***
Выходной у неё выдался в ближайшую субботу, когда на календаре числилось одиннадцатое апреля, а погода более-менее наладилась. Стоял солнечный день, изредка нарушаемый потоком грязных облаков и лёгким, но тёплым, ветром. Присцилла трансгрессировала к дому Тонксов. Хоть причина её прихода была радостной, молодая волшебница испытала неприятное дежавю. «Тёмная входная дверь, напоминавшая растопленный шоколад, не выглядела зловещей, но Присцилла настолько боялась постучать в неё костяшками пальцев, что просто стояла на пороге. Свет в окнах говорил, что хозяева находились дома, и Присцилла начала гадать, чем они занимались. Быть может, Андромеда готовила ужин на свою небольшую семью, Римус читал какую-нибудь книгу, а Тонкс, которой вот-вот уже нужно было рожать, лежала на диване и причитала о том, как ей тяжело. Присцилла очень глубоко вдохнула холодного воздуха. На миг ей показалось, что он отдавал морозом, но этого точно быть не могло: синоптики прогнозировали плюсовую температуру. А, быть может, это внутри неё образовался айсберг. От того, что она сегодня пережила. От того, что узнала страшную новость. Её будут ненавидеть. Почему-то она думала именно так, хотя никаких предпосылок для этого не было. Ведь Присцилла не была убийцей. Но была соучастницей. Рука взметнулась, однако затормозила в нескольких миллиметрах от дерева. Сердце глухо стучало. Присцилла не хотела нести дурные вести в этот светлый добрый дом. Может, она просто уйдёт, а они узнают это от кого-нибудь другого? Но Присцилла не могла так поступить. Она была другом. И они точно должны узнать это от неё. И только её костяшки приблизились к двери, как неожиданно она распахнулась, и Присцилла едва не оступилась на крыльце и не полетела кубарем вниз. На пороге стоял Римус. — Присцилла? — Удивлённо проговорил Люпин и отошёл в сторону, давая пройти волшебнице в дом. Присцилла чуть было не развернулась и не убежала. Ей пришлось собрать всю волю в кулак. Раз она решила быть гонцом с плохими известиями, значит нужно играть роль до конца. — Привет, — сипло ответила она, потому что перед тем, как подойти к дому, стояла в тёмном углу и горько плакала, прикрывая рот руками, чтобы не привлечь ненужное внимание случайных одиноких прохожих. Не успела она разуться, как в коридор вышла Андромеда. Выглядела она как всегда прекрасно и даже яркий фартук, повязанный на талии, вписывался в весь её образ. Она похудела. Присцилла видела её последний раз на Рождество, и с того времени лицо миссис Тонкс заметно осунулось и даже в уголках губ появились маленькие морщинки. — О, Присцилла, — голос её был бодр. — Ты как раз вовремя. Свежий яблочный пирог уже на столе. «Пирог», — мысленно подумала Присцилла. — «Кому будет дело до пирога, когда я скажу страшную новость». Ответить она ничего не успела, в коридор, вслед за матерью, косолапой поступью шла Дора. Живот её округлился ещё сильнее, и было видно, как мракоборцу тяжело передвигать ноги. — Присцилла, — Дора улыбнулась, но вид у неё был жутко уставший и какой-то помятый. Казалось, Дора не спала несколько дней подряд. — Привет. — Привет, — выдавила Фаулер и поняла, что её тошнит. В животе начал скручиваться узел страха. Увидев Тонкс, Присцилла поняла, что не сможет сказать ей в лицо о том, что её отца больше нет. Тонкс прищурилась. — Что произошло? — От требовательного тона мракоборца Присцилла слегла вздрогнула. Это был слишком сложный день. Сложный и изнуряющий. Присцилла помотала головой и открыла было рот, но Нимфадора её перебила: — Ты прячешь руки, — сказала она. — И глаза у тебя заплаканные. И весь вид говорит о том, что что-то случилось. Присцилла, — здесь она смягчилась, — я знаю тебя слишком хорошо. Присцилла начала мотать головой сильнее, а глаза предательски заблестели, стоило только ей вспомнить, как егерь заливисто хохотал над словами своего друга про издевательства над Тедом. Присцилле казалось, что ещё немного, и она грохнется в обморок. Она опустила голову, слёзы уже градом потекли по её лицу, и пришлось закрыть его руками. — Простите, простите меня, — глухо повторяла волшебница. Она не видела, но чувствовала, как все трое переглядываются между собой и, наверняка, выражение их лиц — недоумевающее. Её плечи сжали крепкие руки Римуса. Она почувствовала, как он подошёл ближе, и в нос ей ударил приятный аромат его парфюма, который отдавал нотками имбиря и корицы. Следом за прикосновением Римуса, Присцилла почувствовала, как к её рукам подобрались пальцы, скорее всего, принадлежавшие Доре. Мракоборец ласково оторвала руки Присциллы от лица и заглянула в лицо своей подруге. Её взгляд был тёплым, и Присцилла боялась потушить эту теплоту. — Ну же, — успокаивающе сказала Дора, — расскажи, что случилось. Присцилла чувствовала мокрую дорожку на своих щеках, ощущала влагу на ресницах и новую порцию слёз, которые уже скапливались в её глазах. Она знала Теда не так уж и долго. Меньше года. Но, познакомившись с ним, Присцилле казалось, что они знали друг друга всю её жизнь. Молодая волшебница подняла взгляд на Андромеду. Миссис Тонкс стояла на месте и просто смотрела на Присциллу в ответ. Выглядела она не менее обеспокоенной. Но стоило их глазам встретиться друг с другом, как внезапно в ответном взгляде Андромеды отразилось понимание. Понимание того, почему Присцилла была здесь и почему она плакала. На секунду Андромеда закрыла глаза. Присцилла видела, как она старалась держать своё лицо. Потом она их открыла, и Присцилла навсегда запомнила, как в красивых тёмно-шоколадных глазах потухла та искренняя живая энергия, которая жила внутри этой женщины. Она медленно кивнула волшебнице, принёсшей плохие новости, развернулась спиной ко всем и тихой поступью пошла по коридору. Присцилла перевела глаза на Дору. Если уж Андромеда знает, то Дора тоже обязана знать. — Дора, — сиплый голос никуда не делся. — Дора, — Присцилла набиралась смелости. Она чувствовала, что не сможет спать спокойно. — Дора, — в третий раз повторила Присцилла, — твой отец мёртв». Присцилла вынырнула из воспоминаний, когда оказалась перед дверью. Рука потянулась к дверному звонку, и указательный палец вдавил чёрную кнопку. С обратной стороны двери послышался мелодичный звон, а затем шаги, приближающиеся к ней. Дверь распахнулась буквально через секунду после того, как Присцилла позвонила, и встретила её Андромеда. — Привет, — неловко сказала Присцилла, всё ещё ощущая себя неуютно, и сразу протянула букет из красных роз новоиспеченной бабушке. — Поздравляю с рождением внука! — Получилось не очень весело, потому что вид миссис Тонкс был мрачный. Но букету из роз она всё же улыбнулась. — Привет, — голос был немного радостным. Приняв из рук молодой волшебницы цветы, Андромеда зашла вглубь коридора, тем самым давая Присцилле проход в дом. Фаулер шагнула в тёплое помещение, стараясь не смотреть на Андромеду. — Спасибо за цветы и поздравления, — продолжила говорить хозяйка дома, и Присцилла была рада, что в голосе женщины ощущалось дружелюбие. Фаулер кивнула. Голова её была опущена. — Присцилла, — теперь в голос Андромеды просочились ласковые нотки, — посмотри на меня. Присцилла поджала губы, но всё же просьбу миссис Тонкс выполнила. Лицо женщины осунулось пуще прежнего, скулы стали выпирать ещё сильнее, а под глазами залегли ужасно тёмные тени. Казалось, Андромеда Тонкс не ела и не спала несколько дней. А, возможно, это так и было. Ведь новость о смерти горячо любимого мужа не прошла для неё бесследно. Присцилла заглянула в её тёмные глаза, в которых в некоторых местах лопнули капилляры, и теперь белки имели красновато-розовый оттенок, и не увидела там былой радости. На голове у Андромеды широкой дугой была повязана чёрная траурная лента. Присцилла знала, что тело Теда им никогда не найти, что егеря уничтожили труп, и семья Тонксов похоронила его с пустым гробом, как и Сириуса. — Ты ни в чём не виновата, — всё также ласково проговорила Андромеда. — Ни перед Тедом, ни передо мной и ни перед Нимфадорой, — она подошла ближе и положила руку на плечо своей племянницы. — Ты ничего не могла бы сделать. Теду, — голос её дрогнул, она на секунду прикрыла глаза, сражаясь с нахлынувшими эмоциями скорби, — просто не повезло. Я надеюсь, что он обрёл покой. И что они не издевались над ним слишком мучительно. — Она выдохнула, открыла глаза: в них стояли слёзы. Женщина смахнула их изящно, но они всё равно вновь стали скапливаться в уголках её глаз. — Иди в комнату, Дора тебя очень ждёт. Присцилла кивнула. Сняла туфли со своих ног и пошла по коридору, сворачивая за угол перед гостиной. Там было несколько дверей, однако Присцилла знала, где находилась комната Доры и Римуса. Дойдя до последней двери, она робко постучалась и, услышав негромкое «войдите», отворила дверь. Дора сидела в кресле и укачивала на руках маленький комочек, спрятанный в одеяло. Римус сидел за столом, склонившись над старым радио. На голове у него были закреплены наушники, а пальцы левой руки крутили кнопку, настраивая нужный канал. — Присцилла, — шёпотом позвала её Дора. На лице мракоборца сияла спокойная улыбка и выглядела она лучше, чем Андромеда. Присцилла подошла ближе к Доре и помахала ей букетом из розовых роз. — Поздравляю, — также тихо ответила Присцилла и положила букет на кровать, а сама подошла ближе к Доре, чтобы взглянуть на малыша. Тот крепко спал и слегка хмурился во сне, смешно морщив свой маленький носик. Волосы его были густыми и тёмными, и Присцилла удивилась такому количеству пушка на его голове. — Очень быстро растут, — пояснила Тонкс, заметив взгляд подруги. — И постоянно меняют цвет. — Он такой смешной, — проговорила Присцилла. — На тебя похож. Дора усмехнулась. Присцилла была рада, что Тонкс имела хорошее расположение духа. Лучше, чем было в тот вечер, когда Присцилла обрушила на их дом страшные вести. «— Твой отец мёртв, — эти слова дались с трудом. Они были слишком громкими. Слишком сильными. Слишком горестными. Присцилла смотрела на ничего не понимающую Тонкс. Затем на лице подруги расцвела нервная улыбка. — Что ты такое говоришь? — Голос её дрожал. Дора хлопала глазами. В них отражалось неверие. — Дора, — отчаянно проговорила Присцилла. Повторять ранее сказанное ей не хотелось. Фаулер закусила губу. Не знала, что ещё можно сказать. До Нимфадоры медленно начал доходить смысл сказанных слов. Она резко замотала головой. — Нет-нет-нет, — повторяла она и мотала головой, — нет-нет-нет, с ним всё в порядке, с ним всё хорошо. Мам, — Дора обернулась через плечо, но заметила, что миссис Тонкс в коридоре уже не было. — Где… — Речь её прервалась. — Она всё поняла, Дора, — тихо сказала Присцилла, всхлипнув. На душе разрасталась горечь, съедая всё то хорошее, что успело накопиться, образовывая дыру в душе. Дыру, которая не затянется быстро. — Нет, — тихо проговорила Дора, как будто всё ещё не верила. Но Присцилла видела, как в её глазах появилось понимание». — Как вы его назвали? — Спросила Присцилла. Она не поинтересовалась у Римуса при их личном разговоре, сбитая таким радостным событием. — Тед. Тедди. Тедди Люпин, — выдохнула Нимфадора, немного погрустнев. Присцилла положила руку ей на плечо и крепко сжала. — Думаю, что Тед был бы очень счастлив. И думаю, что он знает, что ты родила прекрасного малыша. Дора кивнула, не сводя глаз со своего ребёнка. Краем глаза Присцилла увидела, как Римус снял наушники, заглушил радио и повернулся к волшебницам. — Глухо? — Спросила Тонкс. — Глухо, — ответил ей Римус. Присцилла нахмурилась. — Что вы ищите? — Не ищем, а просто слушаем новости, — продолжил говорить Римус. — На случай, если Гарри где-то объявится. — Присцилла, — Дора обратила внимание своей подруги на себя. Присцилла повернула голову в её сторону. На секунду Нимфадора метнула взгляд в сторону Римуса, а потом продолжила говорить, уже глядя на Фаулер. — Мы с Римусом думали и пришли к выводу, что Гарри должен стать крёстным отцом Теда. Присцилла кивнула. Ей нравилась эта идея. — А крёстной матерью, — сказал Римус, подходя к своей жене и сыну, становясь рядом, — мы хотели бы видеть тебя. Присцилла вскинула брови. Она была удивлена и польщена одновременно. — Ну, что? — Немного нетерпеливо спросила Дора, и Присцилле показалось, что мракоборец волновалась. — Конечно, всё это случится после того, как Гарри разберётся сами знаете с кем. Присцилла вздохнула. Она очень надеялась, что всё это закончится, как можно скорее. — Хоть я и не имела дел с детьми, — ответила она, — я согласна. Широкая улыбка Доры того стоила.***
— Ты уверена, что это её? — Неуверенно спросил Рон у Гермионы, которая держала на уровне своего лица волос. Присцилла посмотрела на подругу, но у Грейнджер не дрогнул ни единый мускул на лице. — Абсолютно, — тихо ответила Гермиона и повернулась к Присцилле. Фаулер держала наготове чашу с оборотным зельем, которое принесла с собой в Ракушку уже с самого утра. Они условились, что Присцилла принесёт его первого мая, в тот день, когда у неё будет выходной. Присцилла своё слово сдержала, и теперь дело осталось за малым: Гермионе предстояло выпить оборотное зелье. Она опустила волос в чашу, и он вспыхнул, едва коснувшись жидкости: зелье приняло его в свой состав. Все четверо вышли на улицу. Гарри и Рон остались рядом с домом, а Присцилла и Гермиона отошли в сторону. Погода стояла солнечной и даже тёплой для начала мая. Единственным недостатком этого утра был сильный, порывистый ветер, временами слишком ледяной. Присцилла остановилась в нескольких метрах от коттеджа, Гермиона сделала тоже самое. Обе волшебницы повернулись лицом друг к другу. — Немного страшно, — призналась Гермиона. — Когда я пью оборотное зелье, я всё ещё вспоминаю тот случай с кошачьим волосом. Грейнджер передёрнула плечами, а Присцилла на секунду вернулась в воспоминания, как она на Рождество навещала Гермиону в больничном крыле. Как они обсуждали её чувства к профессору Снейпу, как всё ещё было легко и не горестно. С тех пор прошло много лет, много событий, много людей. — Всё будет в порядке, — ответила ей Фаулер, отгоняя прочь беззаботные воспоминания. Те светлые времена прошли, и теребить израненную душу ими не хотелось. Присцилла протянула чашу в руки Гермионы и стала ждать, когда подруга решится на последний шаг. Гермиона обхватила ладонями протянутый предмет, вдохнула, как перед прыжком, выдохнула и опрокинула в себя содержимое. Через секунду лицо её скривилось от вкуса оборотного зелья, чаша выпала из рук, и Гермиона немного согнулась пополам: в животе крутило, чувство было не из приятных. Присцилла нагнулась, чтобы подобрать чашу, а когда вернулась в исходное положение, увидела, как лицо Гермионы, покрывшись волдырями, превращалось в другую маску. Маску Беллатрисы Лестрейндж. Как только превращение закончилось, Присцилла на секунду зажмурилась. Видеть пожирательницу так близко оказалось ещё тем испытанием. «Это Гермиона», — успокаивала себя Присцилла. — «Это моя подруга Гермиона». Присцилла открыла глаза. Лицо мадам Лестрейндж было на удивление мягким. Взгляд — добрым. Гермиона внутри образа выделялась очень сильно. — Будь немного зловещей. Ты выглядишь слишком любезно, — проговорила Присцилла. Гермиона-Беллатриса поджала губы. — Слишком сложно. Я не могу быть такой безумной стервой. Присцилла пожала плечами. — Придётся. Они пошли обратно к ребятам. Присцилла видела, как неловко чувствовала себя Гермиона. Как только они поравнялись с волшебниками, Присцилла заметила, что Крюкохват тоже уже был наготове. В руках его в лучах солнца поблёскивал клинок меча Гриффиндора. — Ну, — неуверенно начала Гермиона, обращаясь к ребятам, — как я выгляжу? — Чудовищно, — с усмешкой проговорил Рон, за что получил испепеляющий взгляд от Грейнджер. — Можете пока отдать его Гермионе, Крюкохват, — обратился Гарри к гоблину. Присцилла подметила про себя, что гоблин не очень-то хотел расставаться со старинным артефактом, но всё же положил меч в маленькую заколдованную сумку Гермионы. Грейнджер подошла ближе к Рону, который уже протянул руку для трансгрессии. Гарри тоже ухватился за неё, и все трое посмотрели в сторону Присциллы и рядом стоящего Крюкохвата. — Меч Ваш, Крюкохват, если вы проведете нас через охрану, — гоблин кивнул и стал подходить к волшебникам. — Удачи вам, — сказала Присцилла, посмотрев на своих друзей. Гарри кивнул ей. — Дайте знать, где вы будете. Гарри снова кивнул ей, а после все четверо исчезли. Присцилла какое-то время стояла на одном месте и просто вглядывалась в чистый спокойный горизонт. Она очень переживала за ребят. И очень переживала за Северуса. С тех пор, как она раскрыла себя и попросила Финеаса передать от неё послание, Северус с ней так и не связался. В один из вечеров, когда прошло несколько молчаливых дней, Присцилла решила рискнуть и спросить у Финеаса про реакцию Северуса. «Присцилла лежала в кровати и держала в руках пустой портрет, никак не решаясь позвать мистера Блэка. Ей внезапно стало страшно. А вдруг Северус не счёл её слова всерьёз? Или раздражённо махнул рукой, когда Финеас попытался сообщить ему важную новость? Присцилла тряхнула головой. Всё же она была важна для Северуса и любое упоминание о ней было значимым для него. Он ведь прислушивался к ней, к её словам, к её советам, даже если и не нуждался в них. И Присцилла очень хотела, чтобы он услышал её и сейчас. — «Хватит трусить», — подумала она. — Мистер Блэк, — в этот раз она позвала его решительным, а не отчаянным голосом. Спящая Лина в ногах волшебницы дёрнулась от внезапно нарушенной тишины, подняв голову и посмотрев на свою хозяйку сонными глазами, но потом снова опустила её и уткнулась мордочкой в свой пушистый хвост. На секунду Присцилле показалось, что она засопела, но прислушиваться волшебница не стала, потому что на полотне появился Финеас. Лицо его было неизменно суровым, недовольным, и Присцилла невольно сравнила его с Северусом, когда считала своего возлюбленного угрюмым профессором зельеварения. — Уже поздно, — сварливым голом проскрипел мистер Блэк, нахмурился и скрестил руки на груди. В голове у Присциллы мелькнула мысль о том, каким человеком был при жизни Финеас Найджелус Блэк, и решила, что он особо не отличался от своей портретной копии. Присцилла вздохнула и вступила в диалог со своим ворчливым недородственником. — Вы передали моё послание Северусу? Финеас молча кивнул. Присцилла постаралась не закипать. — И? — Вышло нетерпеливо. — Что он сказал? — Ничего. Посмотрел на меня хмуро и удалился в свои личные покои. Больше мы с ним не разговаривали. Присцилла ощутила, как неприятно кольнуло в груди. Она же постаралась сделать всё, чтобы уберечь Северуса, но почему, почему он ничего не ответил? С другой стороны, возможно он не хотел показывать своей привязанности к ней. Не хотел, чтобы кто-то знал о ней, пока не окончится война. Ни портреты, ни живые люди. — Ясно, — она постаралась не вздыхать так горестно. — Спасибо, мистер Блэк. — Я могу идти? — Уточнил он у неё. Присцилла кивнула, ощущая какую-то горечь. Внутри себя она лелеяла надежду на то, что Северус пришлёт ей ответную весточку. Но теперь ей оставалось полагаться на то, что он действительно её понял». С того дня Присцилла больше не интересовалась делами Северуса, потому что не хотела лишний раз привлекать внимание мистера Блэка. Северус теперь знал, как он мог связаться с ней, и если она ему срочно понадобится, он сможет сделать это через Финеаса. И в тайне Присцилла надеялась, что это случится в скором времени. Горизонт по-прежнему был спокоен, хоть на берегу и гулял сильный ветер. Присцилла взглянула на наручные часы, которые показывали одиннадцать утра, и подумала, что неплохо было бы навестить семейство Люпинов. Она не знала, чем закончится этот день, но надеялась, что закончится он хорошо и без происшествий.