Путь силы

      Все допросные пахнут одинаково. Сколько не отмывай, сколько не лей дезинфектантов, всегда остается едва уловимый аромат мяса, подтухшей крови, боли и безысходности. Или это ментал чудит? Потому что даже новенькая допросная «Буцефала» тоже воняла. Так же, как на Эррантии. Так же. Как и везде.       Я поправил бессменную маску и осмотрел единственного пленника, для которого и выделили эти «комфортабельные» апартаменты. Силовые кандалы удерживали анзати вертикально. Но, не смотря на вынужденное положение в пространстве, тот не висел мешком, сохраняя горделивый изгиб спины. Да и вообще выглядел отвратительно свежим. Ненадолго. То, что к пленнику пока не применяли жестких методов допроса – вообще никаких методов – давало Оттису надежду на мирное урегулирование. И надежда эта была ложной.       - Может уже поговорим? – нарушил благословенную тишину Тул. – Я, так то, устал висеть без дела.       Он меня бесил. Бесил всегда, с самого момента знакомства. В то время молодой корпорации остро не хватало квалифицированных кадров. И когда Калина притащила этого хлыща, особо выбирать было не из чего. Оттис, не смотря на мою личную неприязнь, работал на совесть, мигом выведя клинику на просторы большого рынка. Вот только никто тогда не знал, что анзати преследует свои цели.       Я копал под него. Копал истово, затрачивая не такие уж обширные свободные ресурсы и еще более ценное время. Но так и не понял, почему пригретый змей вызывает во мне глухое раздражение. Уже и в самоанализ погрузился от безысходности, приплетя банальную ревность. И все зря. Мутное прошлое Тула так и осталось мутным. До самого последнего момента, когда стало уже слишком поздно. Но ситх рано или поздно получает то, к чему стремится. И развязка близка. А пока… Пока не стоит отказывать себе в маленьких удовольствиях, пожалуй. Я быстро, в пару шагов, оказался рядом с пленником и проверил его печень. Бронированной перчаткой, которая давала прикурить даже вонгу.       - Б*я! – дернулся он. – Мужик! Да прекрати ты! Я готов сотрудничать! Готов!       - Владыка, - слегка приголубив его по лицу, я собрал его щеки в горсть и заставил смотреть прямо в тлеющие визоры черепа. – Лорд. Можешь называть господином. Не нарушай этикет, мозгосос. Не люблю.       Страха в глазах долгоживущего не было. Пока не было. Недоумение, расчет, ум, понимание. Но никак не страх. Перестроился он мгновенно. Десятки лет лицедейства давали о себе знать.       - Позвольте спросить, владыка, - пожевал он губами и, уловив мой скупой кивок, продолжил. – Кому конкретно вы владыка?       - Дарт Арденту, - отступил я на шаг. – Лорд ситхов.       Вот тут его проняло.       - Чем же я привлек ваше внимание, владыка Арденту? – анзати на пробу поиграл распухающей щекой, проверил комплектность зубов языком.       - Ты украл у меня кое-что, - внешне спокойно ответил я. – Верни добровольно, и мы разойдемся.       Посмотрим. Возможно удастся обойтись без ментального взлома. Ломать его я, откровенно говоря, боялся. А ну как нанесу вред девочкам? Слишком уж мощная у сопливых вампиров природная защита.       - Ам-м, - замялся он. – У меня была долгая жизнь, владыка. Но я совершенно точно не помню, где мог пересекаться с вашими интересами.       - Души, - мои слова падали, как многотонные глыбы. – Ты украл у меня души. Верни. Иначе я разорву твой разум на мелкие ошметки.       - Владыка изволит шутить? – нервно дернулся Тул. – Душа – это просто теологический термин. Сказки для верующих. Душ не существует.       Но вот его глаза говорили об обратном. Все этот гад понимает. И знает. В игрушки решил поиграть? Стальными яйцами позвенеть?       - Материалист, - хищная улыбка сама собой скользнула по моим губам. – Законченный.       Не смог себе отказать и снова от души зарядил ему под дых. Моветон, конечно. Но легкое удовлетворение я все же почувствовал.       - Какой уж есть, владыка, - прохрипел он.       - А еще – талантливый лжец, - припечатал я, разминая кисть. – Так ты о себе думаешь. Только вот врать одаренному – такой себе способ самоубийства.       - Но, позвольте…       - А еще…       Теперь и солнечное сплетение анзати познакомилось с черной броней.       - Среди моих титулов…       Еще двоечка. За маму и за папу, так сказать.       - Присутствует и «Мастер Душ».       Оттис Тул клацнул челюстями, с трудом отдышался и недоверчиво вылупился на меня. И понять его можно. О одаренных знают многие. То тут, то там время от времени появляются разумные, которые могут немного больше, чем в среднем по галактическому курятнику. О существовании джедаев, как ни странно, знают гораздо меньше. Причем, чем дальше от Ядра, тем отрывочнее и жиже сведения. О ситхах помнят только историки. Да и то – размазанные временем предания и легенды. А вот о Мастерах Душ осведомлены единицы. Но, в канве нашего разговора умеющий мыслить сделает нужные выводы. Тул был тем еще ублюдком, но вот дурости за ним не водилось.       - Я знаю, что они еще «живы», - ткнул я его пальцем в грудину. – И я хочу их получить.       - Даже если и так, - скривился он. – Как я их достану? Ни один анзати не способен освободить то, что съедено. Это невозможно!       Мои кулаки сжались с металлическим лязгом. Я не мог дать волю своей ненависти. Только не сейчас. Иногда приходится держать свои эмоции в стальной хватке, чтобы не наломать дров. Мы оба знали, что он может в любой момент начать поглощение. И тогда неизвестно, насколько цельными останутся мои девочки. Останется ли от них хоть что-нибудь. Я вспомнил тонкий аромат кожи любимой, ее улыбку. В воспоминаниях все так же звучал смех приемной, но такой родной дочери. Той, что заменила мне утраченную. Пришлось даже тряхнуть головой, запихивая непрошенные воспоминания в самые дальние уголки разума. Не время.       Время, как и всегда, играло против меня. Нет возможности вдумчиво ломать этого урода. Нет времени на пытки, угрозы и последовательный взлом. Я не мог даже вырвать его душу, ибо результат непредсказуем. Оставалось лишь договариваться. Или ломиться напролом так быстро, как только позволяла Сила.       - Невозможно – это когда никто еще такого не делал, - покачал я головой. – Я все равно достану их из твоего разума. Вопрос лишь в прилагаемых усилиях. И поверь, - пропустил я молнию между пальцев, слегка высвободив жажду крови. – Если ты сделаешь неправильный выбор, ты будешь жалеть об этом вечно.       Паразит побледнел. Паразит задумался.       - Ч-что я п-получу? – наконец выдавил он из себя.       Я склонил голову к плечу, разглядывая висящее передо мной мерзкое насекомое.       - А что ты хочешь?       - Жить, конечно же, - нервно хохотнул Тул. – Все хотят жить.       - Будешь сотрудничать – будешь жить.       Я не стал ему говорить, что жить он будет в любом случае. И жить будет долго-долго. Но не особо счастливо. Проекции – они ведь тоже живые. Номинально.       - Гарантии?       - А ты наглец, - хмыкнул я. – Никаких гарантий. Но раз пошла такая песня, - я деактивировал кандалы, и Тул мешком свалился на пол. – Поговорим как цивилизованные разумные.       Не обращая внимания на охающего и шипящего анзати, я прошествовал к непритязательному столу и развалился, как мог, на неудобном стульчике. Минут через семь напротив примостился Тул, внимательно разглядывая мою маску.       - Тяжело разговаривать, когда не видишь лица, - заявило вдруг это чучело.       Я с отрешенным интересом рассматривал помятого мозгососа в ответ, ожидая продолжения. В целом, лицо можно и открыть. Все равно дальше информация никуда не уйдет. Но смысл?       - И я даже почти угадал, кто же скрывается под маской, владыка…       - Но?       - Но эта догадка слишком уж безумная, - он потер лицо. – Что вы хотели узнать?       - Защита твоей расы. Как ее обойти?       Оттис понимающе улыбнулся.       - Это невоз… - заикнулся Тул, но, встретившись со мной взглядом, тут же поправился. – Никто не знает, владыка.       Вроде не врет. Но тянуло от анзати еще чем-то. Чем-то едва уловимым. Я принюхался. Не то, чтобы эмпатия позволяла чувствовать какие-то физические запахи. Нет. Просто так было легче воспринимать тонкие потоки Силы. Я еще немного посмаковал непонятный аромат, и махнул рукой. Будем решать проблемы по мере их поступления.       - Хорошо, - кивнул я, поднимаясь из-за стола. – Пойдем, попробуем.       - Куда, владыка?       - В медотсек, - пожал я плечами. – Раз уж ты решил сотрудничать добровольно, будем делать все по правилам. К тому же, я тебе обещал жизнь.       ****       «Буцефал» был необычным кораблем. Скорлупка в масштабах галактики, и мощная мобильная крепость для отдельно взятого государства. В передовом авианесущем линкоре было понапихано столько, что не снилось даже Джаббе в самых его извращенных снах. Огневая мощь небольшой флотилии сочеталась с многослойными пластами композитной брони. А уж силовые установки новейшей модификации вообще были выше всяческих ожиданий. Вишенкой на торте выступала внушительная авиагруппа, включающая в себя и четыре легких крейсера прорыва. И система РЭБ, напрямую связанная с Альтроном. Такая махина могла бы в одиночку защитить несколько колоний Внешнего Кольца, но даже их совокупный бюджет вряд ли смог бы осилить содержание космического гиганта. Самое же интересное заключалось в том, что корабль был создан с единственной целью. Любой ценой сохранить жизнь императора Морровинда.       К слову, в нестандартные модификации был включен и лишний лазарет, коих на «Буцефале» было три. Основной, просторный и стерильно белый, штатно работал, стабильно возвращая пострадавших в строй в краткие сроки. Резервный, чуть меньше по размеру, законсервирован в противоположном краю необъятных переборок. И нестандартный третий. Тот, в котором не давали уйти за грань ценным заключенным.       Я сидел в голове функциональной кровати и лениво наблюдал, как Ариэль сосредоточенно цепляет на Тула датчики. Вечно рассеянный Стетманн с растерянной улыбкой инспектировал голограммы с показателями. Оттис нервничал. А пара запакованных по брови Стражей бдительно бдили возле единственной двери.       Я размял пальцы. Готовясь к очередному взлому. Трудному взлому. Вообще, с ментальными техниками все было не так, как с обычными Силовыми. Они редко подчинялись внятной классификации, и редко были одинаковыми. Иногда разум поддавался сразу, не вызывая каких-либо стоящих внимания эффектов. Иногда сопротивлялся, рождая в мозгу менталиста самые разнообразные образы. Так, к примеру, проходило противостояние с матерью Талзин. А иногда… Иногда были анзати. И просто не было ни с одним из них.       Ежей в подмышки добавляло то, что именно Тула нельзя было вскрывать силой. Последствия могли быть очень неприятными. Факт, который бесил неимоверно, с одной стороны. С другой же, пальцы нервно подрагивали в ожидании вызова. Вызова моей компетентности. Моему мастерству, что я оттачивал более четырех десятков стандартолет.       Ариэль кивнула, отступая от пленника. Стетманн показал большой палец, сообщая о готовности. Я благодарно кивнул.       - Готов? – поинтересовался я у анзати.       - Я не… А, хатт с ним. Готов, владыка.       Я положил ладони, затянутые в перчатки, на его голову и отпустил давно сплетенную технику. Пора начинать.       ****       Белый, выгоревший на солнце песок тонкой струйкой просачивался между пальцев, с тихим шорохом возвращаясь в свою стихию. Вокруг было тихо. Так тихо, что даже неуютно. Я зачерпнул еще горсть, и новая тонкая струйка отправилась в краткий полет. Еще в детстве меня завораживали именно песчаные часы. Кристаллики, которые отсчитывают мгновения вечности. Мгновения нашей жизни, нашей судьбы. Бескрайний песок, он как огонь. Можно вечно наблюдать за его медленным течением и переливами. Вот и я, поддавшись древней магии измельченного кварца, уже минут десять пересыпал выгоревшие белые струйки с места на место, просто наслаждаясь ощущением сыпучего тепла в ладонях. И раздумывая.       Сколько в галактике умов, столько и внутренних миров. У кого-то темная, захламленная комната. У других – куски высокотехнологичных городов или средневековых деревень. Оазисы, что можно пройти за пару часов. Джунгли, болтающиеся в палевой пустоте. Пещеры, шахты, озера, дворцы, корабли… Я видел их так много, что уже и не считал. И только мой внутренний мир был выжженной пустыней. Жаркой, бескрайней, слепящей и… пустой. Я был здесь много раз. Чаще во снах, когда реальность отступает под воздействием усталости. Изредка приходил сюда сам, по своей воле. И всегда меня мучил только один вопрос. Если это место – отражение моей сути, то что означает звенящая пустота? Неужели в моей душе все настолько выжжено, что даже мироощущение превратилось в бесконечные безжизненные барханы.       Новая струйка песка отправилась в путь с моей ладони. Если отвлечься от вопросов о вечном, меня сейчас занимал выбор. И не то, чтобы я не был уверен в своем пути, просто альтернатива была уж очень своеобразной и желанной. А все дело в том, что в этот раз пустыня не была пустой. Я в очередной раз посмотрел на двери, что просто торчали из песка, и почесал нос. Справа, шагах в десяти, обреталось вычурное, украшенное золотом и резными деревянными панелями полотно. Дверь вместе с косяком была густо обмотана цепями, что замыкали с десяток тяжелых амбарных замков. И у меня не было ни одного сомнения, что мне туда. Именно там, за цепями и безвкусным аляповатым богатством и ждали мои девочки. Или то, что от них осталось. Слева же…       Слева располагался сюрприз. Воплощенные в камне трехметровые ситхи обрамляли каменную плиту, что в свою очередь была густо исписана ситхскими же рунами. От скульптур так тянуло Тьмой и злобой, что, казалось, вся конструкция находится в густой тени. В тени, ага. Посреди пустыни. Я не сомневался, что плита – дверь. И я не сомневался в личности того, кто оставил ее здесь. Не нужны были все эти рейды на Эррантию, привлечение заклинателей с Ранда, хитроумные планы и ловушки. Учитель поступил, как и всегда, просто и изящно. Если хочешь что-нибудь спрятать, поставь на самое видное место. Так ведь, Умбракс? Да еще потом и выбери, в стиле ведьмака. Из дерьма и дерьмища.       Идти нужно вправо. Но не факт, что каменная дверь останется на своем месте. Или что я смогу найти ее в следующий раз. С другой стороны, пойди я сейчас за учителем, потеряю Калину и Кэтти. И это я чувствовал вполне уверенно. Покрутив проблему и так, и этак я, наконец, принял решение. Умбракс от меня никуда не денется. Пусть пройдет сто лет, хоть вечность, я все равно до него доберусь. Однако и оставлять все на самотек тоже не хотелось, противилось все естество.       Я приблизился к скульптурам, не подходя, впрочем, слишком близко. Усилием воли уплотнил песок вокруг каменной плиты до состояния камня и принялся за нудную, кропотливую работу. Первый ритуальный круг лег на песчанник как влитой. Стабилизация ментала, своеобразный якорь реальности. Следующий накладывал стазис. Глаза статуй недовольно полыхнули янтарем, но мне было все равно. Недовольство стражей портала меня не трогало. Я в своем мире, и здесь действуют мои правила. Третий рунный круг – ловушка. Если учитель попытается отозвать свое творение, ему будет крайне некомфортно года полтора. Четвертый круг – маяк. Так, на всякий случай. Если я не нашел дверь раньше, значит она замаскирована. И маяк позволит мне ее найти. Большего я все равно сделать не смогу. Я довольно потер руки и развернулся. Теперь посмотрим, что приготовил мне мозгосос.       Щелкнул в руках амбарный замок, один из девяти. Цепь с лязгом осыпалась на песок. Слишком легко. Слишком напоказ, что ли. Слишком быстро Тул согласился сотрудничать. Слишком много «слишком». Похоже, Глас с прихвостнями начал свою игру. Ресурсы у них, конечно, ограничены, но… Но соображалка работает неплохо. Щелкнул второй замок, прошелестела цепь. Что и ожидалось от долгоживущих. Связать все события воедино, соткать полотно почти в верном порядке уложив все нити. И предугадать появление того, кого называют Повелителем Душ. Хотел бы я пообщаться с аналитиками анзати более плотно.       Что же до двери – еще три щелчка – меня однозначно ждет ловушка. Хорошо подготовленная и выпестованная. Возможно, приготовленная заранее для кого-то подобного мне, а не на меня лично. Щелк! Да, скорее всего именно так. И опять глумливая маска Умбракса торчала из каждой тени. Чем же ты насолил мозгососам, учитель? Что такого ты сотворил, что целая раса неслабых разумных разработала целый план по твоей поимке? И поимке ли? Щелк! И что теперь делать мне?       Я уже раздал большинство долгов, обеспечил неплохие базовые условия тем, кто мне доверился. Потому возвращаться мне не зачем, особо. Хотя и хочется. Еще не прошел задор первооткрывателя, еще не погасло желание поучаствовать в играх ума с пресловутым канцлером. Я даже обесценил смерть, обойдя ее силки с помощью алхимии. Пусть не без оговорок, но все же. Хотя и в таком, казалось бы, привилегированном положении умудряюсь влипать в ситуации, что нивелируют это преимущество. Щелк!       Я держал в руках последний замок и раздумывал. Удивительно, но в этой новой жизни я то и дело хожу по краю. Как будто вселенная решила проверить меня на прочность, регулярно подкидывая все более жесткие условия. В той жизни, которую я считаю первой, такого не было. Трудности, конечно, встречались. И угроза жизни возникала не раз, но… Все было каким-то рафинированным, нереальным. Здесь же спокойные дни можно было пересчитать по пальцам. И снова впереди ждет смерть. Смерть окончательная, стоит лишь раз оступиться. Хотя в моем случае, я потер цветок на шее, все не так уж однозначно. И это было восхитительно. Ведь вкус к жизни особо остро чувствуешь именно в такие моменты. Пойду ли я вперед, зная о засаде? На лицо сам собой выполз хищный оскал. Да конечно же пойду. Щелк!       Коридор уходил вдаль. Вычурный псевдовосточный интерьер, со всеми этими безвкусными стрельчатыми арками к месту и нет, вырвиглазными цветами и бессмысленной обильной позолотой, терялся в неясной дымке. А с другой стороны он просто обрывался в жемчужно-серую пустоту ментала. Выбор очевиден, похоже.       А вот, кстати, и первые отголоски готовящегося представления. Я провел пальцами по канавкам орнамента, выполненного золотом на панели красного дерева. Главное, не смотреть на весь рисунок полностью. А то я еще думал, чего это на меня забывчивость напала. Оказалось, что коридоры просто забиты такой паскудной вещью, как мемагент. Если смотреть на узор, а он тут попадается на каждом шагу, то у разумного незаметно отшибает кратковременную память. Крайне неприятная фиговина. И если не знаешь, как с этой дрянью бороться, можно вечно плутать в бесконечном лабиринте коридоров. Да так, что напрочь забудешь, на кой хатт ты сюда пришел. Методы борьбы я знал. В теории.       На запоминание всех четвертей орнамента ушел не один час. Казалось, что каждая линия пыталась вывернуться из памяти, оставив после себя пустоту. Но я справился, не смотря на утекающее сквозь пальцы время. Не то, чтобы критично, но все же время здесь и в реальности имеет определенную корреляцию. А значит, медлить не стоит. Но и торопиться тоже. Запечатлев последние изгибы узора, я уселся прямо посреди коридора. Теперь пора и помедитировать. Познать орнамент, отпечатав его в своем разуме. Только так я смогу приобрести иммунитет. И выбраться, наконец-то, с долбанной периферии. На третьи сутки гоморреанец Зоркий Глаз понял, что в темнице нет стены, блин.       ****       - Увидеть гарем – и устоять, - пробормотал я.       Затраханд чистой воды явно повествовал о кое-чьих комплексах, навеянных деревянными игрушками в глубоком детстве. Легкие занавески прикрывали богато обставленные комнаты. Многие пустовали. В некоторых томились прекрасные леди и ляди, прелести которых едва прикрывали полупрозрачные тряпки. И дамы были не особо разговорчивыми. А если точнее, совсем молчаливыми. Скорее всего – отражения. Еще одна ловушка. В этих бесконечных комнатах, пахнущих сандалом, специями и афродизиаками, я могу искать своих девочек бесконечно.       Пальцы легко пропустили через себя невесомые занавески. Эта комната привлекла меня, прежде всего, звуками. Когда за пару часов субъективного времени слышишь только свои шаги, любой посторонний звук сразу настораживает. Хотя, влажные щлепки и томные вздохи слегка обескураживали. Я шагнул внутрь. В богато обставленной комнате ожесточенно трахались двое. И если наличие куртизанки было обусловлено обстановкой, то вот рослый анзати, ни капли не похожий на Тула, вызывал определенный интерес.       Ухваченный за густую шевелюру мозгосос орал недолго. Пока летел в ближайшую стену. Идеальную грудь псевдодевушки перечеркнуло рубиновое лезвие, подавив визг в зародыше. Ее тело еще не успело раствориться в дымке, когда я оттащил от стены непонятного сопливого вампира и, распластав его на полу, прижал к паркету бронированным коленом. Попытки сопротивления подавила пара увесистых ударов по смазливой роже.       - Нич-шего не с-скажу, - пропыхтел он. - С-сука!       Да кто ж тебя спрашивать-то будет, сумрачное дитя? Моя ладонь плотно прижала его голову. И я активировал познание. Он еще немного поорал в мою перчатку, подергался. Все же техники, разъедающие саму суть проекции, не самые гуманные. Сейчас я считывал информацию напрямую. Техника была быстрой, но имела один неприятный побочный эффект. Развоплощала объект считывания. Ну и ладно, мне этот тип все равно не нужен. Уже через пару минут я знал все, что нужно. И надо сказать, анзати те еще затейники. Так лихо завернуть засаду, владея менталом на зачаточном уровне – это садо-мазо непредставимой развратности. Все чудесатее и чудесатее. Зато теперь понятно, куда идти.       И что делать. Хотя не так. И что делать? Я знал, что будет непросто, но чтобы так… Ладно. Раз нельзя кушать слона сразу, то будем кушать последовательно. По частям.       Обширный круглый зал встретил меня пустотой и тишиной. Над головой вились галереи, стремясь к далекому куполу расписного потолка. А прямо перед порогом проходила едва видимая линия рунного круга. Не проехать, не пройти. Доступ в остальную часть дворца лежал через этот ментальный узел. И даже взлом стен мне тут не поможет. Я присел и покарябал линию. Эффекта никакого, что и ожидалось. Проще разорвать чужой разум на куски, чем обойти дрянной ритуал.       Я вздохнул и сделал шаг. Потом другой. И тут меня подхватила какая-то сила и потащила к центру круга. Сопротивляться было бесполезно. Я в чужом мире и добровольно зашел в рисунок. Законы соблюдены. Но никто не говорил, что все пойдет по плану Тула.       Когда меня распялило, как в силовых кандалах – вот же мстительный козел – появился и сам зачинщик торжества. Да не один. Вместе с ним из многочисленных проемов понавылазило дюжины три анзати. Они расползлись по рисунку и присели, приложив ладони на светящиеся багрянцем линии. Тул же подошел вплотную ко мне и принял победоносную позу.       - Ну? – спросил я через минуту.       - Вот ты и попался, ситх! – пафосно указал он на меня.       - Попался, ага, - покивал я. – И?       - И теперь ты в моей власти!       Я смерил его взглядом. Особо уделил внимание разукрашенной одежде, достойной султана с полным отсутствием вкуса, и вышитым драгоценными камнями тапкам с дурацкими загнутыми носами. Любит он себя, чучело сосальное. Хех.       - Ты давай, Оттис, не стесняйся, - хохотнул я. – Сейчас самое время поведать мне свои злодейские планы.       - Смеешься, да? – обозлился он. – Посмотрим, как ты будешь смеяться, когда я на твоих глазах вытрахаю твоих девок, а потом сожру их души.       И как это он опредилился, за кем я пришел? Или у него тут кроме пленных девок вообще никого нет? Так он устанет тут порнуху устраивать же. Это сколько половых актов придется провести, чтобы угадать, кто именно меня цепляет?       - Серьезно? – прыснул я, покрутив руки в невидимых кандалах. – И что дальше, недоносок? Только их жизни отделяют тебя от смерти.       - Для анзати смерть – еще не конец, - пафосно изрек Оттис.       Я больше так не мог. Из глубин моей груди рвался хохот. И сил сдерживаться уже не было. Ржал я заливисто, полностью отдавшись этому процессу. Даже голова запрокинулась.       - Доспех – пропади! – рявкнул Тул и саданул мне по печени.       Ответочку, так сказать. Он, наверное, именно так раздевает своих пленниц. Привык, поганец, что тут все в его власти. Сказал – и сделалось. Я посмотрел на то, как он баюкает отбитый о панцирь кулак и заржал еще обиднее. Я-то здесь не по его воле. И мои доспехи – только мои.       Ладони приспешников засветились, и меня скрутило обжигающей болью.       - С-с-с-с, - прошипел я.       - Что? – участливо поинтересовался Тул. - Не смешно уже?       Доморощенный чистоплюй. Ничего кроме заимствований его воображение выдать, похоже, не может. Не видел он того, что видел я. Не чувствовал. Когда твои собственные руки отрезает учитель, сверкая глумливой улыбкой маски. Когда раскаленное железо впивается в кожу, на фоне сочувствующих поучений. Когда приходится ломать себя через колено, убивая ни в чем не повинных детей. Просто чтобы выжить. Выжить и отомстить… А все эти жалкие потуги на пытки – дерьмо собачье, не достойное внимания.       - Идиот, - припечатал я. – Клинический. А я был о твоих умственных способностях лучшего мнения.       - Сорок моих братьев пожертвовали своими душами, чтобы запечатать тебя здесь. И мы сломаем тебя, рано или поздно. Сломаем и превратим в послушную марионетку. Давненько уже Совет ищет себе ресурсный мир. Твой подойдет, чужак.       - Ах, какой прекрасный план. Извини, без аплодисментов. Ты только поторопись. А то через сутки твою тушку пристрелят.       - За меня отомстят, - вызверился он. – А когда я пройду круг перерождения, я сам спляшу на твоих костях!       - А еще через сутки вся жизнь на Анзате будет уничтожена, - спокойным тоном продолжил я. – Мой флот выжжет всю поверхность на пару километров вглубь. Попляшешь еще и на пепле, мудила.       - Ты не посмеешь, - ошарашенно проговорил он. – Это… Тебе не позволят!       - Кто? – глумливо хохотнул я. – Республика? Хатты? Может йуужань-вонги? Никто не указ владыке ситхов! Я спалю твою родину дотла, бешеная ты собака…       - Заткнись! – меня вновь скрутило от боли. – Заткнись!!       Сознание потонуло в страданиях, но я переносил их молча. И улыбался.       ****       Кэтти Когг       Она не знала, где они застряли и сколько времени прошло. За окнами всегда были непонятные пустые сумерки. И время они с мамой могли отсчитывать только периодами сна. И еще одним событием, которое было довольно неприятно. Нет, поначалу все эти визиты с изнасилованиями повергали девушку в лютую депрессию. Но человек, рано или поздно, привыкает ко всему. Особенно, если не может ничего изменить. Кэтти уже прошла все пять стадий, и теперь все эти часы издевательств воспринимала как досадную помеху. Единственное, что ее волновало – это то, что на отношениях с Габриэлем можно поставить крест. Вряд ли любимый посмотрит на нее после всей случившейся грязи, от которой не отмоешься. Да и будут ли еще хоть какие-то отношения, тоже хатт надвое сказал. Ведь отсюда выхода нет.       Мама на удивление воспринимала все довольно спокойно. Кэттти даже пару раз разругалась с ней в пух и прах. Пока не узнала, что Калина долгие годы до встречи с папой была в натуральном рабстве. И сексуальном тоже. А потому стоически сносила все поползновения мерзкого Тула, не предавая его развлечениям особого значения. К тому же отвратительный анзати доставал их все реже. Мало удовольствия во время соития получать еще и насмешливые комментарии. Так что большую часть времени они проводили наедине, не имея возможности даже выйти из комнаты. Кэтти надеялась на папу, но папа все не приходил. И надежда таяла с каждым «днем».       Кэтти отложила очередной сопливый дамский роман, коими были забиты шкафы их темницы и пригорюнилась. Не то, чтобы ей было по нраву такое чтиво, но от безделья впору было на стену лезть. Мама, более привычная к заключению, сосредоточенно высчитывала что-то на листе бумаги, вычерчивая какие-то головоломные рунические схемы. Кэтти как-то пыталась вникнуть. Но ничего не поняла, кроме того, что это новый метод взаимодействия с Силой, открытый папой. И все тянулось как обычно, как вдруг Калина отбросила стило и замерла. А потом схватилась за грудь обеими руками и принялась их очень эротично мять.       - Зачетные, все же, сиськи, - пробормотала она.       - Мам? – опешив, подалась вперед Кэтти. – Ты чего?       Мама внимательно посмотрела на дочь, и выражение ее лица Кэтти не понравилось. Как будто кто-то вселился в Калину. Кто-то посторонний. И настроение у него было далеко от фривольного.       - Мам?!       Калина змеиным движением перетекла на ноги, выхватила прямо из воздуха маску в виде черепа и прижала ее к лицу. Кэтти с ужасом наблюдала, как из-под краев маски вспучились черные глянцевые потоки и обволокли стройную фигурку. А через мгновение на месте родного человека оказалась женская копия отцовского доспеха. Дарт Арденту собственной персоной, фем-вариация. Кэтти сама не поняла, как оказалась на ногах, но подходить не спешила. В ее прекрасной головке забрезжила одна сумасшедшая идея.       - Пап?       Ситх склонила голову на бок. Характерно так. Красные точки визоров в глубине глазниц уставились на девушку.       - Догадалась, наконец, - хмыкнула черная фигура. – Долго думаешь, дочуча.       - Папка! – кинулась девушка ему-ей на шею и разрыдалась. – Как же долго тебя не было!       - Доча, - попытался отстраниться ситх. – Некогда рыдать. Давай уже, сопли долой. Нам надо идти, пока меня не запытали до состояния овоща. На вот, держи.       Девушка отпрянула, понимание ситуации настигло ее волной. В голове стало ясно-ясно. Папа называл такое состояние просветлением. Слезы потом – глаза моментально высохли – сейчас дело. Очередной головоломный план отца, большая часть которого будет полным сумасшествием. И только потом, оказавшись в спокойной обстановке, она сможет разложить все по полочкам и понять, что до папы ей еще далеко. Тонкие пальцы мертвой хваткой вцепились в каплевидную маску чистейшего белого цвета. Пара миндалевидных провалов глаз смотрели на Кэтти испытующе. Красная полоска рта маски застыла в жестокой острой ухмылке. А через правый глаз прямо ото лба проходила стилизованная молния цвета крови. Девочка не стала задавать тупых вопросов и приложила маску к лицу. Расшитые шифоновые тряпки, что изображали тут ее одежду, истаяли дымкой. А тело покрыл черный как ночь доспех.       - А дома у меня такого нет, - Кэтти с любопытством разглядывала когтистые латные перчатки. – Удобны-ый.       - С чего ты решила, что нет? – хмыкнул отец маминым голосом и взмахнул активированным багряным мечом. – Ты просто никогда не спрашивала.       - Папа!       - Да хорош, - хохотнул он-она. – На вот добавочку, дарт Аквила.       Ройс-Калина выхватил из воздуха пару рукоятей световых мечей и бросил их в сторону дочери.       - Ты же Джар’Кай практикуешь, вроде бы?       - Ты. Самый. Худший. В галактике. Отец!       - И самый лучший, при этом.       - Блин, - Кэтти активировала багровые клинки и выписала двойную восьмерку, приноравливаясь к балансу. – Не поспоришь. Зачетные игрушки, кстати.       - Ну, пойдем тогда.       - А как мы отсюда выйдем?       - Глупая дочь, - покачал головой отец. – Через дверь, само собой.       - Но она же… - ошарашено сказала девочка взметнувшимся вслед за ситхом занавескам, которые до этого момента были крепче дюрастали. – Никого не пропускает…       Кэтти тряхнула головой, ощущая всей своей сущностью, как уныние и безысходность отступают. А отчаяние последних дней стремительно вымывается тем особенным боевитым задором, что всегда приносил с собой папочка. Как тогда, в тот жуткий момент, когда на нее нападали зерлинги.       - Нвул таш. Дзвол шасот’кун, - произнесли ее губы. – Шасот’джонту чатсатул ну тиук.       «Вы за мной пришли? Заберете меня к маме и папе?» - всплыли в памяти страшные воспоминания, закрытые в самых темных уголках разума.       - Тиукджонту чатсатул ну мидван, - древний язык успокаивал бурю в душе, настраивая на правильный лад. – Мидван’джонту чатсатул ну аша.       «Ну вы же Смерть? Наверняка у вас уже».       - Ашаджонту косвинот итсу нуйак, - с каждым словом древнего кодекса Кэтти ощущала, как разгорается огонь в ее глазах. Болезненный и приятный. – Сила освободит меня!       «Не дрейфь, малявка. Найдем мы твоих родителей».       И что любопытно, нашел. У нее есть родители. Мама, что любит ее просто так и оберегает. Отец, что стал бесценным мудрым учителем и наставником, заново возродив в ней жажду к жизни. И за свою семью Кэтти порвет любого! На тысячу маленьких Тулов! Или она не дочь Смерти? Девушка рывком метнулась в коридор и устремилась за исчезающим вдали черным силуэтом.       Маму-папу она догнала только на пороге большого зала, который никогда не видела. Она вообще ничего здесь не видела, кроме их с мамой темницы. Охраны тут не было. Видимо Тул так обнаглел, или уверовал в свои возможности, что совершенно не следил за окружающей обстановкой. Это ведь так расслабляет, когда ты хозяин положения. Ну или думаешь, что хозяин.       - Вон, смотри.       И Кэтти смотрела, хотя от увиденного слезы на глаза наворачивались, а рукояти клинков скрипели от сжимаемых в ярости пальцев. Проекция отца висела в центре головоломного рунного круга. И папу колбасило в судороге невыносимой боли.       - Пап? – погладила она плечо матери. – Тебе больно?       - Больно, - кивнул тот. – Но эта боль – ерунда. Лишь небольшая плата за ваше с мамой спасение.       - Надо быстрее что-то делать, - забеспокоилась любящая дочь.       - Тут все просто. Врываемся и режем.       - Этих черных? – кивнула она на проекции анзати, что подпитывали круг.       - Нет, - отрицательно покрутил головой Ройс. – Вернее, да. Но потом. Сначала рисунок. Чем больше повреждений нанесешь – тем лучше. Потом займись Тулом.       - Могу я убить ублюдка?       - Хех, доча-доча. В кого ты у меня такая кровожадная? – риторический, блин, вопрос. - И нет, не можешь. Он нам нужен живым. На него все вокруг завязано. Хотя пара конечностей у него явно лишняя. Или три…       Они ворвались в зал как голодные волки в стадо трусливых овец. Тул еще только открывал рот, чтобы что-то завопить, когда Кэтти с наслаждением вонзила клинки в псевдокаменный пол, разрушая тщательно подготовленные рунические вязи. Чуть поодаль тем же занималась и Калина, лихо расчерчивая ритуальный рисунок новыми штрихами. Через мгновение мама добралась до отца и придержала его тело от падения. А потом начался форменный пожар в борделе во время наводнения. Сплетенные сознаниями старшие ситхи, органично дополняя друг друга, резали пытающихся сопротивляться мозгососов, оставляя от них лишь всполохи чернильного дыма. А Кэтти поторопилась выполнить свою часть плана.       Тул отклонился от правого клинка, чтобы тут же поймать плечом левое. Оттис кричал, его красивое, в общем-то, лицо исказила гримаса боли и непонимания. Кэтти одним движением отделила от анзати его ногу, а возвратным движением обезглавила спешащего на помощь своему боссу помощника. Левый клинок, совершив резкое движение, отрезал руку. Второй отчекрыжил вторую ногу. Пара биений сердца, и ампутированное тело Тула валится на пол. Все по заветам великого Мао, как бы выразился папа. Девушка присела, метнув клинки в свободный полет, собирать бессмысленные для ситхов жизни. А сама крепко прихватила ублюдка за причиндал.       - Нравится, сученыш? – прошипела она, с наслаждением купаясь в его ужасе. – Или фрустрация замучала?       Взгляд Тула стал совсем безумным. От всепоглощающего страха он совсем перестал соображать, похоже. Главный мозгосос пытался отползти, помогая себе оставшейся рукой. Но у Кэтти были другие планы. Планы ее отца. Поэтому бронированный сабатон накрепко прижал свежесотворенное пресмыкающееся к полу.       - Хорошо справилась, малышка, - прозвучал из-за спины голос Ройса.       - Можем возвращаться? – поинтересовалась Калина.       - Само собой, любимые. Само собой.       И все вокруг залил нестерпимый свет.