***
— Ну, наконец-то, — выдохнула миссис Фаулер, когда на пороге их дома появилась старшая блудная дочь в компании с младшей. Эйлин быстро втянула Присциллу в дом и крепко обняла, а потом принялась осматривать. — С тобой всё в порядке? Над тобой никто не издевается? Табита фыркнула, пока скидывала обувь со своих ног. — Да кто над ней будет издеваться. Посмотри, какая у неё карьерная лестница в Министерстве. Её там просто обожают, раз позволили остаться. — Сказано это было слишком весело, но Присцилла знала, что это всего лишь маска. На самом деле Табита переживала за неё не меньше, чем все остальные близкие люди. — Табита, — мама попыталась приструнить младшую, но миссис Вуд только махнула рукой и пошла в сторону гостевой комнаты, откуда доносился шум телевизора. — Папа, — послышался её радостный восклик. Присцилла вздохнула и тоже стала раздеваться. Ветровка улетела в сторону вешалки, обувь была поставлена рядом с обувью Табиты. — Со мной и правда всё нормально, мам. Держусь, как могу. — Она неуверенно улыбнулась и тоже пошла в гостиную, чтобы поприветствовать отца. Через полчаса семейство Фаулер восседало на кухне, и Присцилле показалось, что она вернулась в свои подростковые годы, когда они вот также собирались на кухне на летних каникулах и просто обсуждали планы на ближайшие дни, успехи в учёбе, дела личной жизни. Последнее они конечно обсуждали с Табитой, которая всегда с удовольствием делилась с ними историями, в отличие от молчаливой Присциллы, которой, в общем-то, и похвастаться было нечем. А после того, как она влюбилась в профессора Снейпа, молодая волшебница и вовсе замолчала. Рассевшись по своим законным местам, Фаулеры сначала обсуждали общие дела, пока внезапно мама не сказала: — Присцилла, ты видела новый выпуск Пророка? Руки Присциллы, державшие вилку и нож, немного задрожали, и она их быстро опустила, оставляя столовые приборы в пальцах. Однако Табита ответить ей не дала: — А что там такое? — Любопытный тон. Эйлин потянулась к верхней полке и передала газету дочери. Присцилла напряжённо стала смотреть на лицо сестры, которое вмиг изменилось, стоило ей увидеть фото Северуса. Младшая тут же вскинула поражённое лицо и столкнулась со взглядом старшей сестры. Рот её открылся, но Табита ничего не могла сказать. — Видела, — вполголоса ответила Присцилла и опустила глаза в тарелку. Запеканка уже не казалась ей такой аппетитной. В горле неприятно сдавило. — Это же просто ужас. Кто ж знал, что столько лет под боком у Дамблдора ходил шпион. Руки на приборах сжались сильнее. Это будет трудно. Особенно после того, что они узнают. Это не то, чтобы трудно. Это чертовски трудно. Теперь у её родителей сложится отличное впечатление о Северусе. «— Ты знала, что так будет изначально». «— Ещё не поздно отказаться». «— Даже, если весь мир будет против тебя — я встану рядом, плечом к плечу». «— Так принято в парах, Северус. Либо мы вместе, либо никак». Флешбеки их разговоров, фраз сейчас проносились в голове Присциллы. Она не станет идти против него, даже ради иллюзии. Не после того, как он взял на себя такую ношу, как директорство в школе. Один против всех. И все против него. — Это кажется бывший преподаватель Присциллы, да? — Беззаботно спросил папа. Он был далёк от этой суеты. Знал лишь, что тёмные времена настали, что к власти рвётся какой-то безумец. Но он не понимал и половины из того, с чем волшебникам приходится сталкиваться. Мистер Фаулер заглянул в газету. — Мрачный какой-то. — Усмехнулся он и посмотрел на дочь, но та не смела поднять глаз. — И по всей видимости одиночка. У него есть я. — Мужчина, у которого есть семья, выглядит немного иначе. — Продолжил Дэвид. Я — его семья. Часы на личном таймере бомбы начали обратный отсчёт внутри Присциллы. — Вам нужно уехать. — Она начала издалека. Подняла глаза на родителей. Столкнулась с непониманием в зелёных и серо-голубых. — Вам нужно уехать в Америку к тётке на время. — Повторила Присцилла пока что спокойным голосом. Табита свернула газету. И тоже посмотрела на слишком решительную сестру. — Волан-де-Морт, — произнесла Присцилла, и глаза матери, а затем глаза и сестры полезли на лоб, один только Дэвид оставался спокойным, — не остановится не перед чем. Сейчас ему нужен Гарри Поттер. Но кто знает, на кого он ещё решит открыть охоту. Я каждый день живу, как на пороховой бочке. И я — полукровка. А следовательно мы находимся под ударом не меньше, чем маглорождённые. Кто знает — может завтра они объявят охоту на тех волшебников и волшебниц, кто соизволил связать себя узами брака с простецами. — Присцилла вперила взгляд в свою мать. — И придут сюда. Эйлин сделала недовольное лицо. — Мы никуда не поедем. — Да? — Возразила ей дочь. — А что ты будешь делать, когда они заявятся? Когда на твоих глазах убьют отца, а потом и тебя? — Присцилла! — Это крикнула Табита. Присцилла зло посмотрела на сестру. — Ты должна мне помогать, а не критиковать, Табита. — Порция желчи досталась и ей. — Я знаю, о чём говорю, мама. Поверь, я уже многое повидала… — Что ты повидала? — Её резко перебили. — Что ты могла такого повидать, что сейчас говоришь такие глупости? Таймер показал ноль-ноль. Бум. — Что я повидала? — Голос наполнялся сталью. — О, я вам сейчас поведаю, что я повидала. Начнём с Колдовстворца. Думаете, я отправилась туда просто так? Ха, как бы не так. Меня отправил Дамблдор за одним важным поручением. Там я познакомилась с несколькими волшебниками. Один из них оказался пожирателем смерти, который убил другого знакомого волшебника и пытался убить и меня тоже. О, чудо! — Она вскинула руки. — Я спаслась. Итак, дальше. Вернувшись сюда, я вступила в Орден Феникса по приглашению Сириуса. Да-да, мама, не смотри так. И я до сих пор состою в нём. И я выполняла разные поручения, даже дежурила в ночные смены с Сириусом, когда мы охраняли пророчество. Ах, да, в тот день, когда его убили, мы были вместе. Только вот меня ранили, и я не смогла дальше участвовать в Битве. Но, поверь, если бы этого не произошло, я бы дралась наравне со всеми. Так-так. Дальше. Весь прошлый год я патрулировала в Хогвартсе с другими волшебниками на случай, если пожиратели смерти захотят напасть на школу. И я была в тот день там, когда умер Альбус Дамблдор. О, такое не забыть никогда. — Присцилла резко встала, ладони упирались в столешницу, в глазах горел какой-то сумасшедший огонёк. — Сейчас я каждый день наблюдаю за тем, как маглорождённых лишают их волшебной палочки и убивают ни за что. А ещё, — голос её задрожал, эмоции лились через край, — я люблю того мужчину с фотографии, и у него тоже есть ко мне чувства, и вы не поверите, но до того, как всё это случилось, мы с ним были вместе. Да, вот так случилось: я связала свою жизнь со своим бывшим преподавателем. А это, — она внезапно показала кольцо на пальце, — его подарок. И, если он попросит моей руки, то, поверьте, мой ответ будет положительным. Так что да, мама, я знаю, о чём я говорю. Присцилла выдохлась. Тело её дрожало, она чувствовала нарастающий тремор в своих пальцах, сердце грохотало. Но легче не стало ни на секунду. За столом повисла оглушительная тишина. Все трое смотрели на Присциллу, как будто увидели Спасителя воочию. Теперь назад пути нет. Она рассказала всё, что так долго скрывала. — Что ж, — слово взял отец, — думаю, что нам нужно всё обдумать. Я правда почти ничего не понял, кроме тех случаев, когда тебя пытались несколько раз убить, — в его интонации Присцилла уловила нотки паники, — но твоя речь была очень… — Дэвид пытался подобрать слово. — Впечатляющая. Присцилла вдохнула побольше воздуха, шумно выдохнула. Несколько лет пронеслось перед глазами. — Мне нужно проветриться, — тихо сказала Присцилла, опустив голову. — Жаль, что вы узнали о моих отношениях при таких обстоятельствах, но больше я этого скрывать не хочу. — Она вдруг подняла глаза и наткнулась на взгляд Эйлин, который выражал замешательство. — Хочу, чтобы ты знала: тебя назвали в честь матери Северуса. — Эйлин нахмурилась, но Присцилла больше ничего не стала говорить ей. — Я пойду. Встретимся позже. — Голос был сдавленным, состояние — подавленным. Она вылетела из дома, постаравшись не хлопать входной дверью. Свежий вечерний воздух отрезвлял, но мысли путались. Возможно она наговорила лишнего. Может не стоило так прямо рассказывать обо всём страшном, что с ней случилось. А про отношения с Северусом… Надо было бы подождать удобного подходящего случая и… И тут она поняла, что такой случай мог бы и не представиться. И рано или поздно ей бы пришлось раскрыть все свои карты. Сказать родителям о том, что любит человека вдвое старше её, что он — её бывший преподаватель и что он самый храбрый человек, которого Присцилла знала. И она очень надеялась, что родители её поймут.***
— … И я им практически всё рассказала. Обрушила ни них всю правду. — Присцилла сидела на летней кухне у бабули в Лутоне и попивала горячий капучино с лимонными пряниками. — Мамино лицо я в жизни теперь не забуду. Даже думать не хочу, что они потом говорили о моих словах. И о том, что я и Северус… — Она вздохнула и грустно посмотрела на бабушку. — Наверное я стала для них большим разочарованием. Бабушка ласково улыбнулась внучке и взяла её руку в свою. — Не переживай, милая. Эйлин, конечно, сейчас будет много думать, переживать, нервничать из-за того, что ничего не заметила раньше, но она никогда не разочаруется в тебе. Да, и что плохого в Северусе? Замечательный мальчик. Уверена, он им придётся по душе. Присцилла слабо улыбнулась. — Ба, он уже давно не мальчик. Корделия махнула рукой. — Поверь, для меня, старушки, вы все дети. — Ну, какая же ты старушка? — Улыбнулась Присцилла. — Тебе ещё и ста лет нет. Корделия широко улыбнулась. — А ты знаешь ко мне подход. Присцилла повернула голову в сторону бабушкиного сада, наблюдая за человеком, склонившимся над её розами. — Как у вас тут дела? — Спросила Присцилла. — О, очень даже неплохо. Твой друг весьма-весьма интересный человек. Я и не думала, что у нас с ним много общего. — Присцилла слышала в голосе бабули улыбку, хоть и не смотрела на неё. Глаза были прикованы к тому, как ловкие пальцы бережно обкапывали розы. — Он помогает мне по дому, по саду. Это чудесно. Пока он здесь не появился, я и не думала, что мне жилось одиноко. А теперь вот понимаю, что компаньон — это не так уж и плохо. Присцилла посмотрела на бабушку. — А как его самочувствие? Корделия пожала плечами. — Не жаловался. Да, и я не замечала, что ему плохо. Мне кажется, он в самом расцвете лет. Присцилла ещё раз взглянула на мужчину. Выглядел он и правда хорошо. Беззаботно, умиротворенно. Наверное этого ему не хватало с тех пор, как он потерял близкого человека. Как будто почувствовав, мужчина обернулся через своё плечо и взглядом встретился с Присциллой. Улыбнулся. Тепло. Присцилла улыбнулась в ответ. Точно также, как улыбалась ему в Колдовстворце или на кухне в его квартире. Только она знала, что всё это ложь. Фальшивые улыбки, как будто всё было хорошо. Однако хорошего ничего не было. По крайней мере ни для неё, ни для Северуса, и даже ни для Альбуса Дамблдора, если так уж посудить. Только двое всё ещё были живы, а третий похоронен в белой гробнице. Мёртвый для всего магического мира. — Кстати, — мысли её прервала бабуля, и Присцилла вновь обратила свой взор на неё. Корделия пододвинула ей лист бумаги, на котором было написано пару строчек. — Вот это мне нужно, а то осталось всего ничего. Присцилла прочитала. Кивнула. — Надеюсь, с этим не возникнет никаких проблем? — Уточнила следом миссис Макмиллан. Присцилла помотала головой. — Нет, — уголки её губ было дёрнулись в подобие улыбки, но потом Фаулер передумала улыбаться, — я теперь имею больше привилегий. Привилегий, которые заставляли себя чувствовать не в своей тарелке.***
Домой Присцилла вернулась около девяти вечера. Поникшая и уставшая. Её единственный выходной прошёл как зря, и всё, чего ей сейчас хотелось — принять тёплый душ и лечь спать. И перед сном подумать о том, как выкрасть у Амбридж медальон Слизерина. Почему-то Присцилла не сомневалась в том, что это был настоящий медальон, а не очередная подделка. Только вот вставали два вопроса: откуда он взялся у Амбридж и знала ли она на самом деле, что это был крестраж Волан-де-Морта? На второй вопрос Присцилла могла бы ответить: «крайне сомнительно». А вот на первый… Спрашивать у розовой жабы напрямую было опасно. Присцилла уже научена горьким опытом, когда смела разузнать про кольцо у Виктора. Он сразу вычислил её намерения. А Долорес не была глупышкой, она бы точно что-то заподозрила. Проблема ещё и заключалась в том, что Присцилла не знала, где сейчас прятался Поттер со своими друзьями. Так, она хотя бы могла передать им послание, сказать о том, что знает, где крестраж, и вместе бы они что-нибудь придумали. Всё-таки у Присциллы было преимущество в виде работы в Министерстве. Дом встретил её тишиной. Даже Лина не вышла к ней, потому что объявила своей хозяйке бойкот за её каждодневное длительное пребывание на работе. Скинув верхнюю одежду, Присцилла поплелась наверх, чтобы захватить с собой домашнюю одежду. Зайдя в свою спальню, она вдруг ощутила жуткий приступ одиночества. Ей бы хотелось спрятаться в кольце рук Северуса, положить голову ему на грудь, сплести свои пальцы с его, покрыть поцелуями его кожу и просто вдыхать знакомый успокаивающий запах. Но его здесь не было. Однако её немного успокаивало то, что он был в Хогвартсе. Пожалуй, это было для него безопасным местом. Подальше от чокнутого неуравновешенного Тома Реддла. Северус жив. А это всё же лучше, чем ничего. Взяв свой домашний костюм с кровати, Присцилла хотела выйти из комнаты, как внезапно услышала голос: — Присцилла Фаулер. Присцилла Фаулер. — Он был приглушённый. Как будто человек, произносивший его, сидел где-то в подвале. Присцилла обернулась, позади никого, впереди тоже. Она достала волшебную палочку, но умом понимала, что никто не может оказаться здесь. Она точно была одна. — Присцилла Фаулер, и долго я ещё буду ждать, когда Вы, милочка, соизволите открыть дверцу своей тумбы? Присцилла моргнула. В её отсутствие в квартире завёлся домовой или домашний эльф? Фаулер нервно усмехнулась и осторожно открыла дверь тумбочки направив туда волшебную палочку, на случай, если некто сидящий там готовится к атаке. Но на удивление Присциллы на верхней полке тумбы лежали её личные вещи, а на второй покоился маленький портрет… Странно. Откуда тогда… А потом до молодой волшебницы дошло. Портрет! Портрет Финеаса Найджелуса Блэка, который отдал ей Сириус в тот роковой день. Присцилла наклонилась и извлекла маленькое полотно из тумбы. Финеас смотрел на неё возмущённо, скрестив руки на груди. Лицо его было сварливым и заселено густой серой бородой, а такие же густые серебристые брови хмурились. Присцилла видела его на этом портрете впервые с того дня, как получила его в наследство. — Мистер Блэк? — Пискнула Присцилла под этим слишком суровым взглядом. — Чем могу Вам помочь? — Она даже не представляла, что могло заставить прадеда Сириуса явиться к ней в столь поздний час. Финеас скривил губы, спрятанные под пышными усами, взгляд его всё ещё был недоволен. — Помощь нужна не мне, а вашей подруге Гермионе Грейнджер. Услышав имя Гермионы у Присциллы сильно забилось сердце. Наконец-то, хоть одна весточка. — Она в компании Гарри Поттера и Рона Уизли просит Вас явиться на площадь Гриммо как можно скорее. — Продолжил Финеас. Присцилла спешно поблагодарила мистера Блэка, и он исчез с портрета. Сама же волшебница быстро спустилась обратно вниз, накинула обувь на ноги, прихватила с собой ветровку и вышла из квартиры. Оглядевшись на всякий случай, мисс Фаулер трансгрессировала возле домов на площади Гриммо, произнесла заклинание, и дом Сириуса появился перед ней, как и прежде. Внутрь она заходила тихо, аккуратно. Но в коридоре никого не было. — Гермиона? — Вполголоса позвала Фаулер. — Гарри, Рон? В ответ тишина. — Ребята, вы здесь? Послышался стук ног, которые спускались по лестнице. Через секунду в коридоре оказалась Гермиона, держащая палочку в руке, за ней спустились Гарри и Рон тоже с палочками наготове. — Присцилла, — Грейнджер кинулась ей на шею, сильно сжимая в объятьях. Фаулер крепко обняла подругу, ощущая, как отлегла от сердца негативная мысль, что с ребятами что-то могло случиться. — Я так рада видеть вас, — сказала Присцилла, когда по очереди обнимала Поттера и Уизли. — Это замечательно, что с вами всё в порядке. Давно вы тут? — С того самого дня, как сбежали со свадьбы, — ответила Гермиона. — Пошлите на кухню. У нас есть серьёзный разговор. После того как волшебники расселись за столом, Присцилла не удержалась и начала первой: — Я знаю, у кого настоящий крестраж. Вы не поверите, я видела его у… — Амбридж, — перебила её Гермиона и засмеялась, когда увидела на лице своей подруги недоумение. — Наземникус нам рассказал о том, что отдал ей медальон. Лицо Присциллы приобрело ещё большее изумление. — Откуда у Наземникуса был настоящий крестраж? — Спросила она. — У него же не Р.А.Б инициалы или я чего-то не знаю? — Нет, — в диалог вступил Гарри, — Р.А.Б — это Регулус Арктурус Блэк. Брат Сириуса, — он посмотрел на Присциллу, — твой дядя. Присцилла вскинула брови и хлопала глазами, окончательно запутавшись в этих фразах. — Стоп-стоп-стоп, — Она выставила руки. — Давайте-ка с самого начала. И юные волшебники поведали ей историю о Регулусе, который пожертвовал своей жизнью, чтобы уничтожить крестраж Волан-де-Морта. — …Но Кикимеру не удалось уничтожить его. — Гарри на секунду замолчал, переводя дух. — И медальон оставался в комнате Регулуса, пока мошенник Флетчер не ограбил дом Блэков. — И, таким образом, медальон попал к Амбридж, — закончила их рассказ Гермиона. — Это удивительно. — С полным поражением в голосе ответила Фаулер. — Удивительно то, что кто-то ещё из семьи Блэков увидел в Тёмном Лорде дьявола. Надо же. — Присцилла побарабанила пальцами по столу. — Я под впечатлением. — Да, — протянул Гарри, — мы сами были шокированы этой историей. — Пожиратель смерти, который пошёл против своего повелителя, — усмехнулся Рон, — пожалуй, это единственный случай, который мне довелось узнать. Присцилла мельком глянула на Рона, и у неё так и чесался язык, чтобы высказать, что не один Регулус изменил своё отношение к Волан-де-Морту, что Северус сейчас находился в неменьшей опасности, чем Регулус в той пещере. Но, как бы ей не хотелось вопить правду на каждом углу, время для этой правды ещё не настало. — Хорошо, — медленно продолжила Присцилла, — я так понимаю, что вам нужна моя помощь в том, чтобы пробраться в Министерство? Гермиона кивнула. — Ты же ведь всё ещё там работаешь? — С какой-то надеждой спросила подруга. Присцилла закусила щеку. Они ведь не знали. — Да, — тихо ответила она, пальцы нервно выбивали стук на столе. — Прости меня, Гермиона, — внезапно сказала Присцилла, посмотрев прямо на Грейнджер. — У меня не было выбора. Точнее выбор был, но я не хотела быть в бегах. — Звучало жалко. Почему-то Присцилла была уверена, что Гермиона не простит ей её новое положение. — Что? — Удивлённо спросила Гермиона. — О чём ты говоришь? За что ты извиняешься? — Я… — Голос дрогнул, но Присцилла постаралась взять себя в руки. — Я стала заместителем у Амбридж. А как вы знаете, она является председателем Комиссии по учёту… — даже произносить это словосочетание было противно, — магловских выродков. Присцилла снова ощутила себя предательницей, но смотрела в глаза Гермионе решительно, наблюдая за её реакцией. И поняла, что примет любой её ответ. — Так это же здорово, — вопреки всем страхам Присциллы Гермиона обрадовалась. — Господи, да это же упрощает нам задачу. Не придётся искать её по всему Министерству. Ты же всегда знаешь, где она. Присцилла открыла рот, чтобы уточнить, но Грейнджер махнула рукой: — А за другое не переживай. Я уже привыкла, что детей простецов за волшебников не воспринимают. У меня есть друзья, я стремлюсь получать знания, а мнения убийц мне не интересны. У Присциллы груз упал с плеч. Ей даже показалось, что дышать стало проще и легче. Ведь всё это время она считала, что предавала, в первую очередь, свою близкую подругу. — Отлично, — сказала Присцилла, — я рада, что ты не злишься. Тогда слушайте, нам нужен чёткий план. — Мы думали об оборотном зелье, но пока ещё не решили, в кого можно было бы превратиться. К сожалению, мы не знаем всех работников Министерства. Да, и оборотного зелья у нас нет. Присцилла кивнула. — За зелье не беспокойтесь. У нас оно хранится в запасе. Достать его для меня не будет проблемой, как и не будет проблемой подумать о том, в кого вы бы могли превратиться. Завтра я выйду на работу, потом у меня выходной. Мы с вами ещё раз встретимся и всё обсудим, договорились? Все трое условились встретиться послезавтра. Мальчики отправились наверх, а Гермиона и Присцилла ещё некоторое время сидели на кухне. — Ты видела статью про профессора Снейпа в газете? — Осторожно спросила Грейнджер. Присцилла кивнула. — Видела. Гермиона фыркнула. — Представляешь, он решил не пускать маглорождённых в школу. Да, что это за правила такие. Они полностью нарушают закон. Уж я-то знаю. Присцилла сжала губы. — А ты не думала, что, таким образом, он защищает их, Гермиона? Просто представь, маглорождённые сейчас настолько уязвимы. А во главе школы пожиратели смерти, так ненавидящие маглов. Как думаешь, чтобы сделали с невинными детишками? Лучше пусть сидят дома и не знают о своей магии, чем будут истреблены в школе. После слов Присциллы Гермиона задумалась. — В этом есть конечно доля логики, — ответила ей Грейнджер, немного хмуря брови, — но как-то не верится, что профессор Снейп заботится о благосостоянии студентов. Он-то и в обычные времена их не жаловал, а тут такой щедрый жест… — Юная волшебница пожала плечами, особо не веря в теорию Присциллы. Знала бы ты всю правду, Гермиона.***
Домой Присцилла пришла после полуночи и решила, что душ подождёт до завтра. Усталость за целый день навалилась на неё, стоило ей снять обувь, а эмоциональное состояние было настолько близко к нулю, что дальше только могло уйти в минус. То есть, его попросту не было. Была только какая-то опустошённость. Слишком тяжёлый, слишком насыщенный день. А завтра снова работа, где надо будет улыбаться и не поддаваться унынию. Комната встретила её мраком, и, включив ночник, Присцилла посмотрела на пустой портрет лежавший рядом с ночником. Она уже собиралась убрать его обратно в тумбочку, как в голову пробрались из недр слова, которые Присцилла забыла по каким-то причинам. Слова, которые были произнесены голосом Сириуса. «Здесь бывает мой прадед — Финеас Найджелус Блэк. Он есть на портретах в доме на площади Гриммо и в кабинете директора Хогвартса». В кабинете директора. Нужно ли говорить, что в этот момент Присцилла была благодарна Сириусу?