-――――===ͽ ᛋ ͼ===――――-
Гарри не удивился, когда Хедвиг прилетела с утренней почтой; она иногда заглядывала, чтобы съесть несколько ломтиков бекона и получить немного почесушек, хотя временами у него создавалось впечатление, что она проверяет его. Что было удивительно, так это маленькая записка, которую она держала в клюве. Он на мгновение уставился на нее, прежде чем вопросительно взглянуть на сову, задаваясь вопросом, как она могла принести ему что-то, что не было ответом на письмо, которое он отправил, и получил в ответ ободряющий кивок. Пожав плечами, он прочитал краткое послание. «Мистер Поттер, Пожалуйста, зайдите ко мне в кабинет сегодня во время дневного перерыва. Я хотел бы обсудить возможные меры, которые могут сделать ваши летние каникулы значительно более сносными. Адъюнкт-профессор Умино» Гарри замер при упоминании летних каникул. Фраза наводила на мысль, что профессор Умино знал что-то о его жизни на Тисовой улице, что-то, чем он ни с кем не делился в Хогвартсе. Возможно, Хагрид что-то рассказал о событиях его дня рождения? Этот человек не был самым замкнутым из людей... Независимо от того, как приглашенный профессор узнал о Дурслях, факт оставался фактом: он узнал. Едкая смесь тревоги и стыда скрутила внутренности Гарри при мысли о том, что его «домашняя» жизнь станет общеизвестной. Ему придется прийти на встречу, хотя бы для того, чтобы убедиться, что профессор Умино не планирует рассказывать об этом кому-то еще. В прошлом у него было слишком много разочарований, чтобы надеяться, что кто-то действительно сможет помочь ему с родственниками. Рон оторвал взгляд от своего завтрака, которым мог бы наесться и Дадли. — О чем думаешь, Арри? — спросил он с полным ртом яичницы-болтуньи. — Это от профессора Умино; он хочет видеть меня сегодня днем во время перерыва, — Гарри ни за что не собирался говорить, почему. Ему не нужна была жалость Рона. К счастью для окружающих, Рон сглотнул, прежде чем продолжить. — Не повезло, приятель. Все еще не знаю, почему ты ходишь на дополнительные занятия. — Магия для меня в новинку, Рон. Я просто хочу увидеть как можно больше, плюс некоторые вещи, которые профессор Умино показал нам, могут пригодиться летом. — Такие вещи, как использование печатей для хранения запасов приличной еды, или так можно спрятать его школьные вещи, или поставить одну из этих защитных печатей поперек его двери, чтобы не впускать Дадли. — Лучше ты, чем я, приятель. Лучше ты, чем я.Λ - - - - - == = ͽ < O > ͼ=== - - - - - < O > V
Не прошло и пяти минут после начала дневного перерыва у гриффиндорцев-первокурсников, как Ирука услышал нерешительный стук в дверь своего кабинета. — Войдите! — позвал он, заложив страницу и отложив в сторону текст, который читал. Как он и ожидал, дверь открылась, и появился явно встревоженный Гарри Поттер. — Пожалуйста, проходите, мистер Поттер, присаживайтесь. — Мальчик сел на один из стульев перед столом Ируки, вся его поза излучала напряжение. — Не хотите ли чаю? По нерешительному кивку гостя Ирука встал и взял свой чайный сервиз, чайник был уже наполнен и хранился под согревающим заклинанием в ожидании этой встречи. Он заварил японский зеленый чай, который показался ему довольно расслабляющим, в надежде, что он окажет такое же действие на Гарри. Он специально выбрал зеленый чай для британского мальчика, вероятно, незнакомого с ним, в надежде, что это отвлечет его от забот, которые, несомненно, мучили его сейчас. Поставив чайный сервиз на свой стол, Ирука сел в другое кресло для гостей; он не хотел нависать над уже напуганным ребенком, сидя за столом. Как только они оба взяли в руки дымящиеся чашки чая, Ирука подождал, пока Гарри сделает первый глоток, чтобы заговорить. — За последние два месяца я заметил ряд признаков, намекающих на то, что ваша жизнь вне Хогвартса может быть далеко не идеальной. Вы не первый ученик, которого я учил, оказавшийся в такой ситуации. И все вы склонны скрывать признаки, насколько можете, но, учитывая мою подготовку и опыт, смею думать, что я довольно хорошо их улавливаю. — Он слегка улыбнулся, хотя сомневался, что Гарри видел — он решительно уставился в свою чашку. — В Конохе, моей родной деревне, когда я заподозрил случай, подобный вашему, я был юридически обязан сообщить об этом властям, чтобы его можно было должным образом расследовать и при необходимости защитить ребенка. Это вызвало выражение шока и страха, с намеком на предательство. — Но по-видимому, по какой-то абсурдной причине законы Волшебной Британии на самом деле не охватывают жестокое обращение с детьми, — взгляд изменился на отрицание при слове «жестокое обращение», что не было неожиданностью, — и рассмотрение дела с немагической стороны было бы затруднено как для свидетелей, так и для ребенка объяснить, где они проводят большую часть года. Эмоции Гарри быстро колебались в этот момент между страхом, гневом, отрицанием, стыдом и небольшим насмешливым весельем от последнего комментария, и это было то, что Ирука смог прочитать. Более чем вероятно, что его разум представлял собой мешанину мыслей и эмоций, которые менялись слишком быстро, чтобы их можно было по-настоящему обработать. Ирука сделал паузу, чтобы отхлебнуть чаю, побуждая своего гостя последовать его примеру, прежде чем наклониться вперед, чтобы оказаться на уровне глаз с ребенком. — Поскольку я не мог провести официальное расследование, мне пришлось разобраться в этом самому. Я отправился на Тисовую улицу. Я наблюдал за Дурслями. Я осмотрел дом № 4 и пробрался внутрь, пока они были на улице, — здесь он убедился, что Гарри проглотил чай и не делал новый глоток. — Я нашел чулан. Гарри замер на последнем слове. Это был ключевой момент; не было реального способа предсказать, как мальчик отреагирует дальше, и многие из этих возможных реакций могут разрушить любой потенциал доверия и взаимопонимания между ними, что затруднит или даже сделает невозможным для Ируки помочь Гарри. Все, что он мог сделать, — это подождать, попить чаю и надеяться, что, когда мальчик закончит обрабатывать информацию, Ирука сможет попытаться ему помочь. После пары минут напряженного молчания Гарри, казалось, очнулся от своих мыслей и тихим голосом спросил: — Что вы собираетесь делать? Ирука подавил вздох облегчения, зная, что сейчас это может быть истолковано неправильно, и вместо этого ограничился доброй улыбкой. — Все, что я могу сделать, это помочь вам, если вы позволите мне. Для начала, вы всегда можете поговорить со мной о чем угодно, обо всем или вообще ни о чем, если захотите. Я уже знаю самое важное, что вы держите в секрете, и я обещаю, что никогда никому не расскажу, если только вы не дадите мне разрешения или я не почувствую, что это абсолютно необходимо для вашей безопасности, например, если ваш дядя причинит вам боль, и мне нужно было убедить власти вытащить вас оттуда. Вы можете рассказать мне все, что захотите, и я не буду осуждать вас, или жалеть, или что-то в этом роде. Я знаю по опыту, что разговоры о проблемах помогают. — Вам поможет, если я открою вам один из своих секретов? — рискнул Ирука. На несколько смущенный и нерешительный кивок Гарри он продолжил: — Я не просто из другой страны. Насколько я смог понять, на самом деле я из совершенно другого мира. Гарри моргнул в замешательстве и удивлении. — Например... как с Марса? Хихикающий чунин покачал головой. — Нет, я не из космоса, по крайней мере, я так не думаю. Если только я не позеленел? — он сделал вид, что осматривает свои руки, как будто изучая их цвет, когда у его гостя вырвался сдавленный смешок. — Больше похоже на альтернативную реальность, как миры в историях, которые не являются Землей, но и не просто находятся в космосе. Вот почему мне так трудно найти дорогу домой — это не просто попасть в нужное место на карте, это в первую очередь попасть на правильную карту. После еще одной паузы, чтобы отхлебнуть чая, Ирука продолжил. — В любом случае, теперь, когда вы знаете один из моих самых больших секретов, давайте вернемся к тому, что я могу сделать, чтобы помочь вам. Если хотите, я могу осторожно навести справки о том, может ли кто-то другой взять вас под опеку и позволить вам уехать. Если мы так не будем поступать или же если это не принесет к лету никаких плодов, я хотел бы регулярно навещать вас, как для поддержания связи, так и для того, чтобы ваши родственники знали, что нужно вести себя как цивилизованные люди. До того времени, а, может, и после, я также могу начать учить вас, как защитить себя без магии, а также некоторым вещам из моего мира, которым я не буду учить большинство других моих учеников. Вас это устраивает? На этот раз Гарри кивнул более чем благоговейно, как будто был шокирован тем, что взрослый готов так далеко зайти, чтобы помочь ему. С другой стороны, учитывая то, что Ирука видел на Тисовой аллее, он мог бы стать первым взрослым, сделавшим это за последние десять лет. — В таком случае, мы могли бы начать, верно? Первое, чему я хотел бы вас научить, может показаться немного скучным, но я думаю, что это поможет во многом. Когда я был в вашем возрасте, я был... вспыльчивым. Я не думал, прежде чем действовать, и мой сенсей, мой учитель, беспокоился, что я наврежу себе или кому-то другому, поэтому он научил меня технике медитации, которая помогает упорядочить мысли и пересмотреть свои воспоминания. Просмотр воспоминаний со стороны позволяет увидеть вещи, которые я сделал правильно и неправильно, и просто в целом помогает лучше их понять. Это помогло мне научиться обуздывать свою импульсивность и думать о вещах более ясно. С тех пор как я появился в Великобритании, это также помогло мне освоить вид магии, называемой окклюменцией, которая также помогает контролировать свои эмоции, защищая разум от внешнего вмешательства. Мы вернемся к этому позже, когда вы будете готовы, а пока давайте начнем с медитации. Сначала мы убедимся, что нам удобно сидеть...Λ - - - - - == = ͽ < O > ͼ=== - - - - - < O > V
Когда Гарри ушел, он был гораздо более расслаблен и (если Ирука был прав) просто чувствовал себя немного легче, чем когда пришел. После того, как первокурсник начал уставать от практики медитации, они беседовали за чаем. Ирука делился историями (пока отредактированными) о своем детстве, о Конохе и некоторых своих предыдущих учениках (где заметно выделялись Наруто и его друзья), а Гарри рассказывал о том, каким был Хогвартс с его точки зрения. Его любовь к полетам имела большой смысл — открытое пространство и свобода, вероятно, были приятным контрастом по сравнению с заточением в этом раздавленном биджу чулане. Плохое преподавание некоторых предметов беспокоило Ируку как на личном, так и на профессиональном уровне, и он решил по мере необходимости поговорить со своими коллегами, чтобы выяснить, можно ли что-нибудь с этим сделать. Гарри довольно хорошо воспринял откровение о том, что Ирука уже обучал одного молодого волшебника тем же вещам, с которыми он намеревался учить Гарри. Хотя, когда возникла возможность привлечения дополнительных учеников, Ируке пришлось заверить его, что это никоим образом не повлияет на его обучение. На самом деле, он довольно легко принял это, когда Ирука намекнул, что, хотя он, очевидно, не будет вдаваться в подробности, другие ученики будут выбраны по такой же веской причине, как и сам Гарри. Казалось, он понял скрытое под этим послание — любые такие ученики будут выбраны, потому что им тоже нужна помощь Ируки.Λ - - - - - == = ͽ < O > ͼ=== - - - - - < O > V
В четверг днем Ирука вышел из камина в Лонгботтом-холле. Домовой эльф быстро стер сажу со его одежды, затем поклонился. — Госпожа Лонгботтом в гостиной. Сэр последует за Тилли? — кивнув, Ирука последовал за маленьким слугой. Когда он вошел в гостиную, хозяйка поднялась, чтобы поприветствовать его. Августа Лонгботтом была высокой, худощавой пожилой женщиной с угловатыми чертами лица и внушительной внешностью. Она сдержанно кивнула ему, затем указала на кресло напротив своего. Как только они сели и Тилли ушел готовить чай, она заговорила. — В вашем письме указано, что мой Невилл сталкивается с препятствием в своем развитии как волшебника, которое может ухудшить его успеваемость в Хогвартсе и которое, как вы полагаете, мы сможем исправить. Я пригласила вас в свой дом, основываясь на вашем довольно загадочном послании, и теперь очень хотела бы, чтобы вы объяснились. — Мадам Лонгботтом, — начал Ирука, — вы, конечно, знаете об огромном влиянии разума волшебника на его магию? Не только намерение, но также уверенность и вера. Волшебник, который уверен в себе, который верит то, что он добьется успеха, скорее всего, произнесет заклинание в первый раз более успешно и с лучшим эффектом, чем тот, кому не хватает уверенности или кто ожидает неудачи. Из моих наблюдений за молодым Невиллом, а также консультаций с моими коллегами, он страдает от серьезного недостатка уверенности в себе и, похоже, убежден, что его магия слаба. Я считаю, что это мешает ему полностью раскрыть свой потенциал, но мы с вами можем начать восстанавливать его уверенность и помочь ему расти. Дама вздохнула. — Фрэнк всегда был таким сильным, уверенным в себе мальчиком, полным жизни и магии. Я просто не могу понять, как его сын мог быть таким другим, таким робким… — «таким слабым» осталось громко невысказанным. — Я могу быть откровенным? — поинтересовался Ирука. В ответ на мрачный кивок мадам Лонгботтом он продолжил: — Частые нелестные сравнения с его отцом являются вероятным фактором, способствующим этому. Был бы я также прав, предположив, что вы или другие члены его семьи часто предполагали, что он может быть сквибом? — Теперь она кивнула с легким выражением шока на лице. — Я видел подобные ситуации в прошлом, когда у учеников были опекуны, бывшие особенно строгими и требовательными и были недовольны застенчивым, нежным ребенком. Это двусторонняя проблема, поскольку вы подходите к проблеме единственным известным вам способом, но чем больше Невилла подталкивают, тем больше он отступает. Вы продолжаете надеяться, что он сможет постоять за себя, но, по моему опыту, это произойдет только в том случае, если вы подтолкнете его достаточно сильно, чтобы разрушить любые отношения, которые есть у вас, как у семьи. — По моему опыту, такие дети, как Невилл, просто не любят конфликтов и конфронтации, поэтому они стараются избегать их, как могут. Это не значит, что они не могут настоять на своем, когда это необходимо, но они склонны приберегать это для тех случаев, когда это действительно важно. Они могут быть такими же сильными, как и все остальные, но, как правило, это более спокойная сила, приберегаемая для тех случаев, когда им это нужно, а не для демонстрации. Ирука помолчал несколько мгновений, раздумывая. — Есть одна моя бывшая ученица, которая является особенно хорошим примером. Хината была очень похожа на Невилла в том же возрасте: очень тихая, очень робкая, очень нежная. Когда ей было шестнадцать, на нашу деревню напал… человек, по сравнению с которым даже последний Темный Лорд выглядит слабым. Он одной атакой уничтожил более половины нашей деревни, прежде чем столкнулся с нашим сильнейшим бойцом, которым оказался мальчик, которого любила Хината. Когда он потерпел поражение, нападавший хотел забрать его, чтобы принести в жертву, но вмешалась Хината. Она знала, что у нее нет ни единого шанса, но все же она встала между нападавшим и парнем, которого любила, и боролась с яростью и силой, которых никто из нас никогда не видел у нее раньше. Даже несмотря на то, что она проиграла, она купила для нашего бойца достаточно времени, чтобы победить, и именно их сын случайно отправил меня в Британию. — Я имею в виду, что у Невилла больше возможностей, чем большинство людей осознают, но для того, чтобы он по-настоящему засиял, потребуются правильные обстоятельства. Мадам Лонгботтом задумалась. — И что именно вы предлагаете? — С вашей стороны, это в значительной степени будет заключаться в изменении того, как вы и другие относитесь к Невиллу. Хвалите его успехи и выражайте уверенность в том, что он будет продолжать добиваться успеха. Если вы сравниваете его с родителями, убедитесь, что вы проводите явно положительные параллели, но в целом помните, что он сам по себе и будет отличаться от обоих своих родителей. Позже, когда я смогу по-настоящему поговорить с Невиллом, у меня, возможно, будут более подробные рекомендации. — Моя точка зрения на вещи немного шире. Для начала, я, возможно, смогу стать чем-то вроде более непосредственного мужского образца для подражания. Я не хочу заменить ему отца, и я бы сразу дал ему понять, что не собираюсь этого делать. Я также мог бы выступать в качестве консультанта и, возможно, доверенного лица. Помимо этого, есть вещи, которым я могу научить Невилла, что не являются частью искусства запечатывания, но которые, как я подозреваю, могут помочь ему. Физическая подготовка, которая улучшает общее состояние здоровья и может улучшить его самооценку по мере взросления. Медитация с целью продвижения к основам окклюменции, чтобы повысить его концентрацию и память, одновременно давая ему больший контроль над своими страхами. Специальные умственные упражнения, которые, я уверен, помогут ему контролировать свою магию. Немагические методы самообороны, чтобы укрепить уверенность и дать ему способ защитить себя даже в тех случаях, когда он не сможет использовать свою палочку. Кроме того, я бы научил его нескольким техникам со своей родины, так как способность делать то, что почти не может ни одна другая ведьма или волшебник в Британии, могла бы хорошо повлиять на его уверенность, даже игнорируя полезность самих техник. На данный момент он был бы третьим таким учеником, которого я взял в Британии, хотя я подозреваю, что сегодня вечером у меня может появиться четвертый. — Вы довольно туманно говорите об этих «техниках», которым вы собираетесь обучать моего Невилла, — заметила женщина, слегка нахмурившись, — и я ни на что не соглашусь, пока не получу лучшего понимания, на что я соглашаюсь. Ожидая подобного вопроса, Ирука встал. — Могу я продемонстрировать? — По кивку мадам Лонгботтом чунин спокойно подошел к ближайшей стене и поднялся на пару метров вверх. Он повернулся и старательно сохранял невозмутимое выражение лица, чтобы скрыть слегка мстительное удовлетворение, которое он испытал за своего ученика, увидев выражение шока на лице пожилой женщины. — Основываясь на прогрессе, который я наблюдал у первого ребенка, которого я обучал здесь, пройдет, по крайней мере, несколько лет, прежде чем Невилл сможет это сделать. Предполагаемые преимущества обучения, скорее всего, начнутся гораздо раньше, — Ирука небрежно спрыгнул на пол, чтобы приземлиться у своего кресла, на мгновение вытащив палочку, чтобы наложить заклинание быстрой очистки, чтобы удалить свои следы с обоев, прежде чем вернуться на свое место. — Я бы научил Невилла, как использовать энергию, которую мои люди называют «чакрой», которая, насколько я могу судить, связана с магией, но отличается от нее, и полностью исходит от пользователя. Возможность ходить по поверхностям, где это обычно невозможно, нечеловеческие силы и скорость — все это обычные проявления использования чакры. Если вы хотите, я могу связаться с семьей моей первой ученицы и попросить их объяснить более подробно, поскольку они больше знакомы с моими способностями и видели, как я больше года обучал их ребенка. После нескольких глотков чая (который, если Ирука верил своему носу, был слегка «укреплен») Мадам Лонгботтом, казалось, оправилась от шока. — Я постараюсь... исправить то, как я разговариваю со своим внуком, и обеспечу, чтобы остальная часть нашей семьи была осведомлена об этом. Была бы я права, предположив, что вы не хотите, чтобы обсуждалась точная природа ваших способностей или обучения? — когда Ирука кивнул, она продолжила: — Тогда я просто скажу, что Невилл получает индивидуальные уроки, призванные раскрыть его потенциал. Если кто-нибудь будет расспрашивать дальше, я сообщу им, что уроки являются частными, и, следовательно, это не их дело. Свяжусь с Лавгудами — и не смотрите на меня так, в конце концов, это довольно очевидно, — и я с нетерпением буду ждать разговора с ними. А пока вы можете начать тренировать Невилла, как только сочтете это целесообразным.Λ - - - - - == = ͽ < O > ͼ=== - - - - - < O > V
Ирука не удивился, когда Гермиона Грейнджер задержалась после вечернего урока запечатывания. Она была явно занята весь сеанс, часто глядя на него с выражением, которое, как правило, колебалось между опасением и расчетом. Он просто продолжал вести себя как обычно, внутренне посмеиваясь над намеком на раздражение, которое он видел в глазах девочки. Когда ученики вышли, он стоял за своим столом, спокойно приводя в порядок и собирая свои заметки. Как только они остались вдвоем, он услышал ее шаги, приближающиеся к его столу, и, наконец, поднял глаза и обратил на неё внимание. — Я могу вам чем-то помочь, мисс Грейнджер? — спросил он с тем же нарочито невинным видом, который он отточил, когда устраивал каверзы в Академии. Первокурсница фыркнула, прежде чем превратить свою раздраженную гримасу во что-то более нейтрально-уважительное, когда Ирука сдержал еще один смешок. — Я надеялась поговорить с вами о вечере вторника... — Вы действительно так двигались? Как? Что еще вы можете сделать? Могу ли я научиться? Вы научите меня? — Ирука быстро засыпал ее вопросами, прежде чем широко улыбнуться, увидев, как выражение ее неприкрытого шока медленно превращается в легкое оскорбление. — На самом деле, мисс Грейнджер, было не так уж трудно понять, о чем вы хотели спросить. В ответ на эти вопросы: да, используя технику с моей родины, скорее всего, довольно много вещей, и если я получу разрешение от ваших родителей. Он был рад видеть, что его оценка ее интеллекта подтвердилась, поскольку она явно обдумывала разговор в уме, сопоставляя ответы на вопросы. — Я пошлю им сову завтра утром, — кивнула она. Примечания: И так Ирука начинает собирать учеников. В ответ на рецензента, который считал, что убить тролля будет безопаснее, чем сбежать от него, есть несколько проблем с борьбой с троллем. Прежде всего, Ирука никогда раньше не сражался с троллем и очень мало знает о них, что означает, что он точно не знает, насколько крепки его плоть и кости или сколько времени потребуется, чтобы он умер, если его смертельно ранить. Есть все шансы, что борьба затянется, и чем дольше она будет продолжаться, тем больше шансов, что Гермиона пострадает. Во-вторых, человек, которого он защищает, является необученным гражданским и, следовательно, непредсказуемым. Если Гермиона сбежит в неподходящее время, она может подставить их обоих. В-третьих, тот факт, что он должен кого-то защищать, означает, что ему придется сражаться более агрессивно и идти на больший риск. В-четвертых (и в связи с первым), он не знает, как долго тролль будет оставаться опасным после смертельного ранения; многие существа (особенно с более простой нервной системой) могут продолжать действовать (хотя и не скоординированно) по крайней мере в течение нескольких секунд после их смерти, а это означает, что даже смертельный удар может не уложить тролля сразу. Напротив, он увидел, что может легко обогнать тролля, как только пройдет мимо него, и увидел довольно безопасный способ это сделать. Поскольку тролль был уже в середине замаха, был шанс, что он не успеет атаковать, особенно учитывая, насколько медленно он соображал. Ирука и Гермиона были в десяти метрах дальше по коридору и быстро отступали к тому времени, когда он даже заметил, что его цели исчезли. Он вывел Гермиону из опасной ситуации самым целесообразным путем, который он видел, не рискуя.