Дотянуться до тебя

      На выходных Присцилла уговорила мистера Ковальски отправиться на охоту за золотыми рыбками. Не то, чтобы у неё была необходимость ловить этих бедных жителей пруда, но встретить Эдуарда Валентайна молодой волшебнице было крайне необходимо.              Да, и мистер Ковальски совсем не возражал против рыбалки и с радостью согласился, когда от его коллеги и по совместительству квартирантки поступило такое интересное предложение. Для этого он даже купил новые сети, а Присцилла обзавелась походным костюмом.              Мистер Ковальски вёл профессора Фаулер по тропинке. Она была настолько узкой, что едва вмещала в себя одного человека, хотя изначально Присцилле из окна своего кабинета казалось, что тропа была широкой.              Путь до пруда грёз составил не больше десяти минут, но за это время Присцилла успела несколько раз споткнуться о маленькие невидимые камни, которыми была заполнена тропинка.              Про себя она сыпала проклятия на эту дорожку, пока мистер Ковальски не вывел её на поляну. Летом на ней росла зелёная сочная трава и в некоторых местах, куда доставало солнце, цвели одуванчики. Сейчас же поляна была абсолютно голой и частично покрыта тонким снежным слоем. Снег здесь не растаял из-за того, что над прудом возвышалась холмистая поверхность, и лучам солнца трудно было добраться до белоснежного покрова.              Присцилла огляделась. В выходной день здесь было достаточно рыбаков, расположившихся по всему периметру пруда. Некоторые из них были сами по себе, а некоторые теснились по два-три человека.              Фрэнк и Присцилла прошли мимо небольшой компании мужчин средних лет.              — Если я поймаю золотую рыбку, то загадаю ей жену помоложе. — Услышала Фаулер обрывки фраз, которые шляпа зачем-то переводила ей.              — А если я поймаю золотых рыбок, — гордо ударил себя в грудь коренастый мужичок с короткой бородкой, — то пожелаю столько денег, сколько поместится в моём заколдованном мешке.              Присцилла думала о том, какие же всё-таки разные желания порой возникали у людей. А что сама Присцилла бы пожелала, если бы у неё вдруг оказалась в руках золотая рыбка? Чтобы попросила бы у неё? В голове сразу же всплыл ответ: вернуть Северуса.              Присцилла покачала головой. Опять она взялась за старое. Человек с ней поступал, мягко говоря, отвратительно, а она… А она всё равно упрямо продолжала его вспоминать.              Но мысли о Северусе ушли на второй план, когда она услышала, как мистер Ковальски прокричал:              — Эдуард, Эдуард. — Присцилла заметила, что Фрэнк махал какому-то скрюченному мужичку, что распутывал свои чёрные сети. Ковальски обернулся к профессору Фаулер и сказал:              — Это тот самый Эдуард Валентайн. — Он усмехнулся. — Старый проказник уже здесь. Кто бы сомневался.              Фрэнк поспешил к своему давнему другу, Присцилла аккуратно шла по мокрой поляне, дабы ненароком не упасть в грязь. Как только она поравнялась с мужчинами, то Фрэнк тут же представил её:              — Эдуард, познакомься. Это наш новый преподаватель отвароведения Присцилла Фаулер.              Присцилла посмотрела на Эдуарда, который почтенно ей поклонился. Валентайн был совсем старым и выглядел намного старше того же Дамблдора. Он был низкого роста, скрюченным, с горбом на спине. Лицо старика было всё испещрено морщинками, глаза выцвели, потеряв прежний кофейный цвет. Губы Эдуарда спрятались под толстым слоем усов и бороды, которые были настолько густыми, что Присцилла заметила, как там затерялось несколько хлебных крошек.               Мистер Валентайн стоял перед ними в смешной шапке-ушанке, которая то и дело сползала ему на лоб. Он поправлял её своими руками, облачёнными в толстые меховые перчатки.              — О, — удивлённо сказал Эдуард, осматривая новоиспечённого профессора, — Елена обратилась за помощью к иностранцам. Откуда будете, мисс или… — он глянул на пальцы Присциллы, но они также, как и у Эдуарда, были облачены в перчатки, только из более лёгкого материала.              — Мисс, — сказала Присцилла, догадавшись, что он имел ввиду.              — Мисс, — повторил Эдуард за ней. — Мисс Фаулер. Так откуда Вы? Такой молодой и наверняка ценный специалист. Елена кого зря в команду не берёт.              Присцилла слабо улыбнулась.              — Я из Англии, — ответила она сразу же, как только шляпа перевела ей его слова. — Выпускница Хогвартса.              Глаза Эдуарда просияли.              — О, какая замечательная школа. Оттуда несомненно выходят одни из лучших. Даже сами знаете кто обучался там. — Эдуард сказал это с каким-то восхищением. Присцилла его восторг не разделила, но и своё мнение оставила при себе.              — Какой прогноз, Эдуард? — В их диалог вклинился Фрэнк, задумчиво глядя на ребристую поверхность пруда. Эдуард отвёл заинтересованный взгляд от Присциллы и стал наматывать сети себе на руку. Присцилла заметила, что тулуп, которой был на него надет, свисал на нём, как мешок, и выглядел очень потрёпанным.              — Нынче ещё прохладно, — как-то задумчиво протянул Валентайн. — Золотые рыбки сейчас ближе ко дну, там, где определённо теплее. Но я не теряю надежд.              Присцилла хотела спросить, чтобы он загадал, если бы поймал одну из них, но не успела. Валентайн вдруг стартанул к берегу озера, крича какому-то парнишке, что это его место.              Фрэнк со смехом повернулся к Присцилле:              — Ну, что, готова испытать удачу?              ***              — Так-так-так. — Виктор заглянул в класс Присциллы после обеда, на который профессор Фаулер не успела. Она грызла яблоко и думала о том, какое зелье лучше всего показать семикурсникам на предстоящем занятии. Можно было начать с основ оборотного, а можно было попробовать приготовить Феликс Фелицис.              Присцилла оторвалась от учебника и посмотрела на незваного гостя.              — Виктор. — Сказала она сдержано. На удивление самой Присциллы после их единственного свидания, Виктор стал поспокойнее. Он не задевал Присциллу без повода, не надоедал своим присутствием, но всё равно продолжал заходить к ней каждый божий день и намекать на вторую встречу. Но к ней Присцилла пока была не готова.              Он улыбнулся ей своей привычной широкой улыбкой и прошёл внутрь класса. Присцилла не могла не заметить, что в одной руке он держал два билета, а в другой букет из белых крупных ромашек.              Присцилла подняла одну бровь в немом вопросе. Виктор подошёл к её столу и торжественно произнёс:              — С днём рождения, мисс Фаулер. — Сказал он и вручил ей букет цветов. Присцилла криво улыбнулась, принимая их из его рук, но не испытывала никакой радости ни от букета, ни от внимания, ни от сегодняшнего дня. Среда, а именно на этот день выпал её день рождения из-за високосного года, была настолько серой и унылой, что Присцилла и подзабыла, что у неё был праздник. И только календарь, что висел на стене, напомнил ей об этом.              Наверное, так выглядела взрослая жизнь. Когда ты был предоставлен сам себе, когда работа забирала все силы, когда друзья и родные находились в разных частях света.              На днях она получила поздравления от Амелии, которую отправили в длительную командировку в Бразилию. Она прислала ей открытку и баночку сушеных листьев пустоницы, которая очень почиталась местными волшебниками. Присцилла подумала, что могла бы глубже изучить свойства этого растения и в будущем использовать его для своих рецептов.              Оливер тоже слал ей поздравления из заснеженной Арктики, где проводился чемпионат по квиддичу. Паддлмир Юнайтед вырвались в новом сезоне на первое место в лиге и теперь сражались за кубок с американской сборной.              Родители совместно с бабулей отправили ей денежное содержание, хотя Присцилла вполне зарабатывала достойно. Платили ей исправно и прилично, в деньгах она не нуждалась, но было приятно получить поздравления от родных людей.              Табита и Гермиона тоже не скупились и отправили сову с наилучшими пожеланиями и маленьким свёртком. Когда Присцилла открыла его, она слегка обомлела. Подарок был в духе Табиты, но видимо Гермиона поддержала её идею. К свёртку была прикреплена записка: «Сохрани его до лучших времён».              Но, несмотря на то, что у неё не было праздничного настроения, мистер Ковальски порадовал её с самого утра безумно вкусным шоколадным тортом собственного приготовления. От этого Присцилле стало особенно приятно, ведь Фрэнк не обязан был стараться ради неё и вставать в такую рань, чтобы приготовить наисвежайший десерт.              Но печаль её шла больше от того, что в этот день её поздравили все, кроме Северуса. Он и до этого никогда не произносил стандартных фраз: «С днём рождения, желаю…», но волшебные лилии были подарены им в её день рождения по умолчанию.              А чего она собственно ждала? Письмо? Вряд ли Северус был из тех людей, которые писали письма. Присцилла только один раз получила от него записку в том году в его день рождения. И один раз письмо с результатами по СОВ.              — Прости, конечно, не волшебные лилии, — услышала она голос Виктора сквозь свои думы, — но тоже хороши собой.              Присцилла подумала, что с красотой волшебных лилий ничего не сравнится. И понятно, что Виктор нигде не достал бы их, потому что никогда бы не нашёл. Присцилла сама не знала места нахождения лилий, потому что никогда не спрашивала у профессора, где он брал их каждый год, но, отчего-то, была уверена, что здесь они точно не цвели.              Внимание с ромашек Присцилла переключила на два билета и взяла один из них в руки. В городке под названием Китежград в предстоящую субботу вечером планировала выступить группа «Ведуньи». Присцилла дёрнула уголками губ, ведь по случайному стечению обстоятельств она уже присутствовала на их концерте в Хогвартсе. Они играли свою музыку после торжественной части бала. Присцилла особо не задерживалась до самого конца, ведь рано утром ей необходимо было быть на вокзале Сэнт-Панкрас, чтобы отбыть обратно в Россию, поэтому почти пропустила их выступление. Но зато прекрасно слышала, как ликовал зал, стоило музыкантам подняться на сцену.              — Не знала, что ты фанат тяжёлой музыки, — сделала заключение Присцилла и положила билет обратно на стол. Виктор усмехнулся.              — Знаешь, как трудно было достать билеты. Эти музыканты одни из популярных в нашем мире.              Присцилла хмыкнула. Ирония заключалась в том, что она такую музыку не любила. Но ей нужно было кольцо, поэтому отказываться от приглашения было не в её интересах.              — А где находится этот… — Присцилла мельком глянула на название города, — Китежград? Далеко от Волшебнинска?              Виктор сделал задумчивое выражение лица.              — Ну, довольно далеко. — Он посмотрел на Присциллу. — Но ты же не против трансгрессии.              «Трансгрессия» — как много для Присциллы значило это слово. Она ведь научилась ей благодаря Северусу. Берег Чёрного озера. Они одни. Наставления. Шёпот на ухо. И, Боже, как же эти воспоминания лезвием проходились по душе.              — Эй, мисс Фаулер, — Виктор щёлкнул у неё перед носом и Присцилла моргнула, отгоняя не забытые образы. — Тебя так напугала трансгрессия? — Усмешка тронула его губы.              Присцилла слегка нахмурилась.              — Нет. Меня она совсем не пугает. Ей я владею мастерски. — Присцилла не хвасталась, просто констатировала факт.              — Ну, тогда договорились? — Спросил он, кидая свой взгляд на билеты. Присцилла кивнула ему, а потом двери класса открылись и семикурсники стали занимать свои места.              ***              Она задумчиво стояла перед своим гардеробом, аккуратно развешанном в шкафу, и прикидывала, какой наряд выбрать на концерт.              В итоге выбор она остановила на строгом жакете серого цвета и таких же брюках. Вообще, гардероб Присциллы значительно изменился, после того, как она стала преподавателем. На смену джинсам и свитерам пришла элегантность, выдержанность, строгость. Она стала больше походить на свою мать и невольно задавалась вопросом: а как бы теперь посмотрел на неё Северус, когда она стала выглядеть более женственно? Когда на ней были вещи посексуальнее, чем привычная школьная форма Хогвартса или излюбленный спортивный стиль бывшего охотника команды Гриффиндора.              Присцилла вздохнула и прислонилась к дверце шкафа. Почему любая её мысль, так или иначе, заканчивалась Северусом? Почему он настолько засел в её голове? Они были за тысячи километров друг от друга, он обошёлся с ней не самым лучшим образом, а Присцилла раз за разом пыталась найти ему оправдание. Нет, так точно нельзя жить.              В коридоре раздался дверной звонок. Присцилла, отвлекаясь от своих мыслей, глянула на часы, которые показывали без пяти шесть.              — Чёрт, — выругалась она и поспешно вытянула костюм из шкафа. За дверью своей комнаты она слышала, как мистер Ковальски впустил Виктора, а потом эти двое заговорили о прошедшем матче по квиддичу между их отделениями.              — Знаете, Фрэнк, Ваши ребята приятно удивили меня. Слаженная работа, давно я не видел такого от дажбоговцев. Они достойные соперники. — Присцилла услышала серьёзный голос Виктора пока натягивала на свои ноги брюки. Он говорил на русском, но шляпа, которую Присцилла не снимала с головы, сразу же перевела ей сказанное.              Фрэнк хохотнул и скорее всего улыбался. По крайней мере, Присцилле так показалось.              — Да, Виктор, ты прав. С тех пор как капитаном команды стал Дмитрий Гаврилов — дела у нас пошли на ура.              Присцилла надевала жакет и думала, что Дмитрий Гаврилов имел успехи не только в квиддиче. Он также обладал талантом к отвароведению, хотя этот предмет его совсем не интересовал, и преуспевал в боевой магии. Виктор не раз отзывался о нём положительно и надеялся, что парень вступит в отряд Витязей, которые боролись с тёмными силами, после окончания школы.              Наконец, Присцилла закончила приводить себя в порядок. Оглядев своё отражение, она посчитала, что выглядела прилично. Отстриженные пару месяцами ранее волосы уже снова отросли, но Присцилла, скинув шляпу, подобрала их в тугой хвост, чтобы на концерте не цепляться ими за случайных зевак.              Она отворила дверь своей комнаты в тот момент, когда Виктор смеялся с какой-то шутки мистера Ковальски. Он тут же перевёл взгляд на Присциллу и тепло ей улыбнулся.              — Мисс Фаулер, — он слегка поклонился ей. — Выглядите чудесно.              Присцилла занесла ногу для шага, но резко поставила её обратно. «Выглядите чудесно» — это был первый комплимент от Северуса в тот рождественский вечер девяносто третьего. Присцилла закусила губу. Тот вечер стал новой точкой в их отношениях. Она вспомнила, как они пошли гулять по скверу, как она рассказывала ему историю про каток, как она сама предложила профессору обращаться к ней по имени, а он поддержал её инициативу. И как после всего этого они смогли так разойтись?              — Присцилла? — Вопросительно обратился к ней Виктор, видимо заметив, какой удручённой стала его коллега. — Всё в порядке? — Фаулер посмотрела на мужчину, который стоял и ждал её на пороге. И поняла, что никуда не хотела идти. Но на пальце сверкнуло кольцо, как напоминание о том, зачем она это делала. Подавив вздох сожаления, Присцилла натянула на своё лицо фальшивую улыбку и ответила, что всё в порядке, и они могут выдвигаться.              Через десять минут Присцилла стояла перед воротами в славный город Китежград. Она оглянулась, но на несколько миль растянулся пустырь. Справа от неё был густой лес, а слева большое озеро.              — Это озеро называется Светлояр. — Пояснил Виктор, заметив, как Присцилла оглядывала местность вокруг. — Неволшебники приходят на противоположный берег в надеждах отыскать это заколдованное место. Но видят всего лишь лес да пустырь. Китежград доступен только для тех, кто обладает магической силой.              — Откуда же неволшебники знают про него? — Задумчиво спросила Присцилла, смотря, как коршун летал над поверхностью воды, касаясь её кончиками крыльев.              — Про Китежград ходят легенды, берущие своё начало ещё с древних времён. Якобы однажды неволшебник видел этот заколдованный город, а потом ходил и рассказывал всем подряд. Конечно его сочли лгуном, потому что каждый кто приходил в эти места ничего узреть здесь не мог. Но при этом, — Виктор усмехнулся, — неволшебники всё равно прут сюда толпами и по сей день. — Он замолчал на секунду, тоже оглядев пространство вокруг. — Ладно, — Виктор закончил краткий курс истории заколдованного города, — идём.              Воронов толкнул деревянные ворота и они отворились, запуская волшебников внутрь. Китежград был похож на Волшебнинск: внутри него были такие же деревянные постройки, магазинчики и рестораны, повсюду ходили маги и колдуны в цветных мантиях, кто-то кричал на русском, очевидно зазывая к своему прилавку местных жителей и гостей. Присцилла шляпу с собой не брала, потому что общаться с Виктором могла и на своём родном языке, а если бы к ней кто-то вздумал бы обратиться, то переводчик у неё был рядом.              Они прошли через бульвар, миновав большую территорию парка, и вышли к квадратному зданию, смахивающему на коробку. Перед дверьми висел плакат, на котором были изображены живые музыканты группы «Ведуньи».              — Прошу, — Виктор пропустил Присциллу вперёд, придерживая перед ней металлическую дверь. Как только профессор Фаулер переступила порог местного клуба, то была приятно удивлена. Внутри было светло и чисто. С высокого потолка свисала огромная люстра с подсвечниками, пол всюду был застелен красным ковром. Слева находился гардероб, справа туалетные комнаты, а прямо по центру тянулась лестница, уходящая далеко наверх.              Волшебники сдали свои тулупы, Присцилла посетила туалетную комнату, убедившись, что выглядела точно также, как и прежде, а затем Виктор отвёл её в громадный зал, где уже вовсю толпились люди. Музыкальные инструменты играли тихую спокойную мелодию, и все ожидали появление группы.              Присцилла общий восторг не разделяла, но старалась держать доброжелательный вид, озираясь по сторонам. Волшебников здесь собралось очень много. Были люди и старшего поколения и парочку студентов (Присцилла узнала их по форменным тёплым жилетам с эмблемами отделений, что были отличной заменой тяжёлым зимним тулупам).              Виктор что-то читал на одном из буклетов, которые лежали при входе. Присцилла мельком глянула на написанные там строчки и поняла, что это вечерняя программа. Судя по всему закончится концерт не раньше десяти часов вечера. Присцилла мысленно вздохнула. Может стоило после всего предъявить счёт Дамблдору?              ***              После десяти вечера Присцилла и Виктор стояли в очереди за своей верхней одеждой. Люди толпились, наступали друг другу на ноги, но тут же вежливо извинялись. Наконец, профессора получили свои тулупы и протиснулись в небольшой уголок, который по счастливой случайности оказался свободным.              — Отличный концерт. — Сказал Виктор, галантно помогая Присцилле накинуть верхнюю одежду. Этот мужчина был слишком идеален. И это никак не подкупало Присциллу. Ей хотелось видеть только одного рядом с собой.              Они вышли на тёмную улицу и в лицо Присцилле тут же дунул холодный ветер. Волшебница слегка поёжилась.              — Здесь есть одно кафе. — Сказал Виктор, надевая перчатки. — Можем выпить чего-нибудь горячего, а потом вернёмся в Волшебнинск.              Присцилла хотела вернуться сейчас же. Но опять она подумала про кольцо. Ради него она сейчас стояла здесь. Поэтому согласилась на предложение Виктора.              Кафе было маленьким и уютным. Помимо них, за несколькими столиками сидели парочки и одна семья, в которой весело щебетали две девчонки. Присцилла засмотрелась на них и вспомнила свои семейные вылазки, когда они с Табитой беззаботно проводили времена за большой пиццей и газированными напитками. А теперь одна из них собиралась замуж, а другая гонялась за вещами, принадлежавшими Волан-де-Морту. И где Присцилла свернула не туда?              Как только им принесли горячие напитки, Виктор тут же обхватил свою кружку, грея об неё ладони. Присцилла скосила глаза на золотое кольцо с чёрным камнем внутри и непринужденно спросила:              — Красивое кольцо. Фамильная драгоценность? — Она заметила, как Виктор слегка напрягся. Неужели он знал, чьё это кольцо?              — Нет. — Виктор постучал пальцами по кружке, стараясь вести себя непринуждённо. — Купил на блошином рынке. Отдал за него гроши. Подумал, что иногда можно было бы его носить. — Он снова постучал пальцами. — А ты не любитель украшений, как я посмотрю.              И это было действительно так. Присцилла не носила колец, браслетов и цепочек в обыденные дни, исключение могли составить только торжества. Единственное, что она позволяла себе — серьги. Маленькие серебряные гвоздики были в ушах Присциллы вот уже восемь лет. Она проколола их летом восемьдесят седьмого, перед своим первым отъездом в Хогвартс.              — Я была охотником, а на вечных тренировках бижутерия только бы мешала, — ответила ему Присцилла и задумалась. Как ей теперь заполучить это кольцо? Судя по всему Виктор носил его с собой не так часто, а значит хранилось оно у него дома. Но просто так Присцилла напроситься к Виктору в гости не могла: это бы вызвало кучу подозрений. Говорить прямо, что это кольцо ей необходимо, тоже обернулось бы большими проблемами.              Голова разболелась от наболевших вопросов. Она отхлебнула горячего чая, невольно вспоминая вечера с Северусом. Никакой взрослой жизни, непринужденные разговоры обо всём и ни о чём, ночные похождения по коридорам… Ах, как Присцилла тосковала по всему этому.              — Ты скучаешь по дому. — И это был не вопрос. Присцилла отрешённо кивнула. Сознание её снова погрузилось в воспоминания.              ***              — Мисс Фаулер, мисс Фаулер. — Позади себя Присцилла услышала чей-то голос. Она как раз шла из магазина сладостей, который находился в Рубиновом переулке, в свой воскресный выходной. На дворе стояла отличная погода, солнце светило тепло, ласково приглашая погреться в своих лучах. Апрель уже доходил до середины месяца, и Присцилла искренне не понимала, почему так быстро летело время.              Как только профессор обернулась, она заметила Эдуарда Валентайна. Он шёл к ней слегка прихрамывая. На голову он надел смешную шляпу, а сам укутался в длинную, тёмно-синюю мантию. Когда старик поравнялся с Присциллой, он улыбнулся ей.              — Добрый день, мисс Фаулер.              Присцилла тоже улыбнулась ему и показала на свою голову, на которой сегодня не было шляпы.              — К сожалению, я не понимаю Вас. — Сказала она на своём языке, но Эдуард её понял.              — Прошу меня извинить, — внезапно сказал он на английском, чем изумил Присциллу. — Я совсем не заметил, что на Вас сегодня нет головного убора. Но это ведь теперь не помеха, не правда ли? — Улыбался он очень доброжелательно. Присцилла мягко рассмеялась.              — Не знала, что Вы знаете английский.              — О, — как-то заговорщически протянул мистер Валентайн и воровато огляделся. — Если Вы не против пропустить по чашке чая с, — он посмотрел на фирменный пакет магазина «Чародейские пироги», — этими чудесными сладостями в моём доме, то я обязательно поведаю Вам, откуда так хорошо владею Вашим родным языком.              У Присциллы на свой единственный выходной планов не было. К тому же, она давно хотела пообщаться с мистером Валентайном о крови единорога и её настоящих свойствах, что так сильно заинтересовали молодого зельевара. Поэтому она, особо не раздумывая, согласилась заглянуть к Эдуарду ненадолго.              Они дошли до конца улицы и свернули в маленький переулок, где в ряд стояло несколько домиков, напоминавших Присцилле пряничные из знаменитой сказки про волшебников Гензеля и Гретель, что сумели победить кровожадную ведьму. Мама часто читала её перед сном, и Присцилла всё детство мечтала жить в таком пряничном домике.               Они подошли к самому крайнему дому. Мистер Валентайн отворил дверь ключом и пропустил Присциллу внутрь. К ней тут же подбежала кошка, начав ласково тереться об её ноги, оставляя рыжую шерсть на тёмных брюках.              — Лина, — шикнул на неё старик. — Не прилично тереться об людей, когда у тебя линька.              Лина посмотрела на своего хозяина не совсем дружелюбно и продолжила тереться о ноги Присциллы. Волшебница наклонилась к кошке и почесала её за ухом, отчего та зажмурилась и замурчала. Лина напомнила Присцилле Живоглота — кота Гермионы, которого та привезла будучи на третьем курсе. Как раз в тот год, когда Присцилла узнала, что Сириус Блэк был её дядей. Позже Живоглот сыграл не малую роль в жизни своей хозяйки. Как оказалось потом, он помогал Сириусу поймать Петтигрю в обличии крысы.              — Вы ей очень понравились. Лина чувствует добрых волшебников. — Присцилла усмехнулась. Она вообще находила язык с питомцами. С Афиной они были связаны невидимыми узами, Фоукс тоже разглядел в ней добро, теперь вот Лина ластилась к волшебнице. — Лина, брысь. — Он снова шикнул на кошку. — Дай пройти гостье.              Кошка как-то свирепо мяукнула в сторону своего хозяина, но всё же отлипла от профессора Фаулер, давая ей разуться.              Валентайн отвёл Присциллу в просторную кухню, которая была в три раза больше кухни мистера Ковальски и усадил за стол, накрытый белой скатертью с большими красными маками по бокам.              Пока Эдуард колдовал над чаем, Лина снова пришла к Присцилле и запрыгнула на её колени. Волшебница не возражала. Ей казалось, что кошка действует на неё успокаивающе.              Эдуард повернулся к мисс Фаулер с подносом в руках и цокнул, увидев своё домашнее животное.              — Простите её за такую наглость, — сказал он негодующе, ставя перед Присциллой пирог с яблоками и корицей, который она приобрела в магазине, и чашки с чаем. А потом с каким-то подозрением посмотрел на свою гостью. — Ваше душевное состояние расшатано. — Внезапно сказал он. Присцилла вскинула голову, отрываясь от желтых глаз Лины и хотела было возразить, но Эдуард не дал ей сказать. — Лина является целителем. Когда мне плохо, она всегда приходит, и с её присутствием я забываю всё горе и печаль. Вы расстроены. И очень сильно. Она чувствует это. И пытается помочь.              Уголки губ Присциллы опустились и она снова посмотрела на Лину. Та с какой-то жалостью оглядывала волшебницу, видимо перенимая её настроение. Да, если бы Лина знала, что ей пришлось пережить за эти почти десять месяцев. Какие сомнения и печали терзали её душу; какие страдания и отчаяния она испытывала каждый раз стоило ей вспомнить профессора Снейпа; какую тоску, безысходность и жалость она ощущала по отношению к себе.              Лина мяукнула несколько раз, как будто хотела сказать, что понимала её и её душевные метания. Глаза у Присциллы заслезились. Она не хотела плакать, не хотела, чтобы тушь, которой она пользовалась, потекла по лицу, не хотела показывать свою слабость перед незнакомым человеком.              До её плеча дотронулась сухая рука старого человека. Присцилла не смотрела на Валентайна, но чувствовала его участие. Свободной рукой она утёрла несколько слезинок, что уже успели скатиться из глаз.              — Это нормально. — Тихо, вкрадчиво сказал Эдуард. — Лина забирает негативные эмоции, заставляя их выходить из человека вот таким коварным способом.              Присцилла кивнула. Ей казалось, что нужно сто таких Лин, чтобы излечить её израненную душу. Ну, или один профессор.              Она вытерла ещё несколько маленьких слезинок, приказывая себе успокоиться. Лина жалобно мяукнула, и Присцилла глубоко вдохнула, а потом выдохнула. На маленькую долю ей и правда полегчало. Лина удобнее устроилась на её коленках, а профессор Фаулер вернула своё внимание к Эдуарду. Он молча сидел и смотрел поверх головы Присциллы в открытую форточку, через которую заглядывали ветки пурпурной сирени. Руку с её плеча он убрал.              — Как Вам в Колдовстворце? — Задал он ей вопрос, переводя на неё свои бледные глаза. — Студенты уже успели попить кровь?              Присцилла усмехнулась. Он точно описал её состояние.              — И да, и нет. — Сказала она. — Но я отчётливо начала понимать наших преподавателей в Хогвартсе. — Она взяла отрезанный кусок пирога и надкусила его. Тесто было волшебным: оно таяло во рту и оседало в горле слегка кисло-сладким послевкусием.              — Кто был Вашим преподавателем отвароведения? — Спросил он, тоже беря один из кусочков. Услышав этот вопрос, Присцилла сильно сжала губы. Говорить о Снейпе ей не хотелось, но не могла же она увиливать от этого вопроса.              — Северус Снейп. — Произнесла она с трудом. В горле встал ком.              — Оу, — произнёс Эдуард. — Северус. Да, я с ним знаком. Не думал, что он остался преподавать. Последний раз, когда мы встречались, он не очень-то лестно отзывался о студентах и своей работе в целом.              Присцилла хмыкнула. Как это было похоже на Северуса. И, несмотря на то, что говорить о нём она не хотела, вопрос задался сам собой.              — Откуда Вы его знаете?              Эдуард отпил из своей чашки, проглотил кусок пирога и только тогда ответил.              — В восемьдесят втором году состоялся международный чемпионат по зельям на территории Шотландии. Я тогда участвовал от Колдовстворца, а он от Хогвартса. Угадайте, кто стал победителем?              Эдуард бы не задал такой вопрос, если бы сам был победителем этого чемпионата. Присцилла ничего ответить не успела, как Валентайн продолжил говорить.              — Он безусловно талантливый зельевар. Одарённый. Очень. И смышлёный. Только нелюдимый. — Какое точное описание давал ему Эдуард. Присцилла молчала. Ей было больно вспоминать о том, каким Северус был рядом с ней и о том, как он поменял своё отношение к волшебнице в лучшую сторону за время её учёбы. Присцилла очень хотела бы узнать у него, что этому послужило, почему он вдруг поцеловал её, почему позволял ей быть рядом. И она бы спросила. Если бы не тот злосчастный вечер.              Говорить о нём Присцилла больше не хотела. Была ещё и другая тема, которая её интересовала.              — Да, Вы абсолютно правы. — Ответила она ему, более не вдаваясь ни в какие подробности.              И пока Эдуард не опомнился, Присцилла увела их разговор в другую стезю.              Чуть позже, возвращаясь домой, Присцилла задумалась, что слишком много людей крутились возле неё и её бывшего преподавателя зельеварения, которые, так или иначе, влияли на их жизнь, заставляя пересекаться снова и снова. И невольно её посетила мысль о чёртовой судьбе, что так прочно связала Присциллу Фаулер и Северуса Снейпа.