Дотянуться до тебя

      В дом Тонксов она попала немного позже, чем планировала.              Весь день её не покидало странное предчувствие того, что этот день будет каким-то особенным. Слишком волнительно было у Присциллы внутри, и она не могла разобраться, откуда исходило это чувство.              Молодая волшебница в компании Андромеды и Нимфадоры сидела на кухне и доедала вкусный пудинг, приготовленный Андромедой.              Маленький Тедди спал в комнате, и Дора периодически ходила его проверять, а Римус устроился во внутреннем дворе с радио, чтобы послушать последние новости.              — Он так сильно заботится о Тедди, — поделилась Нимфадора, — так любит его. У меня самый лучший муж. — Она мечтательно вздохнула, и Присцилла улыбнулась на её внешнее состояние. Она радовалась тому, что Дора выглядела хорошо, не была измученной или угасшей после родов.              Андромеда тоже стала выглядеть лучше, чем в их последнюю встречу, но Присцилла заметила, что в её глазах прежнего огонька, который поддерживал Тед, уже не было. Он потух, как только Тед умер.              — Как дела у родителей? — Поинтересовалась миссис Тонкс.              Присцилла ощутила внутри грусть. Они не виделись вот уже восемь месяцев, и она безумно по ним соскучилась.              — Всё в порядке, — ответила Присцилла. — Мы созванивались на той неделе. Мама тоскует по дому, папа, в общем-то, тоже. Ждут, когда я разрешу приехать им обратно, — она усмехнулась. — На самом деле, мне спокойнее от того, что они где-то далеко. Где-то, где их никто не сможет найти.              Андромеда кивнула.              — Хоть кто-то будет в безопасности.              Дора отпила чай, а потом вступила в диалог.              — Как у Табиты дела? Она давно не заглядывала в гости. Когда ей рожать?              — В июне. — Ответила Присцилла, вспомнив, как полторы недели назад была у них в гостях.              «Оливер встретил Присциллу и широко улыбнулся своей подруге.              — Давно не виделись, — сказал бывший одноклассник, пропуская Присциллу в дом. — Как твои дела? — Он любезно помог снять гостье её лёгкое пальто и повесил его на вешалку.              — Всё хорошо, — соврала она, повернувшись к Оливеру и оказываясь близко к нему. Оливер смущённо улыбнулся и сделал шаг назад, давая Присцилле больше пространства. На секунду это напомнило ей школьные годы, когда Вуд лишний раз сторонился свою подругу. — Как у вас дела? Где Табита? — Присцилле показалось странным, что сестра её не встретила.              — Она прилегла отдохнуть. Последние месяцы даются ей трудно. Идём на кухню.              Оливер свернул влево, где за арочным проёмом виднелась небольшая кухня. Каждый раз, когда Присцилла появлялась на ней, она вспоминала кухню мистера Ковальски: маленькую, но такую уютную, что хотелось присутствовать в ней часами и умиротворено попивать чай.              Пока Оливер накрывал на стол, Присцилла приземлила свою пятую точку на мягкий стул.              — Как дела в сборной? — Поинтересовалась Фаулер, чтобы заполнить тишину.              — Я сейчас в отпуске. Из-за этой ситуации матчи почти отменили. Никто не хочет ходить, все боятся и сидят по домам, — Оливер вздохнул. — Немного скучаю по работе. Тело ноет, хочет полётов.              Присцилла усмехнулась. Она уже сама не бралась за метлу чёрт знает сколько времени.              — Ты не летаешь? — Следом спросил Оливер, будто бы прочитал её мысли.              — К сожалению, — в голосе и правда сквозило сожаление, — у меня совсем нет на это времени. В свои редкие выходные я просто морально отдыхаю от всей этой несправедливости, которая творится в Министерстве.              Оливер поставил на стол вазу с конфетами и чашки с горячим шоколадом.              — Надеюсь, ты не против? — Кивнул он в сторону чашек, и Присцилла помотала головой. Оливер сел напротив неё, сразу же обхватив ладонями белую чашку. — Совсем там тяжело, да?              Присцилла отзеркалила его действия и кивнула.              — Расскажешь? — Внезапно спросил Вуд, и Присцилла немного удивилась этой просьбе. Они особо не секретничали с того самого момента, как Оливер стал встречаться с Табитой.              Но сейчас она вдруг почувствовала, что ей надо высказаться кому-то ещё. И она стала рассказывать о своих делах, о своих чувствах.              — …Это тяжело, Оливер. Морально — это очень тяжело. Иногда мне жаль, что Амелии нет рядом. Этот ходячий позитив точно не дал бы мне унывать.              Оливер ухмыльнулся, полностью согласившись с подругой.              — Давно вы с ней виделись?              Присцилла прикинула, когда Амелия последний раз была в Англии.              — В октябре того года. Она приезжала на пару дней, чтобы забрать родителей. С тех пор мы несколько раз созванивались, я настояла на том, чтобы она приобрела сотовый телефон, ибо общаться письмами — слишком долго, а трансгрессировать в неизвестность я не могу. И ей я советовала лишний раз не соваться в Англию, — Присцилла вздохнула. — Ты не общаешься с Перси? — Вдруг спросила она. Они с Оливером не обсуждали бывших одноклассников с момента выпуска из Хогвартса.              Вуд покачал головой.              — Нет. Я видел его однажды в Косом переулке. Он шёл в сторону Гринготтса. Весь такой важный, с гордо поднятой головой, в элегантном строгом костюме. Я поприветствовал его, думал, что мы остановимся, поговорим, но он прошёл мимо меня, лишь сдержанно кивнув. Больше мы не пересекались. А ты? Ты его видела?              Присцилла прожевала конфету и слегка скривилась: у неё был кисловатый привкус.              — Да, я его частенько вижу, но не разговариваю. Сначала он выглядел слишком зазнавшимся, сейчас он выглядит слишком замкнутым и похоже лишний раз свой рот не раскрывает. Тем более, вся его семья в бегах.              Присцилла вздохнула. Она бы с удовольствием обсудила что-нибудь и с Перси, если бы они разговаривали.              — Одиночество меня съедает, Оливер, — призналась она и заметила, что друг на неё пристально смотрит.              — У тебя ведь кто-то есть? — Спросил он, и голос его немного дрогнул. Присцилла не поняла такой реакции, а Вуд продолжил: — Табита как-то обмолвилась, что ты не свободна. Но больше ничего не говорила.              Присцилла вскинула брови.              — Вы обсуждали мою личную жизнь?              Оливер отвёл глаза и устремил взгляд в кружку.              — Просто, когда ты долго не появлялась, я спросил у Табиты, где ты пропадаешь. Она сказала, что ты не можешь никуда ходить из-за сложностей по работе и ляпнула, что у тебя есть с кем проводить своё время.              Присцилла поджала губы. Обсуждать свою личную жизнь с Оливером она точно не хотела. Она не была готова к тому, чтобы открыть ему правду о том, с кем она была в течение долгого времени и с кем планирует строить свою жизнь дальше. Он её точно не поймёт. Не сейчас.              — Мы можем это не обсуждать? — Попросила Присцилла. Оливер кивнул. Как и всегда, он относился к ней с пониманием.              — Конечно, — следом проговорил Вуд, а потом внезапно обхватил пальцами её руку. Присцилла отстранённо подумала, что руки у Оливера были горячими, но отстраняться она не стала. На удивление, прикосновение успокаивало и дарило ощущение какой-то безопасности. Они уже давно так не касались друг друга. Всё это стерлось под натиском отношений Оливера и её сестры и влюблённости Присциллы в Северуса. — Если тебе нужна будет помощь, хоть какая-нибудь, то знай, что ты всегда можешь обратиться ко мне. Прис, — голос его стал ласковым, и Присцилле это напомнило студенческие годы, когда Оливер испытывал к ней симпатию, — я тебя никогда не брошу. Ты же моя лучшая подруга. — Присцилла улыбнулась, кивнула в знак благодарности. Ей понравилось то ощущение, что у неё было сильное плечо. Оливер чем-то напоминал Томаса, который тоже был готов помочь ей с трудностями.              Через несколько минут на кухню вошла сонная Табита, и Присцилла не скрыла своего удивления на то, каким огромным был её живот.              — Чертовски тяжело ходить, — пожаловалась Табита, увидев взгляд старшей сестры. — Я бы тоже не отказалась от чая».              Воспоминания Присциллы были резко прерваны вбежавшим на кухню Римусом. Он был взволнован.              — Что случилось? — Обеспокоено спросила Дора.              — Гарри, — ответил Римус с придыханием, — Гарри в Хогвартсе. Орден собирается. Через полчаса в коттедже «Ракушка».              Сердце Присциллы забилось сильнее. Неужели они отправятся в Хогвартс? Она старалась оставаться спокойной, но внутри всё дрожало от того, что она снова встретится с Северусом.              Взгляд Римуса метнулся на Присциллу.              — Милая, — он как-то натянуто улыбнулся, — у меня есть один разговор к тебе. Мы можем на секунду выйти?              Присцилла очень удивилась. Римус вёл себя неестественно, а его просьба о разговоре показалась молодой волшебнице очень странной. Что такого Римус мог сказать ей, что не должна была слышать его жена и тёща?              «Возможно, он что-то хочет сказать о Северусе», — подумала Присцилла и встала со своего места. Одновременно с ней встала Тонкс и случайно наступила ей на ногу, обхватив за талию.              — Господи, Прис, прости, — пробормотала мракоборец.              — Ничего страшного, — ответила Фаулер, слегка усмехнувшись неуклюжести своей подруги, и пошла вслед за Римусом.              Люпин привёл её в просторную комнату без окон. Она почти была пуста за исключением большого шкафа и ещё одной закрытой двери. Он пропустил Присциллу вперёд.              Волшебница прошла в центр помещения и оглянулась через плечо, заметив, что Римус стоял в коридоре и заходить в комнату не спешил.              Это показалось ей странным.              — В чём дело? — Требовательно спросила Присцилла, сильно хмурясь. В глубине души поселилось какое-то нехорошее предчувствие.              — Прости, милая, — вдруг сказал Римус, и в следующее мгновение Присцилла услышала скрип закрываемой двери. Она кинулась обратно, но не успела: Люпин захлопнул её раньше, чем Присцилла успела добежать. Глянув вниз, она заметила, что с внутренней стороны ручки не было.              — Римус, — Присцилла стала колотить по двери, — Римус, открой дверь.              С обратной стороны послышался горький вздох.              — Не могу, — тихо проговорил он.              Присцилла округлила глаза и вперила недовольный взгляд в дверь.              — Что значит: не можешь? — Сердитым голосом задала она свой вопрос. — Что за игры ты тут устроил?              Он снова вздохнул. Присцилла стала шарить по джинсам и с ужасом обнаружила, что волшебная палочка пропала.              «Тонкс», — процедила она у себя в голове и сильно сжала кулаки.              — В шкафу есть еда, если вдруг ты проголодаешься, за другой дверью — уборная. Трансгрессировать у тебя всё равно не выйдет, комната заколдована чарами.              Присцилла хотела выть. За что ей такое наказание?              — Выпусти меня, — прокричала Фаулер и топнула ногой. Её ужасно злило её положение.              — Это ради твоей же безопасности, Присцилла.              Она фыркнула. О какой безопасности говорил Римус?              — Я не хочу отсиживаться здесь, пока вы там, в Хогвартсе, — она предприняла ещё одну попытку. — Скажи мне хоть одну причину, по которой я должна оставаться здесь.              Присцилла почувствовала, как Римус покачал головой.              — Не могу. Просто поверь, тебе лучше остаться здесь.              Присцилла зарычала. Она терпеть не могла недосказанность. По коридору послышались шаги, и Присцилла точно знала, что они принадлежали Тонкс.              — Дора, — взмолилась Фаулер. — Дора, ну хоть ты образуми его. Мне нужно в Хогвартс.              — Скажи ей, — проговорила Тонкс, обращаясь к своему мужу.              — Не могу, Дора.              — Скажи ей, иначе скажу я.              Римус снова вздохнул. На этот раз недовольно.              — Я не могу тебя выпустить, — теперь он снова обращался к Присцилле, — потому что дал непреложный обет.              Наверное лицо Присциллы никогда ещё не выглядело таким обескураженным.              — Ч…Что? — Заикнулась она, сглотнула. — Кому ты дал непреложный обет?              — Я, Северус и Сириус заключили сделку. Все трое должны защищать тебя любой ценой, если того требует ситуация.              Присцилла открыла рот, но ничего не смогла произнести. В голове вдруг стали прокручиваться обрывки фраз из прошлого.              «— Я помню наш уговор, Снейп. Уведи её. Сейчас же. И не смей приводить обратно», — Сириус.              «— Нет. Мы с Блэком договорились. Когда дело касается тебя — наши с ним взгляды совпадают», — Северус.              «Сириус не мог поступить по-другому. Он дал слово, что защитит тебя», — Римус.              — Что… — Ей показалось, как горло что-то сдавило и начало душить. — Что вы наделали? — Сипло проговорила она. — Зачем, Римус, зачем… — Хотелось плакать. Она знала, что не заслуживала их защиты. Знала, что её жизнь не такая ценная.              Но теперь пазл складывался. Злость Северуса на то, что она лезла в неприятности. Злость Римуса на неё за то, что на него взвалили такую ношу. Она не знала, добровольно ли он согласился на это или под натиском Северуса и Сириуса, но дать непреложный обет — значит взвалить на себя огромную ответственность.              — Я ухожу, Присцилла. Пожалуйста, пойми меня правильно.              Присцилла прислонилась спиной к двери и съехала вниз, подбирая колени к себе.              Уткнувшись в них, она стала раскачиваться вперёд-назад, думая о ещё большей несправедливости.              В Хогвартсе намечалась заварушка. Ведь как иначе объяснить тот факт, что Гарри, Гермиона и Рон отправились туда. Вероятнее всего случилось что-то, что заставило их вернуться в школу.              И Северус наверняка знает об этом. И остальные пожиратели тоже. А значит, знает и Волан-де-Морт.              Нет, ей срочно нужно попасть в Хогвартс. Она должна спасти Северуса.              — Дора? — Тихо позвала Присцилла. — Дора, ты ещё здесь?              Но ответом ей послужила тишина. Взгляд молодой волшебницы метнулся на наручные часы, которые показывали девять вечера. Она даже не представляла, что ей делать и как быть дальше.              Когда время приближалось к половине двенадцатого, Присцилла снова услышала шаги Доры.              — Эй, королева зелий, — вполголоса позвала мракоборец, — как твои дела?              Присцилла почувствовала, как поднимается внутри неё злость.              — Как мои дела? — Злостно прошипела она. — Как могут быть мои чёртовы дела, когда я должна быть в Хогвартсе, а не здесь. Когда я должна… — «Спасти Северуса», — хотела сказать она, но вовремя прикусила себе язык. Дора по ту сторону молчала. И Присцилла взмолилась: — Дора, помоги мне выйти отсюда, пожалуйста.              Дора вздохнула точно также, как и Римус.              — Прости, королева зелий, заклятие с двери может снять только тот, кто его создал. Эта комната предназначалась на случай, если егеря или пожиратели переступят границы. — Она помолчала, а потом успокаивающе заговорила: — Я понимаю тебя. Но в этом случае согласна с Римусом: лучше тебе оставаться здесь.              «Для кого лучше?», — мысленно огрызнулась Фаулер. — «Для Римуса, который должен меня защищать, который сам подписал себе смертный договор?».              — Я хотела с тобой не то чтобы попрощаться, но поговорить напоследок, — продолжила Дора.              — Что? — Присцилла сильно свела брови к переносице и мельком подумала, что с такой нервотрепкой на её лице раньше времени появятся морщины.              — Я ухожу в Хогвартс. Тедди не проснётся до утра, а я не могу сидеть спокойно и знать, что Римус там, сражается.              Присцилла хотела закричать на Нимфадору Тонкс. Хотела кричать, пока бы Тонкс не услышала её отчаяние.              — Как только всё закончится, мы вернёмся сюда и выпустим тебя.              — Несправедливо, — всё же крикнула Присцилла, но ответом ей послужило молчание.              Она снова села под дверью. Проверила трансгрессию, но Римус действительно не обманул её: чары не работали. Да, и волшебной палочки у неё тоже не было. И как она упустила тот момент, когда Тонкс украла её из-за пояса штанов.              «Это всё моя неосмотрительность», — ругала себя Присцилла, умом понимая, что уже ничего не сможет исправить.              Душа болела. Она слишком переживала за Северуса, слишком волновалась за исход. Она боялась того, что её сон всё же окажется вещим. И это заставляло всё тело замерзать, покрываться плохими мурашками.              Полночь наступила слишком быстро. Присцилла смотрела в потолок, голова почти была пуста. Она не знала молитв, но просила хоть какие-нибудь силы спасти Северуса от участи быть убитым.              Как назло, портрет Финеаса остался дома, и Присцилла даже не могла узнать, как обстояли дела в Хогвартсе.              Через какое-то время, когда Присцилла уже перестала поглядывать на циферблат своих часов, волшебница услышала тихие шаги.              — Присцилла? Ты в порядке? — Андромеда таким же тихим, как и её поступь, голосом задала ей вопросы.              — Нет, — приглушённо ответила Фаулер, уткнувшись в колени. — Мне нужно в Хогвартс, чёрт побери. Почему Римус решил, что имеет право делать за меня выбор. Его никто не заставляет меня защищать, я могу даже не попадаться ему на глаза.              Она выплакала все свои слёзы, и у неё остались силы только на беззвучные без слезливые рыдания.              — Милая, — Присцилла скривилась. Теперь её раздражало это обращение. — Я думаю, что ты можешь побыть в стороне. Не весь Орден участвует в Битве.              Губы скривились ещё больше. Ей не было дела до того, кто проявил инициативу и смелость, чтобы явиться на территорию школы.              — Меня не интересует Битва или что там намечается, — она махнула рукой. А потом в голове её родилась идея, которая могла бы помочь ей. — Андромеда, — жалобно проговорила Присцилла, — пожалуйста, помоги мне. Я… — Она запнулась, но потом всё же решилась. — Мне нужно спасти своего любимого человека. — Голос дрогнул, горло снова сдавило от безысходности, — Андромеда, ты же ведь понимаешь меня. Если бы у тебя была возможность спасти Теда, разве ты бы не рискнула всем?              С обратной стороны послышался судорожный вздох. Присцилла знала, что не имела права так давить, не имела права затрагивать такую тему, но это был её единственный шанс.              — Конечно, — пробормотала миссис Тонкс, — конечно, я бы воспользовалась любой возможностью.              Присцилла кивнула сама себе.              — Значит, ты меня точно понимаешь. У меня забрали эту возможность. Андромеда, — Присцилла снова взмолилась, — помоги мне. Помоги мне выбраться отсюда.              Присцилла затаила дыхание, ожидая ответа. Прошло несколько минут, а потом расстроенный голос Андромеды произнёс:              — Не могу. Я только что попыталась снять чары всеми мне известными способами. Дверь не поддаётся. Это может сделать только Римус. Прости, Присцилла. — В голосе Андромеды сквозило открытое сожаление. Присцилла закрыла глаза. Сегодня был точно не её день. Мыслей и идей больше не было. Она находилась в таком отчаянии, какого ещё не испытывала в своей жизни ни разу. Даже тогда, когда Виктор едва не убил её.              «Если тебе нужна будет помощь, хоть какая-нибудь, то знай, что ты всегда можешь обратиться ко мне», — голос милого Оливера ворвался в её разум, как напоминание о том, что она была не одинока.              Присцилла вскочила на ноги. Можно хотя бы попытаться.              — Андромеда? — Взволновано позвала она.              — Да? — Тут же отозвалась миссис Тонкс.              — Оливер, — быстро проговорила Присцилла. — Приведи сюда Оливера. Он должен помочь. Пожалуйста, Андромеда.              Присцилла знала, что по ту сторону двери Андромеда сомневалась в здравом решении молодой волшебницы выдернуть Оливера из постели в столь поздний час. Но Присцилла испытывала безысходность и хваталась за любую ниточку, которая могла бы подтянуть её к желаемому.              — Хорошо, — неуверенно ответила ей Андромеда, и Присцилла затаила дыхание, услышав звук трансгрессии.              Минуты превратились в сплошное ожидание. Присцилла мерила шагами комнату, в которой её заперли, и надеялась, что Оливер не откажет Андромеде и прибудет вместе с женщиной к ней на выручку.              Она конечно понимала, как это выглядело со стороны, когда встревоженная Андромеда посреди ночи приходит к нему домой и просит Вуда срочно помочь Присцилле. Оливер ведь мог и отказать ей. В конце концов, у него беременная жена. И не столь важно, что жена являлась родной сестрой Присциллы.              В глубине души образовался комочек, пока что крохотный, страха. Присцилла искренне считала, что сейчас Оливер был единственным, кто мог найти выход из сложившейся ситуации. И она боялась, что он не сможет прийти ей на помощь.              Но страх её улетучился, стоило ей услышать голос Оливера.              — Присцилла.              Присцилла выдохнула, зажмурилась на секунду, стараясь не улыбаться. Но получалось плохо.              — Оливер, — она в два шага преодолела расстояние от центра комнаты до двери и прислонилась к деревянной поверхности ухом, чтобы услышать, что могло происходить за дверью. — Ты пришёл, — следом произнесла она, и тон её преисполнялся благодарностью. Если Оливер вытащит её отсюда, она станет его должницей до конца жизни.              — Моя помощь для тебя в любое время суток, ты же помнишь, — в голосе бывшего капитана сборной Гриффиндора прозвучала усмешка, и Присцилла закатила глаза от такой самонадеянности. — Ты стоишь у двери?              — Да.              — Тогда тебе стоит отойти подальше. Потому что я собираюсь разнести её в щепки.              Присцилла удивилась, но Оливера послушалась. Отойдя на приличное расстояние, чтобы её ненароком не зацепило, Присцилла крикнула:              — Можешь начинать.              В следующий миг по двери что-то ударило, и она заходила ходуном. Затем ещё один удар, а потом ещё серия нескольких ударов, и в середине двери образовалась трещина. Присцилла видела, как трещина идёт вверх, обещая расколоть дверь пополам.              В образовавшуюся трещину снова посыпалось несколько ударов, и вот стал слышен скрежет дерева, а за ним Присцилла увидела лезвие топора. Оно отливало каким-то свечением, и не трудно было догадаться, что топор носил магические свойства, разрушающие даже самые сильные чары.              Вуд нещадно заносил топор раз за разом, и щепки действительно летели в стороны. Присцилле пришлось отойти к дальней стене, чтобы не получить удар от особенно больших деревяшек.              Ещё через несколько ударов появились очертания Вуда и его сосредоточенное, серьёзное лицо. Силы у Оливера было достаточно, чтобы раздербанить одну из половин двери таким образом, чтобы Присцилле удалось протиснуться в образовавшийся проход.              Вуд закончил махать топором и отошёл в сторону.              — Ну, — крикнул он, — путь свободен, можешь выходить.              Присцилла времени не теряла. Она аккуратно прошмыгнула в проём, отклоняясь от острых щепок, и оказалась в коридоре. Рядом с Вудом стояла Андромеда с непроницаемым выражением лица, но в глазах её светилось облегчение.              — Спасибо, — прошептала Присцилла и крепко обняла сначала миссис Тонкс, а потом кинулась на шею Оливеру и мазнула губами по его щеке. На самом деле она готова была его расцеловать за своё спасение. — Не знаю, чтобы я без тебя делала, — прошептала она ему на ухо и ощутила его сильные руки на своей спине. Они прижали Присциллу ближе.              Присцилла почувствовала, как Вуд кончиком носа коснулся её виска, а потом также тихо сказал:              — Я же говорил тебе: ты всегда можешь на меня положиться.              Присцилла кивнула и мягко отстранилась. Руки Оливера исчезли с её спины.              — Куда ты теперь? — Спросил Оливер.              — В Хогвартс, — решительно ответила Присцилла. Оливер нахмурился. — Все там, Гарри тоже, — Присцилла перевела взгляд на Андромеду. — Где моя палочка?              — Я принесу её, — ответила ей миссис Тонкс и протиснулась мимо Оливера, чтобы пойти в сторону комнаты Нимфадоры.              — Я пойду с тобой, — Оливер обхватил её запястье. Присцилла округлила глаза, с ужасом понимая, что Вуд только что предложил.              — Нет, Оливер, нет, — замотала головой молодая волшебница. — У тебя жена беременная, ты никуда не пойдёшь.              Оливер ласково прикоснулся другой рукой к её щеке, чем ещё больше взволновал Присциллу. Прикосновение было тёплым, успокаивающим.              Она не может допустить того, чтобы Оливер был там, на поле боя.              — Табита будет в большей ярости, если узнает, что я отпустил тебя туда одну, — Оливер усмехнулся. — Как бы сильно она меня не любила, тебя она любит больше. И я не смогу спать, если буду знать, что позволил тебе уйти в одиночку.              Рука Вуда всё ещё лежала на её щеке, большой палец поглаживал мягкую кожу. Присцилла стояла как вкопанная. Она не хотела, чтобы Оливер рисковал своей жизнью, но его глаза были полны решимости.              Присцилла подняла свою руку и положила её поверх ладони Оливера. Вуд снова усмехнулся, но только ухмылка на этот раз стала печальнее.              — Всегда мечтал, чтобы ты ко мне вот так прикоснулась. Куда более глубже, чем обычное дружеское касание, — вдруг сказал он. — Но это всё в прошлом, — следом добавил он, голос его был нейтральным.              Присцилла вздохнула, принимая поражение.              — Хорошо, только обещай мне не умирать.       

      ***

             Оливер и Присцилла рискнули трансгрессировать прямо в Большой зал. Им повезло: это сработало.              Только вот, когда глаза Присциллы увидели, что стало с Хогвартсом, она не сдержала всхлип. В некоторых местах лежали тела пожирателей, стены замка были частично разрушены, окна разбиты.              Рядом с ней пораженно застыл Оливер.              — И это наша школа? — Спросил он в пустоту.              Звуки борьбы доносились с улицы. Кто-то просто кричал, кто-то выкрикивал заклинания. Зелёные, красные, голубые, белые пятна плясали сквозь оставшиеся стёкла. Где-то вдалеке играли отблески огня.              Ей нужно найти Северуса.              — Оливер, — резко повернулась Присцилла к Вуду. Пора раскрывать карты. — Мне нужно найти профессора Снейпа.              Как и ожидалось: Оливер вскинул брови в немом удивлении.              — Зачем тебе профессор Снейп? — Спросил он. Присцилла закусила губу, но потом всё же решилась.              — Мы с ним… — Голос её оборвался. Почему-то ей стало неловко признаваться своему бывшему однокласснику в любовных связях с их преподавателем. Но на лице Оливера отразилось понимание, граничащее напополам с шоком и неверием.              — Да ладно, — протянул он, — не может быть. Ты и профессор Снейп?              Присцилла кивнула и отвела глаза в сторону. В то место, где когда-то стоял преподавательский стол.              — Так вот кто украл твоё сердце, — в голосе Оливера слышалась насмешка, но она была доброй. — А я-то всё думал, почему он к тебе так хорошо относился. Ты была ему небезразлична.              Присцилла покраснела.              — У нас ничего не было, когда я училась. Всё началось гораздо позже, — она махнула рукой, заливаясь румянцем.              Она не смотрела на Оливера, но чувствовала, как он ухмылялся, стоя среди этих развалин.              — Что ж, — проговорил Вуд, — я с тобой не пойду. Раз тебе нужно его найти — неважно на чьей он стороне в самом деле — тогда беги. Но, Прис, — голос его немного дрогнул, и Присцилла подняла взгляд на друга, — пожалуйста, будь осторожна.              Присцилла кивнула, развернулась в сторону выхода и помчалась на всех порах, даже не зная, откуда начинать поиски.              Она пробежала несколько коридоров, размахивая своей палочкой, уворачиваясь от пожирателей. Она понятия не имела, где сейчас мог быть Северус, и старалась вглядываться в каждое лицо, чтобы ненароком его не пропустить. И надеялась на то, что Северус её увидит.              Звуки борьбы не прекращались. Где-то были слышны взрывы, пронзительные крики, возгласы. Присцилле даже показалось, что она услышала «Авада кедавра» несколько раз подряд.              Она выбежала к главному входу и столкнулась с Нимфадорой.              — Тонкс, — Присцилла обхватила её за плечи, фиксируя на месте. Недалеко от них лежало бездыханное тело кого-то из пожирателей. Тонкс загнанно дышала. Лицо её было перепачкано, на нижней губе расцветала гематома, а со стороны левого виска к низу тянулась запекшаяся струйка крови, заканчивавшаяся в районе подбородка.              — Присцилла! — Воскликнула Тонкс, бегло оглядывая подругу. — Откуда ты здесь, чёрт возьми, взялась? — Глаза её были бешеные, и Присцилла уловила, как на шее пульсировала жилка.              — Долго объяснять. Но ваше решение с Римусом оставить меня за бортом — самое отвратное.              Нимфадора сжала губы.              — Где Северус? — Требовательно спросила Фаулер и инстинктивно сжала плечи мракоборца. Дора молчала. — Пожалуйста, Дора. Скажи мне, это важно. — Взмолилась Присцилла. Она видела по лицу подруги, что та знала, где он.              Нимфадора вздохнула.              — Ай, — в итоге сказала она, — чёрт со всем этим. Он в кабинете директора. Пароль: крылья Феникса. Иди скорее, — Дора дёрнула плечами, и Присцилла отпустила её. Тонкс переместила руку себе за пояс и извлекла волшебную палочку. Увидев её, Присцилла сразу всё поняла. Нимфадора протянула палочку Присцилле и произнесла: — Это его палочка. Возьми, — Присцилла обхватила палочку, почувствовав какое-то странное тепло, но на размышления времени у неё не было. Она благодарно поцеловала Тонкс в щёку, напоследок бросив:              — Береги себя. Нам ещё нужно покрестить вашего сына, — Присцилла махнула рукой и побежала в сторону коридора Горгульи.              До него она добралась без происшествий. На удивление волшебницы эта часть замка мало интересовала пожирателей. Все основные действия происходили во дворе, перед главным входом.              Горгулья встретила её с осторожностью, но, когда Присцилла назвала пароль и повертела палочкой Северуса перед лицом каменной статуи, она её пропустила.              Присцилла взбежала по ступенькам со всей скоростью, с которой была способна на этот момент, и уже запыхавшаяся осторожно подходила к кабинету директора, держа наготове палочку.              Её не было тут практически целый год, но с тех пор ничего не изменилось. Портреты висели на своих местах и с опаской поглядывали на незваную гостью, о чём-то перешёптываясь. В эту ночь никто не спал. Все волновались за благополучный исход.              Присцилла не думала ни о ком из друзей сейчас. Сердце её забилось быстрее, стоило ей оказаться рядом с дверью. Она взялась за ручку двери, но внезапно услышала приглушённый, очень уставший голос Северуса.              — Главное, что она сейчас в безопасности, — говорил он. Присцилла решила подождать на случай, если Северус в кабинете не один, но ни через минуту, ни через две ему никто не ответил. Значит, кроме него в помещении больше никого не было.              Присцилла решительно надавила на ручку двери, та поддалась легко, и дверь заскрипела. Присцилла выдохнула, пытаясь унять дрожь — ведь это их новая встреча после очередной трёхмесячной разлуки — и вошла внутрь.              Лицо Северуса отражало полнейшее изумление. На лице бывшего преподавателя проносились разные эмоции и не одна из них не задержалась.              Присцилла сделала шаг вперёд и улыбнулась.              — Привет, — проговорила она неуверенно. Лицо Северуса стало каменным. Он закрыл глаза.              — Нет, — произнёс он в ответ, не открывая глаз. — Нет. Нет. И ещё раз нет.              Присцилла нахмурила брови, сделала ещё несколько шагов вперёд. Северус открыл глаза.              — Тебя здесь нет, — сурово проговорил он.              — Но я здесь, — возразила Присцилла. И подошла ещё ближе, оставаясь на расстоянии вытянутой руки.              — Нет, — снова возразил Северус, и на лице его отразилась боль. В глазах стояла печаль.              Присцилла оглядела его и только сейчас заметила, что он сидел на краю стола директора, а его запястья были скованы наручниками.              — Северус, — выдохнула она и подошла совсем ближе. Палочку Северуса она отложила на самый край, а своей палочкой взмахнула, и наручники тут же упали на пол. Северус поморщился, когда обхватил одно запястье другой рукой, потирая растёртую кожу.              Присцилла обхватила его ледяные пальцы и приблизила своё лицо к его.              — Я убью Люпина, — очень недовольно проговорил он. — Я, чёрт побери, задушу его. Он должен был сделать всё, чтобы ты сюда не попала и… — Присцилла коснулась его губ пальцами, призывая молчать, и Северус был слегка сбит столку.              — Тише, родной мой, — она безумно хотела его поцеловать и собиралась сделать это сию же секунду, — Римус сделал всё так, как нужно. Это я. Я сама сюда пришла. К тебе. Чтобы тебя спасти. — Она убрала пальцы.       В глазах Северуса всё ещё стояла печаль, но сквозь неё Присцилла видела любовь. Его лицо, его глаза всё равно светились этой любовью, и Присцилла знала, что и её лицо, и её глаза отражали те же чувства в ответ, как вода отражает солнце радостным, ослепляюще-ярким светом.              — Присцилла, — голос уже не был сердитым, но недовольство всё ещё присутствовало в речи.       Присцилла больше ничего не стала говорить. Руки её скользнули на грудь Северуса, и она ощутила шероховатость сюртука, а губы потянулись к его губам. Северус её опередил: коснулся быстрее. Его губы были холодны, но Присцилла застонала от того, что снова ощутила их. Внутри всё колотилось от того, как она была счастлива снова касаться Северуса. Касание губ превратилось в ласкание ртов.              Где-то на окраине своего мозга, Присцилла подумала, что неправильно вот так вот предаваться поцелуям, когда за окнами шёл бой, который с каждой секундой отнимал жизни.              Северус, похоже, прочитал её мысли и прервал их поцелуй, но не отодвинулся от Присциллы. Его руки гладили её спину, и волшебница просто таяла от этих прикосновений. Ей стало жарко, хотелось снять эту чёртову одежду и прижаться голой кожей к Северусу.              — Почему ты оказался в наручниках? — Спросила Присцилла с придыханием, отходя от такого головокружительного поцелуя.              — Я получил твоё предупреждение о палочке. И решил, что лучше я останусь здесь, чем пойду обратно к Тёмному Лорду. Но я сделал это только ради тебя, в надежде, что мы с тобой обязательно увидимся. Уверен, — Северус поджал губы, — он меня ищет. — Он секунду помолчал. — Мне нужно найти Поттера. Нужно сказать ему…              Присцилла покачала головой, перебив его:              — Ты отсюда никуда не пойдёшь. Тебя убьют сразу же. Не они, так наши. Сейчас ты мишень для всех, Северус, — заговорила она с горечью, — я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Я найду Гарри сама и приведу его сюда, хорошо?              Идея Северусу конечно не понравилась, но на удивление Присциллы, он ей уступил.              — Только будь осторожна, — сказал он. Присцилла кивнула, напоследок прижалась к губам Северуса и побежала обратно на поле боя.              Найти Гарри оказалось не так уж и сложно. За ним охотилось несколько пожирателей сразу. Поттер отбивался от них, прячась за полуразрушенной стеной у главного входа, и Присцилла, пригнувшись с другой стороны, использовала заклинание взрыва, чтобы обрушить часть строения на трёх пожирателей. Те и глазом не успели моргнуть — как их погребла под собой каменная глыба.              Гарри убрал с дороги оставшихся двух и повернулся к Присцилле, которая уже оказалась рядом с ним.              — Присцилла, — воскликнул он, — я думал, тебя здесь нет.              Присцилла фыркнула.              — Думаешь, я бы пропустила такое веселье? — Она знала, что это была напускная маска веселья. На самом деле ей было жутко страшно от летящих заклинаний. И тут она поняла, что Гарри был один. — А где Рон и Гермиона? — Взволновано спросила Фаулер, отметая негативные мысли.              — Они отправились в Тайную комнату за клыком Василиска, чтобы уничтожить ещё один крестраж. К сожалению, меч Гриффиндора был утерян. Пригнись, — Присцилла пригнулась, Гарри отбил летящее в них заклинание.              — Сколько крестражей осталось? — Спросила она.              — Если Рон и Гермиона уничтожат чашу, то останется один крестраж — змея.              Присцилла поджала губы. Нужно раскрыть Гарри правду.              — Гарри, — проговорила Присцилла, — мне нужно, чтобы ты пошёл со мной.              Лицо Гарри выражало недоумение.              — Что? Куда? Мне нужно дождаться ребят…              — Это важно, Гарри, — с нажимом проговорила Присцилла. — Есть кое-что, что я должна показать тебе.              Гарри это заинтересовало, и он пошёл вслед за Присциллой.              Когда двое волшебников зашли обратно в кабинет директора, Гарри затормозил у входа.              — Что? — В его голос вернулись ледяные нотки. Присцилла повернулась к нему. Северус также стоял возле стола. — Зачем ты привела меня сюда? Присцилла, — прорычал Гарри.              — Выслушай Северуса, — сказала она, чем ещё больше разозлила Поттера.              — Выслушать? — Скривился Гарри. — С чего я вдруг буду слушать предателя и убийцу?              Присцилла сжала руки в кулаки.              — Ты должен выслушать правду, — она повернулась к Северусу. — Скажи ему, ну же.              Северус молчал. Застыл, как статуя.              — Я ухожу, Присцилла, — ответил Гарри. И Присцилла не могла ему позволить этого сделать.              Она снова повернулась к Поттеру, тот уже почти коснулся ручки двери, и крикнула ему в спину:              — Гарри, — Гарри занёс руку, но ещё не успел открыть дверь. — Дамблдор жив.