Дотянуться до тебя

      Воскресный вечер Присцилла встретила в раздумьях. Они вертелись вокруг разговора, произошедшего между ней и Эдуардом Валентайном.              « — Да, Вы абсолютно правы. — Ответила она ему, более не вдаваясь ни в какие подробности. — Вы знаете, несколько месяцев назад я нашла в библиотеке занимательную книгу, в которой вычитала про то, что кровь единорога является очень мощным средством против всех болезней. Даже против проклятий, которые считаются смертельными. Я разговаривала с мистером Ковальски на этот счёт и он мне поведал Вашу точку зрения. — Присцилла замолчала, наблюдая за реакцией Эдуарда. Она была предсказуема: он нахмурился, видимо подключив все свои мыслительные процессы, вспоминая о том, что, вообще, знал о крови единорога. Наконец, спустя пару минут тишины, за которые Присцилла успела полакомиться нежнейшим пирогом и взяться за второй кусок, Эдуард ответил ей:              — Кровь единорога достаточно сложный ингредиент, мисс Фаулер. Опасный для волшебников, спасительный для всех. Но не все рискуют её пить. Полагаю, Вы знаете, что человек будет проклят, если изопьёт столь ценный материал? Страшная кара для светлого мага — потерять свою силу. Поэтому многие предпочитают умереть, нежели лишиться волшебства. Хотя как по мне, — он звучно отпил из своей чашки, — простите, — тут же извинился старик, — одиночество берёт своё. Так вот, хотя как по мне, я бы лучше лишился магии, чем умирал от болезни, что отнимала бы у меня все силы. — Он продолжил уплетать пирог, а Присцилла задумалась над его словами. Лина на её коленках пошевелилась и снова заснула. Профессор Фаулер вспомнила Фрэнка, который яро отказывался от лечения и ждал смерть, как старого друга.              — Вы сказали — светлые маги теряют силу? Но как же тёмные волшебники?              Валентайн усмехнулся.              — А тёмные волшебники и так прокляты, мисс Фаулер. У них за душой ничего нет. Кровь единорога уничтожает только светлую магию. — Он помолчал, а потом продолжил. — Но я также считаю, что кровь единорога сама по себе будет слаба против сильного проклятия. В котёл нужно добавить что-то ещё, что могло бы увеличить её свойства».              Присцилла крепко задумалась. Ей стоило более углублённо изучить вопрос того, как тот или иной ингредиент реагирует на кровь единорога. Но загвоздка была в том, что на руках у неё не было его крови. И вряд ли когда-то будет. Этот ингредиент не был в свободной продаже. Возможно, где-то на чёрном рынке прохвосты и торговали контрабандой, но у них Присцилла точно бы не стала ничего покупать.              И казалось бы, зачем ей, собственно, вникать во всё это, но неизменное шестое чувство подсказывало, что она должна была добраться до сути.              На следующий день после основных занятий, когда время приближалось к девяти вечера, Присцилла сидела за своим личным дневником и взглядом перескакивала со строки на строку, читая названия известных ингредиентов.              Она выделила наиболее значимые: безоар, медовую воду, змеиный яд и зачем-то добавила к этому списку воду из реки Лета. Она так и не узнала, откуда у Снейпа имелась эта вода. Сначала их отношения не ладились, а потом Присцилле стало не до этого. Благо в Колдовстворце, если обратиться за помощью к Елене, можно было достать практически всё. Практически. Но Присцилла старалась сама находить ингредиенты, беря в помощь студентов или же мистера Ковальски, рыская по соседним лесам в поисках нужных трав.              С Виктором Присцилла больше никуда не ходила. Приближалось время экзаменов и оба преподавателя были погружены в учебные будни, но товарищ Воронов не забывал заглядывать к Фаулер каждый день и справляться о её делах.              Присцилла вздохнула и закрыла дневник. У неё осталось чуть больше двух месяцев до окончания магического контракта, после чего она планировала вернуться домой. В Колдовстворце было конечно хорошо и забавно, но она не чувствовала себя здесь уютно, безопасно. В родной Англии у неё хотя бы была семья, друзья. И работу она там тоже сможет найти. Почему бы не попытать счастье и не устроиться в Министерство магии? У них как раз имелся отдел интоксикационных веществ, где, как известно, работали зельевары. А Присцилла уже зарекомендовала себя, как опытного педагога с большим багажником знаний. Спасибо Северусу. Получить прекрасную характеристику у Елены не составило бы труда. Но директриса наверняка предложит ей продлить магический контракт ещё на год, как минимум. И Присцилла всё ещё не придумала, как ей достать кольцо Мракса. И, если она его не заполучит до конца учебного года, то возвращаться обратно в Англию ей даже не стоило. Дамблдор наверняка бы заставил её работать в Колдовстворце и дальше. И отказать ему Присцилла не могла. Не могла, потому что понимала, что если кольцо не будет у Дамблдора в ближайшее время, то конец магического мира случится раньше. И не только магического. А ведь у Присциллы была семья, друзья, любовь, пусть и безответная, и все они должны были жить. И Присцилла должна была постараться ради них.              ***              Будни преподавателя сводились всегда к одному: нескончаемый поток студентов, которые ленились с приходом тёплой погоды. Младшие курсы совсем отбились от рук и не хотели вникать в новый материал, а старшие настолько тряслись перед сдачей экзаменов, что все знания теряли на ходу.              У Присциллы же начинал дёргаться правый глаз, стоило ей переступить порог своего кабинета. Эти котлы, сушеные цветочки, лапы животных и их внутренности ей осточертели за эти месяцы. Как и студенты. Нет, всё-таки преподавать — это совсем не её. Куда больше ей нравилось работать в тишине, предоставляя себя самой. Бормотать под нос будущие рецепты, соединять ингредиенты, проверять их способность ладить друг с другом. Ей нужна была одиночная работа. Что-то такое, чтобы она часами могла стоять над котелками, помешивать в них зелья, и чтобы её никто не трогал.              Теперь она ещё больше стала понимать Северуса, когда он снимал очки с факультетов по делу. Но только по делу. Те моменты, когда он делал это из вредности, Присцилла всё равно не одобряла, как и не одобряла то, что слизеринцев он по большей части не трогал совсем. У Присциллы же было наоборот: её раздражали все одинаково, но она была лояльнее и уважительнее к студентам, нежели Северус.              В один из субботних майских вечеров, когда Присцилла освободилась от школьной рутины, она шла по переулку пряничных домиков: навестить Эдуарда Валентайна и Лину. Профессор Фаулер уже несколько раз наведывалась к зельевару и его кошке, которая чудным образом помогала Присцилле забыть все невзгоды и печали.              Постучавшись по деревянной двери, Присцилла стала ждать, когда мистер Валентайн отворит её. Пока она ждала, внимание её привлекло то, что по всей улице цвели вишни. Деревья были так густо посажены между собой, что создавалось впечатление, будто проходишь по туннелю. Она засмотрелась на лепестки розовато-белых цветов, которые осыпались каждый раз, стоило тёплому ветру слегка подуть на них.              Май в здешних местах был хорош. От пруда пахло свежестью, в лесах деревья насыщали местность чистым новым кислородом, а сам Волшебнинск тоже преобразился.              В парках и скверах зазеленели кусты, птицы вернулись из тёплых краев и теперь ежедневно пели Присцилле под окном, а в воздухе витал аромат сирени, которая цвела в этом городе на каждом шагу.              Наконец, в замочной скважине повернулся ключ, отвлекая Присциллу от вишни, и дверь отворилась, являя миру Эдуарда. Они не виделись около недели, но волшебнице показалось, что мистер Валентайн постарел ещё сильнее и неважно выглядел. Но всё также тепло ей улыбался, пропуская в свой дом.              Присцилла переступила порог и Лина тут же подбежала к ней, громко, возмущённо мяукая.              — Прости, — извиняющимся тоном сказала Фаулер и нагнулась, чтобы погладить кошку. Лина зыркнула на неё недовольным взглядом, но всё равно подставила мордочку для ласки. Погладив кошку и почувствовав себя значительно лучше, Присцилла прошла вслед за Эдуардом. Он суетился на кухне. Как только Присцилла села на привычное место, Валентайн обернулся к ней.              — Лимонад или чай? — Уточнил он у неё. Присцилла задумалась. Для чая сейчас было жарко, поэтому она выбрала холодный лимонад. Эдуард кивнул ей и стал доставать прозрачные стаканы. Присцилла посмотрела на старика и заметила, что он вёл себя беспокойно и как-то дёргано.              Через несколько секунд перед Присциллой появилась ваза с конфетами и стакан с лимонадом. Эдуард сел напротив неё.              — А Вы? — Удивилась Присцилла, когда обнаружила, что Эдуард не стал готовить лимонад на себя.              — О, я не хочу. — Как-то отстранённо сказал мистер Валентайн, теребя руками салфетку, которая уже превратилась в бумажное месиво. С ним явно было что-то не так.              Лина похоже тоже что-то чувствовала, потому что резко запрыгнула на своего хозяина и стала тыкаться ему в ладони. Присцилла выпила лимонад наполовину, а потом поставила стакан на стол. Эдуард дёрнулся от стука стеклянного дна о деревянную поверхность, и мисс Фаулер решительно спросила:              — Что случилось?              Эдуард непонимающе посмотрел на неё.              — Что с Вами? Вы обеспокоены. — Присцилла прищурилась. Либо Эдуард сейчас ей соврёт, либо выложит всё подчистую. Эдуард нервно оглянулся по сторонам, как будто кроме них в доме находился кто-то ещё, а потом наклонился к Присцилле так сильно, как мог, и начал быстро шептать.              — Он идёт. Сами знаете кто — идёт. Этот процесс уже начался. Всё, что им осталось… — Он захлопнул рот, с ужасом глядя на Присциллу. А потом резко вскочил и убежал куда-то вглубь дома. Присцилла хлопала глазами. Из всего, что сказал Валентайн, она поняла только, кто идёт. Не трудно догадаться, что речь шла о Волан-де-Морте. Она слышала какое-то шуршание в той стороне, куда убежал старик. Что-то падало с полок, послышался звон разбитого стекла. Присцилла уже хотела было встать, чтобы отправиться вслед за Эдуардом, как он бежал обратно к ней, прижимая к груди совсем маленький сосуд, больше напоминающий бочонок.              — Присцилла, — он впервые обратился к ней по имени, — послушайте меня, дорогая, — он снова зашептал, боясь говорить громче, — этого уже не изменить. Процесс пошёл. Всё, что им нужно — находится здесь. — Он протянул сосуд Присцилле. Волшебница непонимающе смотрела на старика. — Возьмите это. Прошу. Заберите, спрячьте, не говорите никому. У Вас это точно никто искать не будет.              Присцилла не могла понять, что в данный момент происходило. Что мистер Валентайн пытался отдать ей? Кто ищет это и для чего?              Эдуард дрожал. Она видела, как затряслись его руки, когда он протягивал Присцилле столь драгоценный сосуд. Присцилла обхватила его своими руками, чтобы Эдуард ненароком не разбил его.              — Мистер Валентайн, — как можно мягче обратилась к нему Присцилла. Нужно было успокоить старика. — Может, Вы скажете, что там? И почему я должна это спрятать?              Но Валентайн не успокаивался. Он вдруг схватил Присциллу за запястье и потянул на себя, чтобы она лучше слышала его совсем тихий шёпот.              — Для его полного могущества не хватает только лишь одного. Приспешники приходили ко мне. И просили отдать по-хорошему. Я солгал. Сказал, что у меня нет того, чего они просят. — Глаза его горели каким-то безумием. — Но они не поверили. И придут. Снова. Я чувствую. Спрячьте сосуд, мисс Фаулер, умоляю.              Присцилла открыла рот. Она всё ещё не понимала, что было внутри.              — Но, что это? — В который раз повторила она. Эдуард снова огляделся по сторонам, а потом прошептал:              — Кровь единорога.              ***              Присцилла убрала сосуд в свой чемодан, в тот карман, где хранилось фото семьи Волан-де-Морта. Мистер Валентайн выпроводил её сразу же, умоляя спрятать кровь единорога как можно надёжнее. Его волнение передалось и Присцилле, и весь оставшийся день она провела в ожидании чего-то худшего. Кто конкретно к нему приходил? Кто знал, что у старого преподавателя отвароведения есть то, что было так необходимо? И почему именно здесь? Неужели по всей магической Англии не сыскали крови?              К ужину Присцилла вышла из своей комнаты. Голова жутко болела. Слой за слоем тайны накладывались друг на друга. Сначала кольцо. Потом нападение пожирателей и метка в небе. Потом имя Гарри, вылетевшее из Кубка. Убийство Барти Крауча. Теперь охота за кровью единорога. И, ей-Богу, Присцилла вечно, так или иначе, вертелась возле каких-то событий. Наверное, всё началось с того момента, когда она решила влюбиться в профессора Снейпа. А теперь это её расплата за то, что лезла в чужую жизнь без разрешения.              Мистер Ковальски листал книгу с названием «Древние артефакты. Сила и мощь», параллельно с этим попивая кофе из большой белой кружки, на которой красовалась эмблема Колдовстворца: двуглавый орёл. В одной лапе птица держала волшебную палочку, а в другой — скипетр. Как ранее пояснял Фрэнк, их символ означал власть волшебного мира над не волшебным. Но эмблема давно потеряла свой смысл, потому как директора менялись, а вместе с ними и менялись устои школы. И сейчас уже в Колдовстворце редко кто считал неволшебников отбросами общества. Да, и в целом в России к ним относились куда лучше, чем в Англии.              — После распада СССР, — внезапно начал мистер Ковальски, всё также не отрываясь от книги, — многие артефакты исчезли. Нас, магов, политика, в общем-то, не касалась, но такое крупное историческое событие у неволшебников всё же стороной чародеев не обошло. Да, жаль, корону колдуна Сокола, что хранилась в Москве. Варвары забрали её, даже не представляя, какую мощь она за собой несла. Теперь только одному Богу известно, где эта вещь сейчас. — Сетовал мистер Ковальски. Присцилла слушала его вполуха, наматывая на вилку спагетти. Аппетита не было совсем. Голова разболелась ещё сильнее.              — О, а вот это занимательно, — с восхищением продолжал говорить Фрэнк, абсолютно не замечая, что Присцилла не отвечала ему. Он повернул книгу с иллюстрациями к своей квартирантке и указал на одну из них, где был нарисован серебряный меч с рукояткой, украшенной рубинами. — Знаменитый меч Годрика Гриффиндора, — торжественно провозгласил мистер Ковальски. Присцилла на минуту отвлеклась от мрачных мыслей, разглядывая меч, который ранее никогда не видела. Она слышала о том, что им может владеть только истинный гриффиндорец, коим был Гарри Поттер, когда в девяносто третьем году сражался с Василиском в Тайной комнате. Он потом рассказывал Присцилле, что вытащил меч из распределяющей шляпы, которую принёс Фоукс.              — Говорят, — мистер Ковальски был поглощён своими знаниями, — что рубины, которые присутствуют на рукоятке меча, обладают великой силой. С их помощью можно уничтожить проклятия. Но это только сказки, — усмехнулся Фрэнк, а Присцилла зацепилась за его слова. Что, если это была правда? Что, если осколки одного маленького красного камня могли быть тем самым усиливающим эффектом для крови единорога?              Последняя мысль не покидала Присциллу весь оставшийся вечер, который плавно перетек в ночь.              Утром Присцилла в спешке натягивала свои туфли-лодочки, когда её застал мистер Ковальски.              — Присцилла? — Удивлённо произнёс мужчина, снимая фартук. — Куда ты в такую рань? Я думал, ты ещё спишь. Блины вот напёк. — Фрэнк был слегка растерян. Присцилла посмотрела на него и извиняющимся тоном ответила:              — Простите, мистер Ковальски. Мне нужно к Эдуарду Валентайну. Это важно.              При упоминании бывшего коллеги Фрэнк просиял.              — Постой, я пойду с тобой. Мы уже с ним давно не встречались.              Присцилла возражать не стала.              Но как только они подошли к дому Эдуарда, стало понятно, что что-то произошло. Двери в пряничный домик были выбиты. Мистер Ковальски встал впереди Присциллы и вытащил свою волшебную палочку. Присцилла сделала тоже самое и аккуратно ступала за Фрэнком.              Пол в коридоре был усыпан щепками от деревянной входной двери. В самом доме стояла оглушительная тишина и были видны признаки борьбы. Вазы, что стояли в ряд на длинной полке, были вдребезги разбиты. Стекло от них разлетелось во все стороны и теперь осколки сверкали на бежевом тонком ковре, лежавшем в центре коридора.              Мистер Ковальски оглянулся на Присциллу и приложил палец к губам, призывая сохранять полную тишину. Они ступали как можно тише, но стёкла пол ногами всё равно хрустели. Как только маги преодолели весь коридор, то заметили, что на кухне тоже всё пострадало. Полки настенных шкафчиков свисали с петель, грозясь вот-вот отвалиться; кухонный стол был перевёрнут, а скатерть с маками изрезана вдоль и поперёк, как будто здесь поработал профессиональный ниндзя, образ которого Присцилла встречала в фильмах.              Двери в ванную комнату были сломаны и наполовину лежали в самой ванной. Кафельный пол был залит шампунями и жидким мылом. Присцилла задумалась о Лине, но кошки нигде не было видно.              Мистер Ковальски пошёл прямо, туда, где располагалась спальня Валентайна. Издалека Присцилла видела, что и там от дверей ничего не осталось.              — Лина, — прошептала она. — Лина, кыс-кыс-кыс. — Секундная тишина, а потом где-то под перевёрнутым шкафом раздалось жалобное мяуканье. Присцилла бросилась туда, но поднять этот шкаф одной у неё бы не получилось. Тогда она вспомнила про левитационные чары и взмахнула палочкой, призывая шкаф взмыть в воздух. Как только он оказался под потолком, Присцилла поместила его в другую сторону коридора, а сама посмотрела на Лину, которая прижалась животом к полу, лапками закрыв свои уши.              — Лина, — Присцилла позвала её и кошка тут же откликнулась. Она подняла свою мордочку, принюхалась и в её глазах отразилось узнавание и облегчение. Она быстро вскочила на четыре лапы и подбежала к волшебнице, сразу запрыгивая ей на руки.              — Присцилла, — она услышала обеспокоенный крик мистера Ковальски и поспешила к нему на помощь. Но помощь уже никому не требовалась. Как только Присцилла примчалась к комнате Эдуарда Валентайна, то увидела старика, лежащим на спине. Глаза его безжизненно устремили взгляд в потолок, руки были сложены по бокам. Рядом с ним Присцилла заметила волшебную палочку. Он боролся. И судя по всему долго боролся, раз здесь устроили такой погром.              Присцилла сразу поняла, что здесь искали. Она неосознанно сжала шерсть Лины. На глаза наворачивались слёзы. Эдуард Валентайн точно не заслуживал такой участи. Участи быть убитым на закате своей жизни. Фрэнк посмотрел на Присциллу.              — Нужно вызвать магический патруль.              Спустя несколько часов новость об убийстве бывшего преподавателя Колдовстворца облетела весь Волшебнинск. Люди то и дело оглядывались друг на друга, не понимая, кто мог совершить столь зверский поступок. И чем не угодил старый человек? Разве можно было нападать на слабого?              Многие местные жители решили, что у Эдуарда хватало врагов, ведь по молодости он не славился отличной репутацией. Он тоже много хамил, подставлял, брал деньги с доверчивых женщин за любовные зелья. Но Присцилле было наплевать на то, какую жизнь вёл мистер Валентайн до того, как ушёл на пенсию. Она знала его, как добродушного старика, который вежливо относился к ней каждый раз, стоило ей переступить порог его дома.              — Вот, выпей успокоительное. Должно полегчать. — Фрэнк поставил перед ней стакан с густой серой жидкостью, больше напоминающую кисель, и грустно улыбнулся. — Эдуард точно такого не заслуживал.              Присцилла кивнула ему. Она взяла в одну руку кружку, другой поглаживала Лину, которая до сих пор тоже не отошла от потери хозяина. Она жалобно мяукала, ходила по квартире мистера Ковальски, как будто кого-то искала. Присцилла приняла мгновенное решение забрать Лину к себе, потому что не смогла бы оставить животное на произвол судьбы. К тому же, кошка была к ней привязана и Присцилла не хотела рушить эту связь. Лина умела успокаивать и дарить ощущение гармонии внутри.              Афина поначалу злобно отнеслась к новому питомцу, но потом Лина сказала ей что-то на своём языке и Афина ухнула ей в ответ. Присцилла решила, что они нашли точки соприкосновения.              — Убийцу обязательно поймают. — Сказал мистер Ковальски. — Этим уже занялось наше Министерство.              Присцилла снова кивнула. Слов, чтобы выразить свою печаль у неё не находилось. А ещё в душе поселился страх. Ведь за день до своей смерти Эдуард отдал ей столь ценный ингредиент, за которым велась охота. Если хоть одна душа прознаёт, что Присцилла владеет кровью единорога — за ней придут. И убьют. И её. И мистера Ковальски.              Фаулер горестно вздохнула. Мало того, что она должна была достать кольцо, так теперь ещё и отвечала за сохранность крови единорога, из-за которой её могли убить. Интересно, что бы на это сказал Северус? Помог ли как-нибудь Присцилле или оставил всё на волю судьбы? Фаулер потрясла головой. Она бы точно не стала втягивать своего бывшего преподавателя во всё это. Она слишком дорожила его жизнью, чтобы просить о помощи в будущем.              ***              Во вторую неделю июня Присцилла получила письмо от Гермионы. Грейнджер сообщила ей, что последнее испытание будет проведено двадцать четвёртого июня. По неофициальным слухам каждый из участников должен будет пройти в лабиринт и найти там Кубок, чтобы стать победителем Турнира и сыскать вечную славу.              Присцилла задумалась. Её магический контракт истекал ровно через десять суток, как раз за пять дней до последнего испытания. Если она придумает, как заполучить кольцо в этот временной промежуток, то успеет попасть обратно домой, чтобы трансгрессировать в Хогвартс. Дело осталось за малым: забрать кольцо Мракса.              И случай ей представился. Виктор заглянул к ней ровно через три дня после того, как Присцилла получила письмо от Грейнджер, и неожиданно для самой Фаулер, пригласил её в гости.              — Мы работаем почти год, а ты ещё ни разу не была в моём доме. — Виктор привычно восседал на её столе своей пятой точкой и подкидывал вверх слишком алое на вид яблоко. Таким в сказке о Белоснежке злая королева отравила бедную девочку, поэтому, когда Виктор предложил угоститься Присцилле, та вежливо отказалась, невольно думая, что не хотела бы себе такой же участи, что и Белоснежка.              — Звучит интересно, — Присцилла постаралась придать своему голосу побольше воодушевления и закрыла очередную экзаменационную работу четверокурсников. Ну, и бредни же они тут понаписали. И как теперь ей ставить баллы?              — Отлично, — Виктор спрыгнул со стола и положил на своё место яблоко. — В эту субботу, идёт?              Присцилла посчитала дни. Суббота её очень даже устраивала.              — Идёт, — кивнула она и широко улыбнулась, заверяя Виктора о твердости своего решения. Как только товарищ Воронов покинул её кабинет, Присцилла с брезгливостью выкинула целое яблоко в мусорку и с горечью посмотрела на стопку тетрадей. Их оставалось ещё тридцать две.              В субботу Виктор привёл Присциллу к многоэтажному зданию, стоявшему на улице под названием Тёмные чародеи. Вообще, наименования улиц в Волшебнинске были забавными и обязательно носили в своих названиях что-то связанное с магией.              Квартира Виктора располагалась на самом верхнем этаже. Как только волшебный лифт доставил их на нужный этаж, Виктор и Присцилла подошли к одной из металлических дверей. Товарищ Воронов достал небольшой бронзовый ключ и открыл им две замочные скважины. Присцилла заметила на его пальце кольцо Мракса, но постаралась не смотреть на него, чтобы не вызвать подозрений. Виктор пропустил её внутрь, заходя следом. Коридор в его квартире больше напоминал закуток, поэтому, когда они оказались там вдвоём, Виктор встал слишком близко к Присцилле, чуть ли не дыша ей в шею.              Мисс Фаулер поскорее скинула с себя сандали (погода выдалась очень жаркой) и сделала шаг вперёд, благо в маленький коридор доносился дневной свет из соседней комнаты, позволяя видеть дорогу перед собой.              — Проходи в гостиную. — Сказал ей Виктор, а сам, не снимая своей ветровки (и как только ему было не жарко в ней) помчался на кухню.              Присцилла прошла в просторную гостиную, выполненную в серых тонах. Одну из стен заняло панорамное окно, делившееся на четыре конструкции. Из него открывался шикарный вид на Голубое озеро, что было с другой стороны от Колдовстворца. Присцилла ни разу не посетила его, потому как путь до него был не близок, а свободного времени у Присциллы не было. Быть может, если бы она решила здесь остаться, то обязательно бы прогулялась туда во время летних каникул. Но, увы или к счастью, у неё были другие планы.              Позади себя она услышала, как Виктор что-то поставил на журнальный столик, стоящий рядом с собранным диваном. Присцилла обернулась на стук и приподняла одну бровь в удивлении: Виктор приволок из кухни вазу с фруктами и бутылку шампанского.              — Не рановато ли? — Уточнила Присцилла. Виктор усмехнулся и открыл бутылку, сразу же наливая игристую жидкость по бокалам. Один он отдал Присцилле, а другой взял в свои руки.              — Для слабого алкоголя никогда не поздно. — Заметил он, а Присцилла обратила внимание, что ветровку он так и не снял.              — Тебе не жарко? — Полюбопытствовала она. Виктор помотал головой. Присцилла задумалась, глядя на свой бокал. Пить не хотелось. И в голову не лезли никакие мысли по поводу того, как бы достать кольцо.              — За что пьём? — Спросила она, выжидающе посмотрев на коллегу. Он сделал вид, будто бы размышлял над тостом, а потом ответил:              — За то, чтобы ты подписала магический контракт на следующий год. — Торжественно произнёс он. Присцилла поджала губы. Тост был, мягко выражаясь, отвратительным. Она ведь совсем не собиралась здесь оставаться. Но Виктор похоже не заметил её недовольства и осушил свой бокал одним залпом, даже не поморщившись. Присцилла сделала только маленький глоток и постаралась не скривиться: у шампанского был странный привкус, слишком приторный, сахарный.              Виктор закинул маленькую клубнику к себе в рот и налил ещё один бокал. Присцилла думала о том, что кольцо выглядело зловеще. Она отвернулась и подошла ближе к окну, чтобы полюбоваться видами.              — Жаль Эдуарда Валентайна. — Внезапно сказал Воронов. Но в голосе его профессор Фаулер не слышала сожалений. Присцилла не обернулась к нему и слегка напрягалась. Убийцу так до сих пор и не нашли. И вряд ли найдут. Кто-то умело замёл за собой следы. — А Вы с ним так сдружились. — Обронил Виктор и замолчал. Присцилла уже хотела было ответить ему, как внезапно сильно нахмурилась. Напряжение разрасталось всё сильнее. Рукой она аккуратно нащупала палочку, которую спрятала в отворотах своей блузки, а затем резко обернулась в сторону Виктора, выкрикивая заклинание:              — Экспеллиармус. — Палочка Виктора, которую он наставил на Присциллу отскочила в сторону и закатилась под диван. Присцилла смотрела на Воронова, в глазах которого было безумное веселье.              — И что же выдало меня, мисс Фаулер? — Произнёс он, растягивая слова. Присцилла сглотнула. И как же раньше она не догадалась.              — Я никогда не говорила тебе, что знакома с Эдуардом Валентайном. — Жёстко ответила Присцилла. Она сделала шаг ближе, неотрывно наблюдая за Вороновым.              — И что ты сделаешь, Присцилла? — Насмешливо спросил он. — Убить меня ты не сможешь. Молодая слишком. Да, и больно уж сердобольная.              Присцилла прорычала.              — Убить может и не убью, но покалечу точно.              Виктор неприятно рассмеялся, а Присцилла, который раз поразилась тому, как шестое чувство в отношении него её не обманывало.              Виктор сделал шаг в сторону дивана и сел на его подлокотник.              — Эдуард был старым глупцом. — Сказал он. — Если бы сразу отдал то, что нужно, доживал бы себе спокойно остаток дней. А так, — Виктор посмотрел на свои пальцы, что-то выковыривая из-под ногтя, — пришлось покопаться у него в доме. Безрезультатно, хочу я тебе сказать. — Он мерзко усмехнулся. Присцилла открыла рот.              — Так это ты его убил. — Сказала она очевидную для всех вещь. Воронов зловеще рассмеялся.              — Думаю, ты знаешь, что это. — Внезапно сказал он, показывая Присцилле на кольцо. — Иначе бы ничего не спрашивала. Я видел, как ты пристально поглядывала на него. — Он говорил медленно, делая паузы между словами. — Думаешь, я не понял? Иностранный преподаватель прямиком из Хогвартса. Сразу было понятно, что тебя прислали сюда не просто так. Думаешь, у нас в Хогвартсе нет своих людей?              Присцилла подавила в себе небольшое разочарование. Она ведь поначалу думала, что действительно была интересна Виктору.              — Так ты ухаживал за мной лишь поэтому? — Зачем-то уточнила она.              Виктор цокнул языком.              — Ну, может я, конечно, и рассчитывал на что-то с твоей стороны, но ты такая неприступная, девственная.              Присцилла скривилась. Ей нравилось, что она была именно такой. И была рада, что не поддалась на обаяние Виктора.              Виктор встал с дивана и стал снимать свою ветровку. Присцилла наблюдала за ним неотрывно. Как только куртка оказалась брошена на пол, Виктор повернул к Присцилле свою левую руку, поворачивая её внутренней стороной.              Присцилла посмотрела на кожу, где на предплечье красовалась Тёмная метка Волан-де-Морта. Такая же, как и прошлым летом в небе. Она представляла собой череп со змеей, выползающей изо рта. Выглядела метка жутко и зловеще. Зато теперь Присцилла знала, что прятал Северус за своими бинтами.              — Так ты пожиратель смерти. — Сказала она утвердительно. Виктор хмыкнул, а потом сделал то, что Присцилла не ожидала: он бросился на неё, обхватывая руками талию волшебницы и сваливая их обоих на пол. Присцилла сильно ударилась затылком и выпустила из рук свою волшебную палочку, с силой откидывая её подальше от Виктора. Воронов сел на неё сверху, зажимая своими руками руки волшебницы. Присцилла дёргалась под ним, судорожно соображая, как ей вырваться из захвата. Но, что могла хрупкая девушка против профессора по искусству владения боевой магией? Видимо Виктор тоже это понимал, потому что в следующую секунду громко рассмеялся.              — Если ты скажешь, где кровь единорога, то так уж и быть, тебя я пощажу. Уж больно ты, — тут он сделал захват одной рукой и теперь обхватывал запястья Присциллы ладонью правой руки, а пальцами левой руки зафиксировал подбородок волшебницы, заставив её смотреть ему прямо в лицо, — хороша собой. Жаль было бы терять такую красоту.              Присцилла хотела плюнуть ему в лицо, но в горле пересохло от волнения и страха. Сейчас она была одна. С ней не было Северуса, который мог защитить или Гермионы, которая точно бы уже придумала, как ей спастись, или мистера Ковальски, который точно бы не дал Присциллу в обиду.              Виктор наклонился ниже. В глазах его горело какое-то лихорадочное возбуждение, что натолкнуло Присциллу на определённые мысли: ему нравилось насилие; нравилось, когда жертва извивалась под ним, а ещё больше его заводила сама Присцилла. Ведь он не раз намекал ей на её неприступность, что наверняка подкупало его больное воображение.              Присцилла сделала то, что ей казалось уместным в тот момент: начала ёрзать, замечая, как огонёк возбуждения в изумрудных глазах, которые уже не казались волшебнице такими прекрасными, стал полыхать ещё больше. Виктор наклонился к самым губам Присциллы, сильнее сжимая её подбородок, а в следующее мгновение его влажные от шампанского и клубники губы прижались к женским губам. Присцилла мысленно попросила прощение у Северуса, потому что иначе выбраться из захвата Виктора по-другому не смогла бы. Она открыла свой рот, запуская чужой язык в него, и видимо это действие настолько обескуражило товарища Воронова, что он потерял рассудок. Он стал жадно целовать её, и Присцилла отвечала, еле сдерживая рвотные позывы. Она думала в этот момент о поцелуе с Северусом и вспоминала, какими нежными были его прикосновения. Виктор был животным. Он совсем забылся, и рукой, которая держала подбородок, стал опускаться ниже, оглаживая ладонью грудь волшебницы. Присцилла старалась сохранять самообладание, старалась не подпускать страх в свой разум, потому что стать жертвой изнасилования ей очень не хотелось.              Наконец, она почувствовала, как Виктор стал ослаблять хватку на её запястьях, а сам уже обслюнявил её шею, подбираясь к впадинке между грудями. Рука его исчезла с запястий, и это стало его ошибкой: Присцилла со всей силы, на которую была способна, оттолкнула Виктора от себя. Мужчина, не ожидавший удара, кубарём скатился с неё. Присцилла схватила свою палочку, но на ноги встать не успела, Виктор снова обхватил её и повалил на пол. Теперь, помимо головы, пострадала и спина Присциллы.              — Ах, ты, тварь, — он выкрикнул ругательство на русском, но Присцилле было всё равно, что он там говорил, потому что пожиратель смерти снова восседал на ней, палочка снова была откинута в сторону, но Виктор не воспользовался ей, хоть у него и стояла только одна цель: убить Присциллу Фаулер. Вместо умертвляющих заклинаний, он стал её душить. Обхватил своими ладонями нежную шею и сильно сдавил.              Присцилла запаниковала. И руками пыталась отбиться от нападающего, но Виктор был намного сильнее. Горло начало саднить, воздуха практически не осталось. У Присциллы заслезились глаза. Умирать не хотелось. В этот момент она подумала о своей семье, о предстоящей свадьбе Табиты и Оливера, об Амелии, о Гермионе, о Уизли и Поттере, о Дамблдоре, который ждал кольцо. И конечно о Северусе. О Северусе, который даже не подозревал, что сейчас её убивали таким изощрённым способом. Интересно, а знал ли профессор Снейп товарища Воронова? Если подсчитать по возрасту, то они точно не могли пересекаться… Но откуда тогда у Виктора метка… Дурацкие вопросы, которые сейчас точно никак не могли ей помочь, то и дело всплывали в голове Фаулер. Она уже начала терять сознание, как вдруг рука её нащупала что-то тяжёлое, стеклянное. «Бутылка» — промелькнула мысль в угасающем сознании. И Присцилла собрала последние силы, на которые была способна в этот момент, сжала горлышко и занесла руку с бутылкой над головой Виктора, который настолько увлёкся своим делом, что даже не заметил действий Присциллы.              Бутылка разбилась о его голову, зелёное стекло разлетелось в стороны, шампанское вылилось на лицо пожирателя и попало на вещи к Присцилле. Присцилла видела, как Виктор начал терять сознание, разжимая свою хватку и падая прямиком на волшебницу.              Как только кислород снова вернулся к Присцилле, она судорожно вдохнула воздуха и тут же закашлялась. Из глаз текли слёзы. Господи, она была жива. Ей удалось спастись.              Спихивая с себя тело Воронова, Присцилла на дрожащих ногах приняла вертикальное положение, но тут же сразу ноги её подкосились и ей пришлось сесть на диван. Она уронила голову на руки, пряча глаза в ладонях. Адреналин сходил на нет и из глаз полились слёзы. Она ощущала себя в чёртовом голливудском фильме, когда жертва спаслась от насильника и теперь не знала, что ей дальше делать. Но в отличие от актрисы, действующей по сценарию, Присцилла чётко знала, что ей необходимо было сделать. Она успокоилась и посмотрела на кольцо.              ***              — Вот. — Присцилла отдала Дамблдору маленькую коробку чёрного цвета. Волшебники стояли в комнате для чемпионов, которые уже отбыли на прохождение последнего испытания. Дамблдор принял её из рук бывшей студентки и аккуратно открыл. Внутри лежало кольцо Мракса. Он вскинул поражённый взгляд на мисс Фаулер. Присцилла была мрачнее некуда.              — Вам удалось. — Звучало так, будто бы он совсем не верил в способность Присциллы достать эту вещь. Мисс Фаулер ощетинилась к подобного роду отношению. Дамблдор прищурился, оглядывая волшебницу. Выглядела она не лучшим образом. — Что произошло? — Интонация была обеспокоенной. Присцилла знала, что Дамблдор заметил. Не мог не заметить.              — Лучше Вам не знать, какой ценой я достала это кольцо. — Низким, глухим голосом сказала она и в этот момент в дверном проёме появился тот, кого сегодня Присцилла ожидала увидеть меньше всего.              — Альбус, мисс Делакур… — Северус оборвал свою фразу наполовину, как только глаза его увидели Присциллу. — Мисс Фаулер. — Как-то растерянно произнёс он и тут же прищурился. Присцилла знала, что и он тоже заметил. Она поджала губы. Радость от встречи с Северусом затерялась среди тревоги от недавних событий. И может будь сейчас другой случай, она бы непременно вызвала его на разговор, но в настоящее время ей было не до выяснения отношений. Она повернулась к Дамблдору и попрощалась с ним, а затем прошла мимо Северуса, даже не взглянув на него.