Дотянуться до тебя

      — Господи, Северус, — повторила она его имя дрожащим голосом и босыми ногами сделала шаг вперёд. Их свободные руки потянулись навстречу одновременно, пальцы нашли друг друга, сплелись, играя с прикосновениями и ощущением друг друга. Северус коснулся лица Присциллы, и его кожа была теплее, чем должна была быть. Тепло объятий против холода ночи, хотя Присцилла не понимала: действительно ли было холодно или она просто дрожала от переизбытка чувств. Волшебница повернула лицо к этому прикосновению, а он повернул руку так, чтобы она могла положить лицо в тёплую чашу его ладони.              Его прикосновения успокоили, Присцилла губами коснулась его кожи на ладони, закрыла глаза от удовольствия.              Вот он здесь. Рядом.              Она не могла поверить в то, что касалась его, в то, что он стоял в нескольких жалких сантиметрах от её тела. И как по щелчку, Присцилла отбросила палочку в сторону, а маска пожирателя полетела следом за ней, и они одновременно потянулись друг к другу. Губы встретились после долгой разлуки, и оба не сдержали отчаянного стона. Северус обхватил уже двумя руками её лицо, и притянул его ещё ближе к себе, как будто хотел поглотить целиком, губы покусывали, жадно сминали друг друга, а языки боролись за право первенства.              Это был отчаянный поцелуй, похожий на то, как утопающий хватает воздух ртом. Эти двое нуждались в прикосновениях, в ласке, в осознании того, что на несколько минут им снова позволено быть рядом.              Присцилла прижималась к Северусу так сильно, как только могла. Руки мужчины шарили по её телу, обхватывали бёдра, тянули на себя. Платье задралось до неприличия высоко, ноги замёрзли, но Присцилле было всё равно — её интересовал только Северус.              Они прекратили свой поцелуй, тяжело дыша, прислонившись лбами друг к другу.              — Не могу поверить, что вижу тебя, — тихо проговорила Фаулер.              — Я тоже, — с хрипотцой ответил Северус, и Присцилла слегка вздрогнула: она так счастлива была слышать его голос.              Северус отодвинулся от неё и схватил за плечи, взгляд его метнулся на босые ноги Фаулер. Он тут же нахмурился.              — Где твоя обувь?              Присцилла неловко переступила с ноги на ногу и ответила:              — Пришлось бросить свои туфли где-то на огороде Уизли, чтобы спасти Габриэль Делакур от пожирателя.              Северус нахмурился ещё сильнее, но прежде, чем что-то ответить, взмахнул волшебной палочкой.              Сухие листья, лежавшие на голой земле, опутали ноги Присциллы и превратились на её ступнях в башмаки-лодочки. Ногам сразу стало теплее.              — Хм, — Присцилла оглядела свою новую обувь, — а ты знаешь толк в моде. — Она понимала, что шутка была совсем неуместной, но её немного потряхивало, и ей хотелось разрядить обстановку.              Она огляделась. На всю округу растянулся пустырь, и она даже не представляла, куда Северус перенёс их. Да, и это было сейчас неважно.              Снейп снова дотронулся до её лица, но теперь пальцы его были прохладнее, чем первый раз. Присцилла повернула лицо в его сторону и наткнулась на серьёзный взгляд.              — Тебя пригласили на торжество? — Спросил он. Глаза его прошлись по наряду Присциллы. — Ты… — Он на секунду запнулся. — Прекрасно выглядишь. — Присцилле показалось, что это прозвучало как-то ревностно.              — Северус, — она не выдержала и снова прижалась к нему, ощутив, как чужая рука обвилась вокруг её талии, — да, меня пригласили на свадьбу Билла и Флёр.              — Хм, — задумчиво протянул он, — и много мужчин уже успело с тобой потанцевать?              Присцилла уткнулась ему в плечо, чтобы спрятать улыбку. Северус в любой ситуации оставался собственником.              — Я станцевала только с Фредом Уизли, — ответила она глухо, а потом посмотрела на Северуса. Лицо его было угрюмым. — Родной мой, — она снова потянулась к нему, — есть ты и только ты.              Эта фраза возымела должный эффект. Северус снова прижался к её губам, снова поцеловал с таким жаром, от которого подкашивались ноги.              — Мне так без тебя тяжело, — прошептала она, когда губы её снова были свободны. Северус заправил упавшую прядь за ухо и с сочувствием посмотрел ей в глаза.              — Я знаю, — пальцы зарылись в волосы, губы коснулись лба, — я знаю, но… — договаривать Северус не стал. Присцилла знала: «но надо быть сильной».              Между ними повисло молчание, они застыли и просто касались друг друга. Губы с губами, руки с руками.              — Поттер? — Спросил через какое-то время Северус.              — Они убежали, я лично видела. — Кивнула Присцилла.              — Хорошо.              Она снова потянулась к его губам, и он позволил утянуть себя в очередной поцелуй, руки его прошлись по бёдрам, сжали ягодицы, прижали ещё ближе.              — Не могу без тебя, не могу. — Она цеплялась за него, как за спасательный круг и не хотела никуда уходить. Он ничего не говорил ей в ответ: но Присцилла знала, что и он без неё не мог. Она чувствовала это в каждом поцелуе, в каждом прикосновении.              Но через несколько глубоких поцелуев всё закончилось. Северус отступил первый. На Присциллу он не смотрел.              — Тебе пора возвращаться.              Фаулер закусила губу, в душе разрастались ярость, безумие от этой чёртовой несправедливости.              Северус поднял свою маску и волшебную палочку Присциллы, протянул ей, посмотрел вдребезги разбитым взглядом.              Присцилла выглядела не лучше. Она так ждала этой встречи и теперь снова отпустить его было невыносимо.              — Иди, — прошептал он, — уходи, иначе — ещё минута — и я не смогу тебя отпустить.              И Присцилла с удовольствием бы осталась, подождала бы эту минуту, но она знала, как всё это разбивает сердце её любимому человеку.              Она глубоко вздохнула, напоследок посмотрела на Северуса и аппарировала обратно к сараю мистера Уизли.              Звуки борьбы уже стихли, но Присцилла не спешила к сгоревшему шатру, она наклонилась к щели между досками и прошептала:              — Габриэль, Габриэль, ты здесь?              Ответа не последовало.              — Присцилла, — услышала она облегчённый выдох и дёрнулась от внезапного голоса. Повернув голову в сторону, она увидела обеспокоенную Нимфадору, у которой весь подбородок был в ссадинах.              — Дора, — Присцилла встала с колен и отряхнула их от прилипшей грязи, — здесь была Габриэль, я попросила её спрятаться, она…              — Всё в порядке, Прис, — ответила ей Дора и вдруг сильно сжала в своих объятьях, — Габриэль прибежала к нам, сказала, что ты спасла её от пожирателя, но тебя одолел другой, а потом вы исчезли. Господи, я уже напридумывала себе невесть что, — она разорвала объятья и ощупала подругу, — ты не ранена? Он не причинил тебе вреда?              Присцилла помотала головой.              — Нет, всё нормально. — Фаулер не стала говорить, что видела Северуса, и быстро перевела тему. — Что с твоим лицом? — Она аккуратно дотронулась до грязного подбородка Нимфадоры, на коже которого запеклась свежая кровь, и мракоборец поморщилась.              — Моя чокнутая тётка снова пыталась меня убить. Кричала, что я осквернительница рода и всё такое. — Присцилла непонимающе посмотрела на Тонкс. — Это она о моём браке с Римусом. Он же оборотень. А значит — позор их чудесной семье. Только вот, — она проглотила слюну, которая накопилась у неё от злости, — я не хочу быть частью их семьи. Ух, — кулаки её сжались, — ненавижу эту сумасшедшую стерву, — волосы её вдруг полыхнули ярко-оранжевым оттенком, как огонь в камине.              Присцилла положила руку ей на плечо и сжала.              — Успокойся, Дора. Они ушли?              Тонкс кивнула.              — Да, как только поняли, что Поттер сбежал, тут же исчезли. Надеюсь, ребята в безопасности.              Присцилла на это тоже надеялась.       

      ***

             На следующий день в магическом мире творился переполох. И, в первую очередь, он затронул Министерство магии.              Не успела Фаулер и шагу ступить за порог Министерства, как её тут же подхватили за руки двое нелицеприятных волшебников и грубо потащили в сторону Атриума.              Они вытолкнули Присциллу в холл, и она едва не столкнулась плечом с другими работниками Министерства, которые толпой шли к большому фонтану Магического Братства.              Фаулер выловила в толпе знакомую макушку и поспешила догнать мисс Гримблхок.              — Матильда, — она тронула коллегу за руку, шепнув её имя ей на ухо. Растерянная Гримблхок повернулась к ней и неуверенно улыбнулась.              — Присцилла, рада тебя видеть. Полагаю, отпуск закончился? — Она тоже говорила тихо. Впереди них шли сотрудники из сектора контроля за мётлами, тоже потерянные, испуганные.              — Что происходит? — Спросила Присцилла.              — Сказали, что Скримджер подал в отставку. И теперь у нас новый министр, который полностью поддерживает политику сама знаешь кого.              Присцилла остановилась и в неё врезалось несколько волшебников.              — Эй, — кто-то грубо крикнул ей, но Фаулер не обратила внимания.              «Подал в отставку… Но… Она точно слышала вчера патронус Кингсли, который сообщил, что министр магии убит».              Гримблхок схватила её за руку и потащила вперёд.              — Не привлекай к себе внимания. Знаю, о чём ты подумала, я тоже считаю, что Скримджера уже нет в живых, — прошептала она, а потом вдруг плечом врезалась в какого-то мага. И он грубо схватил её за руку.              — Ты что, ослепла? — По-хамски обратился он к Матильде и сильно дёрнул её за руку. Мисс Гримблхок такого отношения к себе терпеть не могла, а потому отпустила руку Присциллы и замахнулась на мужчину, но он быстро перехватил и её вторую руку, больно сжав запястья. — Я покажу тебе, как грубить приближённому лицу повелителя.              Матильда не постеснялась и плюнула в наглую морду этого волшебника, чего он стерпеть не мог и выкрутил её руки так, что женщина не сдержала вскрика.              — А ну, отвали от неё, — внезапно на грубияна напал другой мужчина и снёс его с ног. Присцилла узнала Тиверия, который остервенело залез на мага и пытался его то ли задушить, то ли дать ему в морду.              Долго их бой не продлился. Тиверия оттащили двое здоровенных мужиков, которые тут же дали ему под дых и пару раз хорошенько вмазали по лицу.              — Прекратите сейчас же, — по Атриуму раздался писклявый женский голос, и Присцилла уже знала, кому он принадлежал. Обернувшись в сторону фонтана, она увидела сияющую Долорес Амбридж в окружении трёх мужчин.              Во главе них стоял Пий Толстоватый. Присцилла знала, что он занял пост главы департамента магического правопорядка вместо убитой в прошлом году Амелии Боунс. Он держался гордо, только вот Присцилле показалось, что его взгляд был каким-то отсутствующим, а улыбка слишком натянутой.              По левую сторону от него стоял неизвестный Присцилле мужичина. Лицо его было очень грубым, отдавало каким-то звериным характером и особой жестокостью. Глаза смотрели с ненавистью на всех собравшихся.              По левую сторону стояла Долорес, рядом с которой стоял Альберт Ранкорн — сотрудник комитета по экспериментальным чарам. Присцилла не знала его лично, просто однажды Тонкс рассказывала о нём и о том, как Альберт пытается выслужиться перед всеми высокопоставленными лицами, чтобы получить должность намного выше и двигаться по карьерной лестнице.              — Оставьте его в покое, — пискнула ещё раз Амбридж, и Присцилла поняла, что теперь эти трое, за исключением Альберта — он сейчас больше смахивал на телохранителя Долорес — их новое начальство.              Двое громил оставили в покое Тиверия и ушли в сторону каминов. Мистер Маклагген остался лежать на полу, слегка корчась от боли. Матильда и Присцилла тут же кинулись к нему, чтобы помочь встать.              Из носа у Тиверия хлестала кровь, заливая верхнюю губу, которая тоже была разбита, и подбородок. Присцилла достала из своего кармана брюк платок и дала его Тиверию, чтобы тот прижал его к носу. Матильда тоже приложила свой платок к уголку левой брови — она также пострадала и кровь сочилась из раны.              Они остановились почти рядом с фонтаном и находились в третьем ряду от его подножья, но им было прекрасно видно возвышающихся колдунов.              — Будучи вашим новым министром магии, — заговорил Толстоватый вполне спокойным и дружелюбным голосом, — я обещаю вернуть этому храму терпимости и его былое величие. Начиная с сегодняшнего дня, каждый сотрудник должен записаться на переаттестацию. Но, знайте, вам нечего бояться, если вам нечего скрывать.              После его слов из толпы вышли те самые волшебники, которые до этого грубо швырнули Присциллу в холл. Они вели за собой какого-то мужчину в полубессознательном виде, и Присцилла сглотнула от этого зрелища. Неужели, это конец Министерству?              Она посмотрела в сторону Пия и заметила, что Долорес стала сиять ещё ярче, а её тонкий смех разносился по всему Атриуму.              По отделам никого не отпустили. Сегодня Министерство совсем не собиралось работать: цель этого дня заключалась в том, чтобы опросить каждого сотрудника, найти грязнокровок и отдать их под суд, где члены этого суда решат их дальнейшую судьбу.              Сотрудников поделили на несколько групп, за каждой из которой закрепили наблюдающего, который и будет вести допрос.              На счастье Присциллы она попала вместе с Тиверием и Матильдой, однако на огорчение их надзирающим был тот самый незнакомый мужчина со звериным лицом.              — Зачем же ты бросился на этого идиота, Тиверий, — Присцилла услышала причитающий голос Матильды, которая хлопотала над лицом мистера Маклаггена: стирала запечённую кровь и поливала его раны экстрактом бадьяна. Тиверий морщился и шипел, но отодвигаться от рук любимой женщины не спешил.              То, что он её любил — у Присциллы никогда не было сомнений. Она два года наблюдала за тем, как он пытался добиться её внимания, даже не смущаясь её отказам, а теперь встал на защиту. Если бы ему был нужен только секс, вряд ли бы он поступал так, как поступил бы настоящий мужчина.              — Пока я жив, — горделиво ответил ей Тиверий, пока снова не поморщился и не ойкнул, — никто не смеет к тебе касаться так грубо, как делал этот ублюдок. Я найду его, Министерство не так уж и велико. — А вот и слова любви подъехали. Присцилла видела, каким ошеломлённым было лицо Матильды — ведь это первый раз на их памяти, когда Тиверий вёл себя не как клоун, а как серьезный мужчина, готовый на всё ради женщины, к которой испытывает отнюдь не дружескую симпатию.              — Тиверий, — тихо прошептала Матильда, прикрыв рот рукой. Кажется, на неё только что сошло озарение. Присцилла видела, как в глазах её плескалось сочувствие от одного только вида сидящего мужчины с разбитым лицом, которое он заработал из-за неё, и теплота от осознания того, что рядом был тот, кто готов был встать на её защиту.              Видимо случился какой-то внутренний порыв, но Матильда резко наклонилась и поцеловала Тиверия в щеку, залившись румянцем. Тиверий же просто моргал, упустив тот момент, когда неприступная мисс Гримблхок сменила гнев на милость. Он перевёл ошарашенный взгляд на Присциллу и спросил у неё неуверенно:              — Мне ведь не показалось? Эта прекрасная женщина только что подарила мне поцелуй?              Присцилла тихо рассмеялась, несмотря на общую угнетенную атмосферу, и кивнула:              — Абсолютно точно не показалось.              Но диалог их был прерван резко открывшейся дверью, в проёме которой показался тот самый волшебник, а за ним с коробкой семенил перепуганный Финбок. Эти двое прошли под напряжённые взгляды всех собравшихся и скрылись за второй дверью, ведущей в отдельный кабинет.              — Очень интересно, — пробормотала Присцилла.              Какое-то время спустя, Билиус вышел с пустыми руками, слегка взволнованный и раскрасневшийся. Выглядел он потерянным, и Присцилла не упустила случая отвести его в сторонку.              — Финбок, — прошептала она. Глаза Билиуса чуть ли не вылезали из орбит. — Что это ты там нёс в коробке?              Финбок воровато огляделся, но все волшебники стояли далеко от них, и никто не мог услышать их диалога.              — С… — Он слегка запнулся, и Присцилла заметила, как вспотели его волосы под котелком. — Сыворотку правды. Он, — Билиус кивнул головой в сторону закрытой двери, — собирается допросить всех, используя сыворотку правды. Если кто-то посмеет отказаться — применят непростительные заклятия. Я слышал, как он говорил об этом с Амбридж. Та полностью поддержала его идею.              Присцилла поджала губы. Дело принимало хреновые обороты. А если он начнет спрашивать про Поттера или Орден… Тогда всё пропало.              «Думай, думай, думай» — судорожно соображала она, но как назло при волнении все мысли испарились.              — Я не очень хочу отвечать на его вопросы. — Бормотал Финбок. — Если бы можно было избежать действия сыворотки правды. Но я не всесилен и не смогу ей противостоять.              И тут слова Финбока зажгли в мыслях Присциллы огонёк. Ведь не зря она упорно работала в Колдовстворце над тем, чтобы довести свой антидот к сыворотке правды, который начала ещё в девяносто третьем, до совершенства.              — Господи, Финбок, — она быстро обняла его за шею, — ты мой спаситель, — и также резко отошла подальше от всех, после чего стала рыться в своей маленькой сумке, больше похожей на Нарнию в платяном шкафу.              Она извлекла небольшой флакон и положила его в карман штанов. Но только радость её продлилась недолго. Ведь перед тем, чтобы принять антидот, необходимо было выпить сыворотку правды. А пить при том волшебнике из другого флакона, Присцилла, естественно, не могла.              Тем временем, пока Фаулер разбиралась с новой проблемой, дверь второго помещения распахнулась, и маг вышел на порог. Оглядел всех хищным взглядом, открыл какую-то папку и громко провозгласил:              — Елена Лангарм.              Из толпы вышла низенькая молодая девушка. Ноги её тряслись, руки она прятала в карманах брюк. Голова была опущена, лицо укрылось за водопадом белокурых волос. Волшебник оглядел её и хмыкнул.              — За мной, мисс Лангарм.              Девушка неуверенной походкой прошла во второе помещение, и дверь за ней громко захлопнулась.              Присцилла заметно занервничала. У неё совершенно не было никаких идей. Какой отвлекающий манёвр можно придумать, чтобы незаметно выпить антидот… Взгляд её метнулся на Тиверия и Матильду. И идея пришла сама собой.              Подойдя к парочке, Присцилла отвела Матильду в сторону.              — Он собирается использовать сыворотку правды на сотрудниках.              Аккуратные тёмные брови Матильды взметнулись вверх, лицо выражало негодование.              — Но это же против правил! — Воскликнула она. — В уставе написано…              — Им плевать на устав. Теперь здесь другие правила, — перебила её Присцилла. — Финбок сказал, что к любому, кто откажется сотрудничать, применят непростительное заклятие.              Шок и неверие отразились на лице Матильды, но потом она успокоилась.              — Плевать, — махнула она рукой, — мне скрывать нечего.              Дверь открылась, и из кабинета вышла заплаканная Елена. Что там с ней сделали — было не ясно, но то, что они издевались над волшебницей — стало очевидно.              — Марк Маклайрд.              Из толпы вышел низкий мужчина средних лет с довольно крепким телосложением, его курчавые русые волосы смешно подрагивали при ходьбе, а сам он держался уверенно, глаза светились доброжелательностью. Он скрылся за дверьми, и они захлопнулись точно также, как и первый раз.              Матильда снова повернулась к Присцилле.              — А мне есть, что скрывать, Матильда, — тихо проговорила Присцилла, — если они узнают правду, я оттуда не выйду. — Голос её был поникшим. На лице Матильды отразилось смесь понимания и сочувствия.              — Но, что мы можем сделать?              Присцилла закусила губу, но потом всё же решилась:              — У меня есть антидот к сыворотке правды. Он работает.              — Отлично, — Матильда даже как-то просияла, — значит ты его выпьешь и никаких проблем.              — Дело в том, что его нужно принимать только после того, как вольёшь в себя сыворотку правды. Иначе, он не поможет. А я не могу пить при том волшебнике из другого сосуда. Мне нужна помощь, Матильда. Твоя и Тиверия.              Присцилла изложила суть помощи, в надежде на то, что мисс Гримблхок не откажет ей.              И Матильда, эта прекрасная женщина, согласилась и повела её к Тиверию, чтобы изложить суть плана.              Часы тикали, секундная стрелка наворачивала круги, как спортсмены на Олимпийских играх, минутная передвигалась тоже с большой скоростью.              Они сидели уже почти два часа, и народ постепенно убавлялся. Кто-то выходил из той двери мрачный, опечаленный, а кто-то держал равнодушный вид.              Присцилла не могла перестать заламывать пальцы, потому что слишком волновалась перед предстоящим разговором. Она так перед ЖАБА не волновалась, как сейчас.              Дверь снова распахнулась выпуская из своих недр очередную жертву, и звериное лицо огласило следующего волшебника:              — Присцилла Фаулер.              Присцилла даже подпрыгнула на месте и не сразу сообразила, что её позвали, пока Матильда ощутимо не подтолкнула её в поясницу.              Присцилла сделала шаг, ещё один, пытаясь унять грохочущее сердце. Руки её покоились в карманах, одна из них сжимала заветный сосуд с антидотом. Она прошла мимо колдуна, который не сводил с неё злобного взгляда, а потом услышала, как за её спиной хлопнула дверь.              Помещение, в которое она попала, было почти пустым. Посреди него стоял стол, на котором покоилась коробка с бутылочками, и два стула. Один из них занял волшебник, другой был уготовлен для Присциллы.              — Сядьте. — Грубый, властный тон разнёсся по помещению, и Присцилла послушно прошла к стулу и бесшумно опустилась на твёрдое сиденье. Стул был до ужаса неудобным, но Присцилла старалась не шевелиться, чтобы не привлекать к себе внимания.              Волшебник с седыми волосами, убранными в низкий хвост, пролистывал какую-то папку и то и дело ухмылялся.              — Полукровка значит, — вынес он вердикт, захлопнув жёлтую папку и ещё яростнее посмотрел на Присциллу, — терпеть не могу таких, как вы. Вы — позор нашего общества. В магическом мире могут жить только чистокровные волшебники.              «А если я скажу, что твой Повелитель — такая же полукровка, как и я? Что ты на это скажешь, старый козёл» — фразы так и вертелись на кончике её языка и едва не сорвались с него. Ей хотелось стереть эту мерзкую ухмылку, но она не должна была поддаваться своим эмоциям. Если сейчас она скажет хоть слово против — к ней тут же применят непростительное заклятие. И дай Бог, чтобы это была не Авада.              — Возьмите флакон и выпейте, — всё таким же приказным тоном сказал этот мужчина. Присцилла нарочно медленно потянулась к одному из сосудов и также медленно вскрывала его. — Живее, — рявкнул он, от чего руки волшебницы слегка дрогнули, когда открывали крышку.              Она поднесла сосуд к губам и опрокинула в себя его содержимое. Как и в первый раз, когда она попробовала сыворотку в классе зельеварения, горло обожгло, потом появился неприятный привкус, а затем пришло желание рассказать все секреты, которые хранила Присцилла.              — Отлично, начнём.              «Ну давайте, ребята, ну» — паническая мысль пронеслась в голове Присциллы. Матильда и Тиверий не спешили, и это очень напрягало.              — Когда вы в последний раз видели… — Закончить вопрос волшебнику не дал шум и гомон из-за закрытой двери. Он был настолько сильным, что отвлекал его от допроса.              Мужчина со злости отодвинул стул и пошёл по направлению к двери. Присцилла воспользовалась этой заминкой, достала антидот из кармана и быстро выпила его.              Сразу полегчало. Желание что-либо рассказывать напрочь испарилось.              Пока приспешник Тёмного Лорда разбирался с нарушителями тишины, Присцилла со скучающим и уже совсем спокойным видом смотрела в окно.              Она думала о том, что теперь, когда Волан-де-Морт пришёл к власти, со спокойной жизнью можно смело попрощаться. И это был отличный повод, наконец, отправить родителей за границу. Хотя бы их. О Табите и Оливере речи не шло — у них своя семья, они уже немаленькие и сами решат, как им быть, а бабуля… Бабуля всё равно не покинет свой дом. И плевать она хотела на Тёмного Лорда и его друзей.              — Ещё один прокол, и я обещаю, вы пожалеете, что открыли свой рот. — Всё тот же властный тон. Яростный, озлобленный, надменный. Такой, который принадлежал многим чистокровным волшебникам с манией величия.              Мужчина вернулся обратно, явно пребывающий в скверном расположении духа.              — Итак, — грубо сказал он, — когда вы в последний раз видели Гарри Поттера?              Присцилла пожала плечами и ответила:              — С момента выпуска из школы. Это было в тысяча девятьсот девяносто четвёртом году. С тех пор мы больше не пересекались.              Маг прищурился, как будто не поверил ей, но потом видимо вспомнил про сыворотку правды.              — Состоите ли Вы в Ордене Феникса?              — Нет.              — Поддерживаете ли Вы связь с кем-то из членов Ордена Феникса?              — Я не знаю, кто входит в состав этого Ордена. Быть может, — Присцилла слегка наклонилась, — Вы. А если смотреть на ваш вопрос, то сейчас я поддерживаю связь с вами.              Мужчина внезапно достал волшебную палочку и направил её в грудь Присциллы.              — Вздумаешь дерзить, я с удовольствием применю к тебе Круциатус. Обожаю смотреть, как волшебники корчатся от боли. Особенно такие, как вы. Нечистые.              Присцилла моргнула и села прямо.              «Не перегибать палку, не перегибать палку».              Волшебная палочка всё ещё была направлена в её сторону.              — Продолжим, — холодно сказал мужчина, но следующий вопрос задать не успел. Дверь распахнулась, и в помещение, порхая, влетела Долорес.              — Яксли, — пропела она, когда подошла к мужчине, — Вы ещё не закончили? Есть какие-то подвижки? — Глаза её сверкнули любопытством, а потом она заметила, что Яксли держал палочку. Амбридж проследила по направлению за палочкой и ахнула, когда наткнулась на взгляд Присциллы. — Корбан! — Воскликнула она. — Сейчас же опустите палочку. Эта девушка, мисс Фаулер, находится под моей непосредственной защитой.              Светлые брови Корбана Яксли и тёмные брови Присциллы одновременно поднялись вверх в немом удивлении.              — Опускайте, опускайте сейчас же, — пропищала Долорес. На секунду Присцилле показалось, что, если Яксли её ослушается, она стукнет его своей палочкой по рукам.              Корбан нахмурился и не спешил выполнять требования дамы в розовом.              — Долорес, эта девчонка смела мне язвить и хамить. Я не потерплю к себе такого отношения от какой-то полукровки. — Он скривил свои губы, очевидно даже произносить слово «полукровка» ему было неприятно.              — Корбан, — как-то ласково прошелестела Долорес, — давайте спишем это всё на стресс, девочка молодая, неопытная, но очень смышлёная. Давайте дадим ей шанс. — Она лучезарно улыбнулась, но лицо Яксли оставалось каменным. И тем не менее палочку он опустил.              — Забирайте, она Ваша. — Махнул он рукой. Присцилла подумала, что с ней обращались, как с вещью, но сейчас лучшим решением было оставить свои комментарии при себе.              — Идёмте, дорогая, — нараспев проговорила Амбридж, и Присцилла подчинилась беспрекословно. Она отодвинула стул, встала и пошла вслед за Амбридж, которая выходила из помещения с гордо поднятой головой.              Как только они оказались в поле зрения оставшихся волшебников, Амбридж оглядела всех своим высокомерным взглядом, хмыкнула и, не повернувшись к Присцилле, сказала:              — За мной, мисс Фаулер.              Присцилла мельком глянула в сторону Матильды и Тиверия, пожала плечами и отправилась за розовой жабой.              Они шли по коридорам Министерства, которые на удивление сейчас были пусты. Даже эльфы-уборщики не сновали туда-сюда со швабрами.              Миновав несколько коридоров, Амбридж привела Присциллу к своему кабинету. Пока Долорес открывала его своим ключом, Присцилла увидела, что чуть выше на двери висел волшебный глаз, то и дело вращающийся вокруг своей орбиты. Присцилла прищурилась и с неприятным удивлением обнаружила, что глаз этот некогда принадлежал Грюму.              «Так вот почему его тело не нашли» — подумала про себя Присцилла. «Пожиратели забрали его себе, как трофей за то, что убили одного из самых влиятельных и талантливых мракоборцев, а Амбридж просто заполучила хорошую вещь в виде его глаза».              Присцилла постаралась сохранить самообладание и не наброситься на шею Долорес, чтобы удушить эту поганую волшебницу за все те гнусности, которые она сотворила.              Но Присцилла не могла так поступить. Амбридж только что спасла её от разгневанного Корбана Яксли, который терпеть не мог таких, как Присцилла. И теперь Фаулер оставалось вежливо улыбаться. Что она и сделала, как только Амбридж повернулась к ней со своим лучезарным лицом. Ей-Богу, этой женщине только нимба над головой не хватало.              — Проходите, милая. — Её голос, похожий на скрипучее пение, едва не заставил Присциллу выдать гримасу отвращения к женщине.              «Держаться. Нужно держаться» — Присцилла повторяла эту фразу, как мантру, и специально впивалась своими ногтями в ладони, чтобы отвлекать себя от негативных мыслей.              — Садитесь, дорогая, — сказала Долорес, обогнув молодую волшебницу с правой стороны, и села на свой стул, больше похожий на трон. — Чаю?              Присцилла неуверенно прошла вперёд и заняла свободный стул, вежливо отказываясь от чая.              — Что-то не то настроение, мисс Амбридж. Спасибо, — выдавила из себя волшебница и положила ладони на колени, смяв ткань брюк. Амбридж слегка надула свои тонкие губы, но недовольства не выказала.              Пока она заваривала себе чай, между ними повисло молчание. Присцилла засмотрелась на слонов, стоявших в ряд на одной из полок, и подумала о том, что её уже начинает тошнить от этого цвета.              — Итак, мисс Фаулер, — до ужаса спокойным голосом начала Амбридж, и Присцилла перевела на неё взгляд. Женщина смотрела своими маленькими глазками внимательно, цепко. Взгляд её метался по лицу Присциллы, как будто пытался найти любое колебание в его чертах. Но мисс Фаулер старалась удержать ровное, абсолютно нейтральное выражение. Равнодушное. Даже в какой-то степени скучающее. — Вы довольно-таки способная волшебница, я это уже давно заметила. И, кажется, даже разделяете взгляды нынешнего режима, — лицо её озарила неприятная усмешка, — и вот, что я подумала. — Маленькие пальцы с тошнотворно-розовым лаком на коротко стриженных ногтях постучали по золотому ободку такой же крошечной чашки, от которой шёл пар. — В Министерстве с сегодняшнего дня создаётся Комиссия по учёту магловских выродков. Цель этой комиссии — регистрация всех грязнокровок с последующим допросом о том, как им удалось овладеть магическими способностями. И меня назначили председателем этой комиссии.              Присцилла открыла рот. До чего же абсурдно звучали последние предложения розовой жабы. Что значит: как им удалось овладеть магическими способностями. Ими не овладевают, а владеют с самого рождения. И как маглорождённые должны были это доказать?              Эти вопросы так и вертелись у неё во рту, но ни один из них не нашёл выхода, потому что после следующей фразы Долорес, у Присциллы в голове образовалось перекати-поле.              — И в связи с этим, я хочу предложить Вам, мисс Фаулер, должность моего заместителя. — Она широко и хищно улыбнулась. — Как вы на это смотрите?