Дотянуться до тебя

      Оставшиеся несколько дней до свадьбы прошли в суматохе.              На следующий день после генеральной уборки всего дома в Нору заявились родители Флёр с её младшей сестрой и чуть позже прибыла Табита.              — Где Оливер? — Поинтересовалась Присцилла, когда выловила сестру между репетициями. — Почему он не с тобой?              На улице стояла жара. Табита в золотисто-молочном платье в пол обливалась потом из-за своих пышных волос. Она выпивала очередную бутылку, когда старшая сестра подошла к ней.              — У него сегодня сборы. Осенью стартует новый сезон, у них остался месяц на тренировки.              — А-а. — Протянула Присцилла и оглядела свою сестру. — Симпатичное платье.              Табита фыркнула.              — Отвратительное. — Сказала она. — Тяжёлое и в нём очень душно. Я так и сказала Флёр, но она ничего не захотела слушать. У неё видите ли сценарий такой. — Табита взмахнула руками, едва не расплескав оставшуюся воду в бутылке, но слова её совсем не истончали злость, скорее в них было больше усталости.              — Аккуратнее, — сказала Фаулер-старшая, уворачиваясь от капель воды.              — А ты давно здесь?              Присцилла прикинула, сколько дней она уже была в Норе.              — Три дня.              Табита прищурилась.              — А как же твой зоопарк?              Присцилла закатила глаза. У Табиты и Оливера не было домашних зверей, и младшая сестра часто дразнила Присциллу за её любовь к живности.              — Афина вполне самостоятельная птица, способная найти себе пропитание. Верхнее окно в её комнате всегда открыто, если ты забыла. А Лину подкармливает моя соседка-магла.              — Ну да, ну да, у тебя как всегда всё схвачено. — С насмешкой проговорила Табита, за что получила несколько ударов по плечу свернутой газетой, которую Присцилла держала до этого в руках. — Ай, — театрально воскликнула Табита, — зануда.              Для полной картины не хватало ещё высунутых языков с обеих сторон, но сёстры не успели исполнить этот жест, потому что из шатра донёсся крик Флёр о том, что перерыв подошёл к концу.              Табита вздохнула, подобрала своё длинное платье в руки и пошла обратно к шатру.              Тридцать первое июля встретили радостно. Все поздравляли Гарри с днём рождения, Джинни и Гермиона испекли ему торт, Присцилла с близнецами весь день устраивали сюрпризы.              Сюрпризом было и то, что в этот день в Нору заявился сам министр магии Руфус Скримджер с каким-то важным последним поручением от Дамблдора.              Как оказалось позже, Скримджер принёс завещание от покойного директора, в котором была указана его последняя воля.              Гермиона получила от него сборник сказок Барда Бидля, Рону достался делюминатор собственного производства Дамблдора, а Гарри директор завещал золотой снитч и меч Годрика Гриффиндора, который, по каким-то странным причинам, был утерян. К тому же, министр настаивал на том, что этим мечом может владеть не только Гарри Поттер, а любой достойный гриффиндорец.              Присцилле показалось странным, что министр пришёл спустя месяц после гибели Дамблдора, и сообщил о том, что покойным было оставлено завещание.              «Неужели искал подвох?» — думала Присцилла, пока слушала пересказ Гарри. «В каждом подарке Дамблдора есть какой-то скрытый смысл… Только вот какой» — но эти мимолётные мысли быстро покинули голову мисс Фаулер, потому что близился банкет по случаю дня рождения Поттера.              Вечером большая компания собралась за столом, чтобы поздравить слишком расчувствовавшегося Гарри с праздником. Он благодарил каждого по несколько раз, говоря о том, что это его первый настоящий день рождения, который он встретил в таком огромном кругу близких ему людей.              На секунду Присцилле даже показалось, что никаких проблем и нет, что у неё обычная жизнь, в которой есть дом, работа, друзья. И только одно не давало ей окунуться в эту иллюзию спокойствия.              Северус, которого не было рядом.              Да, ещё и отпуск подходил к концу. Завтра отгуляют свадьбу и всё — второго августа придётся возвращаться на работу. Месяц пролетел слишком быстро. Когда Присцилла уходила на законный отдых, она надеялась, что абстрагируется за это время от всего, что произошло, но, как оказалось, и этих тридцати дней было мало. Даже чуть больше, чем тридцати, но и их не хватило, чтобы смириться.              Она так хотела увидеть Северуса. О том, чтобы поговорить и поцеловать его — и речи не шло. Ей бы просто его увидеть и убедиться, что с ним всё было в порядке. Поэтому, когда Гарри задувал семнадцать свечей на своём торте, Присцилла невольно загадала желание вместе с ним. Хоть и знала, что оно не сбудется, но всё равно загадала.              Первого августа их подняли ни свет ни заря. Миссис Уизли прошлась по каждой комнате, громко стуча и приговаривая бодрым голосом для пяти часов утра:              — Подъем, молодёжь. Пора вставать, сегодня сложный важный день.              Присцилла разлепила глаза, чувствуя, что она совсем не выспалась. С другой кровати на неё смотрела такая же сонная Гермиона.              — Мне кажется, я только уснула, — прохрипела Грейнджер, поднимаясь с кровати. Её босые ноги коснулись деревянного пола. Присцилла же повернулась на спину и уставилась в потолок. Кое-где на нём виднелись содранные плакаты, от которых остались уголки из старой выцветшей бумаги.              — Ну, мы и так поздно легли, — ответила ей Присцилла и тоже начала принимать вертикальное положение.              Суетливое настроение передалось сразу же, стоило волшебницам спуститься вниз, где уже толпились остальные жители и временные гости Норы.              Близнецы что-то щебетали над ухом миссис Уизли, которая выглядела слишком взволнованной и слишком расстроенной одновременно; Рон и Гарри сидели за столом, последний что-то показывал в газете своему заспанному другу, Джинни копошилась в стороне кухни.              — Чарли вот-вот должен приехать, — сказал Билл, спускаясь по ступеням. Услышав про Чарли, Молли как-то странно отреагировала: глаза тут же намокли.              Присцилла посмотрела на Гермиону, а потом подозвала одного из близнецов, когда те оставили мать в покое.              — Что это с вашей мамой? — Спросила Фаулер у рыжего.              Фред, а это был именно он, пожал плечами и усмехнулся.              — Она горюет из-за Перси. Мол, в такой день с нами все, кроме него. Ну, а что мы тут поделаем? Билл, между прочим, посылал ему приглашение. И так и не дождался ответа от этого высокомерного засранца. — Лицо Фреда исказила гримаса злости, однако через секунду оно сново приняло доброжелательный вид. — Но это и к лучшему. Этому напыщенному индюку здесь появляться не стоит. Он повёл себя, как последняя свинья.              Присцилла снова посмотрела на Молли, та уже успокоилась и лучезарно улыбалась будущей сватье. Мать Флёр — Аполлин Делакур — была довольно высокой женщиной, выше на целую голову Молли и своего мужа — мсье Делакура.              Аполлин обладала невероятной красотой, и Присцилла понимала, от кого Флёр унаследовала свои черты, ибо от отца у будущей миссис Уизли не было ровным счётом ничего. Да, оно и к лучшему. Он был средним мужичком, даже в какой-то степени простоватым для такой женщины, как Аполлин, но его похоже не смущала ни разница в росте, ни разница во внешности. Он смотрел на свою жену, как на богиню, а она в ответ смотрела на него с нежностью и заботой. И этого было достаточно.              Миссис Делакур стала помогать Молли с бытовыми хлопотами, мужчин отправили на улицу для постройки шатра, а молодых волшебниц запрягли в помощь невесте.              — Я так волнуюсь, — Флёр сидела в комнате Билла перед большим зеркалом с закрытыми глазами, пока Гермиона накладывала ей тот макияж, который выбрала невеста.              Присцилла доделывала причёску, а Джинни и Габриэль занимались последними приготовлениями платья.              — Табита ещё не приехала? — Спросила Флёр слегка взволновано.              Присцилла закрутила ей последний локон и собрала волосы в «Мальвинку», как пожелала того невеста. Макияж у неё был самый что ни на есть простой, почти невидимый, поэтому Гермионе не составило труда нанести его за считанные минуты.              — Ещё нет. — Ответила ей Присцилла, взяла со стола металлическую заколку чёрного цвета с вьющимися цветами, которая блестела при лучах солнца, и стала крепить её в волосы с правого бока. — Но, думаю, что она будет здесь с минуты на минуту.              Стрелки часов подползали к полудню, когда Табита явилась в Нору. С ней под руку шёл Оливер в красивом вельветовом костюме шоколадного оттенка.              Присцилла наблюдала за парочкой из окна, пока они с Гермионой, всё в той же комнате Чарли, который уже тоже был среди гостей, переодевались.              Фаулер извлекла из своего чемодана платье, которое заготовила для торжества, и внезапно услышала смех Гермионы. Посмотрев на свою подругу с непониманием, она сразу же увидела причину её смеха, и тоже не смогла сдержать своего.              — Красное? — Ухмыльнулась Гермиона и потрясла своим платьем. Присцилла приложила своё к телу.              — Красное. — Подтвердила Фаулер.              На сборы у девушек ушло не меньше получаса. Как только они обе оделись, то на счёт три повернулись друг к другу.              — О, Боже, ты… — Гермиона запнулась и с восхищением смотрела на свою старшую подругу, — выглядишь потрясно.              Присцилла слегка смутилась такой реакции, но, мельком глянув на себя в зеркало, подметила, что Гермиона была права.              Для свадьбы Билла и Флёр Присцилла выбрала себе яркое красное платье-футляр с открытыми плечами, небольшим вырезом в груди и юбкой с кружевом. Оно было лёгкое, как раз для летнего вечера. Волосы она тоже собрала на манер «Мальвинки», чтобы хоть как-то убрать несколько прядей.              Посмотрев на Гермиону, Присцилла подметила, что она тоже выглядела хорошо, но, пожалуй, поскромнее, чем сама Фаулер. На секунду Присцилле даже стало неловко за свой откровенный вид.              — Даже не вздумай стесняться. Это платье будто бы для тебя создано. — Всё ещё находясь в восхищении, проговорила Грейнджер.              — Спасибо, — ответила ей Присцилла, — ты тоже отлично выглядишь.              Гермиона махнула рукой, но поблагодарила подругу за комплимент.              Нацепив чёрные туфли, Присцилла пошла вниз. Она заприметила близнецов, Гарри и Оливера, которые встречали гостей, и решила помочь им.              Как только она подошла к ребятам, близнецы не упустили случая подразнить её.              — Бог ты мой, — присвистнул Фред и толкнул Джорджа, который забирал пригласительные открытки у очередных гостей. Джордж отвлёкся и расплылся в какой-то хищной улыбке.              — Да, неужели, — сказал второй Уизли.              Фред бессовестно оглядывал Присциллу с головы до ног, и она даже успела смутиться такому пристальному вниманию.              — Я уже начинаю жалеть, что не позвал тебя на свидание в школьные годы.              Присцилла закатила глаза. Она знала, что так и будет. Знала, что эти двое не упустят случая подшутить над ней.              — У тебя ещё не всё потеряно, — внезапно сказал Оливер и хлопнул Уизли по плечу слишком сильно, — может у тебя получится растопить её сердце.              — А может Фред встанет в очередь, — со смехом проговорил Джордж.              — А может, — голос Присциллы был немного жёстким и в тоже время очень-очень смущённым, — вы перестанете говорить так, будто бы меня здесь нет. Ни с одним из вас я бы не пошла на свидание, так и знайте. — И Присцилла, двадцать один год от роду, показала язык, как пятилетний ребёнок.              Фред схватился за сердце.              — Кажется, снежная королева меня заколдовала, — сказал он весело. — Ладно, Фаулер, — он дружески приобнял её за плечи, — не парься. Мы же просто шутим. Но ты правда выглядишь классно.              — Спасибо, — ответила ему Присцилла, а потом они переключились на обсуждение прибывающих гостей. Близнецы наперебой рассказывали про всех своих родственников, особое внимание уделив тётушке Мюриэль.              — Ну, согласись, — прошептал Джордж на ухо Присцилле, — в этом ядовито-розовом одеянии она похожа на старого фламинго.              Присцилла подавила смешок, чтобы не привлечь к себе внимания, и старалась незаметно рассмотреть старую колдунью. Она была высокой и костлявой, с недовольным лицом, которое не менялось даже при её быстрой улыбке.              — Она весьма неприятная особа, — поделилась Фаулер своими мыслями, а потом прикусила язык. Негоже отзываться о родственниках своих друзей плохо. — Простите, — быстро добавила она, но близнецы только хохотнули.              — Не извиняйся, — сказал Фред, — мы с Джорджем считаем также.              Они обсудили кузин Флёр в нежно-голубых атласных платьях, и мальчики нашли их весьма и весьма привлекательными.              — Чур, моя та, которая слева, — сказал Джордж и поиграл бровями. Присцилла закатила на это глаза и наткнулась на внимательный взгляд Оливера, который большую часть времени провёл за обсуждением каких-то тем с Гарри.              — Что? — Спросила у него Присцилла, пока близнецы вступили в спор за хорошенькую брюнетку-вейлу.              Оливер прищурился.              — И как давно у тебя кольцо на пальце? — Вполголоса спросил он, а потом внезапно схватил Присциллу за левую руку и стал рассматривать кольцо. — Ты помолвлена?              Спор близнецов резко прекратился, и теперь они с любопытством смотрели на Фаулер.              Присцилла нервно улыбнулась и мягко выдернула руку из руки Оливера, однако от ответа её спасла Табита.              — Оливер, Оливер, вот ты где, — она семенила к ним мелкими шагами, ухватив своё платье подружки невесты и сыпля проклятия на жаркий день. — Господи, как же жарко. — Она оглядела всех присутствующих и остановила взгляд на сестре. — Вау. — Выдохнула она. — Какое шикарное платье. Тебе идёт. А какое оно лёгкое. Не то, что моё, — пожаловалась Табита, — Оливер идём, тебя там Билл искал.              Она схватила своего мужа за руку, и Присцилла выдохнула, потому что отвечать Оливеру на его вопросы не хотела. А близнецы уже и позабыли о секундном замешательстве и снова вернулись к своему спору.              — Смотри, несколько мракоборцев по просьбе отца прибыли, наверное Кингсли прислал, — услышала она голос Джорджа и пригляделась в сторону нескольких волшебников, среди которых узнала Сэвиджа и Праудфута, а также заметила мистера Линкольна. Однако самого Кингсли нигде не было видно.              — А Кингсли где? — Спросила Фаулер, посмотрев на близнецов, но те пожали плечами.              — Сказал, что не сможет присутствовать на торжестве. — Ответил ей Фред.              Через двадцать минут, когда последние гости зашли в шатёр, Фред пригласил Присциллу, и они двинулись внутрь импровизированного помещения.              Зайдя под шатёр, Присцилла ахнула от той красоты, которая скрывалась за тканным полотном. Внутри всё было выдержано в светлых нежных тонах. Поддерживающие шатёр столбы были украшены переплетением из золотых и белых цветов, очень похожих на пионы. Каблуки волшебницы утонули в мягком длинном фиолетовом ковре, растянувшимся по обеим сторонам от рядов, состоящих из изящных золотых стульев.              Фред проводил Присциллу к Римусу и Тонкс, которая тоже не упустила случая подколоть Фаулер за внешний вид.              — Королева зелий, — она присвистнула так громко, что обратила внимание нескольких гостей: те обернулись и косо посмотрели на волшебниц, — ты ли это. — Она широко улыбнулась. — На моей памяти это первый раз, когда я вижу тебя в таком сногсшибательном виде. Нет, ты, конечно, всегда хороша и всё такое, но сегодня — просто бомба. — Тонкс внезапно наклонилась к уху Присциллы. — На секунду мне даже стало жаль, что Снейп тебя не увидит.              Присцилла поджала губы. Нимфадора даже не представляла, как ей было жаль, что Северус её не увидит. И как ей было жаль, что она не могла держать его за руку, что не могла присутствовать с ним на мероприятиях.              Вообще, она, конечно, думала, что Северус не согласился бы пойти с ней на свадьбу или на какое-либо другое торжество, но в будущем, когда у них всё наладится (наладится же?), и они объявят всем, что официально состоят в отношениях, им придётся ходить везде вместе. И тогда-то у Присциллы начнутся проблемы с тем, чтобы выводить Северуса в люди. Но с этим уж она как-нибудь справится.              Последние гости расселись, и оркестр заиграл довольно динамичную музыку. По мягкому ковру прошли подружки невесты: Габриэль и Табита в золотисто-молочных платьях, державшие в руках живые пионы белого цвета, затем Присцилла увидела Чарли и близнецов в тёмно-синих парадных костюмах, которые тоже прошествовали в сторону алтаря и встали противоположно подружкам невесты. Затем в яркой, цвета аметиста мантии, быстрой походкой шёл мистер Уизли и приветливо улыбался каждому гостю, за ним, чуть медленнее шла Молли в летнем зелёном платье с неровной клеткой по всему силуэту и большим бантом со стороны левого плеча, а под руку она держала жениха сегодняшнего торжества. Билл ровной уверенной поступью шагал вместе с матерью, гордо держа лицо перед собой и лишь изредка улыбался гостям. На нём была такая же парадная мантия, как и у его отца.              Как только Билл оказался на месте, миссис Уизли отпустила его руку и присоединилась к своей семье. Следом в шатёр вошла чета Делакур. Миссис Делакур парила, шла лёгкой походкой и в руках держала такой же букет из пионов, что и подружки невесты, а позади неё шла Флёр со своим отцом — эти двое были одного роста.              Присцилла восхитилась созданным образом невесты, в котором принимала непосредственное участие. На вейле было платье обычного белого цвета, но смотрелось оно так, будто бы Флёр сняла его с королевской особы: наряд фасона бандо состоял из шикарной шифоновой юбки с изящным корсетом, внутри которого была тканевая вставка с широкими бретельками. Но самое завораживающее и бросающееся в глаза в этом платье являлось изображение птиц из чёрного кружева на белом фоне. Присцилла пригляделась и заметила, что на ткани были изображены фениксы, обращённые друг к другу, подставив клюв к клюву, как влюблённая парочка.              — Она прекрасна, — услышала Присцилла восторженный шёпот Нимфадоры и тихо согласилась с подругой. — Это фениксы или павлины? — Следом шепнула мракоборец. — Хвосты такие длинные, что смахивают на павлинов.              — Это фениксы. — Ответила ей Фаулер. — Как знак вечной любви. Ведь феникс умирает и возрождается из пепла вновь и вновь, также и любовь — она не умирает, а рождается заново.              — Ух ты, — ещё больше восхитилась Дора, — как это трогательно.              Отец отвёл дочь к алтарю и передал в руки жениху. Билл улыбался Флёр так, словно бы говорил ей одной улыбкой: ты — мой единственный мир.              Началась церемония бракосочетания, и вёл её тот же малорослик-волшебник, который присутствовал на похоронах Дамблдора.              Флёр и Билл принесли друг другу клятвы, была произнесена долгая речь о вступлении в брак, а потом наступил момент обмена кольцами.              И всё это было так трогательно, так сентиментально, что ни Тонкс, ни Присцилла, ни сидящие чуть впереди Гермиона и Джинни — не сдержали слёз. Про Табиту, миссис Делакур и Молли, вообще, говорить не стоило: те рыдали навзрыд. Особенно миссис Уизли. И Присцилла надеялась, что слёзы её были слезами от радости, а не от горя.              Взглянув на кольцо, подаренное Северусом, Присцилла вдруг представила, что оно сменится на обручальное. И что на пальце её возлюбленного тоже будет кольцо. Одно Присцилла знала точно: устраивать пышное торжество она не хотела. Да, и что-то подсказывало ей, что Северус не из тех людей, которые станут гулять на широкую ногу.              Присцилла едва не фыркнула громко от своих мыслей. Ей ведь никто не делал предложения, а она уже напредставляла себе невесть что. Это ведь был обычный подарок. Обычное кольцо…              Я задам соответствующий вопрос позже.              В голове прозвучал голос Северуса, и Присцилла на секунду закрыла глаза, подумав о том, что он сейчас рядом с ней. Касается пальцами, ворчит на то, что здесь так много людей, говорит, что хотел бы прижать её к какой-нибудь поверхности и содрать это платье к чертям.              Невыносимо.              Без него было чертовски невыносимо. И Присцилла не знала, куда себя деть.              Церемония подошла к концу, и гости начали вставать со своих мест, чтобы пройти во вторую зону шатра, туда, где уже стояли столики с едой и носились официанты с подносами.              Присцилла сидела за одним столом с Гермионой, Роном, Гарри, Джинни, Тонкс и Римусом. Никого лишнего в их компании не наблюдалось.              Атмосфера свадьбы была праздничной, весёлой, оркестр играл не переставая и останавливался только в том случае, если кто-то собирался сказать тост.              Все плясали, веселились, и в какой-то момент Присцилла заметила Полумну Лавгуд: она была в компании мужчины, у которого были очень светлые, почти белые волосы, свисающие ему до самых плеч. Как и Полумна, одетая в смешное жёлтое платье, которое смахивало на ёлку, мужчина был одет не менее вычурно: такого же желтого цвета брюки, в которые была заправлена бледно-бежевая рубашка с принтом из солнц разных цветов. Поверх его костюма был накинут бархатный пиджак коричневого цвета, на рукавах которого росписью красовались какие-то узоры.              Присцилла долго наблюдала за их странным танцем, а потом до неё дошло, что перед ней никто иной, как отец Полумны.              — Они так похожи, — со смешком проговорила Тонкс, тоже наблюдая за этой парочкой, — что Полумна, что Ксенофилиус — оба с причудами.              «Так вот кто такой Ксенофилиус Лавгуд» — подумала Присцилла. «Отец Полумны».              Мимо Лавгудов прошёл Гарри, но потом остановился рядом с ними и о чём-то завёл беседу. Присцилла моргнула, отвела глаза в сторону и заметила, что их столик опустел.              — А… — Она огляделась. — А где все?              Тонкс закинула клубнику к себе в рот.              — Королева зелий, о чём ты мечтаешь? Римус ушёл к мракоборцам, Джинни ушла танцевать с Чарли, Гарри понесло куда-то вперёд, Гермиона только что ушла к Краму, а Рон… — Тонкс тоже огляделась. — А куда делся Рон — я не заметила.              Присцилла округлила глаза и стала оборачиваться во все стороны, пытаясь отыскать Грейнджер.              — Эй, — окликнула её Тонкс, — кого ты ищешь?              — Гермиону, — быстро ответила Фаулер, а потом заметила подругу, танцующую с Виктором Крамом. Они двигались медленно, беседовали, и Присцилла видела, как Грейнджер ему мило улыбалась.              Сам Виктор, казалось, за эти годы ещё сильнее возмужал, покрепчал. Выглядел он достаточно солидно, и что уж тут говорить: Рон на его фоне слишком проигрывал, но Присцилла знала, что Гермиона никогда не выберет Виктора, хоть он ей и подходил больше.              Она знала это, потому что была в такой ситуации. Потому что Оливер подходил для Присциллы лучше, чем Северус. И дело было даже не во внешности, а в характере. Оливер был душой компании, он находил общий язык, умел сглаживать углы, часто улыбался и был дружен с её друзьями.              Северус был взрослым. Угрюмым мужчиной, который позволял себе расслабиться только в обществе мисс Фаулер. Но и Присцилла ведь не искала свой идеал. Не хотела быть с идеальным Оливером. Хотела быть с неидеальным Северусом.              Гермиона вернулась к их столику слегка покрасневшая и смущённая.              — А где Рон? — Спросила Грейнджер, когда приземлилась на стул. Присцилла усмехнулась и ответила:              — Без понятия. Я немного выбилась из атмосферы за своими мыслями. Ты мне лучше расскажи, как вы потанцевали с Виктором?              Милая стеснительная улыбка Гермионы всегда нравилась Присцилле.              — Отлично. Он был галантен, как и всегда. Вежлив. Делал много комплиментов. Сказал, что рад видеть меня в здравии.              — Это чудесно, — ответила Присцилла, — встречать старых друзей — всегда чудесно.              Гермиона кивнула и отпила из своего стакана воды. Огляделась. Рона поблизости не было.              — Я так переживаю, что Рон нас видел, — сказала Грейнджер, — но это ведь ничего не значит. Я очень хотела пообщаться с Виктором. Я…              — Гермиона, — протянула Присцилла, — общение с другими мужчинами — это нормально, в конце концов, ты не можешь ограничить себя полностью только потому, что Рон может приревновать. Да, вы с ним даже не пара. И ты же не целовалась с Виктором. Так что здесь всё честно.              — Да, но… — волнение Гермионы никуда не делось, и юная волшебница резко вскочила со своего места, — я пойду поищу его.              — Ну, давай, — махнула рукой Фаулер и уже хотела было выпить новую порцию шампанского, которую ей любезно принёс официант, как внезапно увидела чью-то руку. Подняв голову, она наткнулась на лучезарную улыбку Фреда, который приглашал её на танец.              — Фаулер, — протянул Уизли, — давай потанцуем, а то сидишь тут, тухнешь, к тому же, я сказал Джорджу, что опережу его и приглашу тебя первый. Теперь он должен мне двадцатку. — Фред широко улыбнулся, в глазах его плескались чертята, — пока он бегает за брюнеткой — кузиной Флёр — я выигрываю отличные деньги.              — Вот как, — Присцилла скрестила руки на груди, — вы спорите на деньги, а я значит остаюсь за бортом. Ну, так не пойдёт. — Она цокнула языком. — Половину выигрыша мне в карман.              Фред широко улыбнулся.              — А ты, чертовка, умеешь торговаться. По рукам.              После этого они пошли танцевать под возмущённый взгляд второго близнеца, который уже тоже направлялся к Присцилле. И Фаулер оставалось только рассмеяться в голос вместе с Фредом.              — Я бы предложила ему то же самое, что и тебе, — сказала Присцилла, когда Фред обнял её за талию.              — Даже не сомневался в этом.              Потанцевав с Фредом, Присцилла пошла немного отдохнуть, заметив, как Гермиона разговаривала с угрюмым Роном.              — Вы очень мило смотрелись, — сказала Нимфадора, — и чего ты к одному из них не пригляделась.              — О, не начинай, пожалуйста, — махнула рукой Присцилла и собиралась всё же выпить бокал с шампанским, как вдруг небо озарил бело-голубой свет, а потом в середину шатра проник шар, из которого стал доноситься голос Кингсли:              — Министерство пало. Министр магии убит. — Фаулер сглотнула и переглянулась с Тонкс, на лице которой отражался полнейший шок от происходящего. — Они уже близко, они уже близко.              Тонкс вскочила со своего места, Присцилла сделала тоже самое: обе приготовили волшебные палочки. Голубой шар погас, и началась всеобщая паника. Волшебники и волшебницы стали трансгрессировать прямо на глазах, гостей оставалось всё меньше и меньше.              И тут чёрные тени появились по всему шатру. То тут, то там пожиратели атаковывали волшебников. Прямо перед Тонкс с Присциллой возник один из них и бросил заклинание в Присциллу, но волшебница уже была наготове, а потому сразу же отразила его, откидывая волной магии пожирателя назад.              — Джинни, — она услышала голос Гарри и заметила, что один из пожирателей собирался напасть на Уизли сзади. Присцилла взмахнула волшебной палочкой, не дав ему этого сделать.              — Уходи, Гарри, сейчас же, — голос Римуса раздался неподалёку, и Фаулер увидела, как Люпин толкнул Поттера в сторону Гермионы и Рона, не дав ему пробраться к Джинни. — Бегите, — и через секунду троица исчезла.              — Присцилла, — она услышала крик Нимфадоры и обернулась в её сторону, та отбивалась от пожирателя и рукой махнула в сторону улицы. Волшебница проследила за указанным направлением и заметила, как Габриэль Делакур убегала от пожирателя, который гнался за девочкой и кидал в неё заклятия.              — Чёрт, — выругалась Фаулер и побежала за ними.              Выбежав из шатра, она огляделась, но Габриэль и след простыл. Она побежала в предполагаемую сторону, к сараю мистера Уизли, и услышала крики о помощи. Из-за мягкой земли бежать было крайне неудобно, и Присцилле пришлось скинуть свои туфли и бежать дальше босиком.              Завернув за угол, она увидела, как Габриэль прижималась к стене, а над ней нависал пожиратель, целясь палочкой в её грудь.              — Где Гарри Поттер? — Услышала сиплый мужской голос Присцилла. Глаза Габриэль были полны слёз.              — Я… Я… Н-не з-знаю… — Рыдая, проговорила младшая сестра Флёр.              — Не лги мне, — палочка упёрлась в грудь девочке, и та зажмурилась, рыдая ещё сильнее.              — П…Пожалуйста, н-не надо…              — Остолбеней, — крикнула Фаулер без какого-либо предупреждения, и пожирателя отбросило на приличное расстояние. Она подбежала к Габриэль, едва не наступив на грабли своими босыми ступнями, и схватила дрожащую девочку за плечо.              — Ты в порядке? Он тебе не причинил никакой боли? — Взволновано спросила Присцилла, оглядывая девочку. Ведь она знала, какие пожиратели жестокие волшебники. Габриэль помотала головой и обняла Фаулер.              — Спасибо, П’гисцилла, — пробормотала она, — я так испугалась.              — Ничего, всё нормально. Я с тобой. Идём, я отведу тебя к родителям.              Девочка отступила на шаг, и они с Присциллой повернулись в сторону шатра, только вот сделать шаг не успели: перед ними снова стоял пожиратель, лицо его тоже было скрыто за маской.              Присцилла посмотрела на младшую Делакур, а потом глаза её увидели небольшую щель между досками. Габриэль вполне могла туда пролезть.              Присцилла толкнула её в ту сторону.              — Спрячься там, сейчас же, — шепнула она и приготовилась атаковать пожирателя. Только вот он не спешил нападать. И только Фаулер замахнулась, чтобы не терять времени, как пожиратель внезапно бросился в её сторону, обхватил за талию своими руками в перчатках, и повалил волшебницу на землю. Через секунду Присцилла заметила зелёный свет, просвистевший над их головами.              Пожиратель прижимал её к траве, всем телом навалившись сверху, и Присцилла не могла пошевелиться. Платье её задралось почти по самые трусики.              — Отвали от меня, — завопила волшебница и стала брыкаться со всей силы, но пожиратель был вдвое её тяжелее.              Просвистело ещё одно заклинание, а потом Присцилла почувствовала, как её закружило в водовороте. Через секунду стало тихо. Не были слышны звуки борьбы, крики людей.              Она всё также лежала на земле и держалась одной рукой за плечо пожирателя, а другой сжимала палочку.              Брыкнувшись ещё раз, она выплюнула ему в маску:              — Я убью тебя, если ты хоть пальцем меня тронешь.              Она знала, что это слабая угроза, но так она хотя бы внушала себе, что справится.              Пожиратель ей ничего не ответил, он, вообще, был молчалив и не спешил нападать. Из-за тёмной маски, Присцилла даже не могла разглядеть его глаза в разрезах.              В следующее мгновение пожиратель встал и собирался протянуть Присцилле руку, как Фаулер быстро вскочила на ноги, даже не одернув платье, и выставила палочку вперёд. На секунду ей показалось, что она услышала вздох, а потом пожиратель, стянув с себя перчатки и отбросив их в сторону, поднёс руку к своему лицу и снял маску.              Присцилла вытаращила глаза, сердце забилось так сильно, что даже голова пошла кругом.              — Северус, — выдохнула волшебница, опуская свою палочку.