***
Дамблдор выглядел плохо. Присцилла зашла как раз в тот момент, когда Северус что-то наливал ему в кубок. — Добрый вечер, — сказала Фаулер, поправляя съехавшую на лоб шапку из-за быстрой ходьбы. — Мисс Фаулер, — сказал в ответ Дамблдор и принялся пить из кубка. Рука его, казалось, стала чернее. — Совсем худо? — Спросила Присцилла, подходя ближе. — Пока что ещё терпимо, — ответил Дамблдор, — спасибо, Северус. Эти странствия отнимают много сил. Присцилла села на свободный стул. — Как успехи с поиском пещеры? Дамблдор вздохнул, а потом слабо улыбнулся. — Без Вашей помощи, мисс Фаулер, было бы гораздо труднее отыскать даже приблизительную местность. Но так у нас хотя бы есть список тех мест, где Волан-де-Морт мог оставить свой крестраж. Пещер очень много. Я исследую каждую. Но пока не наткнулся на следы чёрной магии. Времени остаётся всё меньше. Как обстоят дела? — Всё без изменений. Мне только нужно знать точную дату. — Ответила ему Присцилла. Дамблдор посмотрел на Северуса в этот момент. — Я работаю над этим. — Сказал Снейп, подняв взгляд директора. — Малфой предпринял только одну попытку. Думаю, что следующая состоится в ближайшее время. — Хорошо, — медленно проговорил Дамблдор. — Любопытно он придумал с ожерельем. Очень любопытно. Жаль только мисс Белл. Никому ненужная жертва. — Но она же поправится? — С волнением спросила Присцилла. — Мы на это очень надеемся. А теперь прошу меня извинить, думаю, мне стоит отдохнуть. Профессор Снейп и мисс Фаулер покинули кабинет Дамблдора, закрыв за собой дверь, но спускаться вниз по ступеням не спешили. Присцилла повернулась к Северусу и тихо спросила: — Сколько он ещё продержится? Профессор Снейп был мрачен. — Я не знаю, надеюсь, что до лета дотянет. Я периодически даю ему специальное зелье, но проклятие всё равно сильнее. Присцилла закусила губу. — Если бы мы могли… — Но фразу она не договорила. Знала, что нельзя. Северус тоже был с ней солидарен. — Мы можем. — Ответил он ей. — Но тогда всё потеряет смысл. Присцилла это и так знала. Но в душе поселилось сострадание к старому волшебнику. — Ты знал, что Волан-де-Морт собирается освободить пожирателей? — Присцилла задала вопрос, который вчера задать не успела. Северус вздохнул. — Да. — Почему не сказал? Она почувствовала мужскую руку на своей талии. Северус притянул её ближе. — Не хотел расстраивать тебя ещё больше. Присцилла скривила губы. Северус как всегда пёкся о её душевном равновесии. Только вот оно уже давно было подавлено и расшатано. И спокойствие Присцилла обретала только рядом с мужчиной, который стоял и бережно обнимал её. Северус наклонился, чтобы поцеловать эту кривую улыбку. — С Наступающим Рождеством, Присцилла. — В голосе слышались печаль и тоска. Сердце щемило от этих чувств. — С Наступающим Рождеством, Северус.***
— Фаулер, с Рождеством! — Хором сказали близнецы, как только Присцилла переступила порог дома семейства Уизли. — Ты прекрасно выглядишь, Присцилла, — сказал Фред, когда обнял её. — Счастливчик тот, кто украл твоё сердце. — Вторил ему Джордж. Присцилла усмехнулась. Она обязательно передаст его слова Северусу. После объятий близнецов настала очередь миссис Уизли, которая причитала о том, что лучше её сыновей женихов не сыскать. Присцилла рассмеялась и полностью согласилась с миссис Уизли. Однако она никогда не рассматривала ни Фреда, ни Джорджа, как объектов своей симпатии. Безусловно они были красавчиками, а сейчас так, вообще, глаз не оторвать, но для Присциллы эти двое всегда были безбашенными чудиками, к которым она относилась как к братьям. Они играли вместе в квиддич, обучались на одном факультете, общались, но у Присциллы ни разу в душе ничего не колыхнулось при виде любого из близнецов. Они были для неё такими же, как и Оливер. Хотя часто отпускали в её сторону комплименты, шутили порой так, что со стороны это могло показаться флиртом, но волшебница знала, что за всем этим ничего не стояло — близнецы тоже считали её своей хорошей подругой. — Тонкс и Римус ещё не прибыли? — Спросила она у Молли. — Нет, милая, их ещё нет. Проходи, на столе закуски, угощайся. Присцилла поблагодарила миссис Уизли и прошла чуть дальше. Рядом со столом суетилась Джинни, чуть дальше от неё в креслах сидели Гарри и Рон. — Привет, — поприветствовала их Присцилла и сразу же получила дружеские объятья от Джинни. — А Гермиона не приехала? Я думала, она тоже будет здесь. Присцилла заметила, что при упоминании Гермионы лицо Рона приобрело печальный оттенок. — Она отказалась, — тихо ответила Джинни, — сказала, что хотела бы встретить Рождество с родителями. Присцилла скосила взгляд на Рона и сразу поняла, в чём была причина столь стремительного отказа Гермионы от посиделок в кругу Уизли. Но углубляться в эти мысли она не стала. Вместо этого она перевела взгляд на стол, удивляясь такому количеству блюд. Чего на столе только не было: йоркширский пудинг, несколько тарелок с лимонным пирогом; пастуший пирог; печенье и пирожки с тыквой; пирог с патокой, огромная гора пышных блинов; рождественский торт с танцующим на коньках снеговиками; утка с яблоками; множество салатов. И среди всех этих яств Присцилла увидела то блюдо, из-за которого на её лице расцвела широкая улыбка. Миссис Уизли подошла, чтобы поставить вазу с фруктами, и молодая волшебница произнесла: — Вижу, рецепт, который я давала Фреду и Джорджу, пришёлся к столу. Миссис Уизли обернулась и проследила за взглядом Присциллы. — О да, этот Баннофи просто чудесный торт. В кулинарии маглы меня всегда удивляли и поражали в хорошем смысле этого слова. Я готовлю этот магловский десерт на каждый праздник с тех пор, как ребята привезли мне рецепт из Хогвартса. Они так тебя нахваливали, что я ненароком подумала, что оба в тебя влюблены. — Миссис Уизли улыбнулась самой доброй улыбкой. — Очень жаль, что это не так. — Она слегка похлопала по плечу «несостоявшуюся» невестку и ушла на кухню. Через пятнадцать минут в Нору прибыли Римус и Нимфадора, и Присцилла заметила, как ласково они обращались друг с другом. — Ты большой молодец, — шепнула Фаулер Римусу, когда они рассаживались за столом. Она заняла место рядом с ним, напротив сидели близнецы и наперебой рассказывали о том, как шли дела в магазине и какой новый товар они планировали туда завезти. Рождество проходило за тостами, поздравлениями, весёлыми шутками и простыми задушевными разговорами. Присцилла, хоть ей и было хорошо и даже в какой-то степени уютно, всё равно остро ощущала нехватку Северуса у себя под боком. Она вспоминала прошлогоднее Рождество, когда он пришёл к ней, и они провели просто непринуждённый вечер вместе. И она так хотела, чтобы таких вечеров у них было как можно больше и как можно чаще. Она так задумалась, что не сразу уловила движение за столом. Её в бок толкнула Нимфадора, и Присцилла выплыла из своих мыслей, замечая, что мистер Уизли, Римус и Гарри скрылись в другой комнате. Фаулер нахмурилась и тоже встала из-за стола. По всей видимости назревал интересный разговор. Когда они собрались в своём небольшом кружке, Гарри начал говорить: — Я подслушал интересный разговор между Снейпом и Малфоем после рождественской вечеринки у Слизнорта. — Он говорил это вполголоса. Присцилла ощутимо напряглась. Она догадывалась, о чём мог быть этот разговор, но молилась, чтобы это оказалось неправдой. — Снейп попросил, — продолжил Гарри, смотря прямо перед собой и, очевидно, силился восстановить в своей памяти каждое слово, сказанное Снейпом, — Малфоя довериться ему. Сказал, что хочет помочь. Малфой от его помощи отказался. Я слышал, как Драко повторял одно и тоже: он выбрал меня, я должен исполнить это, он надеется на меня. — Гарри вздохнул и внезапно посмотрел на Присциллу, без подозрения, без сомнений, а с какой-то тоской и произнёс следующее: — Снейп сказал ему, что поклялся его защитить и что дал непреложный обет. — Гарри отвёл глаза от Присциллы и теперь смотрел на очень задумчивого Римуса. За столом повисла тишина. Присцилла нахмурилась. Она не знала, что такое непреложный обет, но смутно догадывалась, что это что-то очень-очень нехорошее. В сердце неприятно кольнуло, она занервничала. — То есть, ты думаешь, Волан-де-Морт что-то поручил Драко Малфою? — Спросил Римус у Гарри. Поттер кивнул: — Да, я знаю, это звучит безумно. — А тебе не приходило в голову, что Снейп просто изображал готовность помочь Драко, чтобы выведать его планы? — Присциллу удивило то, как Римус сперва встал на защиту Северуса и не стал слепо доверять суждениям Гарри. — Всё было совсем не так. Присцилла знала, что Гарри был прав. Но сказать об этом она не могла. — А вдруг Гарри прав, Римус? — Внезапно сказала Нимфадора. Присцилла рядом с ней вздрогнула. — Ведь непреложный обет — это свидетельство тому, что… Римус её перебил. — Всё сводится к тому, доверяем ли мы суждениям Дамблдора или нет. Дамблдор верит Снейпу, а значит верю и я. — Дамблдор может ошибаться. — Возразил ему Поттер. Присцилла стиснула зубы. Ей не нравился этот разговор. — Ты ослеплён своей ненавистью, — резко ответил ему Римус. — Неправда. — Правда. Люди пропадают каждый день, и доверять мы можем небольшой горстке. Если начнём драться друг с другом — нам конец. Снова повисла гнетущая тишина. Нимфадора сочувственно посмотрела в сторону Гарри, а потом встала, чтобы увести Римуса, пока они окончательно не повздорили. Присцилла ушла вслед за ними. И остановила парочку своим вопросом. — Что такое непреложный обет? — Осмелилась спросить она, голос её едва не дрогнул. Римус повернул голову в её сторону. Значение его взгляда Присцилла не распознала. — Это клятва, — ответил ей Римус, — закреплённая с помощью чар, нарушить которую человек, принёсший её, не смеет. Сердце забилось ещё сильнее. Северус не мог. Не мог давать никаких клятв. — И что будет с тем, кто нарушит её? — Голос всё же дрогнул на последнем слове, что наверняка от Римуса и Тонкс не укрылось, но Присцилле было всё равно. — Он умрёт. После этого непродолжительного диалога Присцилла больше ни на чём не могла сосредоточиться. Она не вникала в разговоры, отвечала невпопад, она даже не заметила, как Тонкс отвела Гарри в сторону и что-то настойчиво у него выпрашивала. Мысли её крутились только возле Северуса, который, по-видимому, её обманул. Когда он принёс эту клятву? Она не думала, что это было дело вчерашнего дня. Присцилла почувствовала себя дурочкой. Дурочкой, которую долго водили за нос. Северус только создал иллюзию того, что принял помощь Присциллы. А сам… Руки сжались в кулаки. Ей надо было поговорить с ним сию же минуту. Но она понимала, что ничего не выйдет. Он уехал в Коукворт. И она бы могла приехать к нему, узнать адрес не составило бы труда, но она помнила, что Северус живёт не один. И её появление может поставить под угрозу то доверие Тёмного Лорда, которое он добивался всё это время. Она чувствовала себя отвратно. Хотела услышать объяснения. Хотела посмотреть в эти глаза, которые без зазрения совести врали ей. Самое отвратительное в отношениях ложь. Что в дружеских, что в любовных. Присцилла не была ангелом, потому что врала своим друзьям, врала своей семье, но она не врала Северусу с того самого дня, когда они решили быть вместе. И хотела, чтобы он отплатил ей той же монетой. Наверное он испытывал такую же злость, когда узнал правду о родстве с Сириусом, когда на свои вопросы получал ложные ответы. Присцилла ощущала, как её охватывало пламя внутри, но пламя это было зловещим, разгневанным. Ей хотелось прокричаться. Выйти в поле и кричать так долго, пока голос не пропал бы вовсе. Она пыталась спасти человека, который в этом спасении никогда не нуждался. — Эй, — до её плеча дотронулась чья-то рука, и Присцилла дёрнулась, потому что не заметила, как задумалась. Волшебница моргнула. За столом народа поубавилось, из другой гостиной слышался смех. Присцилла посмотрела вбок, заметив обеспокоенную Нимфадору. — Отойдём? Присцилла кивнула, встала из-за стола под хмурый взгляд Люпина, и они с Тонкс отошли к дальней стенке. — Вот держи, — внезапно Тонкс сунула ей пустой старый пергамент, не меньше полуметра в длину. Присцилла нахмурилась, взяв его в руки. — Что это? — Спросила Фаулер, повертев бумагу в разные стороны. Этот свёрнутый лист показался ей смутно знакомым. — Это карта Мародёров, которую я одолжила у Гарри до конца каникул. Теперь Присцилла вспомнила, где видела этот пергамент. Первый раз Гарри показывал его в Хогсмиде в девяносто третьем году, в тот день, когда узнал частичную правду о Сириусе, а второй раз Присцилла видела карту в коридоре гобеленов после своего дня рождения, когда они с Северусом в ночное время столкнулись с Поттером и Люпином. — И зачем ты отдаёшь её мне? — Присцилла решила, что Тонкс нужна какая-то помощь, раз она так настойчиво впихивала ей в руки чужую вещь. Нимфадора огляделась, но рядом с ними никого не было, даже Римус ушёл в другую комнату, где близнецы раздавали фейерверки для предстоящего файер-шоу. — Дамблдор покинул школу и попросил Снейпа остаться в ней на Рождество. — Вполголоса пояснила Тонкс. — Я не хочу верить в то, что сказал Гарри и не хочу видеть тебя такой подавленной. Тебе нужно в Хогвартс. Сейчас же. Узнай у него правду. Карта покажет, где тебе его найти. Коснёшься палочкой бумаги и произнесёшь слова: «Торжественно клянусь, что замышляю только шалость», как только разберёшься, карту необходимо будет спрятать. Тебе снова надо будет коснуться её волшебной палочкой и сказать: «Шалость удалась». Карта исчезнет, а пергамент ты сможешь спрятать. Присцилла смотрела на Тонкс с благодарностью в глазах. Она видела, как Дора беспокоилась за её состояние и похоже беспокоилась за её отношения с Северусом. — Ох, Дора… — Произнесла Присцилла слишком чувственно и обняла свою подругу крепко. Нимфадора обняла её в ответ и шепнула на ухо: — Ты столько раз помогала мне и поддерживала, теперь пришла моя очередь. — Она похлопала ей по плечу, когда разорвала объятья. — Но как я тебе верну её? — Пересечёмся завтра в Хогсмиде. Всё, иди.***
Присцилла прошла хижину Хагрида, в которой не горел свет, поднялась к каменному кругу и вошла в длинный коридор. Прислонившись к одной из стен, она достала карту, зажгла на конце палочки свет, поднесла её к пергаменту и произнесла слова, которые сказала ей Нимфадора. Через несколько секунд перед Присциллой возникли слова, выведенные зелёными чернилами: «Господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост, поставщики вспомогательных средств для волшебников-шалунов с гордостью представляют своё новое изобретение — Карту Мародёров». Присцилла ласково провела пальцами над именем Бродяги, горько улыбнулась и развернула пергамент в разные стороны. Карта была огромна, а повсюду мельтешили точки с именами, указывая местонахождение каждого человека, находящегося в замке. Студентов в этом году осталось немного, большинство из-за освобождения Пожирателей разъехались по домам, но некоторые всё же решили встретить Рождество в школе. Вот, например несколько человек, среди которых были некие Джон Сингал, Ребекка Милерс, Оливия Джонс, Ян Гилмор — собрались кучкой возле фонтана на третьем этаже. Ещё несколько дуэтов Присцилла заметила возле колонн, однако среди этих пестрящих имён в эту ночь волшебница искала только одно. Но Северуса на карте не наблюдалось. На секунду Присцилла подумала, что Тонкс ошиблась, и профессор Снейп отбыл домой, как и планировал, но внезапно на пятом этаже она его узрела. Точка с его именем направлялась в сторону каких-то студентов, которые вероятнее всего зажимались по углам, и Присцилла поспешила туда. Пока она дошла до лестниц, ей по пути встретилось несколько студентов, но те были слишком веселы и не обратили внимания на девушку, которой в школе точно быть не должно. Они приветственно поздравляли мисс Фаулер с праздником и шли по своим делам. Лестницы несколько раз меняли свои направления, заставляя Присциллу нервничать с каждым новым этажом. Они как будто оттягивали момент её встречи с Северусом. Как будто ей не стоило говорить с ним сегодня. Оказавшись на пятом этаже, она снова посмотрела на карту: Северус всё ещё был на пятом этаже, а вот студентов уже было не видать. Либо он разогнал их сам, либо они убежали до его прихода. В любом случае, Присцилле было на это плевать. Она злилась и находилась в полном замешательстве. И ей необходимо было прояснить ситуацию. Фаулер произнесла слова, прячущие карту, затем убрала её в карман своей мантии и пошла по направлению к профессору Снейпу. Свернув в коридор, она увидела, что Северус стоял возле одной и стен и просто смотрел в окно. Он застыл, как статуя, и был слишком задумчив. Не успела она и шага сделать, как его ледяной тон разнёсся по коридору: — Я, кажется, сказал, чтобы духу вашего здесь не было. Присцилла сглотнула. И решительно заявила: — Его и не будет, если ты сейчас же не скажешь мне правду, Северус. Профессор Снейп резко обернулся. Теперь он выглядел очень растерянным. — Присцилла… — Брови сдвинулись к переносице. — Что ты здесь делаешь? — Он посмотрел на неё с головы до ног и заметил, что в серо-голубых глазах плескалась злость. Присцилла подошла ближе, но осталась на расстоянии вытянутой руки. Северус протянул к ней руку, хотел ухватить её за локоть, но волшебница не позволила это сделать: отступила на шаг назад. На его лице отразилось непонимание. Присцилла разозлилась ещё сильнее. — Что происходит? — Глухо спросил Снейп. Ему явно не понравилось её поведение. — Что происходит? — Голос её дрожал от гнева. — Что происходит? — Повторила она ещё яростнее. Ветер обдул лицо, колыхнул волосы. Давно она уже не ощущала своей силы. Потому что давно не испытывала такой злости. — Это ты мне скажи, что происходит. — Руки её сжались в кулаки, ногти впились в ладони. Она хотела успокоиться, но не могла. — Я… — голос задрожал, — поехала чуть ли не на другой конец земного шара, просила о помощи, о которой не смела просить, каждый чёртов день думаю о том, чтобы всё случилось, как мы запланировали, — в глазах неприятно защипало от осознания того, как она много делала и как её помощь была обесценена, — а ты раздаёшь непреложные обеты. Зачем, Северус? Для чего? Почему ты меня обманул? Мы же договаривались… — Из глаз хлынули первые слёзы, она отвела лицо в сторону. Всё это напряжение, в котором она находилась с того дня, когда летом пришла в кабинет Дамблдора с четвёртым даром смерти в руках, сейчас выходило из неё в виде слёз. Разве такое отношение она к себе заслужила? Северус молчал. И Присцилла поняла, что Гарри говорил правду, что Северус не шутил, не пытался вывести Малфоя на чистую воду, как предположил Римус. Надежда на хороший исход угасла. И в этот момент она захотела умыть руки. Бросить всё на произвол судьбы, прийти к Дамблдору и сказать, что выходит из их игры. Пусть делают, что хотят и как хотят. Какая теперь разница, если Северус уже продал свою душу? Прикосновение холодных пальцев к её щеке слегка отрезвило. Присцилла дёрнулась и отодвинула лицо ещё сильнее. Она не хотела, чтобы Северус прикасался к ней, потому что была зла и расстроена. Однако Северус с её действиями никогда не считался. Он обхватил своими пальцами её подбородок и сжал, несильно, но ощутимо. — Посмотри на меня. — Пока это была просьба, сказанная слишком властным тоном. Присцилла на неё никак не отреагировала. Продолжала смотреть в сторону и пыталась успокоиться. — Посмотри на меня, Присцилла. — Тон не изменился. Присцилла не шевельнулась. Тогда Северус повернул её лицо сам, слишком настойчиво. Присцилла попыталась вырваться из захвата его пальцев, но не смогла, и Северус всё же заставил её посмотреть на него. Лицо его было каменным, хмурым. — Кто сказал тебе про непреложный обет? — Он прищурился. — Это точно был не Дамблдор. Присцилла открыла рот. Замечательно. Теперь она ощутила себя дурой в квадрате. Объяснения ей были не нужны. У этих двоих отлично получилось провести её вокруг пальца. — Отпусти меня. — Ледяным тоном сказала она. — Отпусти меня сейчас же. Я ухожу, Северус. — Она сильно дёрнула головой, и Северус разомкнул свои пальцы. И только она сделала шаг, как он схватил её за локоть и потащил к открытой двери, которую Присцилла ранее не видела. Он втолкнул молодую волшебницу в помещение, зашёл следом, захлопнул дверь, и она тут же исчезла. Присцилла скрестила руки на груди. Выручай-комната появилась так некстати. — Заставь её выпустить меня. — Присцилла надеялась, что голос её прозвучал грозно. Северус покачал головой. — Она не сделает это, пока мы не поговорим. Присцилла сжала губы. — Поговорим? Ты что-то не спешил сообщить мне, что подписал себе смертную сделку. Так, с чего теперь ты вдруг захотел поговорить? Да, если бы я не узнала это от посторонних, ты бы продолжал водить меня за нос. Мне очень неприятно и очень больно от этого. — Она замолчала. Не знала, что ещё сказать. Ощущала себя глупо. Поверила в любовь, в искренность, в жили долго и счастливо из детских сказок. — Ты закончила? — Теперь тон у профессора Снейпа был мягче. Присцилла ничего ему не ответила. Она стояла со скрещенными руками и водила взглядом по потолку, под которым вдруг появились ветки омелы с закрытыми бутонами. — Тогда позволь сказать мне. — Усталый вздох. Присцилла не стала смотреть на него. — Да, я принёс непреложный обет. Но я бы не стал этого делать, если бы не был уверен в том, что не смогу обойти эту клятву. Присцилла даже не повернула голову в его сторону. Она не знала, стоило ли теперь верить словам Северуса. — Я собирался сказать тебе об этом после Рождества. Когда всё случилось так, как мне было нужно. — Ровный тон, не извинявшийся и не чувствовавший себя виноватым. Губы Присциллы всё ещё были плотно сомкнуты. Омела приоткрыла бутоны. — Зато Дамблдору ты сказал. — Возможно прозвучало это ревниво, но Присцилла тоже хотела бы, чтобы Северус делился с ней всеми своими делами. — Нам нужно было продумать любые варианты. Он сказал, что тебе об этом знать пока ещё рано. И я был с ним полностью согласен. Но раз вышло так, что ты узнала об этом не от меня, — а вот здесь тон изменился, в нём появилось глубокое сожаление, — то я готов рассказать тебе всё прямо сейчас. Присцилла, — имя её он произнёс шёпотом, а потом волшебница почувствовала Северуса рядом с собой. Он прижал её к себе и уткнулся носом в её висок. — Меньше всего я хочу хранить что-то в тайне от тебя. Мне правда жаль, что ты узнала это не от меня. — Казалось, он говорил искренне, но Присцилла была слишком огорчена, чтобы распознать настоящие эмоции. — Я очень-очень расстроена, Северус. — Честно ответила она. Между ними повисло молчание. Он держал её, прижимал к себе, не отпускал. Она понимала, что должна выслушать его, не рубить с горяча. Один раз они уже оступились, когда покинули друг друга. Присцилла не должна идти на поводу эмоций. Не в этот раз. — Хорошо, — тихо вздохнула она и шмыгнула носом, — ты расскажешь мне всё от начала и до конца, — она немного отодвинулась от него и посмотрела в сосредоточенное лицо, — и в этот раз без лжи и тайн. Хватит, Северус. Он кивнул. На секунду посмотрел наверх, а потом перевел взгляд на Присциллу. — Прежде чем мы начнём наш разговор, позволь мне, — он наклонился к ней и прикоснулся к её губам. Омела распустилась белыми цветами.