-――――===ͽ△ͼ===――――-
Была почти полночь, когда Альбус наконец закончил разбираться с последствиями ночных волнений. Амелия Боунс была не очень довольна, когда он уведомил ее о происшествии, но неохотно приняла его заверения в том, что защитные чары были скорректированы, чтобы предотвратить подобное в будущем. Не было необходимости сообщать ей, что брешь в защите была сделана намеренно, чтобы позволить Квиринусу внести вклад в защиту камня; чем меньше людей знало, что камень находится в Хогвартсе, тем лучше. Вместе с Минервой и Филиусом он проследил за информацией, переданной профессором Умино через эльфа, и обнаружил тролля на первом этаже, шаркающего в направлении Большого зала. Существо было быстро подавлено превосходящими силами, прежде чем Альбус зачаровал его дубинку как портключ в один конец к подходящему заповеднику и отправил его обратно в естественную среду обитания. Потребовалось все три сотрудника, чтобы более или менее привести в порядок туалет для девочек, хотя Аргусу, вероятно, все равно придется потратить большую часть следующего дня на завершение ремонта и уборку, в частности, на удаление довольно резкого тролльего запаха из этого района. В то время как все студенты прошли через это мероприятие невредимыми, Северус был ранен зверем, который был вкладом Хагрида в защиту камня, стремясь убедиться, что коридор все еще безопасен, поскольку тролль был довольно очевидной уловкой для отвлечения внимания. К сожалению, гордый профессор отказался навестить Поппи, а вместо этого настоял на том, что сам обработает рану. Теперь, когда Альбус совершал свое вечернее омовение, он размышлял над отчетами, которые получил от портретов замка. Очевидно, профессор Умино одним прыжком преодолел всю лестницу в вестибюле, а затем помчался по коридорам со скоростью, с которой трудно было бы сравниться даже на первоклассной гоночной метле. Большинству портретов он казался не более чем размытым движущимся пятном, и только портрет Элизабет Вудбридж, которая в юности была профессиональным ловцом, мог подтвердить, что это пятно на самом деле было адъюнкт-профессором. Потрясенный этими сообщениями, Директор сам вернулся в нужный коридор, и произнес заклинание, обычно используемое охотниками и правоохранительными органами, которое очертило и высветило недавние следы. Большие шаркающие следы тролля было легко различить, но в остальном на этажах было такое оживленное движение, что он не мог найти ничего полезного, пока не добрался до угла. Здесь он обнаружил цепочку следов на внешней стене угла, что наводило на мысль о том, что профессор Умино взбежал на стену, а не притормозил, чтобы повернуть. Эти отпечатки были всем, что нужно Альбусу, чтобы изолировать следы преподавателя искусства печатей, которые никуда не отклонялись, но часто переходили на стены на поворотах. Он проследовал по следам в туалет для девочек и смог сделать вывод, что появление тролля было неожиданностью для профессора Умино, когда он пытался уговорить мисс Грейнджер выйти, затем он отступил в комнату, а потом (судя по отпечаткам на потолке) использовал еще один невозможный акробатический трюк, чтобы безопасно вывести себя и ученицу из комнаты. Затем его обратный путь вел прямо в Большой зал. Альбусу не понравилось, что его слова опровергли перед всей школой, но это было правильное решение. Он содрогнулся при мысли о том, что могло бы произойти, если бы беспорядочная и неохраняемая толпа детей наткнулась на тролля. Одной из его задач сегодня вечером было обновить многовековую политику Хогвартса по обеспечению безопасности студентов в их общежитиях во время чрезвычайной ситуации, изменив ее, чтобы охватить случаи, когда студенты уже собрались в защищенном месте или когда считается, что угроза находится поблизости от одной или нескольких факультетских комнат. Тон адъюнкт-профессора был командным; не тоном учителя, командующего учениками, а тоном, который Альбус слышал и сам использовал среди сил, противостоящих Геллерту почти полвека назад. В сочетании со словами Аластора это не оставляло сомнений в том, что Умино Ирука был солдатом и, вполне вероятно, имел немалый опыт на поле боя. Хотя это все еще беспокоило, как и его явные попытки скрыть свое происхождение и способности, многие опасения Альбуса были, по крайней мере, несколько смягчены действиями профессора. Во-первых, он проявил большое присутствие духа, увидев изъян в приказах Альбуса, и имел мужество поступить правильно, отменив их. Кроме того, он немедленно поручил студентам организовать оборону, причем наиболее уязвимые из них находились в наиболее защищенном положении, и призвал персонал убедиться, что все студенты были учтены и в безопасности. Он проявил здравый смысл, полагаясь на знания Альбуса о сотрудниках и их способностях при определении того, кто будет охранять Большой зал, а кто — искать тролля. То, что студенты и большая часть персонала остались вместе, также сводило на нет любые шансы Квиринуса ускользнуть и изучить защиту камня, хотя это, несомненно, было случайным преимуществом. Когда ему сообщили, что мисс Грейнджер отсутствует, профессор Умино без колебаний вызвался забрать ее, что в то время показалось несколько подозрительным и способствовало поспешности Северуса в стремлении обеспечить безопасности коридора на третьем этаже, поскольку это оставило бы его без присмотра во время очевидной диверсии. Однако теперь стало ясно, что он просто правильно рассудил, что его скорость и мобильность позволят ему добраться до отсутствующей ученицы быстрее, чем это мог бы сделать любой другой сотрудник, и вполне вероятно, что его быстрые действия и здравый смысл спасли девочке жизнь. Его следы показывали, что он мчался прямо к месту назначения и вернулся тем же путем. Что он показал свои способности перед мисс Грейнджер вместо того, чтобы подвергать ее большему риску, скрывая их, продемонстрировал, что его главным приоритетом была безопасность ученицы, даже если это означало раскрытие тайны, которую он скрывал. Альбус еще не мог полностью доверять профессору Умино, так как весь эпизод мог быть согласован с Квиринусом, чтобы укрепить прикрытие нового учителя, но вероятность того, что у этого таинственного человека были гнусные намерения, неуклонно уменьшалась. Используя чары замка и привилегии, предоставленные его статусом директора, Альбус запретил портретам сообщать кому-либо, кроме него самого, об экстраординарных подвигах профессора Умино до дальнейшего уведомления. Он будет продолжать наблюдать за приезжим ученым, пока не раскроет его секреты.-――――===ͽ△ͼ===――――-
Гермиона Грейнджер была в замешательстве. Нет, она была совершенно сбита с толку! Она лежала без сна в кровати Больничного крыла и пыталась переварить все, что произошло накануне. Проблема была в том, что событий было так много! Во-первых, она успешно выучила базовое заклинание левитации, заработав очки и, что более важно, похвалу от профессора Флитвика. К сожалению, она была напарницей Уизли. Этот мальчик проигнорировал большую часть инструкций профессора, не делал никаких записей, а затем продолжил размахивать палочкой (несколько раз чуть не ударив ее), полностью искажая заклинание. Честно говоря, это было не так уж сложно, если действительно слушать учителя! Гермиона пыталась помочь ему, но вместо того, чтобы быть благодарным или, по крайней мере, вежливым, он на самом деле жаловался на получение дополнительной помощи! Затем, когда он потребовал, чтобы она доказала, что знает, что делает, он просто разозлился, когда она сделала так, как он хотел, вместо того, чтобы продолжать работать над этим самому! Это даже не принимая во внимание то, что он сказал после урока... Для Гермионы школа всегда была неоднозначным опытом. С одной стороны, всегда можно было узнать что-то новое, приобрести какие-то новые знания, и ее учителя всегда хвалили ее за ум и трудолюбие. С другой стороны, у нее никогда по-настоящему не было друзей; о, другие дети иногда притворялись ее друзьями, но всегда только для того, чтобы она помогла им с учебой. С другой стороны (она читала об этом в книге летом), ей всегда казалось, что между ней и всеми остальными стоит стена. Когда профессор МакГонагалл пришла и рассказала ее семье о магии, Гермиона пришла к очевидному выводу: именно ее магия делала ее такой непохожей на других детей, оставила ее в одиночестве и изоляции. Теперь, когда она ходила в школу магии, она наверняка смогла бы вписаться и найти там друзей! Верно? К сожалению, нет. Последние два месяца вдолбили ей в голову, что не магия выделяла ее, не густые волосы и не торчащие зубы — это был ее интеллект и стремление быть лучшей в учебе. Она просто не могла понять, почему никто другой так не жаждал знаний, как она, почему они, казалось, хотели просто бездельничать (за исключением старшего брата Уизли, старосты, он был гораздо более разумным), почему они не видели, какой чудесной была вся эта магия и как хочется овладеть ею как можно больше. Чем они собирались заниматься после окончания школы, зарабатывать на жизнь игрой в плюй-камни? Хотя до Хогвартса Гермионе, возможно, было одиноко в школе, она, по крайней мере, каждый день приходила домой к родителям, по крайней мере, получала их любовь и поддержку. Здесь же два месяца почти полной социальной изоляции брали свое, и она уже подумывала о том, чтобы не возвращаться с рождественских каникул, когда слова Уизли подтолкнули ее к переломному моменту. Остаток дня она провела, выплакивая слезы в женском туалете, мысленно сочиняя и пересматривая письмо, которое собиралась отправить родителям с просьбой как можно скорее забрать ее из Хогвартса. После этого все стало очень запутанным. Профессор Умино ворвался в женский туалет, сказал ей, что возникла чрезвычайная ситуация, и начал убеждать ее немедленно пойти с ним в Большой зал. Все это казалось очень странным, но когда она выглянула, чтобы посмотреть и попытаться понять, что происходит, что-то, что могло быть только горным троллем, вошло в дверь! Когда она замерла в крике смертельного ужаса, тролль взмахнул своей дубинкой, и она была уверена, что сейчас увидит, как милого профессора убьют. Вместо этого он увернулся с почти небрежной легкостью, а затем внезапно взял ее на руки, отступая дальше в комнату, тролль был между ними и выходом, и она была уверена, что они в ловушке. Затем он внезапно подпрыгнул, и она могла поклясться, что он на мгновение пробежал по потолку, хотя это было невозможно даже с помощью магии, и они вышли за дверь и двинулись по коридору с совершенно невозможной скоростью, и если бы они двигались немного дольше, то, она уверена, ей стало бы плохо. Дружелюбный, скромный профессор Умино, учитель средних лет, который показал им, как создавать магию с помощью письма, человек, который улыбался и кивал ей, когда они сталкивались в библиотеке, внезапно стал похож на какого-то супергероя. Как раз в тот момент, когда она пыталась вспомнить, читала ли она когда-нибудь о магии, позволяющей кому-то так двигаться, он попросил ее никому об этом не рассказывать, потому что боялся, что кто-то может попытаться изучить его, как какую-нибудь лабораторную крысу. По-видимому, это было нетипично для магии. Может быть, это был другой вид магии с его родины! Она слышала о том, как волшебный несчастный случай перенес его через весь мир, из страны, которая использовала магию по-другому, и он все еще работал над тем, чтобы найти дорогу домой. Он отнес ее в Большой зал и передал мадам Помфри, которая хлопотала над ней и произносила всевозможные диагностические заклинания (которые Гермиона обязательно когда-нибудь выучит), прежде чем позвать какое-то крошечное существо (она спросит об этом позже), чтобы получить Умиротворяющий Бальзам из больничного крыла. Точно так же, как маленькое существо с хлопком исчезло (и как оно могло это сделать? В «Истории Хогвартса» четко сказано, что нельзя аппарировать внутри замка), Гарри Поттер подошел к ней вместе с Уизли. После пары тычков локтем от Гарри Уизли смущенно извинился перед ней. Он сказал, что сожалеет, что она была в опасности из-за того, что он сказал, и что он надеется, что сейчас с ней все в порядке. Но при этом он не сказал, что сожалеет о своих словах, что Гарри, казалось, тоже уловил, если краткое усиление его хмурого взгляда было каким-либо признаком. Тем не менее, было только вежливо принять извинения, после чего он сухо кивнул и поспешил прочь, а Гарри задержался еще на мгновение, его взгляд явно спрашивал: «Ты в порядке?». Она кивнула ему, получив кивок в ответ, прежде чем он ушел, чтобы найти своего друга. Примерно в этот момент мадам Помфри подняла кубок, полный, как предположила Гермиона, Умиротворяющего Бальзама. Она послушно выпила лавандовую смесь, после чего почти ничего не помнила до того, как очнулась в Больничном крыле. С тех пор, ожидая, пока медсестра освободит ее, она снова и снова прокручивала события предыдущего дня, и теперь обнаружила, что приходит к выводам: Во-первых, в то время как Уизли все еще был ленивым, грубым, невежественным хамом, Гарри Поттер, по-видимому, был порядочным человеком, и она в очередной раз задалась вопросом, сможет ли она однажды подружиться с застенчивым мальчиком из поезда. Во-вторых, она не покинет Хогвартс, пока не будет уверена, что никогда ни с кем здесь не найдет общий язык. И наконец она собиралась поговорить с профессором Умино и узнать как можно больше о своем спасителе… Примечания Ну, это уже немалое отклонение от канона. Автор думал о том, чтобы Ирука сразился с троллем, но его целью было обезопасить Гермиону, а сражаться с троллем в замкнутом пространстве, когда она сидит беспомощная в том же помещении, было бы для нее гораздо опаснее, чем просто вытащить ее оттуда и унести подальше. Теперь мы также видим, как Дамблдор пристальнее присматривается к Ируке, после того как был несколько унижен тем, что его приказы были отменены на глазах у всей школы. Он начинает понимать, что Ирука способный, умный и на правильной стороне. Также помогает то, что, в отличие от почти всех остальных, с кем он имеет дело, он встретился с Ирукой, когда тот уже был взрослым. Дамблдор все еще видит большинство окружающих его людей детьми, которые были его учениками. Отчасти поэтому ему трудно слушать других людей, и он склонен считать себя самым мудрым. Ирука же обошел эту проблему, поэтому Дамблдор видит в нем взрослого; также помогает то, что у Ируки есть навыки и знания, которых нет у самого Дамблдора. Он, конечно, не собирается говорить: «О, Ирука, ты явно мудрее меня, скажи мне точно, что мы должны делать дальше!», но была заложена основа, чтобы он, по крайней мере, время от времени учитывал вклад Ируки. Гермиона часто делает акценты, но она двенадцатилетняя девочка, которая была напугана до безумия, удивлена и смущена, и в настоящее время истощена. Она имеет полное право быть немного измотанной после всего этого. Автор хотел бы заявить, что он не выставляет Рона в плохом свете. На данный момент он одиннадцатилетний мальчик с очень низкой эмоциональной зрелостью и несколькими заметными проблемами. У него даже не было встречи с троллем, чтобы осознать последствия своих слов так, как было в каноне.