The need for you.

— Только не глотай сразу, пусть растворится на языке, — наставляет едва слышно парень в кепке. — Спасибо за инструкцию для новичков, коим я не являюсь, — ворчит Пак и, развернувшись в противоположную сторону на ходу кладёт маленькую таблетку в рот. Только он хочет прикрыть глаза, как замечает бледного, словно сама смерть парня, движущегося в его сторону. — Ты! — Пак не знает, как привлечь внимание этого парня, ведь тот идёт хоть и медленно, но словно напролом, ничего не замечая вокруг. Тогда Чимин останавливается прямо перед ним и, схватив его за плечи, слегка сжимает, чтобы тот посмотрел на него. — Эй, ты в порядке? — Пак пытается всмотреться в лицо парня, что едва не просвечивает, видит, как его голова приподнимается, и он смотрит на него в ответ. Столкновение взглядов и как там говорят? Буря, безумие? Да, именно это ощутил сейчас Пак. Он всматривался в эти лисьи глаза, но видел в них лишь океаны боли, тоски и печали, что разливаются на дне золотисто-карих глаз. Он хочет что-то сказать, спросить, сделать, но в голове полная каша и вряд-ли не растворившаяся ещё таблетка тому виной. Юнги смотрит на него, изучает его лицо, задерживается на губах. После отворачивается, вздрагивает и делает то, чего Чимин совсем не мог ожидать и предвидеть. — Поцелуй меня, — прозвучало так отчаянно, словно от этой просьбы зависела его жизнь. Чимин впервые в жизни наверно так растерялся, а после и вовсе застыл на пару секунд, когда парень, не дожидаясь его ответа, сам припал к его губам и начал целовать, легонько размыкая их. Сказать что Чимин охренел в этот момент, ничего не сказать, он хотел отстраниться и спросить в чём дело, но чувствовал, как дрожит парень, как цепляется своими пальцами за края его бомбера и отвечает на поцелуй. Приоткрывает свои губы и языком передаёт остатки таблетки. В голову закрадывается мысль, что пора бы отстраниться, да вот только не хочется совсем. Эти губы слишком сладкие, тело, что льнёт к нему такое хрупкое, холодное, что хочется его согреть, не отпускать. Юнги чувствует, как на его язык ложится что-то маленькое, круглой формы, но не успевает задуматься об этом, как начинает по — настоящему тонуть в этом поцелуе. Незнакомец, обвивает его талию руками и притягивает к себе теснее, Юнги не сопротивляется. Отвечает на поцелуй, что из нежного и невинного превращался в жадный, ненасытный, даже пошлый, но такой необходимый. Чимин прикусывает и оттягивает нижнюю губу Юнги, а у самого Юнги, словно салют перед глазами взрывается. Он не чувствует боли, лишь дикое наслаждение, которое так не хочется прерывать. Чимин перестаёт исследовать рот Мина и спускается губами ниже, целует подбородок, спускается к шее, оставляя мокрые следы. Юнги лишь прикрывает глаза от удовольствия, дышит рвано, загнанно, и едва не мурлычит. Таблетка на языке уже растворилась или же светловолосый её обратно забрал, Юнги не понимал, да и было всё равно. В голове ворох мыслей, которые переплелись и смешались между собой паутиной, и заевшая песня, под которую он танцевал с Чонгуком или же и вправду она до сих пор играла, он не понимал. Тело было необычайно лёгким, словно он и грамма не весил. Ему нравилось. Нравилось не думать, парить и получать удовольствие, которое так щедро дарил ему этот незнакомый парень. Было плевать кто он, почему продолжает целовать, кто на них смотрит. И неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы не кашель в спину и знакомый голос. — Ох, вот ты где Юн, а я искал тебя. Хотел узнать в порядке ли ты. Чимин первый отстраняется от губ Юнги и переводит взгляд на Чонгука. — О, вот и ты братец, тебя я тоже искал, — Чонгук улыбается, смотря на этих двоих, но у Юнги от чего — то мороз по коже от этой улыбки проходится, — Юн, тебе лучше? Выпьем ещё? — Оу, я… я думаю мне хватит на сегодня, я пойду пожалуй, — заикаясь проговаривает Юнги и хочет уже развернутся, как голос Чонгука останавливает его. — Жаль, мне казалось, ты хотел сегодня максимально оторваться, но заставлять не буду, право выбора твоё, но, — Чонгук намеренно делает паузу и подходит ближе к Юнги, — я буду очень рад, если ты останешься и составишь нам компанию. Юнги какое — то время смотрит на Чонгука, а потом переводит взгляд на незнакомца, что тоже смотрит на него, и словно ждёт ответа. — Я Чимин, и я тоже буду рад, если ты останешься, — проговаривает, как выяснилось Чимин, — но если всё же соберёшься домой, то давай вызовем такси… — Я останусь! — Юнги и сам не понял, как язык снова опередил работу его мозга, который сегодня, судя по его действиям, работает через жопу, — я, я останусь. Чонгук делает вкусные коктейли, — стараясь звучать, как можно беспечнее проговаривает Мин и переводит взгляд на Чона. — О, ты ещё не все мои коктейли пробовал, идём, — Чонгук хватает Юна под локоть за руку и уводит в сторону комнаты. Пак смотрит им вслед пару секунд, а после оборачивается, уловив краем уха чью-то недовольную усмешку. Позади него стоял высокий парень, с тёмными волосами, вроде приятель Чонгука, Намджун. Странно, что он стоит здесь, ведь он вроде видел его идущим следом за… Юном? Что за имя? — Чимин~щи, ты с нами? — кричит Чонгук и не дожидаясь ответа идёт дальше. Чимину не очень хотелось, но и оставлять этого паренька тоже. Особенно с Чонгуком. Особенно после такого поцелуя, каких в жизни Чимина, казалось, никогда не было. Юнги с Чонгуком прошли через всю комнату, где сидели до этого и вышли на улицу, через стеклянную дверь. Юнги не знал, куда они идут, но был рад оказаться на улице, где он мог насладится прохладным ночным воздухом, который хоть не много, но всё же отрезвлял. Только вот, кажется, что это была не самая лучшая идея. Вместе с тем самым отрезвлением к Юнги приходит и понимание произошедшего несколько минут назад. Детская, но такая унизительная и болезненная выходка Намджуна и то, как он сам поцеловал незнакомца. Да, сейчас ему известно его имя, но это не меняет статуса их отношений, он всё такой же незнакомец для него. А Юнги взял и вот так просто попросил поцеловать его, а в итоге поцеловал сам. Юнги ужасно неловко. А ещё хуже то, что всё это было способом отомстить, даже звучит нелепо, Намджуну. Да, поступок Юнги не менее детский и ещё более глупый, чем он совершал когда — либо. Он не знает, смотрел ли Намджун на него в этот момент, остановился ли или просто прошёл мимо посмеявшись? Какой Юнги дурак. С чего он взял, что Киму будет дело до того, с кем он целуется? Ведь самые главные для него эмоции он сегодня уже увидел. Юнги не смог скрыть, сорвался. И если выплеснутый бокал ещё можно было оправдать, то самого себя застывшего и смотревшего на него с другим… Тряпка! А ещё Чимин. Чёрт, нужно наверно извинится, или насколько Мину известно в таких местах и ситуациях в этом нет ничего такого. Ну, поцеловались и поцеловались. На таких вечеринках можно даже перепихнутся по быстрому и уже через пять минут делать вид, что незнакомы. — Юн, ты в каких облаках витаешь? — Юнги поднимает глаза от вымощенной камнями дорожки на Чонгука, который стоит у беседки, к которой Юнги даже не заметил, как они подошли, и смотрит на него. — Ох, прости, задумался, — Юнги проходит в небольшую беседку и оглядывается, хлопая себя по карманам в поисках сигарет, — чёрт, — срывается с губ. — Что такое? — Юнги оборачивается и видит подошедшего к ним Чимина. — Да, сигареты, кажется, оставил на лаво… Юнги не успевает договорить, как Чимин достаёт из кармана пачку сигарет, и протягивает её Мину. — Оу, спасибо, — Юнги неловко протягивает руку к пачке и вытаскивает из неё сигарету, стараясь не сталкиваться с парнем взглядом. — Зажигалка нужна? — тоже закуривая и не дожидаясь ответа, протягивает руку Мину с зажатой в ней зажигалкой. Юнги борясь с не понятно от куда взявшимся смущением, молча, принимает из маленькой, и такой аккуратной ладони зажигалку, выдавливает тихое «спасибо», возвращает зажигалку и, пятится назад врезаясь в грудь Чонгука, стоящего позади. — Ой, прости, — Юнги тут же отскакивает, ещё больше заливаясь краской и чувствуя себя школьником. — Ничего, — Чонгук тепло улыбается и заходит в беседку, оставляя Юнги краснеть перед Чимином. А краснеть Юнги не перестал. Он затягивался и пытался с каждым выдохом дыма выдохнуть из себя и это самое смущение, что сейчас сковывало его и не позволяло и слова сказать. А сказать хотелось, неизвестно что именно, но хоть что-то, что помогло бы ему преодолеть это склизкое и такое неприятное чувство, что собой сейчас переполняло Мина. Казалось, если тишина сохранится, то Юнги просто разорвёт. Преодолев себя и отлепив взгляд от своих ставших в этот момент крайне интересных носков кед на Чимина, вся та доля смелости, что появилась секунду назад, тут же испарилась, так как Чимин тоже смотрел на него и совсем этого не скрывал. — Так значит, тебя зовут Юн? — Чимин решил таки разорвать эту не приятную тишину и помочь парню начать диалог. — Да, иногда меня так называют, — тихо проболмотал Юнги и, затянувшись, снова уставился в землю. — А полное имя? — продолжая разглядывать парня и делая шаг к нему. — Зачем тебе? — Юнги поднимает на Чимина глаза и, видя, как тот направляется к нему, неосознанно делает шаг назад. Чимин это замечает, но не останавливается, а делает ещё несколько шагов на встречу, — эй, зачем ты подходишь? — А зачем ты отходишь? — уголок губ Чимина приподнимается, образуя на лице усмешку, на которую Мин засматривается и едва не падает, запнувшись о камень. — Мне не комфортно, когда ко мне стоят слишком близко, — Юнги пытается говорить спокойно, но внутри все органы словно с ума сошли и устремились в не понятный танец. Чимин же на это лишь фыркнул и отвернулся, собираясь зайти в беседку. — П.подожди, — слегка заикаясь, выкрикнул Мин, сам испугавшись своего такого порыва. Чимин тоже удивился, но поворачиваться не стал, решая дать парню шанс сказать то, что он как видно давно хотел. — Я. прости за… Ну там, в доме. — За то, что ты попросил меня поцеловать тебя так, словно от этого зависела твоя жизнь, а после сам поцеловал? — Чимин не смог удержатся и всё же повернулся. Ему было просто необходимо увидеть лицо этого чудаковатого парня в этот момент, и не пожалел. До этого румяные щёки вмиг побелели, становясь едва не прозрачными, а через пару секунд снова залились густой румяной краской. — Да, за именно… Точнее, именно за это. Прости. Я не хотел. Точнее, хотел, но…— Юнги хотелось сейчас собственными руками начать рыть землю и закопаться под неё, ибо божественные существа вряд — ли в этот раз смилостивятся над ним и сделают так, чтобы он провалился. Было жутко стыдно и неловко, и ещё более неловко от этого взгляда, которым смотрел на него Пак. — Вы там решили табачный завод скурить? — Юнги поворачивается на голос Чонгука, и только сейчас вспоминает о сигарете, точнее о её отсутствии, в руках остался лишь фильтр. — Я уже всё подготовил, идём, — Чонгук снова улыбается Юнги и машет ему рукой в пригласительном жесте. Юнги старается улыбнутся в ответ и уже идёт к беседке, как над его ухом резко наклоняется Пак и шепчет что — то напоминающее «не парься», но больше похожее на «не притворяйся». Юнги замирает, а Пак проходит в беседку и садится за столик. Тряхнув головой, Юнги говорит себе «послышалось», и тоже занимает место за столиком. Чонгук конечно постарался пока Юнги боролся со своими мыслями и Чимином, который тоже в них заселился и ещё не совсем понятно с положительной ли стороны. Чон успел заставить не большой столик бутылками с различным алкоголем, фруктами и уже сделал первые коктейли. — Ну что, гуляем? — Чонгук передаёт бокалы Юнги и Чимину, поднимает свой в воздух и, стукнув по ним, поднимает палец вверх, — до дна. Юнги хотел было возразить, но почему — то взгляд упал на Чимина, который уже допивал свой бокал и, не став возражать допил содержимое до дна. — Ну как? — Чонгук забирает у слегка сморщившегося Юнги бокал. — Кисло, — Юнги морщится, а Чонгук легонько посмеивается. — Ты такой милый. Какой твой самый любимый фрукт? — спрашивает, прежде, чем Юнги что — то ответит на комплимент. — Мандарины, — Юнги отвечает глядя на то, как Чонгук снова что — то смешивает. — Мандарины? Я думал это яблоки, ну или персики. — Нет, я за мандарины душу продать готов, — лёгкая улыбка затрагивает миновы губы, на которые устремлены были в этот момент две пары глаз, — но почему ты подумал о яблоках и персиках? — Не знаю, — Чонгук пожимает плечами, — просто предположил, а теперь держи, — Чонгук протягивает Мину новый бокал с оранжевой жидкостью, — душу продавать не нужно, — подмигивает. Юнги благодарит кивком головы и улыбается, а после переводит взгляд на Чимина, который всё это время не сказал ни слова. — Так вы братья? — недоверчиво спрашивает, смотря на Чимина. — Да, двоюродные, — Чимин смотрит Юнги в глаза, и тому кажется, что он видит там искры. — Со стороны может показаться, что мы не ладим, — Чонгук пододвигается ближе к Юнги и кладёт свою руку на стол рядом с его, — но на самом деле это не так, да ведь, хён? — Да, у нас очень много общего, и многое мы делаем вместе, — в этот момент Юнги видит, как искры превращаются в настоящее кострище, от которого становится не по себе, но и в тоже время это притягивало. Юнги чувствовал себя мотыльком, летящим на огонь, который, впоследствии сгорит, но не хотел останавливать полёт. В глазах же напротив, Юнги уверен, видел подтверждение своих мыслей. Так что это всё — таки было? «Не парься» или «не притворяйся»?