Λ — — - — - ===ͽ < O > ͼ=== — - — - — V
Поскольку его больше всего интересовали занятия по зельеварению у первокурсников Гриффиндора и Слизерина, Ирука был вынужден подождать до пятницы, чтобы снова заняться шпионажем. Но он использовал прошедшие дни, чтобы осмотреть подземелья, где находился класс, и, по крайней мере, несколько раз заглядывал внутрь через дверь, когда ученики входили и выходили. Это позволило ему спланировать свои действия, что, по его мнению, стоило затраченных усилий, поскольку профессор Снейп казался немного более наблюдательным и осторожным, чем большинство других волшебников (и гораздо более осторожным, чем профессор Биннс). В то время как он смог просто войти в класс истории и спрятаться до прибытия первокурсников, были хорошие шансы, что дверь в класс зелий будет заперта в любое время, кроме занятий. А, учитывая темперамент Северуса Снейпа, на ней также может стоять защита — а это не то, с чем Ирука был готов справиться. Учитывая, что этот человек, по слухам, владеет ментальными искусствами, он также не хотел рисковать, используя гендзюцу, пока не выяснит, насколько хорошо или плохо оно сработает на обученном окклюменте. Все это привело к тому, что Ирука под дезиллюминационными чарами примостился на стене над дверью в класс зельеварения, когда первокурсники-гриффиндорцы и слизеринцы собрались (в двух группах) в коридоре в пятницу утром. Ровно в без четверти десять дверь распахнулась, и студенты начали заходить внутрь. Воспользовавшись как небольшим ростом учеников, так и плохим освещением (не лучшая идея при приготовлении летучих зелий, лениво подумал он), он использовал чары адгезии, чтобы пробраться через верхнюю часть дверного проема на потолок класса. При этом рассчитал так, чтобы войти сразу за Гарри, когда взгляд его коллеги прикипел к мальчику. Когда профессор Снейп отвлекся, он бесшумно переместился с потолка на пол, спрятался в дальнем углу комнаты и в полной мере воспользовался глубокими тенями. Если бы ему не нужно было оставаться скрытым на протяжении нескольких занятий, он прервал бы их в течение первых десяти минут 135-минутного урока. Несколько лет назад Наруто рассказал ему за пиалой сакэ о том, как другие преподаватели Академии обращались с ним, когда Ируки не было рядом, и чунин был потрясен ужасающим поведением и откровенным оскорблениями, которым они подвергли молодого джинчурики. Северус Снейп заставил их всех выглядеть непревзойденными профессионалами (ну, за исключением Мизуки, но покушение на убийство и измену трудно превзойти). Через полчаса Ируке пришлось подавить свои эмоции, когда он заметил выступавший от страха пот на бледном слизеринце, сидящем перед ним — реакция на увеличивающееся количество сакки, которое он начал испускать. У него не было никакой подготовки, но светловолосый мальчик сидел достаточно близко и получил достаточно большую дозу, чтобы это расшатало ему нервы, несмотря на то, что он не мог определить источник тревоги. Настроение Ируки не улучшилось, когда мальчик попытался бросить что-то в котел Гарри, хотя он смог нарушить ему прицел быстрой и ненаправленной вспышкой сакки. Конечно, Снейп увидел бросок и снял с Гарри баллы за то, что «как болван бросал ингредиенты на пол». Это занятие у первокурсников, безусловно, было худшим, но другие занятия все еще показывали, что Северус Снейп не обладал квалификацией, чтобы учить детей (или даже просто находиться рядом с ними). Он не проявлял никакой заботы о безопасности или благополучии своих учеников, давал минимальные, если вообще давал какие-либо реальные инструкции, и откровенно отдавал предпочтение слизеринцам, издеваясь и третируя детей с трех других факультетов. Даже если бы он думал, что Северуса Снейпа можно убедить улучшить свое поведение, Ирука не мог быть достаточно уверен в своей способности пройти через такой разговор, не воткнув в него кунай. Ему нужно было поговорить с Минервой.Λ — — - — - ===ͽ < O > ͼ=== — - — - — V
— Войдите! Ирука сделал, как ему было сказано, и открыл дверь в кабинет Минервы. — Добрый вечер, Ирука, — сказала ведьма с легкой улыбкой, — заходите, присаживайтесь. Взмах ее волшебной палочки превратил довольно спартанский деревянный стул перед ее столом в кресло с высокой спинкой, которое ее гость нашел лишь немного более мягким, чем раньше, но все же значительно более удобным. Она быстро налила ему чай из своего, казалось бы, всегда готового чайника. — Итак, что привело вас к моей двери в такой час? — У меня есть… опасения, думаю, по поводу двух наших коллег и их пригодности на роль учитилей, — видя, как она начинает хмуриться, Ирука быстро продолжил: — Профессор Биннс — менее проблематичный из них двоих. Его лекции технически информативны, но его безличный монотонный тон быстро разрушает любой интерес большинства учеников, какими бы важной или захватывающей ни была тема. Я смог понаблюдать за парой его занятий, и большинство студентов либо учились самостоятельно, либо работали над заданиями для других предметов, либо просто дремали, и профессор позволял все это! Честно говоря, я бы поспорил, что большую часть того, что узнают ученики в этом классе, они узнают вопреки усилиям учителя, а не благодаря им. Я бы поговорил с ним об этом до того, как пришел к вам, но у меня сложилось впечатление, что он даже не вспомнил бы об этом разговоре после. — Ситуация с Катбертом, к сожалению, довольно сложная, — нахмурилась Минерва, — и ряд факторов затрудняет или делает нецелесообразным его удаление или замену. Первое и самое простое — это инерция. Как работник Хогвартса с самым долгим стажем, Катберт имеет определенные привилегии из-за выслуги лет, включая требование, что совет попечителей должен одобрить его увольнение. Волшебники и ведьмы, по крайней мере здесь, в Британии, очень консервативны и не склонны что-либо менять без веских причин. Многие из тех, кто состоит в совете попечителей, отнеслись бы к этому так: «У меня была история с Биннсом, и я в порядке». Особенно те, кто достаточно стар, чтобы посещать его уроки, когда он был еще жив. Вероятно, потребуется значительное убеждение, чтобы набрать достаточно голосов для его увольнения только на этом основании. Во-вторых, я уверена, что с момента вашего прибытия в Великобританию вы осознали некоторые… политические разногласия? Ирука кивнул. — Хотя такие разногласия не затрудняют увольнение профессора Биннса, это делает его замену довольно рискованным делом. Более активное преподавание истории могло бы значительно повлиять на политические взгляды молодежи на всю их оставшуюся жизнь, и поэтому каждый хотел бы, чтобы предмет преподавался таким образом, чтобы показать правильность их собственных взглядов. Ни более прогрессивные, ни более консервативные фракции в настоящее время не имеют достаточно сильных позиций, чтобы быть уверенными в своей способности протолкнуть кандидата, которого они одобрили, и поэтому обе стороны предпочли бы остаться с неудовлетворительным статус-кво, чем рисковать увлекательным историческим курсом, который продвигает противоположную идеологию. — А тем временем, — вздохнул Ирука, — образование детей страдает, потому что взрослые не могут перестать ссориться. Я действительно не должен удивляться. Люди есть люди, а политика есть политика, где бы вы ни находились, — он сокрушенно и несколько измученно покачал головой, прежде чем снова сосредоточиться. — В любом случае, другой профессор, который меня беспокоит, — это Северус Снейп… Поднятая рука Минервы остановила его. — Я уверена, что вы слышали много таких же диковинных ужастиков о занятиях в его подземельях, как и я, но это всего лишь сказки. Натянутые отношения между Слизерином и тремя другими факультетами в сочетании с внешностью Северуса и несколько едким характером привели к тому, что и без того впечатляющая мельница слухов в Хогвартсе превратила строгого и не очень привлекательного профессора в нечто, чем можно напугать доверчивых первокурсников. Наверняка, учитывая ваш стаж, вы сталкивались со склонностью детей и подростков сильно преувеличивать? — Минерва, я прекрасно знаю, с какой готовностью большинство детей приукрашивают вещи, но те, с кем я разговаривал, относятся к тому типу людей, которые преуменьшают подобные инциденты. Тем не менее, их рассказы были довольно невероятными, поэтому я решил убедиться сам. Я провел большую часть сегодняшнего дня, спрятавшись под дезиллюминационными чарами в классе зелий, наблюдая за занятиями, и обнаружил, что оба ученика преуменьшают проблему. Урок первого курса Гриффиндор-Слизерин этим утром содержал одно из самых непрофессиональных и откровенно одиозных действий, которые я когда-либо видел у учителя. И это уступает только случаю, когда один из моих коллег предал нашу деревню и попытался убить одного из моих любимых учеников, чуть не убив меня самого в процессе. Ирука продолжил рассказывать о некоторых из худших злоупотреблений, которые он видел в течение дня, наблюдая, как обычно невозмутимая женщина перешла от шока к растущему возмущению. Наконец он замолчал, и в комнате почти на минуту воцарилась напряженная тишина. — Я… — наконец, заикаясь, произнесла Минерва, — я понимаю. К сожалению, в то время как я являюсь окончательным арбитром студенческой дисциплины, кадровые вопросы относятся к компетенции директора, поэтому вам придется убедить его. Совет попечителей также может сказать свое слово. Вдвойне прискорбно то, что Люциус Малфой, отец того первокурсника-слизеринца, которого вы описали, является близким другом Северуса Снейпа и одним из попечителей. Он, несомненно, воспротивился бы любой попытке сместить нашего нынешнего «учителя зельеварения», — она выплюнула последние слова со злой ноткой сарказма. — Альбус, тем временем, склонен отвечать на любую критику в адрес этого человека, заявляя: «Северус Снейп пользуется моим полным доверием» или что-то в этом роде. Оглядываясь назад, я понимаю, что именно Альбус убедил меня и многих других сотрудников в том, что истории студентов были просто небылицами, а не признаками очень серьезной проблемы. Тем не менее, возможно, благодаря вашим наблюдениям мы сможем увидеть некоторые изменения. Тут ведьма встала, что побудило ее гостя последовать ее примеру, и оба немедленно отправились в кабинет директора.Λ — — - — - ===ͽ < O > ͼ=== — - — - — V
— Минерва, профессор Умино, чему я обязан неожиданным удовольствием от вашего общества? — как обычно, директор сидел за своим столом с приветливой улыбкой на губах и огоньками в глазах. Ирука подозревал, что ни улыбка, ни огоньки не продержатся долго. Как, без сомнения, старший сотрудник, и с гораздо более свежим гневом, Минерва взяла инициативу на себя. — Я позволила тебе убедить меня в том, что сообщения студентов о жестоком поведении Северуса Снейпа были преувеличениями и фантастическими слухами. Скажи мне, Альбус, ты действительно расследовал эти отчеты, когда Помона, Филиус и я передавали их тебе, или ты просто отклонил их, как, я начинаю понимать, ты отклонял множество наших проблем за эти годы? Ирука был прав. На мгновение потрясенно разинув рот, Дамблдор пришел в себя. — Я могу заверить тебя, Минерва, что Северус Снейп пользуется моим полным доверием… Ирука поморщился. — Ты продолжаешь так говорить, — прервала Минерва своего начальника, — и все же, согласно тому, что я только что услышала, неуместна либо твоя уверенность в Северусе, либо моя уверенность в тебе! Ирука мысленно сделал пометку никогда не оказываться на плохом счету у Минервы Макгонагалл. Директор Дамблдор явно был потрясен непривычной враждебностью своей заместительницы. — Возможно, тебе стоит объяснить, что именно так разозлило тебя? Я вряд ли смогу ответить на твои вопросы или твои обвинения, пока мне не хватает жизненно важной информации, например, о чем ты вообще говоришь, — последнее было сказано строгим, раздраженным и слегка саркастичным тоном. Ирука должен был признать, что у этого человека было мужество. — Ирука пришел ко мне сегодня вечером с беспокойством по поводу двух наших профессоров. Первым был Катберт, и я объяснила сложную ситуацию, сложившуюся вокруг нашего историка. Когда он затем заговорил о Северусе, я поспешила заверить его в том же, что и десятки студентов, которые приходили ко мне за последние десять лет с аналогичными проблемами: ужасные истории об этом человеке в основном являются слухами и преувеличениями. Вообрази мое потрясение, когда он сообщил мне, что тайно наблюдал за сегодняшними занятиями по зельеварению и лично видел подтверждение многих худших утверждений! В этот момент Ирука выступил вперед и снова начал описывать события, свидетелем которых стал. После первых нескольких эпизодов (охватывающих примерно первые двадцать минут утреннего урока) очень встревоженный Дамблдор поднял руку, чтобы остановить его. — Вместо того, чтобы слушать эти истории из вторых рук, я бы предпочел сам понаблюдать за событиями, о которых идет речь. Скажите мне, профессор Умино, вы когда-нибудь слышали об омуте памяти? Ирука покачал головой. — Если вкратце, это устройство, которое позволяет хранить и просматривать воспоминания. Я хотел бы спросить, не могли бы вы одолжить мне копию ваших воспоминаний о том, как вы наблюдали за сегодняшними занятиями, чтобы я мог просмотреть их сам? Процесс извлечения безболезнен и не причиняет вреда. Я бы только сделал копии, а не удалял воспоминания, как это также возможно в тех случаях, когда кто-то хочет взглянуть на событие свежим взглядом. Ирука несколько нервно дал свое согласие. — Очень хорошо. Просто сосредоточьтесь на воспоминаниях, которыми вы хотите поделиться. Если вы какой-то мере владеете окклюменцией, используйте ее, чтобы вытолкнуть их на первый план. Я приложу кончик своей палочки к вашему виску и отведу его вместе с копией самого главного воспоминания, после чего вам нужно будет вытолкнуть следующее. Дайте мне знать, когда будете готовы, и когда у меня останется последнее воспоминание. Ирука закрыл глаза и сосредоточился, вызывая воспоминания на первый план, затем кивнул. Снова и снова он чувствовал прикосновение волшебной палочки к своему виску, каждый раз ощущая странное притяжение в своем сознании, когда воспоминание извлекалось. После последнего он открыл глаза и отступил назад. — Я немедленно начну их просматривать, — сказал директор, — и если Северус действительно так плохо обращался с учениками, я ясно дам ему понять, что больше не потерплю этого. С этим я должен пожелать вам обоим доброго вечера. Спасибо вам обоим за то, что обратили на это мое внимание. Ирука последовал за Минервой.-――――===ͽ Δ ͼ===――――-
В субботу приближалось уже время обеда, когда Альбус закончил просматривать воспоминания, делая перерывы только для сна и быстрого завтрака, доставленного эльфами в его кабинет. Теперь, жуя столь же полезный обед, он размышлял над тем, что увидел. Не было никаких сомнений в том, что обида Северуса Снейпа на Джеймса Поттера оставалась такой же горькой, как и в годы их учебы в Хогвартсе. То, что Северус проявил такую злобу к невинному ребенку, было шокирующим, даже без учета того, что он поклялся женщине, которую по его словам любил, что защитит сына, ради спасения которого она умерла. Чтобы еще больше усугубить проблему, было также ясно, что, хотя юный Гарри мог быть в центре внимания декана Слизерина, большинство учеников за пределами дома змей в той или иной мере подвергались жестокому обращению. Еще хуже было явное пренебрежение, которое Северус проявлял к безопасности своих учеников, не исправляя небезопасные методы и опасные ошибки, которые он ясно видел. Он скорее ждал, пока не произойдет несчастный случай, чтобы отругать и наказать тех, кто совершил ошибку. Он даже, казалось, позволял и, возможно, поощрял активный саботаж зелий других студентов потенциально опасными способами! Когда юный Северус только начал преподавать в Хогвартсе, было несколько жалоб на его поведение. Наблюдение за несколькими его занятиями показало, что его стиль преподавания был в значительной степени приемлемым: новоиспеченный профессор был суровым и строгим, даже более строгим, чем Минерва, и, если честно, иногда слишком сильно ругал своих студентов. Но Альбус списал это на его неопытность и все еще неприкрытую скорбь из-за смерти Лили Поттер. Учитывая его важную роль как шпиона для конечного поражения лорда Волдеморта, он решил дать этому человеку немного свободы действий, хотя в частном порядке посоветовал Северусу несколько умерить пыл. С тех пор напряженный график директора не позволял ему проводить проверки, чтобы убедиться, что условия в классе улучшились. Он просто (и, как теперь выяснилось, ошибочно) предположил, что текущие сообщения о проступках были слухами, основанными на его предыдущих действиях и суровом отношении. Теперь, однако, казалось вероятным, что улучшения были временными, и что и так плохое отношение зельевара стало только хуже за последнее десятилетие. Второй человек, кто был вовлечен в эту историю, тоже не ускользнул от пристального внимания Альбуса. Он подумал, что воспоминания были скорее аккуратно обрезаны, чтобы показать только время, которое профессор Умино на самом деле провел в классе зелий. Казалось вероятным, что это было сделано намеренно, возможно, попытка скрыть, как именно он незамеченным проник в класс и вышел из него. Ему придется проверить стены и потолок в соседнем коридоре на наличие следов, чтобы определить, был ли это еще один случай необычайной мобильности преподавателя запечатывания. Более озадачивающими были два инцидента: во время первого Драко Малфой проявлял признаки растущего беспокойства по мере того, как нарастало возмущение профессора Умино. Причинно-следственная связь стала более вероятной благодаря тому факту, что, когда профессор заметил беспокойство мальчика, он успокоился, и мальчик вскоре тоже расслабился. После этого юный Драко попытался испортить зелье Гарри Поттера с помощью брошенного ингредиента, но в последний момент бросил его неудачно, демонстрируя явные признаки острого ужаса, который довольно быстро утих. Ни разу руки профессора Умино не были ни рядом с его палочкой, ни вне поля зрения. Хотя в последнем случае его внимание было явно сосредоточено на наследнике Малфоев, но не было никаких видимых признаков того, как он смог так сильно повлиять на мальчика, не используя видимых заклинаний и даже не встречаясь с ним взглядом. Казалось бы, еще одна загадочная способность, которую следует учитывать. По крайней мере, уверенность Альбуса в мотивах и характере нового профессора росла. Уже трижды этот человек рисковал раскрыть способности, которые явно хотел скрыть, и в каждом случае действовал в интересах студентов. Предложенные им изменения, касающиеся коридора на третьем этаже, если бы они были осуществимы, только усилили бы безопасность Камня, еще больше уменьшив вероятность того, что он был здесь, желая заполучить артефакт. Отложив на время загадочного путешественника в сторону, Альбус вернулся к насущному вопросу. Если эти воспоминания были точны, его профессор зелий издевался над учениками и подвергал их опасности, не говоря уже о том, что подрывал дисциплину в Хогвартсе, злоупотребляя системой баллов. Последнее, по крайней мере, можно было легко подтвердить. Выхватив палочку, директор быстро вызвал главный экземпляр Дисциплинарной Книги, в которой были записаны все задержания, назначения и потери баллов. Он взял чистый лист пергамента и перо с чернилами и принялся за подсчет недавней активности Северуса, разделенной по факультетам. При этом он отметил несколько сомнительных и откровенно легкомысленных наград и наказаний. Дойдя до прошлой недели, Альбус почувствовал, что у него есть достаточно репрезентативная выборка, и с тревогой посмотрел на результаты: Слизерин получил множество баллов с небольшим количеством штрафов, в то время как остальные три факультета были сильно наказаны почти без присуждения баллов. Может ли эта закономерность быть причиной долгой череды побед Слизерина в соревновании за Кубок Школы? Альбус чувствовал, как растет его гнев, когда он размышлял о потенциальных последствиях поведения своего шпиона как профессора. Неоднократный обман, чтобы помочь Слизерину выиграть Кубок, и издевательства над другими факультетами подавали очень негативный пример молодым змеям, научив их, что такое поведение приемлемо, поощряется и приносит пользу. Соедините это с враждебностью, которую это, вероятно, вызвало у других факультетов, и вполне вероятно, что студентов в зеленом и серебряном сильно подталкивали к Тьме, поскольку за пределами их факультета у них практически не было (или не было вообще) связей, которые тянули бы их обратно к Свету. Подстрекательство к плохому поведению только усилит ядовитый урок. Если Том вернется, это может только облегчить ему вербовку сторонников. И наоборот, вполне вероятно, что поведение Северуса отвратит многих студентов, не являющихся слизеринцами, от зельеварения, лишив их сообщество кандидатов в такие полезные профессии, как авроры и целители. Сколько душ уже погибло во Тьме? Сколько детских мечтаний о будущей карьере погибло в этом подземельном классе? Он не мог действовать, пока не получит полного подтверждения. С этой целью он в некотором роде собирался взять пример с профессора Умино. Альбус собирался спрятаться в классе зельеварения под мантией-невидимкой и понаблюдать в понедельник утром за занятиями первого курса Гриффиндор-Слизерин. Если воспоминания окажутся точными, не будет никаких сомнений в том, что для решения этой проблемы необходимо предпринять шаги. А до тех пор он займется планированием этих шагов. Примечания от автора: Итак, Ирука начинает показывать, что магия и навыки ниндзя могут дополнять друг друга. Дисциплинарная Книга — это фанон, который я сознательно использую, потому что это удобно. Что касается Дамблдора и Снейпа: в этом фике я в основном утверждаю, что Дамблдор считал, что все в порядке, а студенты преувеличивали, особенно с тех пор, как Снейп сказал ему об этом. И он никогда не утруждал себя проверкой этих слухов. Он был просто слишком уверен в своей собственной оценке характера и честности этого человека (не то чтобы я думаю, что Северус Снейп мог похвастаться чем-нибудь из этого), и его высокомерие в сочетании с нехваткой свободного времени (из-за того, что он занимал три должности) усугубили проблему. Когда ученики жаловались в начале каждого года, преподаватели отказывали им из-за заверений их босса, что заставляло детей прекращать жаловаться, потому что они считали это бессмысленным, что, в свою очередь, приводило персонал к выводу, что проблем не было. Извините, фанаты Снейпа, но я пишу ему таким, каким вижу — мелочным, злобным, мстительным хулиганом, который наслаждается жестоким обращением с детьми и подвергает их опасности. Даже в одиннадцать лет он нашел и прочитал письмо Петунии от Дамблдора, а позже высмеял ее как жалкую магглу. Он связался с плохой компанией в Хогвартсе, не потому что это был его единственный безопасный вариант, он сделал это из-за их общего интереса к силе и темной магии. Я мог бы продолжать еще некоторое время, но достаточно сказать, что я не предвижу, чтобы он проявил особый героизм в этой истории.