***
Юнги лежит на кровати, прижимая к себе раскрытый фотоальбом, и выпуская в потолок облака дыма. Чимин сидит на полу, согнув ноги в коленях и облокотившись на ножку кровати, тоже курит. Они просмотрели альбом почти до конца, и нашли в нём ещё несколько фото, похожих на то, что первым шокировало их. С этого момента прошло минут десять, а может и больше, Юнги не знает. Он просто увалился на матрас, а Чимин, после своего хождения взад вперёд по комнате, приземлился на полу, так и сидит там, как и Юнги не встаёт. Только руками двигают, чтобы передать друг другу зажигалку. В голове Юнги сложилась картинка, которая ничуть его не радует, а так же, всплыло что - то вроде воспоминания, которое относится к числу не совсем приятных. Точнее, оно не то чтобы не приятное само по себе, нет, Юнги бы мог даже назвать его хорошим или просто безобидным, но находясь в данных реалиях, оно его настораживает и даже пугает. Чонгук, этот парень... Юнги понятия не имеет о том, что о нём думать и как его воспринимать, особенно теперь, после того, что он вспоминает, глядя в дымную завесу. Не только Чимин был знаком с Юнхэ, но и Чонгук. Более того, и Юнги Чонгук узнал намного раньше, так почему же сейчас создавал видимость того, что они не знакомы и он понятия не имеет о том, что происходит и кто такой Юнги на самом деле? Чон ведь мог о многом рассказать, но не только не сделал этого, играя в дурачка, так ещё и пытался не дать им самим узнать это. Юнги уверен на миллион процентов, Чон не повёз бы Юнги в особняк, и если бы он сам не покинул мотель, то всячески препятствовал бы этому. Но к чему тогда была, эта якобы забота? Сначала больница, потом он отправляет его к Чимину, и когда они были у отца Юнги... Зачем тогда всё это было нужно? В какую игру он играет, а главное, для чего? - Юнги, - подаёт, наконец, севший немного голос, Чимин, - ты ведь вспомнил ещё что - то, но не говоришь. Почему? Юнги открывает глаза и смотрит в сторону, где сидит блондин. Он знает, должен рассказать Чимину о своих предположениях, может, вместе с ним, он сможет понять? Возможно, но что - то останавливает его. Может, он просто волнуется, что понимает всё не совсем так и только зря наговорит на Чона, но... как можно игнорировать очевидное? - Скажи, я ведь был знаком с Чонгуком? - отвечает вопросом и меняет позу на сидящую, наблюдая за повернувшим к нему голову, Чимином. - Я не то чтобы, что - то вспомнил, но у меня есть некоторые предположения, и пока что, я хочу попробовать, разобраться в них самостоятельно. - С паузами проговаривает и переводит взгляд на разбросанные по матрасу бумаги, к изучению которых, они так и не приступили. - Какие предположения? И причём тут Чонгук? - не понимает Пак и, поднявшись с пола, пересаживается на матрас, принимаясь читать первый документ. - Мне кажется, не только у меня провалы в памяти, но и у тебя, Чимин, - озвучивает то, что на самом деле не хотелось бы, - сомневаюсь, что ты помнишь Чонгука на нашем месте у моря, тогда как я это точно помню. Ты не помнишь Кимов здесь и отца Чонгука, и я уверен, что таких моментов больше, чем я озвучил. Чимин откладывает документ, который не содержал какой - то важной для них информации, являясь обыкновенным договором с одним из слуг, и смотрит на Юнги. В последнее время, чем больше он задумывался о том своём прошлом, тем больше ловил себя на том, что многие воспоминания обрывочны, а какие - то и вовсе выглядели ненастоящими. Словно мозг заменил травмирующие его воспоминания на другие, которые в корне меняли действительность. - Я думал об этом, - кивает, - и наверно... ты прав. Я действительно не понимаю многое из того, что сейчас происходит, как и понятия не имею о том, что мог делать Чонгук на нашем месте. О нём ведь никто не знал... - О нём не знали взрослые, никогда не догадывались спуститься в ту бухту, но Чонгук, как мы, был ребёнком. Он мог запросто найти нас. Мы с тобой всегда виделись, а он приезжал к тебе, мне кажется, было бы более странно, если бы я с ним не был знаком. - Да, но что нам даёт это сейчас? Какое он может иметь отношение к происходящему? - продолжает искренне не понимать. Юнги же, опускает взгляд, молчит. Он не хочет быть причиной ещё большего раздора между братьями, и всё равно, что отношения между ними не совсем таковые, как и родственной связи, как выяснилось, между ними нет, но он уверен, что для Чимина, Чонгук так или иначе брат, а рушить это ему не хочется. Он тяжело вздыхает и раскрывает альбом на последней странице, на этом фото запечатлены мама Чимина, стоящая позади Чонгука и Пака. Мальчишки радостно улыбаются, как и женщина, но чем больше Юнги смотрит на это фото, тем сильнее ему кажется, будто мальчики смотрят прямо на него, и в их взгляде, какое - то неприкрытое обожание. Чимин с детства был не в ладах с отцом, как и Чонгук на дядю вряд ли бы смотрел так, нет. - Чимин, - начинает доставать фото из плёнки, намереваясь спросить, помнит ли тот, кто его сделал, но тут же замолкает, найдя под ним ещё одно фото. Он хмурит брови и радуется, что блондин, занятый просмотром бумаг, не услышал его, а потому, осторожно достаёт фото и едва не охает, увидев то, которое было спрятано. На снимке, Чимин, Чонгук, а между ними, Юнхэ. Все трое держатся за руки и улыбаются. Казалось бы, от снимка веет светом и теплом, но у Юнги от него мурашки по коже. Он ещё около минуты гипнотизирует снимок, пока его не отвлекает Чимин. - Как я и говорил, Кимы были конкурентами в те времена, но отец тогда уже обдумывал слияние. Но его останавливал страх, потерять всё или вроде того. Что у тебя там? - нахмурив брови, спрашивает, глядя на неестественно бледного Юнги. - Оу, нет, ничего, - отмахивается, закрывая альбом. - Я вспомнил, что хотел зайти в оранжерею, может, разделимся, чтобы по - быстрее закончить? - Но от неё почти ничего не осталось, только обгоревшие обломки и каркас, - пожимает плечами, пристальнее разглядывая, прячущего взгляд Мина. - Юнги, что ты пытаешься скрыть от меня? - бьёт вопросом в лоб, так как понимает, что по - другому уже вряд ли получится. Плюсом к этому, Чимина просто достали все эти тайны и секреты. Достаточно было родителей, а теперь и Юнги снова что - то недоговаривает. Какой тогда смысл находится здесь вдвоём, если по итогу, они всё равно действуют раздельно? - Я не пытаюсь, - выдыхая, поднимается с постели, продолжая сжимать в руке альбом, - просто мне нужно самому для начала разобраться... - Юнги, ты издеваешься? - поднимает на него полный недовольства, смешанного с обидой, взгляд, - всё, что здесь происходило, касается нас обоих, мы должны выяснить это всё вместе, так почему ты снова всё делаешь в одиночку? - откидывается на спину, и закуривает, устало прикрыв глаза. Он не понимает, не может понять, что у Юнги в голове, и почему он не делится этим с ним. Сейчас стало понятно, что Пак тоже многое не помнит и, судя по поведению и вопросам Юнги, он не помнит чего - то важного, и это важное скрывает от него Юнги. Зачем, почему? Не понятно. - Чимин, прости, - стоя у выхода из комнаты, тихо проговаривает, - я обещаю, я всё объясню тебе, но дай мне немного времени, хорошо? - блондин не отвечает, продолжает неподвижно лежать, выпуская в потолок облако дыма, тогда Юнги снова его окликает по имени, на что парень только угукает и, приподнявшись, кидает в сторону Мина пачку с сигаретами. - Не думаю, что ты быстро вернёшься, - отвечает, поймавшему сигареты парню, - я пока займусь документами, - оглядывая разбросанные по матрасу бумаги, проговаривает, не скрывая в голосе нотки обиды. Юнги хочет подойти, извиниться, рассказать всё, но останавливает себя. Сначала он сам должен понять происходящее и только потом, если его догадки как - то подтвердятся, рассказать об этом Чимину, потому что Юнги совсем не знает, какие эмоции вызовет в Чимине подобная информация, но то, что не особо приятные, в этом он уверен. Он и сам пока что не знает, как ему реагировать на происходящее и на Чонгука. Стоит ли ему доверять? Какую роль он играет во всём этом и сколько ему известно на самом деле? И конечно, самое главное, почему он держал всё в секрете? Молча покинув комнату, Юнги осторожно прикрывает за собой дверь и идёт к главной лестнице, держа все эти вопросы в своей голове. Оглядывается по сторонам, когда слышит какой – то неестественный шорох, замирает на первой ступени, схватившись за перила, прислушивается, звук не повторялся. Выдыхает и начинает спускаться, думая о том, что на самом деле, его всегда пугал этот дом. Дойдя до самого низа, Юнги хочет пойти к выходу из особняка, но снова услышав какой – то шорох, прислушивается и поворачивается в сторону коридорчика, который вёл в комнаты для слуг. В этот момент всплывает образ служанки Пака, Молли и, противореча себе, Юнги идёт в тот коридор. Он понятия не имеет о том, что хочет найти там, ведь он даже не знает, что искать и какая именно комната принадлежала Молли, но решает, доверится предчувствию. Он больше, чем на сто процентов уверен в том, что Чимин, если что и найдёт полезное в тех бумагах, это будет максимум касаться дел компании, но не того, что им на самом деле нужно узнать. Поэтому, пусть Чимин разбирается пока с этим, а Юнги, поищет ответы на свои собственные вопросы.***
Тэхён сидит, прислонившись к стеклу, смотрит на то, как стекают по нему редкие, дождевые капли и выводит на нём, понятные только себе рисунки, когда оно запотевает от его же дыхания. Они уже приехали в Пусан, но за всю дорогу, длинною в четыре с половиной часа, практически не разговаривали. Тэхён либо сидел в телефоне, пытаясь достучаться до Хосока, который совсем перестал ему отвечать, заставляя его волноваться, либо проводил время вот так, глядя в окно, ковыряясь в собственных воспоминаниях и мыслях. Чонгук тоже не пытался заговорить и, судя по его виду, тоже был где – то в своих мыслях, которые уносились куда дальше салона этого автомобиля. Тэхён старался не заострять на его задумчивом лице внимания, или пытался убедить себя в том, что его это волнует только потому, что Чонгук за рулём, тогда как на самом деле, пытался понять, о чём думает парень, что его так волнует? Да, конечно, на самом деле, у Чонгука много причин быть таким задумчивым, но Тэхёну кажется, что ни одна из известных ему причин, не является той самой, которой Чон отдаёт всего себя. Он даже не рассказал, как и у кого он узнал дорогу, что тоже настораживало не меньше. Тэхён вздыхает, он так устал за это время. Сначала он хотел, чтобы всё это закончилось только из за Юнги, но сейчас, в этом замешан и он сам, и Намджун, и родители… все они. Тэхёну страшно. Ему хотелось бы просто поговорить с Чонгуком, чтобы он всё рассказал, как когда – то они делились друг с другом своими секретами. И ведь прошлой ночью, Тэхёну показалось, что Чонгук прежний, тот самый мальчишка, которому он обещал свой первый поцелуй. А сейчас, он больше чем не тот, слишком далёкий и отчуждённый, словно они никогда и не были знакомы, и их ничего не связывало, это обижало. Притом, что Чонгук был тем, кто сделал первый шаг, заговорил, тогда как Тэхён, делал всё возможное, чтобы создать видимость того, что не узнал его или то прошлое, его не волнует, а сейчас, Чонгук снова тот, кто отошёл назад, стал ещё дальше от Тэ. - «Но ближе к Юнги», - вдруг проносится в голове, необъяснимая мысль, которая заставляет Тэхёна отлипнуть от окна и повернуть голову, к такому же, задумчивому Чонгуку. Тэхён вспоминает самую первую встречу с Чоном, она произошла в больнице, он был тем, кто принёс Юнги мандарины и оставил записку. После, он вспоминает тот вечер в клубе, как Чонгук смотрел на Юнги, когда они только подошли к ним, так же, он знал, что Юнги ушёл раньше, потом его помощь ему с поездкой и то, как он пытался поддержать его в доме отца… Может? Да нет, бред… Но что если?... - Чонгук? – тихо зовёт, когда они подъезжают к ресторанчику, - можно задать один вопрос? Чонгук глушит двигатель и поворачивается к Тэхёну, шумно вздыхая. Тэхён понимает по виду парня, что ему совсем, мягко говоря, не хочется, отвечать и даже слушать какие – то вопросы, но всё же… - Это действительно важно для тебя? – достав ключи из зажигания, откидывается на спинку сидения. - Да, я хочу знать ответ на этот вопрос, даже если он мне не понравится. - А он может, не понравится тебе? - Я не знаю, просто даю знать о том, что мне всё равно на то, какой он, я просто хочу знать, - уверенно произносит, надеясь, что эта уверенность, на самом деле, не только перед Чонгуком, но он действительно уверен в своих внутренних силах. Получив в ответ от Чона кивок, Тэ глубже вдыхает воздух, и на выдохе, спрашивает: - Что тебя злит или причиняет больше боли? То, что Чимин оставил тебя, или то, что он именно с Юнги, который и тебе не безразличен? Чонгук молчит, прокручивая в голове, заданный ему вопрос, пытается внушить себе, что ослышался, хоть и получается, откровенно говоря, хреново. Тэхён делает то же самое, молчит и на Чонгука посмотреть не решается сейчас. Да, он думал об этом, но хотел спросить по - другому, мягче и не так прямо. Сейчас же находится в шоке от самого себя, а так же, понятия не имеет, что Чонгук ему ответит, и ответит ли вообще. В любом случае, его это пугает, и пугают собственные мысли, он не хочет, слышать ответ на этот вопрос, боится, что окажется прав. Готов молится, чтобы Чонгук сейчас просто рассмеялся над ним и пальцем у виска покрутил, называя сумасшедшим, но… он молчит. - Я на самом деле не хотел бы, чтобы Чимин был с Юнги, - начинает тихо отвечать, а Тэхён, хватается за ручку дверцы, потому что ему начинает казаться, что сидение засасывает его куда – то вниз, куда – то, откуда он потом не выберется. – Потому что он будет тем, из - за кого он потонет. – Замолкает и закуривает, пятую за сегодня сигарету, не говоря больше ни слова, а Тэхёна разрывает от внутренней борьбы, где он хочет получить уточнение о том, за кого именно он переживает и не слышать больше ничего об этом. - Кто именно, Чонгук? - сглотнув, всё же спрашивает, решая, идти до конца. - Юнги никогда не умел плавать, а Чимин, так и не научил, уверенный, что всегда будет рядом, - повернувшись к парню, отвечает, после чего, покидает автомобиль. Чонгук догадывался, что Тэхёну, будет нелегко это слышать, особенно после того момента с поцелуем, но он сам просил ответ на свой вопрос, Чонгук ему его дал, и в том числе себе самому. Ему на самом деле больно от того, что Чимину он теперь полностью безразличен, что Чонгук давно проиграл игру, которую сам и начал, но ещё неприятнее, что это всё из - за Юнги, только теперь, немного наоборот. Когда – то, он потерял друга из за Чимина, а теперь, теряет доступ к своей зависимости из за того, кого надеялся больше не вспомнить, не встретить. Для которого когда – то был особенным. Чонгук встряхивает головой, отгоняя от себя эти мысли, когда слышит хлопок автомобильной дверцы. Тэхён вышел, им нужно подкрепится, ведь совсем скоро, они увидятся с ними, и Чонгука по - настоящему пугает эта встреча. Он не знает, сколько вспомнил Юнги, что он рассказал Чимину и сколько они узнали в целом, но в том, что от него потребуют объяснений, он уверен, не уверен только в том, что сможет их дать, как и оправдать себя. Flashback. - Тебе это ещё не надоело? - Что именно? – непонимающе уставляется на стоящего перед ним, явно недовольного мальчишку. - Его никогда нет рядом, когда он тебе по-настоящему нужен. - Но у меня есть это, - показывает запястье, на котором висит браслет. - И тебе становится от этого легче? Эта верёвка, заменяет тебе его присутствие? Приносит тебе, то самое спокойствие, которое ты ищешь здесь, в море, в котором ты и плавать не умеешь? – прикрикивает, указывая рукой на омывающие берег, волны. - Чонгук, я не понимаю… - Ты всё прекрасно понимаешь, Юнхэ. Однажды, когда тебе действительно понадобится его помощь, его не будет рядом, а этот браслетик будет бесполезен… - Но ты, ты же не оставишь меня? Когда его нет рядом, со мной всегда был ты, ты же поможешь мне? - с надеждой в детском взгляде, спрашивает, на что Чонгук только тяжело вздыхает и присаживается на огромный камень рядом с Юнхэ. - Но ведь и я не всегда рядом, Юнхэ. Ты должен научиться хотя бы немного справляться самостоятельно, а не только полагаться на него или меня. - Я слишком труслив для этого, мне нужно, чтобы кто – то был рядом, ты или он, иначе я не смогу. - Нет, ты не трус, и я не позволю тебе им стать, никогда. Даже тогда, когда ты захочешь опустить руки, я появлюсь и обломаю тебе этот кайф. Каждый раз, я буду заставлять тебя бороться, но так, чтобы ты делал это сам, я буду учить тебя. - Но как только я увижу Чимина, я забуду об этом. - Да, я знаю, но не думай, что меня это остановит, потому что я уверен, что в самых сложных ситуациях, ты будешь или один или рядом буду я, но не он. Я назову тебя трусом, чтобы ты разозлился и доказал мне обратное. А если будет нужно, то уберегу тебя от жестокой и обидной правды, которая может ранить тебя. Я не дам тебе утонуть, но не потому, что буду плыть рядом и поддерживать тебя, а потому, что именно я буду тем, кто научит тебя плавать. - Но почему ты всё это делаешь, Чонгук? Почему помогаешь, спасаешь? Почему всегда рядом? Почему? - Потому… потому что ты мой друг, и я очень волнуюсь за тебя, - с запинками, отвечает. - Ты тоже мой друг, Чонгук, и я благодарен тебе, но… Иногда ты пугаешь меня. Мне кажется, будто ты не хочешь, чтобы я дружил с Чимином, а только с тобой. - Тебе не кажется, - не по – детски, серьёзным голосом, отвечает, - я действительно хотел бы, чтобы ты дружил только со мной, но я знаю, что я для тебя никогда уже не стану таким же другом, - особенно выделяет последнее слово, глядя на паренька, - каким является для тебя мой брат. У вас особенная дружба, которую он совсем не ценит. - Порой ты говоришь такие вещи, из - за которых мне кажется, что из нас двоих ты старший, а не я. И чтобы ты не думал, ты для меня так же дорог, как и Чимин. - Но не настолько, чтобы стать твоим небом, ведь так? - Нет, но ты можешь быть звездой на этом небе… - Чепуха, звёзд на небе множество… - Да, но ты будешь особенной звездой, той, с которой я никогда не заблужусь. Ты будешь красной звездой, а она, единственная в своём роде, как и ты для меня, единственный такой, которого ни Чимин, ни кто – либо другой, не заменит. End flashback. - Вспомнил ли ты о том, какое название дал мне? – уверенный, что до сих пор говорит беззвучно, не замечает, как к нему оборачивается Тэхён, как и не чувствует на себе его пытливого взгляда. - О чём ты? – спрашивает Тэ, выдёргивая всё же парня из своих мыслей. - Я? – Резко оборачивается к Тэхёну, потерянно глядит на него, явно не понимая, о чём его спрашивали. - Ничего, забудь, - отмахивается Тэ, понимая, что Чон настолько глубоко задумался, что не заметил того, как начал говорить вслух и переводит взгляд на стоящую перед ними, пустую машину и открытые, высокие ворота. – Так мы идём? – кивает в сторону этих самых ворот. - Да, но я думаю, тебе лучше подождать в машине, - полностью возвращается в этот мир, тоже рассматривая, старые ворота. – Машина Чимина здесь, я уверен, что он с Юнги, поэтому, волноваться не о чём. - Но… - Просто подожди меня здесь, там действительно может быть не безопасно, Тэхён. Если я не вернусь в течении пятнадцати минут, и не отвечу на твой звонок, то вызывай помощь, хорошо? Тэхён хочет возразить, ему совсем не нравится это предложение Чонгука, но и в то же время, он согласен с мыслью о том, что кто – то должен остаться снаружи, чтобы в случае чего, вызвать помощь. А потому, молча, кивает хоть и всем своим видом показывает то, как ему не нравится перспектива просто сидеть в машине. - Тэхён… - Только попробуй не ответить мне через эти пятнадцать минут, время пошло, - перебивает, отвернувшись к окну со своей стороны, не желая больше ничего слушать. Он знает, чтобы ни сказал Чонгук касательно этой ситуации, он будет прав, но это не отменяет его обиды. Он хочет помочь, но, как и всегда ничего не может сделать, ему даже шанса на это не дают, заставляя чувствовать себя ещё более жалким и бесполезным. Чонгук на эти слова только вздыхает, решая больше ничего не говорить парню. Он отлично понимает стремление Тэхёна пойти с ним, но так же понимает и то, что это действительно рискованно. Он сам не знает о том, что его ждёт внутри, а идти туда с Тэхёном, не хотелось от слова, совсем. Хотелось бы вообще уберечь его от всего этого, в конце концов, его роль во всей этой истории была крайне маленькой и незначительной, именно поэтому, он не должен разгребать это вместе с ними. Но он понимает его стремление помочь, равно как и понимает то, что он теперь не доверяет ему, и Чонгук с ним в этом согласен. Он сам себе в последнее время не доверяет, как и своим же мыслям и самое главное, эмоциям. Он запутался, причём конкретно, и ему не хотелось бы, чтобы добрая душа Тэхёна марала руки об этот клубок, что замаран ложью, чужой кровью, существующей и нет, любовью и, едва не случившимся, предательством, пытаясь распутать его. Нет, Тэхёна лучше держать подальше от этого. Главные герои здесь Юнги, Чимин и сам Чонгук, которому придётся раскрыться спустя столько времени и массовка в роли Тэхёна, как и кого - либо другого, им не нужна. Достаточно будет того, когда объявится ещё один, не менее важный герой, Намджун. Вот тогда помощь понадобится каждому из них, но вряд ли с этой ролью справится Тэхён. Выйдя из машины, Чонгук подходит к до боли знакомым воротам, смотрит на них полминуты и только потом, с тяжёлым вздохом, проходит во двор особняка в котором, пусть и произошли ужасающие и трагические события, именно в этом месте, он был по – настоящему счастлив. У него не было таких проблем с родителями, как у Чимина. Чонгука любили оба родителя, просто каждый из них, постоянно пропадал, заставляя Чонгука чувствовать одиночество и чувство ненужности, именно поэтому, в моменты своих самых долгих отъездов, они привозили его сюда, где ему тоже, почти все, были рады. Чимин поначалу не был против того, что у него будет гостить брат, он просто по большей части игнорировал его, вечно витая где – то в своих мыслях. Чонгук это отлично помнит, хоть ему на тот момент и было всего семь, когда его впервые начали привозить в этот особняк. Тогда он просто слонялся по улице и случайно встретил плачущего на берегу моря мальчишку, грязного, мокрого, с красным от слёз лицом, но заставляющий улыбаться маленького Чонгука. Как он выяснил, у мальчишки уплыл его сандаль и он никак не мог достать его, а тот с каждой секундой только дальше уплывал. Чонгук тогда посмеялся над маленьким растяпой и плаксой, но сандаль достал, получив в благодарность милую улыбку, обнажающую дёсна. После этого, он увидел двух взрослых, которые подбежали к этому мальчику и, поблагодарив Чонгука, ушли вместе с ним, а мальчик, сидя на руках мужчины, раздосадовано махал ему. Тогда Чонгук крикнул ему, чтобы он не расстраивался, ведь они обязательно встретятся снова. Они действительно провели вместе примерно месяц, встречаясь на том же месте практически каждый день, и Чон называл его лучшим другом, хоть и вёл он себя порой, на возраст, который совсем не тянул на восемь лет, а куда меньше, что даже как – то забавляло самого Чона. После пришло время расстаться, но маленький Юнхэ, уверял Чонгука, что будет ждать его и не забудет, но когда Чонгук прилетел к дяде в следующий раз, через два года, мальчик его не вспомнил, и уже дружил с Чимином. Чонгук тогда и сам не сразу признал его, вспомнил только позже, но даже не смотря на то, что тот его не вспомнил, всё равно был очень рад, пока не понял, что Юнхэ сильнее привязан к старшему. Подходя к дому, и вспоминая это, Чонгук ухмыляется, сколько бы времени не проходило, их встреча всегда была завязана на потерянных ботинках Юнги, и это всегда было как – то забавно, исключая конечно, последний раз. Он должен был раньше признать то, что Юнги, это Юнхэ, а не пытаться отрицать очевидное, может тогда, всё было бы намного проще, чем сейчас? Возможно, но в любом случае, этого уже не узнать, всё случилось так, как оно есть и всё, что он может сделать сейчас, попытаться предотвратить то, что может, случится, из - за его собственного эгоизма. Остановившись напротив главного входа в особняк, Чонгук гипнотизирует дверь взглядом около минуты и, вздохнув, решает зайти через задний вход, чтобы заодно проверить и ещё одну комнату, в помещении для слуг. Чон сразу поймёт, был ли там кто – то и нашёл ли то, что там было спрятано, так он сможет точно знать, как ему следует показаться перед старшими и с чего начать разговор с ними. Обойдя здание, Чонгук облегчённо выдыхает, когда видит, что дверь не заперта и проход практически свободен, только несколько досок попадались по пути, которые он свободно отодвигал, стараясь делать это как можно тише, чтобы ненароком не напугать тех, кто пришёл сюда за правдой, которую без него, они вряд ли найдут. Пройдя по пустынному коридору, мимо складских помещений, Чонгук останавливается и прислушивается, уверенный, что слышал какое – то копошение, доносящееся из ближайшей к нему, комнаты. Набрав в грудь больше воздуха, тем самым, придавая себе мнимой храбрости, ведь чего таить, Чонгуку самому страшно находиться здесь, как и страшна вся ситуация, он осторожно подходит к приоткрытой двери и заглядывает в тонкую щелочку. Видит, как там промелькивает чей – то силуэт и резко отшатывается от двери, испугавшись, но слышит шаги по ту сторону двери и снова заглядывает в щель, узнавая профиль оглядывающего комнату человека. Стараясь выдохнуть как можно тише, Чонгук хватается дрожащими пальцами за ручку и аккуратно тянет её на себя, приоткрывая. Юнги, осматривающий комнату, слышит скрип двери, которых на самом деле уже устал пугаться за время, что он исследует комнаты, медленно разворачивается, чувствуя, как тело снова покрывают липкие мурашки и хочется трусливо закричать, но когда видит в дверном проёме Чонгука, совсем не знает, как реагировать. До этого он держал в руке пачку сигарет, собираясь закурить, но стоит двери раскрыться до конца, а до мозга доходит осознание, что это не галлюцинация, она выпадает из рук на пол. Юнги не знает, что ему нужно сделать или сказать, а может, спросить, он просто, шокировано смотрит на Чона, пытаясь понять, почему тот здесь, и Юнги задаёт себе этот вопрос именно в этой форме. Ему важно знать, почему Чонгук не просто в особняке, а именно здесь, в этом крыле, и первым нашёл именно его, а не Чимина. - Если ты ищешь комнату Молли, то она не здесь, - Чонгук первым подаёт голос, как и делает первый шаг к Юнги, но тот, сразу отшатывается назад, из за чего врезается в стену позади. Чонгук, понимая, что напугал парня, тут же останавливается, чуть приподнимая руки, призывая этим жестом Юнги, успокоится. - Юнги, я… - Что ты тут делаешь? – перебивает и отступает в сторону, своим тоном, как и выражением лица, показывая, что эта встреча для него совсем не приятна. - Юнги, не убегай от меня, я всё тебе объясню, - делает шаг вперёд, стараясь, сохранять голос ровным. Юнги думает, что Чонгук представляет для него какую – то опасность и винить его за это глупо, но ещё глупее то, что Чонгук сам боится и ни капли не меньше самого Юнги, хоть толком и не может объяснить, чего именно. - Да что ты, и с каких пор ты решился на это? Ты ведь всё с самого начала знал, - продолжая быть враждебно настроенным, Юнги продолжает по стене передвигаться к выходу из комнаты. - Да, я виноват в том, что молчал, но я сам пытался понять происходящее, пожалуйста, поверь, - тихо произносит, искренне надеясь на то, что парень поверит и позволит ему хотя бы высказаться и уже после этого, будет делать выводы. – Ты можешь задать мне любой вопрос, и я отвечу тебе правдой, - останавливается на том месте, где стоял Юнги, когда он только открыл дверь и присаживается на корточки, поднимая с пола пачку сигарет и, поднявшись, протягивает её, глядящему на него Юнги, - абсолютно любой, Юнги. Юнги смотрит то на руку, которая сжимает пачку, то на лицо парня, понимает, что не слышит лжи или притворства в этом голосе, как и взгляд чёрных глаз напротив, был чистым, и так же говорил о том, что их хозяин сейчас честен, но почему – то верить ему всё равно не хочется. Более того, плохое предчувствие, с приходом Чонгука, только стало больше, сильнее завладевая разумом парня, говоря о приближающейся панике, которую Юнги не уверен, что сможет контролировать. - Откуда мне знать, что ты не соврёшь? – принимает из чужой руки пачку и тут же начинает рыскать по карманам, в поисках зажигалки, что замечает Чон и протягивает ему свои спички, приближаясь ещё ближе. - Ты уже многое вспомнил, иначе, я бы не настораживал тебя так, - тихо произносит, останавливаясь буквально в крохотном шаге от парня, - и вероятно, и остальное вспомнишь очень скоро, но я могу помочь тебе с этим. Если же ты мне не веришь, то просто посмотри в мои глаза и скажи, что ты там видишь? Юнги сглатывает от такой близости, но слушается парня, и снова заглядывает в эти чёрные, подобно ночному небу, омуты, и снова не видит в них ничего, что заставляло бы его бояться. Напротив, приходит какое – то облегчение, которое пусть и полностью не избавляет от поселившейся уже в голове тревожности, но поверить, становится чуть легче. - Когда ты узнал меня? В какой момент? – отходит на шаг, но принимает из рук спички, после чего сразу закуривает. - Я не могу сказать точно, - отвечает и сразу слышит, как шумно выдыхает Юнги, - сначала я думал, что это всё мой интерес к тебе, как к парню, только потом, несколько позже, я начал понимать, что ты напоминаешь мне того мальчика, которого я знал очень давно, но я не хотел принимать этого. - Почему? – полностью веря теперь в сказанное, спрашивает. - Потому что я понимал, чем это может обернутся для тебя, меня и Чимина. Я этого не хотел. Скажи, ты вспомнил, как спасся из дома? - Нет, - мотает головой Юнги, не понимая, с какой целью Чонгук спросил об этом. - Хорошо, так ты искал комнату Молли? – не даёт Мину слишком задумываться над этим вопросом, повторяет тот, который задавал изначально, на что Юнги, просто кивает, - идём, она дальше, но она фальшивая. - То есть, как это фальшивая? – искренне не понимая сказанного, Юнги забирает положенный им же фотоальбом с полки и идёт следом за Чоном. - У неё их было две, одна здесь, как и полагалось слугам, но была ещё одна, на втором этаже, за особые так сказать, заслуги. Юнги на эти слова не отвечает, продолжая, молча следовать за младшим, и пока что, даже не пытаясь их понять, чувствует, что мозг просто взорвётся, но до чего – то, толкового, Юнги так и не додумается. Они проходят дальше по коридору и останавливаются напротив закрытой комнаты, Юнги хочет войти в неё первым, но Чонгук останавливает его, легко коснувшись чужого локтя и тянет за него на себя, тихо спрашивая: - Ты помнишь эту комнату? – почти шепчет, наклонившись к чужому уху, заставляя Юнги покрыться мурашками. - Нет, не уверен, - не поворачиваясь, отчего – то тем же шёпотом отвечает, не понимая странной реакции собственного тела, - а должен помнить? – спрашивает, когда рука Чона от локтя спускается ниже и его пальцы обхватывают его, сжатые в кулак, осторожно разжимая его. - Мне одновременно хотелось бы этого и в то же время, нет, - сглатывая, отвечает и, разжав чужую, не сопротивляющуюся хватку, обхватывает холодные пальцы своими. - Мы часто бывали здесь, когда играли в прятки, - замолкает и толкает дверь, позволяя ей открыться, после чего сам делает первый шаг внутрь и ведёт за собой Юнги, который совсем ничего не понимает сейчас, ни странных действий Чонгука, ни собственной реакции на них. Оглядевшись по сторонам, Юнги не видит ни каких различий межу этой комнатой и тех, в которые он уже заходил, она такая же, небольшая, но с маленьким окошечком над узкой кроватью, которых в других комнатах, кстати, тоже не наблюдалось, на чём Юнги и решает заострить своё внимание. - Молли кореянка только наполовину, по маме, которая скончалась через некоторое время после родов, а её отец американец, - начинает рассказывать Чонгук, понимая, почему Юнги остановил свой взгляд на кровати. - После этого, мужчина вернулся с девочкой в родную страну, и большую часть жизни она прожила там, поэтому спать на полу, было для неё дикостью и неудобно. - Но что мы делали в её комнате? – повернувшись к Чону, заглядывает в его глаза, которые, казалось, светились каким – то, не ясным для Юнги, блеском, в плохо освещённом помещении. – Ты сказал, мы играли в прятки, от кого мы прятались? – спрашивает, но ответ услышать на самом деле боится, особенно после того, как Чон чуть сильнее сжал его руку в своей. - От всех, кто мог нас увидеть, - опускает взгляд, чтобы перевести дыхание, после чего, снова уставляется на потерянный, с долей испуга, взгляд Юнги, - кто мог понять, что мы видели то, что нам нельзя было видеть. - Нельзя? Я не понимаю, мне казалось, я только пару раз бывал в доме и только в комнате Чимина, и мне казалось, что с тобой мы ещё не были знакомы тогда… - Я теперь подумай об этих воспоминаниях снова, - просит Чон, на что Юнги только непонимающе хмурится, - Юнги, тогда ты многое пережил, и я думаю, что потеря памяти, не единственный способ, которым твой мозг решил защитить тебя, воспоминания могут не только пропадать, но и… - Но и искажаться, представляя более выгодную для нервной системы, версию. – Выдыхает Юнги, опуская взгляд, вспоминая о том, что и у Чимина некоторые воспоминания, будто подправлены, - но… - Иди сюда, я кое – что покажу, - перебивает и тянет Юнги к тумбе, которую отодвигает, после чего присаживается на корточки, вынуждая и Юнги сделать тоже самое, так как его руку из своей до сих пор не выпускает, как и Юнги не пытаться освободится. Он, молча, присаживается вслед за Чоном и упирается взглядом в маленькую щель в стене, рядом с которой, несильно ударяет Чон и часть стены, которой оказалась маленькая дверца, открывается. - Что это такое? – повернувшись к Чону, совсем тихо спрашивает, чувствуя, как голова начинает болеть в области затылка и пульсировать в висках. - Самое лучшее место для того, чтобы что – то спрятать или спрятаться самим, - в тон ему отвечает и, нащупав в кармане маленький фонарик, включает его, после чего, просовывает ногу прямо в открывшийся проход. – Юнги, доверься мне, прошу, - просит, когда Юнги упирается, явно не собираясь лезть в неизвестное ему место. - Я верю тебе, но меня пугает это место, давай сходим за Чимином? - Он знает обо мне? – знает на самом деле ответ, потому что уверен, что расскажи бы ему Юнги о том, что он вспомнил Чонгука, то он бы не был один в этом крыле. Или как минимум, Юнги бы решил его раньше позвать, а вопрос этот задал только для того, чтобы парень сам отказался от этой затеи. - Нет, я не сказал, - прижимает к груди фотоальбом, который всё никак не выпустит из рук, - но мне действительно страшно, Чонгук. - Ты не один, не бойся, - мягко проговаривает, на что неуверенно, но Юнги кивает и позволяет утащить себя, в низкий проход, едва не падая, потому что там пол, находился ниже примерно на полметра, но успевает, зацепится за Чона и удержаться на ногах, только альбом роняет из рук. – Ты в порядке? – нагибаясь, поднимает альбом и разгоняет им поднявшуюся в воздух, пыль. - Да, это что, тоннель? – оглядываясь и прокашливаясь от стёртого запаха пыли, который забивал лёгкие и не давал свободно дышать. - Да, он тянется под всем домом и один из проходов, ведёт прямо к пещерке у моря, - Чонгук освещает фонариком, тянущийся проход, и поворачивается к Юнги, светя на альбом в его руках. – Зачем он тебе с собой? - Я, - опускает взгляд, - я нашёл там одно фото, точнее пару, и я хотел… Не знаю, - совсем сбивается, начиная нервно покусывать губы. - Юнги, не бойся рассказать мне, я не враг тебе, - Чонгук осторожно забирает из руки Юнги альбом, раскрывая его, - какое фото насторожило тебя? - В конце, там есть фотография, где ты с Чимином и его мамой, я хотел узнать, кто сделал это фото, а ещё, прямо под ним я нашёл, нашёл ещё одно фото, - замолкает, наблюдая за тем, как разглядывает озвученное им фото, Чонгук. Чонгук светит фонариком на старое фото, на котором он довольно улыбается, вспоминает тот день и грустно ухмыляется тому, что Юнги не понял, кто был их фотографом тогда. В тот момент, Чонгук так смотрел в камеру, только потому, что она загораживала лицо Юнги, которое он пытался разглядеть, а улыбался он, потому что и сам Юнги, снимая, улыбался. Вынырнув из своих воспоминаний, Чонгук отгибает целлофан, под которым хранилось фото, и достаёт из под него ещё одно, то, которое он лично туда убирал, потому что Юнхэ, просил спрятать его и отдать позже. - Это твоё фото, Юнги, - достаёт снимок и протягивает его, вновь нахмурившемуся парню, - у каждого из нас оно было, но ты своё не забрал, просил спрятать, потому что боялся, что твоему отцу это не понравится. Ты забрал с собой альбом, чтобы Чимин его не увидел? – спрашивает, выводя парня из ступора, в который он вошёл, после сказанных Чонгуком слов. - Да, - кивает, - его воспоминания не точны, а какие – то, будто и вовсе выдуманы, порой мне кажется и с моими, так же. Почти каждый раз, воспоминания приходят во сне, и чем больше я думаю об этом сейчас, тем меньше понимаю, какие из них были реальными, а какие обыкновенными снами, на фоне этих воспоминаний. Это так сложно, - вымученно произносит и присаживается на корточки, забирая из чужой хватки свою руку и обхватывая ими голову, которая начинала всё больше болеть. – У меня чувство, что я схожу с ума, у меня за этот день столько мыслей, а ещё ты тут… - Поднимает взгляд на присевшего рядом с ним Чона, вспоминая свои мысли, которые посетили его, перед тем, как выйти на трассу. – Ты сказал, что не совсем сразу понял, что это я, но ты ведь знал меня раньше, как и знал, что я был с Намджуном, мы при тебе познакомились… Чонгук, объясни… - Да, я помню ваше знакомство, но не подумай, тогда я не знал, как и видел тебя крайне редко. Только один раз я вспомнил тогда о тебе, но подумал, что это невозможно и отмахнулся, а потом и поводов задумываться об этом не было. Когда же мы все сидели в клубе, я не был уверен в том, что ты тот самый бывший Нама, я должен был, удостоверится и собрать картинку полностью. – Размеренным тоном, рассказывает, мысленно прося прощения за то, что рассказывает не всё, - Юнги, что тебе приснилось в машине, когда мы ехали к твоему отцу? Зачем тебе нужно было в оранжерею тёти? – сразу переводит тему, чтобы пока что уйти от этой, и от Намджуна в целом. - Я, - Юнги замолкает, пытаясь вспомнить, зачем ему нужна была оранжерея, о которой, он совсем забыл, но голова, напрочь, отказывалась сейчас как – то работать, только сильнее болеть начинала, заставляя Юнги, едва не выть от этой боли. – Сейчас я не могу вспомнить, но мне нужно туда попасть, - почти шёпотом произносит, пытаясь держать себя в руках, и медленно начинает подниматься на ноги, отчего его останавливает Чон. - Юнги, не думаю, что мы сможем туда попасть, и сейчас тебе стоит отдохнуть… - Нет, я в порядке, и зачем ты привёл меня сюда? Что ты хотел показать? – пользуется приёмом Чонгука, тоже задаёт противоположные вопросы, чтобы уйти с неприятной темы, что тот отлично понимает, но решает пока позволить Юнги это делать. - Идём, - берёт его за руку и, помогая подняться на ноги, тянет его за собой вглубь тоннеля. Чонгук и сам дико устал, как физически, так и морально. Хотелось просто всё бросить и сбежать от всего этого и всех и просто забыть, после чего, даже не пытаться вспомнить. А по факту, ему приходится вести Юнги в то место, в которое он сам поклялся больше не приходить, после пожара, как и в сам особняк. А так же, мысленно просить прощения у Тэхёна, который уже давно должен был начать звонить ему, но Чонгук нарочно оставил телефон в машине, незаметно бросив его под сидение. Если Юнги и вспомнит всё, то он должен вспомнить правду, всю правду, а потому, их не должны отвлекать. Дойдя до развилки, Чонгук останавливается, смотрит на каждый из проходов, после чего, переводит взгляд на Юнги, думая о том, что сейчас ему как никогда хотелось бы, чтобы парень всё вспомнил. - Почему мы остановились? – спрашивает Юнги, замечая на лице младшего сомнения. - Нужно решить в какую сторону идти сейчас, а куда можно зайти позже, - как – то туманно отвечает, что заставляет Юнги, снова напрячься. - Чонгук, ты сказал, что мне не стоит, боятся тебя, и я могу тебе доверять, - тихо начинает, глядя на их сцепленные руки, - но как я могу это сделать, когда ты сам себе не доверяешь? – поднимает взгляд на лицо младшего, пытаясь найти в этих самых глазах ответ. Не смотря на то, что его пугает происходящее, он хочет, сейчас, он очень хочет верить Чонгуку, но что – то всё - таки настораживает его. Он чувствует, что младший из того, что говорил, что – то ещё утаил, и ему это не нравится. Он не понимает, какой в этом смысл, сейчас, если они уже здесь. Не проще ли всё уже рассказать, и избавится от этих чёртовых тайн? - Это будет звучать эгоистично с моей стороны, но я, правда, хочу, чтобы ты верил мне, даже не смотря на то, что я себе не очень верю. Сейчас, я просто не знаю, как ты отреагируешь на каждое, из того, что увидишь, поэтому, не могу решить, куда отвести тебя в первую очередь. Если мы пойдём налево, то нужно будет пройти около пяти минут, и мы придём к ещё одной развилке, одна из которых напоминает маленькую комнатку, а вторая, приведёт к той пещерке, о которой я говорил. А вторая сторона, - Чонгук смолкает и отпускает чужую руку, доставая из кармана сигареты и закуривая, стараясь не смотреть на выжидающе смотрящего на него Юнги, потому что ему и без этого взгляда говорить тяжело. - Куда мы придём, если пойдём направо, Чонгук? – тихо спрашивает, тоже закуривая, хоть и понимает, что с пульсирующей болью головой, этого лучше не делать, но нервы на пределе, он надеется, что это хоть немного, но успокоит его. - Там тоже будет развилка, но там их три, - с дымом, выдыхает, - одна ведёт к выходу из особняка, почти у самой оранжерее, по второй, можно вернутся в дом, в одну из комнат, - сглатывает, стараясь и себя держать в руках, - а последняя… - Чонгук, - только и может сказать Юнги, когда парень снова замолкает. Мин видит и слышит по интонации парня, что он не нарочно замолкает, ему тоже тяжело, но придерживается мнения о том, что раз они здесь, то должны дойти до конца. – В какую комнату можно выйти отсюда? И куда приведёт третья развилка? Чонгук снова молчит, он не хочет говорить. Сказать, это значит самому признать происходящее, чего не хочется, как и в тот проход идти, нет никакого желания. - Идём налево, - снова берёт за руку Юнги, начиная двигаться в сказанную сторону, - сначала я покажу тебе ту комнату, может, ты вспомнишь её, и тогда, нам будет проще, возможно, - тихо добавляет, на самом деле не веря в собственные слова. Проще возможно и будет, но только Чонгуку, потому что тогда, ему не придётся хранить всё произошедшее в себе одном и ему даже почти не стыдно. В конце концов, ему был необычайно дорог Юнхэ, а не Юнги, за которого он пусть и переживал, но не так сильно, ему он может сделать, немного больно. Юнги ничего не отвечает, только вздыхает тяжело, но продолжая вдыхать в себя на ходу дым, послушно следует за Чоном, пока второй мысленно ругает себя, за только что пронесшиеся в голове мысли. Почему он делит Юнги на двух разных людей, правильно ли это? Да, прошло много времени, но по сути, характер Юнги, почти не изменился, он всё такой же Юнхэ, который, как и раньше, всё самое важное, доверяет именно ему, а не Чимину, который боится оставаться один и который точно так же, сжимает его руку, идя с ним по этим тоннелям. Ничего не изменилось, только имя, которое на самом деле, мало что значит, но всё же, есть и другая сторона, наверно… - Я вспомнил, - чуть вскрикивает Юнги, выводя Чона из его мыслей, - эти стены, - шумно дыша, показывает пальцев, из которых выпала сигарета, на стену, - мы рисовали тут, да? – переводит выпученные глаза на Чона, а тот, приподняв уголок губ, кивает. – Но, я не понимаю, почему мы были тут? Почему я был тут с тобой, а не у моря с Чимином? - Потому что всё было совсем не так, вы виделись, намного меньше, чем тебе и даже ему, могло казаться. Вы только хотели постоянно быть вместе, но получалось это, далеко не всегда, а ты уже тогда, не мог быть один. – Тихо отвечает и продолжает идти, тоже отбрасывая сигарету. - Но подожди, мы же… - Вы не могли видеться постоянно, думаю поэтому, каждый проведённый момент вместе, был для вас так сильно важен, и ты был к нему сильнее привязан, - перебивает, заворачивая в углубление в тоннеле, которое действительно напоминало комнатку, - я же говорю Юнги, всё было совсем не так, как тебе могло изначально казаться. – Останавливается посередине комнаты, и светит в его угол, в котором стоял небольшой деревянный сундучок, кивая на него Юнги, - посмотри сам, - неохотно, но отпускает его руку, взглядом говоря, что тут, Юнги должен сам. Мин смотрит поочерёдно то на сундук, глядя на который в голове вырисовывались детские представления о том, как должен выглядеть сундук с пиратскими сокровищами, то на Чонгука, который шокирует каждым своим словом и который, больше не держит за руку. Страшно, и то, насколько бесит уже Юнги это слово, просто не описать словами. Ему надоел его собственный страх, но и как – то контролировать его, пытаться перебороть, он тоже не может. Он может только, продолжать быть окутанный им, словно одеялом, из которого он не может вылезти, сделать крохотный шаг к сундуку, глубоко вдыхать пыльный воздух и делать следующие шаги, от которых ноги подкашиваются. Он слышит, что Чонгук следует прямо за ним, стоит Юнги сделать один шаг, как Чонгук делает свой, и от этого наверно, должно быть чуточку, но легче, но Юнги слишком напуган и не понимает происходящего, чтобы почувствовать того самого облегчения. Остановившись, Юнги прикрывает глаза, воспроизводя в голове слова Чонгука о том, что даже тогда, он уже не мог быть один. Усмехается безрадостно, ведь он действительно не может, даже сейчас, а потому… - Чонгук, - разлепляет пересохшие губы, зовёт, не оборачиваясь, только руку тянет в зад, пытаясь нащупать руку младшего. Пусть миллионы раз будет трусом, плевать, он не может один. Если Чон не возьмёт его за руку, не даст физически почувствовать, что Юнги не один, то он просто не сможет, не подойдёт к этому чёртовому сундуку, который не понятно, что скрывает в себе. - Ты так и не научился, - цокает, совсем рядом младший и берёт чужую руку в свою. - И не хочу, не сейчас, - глухо отвечает и только теперь, подходит к сундуку и присаживается возле него на корточки. Чонгук тоже присаживается рядом с Юнги и светит на сундук, с крышки которого Юнги сметает пыль, а после, медленно, открывает, но внутрь не смотрит, даже глаза закрывает, крепче чужую руку сжимая. - Юнги, - мягко зовёт Чон, когда тот даже спустя пару минут, так и не открыл глаза, и убирает упавшую на лоб, тёмную прядь, - ты не один, мы увидим это вместе. Юнги на это только тяжело вздыхает, но кивает и медленно открывает один глаз и когда видит на поверхности сундука рисунки, открывает и второй, после чего, достаёт первый рисунок, думая о том, что это не так страшно. На этом рисунке изображено что – то, напоминающее лес с высоты, и кружащихся над деревьями птиц. Решает, пока не спрашивать, кто его нарисовал и достаёт следующие, на которых, тоже было много изображений с деревьями, но каждый из этих рисунков, становился более точно выполненным, а вместе с тем и страшнее. Это были уже не леса в общей его форме, а отдельные деревья, будто на окраинах того самого леса, и все они были без листьев, скрюченные, их ветви напоминали когтистые лапы, которые разорвут тебя на раз, два. Юнги понимает, что ему снова тяжело дышать, ровно, как и то, что рисовал эти рисунки, один и тот же человек, только явно улучшающий со временем свои навыки, и ему страшно от того, что рисовать эти мёртвые деревья, мог он сам, но почему – то, он уверен в этом. - Почему они здесь? – спрашивает, решая не отрицать своих мыслей об авторе этих рисунков. - Ты не хотел, чтобы кто – то знал о твоём страхе. - Но я всегда боялся утонуть, причём тут деревья? И почему тогда об этом знал ты? – поднимает в неверии глаза, хоть и понимает, что сейчас Чонгук не врёт, он сам видит, что рисунки принадлежат именно ему. - Смотри дальше, - сдавленно отвечает, а сам, отворачивает лицо, словно ему, физически больно смотреть на содержимое сундука. Юнги злится, на повторяющееся умалчивание со стороны младшего, но послушно убирает рисунки, которые уже достал, в сторону, и полностью заглядывает в сундук, вот тут становится не до злости. Дрожащими руками, Юнги достаёт из сундука целую папку с рисунками, в прозрачных файлах и первый рисунок, который он видит, это Чонгук, держащий в руках тапочки и улыбаясь. Юнги смотрит на этот рисунок и у него возникает странное чувство дежавю, которое в последние сутки его не покидает, будто это уже было. Встряхивает головой, и переворачивает страницу, теперь он видит Чонгука, сидящего на большом камне, скрестив ноги, с фотоаппаратом в руках и это чувство не уходит, только сильнее становится, из за чего Юнги уверен, что все эти рисунки, были взяты из пережитых им моментов, не выдуманных. Перелистывает снова, и снова видит Чонгука, только теперь, тот будто пытается починить сломанный песочный замок, Юнги даже замечает лёгкую полуулыбку на его лице в этот момент. - Хоть на одном из них, есть Чимин? – тихо спрашивает, тогда, как сам уже не верит в это, почему – то уверен, что здесь будут только рисунки Чонгука. - Есть, - к удивлению Юнги, отвечает, и поворачивает к нему лицо, - начал вспоминать? – задаёт свой вопрос, глядя на то, как Юнги молча, продолжил изучать свои же рисунки. - Я бы так не сказал, - переворачивая рисунок в горизонтальное положение, чтобы лучше рассмотреть его, отвечает, - я знаю, что нарисованное точно происходило, но не так, чтобы прям вспомнить эти моменты, - забирает из пальцев Чона фонарик, и светит им на рисунок, выполненный простым карандашом. Не может понять, почему нарисовал Чонгука в окружении цветов, но совсем лишил их цвета. - Я спрашивал тебя об этом рисунке, - заметив повышенное внимание к этому рисунку, рассказывает, - ты сказал, что я был настолько грустным в тот день, что ни один цвет, кроме, серого, на меня не ложился. - Так значит, я ещё в детстве был каким – то отшибленным, - усмехается Юнги и собирается перевернуть страницу, но Чонгук перехватывает его пальцы, не давая этого сделать, после чего, поднимает его лицо за подбородок. - Ты был особенным, а не отбитым, - серьёзно проговаривает, а Юнги, даже не знает, что ответить. В прочем, ему и не дают этой возможности странные звуки, доносящиеся из тоннеля, словно по нему кто – то бежал и этот кто – то не один, и эти звуки, становились громче, перебивая стук его собственного сердца. – Это Чимин? – с надеждой, и даже какой – то мольбой, шёпотом, спрашивает. - Хотелось бы, но вряд ли, - поднимается на ноги и приглушает свет фонарика, прислушиваясь к звукам, - ты помнишь, что я говорил тебе о второй развилке в этом повороте? – быстро проговаривает, поднимая на ноги, вцепившегося в папку и руку Чонгука, Юнги. - Там пещера… - Отлично, - выводит его из комнаты и ведёт к началу развилки, - сейчас ты побежишь туда, - обернувшись к Мину, говорит. - Нет, Чонгук, - едва не вскрикивает, но Чон зажимает его рот ладонью. - Юнги, просто беги туда, я найду тебя там, хорошо? – Юнги только пытается вырваться, но Чонгук не даёт ему этого сделать и только сильнее прижимает к себе брыкающееся тело, - пожалуйста, Юнги, просто беги и не оглядывайся. Ты должен выйти отсюда, - тихо шепчет и Юнги почти не слышит этих слов, в становящемся громче, шуме, но кивает и медленно, начинает отходить в сторону того прохода, который приведёт к выходу, когда Чон выпускает его из своей хватки. – Быстрее, - прикрикивает, глядя на то, как не уверен и медлителен парень, дожидается, когда Юнги скроется из виду в проходе, а сам, идёт прямо навстречу голосам. Нужно увести их отсюда, выиграть время для Юнги и надеяться, что с Тэхёном и Чимином, всё в порядке. Юнги, как ему и было сказано, бежит по тёмному проходу, не оглядываясь, иногда врезаясь в стены и не слыша ничего, кроме звука собственного, бешено колотящегося, сердца. Сейчас ему по – настоящему страшно. Кто эти люди и зачем пришли сюда? Что будет с Чонгуком и как там Чимин? Он ведь вообще ничего не знает… Юнги чувствует, как в лицо ударяет мягкий поток ветра и чувствует солоноватый запах моря, понимает, что он уже близко к выходу, но что делать после того, как он выберется, понятия не имеет. С каждой минутой, проход становится шире, а запах моря, более ощутимый, Юнги даже слышит, как волны бьются о скалы, а тело его начинает дрожать от холода. И вот, пройдя закрученный поворот, Юнги видит тёмное, сумеречное небо, на котором почти не осталось туч и море, омывающее каменную плиту, на которой он стоит. Место в котором он сейчас находился, действительно напоминало маленькую пещерку и просто удивительно то, что её никто не нашёл, как и этих тоннелей. Так он думал, пока не подошёл к краю. Со всех сторон его окружали крутые скалы, по которым с берега сюда точно не подобраться, а глубина в этом месте на взгляд, казалась невероятно большой, словно если сделать шаг в море, то тут же провалишься в стометровую пропасть. Может и намного меньше, но когда ты напуган и не умеешь плавать, тебе и лужа покажется опасной. Обречённо вздохнув, Юнги падает на каменный, холодный пол, продолжая прижимать к груди папку со своими рисунками. Он совсем не знает, что ему делать дальше. Что если с Чонгуком что-то случится и он не вернётся за ним? Сколько ему ждать? А Чимин, что с ним? И Юнги даже не подумал спросить о том, где Чонгук оставил Тэхена... Чонгук... Юнги совсем не понимает его поведения. Он понял, что они были очень близки, будучи детьми, вероятно, даже ближе, чем с Чимином, но это не объясняет ровным счётом, ничего из происходящего между ними теперь. Чёрт, даже думать об этом странно. Юнги был уверен в том, что Чонгук невероятнейшим образом любит Чимина, как и видел его явное влечение к Тэхену, но то, что происходит между ними, несравнимо ни с чем. Что в голове этого парня? Как он может помочь Юнги, когда ему самому, судя по всему, нужна помощь? Выпустив из рук папку, Юнги смотрит на неё какое-то время, с грустью думая о том, что альбом остался где-то там, но тут же психует на самого себя, говоря, что это совсем не то, о чем стоит сейчас думать. Но и думать о, обречённости ситуации, тоже, совсем не хочется. И как бы, возможно эгоистично это не было со стороны Юнги, он не хочет думать о том, что происходит там, в тоннелях и в особняке, поэтому, он открывает папку, решая, досмотреть рисунки. Пролистнув те, которые он уже видел, Юнги снова задерживается на рисунке, где Чонгук в цветах, пытаясь вспомнить этот момент, но очень быстро понимает, что эти попытки будут безуспешными, пролистывает эту страницу и теперь, пытается рассмотреть следующий рисунок. На нем так же изображён Чонгук, но в этот раз с Чимином, хоть и нарисован он намного хуже, чем Чон, Юнги сразу узнает его. Мальчики стоят параллельно друг другу, сжав кулаки, смиряя каким-то злым, взглядом. Юнги ежится от этого рисунка и перелистывает его. Следующим был пустой берег, и вид на то, как небо, в буквальном смысле, сливается с морем, вызывая в Юнги чувство какого-то, тупого одиночества. Он касается кончиками пальцев места, где расположено тату и грустно вздыхает. Ему дико надоела вся эта неразбериха в его жизни, а ведь он, просто хотел быть нужным и любимым, не одиноким. Именно поэтому, когда-то он боялся уйти от Намджуна. Он думал, что больше никому не будет нужен, никто его не примет таким, какой он есть и думал, лучше так, чем одному. Перелистнув страницу, Юнги снова видит Чонгука, но теперь и себя самого и эту часть рисунка, рисовал явно не он. Совсем не те мазки, линии, стиль, все совсем другое. На рисунке он лежит на траве и держит в руках фоторамку, глядя на неё с улыбкой. Чонгук лежит так же, с травинкой во рту, но держа фоторамку, он смотрит на Юнги. И почему - то, разглядывая этот рисунок, Юнги от и до уверен в том, что он первым написал Чонгука, а потом уже, кто – то, вероятнее всего сам Чонгук, дополнял картину. Со стороны Чонгука было море, а со стороны Юнги, снова лес. Парень снова хмурится, пытаясь отыскать в своей памяти хоть что-то, что было связано с лесом и, прикрыв глаза, уходит настолько глубоко в себя, что не слышит, раздающихся позади, приближающихся шагов. А стоит в голове Юнги, промелькнуть какому - то образу, как он тут же исчезает, а сам Юнги, снова погружается во тьму, которая вопреки желаниям, сейчас, совсем не кажется, спасительной. Нет, Юнги не хочет засыпать, он ещё ничего не узнал, не вспомнил, он должен открыть глаза, да только в шее что-то колется, конечности не слушаются, словно немеют и Юнги погружается в пугающий сон, где его окружают страшные деревья, а его крики о помощи, выходят беззвучными.