Черный день опустился как облако (Ким Кимен)
9 февраля 2023 г. в 06:20
Когда пало Человечество? Когда огромная технологически развитая популяция раскололась на множество частей, покинув родное лоно, породившее их — Землю? Почему вместо того, чтобы спасти планету, взастившую его, Человечество эгоистично бросило её и обрекло на медленную смерть, как и оставшихся на ней несчастных людей?
Каждую минуту каждого дня черные взрывы выхлопных газов взлетающих ракет порождали чудовищные километровые волны, отравляющие и без того ядовитый воздух и больную землю.
Каждую минуту каждого дня радиация, заполнившая окружающую среду, порождала своей испорченной природой мрачных существ, не всегда злых и кровожадных, но всегда отвратительных и тошнотных.
Каждую минуту каждого дня кто-то умирал: брошенные дети, дряхлые старики, обессиленные женщины и бесполезные мужчины. Они больше не были частью Человечества, они были его прахом, оставшемся на этой грязной отравленной земле. Так было всегда — сильные выживали, устремляясь вперед в лучшую жизнь, обрекая слабых на верную, медленную смерть.
Каждую минуту каждого дня издыхающая планета разрушалась, крошилась, таяла, от флоры и фауны остались редкие частички, несчастные крошки; их трудно отыскать, их едва хватает на выживание более-менее способным позаботиться о себе людям.
Каждую минуту каждого дня...
Ад разрастался.
Когда-нибудь на этой территории, где цвело Человечество, останется только пепел и слепая пустота.
Тьма медленно окутывала это место, подступая со всех сторон, отрезая пути к бегству, подбираясь все ближе и ближе...
— Босс.
Тьма абсолютно черная, беспробудная, она сама бездна и сама смерть, у нее холодное дыхание и ядовитый взгляд.
— Босс, проснитесь.
...но даже самую страшную и глубокую тьму можно развеять лучом света.
— Ах, уже утро?
Ким Кимён лениво зевает, прикрывая рот мозолистой от бесконечной борьбы и труда ладонью.
«Утро» сказано довольно громко. Чем ближе подступает конец, тем сильнее темнеют с каждым днем небеса, и дня от ночи уж совсем не отличить.
Тьма медленно поглощает эту землю.
Но Солнце встало, и надежда появилась. Этим солнцем был...
* * *
Если бы кто спросил у Кимёна, почему он решил остаться на погибающей планете, подвергая свою жизнь бесконечной опасности, он бы ответил, что хочет помочь тем несчастным, кто выбраться отсюда не может.
Кимён — истинный людер, остатки Человечества смотрят на него как на героя, что каждый день борется за слабых и беззащитных. Кимён не один: большинство Больших Шишек, верных своему боссу, остались с ним, поддерживая его праведность и доброту.
Кимён задумчиво перебирает свои вещи — напоминание о былых днях, когда небо над головой было светлым, а будущее казалось безоблачным. Среди них: отцовские перчатки, нефритовая шкатулка почившей матери, плащ Сину и серебряные часы — подарок от девочек, которых он защищает.
Он касается их и невольно вспоминает свое детство, юность, время, когда он был беззаботен, улыбается, и... откидывает эти воспоминания, тут же захлопывая небольшой потрепанный сундук.
Быть может, когда они все выберутся отсюда...
* * *
Планета Земля умирает. Мучительно, долго, печально. Жизнь на ней становится все невыносимее.
— Это так, — вздыхает Кёнхён, — недавно босс встречался с этим выходцем из Венеры, Чанхеном...
— Разве он с Венеры? — насупился Гун У, — я думал с Марса. Они все там дикие. Ты видел Ким Джунгу и Ван Очуна?
— Для марсианина у него слишком смазливое лицо, — покачал головой собеседник, — на Венере рождаются только “цветочные” люди. В бою они часто бесполезные, но про Пак Хенсока я бы такое не сказал...
— Ты не знаешь? — удивился Гун У, — Пак Хенсок не из Венеры. Он из Юпитера, как и Пак Чонган. Их глаза тому доказательство.
— Вот как? Разве наш босс тоже не из..?
— Нет. Никто не знает, откуда он прибыл.
Кимён аккуратно натягивает отцовские перчатки — они совсем как новые, чистые, кожаные. Они память об отце, которого он ненавидел, но уважал за праведность и честь.
Кимён надевает их только тогда, когда собирается вступить в битву. Отныне сама его жизнь — бесконечная борьба с голодом, холодом, смертью.
