Дотянуться до тебя

      Она положила листок перед Дамблдором. На пергаменте были указаны все деревни, которые находились в районе прибрежных скал. Директор с задумчивым видом взял лист в руки и стал изучать его содержимое.              — Это лучше, чем ничего, — вынес он вердикт, отложил пергамент в сторону и посмотрел на Присциллу. — Очень Вам благодарен за оказанную помощь, мисс Фаулер.              Присцилла вздохнула. История Эми, рассказанная неделю назад, всё ещё пробирала на озноб.              — Надеюсь, это поможет Вам отыскать ещё один крестраж. — Тихо проговорила молодая волшебница.       Она как-то устала за эту неделю. На работе опять был завал: все запасались исцеляющими зельями, бадьянами, животворящими эликсирами, и, в связи с этим, на отдел интоксикационных веществ свалилась огромная гора заказов. Вивиан рвала на себе волосы, прекрасно понимая, что четыре зельевара для такой работы — это слишком мало. Но, как бы она не просила взять на работу ещё кого-нибудь, министр и слушать не хотел, ссылаясь на то, что брать новых сотрудников сейчас на фоне нарастающего кризиса, было невозможно. На помощь, пусть и ненадолго, пришла Матильда Гримблхок, которая умела варить некоторые виды зелий, и пока в её отделе была зелёная тоска, она с радостью стояла рядом с Присциллой и помогала ей разгребать гору дел.              Как и Тиверий, который всё время уделял должное внимание мисс Гримблохок. Стоило ей только появиться в поле его зрения, он постоянно заводил с ней разговор о тайском ресторане на углу, где подавали безумно вкусные блюда.              Присцилла видела, как он бесил Матильду, однако эта женщина, к её восхищению, каждый раз держалась стойко и вежливо говорила: «нет».              — Вам нужно отдохнуть, мисс Фаулер. — Внезапно сказал Дамблдор. — У Вас очень понурый вид.              Присцилла кивнула.              — Тогда я пойду.              — Держите меня в курсе дел. Доброй Вам ночи, — на секунду его лицо озарила сочувственная улыбка, но потом вернулись серьёзность и толика болезненности. Дамблдор снова взял лист пергамента и стал вчитываться в строки.              Присцилла вышла из его кабинета, стараясь сильно не шуметь. Отбой уже давно был дан, но в Хогсмид возвращаться она не собиралась. Спустившись вниз, волшебница сразу же накинула капюшон и тихой поступью пошла в сторону кабинета ЗОТИ.              Она почти дошла до заветной двери, как внезапно дорогу ей преградил Пивз, появившийся из ближайшей стены.              Присцилла терпеть не могла этого полтергейста ещё в школьные годы и старалась избегать с ним встречи каждый раз, стоило ей издалека увидеть яркую одежду, шляпу с бубенчиками и оранжевый галстук-бабочку.              Но сейчас он застал её врасплох, и деваться было уже некуда. На его лице начала расцветать недобрая ухмылка, и после того, как она растянулась от одной щеки до другой, Пивз закричал:              — Нарушитель, нарушитель порядка. — Голос его был противным, как и он сам. Присцилла скривилась от пронзительного возгласа и сняла капюшон с головы. Пивз замолчал, глаза его прищурились.              — Ты не похожа на студентку. — Сказал он уже спокойнее и подлетел к волшебнице ближе, облетел со всех сторон. — И на полтергейста тоже не похожа. — Он завис в воздухе прямо перед ней. — Так, кто же ты?              Присцилла поняла, что Пивз её совсем не узнал, хотя, возможно, он её и не знал вовсе. В Хогвартсе была тысяча учеников, и не все были такими известными, как Гарри Поттер. Но от ответа её спас Северус, который открыл двери своего класса, очевидно услышав вопль полтергейста. Лицо его было недовольным.              — Профессор Снейп, — протянул Пивз и указал пальцем на Присциллу, — эта девушка-чужачка бродит по коридорам замка. Стоило бы отвести её к Дамблдору и узнать, кто она такая.              Присцилла приподняла одну бровь. Интересно, если она ему скажет, что только что ушла от директора, как он на это отреагирует?              — Я сам разберусь, что мне с ней делать, — от этого низкого голоса у Присциллы всё сжалось внутри. Перед взором предстали картинки того, что Северус мог бы с ней сделать. В паху сладко заныло от этого, и Присцилла постаралась выровнять дыхание.              Пивз подозрительно прищурился.              — А теперь исчезни отсюда. — Грозно проговорил Снейп, и на удивление Присциллы полтергейст спорить с ним не стал.              Северус открыл дверь класса шире и махнул головой, приглашая мисс Фаулер внутрь. Присцилла прошла мимо него, услышала, как двери за ней закрылись, но обернуться не успела: Северус обнял её со спины и прижал к себе.              — Я думал, ты придёшь раньше. — Он коснулся губами её уха, и у Присциллы сразу же побежали мурашки по всему телу. — Здравствуй.              Присцилла улыбнулась. Они так редко говорили друг другу слова приветствия, что слышать сейчас это было даже непривычно.              — Здравствуйте, профессор. — Ответила мисс Фаулер, потому что каждый раз, стоило ей переступить порог замка, она окуналась в атмосферу своей учёбы и снова чувствовала себя студенткой.              Её прижали ещё ближе, и Присцилла откинула голову на плечо Северуса, заглядывая ему в лицо. Оно было спокойным и немного уставшим.              — Я задержалась на работе. Очень надолго. — Сказала она с каким-то сожалением. Северус провёл губами по её щеке.              — Устала?              Присцилла едва заметно кивнула. Тепло чужого тела обволакивало, убаюкивало.              Она развернулась в кольце рук, ощущая необходимость в более чувственном поцелуе. Северус сразу же наклонился к её губам и прижал к себе ещё ближе.              Когда они отстранились друг от друга, Северус погладил её по щеке.              — Тебя что-то беспокоит.              Присцилла закусила губу. Она конечно всегда была, как открытая книга, но не думала, что спустя неделю всё ещё будет опечалена историей Эми и Денниса.              Она уткнулась лбом в мужское плечо и тихо проговорила:              — Я снова была в больнице Модсли. Сразу же, на следующий день после того, как мы расстались. Мне позвонил тот доктор и сказал, что Эми Бенсон хотела бы меня видеть. И мы с ней поговорили. Она абсолютно здорова, Северус. И все эти годы просто притворялась больной из-за огромной любви к Деннису. Она рассказала мне их историю. И честно, после этого я была выбита из колеи. — Она сжала ткань сюртука. — Он не человек. Он — страшный волшебник. И теперь я ещё больше боюсь за тебя. — Присцилла понадеялась, что Северус поймёт её страхи.              Сверху послышался печальный вздох.              — Я ведь тоже когда-то разделял его взгляды, помнишь?              Присцилла отняла голову от плеча и посмотрела на профессора Снейпа.              — Я не думаю, что ты когда-либо сделал бы то, что сделал Он с обычными детьми. Северус, — она покачала головой, — ты далеко не такой, как он. Или как другие пожиратели.              В лице напротив отразилось сожаление, и волшебнице показалось, что в глазах мелькнула благодарность за её слова.              — Я совершенно точно тебя не заслуживаю. — Зачем-то повторил Северус свою фразу, которую он уже не раз говорил Присцилле. — И мои проблемы точно не должны быть твоими.              Присцилла постаралась сохранить спокойствие.              — А мои — твоими. Но ты же решаешь их, защищаешь меня. Что за глупости? Мы с тобой вместе, мы с тобой пара. А в парах принято поддерживать друг друга.              Северус дёрнул уголками губ.              — Твоя романтическая натура всегда меня трогала до глубины души, мисс Фаулер. — Он нежно прикоснулся к её щеке, обвёл большим пальцем нижнюю губу. — У меня никогда не было пары. И за столько лет одиночества я ещё никак не свыкнусь с мыслью, что теперь не один.              Полуулыбка тронула её губы.              — Пора бы уже привыкнуть. — Она обернулась через плечо, туда, где были личные покои профессора Снейпа, и заметила, что там горят свечи.              — Чем ты занимался, пока меня не было? — Спросила она.              — Проверял домашнюю работу бездарей. — С ядовитым голосом ответил ей Снейп, за что получил укоризненный взгляд своей второй половинки.              — Ты голодна? — Внезапно спросил Северус, чем изрядно удивил Присциллу.              — Ты проявляешь заботу. — Ласково сказала она, скинула рюкзак, развязала мантию, сняла её, оставшись в строгом костюме серого цвета. Взгляд Северуса скользнул по её фигуре: ненасытный, жадный.              — Ты кормишь меня каждый раз, стоит мне появиться на пороге твоей квартиры. — Северус пожал плечами. — Почему я не могу отплатить тебе тем же?              Присцилла улыбнулась. Ей было приятно, что Северус о ней беспокоился.              — Спасибо, я недавно поела и не успела проголодаться.              Они прошли в личный кабинет Северуса, и он тут же закрыл дверь на замок. Присцилла прошла к свободному стулу, провела по его спинке и почувствовала, как усталость наваливается на её плечи. Мельком глянув на Северуса, она заметила, что он вернулся к проверке тетрадей, и решила немного подразнить его.              — Ты не мог бы мне помочь? — Спросила она, встав перед ним. Северус оторвал взгляд от строчек свитка, принадлежавшего какому-то второкурснику, который писал, как курица лапой, и посмотрел на мисс Фаулер. Но Присцилла тут же повернулась к нему спиной, откинула копну волос набок, открывая длинную молнию на блузке, которая начиналась от шеи и заканчивалась в районе юбки. Она услышала шумный выдох и улыбнулась: наверняка Северус уже представил картину у себя в голове.              Через секунду она ощутила ловкие пальцы возле своей шеи, а потом раздался характерный звук расстёгивающейся молнии. Как только она была расстёгнута до конца, Присцилла с невинной интонацией сказала: «спасибо» и уже хотела отойти, как холодные руки Северуса забрались ей под бюстгальтер и сжали грудь. От такого контраста по телу пробежали мурашки, Присцилла даже поёжилась. Северус наклонился к её уху:              — Решила меня подразнить, — Присцилла даже не стала отнекиваться, — у тебя это чертовски хорошо получилось. — Она услышала усмешку. — Но мне нужно закончить со своими делами. — Руки его резко исчезли, а сам он вернулся за стол.              Присцилла выдохнула и повернулась к Северусу. Он на неё не смотрел, но на его губах была игривая улыбка.              «Один-один».              Переодевшись в домашнюю одежду, которую Присцилла захватила с собой, волшебница расположилась на кровати, конечно, не такой мягкой, как в её квартире, и открыла книгу, которую начала читать в самолёте, когда летом возвращалась в Англию. «Мир лжецов» — гласили золотые буквы на синем переплете. Очень тяжёлое и драматическое произведение, заставляющее с каждой строчкой задумываться о том, чтобы говорить людям правду и только правду.              Она так зачиталась, что не заметила, как уснула. Глаза её просто в один момент закрылись, и тело вместе с разумом погрузились в царство сна.              В следующий раз она проснулась от того, что кто-то настойчиво притягивал её в свои объятья. Разлепив глаза, она заметила, что свечи были погашены, а комната погрузилась в темноту: свет от полной Луны скрывался за плотными пасмурными тучами.              Северус прижал её к себе, заставив лечь головой на его грудь, которая была облачена в пижаму. Присцилла прильнула к нему и снова закрыла глаза.              — Я не знаю, что я буду делать без тебя, когда… — Тихий шёпот, наполненный печалью. Присцилла открыла глаза. Сон пропал. Она понимала, о чём говорил Северус. Понимала, потому что сама не знала, что она будет делать, когда он уйдёт. Когда она не будет знать, что с ним, где он и жив ли вообще. Она старалась не думать об этом. Старалась. Загоняла страшные мысли дальше, глубже. Хотела похоронить их.              Руки непроизвольно сжали одеяло.              — Мы что-нибудь придумаем.              Ложь.              — Ты же знаешь, что нет.              Правда.              Присцилла вздохнула. Она знала, что после того, как случится последний, перед финальным, раунд, Присцилла Фаулер должна будет забыть Северуса Снейпа. А он должен будет забыть её. Потому что они дали это обещание.              Но сейчас у них было время, чтобы насладиться друг другом. Присцилла привстала на локте, заглянула в, не менее огорчённое, лицо Северуса и потянулась к нему за поцелуем, который ей вернули с полной отдачей.       

      ***

             — Погода так и шепчет, — сказала Присцилла, когда пробиралась на трибуны стадиона, где сидела Гермиона Грейнджер. Увидев свою подругу, юная волшебница широко улыбнулась и радостно встала со своего места, чтобы обнять Фаулер.              — Откуда ты здесь? Я думала, ты патрулируешь Хогсмид. — Спросила Гермиона, когда они сели обратно на деревянные доски.              — Тонкс отправила меня сюда посторожить поле для квиддича. — Присцилла заметила непонимающий взгляд Гермионы. — Долиш привязался к ней, а он не должен знать, что я тоже в числе патрулирующих. Поэтому пришла посмотреть отборочный тур в команду Гриффиндора. Ну, и заодно понаблюдать за ситуацией в целом.              После своих объяснений Присцилла огляделась. Стадион не менялся из года в год. Бесцветные кольца стояли на тех же местах, шестнадцать трибун были также окрашены в цвета факультетов, а зеваки приходили поглазеть на тренировки. Она перевела взгляд на зелёное поле и смотрела на него с приступами ностальгии. Ей вспоминалась то, как она ходила по нему с метлой в руке, как спорила с Оливером, как летала от одних колец к другим, как поднималась высоко, чтобы поймать квоффл или увернуться от бладжеров.              Посмотрев на то, как гриффиндорцы, разодетые в форму сборной факультета, толпились с мётлами, Присцилла ощутила лёгкую зависть от того, что им всем только предстояло познать такое искусство, как квиддич.              Среди этой шумной толпы новобранцев Присцилла заметила неуверенного, даже в какой-то степени зажатого Рона Уизли. Лицо его было мрачным, зелёным — таким же как тучи на небе.              — Что это с Роном? — Спросила Фаулер у Гермионы. Та прятала руки в карманах, пытаясь их отогреть: на улице было холодно.              — Волнуется. — Тихо ответила ей подруга. — Он метит на вратаря. И очень переживает, что провалит отборочный тур. — Она сказала это с каким-то сочувствием в голосе.              — Так, — раздался очень тихий голос Гарри, обращённый к толпе гриффиндорцев, которые то и дело толкались между собой, — сегодня я попрошу выполнить вас несколько упражнений, чтобы оценить ваши навыки. — На Гарри никто не обращал внимания. — Потише, пожалуйста.              Присцилла подумала, что Гарри не хватало жёсткости. Вуд на его месте уже давно приструнил бы всех собравшихся.              — Замолчите! — Внезапно раздался грубый, но всё же женский, голос. Это была Джинни Уизли. Она стояла рядом с Поттером и по всей видимости была его заместителем. Как когда-то Присцилла для Оливера.              На удивление толпа галдеть прекратила, и все уставились на капитана команды.              — А у неё неплохо получается, — хмыкнула Присцилла и подумала, что Джинни бы точно вписалась в роль ведущего игрока.              — Спасибо, — тем временем поблагодарил Гарри, — так вот. То, что вы в прошлом году попали в команду, не значит, что в этом году вам повезёт. Ясно?              Головы гриффиндорцев закивали в немом согласии.              — Хорошо, — продолжил Гарри, — начнём с вратарей.              Пока гриффиндорцы вставали в очередь, Присцилла снова огляделась. На трибунах, помимо неё и Грейнджер, сидели ещё несколько человек, среди которых она узнала Полумну Лавгуд, Дина Томаса, Симуса, Невилла. Ребята что-то весело обсуждали, а Полумна сидела в одиночестве и листала какую-то книгу. Она совсем не смотрела на окружающих, углубившись в себя. И Присцилла подумала, что всё же она была очень необычной.              — Как твои дела? — Спросила Гермиона. — Мы уже давно не разговаривали.              Присцилла пожала плечами.              — Дела идут. Работа, дом. И периодически Хогвартс. — Она усмехнулась.              — Профессор Снейп видел тебя? — Вопрос был задан тихо. Присцилла вздохнула. Её вдруг кольнула совесть за то, что она врала подруге, но, чем меньше людей знало об их отношениях, тем же было лучше для них.              — Нет. — Она прикрыла глаза, чтобы ненароком не выдать себя, потому что сразу вспомнила о нём. О том, как утром он ласкал её, целовал до боли в губах, как прижимал руки к изголовью кровати и не давал вырваться из захвата, пока входил до конца, пока вбивался в податливое тело.              Её всю передернуло в приятном спазме, но ощущение печали пришло вместе с удовольствием. Они снова разлучились на месяц. Теперь их следующая встреча состоится не раньше, чем в конце ноября. И от этого было тоскливее всего.              Она открыла глаза в тот момент, когда Рон неуверенно махнул Гермионе, а она также неуверенно махнула своей рукой в ответ.              — А что у тебя? — Спросила Присцилла. — Какие отношения с Роном?              Гермиона смущённо опустила глаза вниз, на свои джинсы.              — Ничего. У нас ничего. — Вздохнула она. — Он вроде как проявляет какие-то незначительные знаки внимания, пытается меня потрогать всё время, но каких-то решительных действий от него я не вижу. К тому же, — Гермиона вдруг скосила глаза чуть ниже, и Присцилла проследила за её взглядом, натыкаясь на макушку с копной золотисто-русых кудрявых волос, которые были подобраны ярким розовым ободком. — Кое-кто так и пытается завоевать его внимание.              — Кто это? — Она кивнула в сторону девушки с розовым ободком. Гермиона скривила губы.              — Наша одноклассница Лаванда Браун. Она то и делает, что липнет к Рону. Флиртует с ним. Он никогда её не интересовал, а после битвы в Министерстве она вдруг к нему воспылала. — Негодование в голосе юной волшебницы можно было пощупать рукой.              — А как Рон к ней относится? — Осторожно спросила Присцилла. Гермиона пожала плечами.              — Вроде как равнодушно. Сторонится её. Но она меня всё равно жутко бесит.              После её слов Присцилла задумалась о том, что может и совсем неплохо, что её сердце предпочло влюбиться в столь нелюдимого человека, как профессор Снейп. У неё и ревновать-то поводов не было. Северус бы к себе, кроме Присциллы, никого больше бы и не подпустил.              Она вздохнула. Потому что снова начала скучать по нему. И, чтобы хоть как-то отвлечься, Присцилла посмотрела на поле, где уже в воздухе на мётлах зависли два претендента на роль вратаря в игре: на одном конце поля сгорбленный, всё ещё неуверенный в своих силах, Рональд Уизли, с другой — гордый, самоуверенный Кормак Маклагген. Присцилла смотрела на парня и видела в его лице Тиверия, и невольно задумалась: не был ли он его сыном, а не племянником. Но эта мимолётная мысль ушла прочь, как только Гарри и Джинни взмыли в воздух, начав своё тестирование.              — Меня напрягает Кормак, — продолжила Гермиона, пока Маклагген отбивал квоффл, — он всё время на меня смотрит, улыбается. И ведёт себя как самонадеянный засранец.              Присцилла тихонько посмеялась в кулак.              — Он такой и есть на самом деле, Гермиона.              Грейнджер скривила губы.              — И мне противно от этого.              Обе волшебницы затихли и стали наблюдать за тем, как Кормак изящно отбивал квоффл, летевший в его сторону из раза в раз. За десять минут беспрерывной атаки на его кольца, гриффиндорец ни разу не пропустил мяч, и Присцилла признала, что парень был достойным того, чтобы стать вратарём, хоть и имел черты выпендрёжника, какого ещё поискать надо.              С противоположного же конца поля на него смотрел недовольный Рон Уизли, руками крепко вцепившийся в свою метлу.              — Рон, соберись, — это кричал ему Симус с трибун и энергично махал руками.              — Давай, Рон, не будь тряпкой, — вторил своему однокласснику Дин Томас.              Рон старался не обращать на них внимания. Присцилла видела, как рыжеволосый сосредоточился на квоффле, который Гарри кидал в его сторону. Рон тоже отбивал мяч всякий раз, стоило квоффлу прилететь в сторону Уизли, но делал это не так грациозно, как Кормак. У Рона была своя тактика: он бил то головой, то ногой, то рукой, и со стороны это выглядело очень уж неуклюже. Однако, как подметила Фаулер, большинство студентов в поединке между Уизли и Маклаггеном держали кулаки именно за Рона.              И только Присцилла подумала о том, что Рон неплохо держался, как внезапно Уизли потерял равновесие и перевалился через метлу, едва с неё не упав, но вовремя собрался, подтянулся и снова был в игре.              Она услышала судорожный вздох рядом с собой и посмотрела на затаившую дыхание Гермиону. Руки девочки сильно сжались в кулаки, а левая нога беспокойно стучала по полу.              С другого конца поля на Рона смотрел Кормак с ехидной, насмешливой улыбкой, и, когда снова пришла очередь Маклаггена отбивать мяч, Присцилла уловила шептание Гермионы:              — Конфудус, — Фаулер повернула голову в сторону подруги как раз в тот момент, когда Гермиона незаметно взмахнула волшебной палочкой, направленной в сторону Кормака. Через секунду Кормак резко ушёл в сторону и пропустил мяч в своё кольцо. Присцилла наблюдала за растерянным выражением его лица и со смехом толкнула Гермиону в бок.              — Нарушительница правил, — прошептала она ей, всё ещё посмеиваясь, и поняла, что Гермиона была похожа на неё: тоже стремилась всеми любыми способами помочь любимому человеку, даже, если они нарушали сотни правил.       

      ***

             В начале ноября, в один из будних вечеров на пороге дома Присциллы появилась счастливая Амелия Партер. Когда Фаулер открыла дверь, то долго стояла и хлопала глазами, не веря тому, кого видит. Амелия улыбалась ей во все тридцать два зуба, посвежевшая, загоревшая, с огоньками в глазах.              — Прис, — она не стесняясь, закричала на всю улицу, и соседский мопс истошно залаял в доме Пинкинсонов. Амелия кинулась ей на шею, а Присцилла быстрее затащила её в дом, чтобы не нарваться на недобрый взгляд своей соседки, после чего крепко обняла свою подругу и даже завизжала от радостной встречи.              Чуть позже бывшие одноклассницы расположились в спальне Присциллы с большой коробкой, внутри которой лежала горячая пицца, и двумя стопками для алкоголя, который Амелия принесла с собой. Открыв бутылку, Партер стала разливать прозрачную жидкость.              — Жуткое пойло, — посмеялась она, — но после второй рюмки мир кажется лучше. И на следующий день чувствуешь себя прекрасно. А название у него такое интересное: кашаса. Ром, если по-человечески. — Она тараторила без умолку, рассказывая Фаулер обо всём подряд. — Антонио его обожает. — Она закрыла крышку и отставила бутылку на тумбу. Фоном работал телевизор с передачей о животных. Амелия на секунду глянула в экран.              — Ха, подумаешь, антилопа. Я в Бразилии такое видела. Одни только пикши чего стоят. — Девушка хихикнула.              — Кто такие пикши? — Поинтересовалась Присцилла и надкусила кусок горячей пиццы. Расплавленный сыр потянулся за ним, и Присцилле пришлось прихватить его губами.              — Смесь мини драконов и корнуэльских пикси, которых когда-то нам на урок притаскивал Локонс. Они даже внешне чем-то похожи. Только цвет у них другой и изо рта полыхает. А ещё они такие злюки. Пожалуй, самые злющие мелкие твари. Ну, — она отдала одну стопку Присцилле, другую взяла в свои руки, — за встречу, — стопки звякнули, и обе волшебницы опрокинули в себя жидкость. Амелия не поморщилась ни разу, а вот Присцилла едва не выплюнула содержимое обратно. Она кое-как заставила себя проглотить это, до тошноты, горькое пойло. Оно было настолько невкусным, что даже настойки мадам Помфри сейчас показались ей лучшим питьём в сравнении с этим ромом.              В горле начало неприятно печь, как будто у Присциллы разыгралась изжога.              — Что это за фигня? — Фаулер скривилась под смех своей подруги и поставила стопку на поднос. Желание пить этот бразильский ром отпало напрочь.              — Вот и я также сказала Антонио, когда попробовала первый раз. Ты ещё проглотила, я половину выплюнула. Но через десять минут ощутила сладость во рту, и мне вдруг захотелось попробовать снова. Второй раз пьётся легче. Вот увидишь.              Присцилла с сомнением посмотрела на прозрачную стеклянную бутылку и ничего не ответила.              — Итак, — продолжила Амелия, — я тут заметила у тебя в ванной комнате три зубных щётки. Признавайся, Прис, ты обзавелась семьёй, пока я прохлаждалась в другой стране? — Вопрос был задан со всей серьёзностью. Присцилла рассмеялась.              — Нет, — протянула она и показала пальцы левой руки, — как видишь обручального кольца пока нет. — В глубине души она надеялась, что когда-нибудь оно там появится. И не только на её руке, но ещё и на руке одного чертовски притягательного мужчины. Главное выжить во всей этой суете. — Одна щётка принадлежит отцу, он иногда ночует у меня, если переговоры затягиваются. — Она замолчала и закусила губу, раздумывая над тем, стоило ли ей рассказывать Амелии про её отношения со Снейпом, но потом решила, что Амелия, как и Тонкс, никогда не будет смотреть на неё с осуждением. — А вторая — профессора Снейпа.              Повисло молчание. Партер, которая до этого тянулась к горлышку бутылки, резко убрала руку и с неверием посмотрела на Присциллу. Фаулер же ждала её слов, как приговор.              — Профессор Снейп? — Осторожно переспросила Амелия, но Присцилла видела, как её губы подрагивают, готовые вот-вот растянуться в улыбке. От такой реакции Присцилла мысленно выдохнула. Она не хотела бы разочаровываться в подруге, если бы та стала читать ей нотации.              Фаулер кивнула. Амелия присвистнула и резко взяла бутылку.              — За такое надо срочно выпить. — Она быстро пополнила обе стопки, взяла свою. Присцилла же пока воздержалась, и Амелии пришлось выпить в одиночку. — Я жду всех подробностей. Ведь после того поцелуя, насколько я помню, у вас всё пошло наперекосяк.              И Присцилла рассказала ей всё, что творилось за этот год, умолчав лишь о том, что Северус был пожирателем, о том, что шпионил для Дамблдора, о том, что они собирались сделать и о том, что в её руках был четвёртый дар смерти.              На лице Амелии проносились разные эмоции, но Присцилла не заметила ни негодования, ни осуждения.              — Обалдеть, — только и выронила Партер, когда Присцилла закончила свой рассказ, а потом хитро усмехнулась, — так ты теперь вкусила плоды плотских утех, — после её фразы Присцилла покраснела, — надеюсь, тебе это нравится, — она со смехом толкнула в бок смутившуюся подругу. Присцилла никак не стала комментировать её последнюю фразу, но мысленно подумала о том, что ей это безумно нравилось. Нравилось ощущать сильные руки на теле, нравилось, чувствовать любимого мужчину внутри себя, нравилось целоваться, обниматься и просто быть рядом. И хотелось, чтобы так было всё время.              От темы про её отношения с профессором Снейпом они перешли на тему про битву в Министерстве, немного поговорили о Сириусе, чем снова растеребили старые раны, и почти сразу же ушли к теме про новые отношения Амелии.              — Он дьявольски хорош. — Заявила Партер, кидая виноград к себе в рот. — Галантен, вежлив, добр, уважает мои личные границы и уважает мою память по Седрику. Это сейчас я уже остыла, ведь прошло много времени. Седрик был моей первой любовью и навсегда останется в моей памяти, но, думаю, что он бы не хотел, чтобы я вела затворнический образ жизни. Он даже как-то обмолвился о том, что, если мы по какой-то причине разлучимся, то он бы не хотел, чтобы я оставалась одна. Он всегда желал мне счастья. И я счастлива, — улыбнулась она с лёгкой грустью, — Антонио чудесный мужчина, он знает, что ему нужно. Всё-таки не мальчик. И мне нравится, что он иногда принимает решения сам, не дожидаясь того момента, когда я до чего-то созрею. Не могу сказать, что я люблю его до мозга костей. Нет, мы ведь совсем недавно стали парой. Он всё ждал, когда я отпущу последние сомнения. И я отпустила. И пошло-поехало. У меня такое ощущение, что он хочет сделать мне предложение. — Амелия пожала плечами. — Но я пока даже не представляю, каково это быть замужем. Как твоей сестре с Оливером? Как они, вообще, поживают?              Через полчаса разговора Присцилла созрела для второй стопки и попросила Амелию налить ей.              — А-а, — смеясь, протянула Партер, — я же говорила.              Присцилла опрокинула в себя вторую порцию и снова поморщилась, но Амелия её не обманула: во второй раз пить было действительно легче.              — У них всё хорошо. — Ответила Присцилла на ранее заданный вопрос. — Мы уже тоже давно не виделись. Табита работает в Гринготтсе ликвидатором заклятий, вместе с Флёр Делакур и Биллом Уизли, последние, кстати, в отношениях, а Оливер колесит по земному шару со своей сборной. Правда сейчас намного меньше из-за ситуации с Тёмным Лордом, но домашние матчи никто не отменял. Они живут в своём семейном гнездышке в Дувре, и, похоже, всех всё устраивает.              — Детей ещё не планируют?              Присцилла пожала плечами. Эту тему со своей младшей сестрой она не обсуждала.              — Не знаю. Может и планируют.              Амелия кивнула.              — А твои родные знают, что ты с профессором Снейпом в отношениях? Как относятся к твоему выбору?              Присцилла помотала головой.              — Нет, никто не знает, кроме тебя, Нимфадоры и бабули. За бабулю могу сказать, что она рада и за меня, и за Северуса. Ведь Северус — сын её лучшей подруги, и она нам только счастья пожелала.              Амелия накрыла своей рукой руку Присциллы.              — Я тоже рада за тебя, Прис. Всегда говорила тебе, что ты ему импонируешь. И не ошиблась. Смотри, во что это вылилось. Это же здорово. — Присцилла благодарно улыбнулась Амелии. Ей было приятно слышать слова поддержки. И также Присцилла была уверена, что расскажи она своей подруге о том, кем был Северус в прошлом, то в глазах Амелии не было бы ни намёка на осуждение.              Они болтали ещё несколько часов к ряду обо всём подряд: о работе, о бывших одноклассниках, о золотой троице, о Томасе, о ситуации в магическом мире. Обо всём, что случилось за этот год, который они провели в разлуке.              И Присцилла ощущала себя так хорошо, так правильно. Так, будто бы была с Северусом. Амелия вдохнула в неё дух спокойствия своим присутствием, и Присцилла смогла высказать мысли, которые давно сидели внутри, с которыми она хотела поделиться. Ведь Партер была её самой лучшей подругой, с которой она дружит вот уже как девять лет.