Душа Принца

      Небольшая квартира каждые три секунды всё больше и больше наполняется драматичными вздохами, которые уже не то что нельзя, а не этично пропускать мимо ушей. Лениво поднявшись со своего места, ты плетёшься до ванной, где Хван с самым страдальческим видом стоит напротив зеркала. Он придирчиво рассматривает каждый волосок и старается что-то сделать, вооружившись стайлингом для волос и расчёской. Краем глаза заметив твоё присутствие, он снова вымученно выдохнул.       — Дай угадаю, — ты сделала задумчивый вид, постукивая пальцами по подбородку, — тебе не нравится твоя новая причёска?       — Не нравится? — фыркает парень, закатывая глаза, — Да я сейчас похож на какого-то общипанного воробья. И цветом, и торчащими перьями.       Ты не смогла сдержать вырвавшийся смешок.       На самом деле, не стоит напоминать «общипанному воробью» о том, что это была его идея с самой короткой длиной волос за всю его карьеру айдола. Как и не стоит говорить о всех предостережениях стилистов, которые наперебой говорили о бережном отношении к волосам и вечной любви к кардинальной смене имиджа в любое время года.       Ему все говорили. Но кого бы он слушал?       Ты бы хотела напомнить ему об этом из чистой вредности, но в мыслях всё ещё были его растерянные глаза, когда после очередного обесцвечивания структура волос, мягко говоря, оставляла желать лучшего.       Поэтому ты просто поджала губы и загнала эти злобные идеи подальше.       — Ты хочешь уложить волосы? — участливо спрашиваешь ты, подходя ближе к парню.       Бэмби бы нервно курил в сторонке после того самого красноречивого взгляда Хвана — глазки кругленькие, блестят, буквально ещё секунда и побегут самые настоящие слёзы. Актёрище, каких свет ещё не видывал.       — Пойдём, горе моё луковое, — с улыбкой вздыхаешь ты, забирая из его рук все принадлежности.       — Я знал, что ты самая благородная и замечательная, душа моя, — парень цепляется со стороны твоей спины своими длинными руками, как коала за эвкалиптовое дерево, затрудняя шаг.       Усадив бедную жертву своих же экспериментов, ты взяла расчёску поудобнее и начала расчёсывать светлые волосы.       Тебе нравится Хёнджин в любом виде, с любой длиной волос, но этот образ, мягко говоря, тебя шокировал. Ведь только утром на прощание оставлял на щеке поцелуй длинноволосый принц из сказок Диснея, а уже вечером короткостриженый обесцвеченный бэдбой дарил изящную цветочную композицию. И ты знала, что парень не так сильно любит, когда волосы отрастают слишком сильно, но нежное девичье сердце невольно сжалось.       Чёлка парня, а точнее то, что от неё осталось, с трудом укладывалась. Пока ты пыталась сделать хоть что-то, что великий ценитель прекрасного оценит по достоинству, Хван довольно мычал от лёгкого массажа головы и с улыбкой прикрыл глаза. Сейчас он был похож на довольного хорёчка, который получает вкусное угощение, что не могло не вызвать улыбку.       — Свет очей моих, а тебе самому какая длина нравится? — отвлекла ты парня от постигания дзена с помощью твоих пальцев, создающих массирующие движения по коже головы.       — Во время дебюта было всё идеально, — немного задумавшись, ответил тот, — и во времена Christmas Evel тоже было удобно, да.       — Тогда почему ты не стрижёшься коротко постоянно? — не отвлекаясь от злополучной чёлки, вновь спросила ты. — Я ведь помню, что тебе не особо удобно ходить с длинными волосами.       — Но stay ведь нравится, — поджав губы, проговорил блондин, — и я вижу твои влюблённые глаза, когда у меня волосы начинают расти слишком быстро.       Иногда этому большому ребёнку нужно напоминать об очевидных вещах. Отложив расчёску, ты мягко развернула его лицо в свою сторону, получив на это непонимающий взгляд.       — Stay тебя любят не за длину твоих волос, — начала ты, — не за твои убийственные манипуляции языком во время танцев и не за прочие действия с секси-вайбом. Они любят тебя за то, что ты — это ты. А я так подавно. Я даже не помню, какая была длина твоих волос при нашей первой встрече.       — А что ты тогда помнишь? — ты не могла не уловить немного обиженные нотки в его вопросе, на что ты не могла сдержать улыбки.       — Помню твои глаза, бегающие по моему лицу, и самую прекрасную улыбку на свете, — ты легко щёлкаешь его по носу, отчего его смущённая улыбка сама появилась, — мы любим тебя за то, что это ты, а не потому, что у тебя новая причёска или твой новый образ в целом. Хорошо?       — Хорошо, — кивнул он, быстро целуя тебя в лоб, — ты прям мой голос разума всегда.       — А теперь твой голос разума постарается привести в порядок воробьиные перья, чтобы они тебе нравились ещё больше, — ты снова взяла расчёску и принялась за дело.       В ответ ты получила заливистый смех Хёнджина, который в миллиардный раз согрел твоё сердце.