Дотянуться до тебя

      Ворота Колдовстворца всегда были приветственно открыты с момента рассвета и до отбоя. Как только в Колдовстворце стрелки часов пробивали ровно двадцать два ноль-ноль, они закрывались наглухо и ни один путник или случайный зевака не могли зайти на территорию или выйти с территории магической школы.              Присцилла прошла через золотые врата Велеса (так русские называли бога — покровителя колдунов и чародеев) и оказалась во внутреннем дворе. В отличии от Хогвартса, где двориков было достаточно, по всей территории Колдовстворца имелся только этот двор. Посреди него рос огромный дуб с волшебными жёлудями. Из них готовили сильнодействующие зелья и яды, а местные целители использовали их сок в качестве лекарства от хвори.              Сам двор представлял собой большой круг. По всему его периметру были посажены яблони и вишни, которые чередовались между собой. Для досуга студентов, преподавателей и других обитателей Колдовстворца под каждым деревом стояли простые лавочки. Сейчас все они пустовали. Ученики находились на занятиях, но Присцилла была уверена, что и на перерыве между парами из-за очень ветреной погоды никто на улицу нос не покажет.               И как по щелчку, после её мыслей, резко подул сильный ветер. Волшебница плотнее укуталась в тулуп и ускорила шаг к массивным дверям, за которыми скрывался вход в школу.              Внешне Колдовстворец напоминал старинную дворцовую усадьбу с несколькими этажами. Было их восемь и на последнем располагались астрономическая площадка и кабинет директрисы — Елены Премудрой. На вид она была женщиной, которой уже точно перевалило за шестьдесят (поэтому Присцилла не могла поверить, что товарищ Воронов стал бы её соблазнять) и внешне напоминала ей Минерву Макгонагалл. Она всегда носила белоснежно-голубое одеяние, похожее на ночную сорочку с длинными рукавами, и просила обращаться к ней исключительно по имени. По характеру она была властной, строгой женщиной и держала в узде своих студентов, не спуская им с рук любое нарушение школьных правил.              Присцилла понравилась ей сразу. Молодая выпускница Хогвартса поразила её знаниями в области зельеварения, и Елена решила прибрать к рукам эту способную девушку.              « — Альбус не обманул меня, когда сказал, что Вы — настоящая находка». — Поведала она Присцилле с ужасным акцентом в первый день прибывания Фаулер на территории школы. Присцилла тогда ей вежливо улыбнулась и поблагодарила за доверие. А потом директриса подарила ей ту самую шляпу, с которой Присцилле было значительно проще выживать среди иностранцев.              Фаулер прошла внутрь школы и сразу оказалась в широченном вестибюле. От него вели восемь лестниц, совсем не волшебных, как в Хогвартсе, деревянных и слишком скрипучих. Её кабинет находился на пятом этаже.              — Доброе утро, профессор Фаулер, — на входе за небольшой стойкой стоял домовой. Когда Присцилла увидела его первый раз, то не могла отвести любопытного взгляда. Домовой был не похож ни на одно из существ, которые довелось видеть волшебнице в своей жизни. Это был маленький человечек, меньше даже, чем обычные карлики, с очень густым волосяным покровом по всему телу.              Вообще, домовые в России были прототипом домашним эльфам, но в отличии от них, они никогда не были порабощены. К ним относились куда с б’ольшим уважением и многие поговаривали, что их стоило бояться. Ведь домовые — существа очень мстительные, если их ненароком обидеть. Но домовой, который встречал Присциллу каждый день, был очень добродушным.              — Привет, Храбр. — Присцилла помахала ему рукой. Домовые отличались тем, что могли говорить на всех языках, и Присцилле не составило труда понять его слова.              В школе было тихо. До перерыва между занятиями оставалось около получаса, поэтому у Присциллы было время подготовиться к предстоящему занятию у второклашек и даже выпить чаю.              Открыв свой класс личным ключом, потому что в Колдовстворце было правило — закрывать их после рабочего дня, Присцилла вошла в просторное помещение. В Хогвартсе же такой устой напрочь отсутствовал. Присцилла помнила, как без труда могла войти в класс зельеварения в любое время суток, даже тогда, когда профессора Снейпа там не наблюдалось.              Ну, вот. Снова. Присцилла закатила глаза. Чтобы она не делала, мысли всё равно крутились вокруг ненавистной фамилии. А ненавистной, потому что её сердце разбили, растоптали.              Класс, который ей выделили был светлым. Широкие окна растянулись от самого пола до потолка. Сейчас они были скрыты за тяжёлыми бархатными шторами бардового цвета, и Присцилла взмахнула волшебной палочкой. Шторы сразу раздвинулись и свет стал проникать на парты, преподавательский стол и инвентарь, хранившийся в углу. Он был общий. Котлы, половники, мензурки, сосуды, флаконы — всё это было казённым.              Присцилла поставила свою небольшую сумку на стол и сняла тулуп, повесив его на вешалку, что стояла вплотную к стене. Затем она села за стол и достала из его верхней полки стопку тетрадей и учебник по отвароведению для второго курса. Оно мало чем отличалось от зельеварения, которое изучала Присцилла в стенах Хогвартса, но кое-что интересное и отличное всё же в нём было. Например, зелье от головной боли здесь готовили по-другому, а с помощью золота изобретали жидкий раствор, капля которого могла озолотить любую поверхность.       Присцилла, изучив каждый учебник для разных курсов, выбрала для себя наиболее интересные и сложные рецепты, которые ей не встречались в её школьной программе, и по возможности готовила эти зелья, улучшая их рецептуру по собственному видению.              Она открыла учебник на пятьдесят второй странице и пробежала глазами по сегодняшнему материалу. «Драконий Тоник» гласил раздел новой главы. И Присцилла шумно выдохнула. Нет, это какое-то издевательство. «Драконий тоник» — стал её провалом на пятом курсе, в тот самый день, когда она заявила Амелии, что хочет стать зельеваром. Она помнила, как волновалась о реакции Снейпа, помнила, что говорила про него… А потом… Присцилла со злостью закрыла учебник. Она знала наизусть это чёртово зелье. Потому что потом ни раз готовила его на факультативах. А теория попалась ей на СОВ.              Нет, так жить невыносимо. Присцилла резко встала со стула и прошлась по классу туда-сюда, стараясь успокоить свои нервы. Она думала, что боль утихнет, что она отвлечется, когда приедет в другую страну, но, чтобы она не делала, профессор Снейп её не отпускал.              ***              — Профессор, могу ли я доделать задание между перерывами? — Присцилла услышала, как шляпа повторила слова второкурсницы на английском языке. Она подняла голову, отвлекаясь от изучения тетради шестикурсника, и посмотрела на десятилетнюю девочку. Дети в Колдовстворце начинали своё обучение в основном с девяти-десяти лет. И длилось оно не семь курсов, а десять.              Дарья стояла перед ней со смешными хвостиками, в её волосы были вплетены ленты серебристого цвета, в который окрашивались флаги её отделения. Обучалась девочка на Хорсе.              — Ты не успела доделать его на занятии? — Спокойно спросила Присцилла. Вообще, она старалась не быть похожей на Северуса и пыталась найти подход к ученикам из разных возрастных категорий. Но, если малыши вроде Дарьи были сговорчивыми, то с бунтарскими подростками Присцилле было сложнее. Легче отношения ей удалось построить только с выпускным и предвыпускными классами. Там были студенты, являющиеся её ровесниками, а некоторые были даже старше, и с уважением относились к молодому преподавателю.              — Антон не давал мне заниматься. Всё время дёргал меня за хвосты. — Пожаловалась девочка. Она была опечалена тем фактом, что не успела выполнить задание. Присцилла мягко улыбнулась. Дети, что с них ещё можно было взять. Она ведь сама такой была когда-то.              — Принесёшь мне свою тетрадь после всех уроков. — Чудо-шляпа тут же перевела её слова. — Только никому не говори, что я тебе разрешила. Хорошо? — Шёпотом спросила Присцилла. Девочка радостно улыбнулась, поблагодарила и пообещала, что никому не скажет об их маленьком секрете.              Как только Даша покинула класс отвароведения, Присцилла откинулась на стуле и закрыла глаза. Прошло только первое занятие, а у неё таких стояло сегодня ещё пять. Она пробудет в школе до самого позднего вечера с перерывом на обед, который должен был начаться через десять минут.              — Тук-тук, можно войти. — Присцилла скривила губы и посмотрела на гостя. Виктор стоял в дверном проёме и улыбался, а потом и вовсе зашёл в класс. Сегодня он променял свой классический костюм на спортивный, а это означало то, что студенты перешли на практические занятия по боевой магии.              — Я не сказала, что можно. — Недружелюбно ответила она. Виктор имел ужасную привычку заглядывать к ней каждый день.              — Поздно, я уже зашёл. — Ответил он и в доказательство своим словам прошагал к одной из парт, нагло запрыгивая на неё своей пятой точкой. — Ты подумала над моим предложением?              Присцилла зло глянула на него и сняла свою шляпу.              — Мой ответ — нет. — Она скрестила руки на груди.              — О, брось. До ближайшего городка неволшебников рукой подать. Мы могли бы сходить в кино. Ты же говорила, что очень любишь смотреть фильмы.              Присцилла закатила глаза. Больше всего она не любила настойчивость от тех людей, которые ей не нравились.              — Пригласи профессора Ланскую. Думаю, она с радостью согласится пойти с тобой. — Присцилла встала из-за стола, прихватила с собой шляпу и намеревалась выйти из класса, чтобы отправиться на обед. Но, когда она проходила мимо Виктора, то он схватил её за локоть и притянул к себе.              — Зачем мне Ланская, когда есть ты? — Он чуть ли не вплотную прижал к себе волшебницу. — Ты необычная, мисс Фаулер. Таких я ещё не встречал.              Присцилле были неприятны его прикосновения и она с силой выдернула свою руку из его захвата. Виктор рассмеялся и отпустил её, но головой она понимала, что, если бы он хотел, то держал бы её до последнего.              Она пулей вылетела из класса, Виктор же вальяжной походкой покидал помещение. Как только он оказался с ней в коридоре, профессор Фаулер захлопнула дверь своего класса, закрыла его на ключ и прошла мимо Виктора, ничего ему не сказав. Он уже успел её разозлить одним лишь своим присутствием.              В Колдовстворце, как и в Хогвартсе, еду подавали в больших количествах. Трапезы обычно проходили в Гранатовом зале. Почему Гранатовый — Присцилла так и не поняла. По размерам он был точно такой же, как и Большой зал Хогвартса. Под самым потолком висела хрустальная люстра с подсвечниками. Вечером хрусталь сверкал в пламени свечей, а днём люстра была обычным украшением. Дневной свет в зал проникал через окна.              В Гранатовом зале точно также стояли в ряд четыре стола для каждого отделения, но студентам не возбранялось занять чужой стол, чтобы сесть рядом с друзьями. Все столы были застелены специальными скатертями — самобранками, которые отвечали за появление еды.              Стол преподавателей стоял отдельно. Всего за ним сидело пятнадцать профессоров, в том числе и директриса, а также смотритель библиотеки и несколько целителей. Присцилла заняла место рядом с мистером Ковальски, который мило беседовал с Вилме Андрес — ведьмой эстонского происхождения. Ей было за тридцать и она преподавала предмет под названием «Ворожба». Незамужняя, довольно привлекательной наружности, ведьма улыбалась своими пухлыми губами Фрэнку, который показывал ей фокусы с волшебной палочкой.              — Присцилла, добрый день. — Поприветствовала её Вилме и вернулась к разговору с Фрэнком. Профессор Фаулер ответила ей на приветствие и огляделась, заметив, что Виктор, который шёл позади неё, занял место рядом с Яной Ланской — преподавателем Звездочтения. Она тоже была молодой, такой же как Аврора Синистра, и предпочитала проводить время на восьмом этаже, где располагалась астрономическая площадка. Присцилла ещё не посещала её, но планировала сделать это в ближайшее время. Ей было любопытно посмотреть, как здесь была обустроена территория наблюдения за небесными светилами.              — Приятного аппетита, — провозгласила директриса и хлопнула в ладоши. На столах сразу же появилось множество яств, что глаза разбегались от их изобилия. Сегодня на обед преимущественно были щи, толчёный картофель и соления, а также присутствовали мясные деликатесы, сырные нарезки, лепёшки и многое другое.              Закончив обедать, Присцилла отправилась обратно в класс, чтобы подготовить инвентарь для шестикурсников. Сегодня они будут изучать любовное зелье.              Как только по всей школе раздалось оповещение об окончании перерыва, шестикурсники отделений Хорса и Сварог стали заполнять класс отвароведения, перешёптываясь между собой. Присцилла же была погружена в рецепт Амортенции. Она вдруг вспомнила, как Снейп стоял над ней и наблюдал за тем, чтобы волшебница не переборщила с ингредиентами. Присцилла поджала губы. Нужно гнать прочь от себя эти воспоминания, а не подпитывать их схожими ситуациями.              — Профессор Фаулер, — вдруг раздался женский голос, отвлекая Присциллу от воспоминаний. Она подняла свою голову, заметив протянутую руку вверх, принадлежащую Маргарите Бондаревой — старосте отделения Хорс. У старост на мантиях был отличительный значок в виде русской буквы «С», выполненной в чёрном цвете. Такой оттенок для них был подобран специально, потому как школьники носили мантии цветов своих отделений. Хорс — серебристый, Ярила — синий, Дажбог — зелёный, а Сварог — красный. В отличии от школьной формы Хогвартса, которая была для всех однотипной, студенты Колдовстворца очень пестрили между собой, когда собирались большими группами.              Девушка, которая тянула руку, была ответственной и очень подходила на роль старосты, но Присцилла знала, что отвароведение — не её стихия.              — Да? — Ответила ей Присцилла, ожидая дальнейший вопрос.              — Правда, что мы сегодня будем изучать приготовление любовного зелья? — После её вопроса почти весь класс загудел в положительных возгласах.              Присцилла дёрнула уголками губ.              — Правда. — Ответила она ей. — Страница триста семьдесят пять. Лекционное занятие, а потом практическое.              Студенты зашуршали учебниками, перелистывая страницы. Присцилла встала со своего места и стала ходить между партами точно также, как это делал Снейп. Она знала про любовные зелья достаточно много, ведь часто пересматривала свои лекции, которые читал профессор на уроках и факультативах, а также помнила и изученный дополнительный материал в недрах библиотеки Хогвартса.              — Амортенция имеет несколько редких ингредиентов, таких как перламутровый порошок, бутоны волшебных лилий, — тут она осеклась, потому что букеты, которые ей дарил профессор всплыли перед глазами. Она прочистила горло, стараясь не углубляться в свои воспоминания, и продолжила вести лекцию. — Пыльца и крылья фей. Амортенция должна быть приготовлена строго по рецепту иначе есть вероятность того, что запах, исходящий от зелья, разбудит неконтролируемые желания у того, кто это зелье готовит, и у того, для кого это зелье предназначается. Поэтому саму Амортенцию мы с вами варить не будем, — по классу послышался недовольный возглас, но Присцилла не обратила на него внимания. — Есть куда более безопасные приворотные зелья, рецепты которых я написала вам на доске. Если кто-то из вас захочет индивидуально приготовить Амортенцию, думаю, мы сможем это обсудить во внеурочное время. Но хочу сказать вам, что любовное зелье не даст вам настоящих чувств. Иллюзия влюблённости — это самое худшее, что может быть в отношениях. — Последняя фраза прозвучала с каким-то сожалением, которое точно не укрылось от студентов. — Итак. — Присцилла постаралась придать своему голосу побольше веселья. — Рецепт приворотного зелья Любовь чародейки. Записываем. И готовим.              К концу второго занятия на удивление профессора Фаулер б’ольшая часть студентов справилась с заданием. Были конечно отдельные индивиды, которые, в принципе, не знали основ отвароведения, но их было значительно меньше.              Шестикурсники прощались с преподавателем, по одному покидая класс. И только один молодой человек задержался.              — Максим? — Присцилла посмотрела на низкорослого парня в больших круглых очках с веснушчатым лицом и смешной морщинкой, рассекавшей его лоб. По всей видимости он часто хмурил его. — Ты что-то хотел узнать?               Максим смотрел прямо на Присциллу.       — Я хотел спросить, почему любовное зелье пахнет для всех по-разному?              Присциллу удивил его вопрос. Ведь она думала, что это очевидно.              — Потому что любовное зелье знает о нашей влюблённости. И воспроизводит запахи, принадлежащие тому человеку, в которого влюблён или испытываешь сильную симпатию. - Медленно проговорила профессор Фаулер.              Максим кивнул и задал следующий вопрос, который Присцилла не ожидала услышать:              — А что чувствуете Вы?              Присцилла постаралась не подавать виду, что вопрос её смутил. Она ответила сдержанно:              — Максим, я думаю, что это не совсем уместный вопрос преподавателю.              Максим потупил взгляд, извинился и поспешил поскорее покинуть класс. Присцилла удивлённо посмотрела ему вслед и думала, что запах мяты и трав никуда не делся.              ***              Следующее письмо от Гермионы она получила лишь спустя две с половиной недели. Шли двадцатые числа октября, погодные условия ухудшились. Без остановки проливные дожди охватили ближайшую местность. Присцилле приходилось добираться до школы в сапогах-скороходах, потому что они были единственной обувью, выдерживающей целые моря луж.              Присцилла вернулась в квартиру около восьми вечера, когда заметила спящую Афину на специально отведённой для неё полочке. Сова сидела вертикально и мирно посапывала. С тех пор как птица улетела, Присцилла каждый день оставляла открытым самое верхнее окно, когда уходила за пределы квартиры.              Она была очень рада видеть свою сову, а ещё сильнее была рада видеть письмо от Гермионы. Правда пергамент намок, поэтому Присцилле с помощью волшебной палочки пришлось восстанавливать чернила. Как только предложения стали читаемыми, Присцилла тут же стала глазами водить по строчкам, даже забыв о том, что не убрала лужу, которая натекла с перьев Афины.              «Привет, Присцилла! Прости, что долго не могла написать тебе ответ. Была загружена учёбой и последними не совсем хорошими событиями.              Неделю назад Кубок выбрал имена четверых чемпионов… Почему четверых? Ну, никто не знает. Все думают, что Гарри как-то обошёл возрастную черту, проведённую Дамблдором, и кинул своё имя в Кубок. Таким образом, от Хогвартса в Турнире принимают участие Седрик Диггори и Гарри Поттер…» — Присцилла была слегка шокирована тем, что написала Грейнджер. Гарри был ещё слишком юн для прохождения таких испытаний. Она принялась читать дальше.              «От Шармбатона выступит Флёр Делакур — одноклассница твоей сестры, а от Дурмстранга — Виктор Крам. Помнишь его на Чемпионате? Ловец Болгарской сборной». — Конечно, Присцилла знала о Викторе Краме. Кто, вообще, не знал о Викторе Краме?              «Гарри стал изгоем. Вся школа считает его мошенником и проходимцем. Но я верю ему. Он бы ни за что не кинул своё имя, не стал бы нарушать правила. А вот Рон… Рон на него ополчился и перестал разговаривать. Как бы я не пыталась его образумить, он и слушать меня не захотел. Зато теперь сидит и страдает, что поругался с Гарри по собственной тупости. Как же он меня бесит. Глупый Рон. И как же мне жалко Гарри. Я стараюсь поддерживать его, как могу, но сама понимаешь, какой подавленный он сейчас. Особо ни с кем не разговаривает, замкнулся и всё время трогает свой шрам. Не знаю, писал ли он Сириусу, мы об этом не говорили. Вся эта ситуация с Турниром… Подозрительная. Но это не помешало Дамблдору принять решение оставить Гарри в качестве чемпиона. Директора других школ, конечно, были не в восторге, но, когда Барти Крауч — представитель из Министерства — поддержал Дамблдора, то все смирились. Против Священного Кубка идти не хотели. Побоялись, что будут прокляты. Наверное, это чушь. Кубок всего лишь артефакт». — Тут Присцилла в корне была с ней не согласна. Артефакты имели большую силу. После общения с мистером Ковальски Присцилла убедилась сама лично.              «Теперь все в ожидании первого испытания. Никто не знает, когда оно будет и в чём его суть. Остаётся только пожелать удачи всем ребятам.              А теперь о приятном. Когда я увидела подпись в конце письма, то гордо показала его Гарри и Рону. Ведь мне пишет сама профессор Присцилла Фаулер. Ребята очень рады за твои успехи и передавали тебе привет.              Меня позабавили твои рассказы о школе, в которой ты преподаёшь. Расскажи ещё что-нибудь? Много ли там преподавателей? Какой у них уклад? Какие ещё предметы существуют? Аж руки зачесались пошарить по их библиотеке. Может, пришлёшь парочку книг с Афиной? Конечно, шучу.              Кстати, там второе письмо, которое приложила Табита. Она очень хотела, чтобы ты его прочла.              Есть ещё кое-что, что я хотела бы тебе сказать. Возможно тебе будет это не легко читать, но ты должна знать.              Я открыла твоё письмо на уроке зельеварения. Афина принесла мне его в последний момент — я уже почти покинула Большой зал. А моё любопытство было слишком велико, чтобы откладывать это на потом. Снейп увидел, что я занята другим делом и при всём классе отобрал у меня письмо. Да, глупо было вскрывать его на занятии у Снейпа.              Но, Прис, когда он увидел адресата, а я точно знаю, что он посмотрел в конец твоего письма, где ты оставила подпись, его лицо… Я никогда в жизни не видела у него такое выражение. Оно было каким-то сломленным, поникшим и очень огорчённым. Он даже не стал комментировать моё поведение, хотя ты знаешь, что он бы не упустил случая унизить меня при всех. Но он просто молча отдал мне письмо и продолжил вести занятие.              Прости, если я задела за живое, но не сказать тебе было бы некрасиво. Жду твоих новых историй. С любовью, Гермиона».              Присцилла отбросила письмо в сторону и закрыла лицо ладонями. Хотелось выть после слов Гермионы. Она не должна была ни слова говорить о Северусе. Присцилла пыталась его забыть и не тешить себя надеждами на восстановление былых отношений. Он своё мнение высказал. Его за язык никто не тянул. Присцилла никогда не перестанет быть племянницей Сириуса Блэка. И, если Снейпа это не устраивало, то может им действительно было не по пути?              Присцилла отняла руки от лица. Она настолько была эмоционально истощена, что даже слёз не осталось. Посмотрев снова на письмо, Присцилла взяла в руки второй лист.              «Привет, сестрёнка! Я увидела Афину в Хогвартсе и не могла не оставить тебе хоть пару строчек.              Как поживает моя старшая сестра в России? Уже привыкла к их суровому климату? А я вот прохлаждаюсь в твоей обожаемой школе. Гермиона наверняка сообщила тебе, что я планировала участвовать в Турнире Трёх Волшебников, но Кубок выбрал нашу Флёр. Помнишь, я рассказывала тебе о ней? Она моя одноклассница и одна из хороших подруг.              В целом Хогвартс мне понравился, но я ни разу не пожалела, что настояла на том, чтобы учиться в Шармбатоне.              Ко мне уже успели подкатить местные ребята, даже Джордж Уизли крутился вокруг меня, но я чётко дала понять, что у меня есть жених. Все прознали, что я твоя младшая сестра, потому что только и делают, что отмечают наше с тобой сходство.              Ты пиши мне по возможности, буду рада получить от тебя весточку.              Кстати, чуть не забыла. Я познакомилась с твоим обожаемым профессором Снейпом.              Ты не поверишь, как это произошло! Я стояла в коридоре и ждала Флёр, когда неожиданно почувствовала чужую руку на своём плече, а за спиной раздался очень удивлённый голос. Цитирую: «Мисс Фаулер, что Вы здесь делаете». Но, когда я повернулась, то увидела такое разочарование на его лице, которое ещё не встречала. И голос его сразу стал удручённым. «Вы не Присцилла» — сказал он мне. А я сразу его узнала. Мрачный такой. И ответила, что я твоя сестра и что мне очень приятно с ним познакомиться. В том, что ему было тоже приятно со мной познакомиться — я не уверена. Ну, не скажу, что он предел мечтаний, но что-то в нём определенно есть.              Короче, не знаю, что у вас там произошло, но мужчина этот явно страдает без тебя. Так что собирай свои манатки и дуй сюда. Уж тут что-нибудь придумаем.       Жду твоего ответа».              Лучше бы она не читала письмо Табиты. Стало только хуже. Если он так скучает, что ж не попросил у Гермионы её адрес? Или не передал послание через Афину? Он же прекрасно знал, где отдыхала её сова, мог бы и передать письмо. А раз не передал, значит не очень-то и хотел наладить общение. А может Присцилла бы его выслушала. И простила бы за гнев. Да, ей было бы достаточно обычных извинений, чтобы всё вернулось на круги своя.              Теперь Присцилла разозлилась. Девочки надумали невесть что и стали грузить её своими мыслями. Нет больше между ней и Северусом никаких отношений. Нет и точка. И не надо ворошить прошлое. Оно осталось там, в летнюю ночь, когда всему пришёл конец.              Присцилла встала с кровати и, чтобы хоть как-то отвлечься, села за стол и решила написать письмо Амелии. Сейчас это был единственный человек, который бы точно не стал обсуждать с ней профессора Снейпа. И точно бы не стал рассказывать последние новости о нём.              Присцилла поведала Амелии про свои дела, вкратце рассказала о том, каково ей было в роли преподавателя и не забыла упомянуть настырного Виктора, которого Партер уже давно бы изжила, будь она здесь.              Закончив с писаниной, Присцилла глянула на часы, которые показывали половину десятого. Она решила, что для последнего на сегодня дела у неё ещё было время и силы.              Наскоро собравшись, Присцилла прихватила с собой зонт, на случай, если дождь снова решит посетить Волшебнинск — посёлок на территории Колдовстворца. Он был примерно таким же, как и Хогсмид, и учащиеся Колдовстворца могли свободно посещать его в любой день до закрытия ворот Велеса.              Выйдя из дома, Присцилла пошла в сторону улицы Серебряных рун, на которой располагалось небольшое почтовое отделение «Магические посылки». У них осуществлялась доставка через порталы, камины и почтовыми птицами — воронами. Присцилла предпочла наиболее безопасный вариант — ворона. Ведь в то место, куда она писала, отправить его — было здравой идеей. Он не привлечёт к себе внимание в отличии от почтовых сов.              Ей необходимо было доставить послание как можно скорее, поэтому она выбрала самую дорогую услугу. Стоила она пять галеонов. По курсу российской куны (наименование валюты, которой рассчитывались местные волшебники) это было совсем недёшево. Но Присциллу это не заботило. Послание должно быть отправлено и доставлено за считанные дни.              Расплатившись за услугу, Присцилла подошла к тому самому ворону, отвечавшему за быструю доставку, и отдала ему маленький конвертик, свёрнутый в несколько раз. Ворон аккуратно принял его из рук волшебницы, выслушал точное местонахождение и имя адресата, а потом взмахнул своими огромными чёрными крыльями и улетел в открытое окно.              — Если Вам придёт ответ, — сказала старушка, контролирующая посылки, — Ворон принесёт его к Вам в дом. Не забудьте отблагодарить птицу. Обратный перелёт стоит… — Она замолчала, глядя, какими монетами расплатилась Присцилла. — Шесть галеонов.              Фаулер открыла рот. Вот это обдираловка, но грех было жаловаться, ведь они обещали ускоренную доставку. Поблагодарив женщину за предоставленную информацию, Присцилла вышла обратно на улицу. Она уже опустела, а оставшиеся маги спешили по своим домам.              Профессор Фаулер взглянула на небо, но ни единой звезды не было видно. Волшебница вдруг невольно вспомнила, что год назад, в это время она смотрела на комету Галлея в компании Северуса. Ей вспомнилось, как она замёрзла в ожидании небесного светила и как Северус обнял её, согревая своим теплом. Это было так чудесно. Их тайная дружба, вечера в Подземелье, прогулки по территории Хогвартса… Лучше бы они никогда не целовались. Может тогда было бы проще отпустить.              Присцилла покачала головой сама себе. Кого она обманывала. Она же пришла после экзамена именно за поцелуем. Хотела заполучить его любой ценой. А может и не только поцелуй. Если бы Северус захотел, они бы… Присцилла снова мотнула головой. Хуже всего представлять то, что могло сбыться, но так и не сбылось.              — Чёртов Снейп, — пробормотала она и со злости топнула ногой в ближайшую лужу. Благо она оказалась неглубокой, но грязные капли всё равно окатили белоснежный тулуп Присциллы, пачкая его со всех сторон. Присцилла вдохнула и выдохнула, пытаясь успокоиться. Какого дьявола всё было так сложно в этой жизни?              ***              Хэллоуин в Волшебнинске и, соответственно, Колдовстворце отмечали на широкую ногу. Присцилла и не думала, что русские почитали этот праздник, но, как оказалось, гулять в Хэллоуин они любили на славу. Все студенты и преподаватели обязаны были нарядиться в костюмы и явиться на пиршество в честь праздника. Присцилла вспоминала Хэллоуин в Хогвартсе, но студенты никогда не одевались в страшные костюмы и соблюдали правило ношения школьной формы, а из атрибутов Хэллоуина у них были только тыквы с вырезанными глазами и местные приведения.              В Колдовстворце тоже были свои призраки. Так, в нём обитали: Василиса Премудрая — покойная матушка нынешней директрисы; по библиотеке летал царь Салтан, который сварился в магическом котле по своей же глупости; в общежитиях поселились три ведьмы, сожженые в своё время на костре. И, Слава Богу, думала Присцилла, что в туалетах духов не было. В Хогвартсе ей хватило Плаксы Миртл.              Для празднования Хэллоуина Присцилла выбрала костюм монахини. Она нашла его в одной из лавок на Медном бульваре и сразу же влюбилась в этот строгий девственный стиль. Образ её дополняли крупный католический крест и молитвенник в руках. Лицо Присциллы было бледным, а глаза из серо-голубых, благодаря урокам трансфигурации, волшебница превратила в чёрные. На голове у неё красовался специальный головной убор, а с уголка губ стекала тонкая струйка искусственной крови.              Присцилла посмотрелась в зеркало последний раз и осталась своим образом довольна. Она поспешила в коридор, где её уже ждал мистер Ковальски, изображая какого-то старого русского барона с мешками золотых монет на поясе.              Выйдя на улицу, Присцилла восхитилась нынешней атмосферой. Вокруг летали заколдованные тыквы разных размеров, а оживлённые скелеты ходили и приветствовали всех собравшихся. Но больше её поразило то, сколько в этот день было приведений. Прозрачные тени плавали по улицам. Кого только не было среди них: и детишек, и престарелых дам и господ, и даже парочку животных.              Под веселый говор Фрэнка волшебники пришли к вратам Велеса, которые сегодня обещались быть открыты всю ночь. Студентам разрешалось бродить во Волшебнинску и собирать с магов угощения или же материальные блага.              В Гранатовом зале было не протолкнуться. Столы убрали, поставив их в самый дальний угол, заполнив угощениями; динамичная музыка разносилась по всему помещению, а танцевальная площадка была заполнена до отказа.              Присцилла попрощалась с мистером Ковальски и пошла в сторону столов с едой, потому что, кроме завтрака, в её желудке за целый день ничего больше не побывало. Она налила себе глинтвейн, взяла бутерброд с красной икрой и повернулась к танцполу, оглядывая студентов.              Кого только сегодня среди них не было. И пираты, и русалки, и целители, и ведьмы (пожалуй, это был самый популярный костюм Хэллоуина), и чернокнижники. Было много ребят в костюмах домовых и эльфов, а также вампиров и оборотней. Всех и не перечислишь.              Присцилла допивала свой напиток, когда перед ней возник Виктор. На голове его красовался кучерявый парик с седыми волосами. На лицо были приклеены длинные усы и козлиная бородка такого же цвета. На его тело был надет английский национальный костюм бордово-золотого оттенка по моде пятнадцатого века с гофрированным воротником и белыми вязанными трико.              Присцилла приподняла одну бровь.              — И кого ты изображаешь, позволь узнать? — Поинтересовалась она. Выпитый глинтвейн на голодный желудок немного развеселил её, и она стала слишком приветлива. Похоже это удивило Виктора, ведь профессор Фаулер с самого начала общалась с ним натянуто.              — Сэра Николаса де Мимси-Дельфингтона, — гордо ответил ей Виктор и поклонился. — А ты, как я посмотрю, выбрала себе роль монашеской недотроги. Тебе идёт. — Он широко улыбнулся. Присцилла постаралась не язвить, но чуть было не прыснула со смеху, когда Виктор назвал полное имя сэра Николаса. Да, если бы сэр Николас увидел товарища Воронова в таком виде, он бы точно умер ещё раз. Ну, или оскорбился.              — Я знакома с настоящим сэром Николасом. — Всё же не удержалась она от комментария. Брови Виктора взлетели вверх.              — Да ну? И какой же он? — Сарказм в голосе его был нескрываемым.              — Намного лучше, чем ты. — Серьёзно ответила Присцилла. Виктор смотрел на неё прожигающим взглядом. Только вот Присцилла видела там не злость или негодование, а какую-то сумасшедшую страсть.              Вдруг заиграла спокойная музыка. Оркестр объявил о первом медленном танце и попросил гостей разбиться на пары. Виктор поклонился Присцилле и протянул ей руку, приглашая станцевать. Фаулер уже хотела было отказаться, но потом глаза её увидели нечто, сверкнувшее на безымянном пальце Виктора. Это было кольцо. Присцилла нахмурилась, потому что не могла поверить в то, что увидела. Она наскоро приняла предложение Воронова, в надежде разглядеть аксессуар поближе, но во время их медленного танца Виктор вложил другую руку в руку Присциллы, и посмотреть на кольцо ей не удалось. Но она была уверена, что это то самое кольцо.              Они танцевали, и Присцилла не могла избавиться от ощущения, что всё в этом танце было неправильно. Виктор держал её не так, не так вёл, не так переставлял ноги. Присцилла понимала, в чём было дело, ведь неосознанно она сравнивала то, как они танцевали с Северусом на прошлое Рождество. Как его рука лежала на её талии, а сам он уверенно вёл их пару, как будто всю жизнь только и делал, что танцевал. Присцилла тогда не спросила, где он этому научился. А ведь в нём было много талантов. Он являлся профессиональным зельеваром, мог преподавать защиту от тёмных искусств, был обучен дуэлям, умел танцевать. Да, он даже обыгрывал Присциллу в обычные игры, такие как плюй-камни и волшебные шахматы. А ещё обладал логическим мышлением, чем мог похвастаться не каждый волшебник.              Присциллу снова одолела грусть. Она хотела быть рядом с Северусом, обнять его и просто закрыть глаза, ощущая себя в безопасности. Ведь он всегда защищал её, помогал, спасал. И даже то, что он не пошёл против нее, когда она встала на защиту Сириуса, о многом говорило. Но последние его слова настолько прочно засели в мозгу, что разжигали в Присцилле злость и разочарование каждый раз, когда она вспоминала тот злосчастный день.              — Что с тобой? — На ухо прошептал Виктор, и Присцилла поёжилась. Даже шёпот был совсем не тот. Не родной. Она покачала головой и сказала, что просто устала за целый день.              Танец закончился, и Присцилла поспешила покинуть общество Виктора. Он настаивал на своей компании, но Фаулер грубо намекнула ему, что не нуждалась в ней.              Однако долго на Хэллоуине она не пробыла. Из-за того, что волшебница увидела на руке Воронова, Присцилла спешила быстрее домой, чтобы убедиться в своей правоте.              Зайдя в квартиру, она быстро скинула свои сапоги и, не раздеваясь дальше, побежала в свою комнату. Встав на колени перед кроватью, она нагнулась и достала из-под неё чемодан средних размеров, с которым приехала сюда, и подняла его крышку. Взяв в руки свой личный дневник, она открыла первую страницу, из которой тут же выпала чёрно-белая фотография.              Присцилла подняла её в свои руки. На неё смотрели три человека: два мужчины и одна молодая девушка. Красотой она не блистала совсем. Лицо её было с грубыми чертами, глаза косили в разные стороны, жидкие грязные волосы неопрятно свисали по плечам, а взгляд был лишён всякого жизненного смысла. Девушка держала свою руку на кресле, отзеркаливая позу одного из мужчин. Он стоял по другую сторону. Такой же угрюмый, косоглазый и некрасивый. Они совсем не улыбались и застыли, как статуи, слово не хотели, чтобы их фотографировали.              Но Присциллу они мало интересовали. Внимание её привлёк мужчина посередине, сидевший в кресле. Он был немолодым, с сердитым и высокомерным взглядом. Его морщинистое лицо было зловещим, недовольным. Его широкие плечи поднимались от неровного дыхания, а длинные руки покоились на коленях. Присцилла присмотрелась к его пальцам. Таким же сморщенным, как и всё остальное тело. Но не морщины её интересовали. А кольцо. Кольцо, которое она видела час назад на Викторе. Это точно было оно.              «Я нашла его» — Торопливо выводила Присцилла на пергаменте. «Я нашла кольцо Марволо Мракса».