Дотянуться до тебя

      Присцилла захлопнула дверь, ведущую в кабинет директора, громче, чем положено. Сердце её колотилось, а мысли о том, что Северус будет на неё зол, не пробуждали никакого боевого духа.              На самом деле ей было страшно. Она старалась не думать о тех телах, которые видела, пока шла в коридор Горгульи, старалась не думать о безжизненном взгляде девушки с розовым ободком, чьё имя не раз звучало презрительно из уст Гермионы, старалась не думать о том, что ей в спину может прилететь смертельное заклятие.              Миновав коридор Горгульи, Присцилла спустилась по лестнице на первый этаж, откуда доносились звуки борьбы. Она молилась не встретить тела своих друзей, молилась за то, чтобы все были живы.              Её палочка была наготове. Она даст бой любому и будет биться до конца с надеждой, что ещё увидит Северуса.              Она понимала, что рисковала своей жизнью, понимала, что могла остаться с Северусом в защищённом месте и в то же время понимала, что не могла.              Она не чувствовала себя какой-то героиней, но чувствовала какой-то долг, ответственность перед школой, которая подарила ей умения и навыки колдовать, подарила замечательных друзей. В конце концов, именно в стенах этой школы она повстречала любимого человека.              Она чувствовала ответственность перед друзьями, которые не трусили и вступали в неравный бой с опытными тёмными магами, троллями, дементорами, великанами. Ученики младше её по возрасту смело смотрели врагу в лицо, и разве могла она отсиживаться в стороне?              Она знала, что Северус пошёл бы с ней. Но также она знала, что он станет мишенью. И для своих, и для чужих. Он и так рисковал своей жизнью на протяжении многих лет, и Присцилла считала, что ему пора отдохнуть.              Она завернула за угол и вскрикнула, едва не воспользовавшись заклинанием. Настолько её окутал страх, что даже знакомое лицо на секунду показалось незнакомым.              — Дора, — выдохнула Присцилла, когда Тонкс, запыхавшаяся, с мелкими царапинами и синяками по всему лицу, опустила свою палочку.              — Королева зелий, — проворчала мракоборец, — нельзя так резко выбегать из-за угла. А если бы я убила тебя? — Тонкс оглядела её с головы до пят. — Ты в порядке? Поговорила со своим ненаглядным? Видела бы ты…              Присцилла ответить ей не успела. Внезапно из-за спины Тонкс показались два пожирателя, среди которых Присцилла увидела мадам Лестрейндж. Даже издалека волшебница ощущала всю ненависть, направленную в сторону племянницы.              Лестрейндж взмахнула палочкой, но Присцилла схватила за руку Тонкс и дёрнула её за угол прежде, чем заклятие попало бы ей в спину.              Глаза Тонкс полыхнули, и она выкрикнула какое-то незнакомое Присцилле заклинание, но попала не в Беллатрису, а в её напарника. Присцилла не видела, что с ним стало, но услышала мощный хлопок, и ей оставалось только догадываться, какое заклинание применила мракоборец.              Тонкс посмотрела на Фаулер.              — Ненавижу эту стерву. Бежим. Заманим её в гущу толпы.              Беллатриса что-то верещала, и Присцилла слышала, как позади них свистело одно и тоже заклинание, так сильно любимое пожирательницей.              Зелёный свет пролетал над их головами, и едва не задел Присциллу, когда она пыталась скрыться за поворотом, ведущим во внутренний двор.              Лестрейндж продолжала кричать им вслед, но Присцилла смотрела только вперёд. Ноги несли её за Тонкс, которая мастерски отбивала боковые атаки периодически встречаемых противников.              Они выбежали во внутренний двор. Борьба продолжалась, всюду летали заклинания, стоял шум, гам. Воздух был тяжёлым из-за большого количества дыма. Сбоку горела трава, пламя подбиралось к каменным постройкам.              Присцилла и Нимфадора побежали вдоль полуразрушенной стены. Тонкс кинула заклинание в Беллатрису и попала ей прямо в центр грудной клетки. Пожирательница отлетела на несколько метров назад.              — Чёрт, — крикнула Тонкс, — я использовала не ту формулу. Но это остановит её на некоторое время. Давай найдём Римуса.              Присцилла остановилась и посмотрела по сторонам, едва различая чужие силуэты в дымке не то тумана, не то дыма. Римуса среди них она не увидела и молилась, чтобы тот оказался жив.              — Смотри, — Дора тронула её за плечо и рукой махнула в сторону виадука. Присцилла проследила на этим взмахом и увидела Римуса, стоящего к ним спиной и сражающегося в дуэли с каким-то пожирателем. — Идём, нужно ему помочь.              Тонкс кинулась в сторону виадука, Присцилла бежала за ней по пятам. Краем правого глаза она уловила странное движение, и внезапно перед ней возник акромантул, отрезая её от Доры. Присцилла сглотнула. Она впервые в жизни видела это огромное чудовище. Всё его тело покрывала густая чёрная шерсть. Лапы были настолько длинными, что Присцилла подумала, что длина их составляла не меньше пятнадцати футов. Акромантул смотрел на неё чёрными глазами-пуговками, но ничего доброго в этих глазах не было и в помине. Жвала чудовища громко щёлкали, и Присцилла решила, что он готовился атаковать. И не ошиблась. Акромантул подобрался к ней ближе, и волшебница среагировала молниеносно:              — Авифорс, — выкрикнула она, и из палочки вырвался электро-голубой свет, попав точно в морду акромантула. Присцилла слышала, как его жвалы защёлкали быстрее, а потом щёлканье стихло. Вместо акромантула появилась небольшая стая, звонко щебечущих, птиц. У них были тёмные густые перья, но в отличие от акромантула, птицы нападать на волшебницу не спешили. Они совсем не обратили на неё никакого внимания и через секунду взмыли в тёмное небо.              Присцилла выдохнула. Не зря она выслушивала от Макгонагалл все свои ошибки при изучении трансфигурации.              Не теряя времени, Присцилла побежала к виадуку, где Тонкс совместно с Римусом уже успели нейтрализовать пожирателя.              — Долохов получил по заслугам, — сказала Тонкс, усмехнувшись, когда Присцилла поравнялась с ней. Волшебники стояли в самом начале, и Присцилла посмотрела на Римуса. Часть его болотного пиджака была разорвана в клочья, из правого локтя стекала струйка крови, лицо всё было в копоти и саже, на левом виску багровел синяк.              Римус поймал её взгляд.              — Ты всё же здесь, — произнёс он обречённо. Присцилла кивнула ему и поняла, что совсем не злилась.              — Прости, — сказала она, — я не могу оставаться в стороне, Римус. — Она подошла к нему и в порыве благодарности обняла. — Я знаю, что ты этого не хотел. — Римус посмотрел на неё непонимающе. — Ну, приносить клятву, что будешь меня защищать. И я бы этого тоже не хотела. — Она вздохнула. Римус тепло усмехнулся.              — Ты заслуживаешь лучшего, Присцилла. Ты всегда поддерживала меня, направляла на путь истинный. И если я могу защищать тебя, то я буду это делать всегда.              Дора подошла ближе к ним.              — Давайте продолжим начатое, — сказала она.              Присцилла кивнула и хотела сделать шаг в сторону, как внезапно взглядом зацепилась за зелёный свет, летящий прямо в спину к Доре. У неё была всего секунда на раздумья, и фраза Андромеды, когда она отдавала ей палочку, расставила всё на свои места.              «Не дай моей дочери погибнуть».              Дора была матерью.              Присцилла была её подругой.              Отступать было некуда. Они стояли возле края, и времени на какие-то другие манёвры просто не осталось. Заклятие попадёт в кого-то из них. И пусть это будет Присцилла.              Она схватила Тонкс за плечи и резко развернула в другую сторону. Теперь она стояла спиной к летящему зелёному свету, а Дора, чудесная Дора, поняла, что происходит.              Присцилла ей улыбнулась и понадеялась, что Северус поймёт её поступок. Ей было жаль, что она оставляет его. Но…              «Кем-то придётся жертвовать», — в голове звучал голос Дамблдора.              Присцилла закрыла глаза.              «Интересно, умирать больно?», — подумала она и приготовилась ко встрече с той, о которой читала в сказках.              Но это был день не для смерти. Точнее, не для её смерти.              По подсчётам Присциллы, она уже должна была умереть, но всё ещё чувствовала под своими пальцами плечи Нимфадоры, всё ещё слышала звуки борьбы.              — Нет, — закричала Нимфадора и вырвалась из рук Присциллы, — я убью тебя, сволочь, я убью тебя. — Присцилла открыла глаза, но Тонкс уже не было перед ней.              — Авада Кедавра, — позади Присциллы раздался голос Нимфадоры, произнесшей непростительное заклятие, и Присцилла резко обернулась. Она успела увидеть, как Лестрейндж превращается в тёмную дымчатую струю, её смех слышится издалека, а сама Дора стоит на коленях и прижимает к себе чьё-то тело. Присцилла прищурилась и сердце её разбилось вдребезги.              Римус.              Безжизненное тело Римуса лежало в руках Доры. Тонкс подняла голову вверх, к небу и завыла словно волк.              На глаза Присциллы навернулись слёзы.              Римус закрыл их обеих, приняв удар на себя.              Это был непреложный обет. Он обязан был сделать это.              Иначе, умер бы. Умер бы, если бы не защитил Присциллу.              Он не заслужил этого, а Присцилла не заслужила его жертвы.              Фаулер на трясущихся ногах сделала шаг к Доре, но потом резко упала на колени, сильно ударяясь о разбитую каменную плитку, и закрыла уши руками. Вокруг стоял невыносимый шум, больно бьющий по перепонкам.              — Вы сражались храбро, — могильный шёпот, заставляющий стыть кровь в жилах, разнёсся по всей округе, — но напрасно, я не желаю вам гибели. Каждая пролитая волшебная кровь — ужасная утрата, поэтому приказываю своим войскам отступить. В их отсутствие достойно проститесь с вашими погибшими. Гарри Поттер, — презрительно произнёс голос, — теперь я обращаюсь только к тебе. Этой ночью ты позволил своим друзьям умирать, вместо того, чтобы встретиться лицом к лицу. На свете нет большего бесчестия. Приходи ко мне в Запретный лес навстречу своей судьбе. Если ты не сделаешь этого, я убью всех до единого: мужчин, женщин, детей. Всех, кто пытается укрыть тебя от меня.              Как только Волан-де-Морт закончил свою речь, шум прекратился, а пожиратели исчезли. Присцилла отняла руки от ушей и снова посмотрела на Тонкс. Дора также сидела на холодном камне, прижимала тело Римуса к себе и гладила его по волосам.              Присцилла встала с коленей, морщась от боли, и на пошатывающихся ногах подошла к Доре. Мракоборец смотрела вперёд, взгляд её был стеклянным.              У Присциллы на щеках, не переставая, текли слёзы. Лицо Римуса было умиротворённым, с закрытыми глазами. Как будто он просто спал. Только Присцилла видела, что его грудная клетка не поднималась при вдохе и не опускалась при выходе.              Ни Римуса, ни Сириуса. Теперь больше никого не было.              Присцилла опустилась на колени и накрыла руками руку Нимфадоры, которая поглаживала волосы Люпина.              — Дора, — тихо произнесла Присцилла, — Дора, посмотри на меня. — Дора даже не моргнула. Совсем отсутствующий взгляд напоминал кукольный. Присцилла закусила губу, стараясь не разрыдаться ещё больше. — Дора, — срывающимся голосом повторила её имя Присцилла. — Дора, посмотри на меня.              Нимфадора стала раскачиваться из стороны в сторону, будто бы убаюкивала себя. Одна рука по-прежнему обнимала Римуса, другая зарылась в его волосы.              — Его нет, — хрипло произнесла она, — его больше нет. — Из её голоса забрали все нотки радости, веселья. Присцилла никогда ещё не слышала таких безотрадных интонаций у своей подруги.              — Дора, — Присцилла снова попыталась достучаться до неё, — Дора, милая, нам нужно отнести Римуса ко всем остальным. Давай, — слёзы застилали глаза, всё лицо было мокрым. Присцилла жёстко стёрла их со своей кожи, но это мало помогло. — Давай я позову Оливера, он нам поможет.              Тонкс едва заметно кивнула и крепче вцепилась в тело Римуса. Присцилла встала с колен, стараясь не обращать внимания на боль, и побежала в сторону столпившихся волшебников. Она очень надеялась, что Оливер был жив.              Лица волшебников были уставшими, разбитыми, окровавленными, грязными. Они еле передвигали ноги и старались не наступать на тела великанов, пожирателей, акромантулов.              Присцилла взглядом пыталась отыскать знакомую макушку, но Вуда в поле зрения не было. Она уже начала волноваться, сердце билось в тревоге. Она не могла потерять и Оливера тоже.              Присцилла прошла вместе со всеми в Большой зал. Там развернулся целый лазарет, и глаза её, наконец, увидели Вуда. Живого и почти невредимого. Он вместе с Симусом и Невиллом перетаскивал погибших в отдельные носилки.              Присцилла выдохнула и на секунду в глазах потемнело: настолько она переволновалась за друга, но уже в следующий миг ноги её несли по направлению к Оливеру.              Оливер поднял голову в тот момент, когда Присцилла кинулась ему на шею, чуть не сбив его с ног.              — Живой, живой, — бормотала она ему в шею и прижималась так сильно, как ещё никогда не прижималась. Он был её близким другом. И она не могла его потерять.              — Прис, — его сильные, спортивные руки обхватили её и прижали ещё ближе. Присцилла была немного ниже Оливера, и его губы коснулись её виска.              Присциллу затрясло. Перед глазами лежал мёртвый Римус. Она стягивала ткань футболки Оливера пальцами.              — Римус, — дрожащим голосом сказала она, — Римус погиб. Его… — Голос срывался. — Его нужно принести, — молчание, судорожный вздох, новая порция слёз, — с…с…сюда, — она старалась не заикаться, но у неё не получалось, — Дора там, одна. Оливер. — Бессвязное бормотание, но Вуд понял её без слов. Он слегка отодвинул Присциллу от себя, заглянув ей в глаза.              Присцилла посмотрела в ответ, и только сейчас заметила, что у Оливера на нижней губе запеклась кровь. Она протянула руку и провела по ране, думая о том, что Северус был в безопасности.              Оливер застыл и с осторожностью наблюдал за действиями Присциллы, лицо которой было заплаканным и пыльным из-за копоти.              — Это всего лишь царапина, — усмехнулся Оливер, и Присцилла отняла руку, всё ещё радуясь, что Вуд был живым. — Где Дора и Римус?              — У виадука, — пробормотала Фаулер, и Оливер кивнул ей.              — Симус, идёшь со мной.              Оливер напоследок сжал плечи Присциллы и вместе с Симусом отправился за телом Римуса. Присцилла тоже собиралась идти на помощь к Доре, как внезапно увидела семейство Уизли, которые склонились над кем-то, лежавшим на носилках.              Ноги её снова стали ватными. Она не хотела верить в то, что разум уже подкинул ей.              Присцилла пошла к ним, в голове отрицая всё то, что уже успела подумать. Первой её заметил Джордж. Он горько улыбнулся.              — Присцилла, — проговорил один из близнецов, и Присцилла поняла, кого не хватало.              Фреда среди рыжих макушек не наблюдалось. Присцилла сглотнула. Неужели он…              Она подошла ближе, и Джордж притянул её в крепкие объятия.              — Рад видеть тебя живой, — прошептал он ей на ухо, и Присцилла обняла его так же крепко, как до этого обнимала Оливера.              — И я рада, — пробормотала она, а потом посмотрела в лицо Джорджа. — Где Фред?              Лицо Джорджа посерело, взгляд сделался горестным. Джордж отступил в сторону и открыл Присцилле картину, от которой ей сделалось дурно.              Фред лежал на носилках с закрытыми глазами. Рыжие волосы стали тёмно-ржавыми из-за крови, губы были бледнее привидений Хогвартса, одна рука неестественно выгнута. Миссис Уизли гладила его по голове, как Тонкс гладила Римуса, а мадам Помфри склонилась над Фредом и водила палочкой вдоль его висков.              — Он… — Договорить Присцилла не смогла. Ей не хотелось произносить слово «умер». Она ненавидела это слово. Джордж покачал головой.              — Жизнь висит на волоске, — шёпотом ответил Джордж. — Мадам Помфри сделает всё возможное, но гарантий, что Фред очнётся — нет.              В глазах Джорджа стояли слёзы. Присцилла оглядела всё семейство, которое поникшим взглядом смотрело на Фреда, и увидела среди Уизли Перси. Брови Присциллы на секунду взметнулись вверх, и она тихо спросила у Джорджа:              — А что Перси здесь делает? — Присцилла искренне надеялась, что он не играл на стороне Волан-де-Морта. Джордж вздохнул, отводя взгляд от брата, и ответил:              — Признал своё поражение. Попросил прощение у всей семьи, сказал, что был слепым идиотом.              Присцилла тоже вздохнула. В этот момент Перси поднял взгляд на неё и слабо улыбнулся, а затем махнул рукой. Присцилла помахала в ответ.              — Давай его сюда, — она услышала голос Оливера, и все повернулись в сторону выхода. Оливер и Симус несли тело Римуса, Нимфадора шла позади них.              — Это… — Сиплый голос мистера Уизли раздался где-то сбоку.              — Да, — ответила ему Присцилла. — Римус. — Она поджала губы. Произнести вслух «мёртв» у неё не получалось. Не говоря больше ни слова, она пошла в сторону Нимфадоры. Тонкс еле передвигала ногами и прижимала к груди две палочки.              Присцилла поравнялась с ней в тот момент, когда Оливер и Симус уложили Римуса на носилки. Дора опустилась на колени перед телом мужа и положила палочку вдоль его безжизненной руки. Снова провела рукой по его волосам. Присцилла подошла ближе и села рядом с Дорой.              — Я убью её, — прорычала Тонкс, не сводя взгляда с Римуса. — Я прикончу эту тварь, как только увижу. — Пальцы её сильно сжали палочку в руке, и Присцилла быстро протянула свои пальцы, боясь, что Тонкс не рассчитает силы.              — Дора… — Начала она, но Тонкс её перебила:              — Не надо, Присцилла. Я убью её и точка.              Присцилла кивнула ей, и Нимфадора расслабилась. Фаулер отняла пальцы от её рук, а потом заметила тень над телом Римуса. Вскинув голову, она встретилась с огорчённым взглядом Гарри.              — Гарри… — Проговорила Присцилла, и на секунду ей показалось, что из глаз Гарри блеснули слёзы. Поттер отвернулся от них и посмотрел в сторону, Присцилла проследила за его взглядом, заметив среди семейства Уизли Рона, упавшего на колени перед Фредом, и рядом стоящую Гермиону, и выдохнула, видя друзей в здравии.              Будто бы почувствовав её взгляд, Гермиона подняла голову и посмотрела прямо на Присциллу. Присцилла встала с пола, на секунду сжала плечо Доры, а потом пошла навстречу к Гермионе.              Они встретились ровно посередине, и Гермиона обняла Присциллу.              — Ты жива, — сказала Грейнджер. — Я так рада, что ты жива.              — Я тоже этому рада, — ответила ей Присцилла. Потом она услышала прерывистый выдох изо рта Гермионы и отодвинулась от неё. Грейнджер смотрела на тело Римуса.              — Профессор Люпин… — Тихо прошептала Гермиона, поражённая тем, что увидела. Она подошла чуть ближе и встала за спиной Нимфадоры. Рука её опустилась ей на плечо.              Присцилла снова поймала взгляд Гарри. Он ей кивнул. Лицо Присциллы стало печальным, взгляд сочувствующим.              И снова чертовски несправедливо. Гарри должен был погибнуть, чтобы Волан-де-Морт потерял всю силу.              В боковом поле зрения Присциллы появился Рон. Фаулер повернула голову в бок.              — Как Фред?              Лицо Рона, как и Гермионы, было всё в саже, а взгляд очень уставшим.              — Есть небольшой шанс, что выживет, — хрипло ответил он. — Римус… — Присцилла заметила, что никто не мог произнести слово «мёртв».              — Да, — в который раз повторила Присцилла, и это короткое слово, этот короткий положительный ответ расширял рану в сердце. Она стала кровоточить сильнее. Присцилла на секунду закрыла глаза, выровняла дыхание. Подумала о том, что поступила правильно, запретив Северусу соваться сюда. Каким бы сильным магом он не являлся, никаких гарантий, что он справился бы, не было.              Гермиона, выразив все соболезнования Тонкс, подошла к ребятам.              — У меня есть один разговор к вам, — обратился к ним Гарри.              Волшебники вышли из Большого зала. Присцилла старалась не смотреть на раненых, убитых, уставших волшебников. В эту ночь каждый что-то или кого-то потерял.              Когда они оказались возле лестниц, Гарри остановил движение. Присцилла смотрела на него и видела, как сильно он нервничал, видела, как заламывал пальцы.              — Я ухожу.              Фраза прозвучала неестественно громко и разнеслась эхом по пустому пространству.              — Ты спятил? — Возразил ошеломлённый Рон. — Ты не можешь сдаться ему!              Гарри вздохнул. Отвёл взгляд в сторону.              — В чём дело, Гарри? — Требовательно спросила Гермиона. — Ты что-то узнал?              Гарри посмотрел на Грейнджер.              — Есть причины, почему я слышу их, крестражи. Я давно догадывался, и вы наверное тоже.              Гарри замолчал. Присцилла посмотрела на Гермиону, которая всё поняла. Её лицо, полное отчаяния и горечи, уже готово было вот-вот расплакаться.              — Мы пойдём с тобой, — дрожащим голосом сказала она.              — Нет, — твёрдо ответил Гарри и вновь посмотрел на Гермиону. — Убейте змею. И останется только он.              Не выдержав, Гермиона кинулась Гарри на шею, не сдерживая слёз. Рон, который стоял неподвижно, отвернул голову в сторону, и Присцилла заметила, как и в его глазах блеснули слёзы.              Лучший друг идёт на верную смерть.              Присцилла старалась держаться и не тонуть в этом море слёз, которое за сегодняшнюю тяжёлую ночь было пролито, но и у неё внутри что-то сломалось. Она тоже обняла Гарри.              — Ты знаешь, что нужно делать, — сказала она ему напоследок. Гарри кивнул ей, помня о тех словах, что она произнесла, когда он почти покинул кабинет директора.              Когда Гарри ушёл, Гермиона ещё сильнее разрыдалась на плече у Рона.              — Он ведь вернётся? — Тихо спросила она, посмотрев на Присциллу.              Присцилла покачала головой. Они понимали, что он не вернётся.              Гарри Поттер должен умереть.              В Большом зале стало тихо. Присцилла зашла туда следом за Гермионой и Роном, которые не отпускали друг друга ни на секунду. Присцилла слабо улыбнулась тому, как крепко эти двое держали друг друга за руки, и её посетила мысль, чтобы сходить к Северусу. Но потом она решила, что пока Волан-де-Морт не падёт окончательно, она не пойдёт к Северусу. Он должен быть в безопасности. Она должна защитить его.              Оливер сидел на одной из лавочек и пил воду из обычной пластиковой бутылки. Рядом с ним, устало привалившись к стене, отдыхали Симус, Невилл и Полумна. Последняя прижималась к плечу Долгопупса, умиротворённо закрыв глаза. И был ещё в этой компании один человек, с которым Присцилла не общалась долгое время. Он как раз принимал воду из рук Вуда, когда Фаулер заговорила:              — Я удивлена, мистер Уизли, — немного саркастично подметила она, вспоминая, как Перси просил к ней обращаться. Губы бывшего одноклассника скривились так сильно, будто вода, которую он пил, окислилась до невозможности.              — Пожалуйста, не обращайся ко мне так, — без злобы ответил ей Перси. — Я уже извинился перед семьёй, перед Оливером, теперь хочу извиниться и перед тобой тоже. Да, я вёл себя, как последний идиот, — Перси провёл рукой по своим вьющимся волосам, и только сейчас Присцилла обратила внимание на то, каким вымученным у него было лицо. — Но в свою защиту хочу сказать, что один раз я тебе всё же помог.              Присцилла вскинула брови.              — И когда же это было, позволь узнать? — Полюбопытствовала Фаулер.              Перси дёрнул уголками губ.              — Помнишь тот день, когда я спрашивал у тебя, не состоишь ли ты в запрещённых организациях?              Присцилла тоже усмехнулась. Она не забыла те глупые вопросы.              — Помню, — коротко ответила волшебница.              — И наверное помнишь, как не пошла на обед?              Присцилла нахмурилась, не желая вспоминать, как долго ругалась с эльфом-уборщиком, который испортил ей почти готовое зелье, но кивнула.              — Это было моих рук дело, — признался Перси. Присцилла сдвинула брови ещё сильнее. — В тот день Фадж использовал сыворотку правды, которую добавили в ланч, чтобы вывести на чистую воду всех, кто состоял в Ордене. Я не хотел, чтобы у тебя были проблемы.              Присцилла открыла рот, не зная, что сказать. Но потом всё же у неё назрели некоторые вопросы:              — А с чего ты взял, что на тот момент я состояла в Ордене?              Перси пожал плечами.              — Ты слишком часто общалась с Тонкс. А я знал, что она и Кингсли точно были членами Ордена. В тот день их не было в Министерстве, и я выполнил поручение Фаджа, и, на всякий случай, устранил тебя.              — Перси… — Пробормотала Присцилла. — Спасибо, — она подошла, чтобы обнять его, и Перси, который по всей видимости нуждался в объятьях, принял их с радостью.              — Ты прощён, — усмехнулся Вуд, похлопывая по плечу Уизли.              — Где Гарри, Рон? — Присцилла услышала голос Джинни и отступила от Перси, повернув голову в другую сторону.              Недалеко от них стояли Рон и Гермиона, к которым подошла Джинни. Ответа на свой вопрос она не услышала. Рон отвёл взгляд в сторону.              — Где Гарри, Рон? — Повторила Джинни, и в её нотках уже проскальзывали истерические нотки. — Где он? — Она спросила это громче, но из-за тишины, вопрос вышел слишком звучным, хлёстким.              — Он ушёл, — ответил ей Рон.              На глаза Джинни стали наворачиваться слёзы.              — Куда? Куда он ушёл, Рон? — Требовательным, но почти срывающимся голосом спросила Джинни.              — В лес. К нему.              Это слышали все. По всему залу начали приноситься охи и вздохи, перешёптывания.              — Это правда? — Спросил Оливер, который стоял плечом к плечу Присциллы.              — Да, — ответила ему Присцилла, — это правда.              Послышались рыдания. Присцилла снова перевела взгляд на Джинни, которая закрыла лицо руками, пряча его от сотни глаз.              Присцилла оглядывала волшебников, измученных, выбившихся из сил, израненных, поникших. Её глаза наткнулись на светлую макушку, которая одиноко сидела в конце зала, отвернутая ко всему миру затылком.              Присцилла была удивлена, увидев среди остальных защитников Драко Малфоя. Ей казалось, что почти все слизеринцы покинули Хогвартс. Но о причинах его местонахождения здесь волшебница предпочла не задумываться.              На улице стало светать. Час, отведённый Волан-де-Мортом, почти истёк.              Присцилла сидела рядом с поникшей Тонкс, и обе они смотрели на тело Римуса.              — Он не узнает, каким вырастит Тедди, — глухо произнесла Нимфадора. Присцилла вздохнула, отчасти считая себя виноватой. Только сейчас, когда появилось время подумать, она вдруг осознала, что влезла в ту ситуацию, из которой Римусу пришлось выбирать.              — Прости, Дора, это моя вина, — Дора подняла голову выше и непонимающе посмотрела на подругу. — Если бы я не встала перед тобой…              — Римус закрыл бы меня собой всё равно, — перебивая её, закончила предложение Тонкс. — Или бы не успел, и погибла бы я. Это уже всё неважно, Присцилла, — она махнула рукой. — Наверное, такова его судьба. — Нимфадора вздохнула. — Он ведь отговаривал меня, просил остаться дома. Я бы приглядела за тобой. И может обе бы мы были сейчас не здесь.              Присцилла хотела улыбнуться, но не стала.              — Ты же знаешь, что мы обе были бы здесь при любом раскладе, Дора, — Присцилла обхватила руки Тонкс своими, — ты должна знать, что ты не одна. У тебя есть я, есть мама, есть Тедди. И ты нужна ему, как никто другой. И ты расскажешь ему, каким храбрым и чудесным был его отец. А я расскажу ему, каким хорошим и заботливым другом был Римус.              Впервые за последний час на лице мракоборца расцвела бледная слабая улыбка, но она была настолько благодарной, что у Присциллы даже защемило сердце.              — А что со Снейпом? — Поинтересовалась Дора, переводя тему. — Судя по твоему боевому настрою, тебе было важно его увидеть. Я удивлена тому, что, даже невзирая на его предательство, ты не потеряла веру в ваши чувства.       Присцилла смотрела себе на руки. Кое-где на ладонях проявлялись маленькие синяки, но это её совсем не беспокоило. Не смотря на Дору, Фаулер ответила:       — Всё на самом деле не так, как кажется, Дора. Северус… — Она вздохнула, теперь карты можно было и раскрыть. — Никогда не был предателем.       — Что? — Послышался удивлённый вопрос.       — Дамблдор жив, Дора, а Северус не убийца, — Присцилла посмотрела на подругу, на лице которой изумление начало переходить в стадию шока.       — Что? — Снова пискнула мракоборец. Присцилла вздохнула.       — На самом деле это долгая история. Северус вёл двойную жизнь и…       Послышался какой-то шум, и волшебницы, прервав свой диалог, одновременно повернули головы в сторону выхода. Вдалеке виднелась тёмная густота, плавно идущая в сторону Хогвартса.              Все повставали со своих мест, Присцилла и Тонкс сделали тоже самое, достав волшебные палочки.       — Я расскажу тебе всё в другой раз. — Проговорила Присцилла.       Студенты и преподаватели начали выходить на улицу, и среди этой толпы Присцилла отыскала Оливера, идущего почти рядом с Роном и Гермионой.              Как только волшебники оказались за пределами замка, в разрушенном внутреннем дворе, Присцилла увидела, как впереди всех, прихрамывая шёл Невилл. В руках у него свисала распределительная шляпа. Но потом Присцилла подняла глаза выше и замерла, как будто заглянула в глаза Горгоне Медузе. Перед её взором плыл никто иной, как Волан-де-Морт собственной персоной. За ним шли его последователи, но серо-голубые глаза Присциллы были прикованы к нечто, которого раньше звали Томом Реддлом.              Присцилла уже видела его в воспоминаниях Северуса, но увидеть антагониста воочию оказалось куда более впечатляющим зрелищем.              Холодное изуродованное лицо Волан-де-Морта едва не затмевало собой свет первых солнечных лучей. Улыбка, больше похожая на хищный оскал, растягивалась во весь рот, стоило ему с каждым шагом оказаться ближе к школе. Невольно Присцилла вспомнила историю Эми Бенсон о жестоком мальчике, который искалечил судьбы двоих детей. Присцилла передёрнула плечами. От всей свиты Тёмного Лорда так и разило зловещей магией.              Рядом с ним ползла змея громадных размеров с очень толстой кожей, и Присцилла поняла, что именно её во сне она и видела.              Неужели ей и правда каким-то образом удалось заглянуть в будущее?              Будущее, которое она исправила, сказав Северусу об опасности и не дав ему участвовать в Битве за Хогвартс.              После змеи на глаза Присцилле попался Хагрид. Он был закован в цепи, а на руках нёс чьё-то бездыханное тело. Присцилла прищурилась, узнавая Гарри Поттера.              Она схватила за руку Оливера и крепко сжала её, стараясь справиться со своим эмоциями.              — Кто это там, — взволнованным голосом спросила Джинни, которая вместе с отцом шла наравне с Невиллом, — на руках у Хагрида? Невилл, кто это?              Присцилла перевела взгляд на Волан-де-Морта. Оскал его стал шире и счастливее.              — Гарри Поттер, — сказал он громко, звонко и торжествующе, — мёртв.              Позади послышались ехидные смешки.              — Нет, — закричала Джинни, — нет, — и побежала в сторону Тёмного Лорда.              — Молчать, — выкрикнул маг, и Джинни едва не упала на грязную землю от волны заклинания, но мистер Уизли вовремя подхватил свою дочь, — глупая девчонка, — губы Реддла скривились в злорадной усмешке, — Гарри Поттер мёртв, — повторил он, — и с этого дня вы будете подчиняться мне и только мне. — Он засмеялся, глядя в лица волшебников, которые не могли поверить в его слова.              — Этого не может быть, — прошептал Оливер, — невозможно.              Присцилла сильнее сжала его руку. В глубине души она тоже не хотела верить, что Гарри умер. Но она помнила слова Дамблдора и помнила, с каким решительным лицом ушёл Гарри в Запретный лес.              Он был готов принять смерть. И он её принял. Ради того, чтобы остальной магический мир жил в светлом будущем.              Волан-де-Морт продолжал смеяться хриплым смехом и повернулся к своим соратникам, расставил руки в стороны и снова громко, возбуждённо, победоносно проговорил:              — Гарри Поттер мёртв.              Толпа пожирателей разразилась хохотом и свистом. Присцилла ещё никогда не видела такой радости от чьей-то смерти.              — А теперь, — Волан-де-Морт снова повернул своё устрашающее некрасивое лицо в сторону своих противников, — вам пора признать меня. Присоединяйтесь или умрите.              Повисла тишина. Никто не сдвинулся с места.              — Драко, — послышался сиплый голос Люциуса Малфоя. — Драко, — повторил он, и Присцилла посмотрела на отца Малфоя. Он был совсем худ, обезображен. От гордого надменного человека не осталось и следа.              Он любит своего сына. Настолько, что убил человека.              И вот, что с ним теперь стало. С одной стороны Присцилле было жаль мужчину, но с другой, она ни капельки не сожалела, что Северус воспользовался тем, что предложил Люциусу непреложный обет.              Драко не сдвинулся с места. Он выглядел также жалко, как и его отец.              — Драко, — теперь к нему обратилась Нарцисса, и, в отличие от своих мужчин, эта женщина выглядела хорошо. Её высокомерность и аристократичность остались при ней. — Выходи, — властно произнесла она и поманила сына рукой.              Присцилла обернулась в сторону младшего Малфоя, на лице которого читалось неприкрытое сомнение, стыд и смущение от такого пристального внимания. На секунду Присцилла даже подумала, что Малфой не сдвинется с места, не пойдёт на зов родителей, но эти мысли улетучились тут же, когда Драко сделал неуверенный шаг вперёд, а затем пошёл в сторону своей семьи.              Присцилла не могла осуждать его. Возможно, будь она на его месте, то поступила бы точно также.              — Молодец, Драко, — сказал Волан-де-Морт и даже попытался обнять своего юного соратника, что выглядело до ужаса нелепо.              Он и обниматься-то толком не умел. И Присцилла подумала, что вся проблема гнилой души Волан-де-Морта была в том, что его никто не любил с самого начала. С того момента, как он закричал, родившись на этот свет. Его никто не держал на руках, не жалел, когда случались неудачи, не читал ему сказки на ночь, не учил кататься на велосипеде или других магловских приспособленностях, никто не говорил с ним по душам. Он не знал ни любви, ни дружбы.              Однажды Сириус сказал ей одну важную фразу, которую Присцилла запомнила на всю жизнь:              «— В каждом из нас есть и свет и тьма. Значение имеет лишь то, какую сторону мы выберем, маленькая принцесса».              Присцилла всегда выбирала светлую сторону, потому что у неё рядом был пример хороших, добрых людей. Волан-де-Морт выбрал тёмную сторону, потому что никто не вложил в него частичку той самой любви, которую он заслужил в первые секунды своей жизни. Он ожесточится под влиянием факторов среды, в которой обитал. И Присцилле было жаль маленького мальчика, который потерялся в своей же злости и жестокости.              К Волан-де-Морту, шагая на своей одной, отправился Невилл. На лице Тёмного Лорда проскочила издевательская ухмылка.              — Да уж, — саркастично подметил он, — я надеялся на что-то большее, — пожиратели снова захохотали за спиной своего повелителя. Волан-де-Морт подошёл ближе к Долгопупсу. — И кто же ты, — шипел он, словно змея, — молодой человек?              — Невилл Долгопупс, — тон Невилла был стальным, жёстким. Толпа снова рассмеялась, и громче всех доносился смех Беллатрисы.              — Что ж, Невилл, я уверен, мы найдём тебе место в наших рядах.              — Я хочу кое-что сказать, — продолжил Невилл, и Тёмный Лорд даже растерялся на секунду.              — Ну давай, — махнул он рукой, — нам всем будет очень интересно узнать, что ты хочешь сказать.              — Это неважно, что Гарри умер, — начал бравую триаду Невилл. Присцилла вскинула брови, удивляясь тому, как из робкого, заикающегося парня, он превратился в бравого воина, не боящегося смотреть в глаза самому опасному волшебнику.              — Помолчи, Невилл, — рядом стоящий с Присциллой Симус попытался осадить своего друга.              — Люди умирают каждый день, — Невилл на секунду повернулся и посмотрел на Симуса, а потом снова вернулся к Волан-де-Морту. — Друзья, родные. Да, сегодня погиб Гарри. Но он всё ещё с нами. Вот здесь, — Невилл показал на левую сторону груди. — Как и все, кто погиб сегодня. И все они погибли не напрасно. В отличие от тебя, — выплюнул Невилл в сторону ухмыляющегося Тома Реддла, — ты ошибаешься. Сердце Гарри билось за нас, за всех нас. — Внезапно из шляпы, как фокусник, Невилл извлёк меч Гриффиндора. — И всё ещё не окончено. — В руках гриффиндорца блеснула рукоять, и в этот момент произошло что-то странное: мёртвый Гарри Поттер скатился из рук Хагрида и встал на ноги.              — Вспыхни, — выкрикнул он, направив палочку на змею, но Волан-де-Морт отбил его заклинание.              Присцилла не понимала ровным счётом ничего. Гарри ведь должен был умереть… Так говорил Дамблдор. Или может она уже сама умерла? Присцилла отпустила руку Оливера, тряхнула головой. Нет, она точно была жива, она слышала стук своего сердца.              Гарри Поттер был жив!              И это придавало сил, и общее настроение улучшилось.              Пожиратели один за одним стали убегать. Беллатриса в ярости кричала на каждый столб дыма, а Волан-де-Морт погнался за Поттером, выкрикивая слово «нет» едва ли не каждую секунду.              Гарри оббежал руины, которые остались после сражения, и бежал в сторону входа в замок. Волшебники уже стали стекаться обратно внутрь, чтобы дать финальный бой.              — Нужно убить змею, — крикнул Гарри, — я заманю его сюда, займитесь змеёй.              Присцилла собиралась присоединиться к Оливеру, Симусу, Дину и Тонкс, как путь ей преградил Корбан.              — Вот мы с Вами и встретились, мисс Фаулер, — прорычал пожиратель и направил палочку в сторону Присциллы. — Я знал, что с Вами что-то не то. И как же долго я мечтал сделать это. Авад… — Но Присцилла, будучи переполненной ненавистью к этому магу, опередила его, крикнув:              — Остолбеней! — Заклинание оглушило Корбана и отбросило его на приличное расстояние. Присцилла усмехнулась, прогоняя в голове ошеломленное лицо Яксли, когда в солнечное сплетение ему прилетел мощный удар.              Присцилла кинулась вперёд на подмогу Оливеру и Дину, которых в угол загнали Долохов и Руквуд. Руквуд выбил палочку из рук Вуда и уже направил новое заклинание, как Присцилла за его спиной произнесла:              — Флиппендо, — из палочки вырвался оранжевый свет и отбросил Руквуда в ближайшую стену. Долохов повернулся к Фаулер, но Дин пустил в него связывающее заклинание.              Оливер кивнул в благодарность Присцилле, и они снова разминулись. Вуд побежал к Перси и Артуру, которые сражались с Торфинном Роули, а Присцилла поспешила на помощь к Биллу и Флёр, на которых пришлось аж трое егерей.              — Вердиммиллиус, — Присцилла направила палочку в сторону самого лохматого егеря, и зелёные искры, словно пули, прошли насквозь через его тело, оставляя после себя кровавые раны. Егерь вскрикнул, ноги его подкосились. Двоих других ликвидировал Билл. Флёр, запыхавшаяся, подмигнула Присцилле в знак благодарности.              — Ты очень вовремя, — крикнул ей Билл и показал большой палец. Присцилла кивнула ему и побежала к Тонкс, которая только что растворила кого-то из пожирателей. Глаза мракоборца горели диким пламенем.              — Ты в порядке, королева зелий? — Спросила Тонкс, мельком оглядывая Присциллу.              — Да, — ответила ей Фаулер и в ответ осмотрела подругу на предмет серьёзных ранений, но Тонкс стойко держалась на ногах.              — Ты не видела эту стерву? — Тонкс оборачивалась вокруг себя в поисках Беллатрисы. Присцилла помотала головой, а потом они услышали:              — Не тронь мою дочь! — Обе волшебницы разом повернулись в сторону источника с угрожающим воплем и увидели, как Молли, заслонив собой Джинни, вступает в дуэль с мадам Лестрейндж.              Лицо Доры перекосило от ярой ненависти, и она кинулась в сторону миссис Уизли.              — Молли, нет! — Крикнула Тонкс и встала перед Молли. — Она моя, — прорычала Нимфадора с яростью смотря на свою тётю.              — Моя дорогая племянница, осквернительница рода подобно своей мамаше, — проговорила Беллатриса и засмеялась глубоким истеричным смехом. — Тебе дорога вслед за твоим муженьком-оборотнем.              Своими словами Беллатриса выдернула предохранительную чеку, и Нимфадора взорвалась. Она закричала, взмахнула палочкой и бело-голубой мощный поток охватил Беллатрису, превращая её в недвижимую статую. Дьявольская улыбка исчезла с её лица, а высокомерный взгляд и надменность погасли, а потом Нимфадора ещё раз взмахнула палочкой, и мадам Лестрейндж рассыпалась на мелкие кусочки. Рука Доры ходила мелкой дрожью, и мракоборец закрыла глаза.              — Это тебе за Римуса, — процедила она сквозь зубы, приводя себя в состояние полного покоя. Когда она открыла глаза, то посмотрела на Присциллу. Сейчас они были шоколадного оттенка, с грустью и скорбью, но в тоже время Присцилла видела там решимость и непоколебимость. Дора улыбнулась, второй раз за эту сумасшедшую трагическую ночь, плавно перешедшую в утро. — Ну что, королева зелий, — сказала Тонкс, — покажем им, кто тут победитель?              Присцилла дёрнула уголками губ, и вместе с Тонкс отправилась на помощь другим членам Ордена.              Присцилла знала, что была не так сильна в бою, знала, что драка — это не её предназначение, но сегодня она выкладывалась на всю силу. Даже тогда, когда один из пожирателей пустил в неё отбрасывающее заклятие, и она больно ударилась спиной, она встала на ноги и только крепче сжала палочку в руке. Она чувствовала, как саднят колени, как царапины обжигают лицо, как из уголка брови сочится кровь. Но всё это меркло на фоне развернувшейся борьбы, и Присцилла внесла не маленький вклад в эту Битву за Хогвартс.              Когда большая часть армии Волан-де-Морта была повержена, Присцилла прислонилась к ближайшей разрушенной каменной стене, чтобы перевести дух. Её руки были грязными от пыли, в горле пересохло, и она чувствовала, как капельки пота стекали по её спине, которая ещё болела после недавней встречи с твёрдой поверхностью.              Тонкс, тоже загнано дышащая, встала с ней рядом.              — Ты не видела Гермиону и Рона? — Хрипло спросила Присцилла, вглядываясь вперёд, ища лица друзей. Она не смотрела на Дору, но почувствовала, как та помотала головой.              — Можем выйти во внутренний двор, кажется, я слышу там звуки борьбы, — сказала Тонкс, и Присцилла с ней согласилась.              Волшебницы, пробираясь через руины, через тела пожирателей, вышли через коридор во внутренний двор, где уже собралось много волшебников. Все они смотрели вперёд, и Присцилла с Тонкс встали рядом с Полумной. Их взору предстала решающая битва Гарри Поттера и Волан-де-Морта. Присцилла видела, как красная волна, брошенного заклинания Гарри, одолевала зелёную Аваду Кедавру, посланную Тёмным Лордом.              Присцилла знала, что Гарри был истинным хозяином Бузинной палочки, потому что обезвредил Люциуса Малфоя в Малфой-Мэнор.              «Присцилла догнала Гарри, когда он уже покинул кабинет директора.              — Гарри.              Поттер остановился и повернулся к Фаулер в ожидании.              — Бузинная палочка не слушается сам знаешь кого.              Гарри нахмурился.              — Бузинная палочка, — продолжила Присцилла, — слушается того, кто обезвредил, победил в бою или убил предыдущего хозяина. Северус не убивал Дамблдора. А ты справился с Люциусом Малфоем в поместье. Понимаешь, о чём я говорю?              В зелёных глазах отразилось понимание.              — Ты хочешь сказать, — продолжил Гарри, — что я являюсь хозяином Бузинной палочки?              Присцилла кивнула.              — Гарри, — продолжила она, — Он думает, что хозяин палочки — Северус. Ведь никто больше не знает правды. Северус никогда не убивал Дамблдора, а значит и не может быть хозяином. Но Он его ищет. И я боюсь, что он его найдёт. Пожалуйста, Гарри, ты должен сказать Тому Реддлу, что ты обезвредил Северуса, что ты являешься полноправным владельцем палочки. Он захочет убить тебя и забудет о Северусе. Гарри, — она произнесла его имя с мольбой, она надеялась, что Гарри поймёт её и её чувства.              Гарри кивнул.              — Хорошо, Присцилла, — ответил Поттер, — я тебя понял».              Присцилла не знала, сказал ли Гарри Волан-де-Морту, что истинным хозяином палочки являлся сам Гарри или нет, но она была уверена, что Волан-де-Морт до Северуса не добрался. Кабинет директора был единственной неприкосновенной зоной, и за Северуса Присцилла была спокойна.              Красная волна одолела зелёную, и Волан-де-Морт, выпустив палочку из рук, которая красиво повисла в воздухе, а потом попала в руки Гарри, схватился за грудь. Лицо его стало рассыпаться на мелкие частицы, а затем и тело превратилось в пыль, которая осела на каменную плитку.              Присцилла не верила своим глазам. Волан-де-Морт только что умер. Все мучения и страдания закончены.              Она осталась жива.              Северус остался жив.              Послышались аплодисменты, свист, крики радости от окончания долгожданной борьбы и освобождения от террора. Все стали обниматься, целоваться, пожимать друг другу руки.              Всё плохое закончилось. Впереди было новое начало.              — Дора… — Прошептала Присцилла.              — Иди, королева зелий. Он тебя уже заждался, — усмехнулась Тонкс, и Присцилла побежала.