Дотянуться до тебя

      Снейп привёл её на тот берег, где они практиковали трансгрессию несколькими месяцами ранее. Он был пуст, в отличии от противоположного, на котором был слышен гомон собравшихся студентов. До отбоя оставалось чуть меньше двух часов, а тёплая осенняя погода позволяла насладиться уходящим днём.              Присцилла не стала надевать свою мантию и джемпер, оставшись в белой блузке, под горло которой был затянут галстук с цветами её факультета, и юбке.              Путь, который волшебники проделали до озера, они провели в молчании. Присцилла не задавала лишних вопросов, следуя за профессором. И пока Фаулер вглядывалась в сторону другого берега, за её спиной послышалось шуршание камней. Она резко обернулась. Брови её тут же взметнулись вверх в немом удивлении. Профессор Снейп скинул с себя чёрную мантию и сюртук, — теперь они бесформенной грудой покоились на камнях, — оставшись в неизменной белой рубашке, которая выглядела, как новенькая, и брюках. Затем, не смотря на Присциллу, он наклонился к своим ботинкам и снял их по очереди, отправляя в сторону. К вещам полетели и носки, и Присцилла увидела голые мужские ступни, а потом профессор и вовсе начал подкатывать свои брюки, открывая взору студентки бледную кожу своих ног. Присцилла отвела глаза в сторону, стараясь не смотреть на мужчину, гадая, зачем они сюда пришли.              Через несколько секунд Снейп с закатанными штанами и рукавами белой рубашки прошёл мимо Присциллы и остановился у самого края берега. Кончики его пальцев ног касались прохладной воды. Он обернулся в сторону Присциллы, которая снова с любопытством смотрела на профессора. Она заметила в его руках стеклянную банку.              — И зачем мы здесь? — Спросила Присцилла. Она-то уже размечталась, что они тихо посидят на берегу у озера и пообщаются на отвлечённые темы.              — Мне нужно поймать несколько пиявок, пока они не ушли в зимнюю спячку. — Пояснил профессор, отворачиваясь от Присциллы и задумчиво глядя на воду. Присцилла поджала губы. Вот она романтика осенних вечеров с преподавателем зельеварения. Пока её ровесники бегали и зажимались по углам, целовались под дождём, а зимние вечера коротали в пабах Хогсмида, Присцилла со своим обьектом симпатии ловила пиявок. Но она не жаловалась. Для неё это было лучшим времяпрепровождением. Какая разница где и как, если рядом был тот, от которого сердце трепетало, как сумасшедшее?              Наблюдая за Снейпом, который уже нагнулся и одной рукой шарил по дну Чёрного озера (ей-Богу, как он видел там что-то), Присцилла решила присоединиться к профессору. В конце концов, ей в будущем тоже предстояло работать и с вещами попротивнее, чем обычные пиявки.              Гриффиндорка подошла к вещам профессора и разулась, поставив свои чёрные туфли рядом с его ботинками. Следом за туфлями Присцилла сняла серые гольфы, оставаясь с голыми ногами, но стесняться ей было нечего: за прошлый год профессор два раза видел её в ночной сорочке, едва ли прикрывающую пикантные части тела. Она тоже закатала рукава блузки, чтобы ненароком не намочить их, если всё же решится пошарить по дну озера.              Присцилла шагнула вперёд, и камни остро впились ей в ступни. Кое-как доковыляв до береговой линии, волшебница сразу же встала воду и тут же поёжилась: вода в озере была очень прохладной. Глянув на профессора, который по колено стоял в воде, Присцилла удивилась, как ему не было холодно. У неё уже ноги свело судорогой, и на секунду она решила отказаться от своей затеи, выйти из озера, молча сесть на берегу и наблюдать за тем, как пополнялись запасы пиявок в банке. Но в этот момент профессор повернулся к ней и посмотрел на Присциллу, слегка склонив голову вбок. Присцилла видела, как взгляд его скользил по её голым ногам, а потом он хмыкнул.              — Решили составить мне компанию? — Прозвучало как-то насмешливо, но в лице профессора Присцилла не видела недовольства. Она ничего не ответила ему, попытавшись сделать несколько шагов вперёд. Каменистое дно мешало ей передвигаться быстро, но всё же несколько секунд спустя она поравнялась с профессором. Камни неприятно давили на кожу, однако к температуре воды она привыкла. Снейп уже не смотрел на студентку, снова направив свой взор на тёмную гладь воды. Присцилла мельком глянула на банку в его руке: внутри неё уже было приличное множество чёрных, скользких, похожих на толстых червей, только гораздо кровожаднее, пиявок, а потом её взгляд переместился на свежие бинты, которые аккуратно были повязаны на внутренней стороне предплечья. Присцилла уже видела их в прошлый раз, когда застала профессора с закатанными рукавами. Стало быть, он всегда прятал под ними что-то, чего так стыдился. Но спрашивать снова Присцилла не рискнула. Она знала, что он не скажет ей правду.              Засунув очередную пиявку под банку, Снейп снова обратил своё внимание на Присциллу.              — Вы не замёрзли? — Как-то слишком заботливо поинтересовался мужчина, что было ему несвойственно, чем снова удивил Фаулер.              — Нет. — Она посмотрела на свои ноги, которые однако, вопреки её словам, покрылись мурашками, но Присцилла не ощущала холода, а вот волнение от того, что стояла рядом с профессором — чувствовала. Снейп кивнул ей, заострив своё внимание в другую сторону, а Присцилла увидела на его свободной руке, пиявку, присосавшуюся к локтю. Совсем не подумав о том, что этой рукой профессор ловил противных червяков, Присцилла решила помочь ему избавиться от непрошеного гостя. Когда она наклонилась, чтобы пальцами оторвать пиявку от кожи, Снейп резко поднял свою руку так, что задел плечо Присциллы.              Присцилла ощутила, что теряет и без того шаткое равновесие из-за камней, а в следующий миг почувствовала, как вся спина, а за ней и пятая точка оказались в воде.              Услышав характерный булькающий звук, Снейп тут же обернулся к студентке. Вид у Присциллы был ужасный. Она по пояс сидела в холодной воде, форма насквозь промокла, а волосы, часть которых была ниже лопаток, теперь свисали мокрыми сосульками вдоль тела.              Брови Снейпа взлетели вверх.              — Мисс Фаулер. — Присцилла подняла на него разозлённое лицо, заметив, что мужчина еле сдерживал смех. — Я удивляюсь, как Вы дожили до своих лет. — Он покачал головой, но всё же сдержал смех, видя, что студентке было и так не по себе. Он протянул ей свободную руку, чтобы помочь подняться на неустойчивом дне. Присцилла нахохлилась подобно своей сове, когда той что-то не нравилось, но помощь приняла, ухватившись своей рукой за чужую. Ладонь профессора была как всегда холодной, но Присцилле было всё равно: она промокла насквозь и теперь молилась, чтобы простуда не посетила её.              Снейп вытянул мрачную Присциллу из воды и ненароком прижал к себе, не рассчитав силу. Фаулер стало холодно, она слегка задрожала, руками упираясь в грудь профессора, пропитывая и его вещи водой.              — На сегодня достаточно. — Послышалось сверху. — Идёмте на берег.              Присцилла оторвалась от профессора и аккуратно пошла вперёд, не в силах смотреть на него. Вода стекала с неё, как капли с крыши после сильного ливня. Ей было стыдно за свою неуклюжесть. Вечно её ноги не могли удержать свою хозяйку, и в этот раз её даже никто поймать не успел.              Раздосадованная Присцилла вышла на берег, уже наплевав на камни. Её хорошему настроению пришёл конец, когда пятая точка оказалась на дне Чёрного озера. Она подошла к своим туфлям, отворачиваясь от профессора, и стала молчаливо натягивать их на босую ногу. Как только вторая туфля оказалась на ступне, Присцилла почувствовала ладонь Снейпа на своём плече. Она не хотела поворачиваться к нему, но её настойчиво развернули. Как только Присцилла оказалась лицом к лицу с профессором, она почувствовала, как кончик его палочки упирался ей в грудь.              Фаулер нахмурилась и непонимающе посмотрела на мужчину. Снейп сосредоточенно смотрел в сторону своей палочки и ничего не говорил.              — Что Вы… — «делаете» — хотела спросить волшебница, а потом почувствовала сухой, слегка горячий воздух, пронёсшийся по всему телу и волосам, а в следующее мгновение Присцилла ощутила, что одежда её больше не была пропитана водой, а волосы снова стали пышными.              Профессор убрал от неё волшебную палочку и нагнулся, чтобы подобрать свою мантию. Он раскрыл её, накидывая ткань на плечи Присциллы, как бы кутая её в собственную одежду. Конечно мантия была велика ей и полностью скрыла тело Присциллы, но тем не менее ей стало тепло, а знакомый мятный запах ударил в нос и действовал на Присциллу успокаивающе.              — Спасибо, — наконец произнесла она, смотря, как Снейп надевал свои ботинки, а затем начал обратно закатывать рукава рубашки и штанины. Банка с пиявками стояла рядом. Присцилла как-то злобно посмотрела в их сторону, что не укрылось от профессора.              — Позвольте узнать, мисс Фаулер, — всё-таки, лёгкий смех пробрался в его речь, — что это Вы там делали?              Присцилла, как ей казалось, гневно сверкнула глазами в сторону преподавателя, кутаясь в его мантию.              — Вообще-то, — произнесла она слишком деловым тоном, — спасала Вас от пиявки, что прицепилась Вам на руку. А Вы так неудачно толкнули меня. — Последняя фраза больше звучала, как обвинение. Присцилла видела усмешку Снейпа, но потом он поднялся на ноги и лицо его посерьезнело.              — Вам нужно горячее питье и постель. Всё же вода была прохладной, а на дворе уже, как известно, далеко не лето.              Они дошли до Хогвартса другой тропинкой, той, где не было любопытных глаз студентов, которые точно бы заметили, как Присцилла куталась в мантию профессора. Она уже давно согрелась, но отдавать вещь владельцу не спешила, упиваясь ароматом мяты вперемешку с какой-то древесиной. Возможно, это был парфюм самого профессора, но Присцилла уточнять не стала.              Уже у входа в замок Присцилла сняла мантию и протянула её Снейпу. Он принял её из рук студентки, едва касаясь своими пальцами чужой руки.              — Спасибо, — тихо сказала Присцилла, глянув на часы. На них было без десяти минут десять. У неё оставалось мало времени. Снейп тоже посмотрел на них.              — Вам пора. — Сказал он. — Спасибо за компанию. — В голосе его снова пробежала искорка веселья. Видимо, он вспомнил, какой беспомощной выглядела Присцилла, сидя своей задницей в холодной воде. Присцилла кивнула ему, но уходить не спешила. Ей хотелось продлить этот день, как можно дольше. Снейп, похоже уловил её желание, но поддерживать инициативу не стал.              — Не я сегодня дежурю по Хогвартсу. — Как бы невзначай произнёс он, но для Присциллы эта фраза значила куда намного больше, чем могло казаться со стороны. Она кивнула ему, скрыв своё разочарование и пожелав доброй ночи, ушла в противоположную сторону. Она ещё долго ощущала на себе его взгляд, пока не скрылась за одним из поворотов.              ***              На предстоящих выходных начинались походы в Хогсмид. С этого года новоиспеченным третьекурсникам тоже позволялось посещать деревню при условии письменного разрешения от родителей. Накануне вечером гриффиндорцы сидели в своей гостиной. Фред и Джордж наперебой рассказывали Гермионе, Рону и Гарри о Хогсмиде, придумывая всякие небылицы, чтобы позлить своего брата Рона.              — Я Вам не верю! — Воскликнул он. — Помнится мне, вы и про распределение на факультеты говорили, что нас ждут испытания, какие мне и не снились. А что в итоге? Сядьте на стул и наденьте старую потрёпанную шляпу! — Эмоции Рона, казалось, были на пределе. Близнецы пустились в хохот, Присцилла, сидя в отдельном кресле с газетой, тоже усмехнулась.              Завтра они посетят Хогсмид, и это будут единственные свободные выходные от тренировок. Вуд уже собрал команду, чтобы предупредить о начале тренировок, потому что в этом году матчи тоже будут раньше. Однако в этот раз сезон открывает Слизерин и Когтевран, а затем играет Гриффиндор совместно с Пуффендуем. Когда близнецы услышали это, то были рады, что, наконец-то, под окончание своей учебы Вуд соизволил вытащить жребий в пользу другой команды.              Присцилла особо в диалоге не участвовала, углубившись в чтение очередной статьи о сбежавшем убийце — Сириусе Блэке. Свежих новостей о нём не поступало, но «Ежедневный пророк» то и дело помещал на первую полосу фотографию её дяди с обезумевшими глазами и больным выражением лица. Долго на неё Присцилла смотреть не могла. Было в ней что-то душераздирающее. И никогда бы она не поверила, что Сириус был виновен. Этот молодой юноша, что сидел с ними за одним столом и рассказывал Присцилле невероятные вещи о Хогвартсе. Это ведь он совместно с Римусом поспособствовал тому, чтобы в будущем Присцилла обрела желание попасть на Гриффиндор. А теперь выяснилось, что все эти двенадцать лет он был в Азкабане, а Присцилла свято верила, что он улетел в другую страну, и связь с ним потерялась.              Вздохнув, она перевернула газету на другую сторону, не в силах больше смотреть на фото Сириуса. Пробежав глазами по мелким статьям, Присцилла не нашла для себя абсолютно ничего познавательного, поэтому откинула газету в сторону, думая о том, что можно было бы растопить ею огонь в камине.              — Не получится у меня ничего. — Слышала она грустный голос Гарри. — Макгонагалл никогда не согласится на это.              — Попробовать всё же стоит. — Ободряюще похлопал Рон ему по плечу.              — О чём речь? — Спросил Джордж, закидывая цельный орешек к себе в рот.              — Опекуны Гарри не подписали ему разрешение в Хогсмид, — пояснила Гермиона. Она сидела с книгой по прорицанию, и Присцилла невольно задумалась, что у Гермионы было слишком много занятий в этом учебном году, что было априори невозможно.              — О, — с сочувствием сказал Фред.              — Поэтому мы подумали, что Макгонагалл могла бы сделать это вместо них. — Сказал Рон, смотря на Гарри, которого эта идея не воодушевляла. Ах, если бы Поттер знал, что у него был и есть крёстный… Крёстный, который находился в немиловании у всего магического мира за то, чего не совершал. И в этом мир маглов и мир волшебников был схож: невиновные всегда сидели за решётками.              Присцилла больше не стала подслушивать их разговоры и перевела взгляд на окно, за которым весь день шёл дождь. Завтра с утра у неё был факультатив по зельеварению, который Присцилла ждала с нетерпением.              Утро снова выдалось пасмурным. Вчерашнее желание посетить Хогсмид отпало под натиском серых туч и тумана, но Амелия умоляла пройтись с ней до деревни, чтобы купить какой-нибудь наряд на предстоящий день рождения Седрика, который должен был состояться через две недели.              — А потом у тебя начнутся тренировки. — Кидала Амелия аргументы в сторону подруги по пути в главный зал на завтрак. — И Снейп. — Уже тише добавила она. Присцилла резко остановилась.              — При чём здесь он? — Спросила она, смотря на подругу.              — О, брось. Как будто я не поняла, где ты была в прошедший понедельник. По твоему слишком довольному лицу всё и так было очевидно. — Она подошла ближе к Присцилле и взяла её за локоть. Они снова начали движение. — Признайся, между вами что-то есть? — Шёпотом спросила она. Присцилла отрицательно покачала головой.              — Нет. Мы просто иногда хорошо общаемся. — Она постаралась придать своему голосу нейтральный тон, но по лицу подруги стало понятно, что та ей не особо верила. Впрочем, договорить они всё равно не успели, потому что в считанные минуты дошли до Большого зала. Спасибо способности Амелии, которая умела быстро передвигаться.              После завтрака Присцилла побежала на факультатив, предварительно договорившись встретиться с Амелией возле фонтана в одиннадцать утра.              Дверь в класс зельеварения была приоткрыта, и Присцилла прошла во внутрь. В классе было прохладно, часть факелов не горела, а профессора Снейпа за столом не наблюдалось. Присцилла нахмурилась, сначала подумав, что факультатива не будет, но потом увидела, что на парте стоял её школьный инвентарь.              Она подошла к столу, скинув сумку с плеча, и только потом услышала шум, доносившийся со стороны кладовой. Она обернулась в тот момент, когда профессор выходил из маленького помещения с деревянным ящиком в руках. Глаза его тут же поймали взгляд Присциллы.              — Доброе утро, мисс Фаулер. — Поприветствовал он её и подошёл к парте, за которой стояла Присцилла, опуская на деревянную поверхность ящик.              — Здравствуйте. — Ответила ему студентка, заглядывая в ящик, внутри которого лежали пакетики с сухоцветами. — Как Ваши дела? — Непринужденно спросила Присцилла. С того понедельника они с профессором больше не общались из-за загруженности самой Присциллы, которая много времени проводила в недрах читального зала или практиковала заклинания в своей комнате.              — Всё в порядке. — Сдержано ответил ей Снейп, но в ответ о делах Присциллы спрашивать не стал. — Тема сегодняшнего факультатива «Амортенция».              Присцилла вскинула голову, перестав смотреть на странный пакет с перламутровым содержанием, красиво переливающимся в отражающемся огне факелов.              — Любовное зелье? — Заинтересовано спросила она. Снейп в ответ хмыкнул и слегка колко бросил в её сторону:              — Даже не сомневался, что Вы уже успели ознакомиться с этим разделом в учебнике.              Присцилла открыла рот. На что это он намекал?              — Вообще-то, — в свою защиту начала Присцилла, — углублённо я этот раздел не изучала.              Снейп скрестил руки на груди. Лицо его выражало задумчивость.              — Странно. — Проговорил он. — У Вас сейчас такой возраст, когда самое время думать о приворотах.              Присцилла фыркнула. Ей вдруг захотелось сказать, что на её объект симпатии ни один приворот не подействует. Хотя бы потому, что Снейп сразу же распознал бы любовное зелье. Но говорить она об этом, конечно же, не стала.              — Я считаю, что привороты — это искусственная любовь. — Вспомнила она слова своей бабушки Корделии. Она рассказывала, как пыталась сделать любовное зелье для какого-то старшекурсника, но потом в один момент поняла, что это не будет настоящими чувствами. — И от неё никто не получит удовольствие. — Она посмотрела на задумчивого профессора и задала тот вопрос, который не следовало задавать. — А Вы? Вы когда-нибудь занимались изготовлением любовного зелья для личных нужд?              После её вопроса профессор помрачнел. Присцилла закусила нижнюю губу, сделав виноватый вид. Тема про любовь, по всей видимости, профессору не очень-то и нравилась.              — Мисс Фаулер. — Тяжёлый вздох. Присцилла видела внутреннюю борьбу. Видимо профессор разрывался между тем, чтобы нагрубить ей или же вежливо попросить не лезть не в своё дело. — Я не буду обсуждать это с Вами. — В итоге сдержано ответил он. Присцилла кивнула, принимая его ответ, но внутри поселилась какая-то тоска.              — Амортенция состоит из нескольких редких ингредиентов… — Снейп перешёл к теоретической части, и Присцилла постаралась выбросить из своей головы ненужные мысли.              В конце факультатива под строгим присмотром профессора, потому что, если бы Присцилла не дай Бог добавила бы на грамм любого ингредиента больше, чем того требовал рецепт, то они рискнули бы заняться непристойными вещами, едва перламутровый пар стал бы клубиться над котлом. Присцилла, конечно, ничего бы не имела против такого расклада, тем более, она уже давно признала, что к профессору у неё отнюдь не платоническая любовь, но тон, которым Снейп произнёс фразу «Вы же не хотите, мисс Фаулер, чтобы на следующий день вся школа знала о том, какими непристойными вещами мы тут занимаемся, если Вы допустите хоть мельчайшую ошибку в его изготовлении», отбивал у волшебницы всякое желание проверять на деле его предостережение. Однако в голову всё равно лезли мысли, как оно было бы, если бы Присцилла попробовала незаметно изменить рецептуру. Они бы сделали это на столе или в кладовой… Или…              — Мисс Фаулер. — Услышала она нервный тон Снейпа, а потом почувствовала сильную хватку его пальцев на своём запястье той руки, что держала мерную ложку над котлом. Присцилла моргнула. Кажется, она слегка замечталась и посмотрела сначала на свою руку, а потом на профессора. Он был хмур. — Вы уже добавили две ложки перламутрового порошка. Хватит.              Присцилла снова посмотрела на ложку в своей руке, где горкой был насыпан, переливающийся розовым серебром, мелкий порошок. Как пояснил профессор — это был самый дорогой и редкий ингредиент в любовном зелье, так как в него входили измельчённые пряди гривы единорога и небольшая часть его рога. Отсюда и получался красивый цвет, от которого сложно было отвести взгляд: он завораживал своим мерцанием, как яркие звёзды ночью.              Снейп, видя, что Присцилла его услышала, аккуратно разжал свою руку, отпуская запястье волшебницы. Присцилла медленно отклонила ложку с порошком в сторону, а затем высыпала его обратно в прозрачный пакет. Блёстки тут же смешались и казалось заблестели ещё ярче.              Порошок был последним ингредиентом. Взмахнув волшебной палочкой, Присцилла заглянула в котёл, внутри которого серебряная жидкость, похожая на кровь единорога, затихала после убранного огня. От неё сразу же пошёл спиралями перламутровый клубок пара. Присцилла учуяла знакомые нотки мяты, трав, но и почувствовала другие запахи. Так, обоняние уловило запах пыли от склянок и флаконов (Присцилла знала его, потому что была в хранилищах профессора не раз), и запах лимонных пряников, которые она отдавала профессору. Присцилла поджала губы. Она понимала, что зелье, приготовленное ей, напоминало, благодаря своим свойствам, о человеке, к которому испытываешь сильную симпатию. Как и волшебные лилии, оно обладало такими же свойствами, только раскрывало чувства сильнее. Присцилла сделала небольшой шаг назад, потому что начала задыхаться от такого количества новых запахов и мельком глянула на Снейпа. Он хмурился.              — Что-то не так? — Спросила Присцилла, видя, что преподавателю что-то не нравилось. — Я не справилась с заданием? — Она вывела его из мыслей, потому что он моргнул и задумчиво посмотрел в сторону Присциллы.              — Нет. — Медленно проговорил профессор. — Зелье получилось идеальным. — Но Фаулер видела, что его что-то тревожило.              — Тогда в чём дело? — Осторожно спросила она. Профессор, будто бы завороженный, смотрел на котёл.              — Я больше не чувствую запах маргариток. — С какой-то горечью произнёс профессор, а потом, видимо, понял, что сказал лишнее. Лицо его тут же приобрело суровый оттенок, и он мрачно посмотрел в сторону Присциллы. — Факультатив окончен. — Сухость в его голосе могла бы посоперничать с воздухом в Сахаре. Присцилла снова поджала губы. Она упустила тот момент, когда настроение преподавателя изменилось. — Вы свободны, мисс Фаулер. — Отрезал Снейп и отвернулся от студентки.              Присцилла открыла рот, но сразу же закрыла. Внутри начала расти злость и уныние. Не прощаясь, она наскоро покинула кабинет. По пути к фонтану, мысли её крутились вокруг одной и той же фразы профессора: «Я больше не чувствую запах маргариток». Кто ассоциировался у него с маргаритками? И значило ли это то, что теперь он ощущал другой запах? Но, тогда какой? Кого теперь представлял профессор? Последняя мысль вызвала в душе Присциллы отнюдь не радужные эмоции. В ней вдруг проснулось непреодолимое желание вернуться обратно и потребовать имя той женщины, о которой подумал профессор. Присцилла нервно усмехнулась. Она бы точно выглядела глупо. Но на фоне их взаимоотношений, у Присциллы, кажется, начало развиваться чувство собственничества. Ей была невыносима сама мысль, что Снейп, кроме неё, мог с кем-то ещё общаться во внеурочное время. Она хотела, чтобы он принадлежал только ей, чтобы его внимание и хорошее отношение вертелись около Присциллы. Волшебница с ужасом для себя поняла, что жутко ревнует мужчину, с которым у неё только лишь приятельские отношения.              Настроение и портилось от того, с какой интонацией была сказана фраза профессора. Сожаление. Присцилла точно слышала сожаление в его голосе. Неужели, он и правда кого-то… Кого-то… Додумать у Присциллы не хватило духу. Она не хотела подтверждать сама себе, что сердце профессора всё же было не свободно. Где-то в глубине души она догадывалась, что у взрослого мужчины наверняка были и отношения, и любовь, и симпатия… Но почему-то она с какой-то детской наивностью предполагала, что сердце его было свободно, что Присцилла могла бы занять там место… Фаулер мотнула головой. О чём она, вообще, думала. С чего она решила, что может быть интересна профессору, как женщина? Он только один раз соизволил пригласить её к Чёрному озеру, и вот она уже придумала себе чёрт знает что. Хорошо, хоть до свадьбы в мыслях дело не дошло.       Но на душе всё равно было гадко. Хотелось зарыться в подушку и прокричаться, чтобы высвободить все эмоции, а потом поплакать, чтобы точно стало легче. Но сейчас ни в коем случае нельзя было показать, что что-то не так. Амелия бы точно не отстала, а портить настроение и ей перед покупками, Присцилла тоже не хотела.              ***              — Я надеюсь, сегодня мы уйдём отсюда с пакетами, — воодушевляюще сказала Амелия, отворяя дверь маленького магазинчика «Шапка-невидимка». Это был единственный магазин одежды в Хогсмиде, принадлежавший миссис Норе Хэнкок.              Помещение было обставлено женскими и мужскими манекенами, разодетыми в самые разнообразные мантии, костюмы, платья, рубашки. Больше всего здесь конечно было мантий различных длины, цветов, материала. Любителям такой одежды магазин точно бы пришёлся по вкусу. Амелия оглядывалась по сторонам, когда к ней подошла миссис Хэнкок — невысокая женщина с кучерявыми седыми волосами, смешной шляпкой на голове, больше напоминающий котелок, закутанная в серую шаль, местами поеденную молью. Миссис Хэнкок не менялась из года в год, предпочитая в своей одежде скучные мышиные тона. Юбка её была болотного цвета и доходила ей до самых щиколоток, что при её росте смотрелось нелепо, а шерстяной свитер такого же цвета, что и шаль, давно требовал ремонта в некоторых местах: уж больно сильно из него торчали нитки по краям рукавов. Но зато женщина всегда была вежлива к своим покупателям и, несмотря на свой отвратительный вкус, подобрать одежду для других волшебников у неё получалось весьма неплохо.              — Мне нужно что-нибудь такое… — Амелия снова огляделась, но на первом этаже магазина были лишь брючные костюмы да мантии на все случаи жизни. — Что-нибудь на день рождения своего молодого человека. — Закончила Амелия, с надеждой глядя на миссис Хэнкок.              — О, к нам как раз завезли новую коллекцию платьев, идёмте, второй этаж. — Проговорила Нора своим мелодичным голосом.              Амелия мигом помчалась по ступенькам, Присцилла не спеша передвигала своими ногами. Пока она поднялась на второй этаж, который мало чем отличался от первого, Амелия уже успела набрать гору вещей в свои руки. Она скрылась в одной из примерочных, когда взгляд Присциллы упал на что-то блестящее. Подойдя ближе к манекену, Присцилла увидела его. Ещё никогда в жизни ни одна вещь не заставляла Присциллу затаить дыхание. Она восхищалась тем, что видела перед собой.              — А-а, — понимающе сказала миссис Хэнкок, заметив взгляд молодой волшебницы, направленный на манекен. — Оно прекрасно, не так ли? И стоит всего девять галлеонов.              Присцилла открыла рот. «Сколько?» — пронеслось в её голове. Но, посмотрев ещё раз на это совершенство, поняла, что оно того стоило.              Перед ней на женский силуэт манекена было надето платье. Волшебное изумрудного цвета с расшитыми серебряными блёстками платье в пол. Оно было вечерним и подходило для посещения бала или другого грандиозного мероприятия. В нём было не стыдно пройтись по красной дорожке в день церемонии вручения Оскара (Присцилла любила кино, которое снимали маглы и была наслышана об их обычаях награждать фильмы золотой статуэткой). Волшебница с восхищением оглядывала шелковую ткань, которая переливалась в свете волшебных фонариков, установленных по периметру помещения.              — Вау. — Услышала она позади себя восторженный голос Амелии. Присцилла повернулась к подруге: та была одета в бархатное синее платье в стиле Гэтсби. Она напоминала Присцилле главную героиню одноимённого романа Фрэнсиса Скотта Фицджеральда «Великий Гэтсби», который Фаулер читала этим летом. — Ты должна примерить его. — Неожиданно сказала Амелия. — Мне кажется, оно твоё.              Присцилла не хотела огорчать Амелию. Платье стоило больших денег, которые Фаулер ни за что бы не решилась потратить, но предложение подруги назойливо вертелось в голове, что Присцилла сдалась и решила просто посмотреть, подойдёт ли оно ей или нет.              Через пятнадцать минут счастливая Амелия и очень-очень недовольная Присцилла сидели в кафе мадам Паддифут, пользующееся популярностью у влюблённых парочек, и попивали горячий шоколад с круассанами. Присцилла удручённо смотрела через окно, напротив которого находился магазин «Шапка-невидимка», сверля взглядом пустой манекен, где до недавнего времени висело то самое платье. Его уже успели купить. И купила его… Присцилла.              — Да ладно тебе, Прис. — Сказала Амелия, откусывая круассан с шоколадной начинкой. — Оно того стоило.              — Я потратила своё месячное содержание. — Она метнула в подругу злой взгляд и снова отвернулась от неё.              — Зато ты видела себя в нём. Да, если бы я была мужчиной, — Амелия как-то мечтательно вздохнула, — ты бы этой ночью была бы со мной.              Присцилла поджала губы. Ей конечно был приятен комплимент от подруги, но момент, как она отсчитывала золотые монеты для миссис Хэнкок, до сих пор стоял перед глазами. Это была её первая, столь дорогая покупка. Благо у неё ещё оставалось несколько монет, которые ей подкинула бабушка перед отъездом. Их должно было хватить до конца месяца.              Но ведь её беспокоило не только платье…              — Ты можешь обманывать кого-то угодно, но не меня. — Продолжила диалог Амелия. Присцилла перестала созерцать пустую витрину, непонимающе смотря на подругу. — Я ещё у фонтана поняла, что с тобой что-то не так. Слишком широкая натянутая улыбка, тебе не свойственная совсем.              Присцилла вздохнула. А она ещё хотела спрятать от неё своё состояние.              — Сегодня я варила любовное зелье. — Сказала тихо Присцилла. В глазах Амелии загорелся огонёк любопытства.              — И? Профессор Снейп его выпил? — Смешок вырвался из горла Амелии, но она тут же перестала веселиться, видя, что подруга совсем ей не улыбалась. — Извини.              — Нет. Просто. — Присцилла снова посмотрела на улицу, где погода с каждой секундой портилась. Им нужно было срочно возвращаться в Хогвартс. — Просто любовное зелье истончает те ароматы, которые ассоциируется с небезразличным человеком. Профессор сказал, что больше не чувствует маргаритки. — Присцилла замолчала, отпивая горячий шоколад из своей кружки.              — И это всё? — Изумилась Амелия. — И это тебя расстроило?              Присцилла качнула головой.              — Он сказал это с сожалением, Ами. Понимаешь, с сожалением?              Амелия надкусила новый круассан.              — Не-а, — покачав головой, Партер прожевала кусок и продолжила, — не понимаю. Кажется, ты придумала проблему на ровном месте. Лучше бы выяснила, что он ощущал вместо маргариток. — Амелия шумно допила свой напиток, чем привлекла внимание соседних столиков, парочки за которыми негодующе посмотрели на гриффиндорку.              Присцилла задумалась над словами подруги. Ведь она и правда могла выяснить, какой теперь запах исходил для профессора от зелья, но было одно «но». Снейп бы точно не раскрыл ей свой секрет.              Фаулер аккуратно перевела тему, не в силах обсуждать с Амелией преподавателя зельеварения. Они доели круассаны и выдвинулись в сторону школы.              ***              -… Ты слышал там… — Восторженно говорил Рон, но был перебит Поттером:              — Самое большое количество приведений в Англии. — Голос Гарри был тихий и удручённый, потому как идея с Макгонагалл провалилась с треском, и Поттеру пришлось остаться в Хогвартсе.              Присцилла с Амелией стояли позади Гарри, Рона и Гермионы. Гриффиндорцы только вернулись из Хогсмида и теперь поднимались по лестнице к своей башне.              Внезапно Присцилла увидела столпотворение около портрета Полной Дамы, что скрывал дверь в их гостиную.              — Что происходит? — Озвучил Гарри её мысленный вопрос.              — Наверное, Невилл опять забыл пароль, — со смешком проговорил Рон, и Присцилла посмотрела на недоумевающего Невилла, стоящего рядом с Амелией.              — Эй, — крикнул он негодующе, обращая внимание однокурсников.              — О, — Рон резко обернулся. — Ты здесь.              — Пропустите, пожалуйста. — Присцилла услышала голос впереди идущего Перси. — Простите, я староста.              В толпе студентов послышались вздохи и охи, Присцилла заметила, что портреты перешёптывались, с ужасом глядя в сторону Полной Дамы.              — Отойдите. Никто не войдёт в спальню, пока её не осмотрят. — Присцилла слышала слова Перси. Она нахмурилась, силясь рассмотреть за головами других гриффиндорцев место происшествия, но её ста семидесяти сантиметрового роста не хватало, чтобы разглядеть портрет. Вдруг из толпы вынырнула обеспокоенная Джинни Уизли.              — Вы что, не видели? Полная Дама исчезла.              — Всё полотно изрезано, она пропала, это ужасно, — со всех сторон послышалось шептание, а затем примчались Филч с Дамблдором. Полную Даму нашли в считанные секунды: женщина пряталась на картине, где была изображена саванна, за бегемотом. Присцилла, схватившись за руку Гермионы, чтобы не отстать, встала рядом с ней, когда они прибежали к другому портрету.              — Дорогая леди, кто так напугал Вас? — Как можно мягче спросил Альбус. Полная Дама выглянула из-за спины бегемота, заплаканная и очень-очень испуганная.              — Глаза, как у дьявола, — судорожные вздохи сопровождали её голос, — страшные; душа чёрная, как его имя. Это он, директор. Тот, о ком все говорят. Он здесь, у нас в замке. — Она сделала драматическую паузу, а потом закричала. — Сириус Блэк.              Присцилла вмиг похолодела, отпустила руку Гермионы и помчалась к Люпину.