. Пойду, зайду в свой кабинет за палочкой.              Брови Присциллы взлетели вверх.              — Они же это несерьёзно? — Пробормотала она сама себе.              — Кого именно утащил монстр, Минерва? — Спросила Поппи Помфри.              — Джинни Уизли.              Присцилла видела, как Рон изменился в лице: оно выражало шок и тревожность. Наконец, все преподаватели разошлись, и Гарри прочитал надпись, которая была написана кровью.              — Её скелет останется в тайной комнате навечно.              Рон потрясенно выдохнул.              — Вот, что, — сказала Фаулер. Ребята повернулись к ней. — Вы сейчас же идите к Локонсу и расскажите всё, что знаете. Я не верю, что он справится, поэтому нужно сказать ещё кому-нибудь об этом.              — Но кому? — Взволнованно спросил Рон.              — Поручите это мне. Ну, же, спешите. — Она подтолкнула ребят, и те помчались в сторону кабинета ЗОТИ. Сама же Присцилла побежала обратно туда, где они разминулись с профессором. Сейчас он был единственным человеком, которому можно было доверить тайну тайной комнаты.              Вернувшись в тот коридор, Присцилла заметила, что Снейп был на том же месте и озирался по сторонам.              — Профессор. — Присцилла позвала его и он тут же обернулся на её голос.              — Мисс Фаулер, — проворчал он больше для показухи. В глазах Присцилла видела обеспокоенность. — Монстр утащил…              — Джинни Уизли в тайную комнату. — Перебила его Присцилла. Лицо Снейпа выражало удивление. — Да, я знаю. Я подслушала. — Призналась студентка. — Вы же всерьёз не собираетесь отправить Локонса в тайную комнату?              Снейп скривил губы при упоминании Златопуста.              — Конечно нет. — Презрительно отозвался он. — Макгонагалл уже отправила письмо Дамблдору.              Присцилла облегченно выдохнула и сказала:              — Профессор, мне нужно кое-что рассказать Вам.              ***              Она бежала сломя голову за Снейпом к кабинету Макгонагалл. После того, как Присцилла рассказала, что ей удалось узнать и как на самом деле обстояла ситуация в библиотеке и обмолвилась, что Поттер и Уизли скорее всего уже на пути в тайную комнату, Снейп помчался к декану Гриффиндора, не останавливаясь ни на секунду.              Как только он оказался возле двери кабинета трансфигурации, он сразу же открыл её, даже не стучась. Присцилла ухватилась за ручку двери, чтобы тоже пройти во внутрь класса.              Профессор Макгонагалл обнаружилась в компании Дамблдора. Директор что-то тихо спрашивал у неё и декан кивала головой с озабоченным видом. На шум, который издали прибежавшие волшебники, оба обернулись.              Присцилла заметила, как Дамблдор слегка ухмыльнулся, когда посмотрел на Снейпа, а потом перевёл взгляд на Присциллу. Невольно волшебница провела параллель с прошлогодним годом, когда она оказалась в точно такой же ситуации: ей снова приходилось звать на помощь взрослых, когда маленькие герои оказывались в опасности.              — Альбус. — Сказал Снейп, слегка запыхавшимся голосом. — Поттер и Уизли, согласно информации мисс Фаулер, находятся в Тайной комнате.              Директор с любопытством посмотрел на Присциллу, которая стояла позади профессора Снейпа, приводя дыхание в норму.              — Мисс Фаулер. — Мягко обратился к ней Дамблдор. — Вы знаете, где находится вход в Тайную комнату?              Присцилла отрицательно покачала головой.              — Я могу только предполагать, что вход располагается в женских туалетных комнатах. Там, где… — Присцилла замолчала на секунду. — Там, где живёт призрак девочки, погибшей пятьдесят лет назад. — Присцилла сглотнула накопившуюся слюну. Дамблдор молча кивнул и слегка потрепал кончик своей серебряной бороды, над чем-то раздумывая. Наконец он пробормотал:              — Значит, мне потребуется помощь Фоукса.              Присцилла не понимала, чем птица могла помочь, но в детали её никто посвящать не собирался.              — Северус, — обратился Дамблдор к Снейпу. Присцилла заметила в его глазах какое-то веселье. — Мисс Фаулер необходимо довести до гостиной Гриффиндора. В замке снова царит небезопасная атмосфера. Минерва, — он повернулся к Макгонагалл, — идёмте со мной, нужно кое-что проверить.              Снейп повернулся к Присцилле и кивком головы указал ей на дверь. Присцилла возражать не стала, слегка успокоившись тому, что Дамблдор знал о Гарри и Роне. Она развернулась по направлению к выходу и через несколько секунд оказалась в коридоре. Снейп вышел следом за ней.              Фаулер повернулась и оказалась немного ближе к профессору, чем положено. Снейп посмотрел на неё как-то сурово и сухо сказал:              — Пойдёмте.              Присцилла правда не двинулась с места.              — Куда?              — В мой кабинет. — Пояснил профессор. — Вам явно нужно выпить успокоительное.              Присцилла поджала губы, вспомнив о своей истерике. Кончики ушей покраснели от смущения, но Присцилла согласилась на помощь профессора, ведь на душе у неё было сплошное беспокойство.              До подземелий они дошли в полном молчании, и даже тогда, когда Присцилла села на стул, а профессор взмахом волшебной палочки растопил камин, они всё ещё не разговаривали. Хотя обсудить им было что. Можно было даже предположить, как Златопуст показывал вход в Тайную комнату, что, конечно же, было невозможным. Но Присцилла молчала. Она просто наблюдала за тем, как профессор доставал из недр самой низкой полки небольшую чёрную флягу и металлическую кружку.              Разогнувшись, Снейп подошёл к Присцилле и поставил перед ней на стол кружку. Та ударилась дном и негромкий звон раздался по помещению. Профессор открутил крышку и налил прозрачную жидкость, доходя до половины кружки. Из неё тут же повалил серебряный пар, и Присцилла тихо сказала:              — Умиротворяющий бальзам.              Она знала, как он выглядел, потому что училась готовить его в прошлом году на одном из индивидуальных занятий у Снейпа. Ей тогда так понравился этот серебряный пар, который завораживал своим сиянием за счёт толченого рога единорога.              — Пейте. — Снейп пододвинул к ней кружку, а сам убрал флягу на верхнюю полку, после чего сел напротив Фаулер. Присцилла обхватила металл руками и слегка поёжилась — он был холодным, — а затем отхлебнула из кружки тёплый бальзам. Вкус у него был слегка сладковатый из-за ядовитой чемерицы, которая входила в состав бальзама. Сделав ещё несколько глотков, Присцилла почувствовала, как тревога немного отпускает её. Она поставила кружку обратно на стол, но всё также держала её в руках. Снейп смотрел куда-то в сторону и не задавал студентке никаких вопросов.              — Почему ему была важна чистота крови? — Внезапно спросила Присцилла.              Снейп посмотрел на неё нечитаемым взглядом. Лицо его оставалось холодным, серьёзным.              — Кому — ему?              — Салазару Слизерину. — Всё также тихо говорила Фаулер. — Ведь не это определяет хороший ты волшебник или нет. Почему маглорождённые не заслуживают шанса? Почему многие считают, что их нужно истребить?              Присцилла видела, как Снейп помрачнел, а в глазах промелькнула горечь.              — Когда-то я тоже так считал. — Слегка напряжённо ответил профессор и посмотрел на Присциллу с ожиданием того, что студентка покажет гримасу удивления и презрения на своём лице, но Присцилла… Присцилла не удивилась, а презрения на её лице даже не проскользнуло. Снейп был выпускником Слизерина, и она знала, что оттуда не выходят совсем уж добродушные волшебники. Но вместе с тем, она верила, что Снейп не был таким злющим, каким хотел казаться. По крайней мере, Присцилла видела его отношение к ней: он многое делал для неё и действительно заботился. Присцилла также знала, что за этим не стоит ничего романтического, хоть и не могла объяснить поведение Снейпа, однако она не чувствовала что-то такое, что могло бы указать на взаимную симпатию.              — Сейчас всё по-другому? — Присцилла сохраняла спокойной тон. Снейп молчал, тогда Присцилла добавила к своему вопросу слова, которые показались ей уместными. — Знаете, у многих свои скелеты в шкафу. Мне кажется, что самое главное то, какие убеждения присутствуют вот здесь, — рукой она показала на грудь с той стороны, где было сердце. — И они могут меняться. Наверное, это нормально. — Последнюю фразу Присцилла сказала тихо. Ведь раньше она была убеждена, что Снейп являлся олицетворением всего злого, но, узнав его поближе, поняла, что он совсем другой.              — Из-за своих убеждений я когда-то лишился дорогого мне человека. — Сказал Снейп и отвёл глаза в сторону. Присцилла поджала губы. Она поняла, о ком говорил профессор. Нет, она не знала имени этого человека, она просто знала, что это был не просто друг или подруга, это был любимый человек.              Внешне Присцилла оставалась спокойной, но внутри будто бы что-то оборвалось. Профессор уже любил кого-то, кто до сих пор жил в его сердце. Не то, чтобы Фаулер на что-то рассчитывала, но стало неприятно. И она бы предпочла забыть последние минуты разговора.              Отхлебнув ещё умиротворяющего бальзама, в надежде, что он поможет ей избавиться и от душевной боли, которая с каждой секундой разрасталась все больше и больше, Присцилла поставила кружку на стол и, стараясь придать своему голосу побольше оптимизма, произнесла:              — Спасибо. Я пойду. — Она встала из-за стола, профессор её не останавливал, прибывая в своих мыслях. — До свидания, — Пробормотала Присцилла, тут же отворачиваясь, чтобы спрятать болезненное выражение лица. Снейп ничего ей не ответил, но пока Присцилла не покинула кабинет, спиной она ощущала чужой взгляд.              ***              На следующий день Присцилла приняла для себя нелёгкое решение: свести общение со Снейпом к минимуму и, наконец, приглядеться к Оливеру. Возможно, на это повлиял ночной разговор с Амелией, а, возможно, Присцилла умом понимала, что со Снейпом ей точно ничего не светило.              «Присцилла вернулась в башню Гриффиндора, стараясь принять своему внешнему виду спокойствие. Многие гриффиндорцы были рады видеть Фаулер в добром здравии. Близнецы долго обнимали её, приговаривая, как волновались за одного из лучших охотников. Присцилла постаралась им лучезарно улыбнуться, чтобы не вызвать подозрений. Худо-бедно она продержалась вечер в компании своих друзей, стараясь не разрыдаться при всех. Амелия с подозрением поглядывала на подругу, но ничего не спрашивала. Не спрашивала ни тогда, когда они оказались в своей комнате, ни тогда, когда укладывались спать. Создавалось впечатление, что Партер ждала, когда Присцилла сама созреет для разговора.              Ближе к полуночи, когда Амелия уже сопела, Присцилла не могла сомкнуть глаз. Мысли её крутились вокруг профессора. Она вспоминала, каким голосом он произнёс свою последнюю фразу… В ней было столько скорби, сколько Присцилла даже не слышала на похоронах своей бабушки. Почему-то Присцилла не думала, что Снейп отзывался о ком-то из своих родителей или друзей. Она была убеждена, что профессор имел ввиду любовь своей жизни, которую потерял из-за каких-то своих интересов.              Присцилла была разочарована. Но не в профессоре и его загадочном тёмном прошлом, все люди не без грехов, как она считала, а в себе. В том, что позволила себе влюбиться в недоступного для неё человека. Она была разочарована тем, что сердце выбрало не капитана школьной команды по квиддичу — мечту многих девчонок школы, а мужчину, вдвое старше её, который никогда в жизни не посмотрит на Присциллу, как на девушку, женщину. Она навсегда останется для него студенткой Гриффиндора.              Присцилла села на кровати и разрыдалась в полголоса, чтобы ненароком не разбудить подругу. Она жалела и ругала себя в мыслях, закрыв лицо подушкой. Она выплакивала всё, что накопилось в ней за последние полтора года. С того момента, как стала ощущать бабочек в животе.              Фаулер так увлеклась своими переживаниями, что не услышала, как к ней подошла подруга.              — Эй, Прис. — Амелия мягко дотронулась до плеча одноклассницы. Присцилла вздрогнула и отняла подушку от зарёванного лица. Наволочка промокла в том месте, где стекали слёзы. Амелия села рядом и приобняла подругу за плечи. — Что случилось?              Присцилла горько вздохнула. Наверное ей стоило поделиться своими переживаниями. Она шмыгнула носом и сказала:              — Я влюбилась не в того человека. — Прозвучало с отчаянием. Амелия поджала губы и тихо спросила:              — Это профессор Снейп, да?              Присцилла молча кивнула. Глупо было отрицать очевидное. Амелия знала, потому что ни с кем больше Присцилла так много времени не проводила. Партер вздохнула.              — И это не взаимно?              Присцилла отрицательно покачала головой, а потом вскинула её, смотря на Амелию немного осуждающе.              — О чём ты, Ами? — Отчаянье всё ещё сквозило в её голосе. — Я студентка, а он — преподаватель. У нас большая разница в возрасте. Конечно, он никогда бы… — Она не договорила, итак было понятно, что имелось ввиду под «никогда бы». Амелия покачала головой, не совсем соглашаясь с подругой.              — Ты не всегда будешь студенткой. Ещё год с небольшим, и мы попрощаемся со стенами Хогвартса. К тому моменту ты уже будешь официально совершеннолетняя. Если честно, я заметила, как его отношение поменялось к тебе. Мне казалось, что он тоже. Ну… — Амелия также не стала договаривать свою фразу. И без слов было понятно, что она имела ввиду.              И тогда Присцилла рассказала ей о том, что произошло в библиотеке, и о последнем их разговоре, да, и, вообще, о многих моментах, которые произошли между ней и профессором за последний год. Присцилла говорила много, поток предложений лился из её уст, она не могла остановиться. И пока говорила, чувствовала, что становилось немного легче.              Амелия молча слушала, кивала и не перебивала. Когда Присцилла закончила свою историю, она постаралась максимально поддержать подругу.              — Я бы не рубила так сгоряча. Ты не знаешь наверняка, кого он имел ввиду. А это серое вещество, — она постучала по виску Присциллы, — уже успело додумать ненужное.              Присцилла с удивлением посмотрела на подругу.              — Ты меня не осуждаешь? — Как-то неверяще спросила она. Теперь пришла очередь Амелии удивляться.              — А почему я должна тебя осуждать?              Присцилла смутилась.              — Ну… Я… Профессор… — Присцилла грустно вздохнула. Произносить вслух было тяжело. Амелия мягко засмеялась.              — Прис, кто я такая чтобы осуждать? Это твоя жизнь. И, если ты решила влюбиться в Снейпа… — Она слегка пожала плечами. — Значит не такой он уж и плохой человек. Ты бы точно в такого не влюбилась.              Присцилла поблагодарила Амелию, но все равно оставалась в печали. Амелия с жалостью посмотрела на подругу. Больше всего она желала ей счастья.              — Послушай, — она сжала плечи одноклассницы, — может тебе стоит отвлечься? Переключись на Оливера? В конце концов, если Снейп — твоя судьба, он никуда от тебя не денется».              Присцилла особо в судьбу не верила. И знала, что мужчина так и останется для неё недостижимым. Поэтому, поразмыслив, она решила уделить больше внимания Оливеру. Так, она надеялась, что смогла бы забыть о своей влюблённости.              Следующий день был посвящён Поттеру и Уизли и немного Златопусту, который, как и думала Присцилла, был всего лишь клоуном. Теперь после потери памяти, Златопуст больше не сможет купаться в лучах славы, что создал себе благодаря гнусным поступкам. Всё в жизни возвращалось бумерангом. Но про него все забыли и только и дело говорили об очередном подвиге двух сорванцов. Гарри Поттеру удалось победить Василиска в тайной комнате и спасти пленницу — Джинни Уизли. По официальной версии имя преступника так и не раскрыли, а не по официальной, которую услышала Присцилла от Гарри, преступником был Лорд Волан-де-Морт, который, каким-то образом, воскрес, как воспоминание из того пресловутого дневника.              После слов Поттера Присцилла задумалась о том, что уже второй год подряд тот, кого нельзя называть, возвращался, и невольно вспоминала слова бабушки-магла: грядёт что-то страшное. Но о своих снах она предпочла молчать.              Как и предпочла молчать в присутствии профессора, более не общаясь с ним на посторонние темы. Но и сам Снейп не стремился больше положенного времени проводить с Присциллой, ограничиваясь лишь их факультативами да основными занятиями. Присцилла видела, как он избегал её взгляда, и ей оставалось только лишь гадать, что служило этому. Неужели, он жалел, что немного открылся ей?              Чтобы отвлечься от негативных мыслей, Присцилла решила больше времени проводить с Оливером. Каждый день они либо сидели вместе в библиотеке, либо гуляли, либо тусовались в гостиной, а на выходных выбирались в Хогсмид, который, наконец-то, разрешили посещать.              Так и прошёл апрель, а за ним и май почти уступил права лету. Урожай мандрагоры поспел, и теперь преподаватели готовили зелье для оцепеневших, которое вот-вот со дня на день должно было дать результаты.              В последний день весны всех, кто подвергся заклятию, вылечили. Присцилла встретила Гермиону на пороге больничного крыла и радостно заключила в свои объятья. По дороге в Большой Зал Фаулер рассказала своей юной подруге последние события, произошедшие с того самого мартовского дня в библиотеке.              Как только они оказались на пороге Большого зала, Гермиону тут же увидели Гарри и Рон. Девочка лучезарно им улыбнулась и посмотрела на Присциллу.              — Беги. — В ответ сказала ей Фаулер, и Гермиона помчалась к друзьям, обняв их по очереди.              — Вот и Гермиону вылечили, — услышала она позади себя голос Оливера. Девушка повернулась к нему и улыбнулась. Нет, они не стали парой, Присцилла по-прежнему относилась к нему, как к другу, но уже настолько привыкла к обществу Вуда, что без него вечера казались скучнее.              — Да, — Присцилла снова посмотрела на счастливую Гермиону, которая что-то говорила Гарри, но потом почувствовала на себе пристальный взгляд. Подняв взор выше, она заметила, как профессор Снейп смотрел в её сторону, практически спрятав лицо за большим кубком. Присцилла поймала его взгляд, и он тут же отвёл свои глаза, сделав вид, что давно разговаривал с рядом сидящим профессором Флитвиком. Присцилла огорчилась и разозлилась одновременно. То ли на себя за дурацкую симпатию, то ли на профессора за то, что больше не искал общества студентки Гриффиндора, несмотря на то, что Присцилла сама стала его сторониться. Но это и то в общей совокупности привело к тому, что на эмоциях Присцилла повернулась к Оливеру с очень странным предложением:              — Не хотел бы ты этим летом провести несколько дней с моими родными?              Конечно Оливер удивился такому предложению, но отказываться не стал. Он был готов познакомиться с семьей Присциллы, ведь всё ещё надеялся на что-то большее со стороны мисс Фаулер.              Через несколько дней, когда они ехали на поезде обратно в Лондон (учебный год закончился раньше из-за отменённых экзаменов), Присцилла долго думала о своём спонтанном решении пригласить Оливера к себе домой. Она не жалела, но чувствовала себя как-то странно. Ведь ей предстоит познакомить его с родными, представить его, как хорошего друга… Маме бы он точно понравился. Волшебник из чистокровной семьи (что, конечно же, никогда бы не сыграло никакой роли), подающий надежды в квиддич, вежливый и обходительный, добрый, готовый всегда выручить… Не парень, а мечта. А глупая Присцилла только и делала, что мыслями возвращалась к профессору Снейпу. Мрачному, холодному, язвительному мужчине с явно тяжёлой судьбой. Эйлин бы не оценила выбор дочери, но Присцилла бы и не стала ничего говорить.              За окнами мелькали поля: кукурузное сменяло пшеничное, а пшеничное сменяло льняное и так по кругу. Так же и мысли Присциллы одна за другой бежали в голове. Она пообещала себе, что в тишине обязательно сядет и подумает обо всём, что с ней происходило. А пока… А пока она слышала смех Амелии напротив себя, шутку Седрика, обнимающего Амелию, и голос Оливера, который комментировал их поведение. Присцилла улыбнулась своему бледному отражению в стекле, встречая лето.