-――――===ͽ Δ ͼ===――――-
Вопреки в высшей степени разумному предписанию Поппи об отдыхе, Альбус провел большую часть ночи, поддерживая связь с ДМП. Смерть в Хогвартсе, даже смерть профессора ЗОТИ (должность, явно подверженная несчастным случаям в последние десятилетия), была серьезным инцидентом и нуждалась в сообщении. То, что он погиб при попытке убийства студента во время попытки ограбления, только добавило беспорядка, не говоря уже о личности студента, о котором идет речь. Альбус был вынужден объяснить разгневанной Амелии Боунс о Камне Николаса и о защите, наложенной на него, а также о действиях Квиринуса в течение года и о плане заманить его в ловушку, чтобы окончательно доказать вину. Амелия была не довольна, когда узнала, чье именно лицо было скрыто под фиолетовым тюрбаном, чувство, которое Альбус искренне разделял, учитывая тот факт, что это означало, что Волдеморт проник в Хогвартс прямо у него под носом и провел почти весь учебный год в окружении уязвимых и впечатлительных детей. К сожалению, оба неохотно согласились, что просто не было достаточно доказательств, чтобы официально идентифицировать злого духа. Учитывая этот недостаток и опасность, связанную тем, что оставшиеся на свободе Пожиратели Смерти узнают, что их бывший хозяин не совсем мертв, было решено сохранить все это дело в тайне, насколько это возможно, поскольку ни один из них не хотел давать Люциусу Малфою и его союзникам возможность заставить Альбуса и, возможно, других преподавателей покинуть Хогвартс в пользу более темных учителей. Как только на все вопросы Амелии были даны адекватные ответы (за исключением тех, которые требовали от нее разговора с профессором Умино), и останки Квиринуса были перевезены в морг ДМП, Альбус урвал несколько часов драгоценного сна, прежде чем был вынужден испортить Николасу и Перенель завтрак новостями о том, что их Камень был почти… украден. Большую часть утра он провел в Девоне, доставляя Камень обратно его владельцам и обсуждая их дальнейшие действия. Вернувшись в замок на поздний обед, он первым делом посетил больничное крыло, чтобы поговорить с Гермионой Грейнджер и Невиллом Лонгботтомом более подробно, чем позволяла срочность предыдущей ночи. Профессор Умино, кстати, тоже присутствовал по тем же причинам, поэтому после расспросов Альбус пригласил Ируку к себе в кабинет, чтобы обсудить события прошлой ночи и предоставить заявление для ДМП. Пока его учитель фуиндзюцу разговаривал с аврорами, Альбус приложил перо к пергаменту, чтобы уведомить Августу Лонгботтом о ранении юного Невилла прошлой ночью.Λ -----===ͽ < O > ͼ===----- V
Невилла выписали из больничного крыла в субботу утром; по словам мадам Помфри, Гарри очнется только ранним утром следующего дня. Благодаря тщательному сканированию (по подсказке Ируки), школьная целительница также разработала режим приема зелий, чтобы исправить некоторые последствия длительного недоедания. Она уже планировала удалить и заново вырастить пару костей, на которых были видны неправильно сросшиеся переломы, вероятные травмы от «Охоты на Гарри» и костей, ослабевших из-за недостатка надлежащих питательных веществ. На самом деле Гарри повезло, что он был без сознания и оставался таким на протяжении всего процесса восстановления костей, поскольку это было, по-видимому, довольно неприятно. В тот день Ирука провел несколько часов с Гермионой и Невиллом, обсуждая случившееся. Все трое были немного отвлечены беспокойством за Гарри, но Невиллу было велено не напрягаться, и они не могли снять напряжение с помощью физических тренировок. Вместо этого Ирука шаг за шагом повторил с ними всю ночь четверга, подробно анализируя их действия и решения. Он хвалил их там, где это было уместно, но также указывал на их ошибки и места, где у них были лучшие варианты (хотя их единственной большой ошибкой было так быстро отказаться от поиска помощи взрослых). Выслушав их, он рассказал, что происходило с ним, и все трое изучили его действия на предмет критики. Он тоже получил по большей части хороший отзыв, но определенно потерял очки в конце. Остаток того дня был потрачен на разговоры о том, что они чувствовали во время кризиса, и о том, что они чувствовали с тех пор, поскольку Ирука хотел убедиться, что оба ребенка справляются со всем этим здоровым образом (и неважно, что сказал Шестой, хроническое опоздание и чтение романов для взрослых на публике были нездоровые способы борьбы с чем-либо).Λ -----===ͽ < O > ͼ===----- V
В соответствии со словами школьной целительницы, Гарри проснулся в воскресенье утром вялым и слабым. И Ирука, и директор ждали у постели мальчика, хотя, помимо кратких заверений в безопасности Невилла, Гермионы и Камня, Ирука позволил своему нынешнему работодателю вести большую часть разговора. Гарри был явно еще больше расстроен, чем его учитель, отказом Дамблдора объяснить мотивацию Волдеморта, нацелившегося на младшего Поттера десять лет назад. Объяснение старшего волшебника ожогов Квиррелла, казалось, подтверждало теорию Ксено и Пандоры, но его объяснение причин язвительности Снейпа по отношению к Гарри вызвало у Ируки головную боль. Однако каким бы эгоистичным ни было его описание использования Зеркала, по общему признанию, это была блестяще элегантная защита. Наконец, когда на все вопросы Гарри к директору были даны ответы (ну, по крайней мере, хоть какие-то), великий волшебник вежливо извинился и отправился выполнять свои различные обязанности. Поскольку мадам Помфри отдыхала в своем кабинете, а больничное крыло в остальном пустовало, Ирука воспользовался возможностью наложить простейшее заклинание уединения. — Это не очень помогло, не так ли? — на лице Гарри отразилось только замешательство от вопроса. — Когда директор Дамблдор сказал вам, что смерть Квиррелла не была вашей виной, это не заставило вас чувствовать себя намного лучше. Хотя вы, возможно, знаете здесь, — Ирука осторожно постучал себя по виску, — что это произошло исключительно из-за действий Квиррелла и Волдеморта, здесь вы этого на самом деле не чувствуете, — он постучал по своему сердцу. Судя по выражению лица его ученика, он понял, что попал в цель, но теперь Гарри задавался вопросом, откуда он это знает. — Ты знаешь, для чего я готовил студентов дома. Они заканчивали школу, распределялись по командам, отправлялись на задания... и рано или поздно они возвращались с задания с таким же выражением в глазах. Это взгляд человека, который впервые побывал в смертельной схватке и вернулся живым, со всеми вытекающими последствиями для своего врага. То, что вы на самом деле не несете никакой ответственности за смерть Квиррелла, сейчас не имеет такого значения, как тот факт, что вы чувствуете ответственность. Ирука помолчал несколько мгновений, чтобы собраться с мыслями. — Я был почти в твоем возрасте, когда впервые убил. Это начиналось как довольно стандартная миссия низкого уровня, просто сопровождение торговца из Конохи в столицу. Дорога была хорошо проторена и хорошо патрулировалась, нигде поблизости не было ничего опасного; это должна была быть простая прогулка туда и обратно. Это было не так. На второй день нашего после нашего выхода за пределы деревни группа бандитов устроила нам засаду. Они не были особенно хорошо экипированы или хорошо обучены, но их было много, и они явно были более чем немного в отчаянии, — его глаза затуманились от воспоминаний. — Хиро-сенсей пронесся сквозь них, как вихрь сквозь кучу листьев, но парочке удалось проскользнуть мимо него и броситься на нас. Мои сокомандники и я без проблем сбили их с ног, пока один из них не бросился на меня с кунаем, который он поднял с земли. Это было похоже на тренировку, на спарринг. Я бросил в него свой собственный кунай. Думая об этом потом, я, должно быть, ожидал, что он отклонит или увернется от удара, как это сделал бы один из моих сокомандников, но у него не было нашей подготовки . Следующую часть было трудно вспомнить даже три десятилетия спустя. — Кунай попал прямо туда, куда я целился, вонзившись ему в горло. Он уронил свой кунай, схватившись за тот, который я бросил, как будто он мог каким-то образом исчезнуть. К счастью, он был последним; несмотря на все насилие вокруг меня, я не мог отвести от него взгляд и, вероятно, не смог бы вовремя среагировать, если бы на меня набросился кто-то еще. Я просто в ужасе смотрел, как он лежал там, видел страх в его глазах, когда они медленно тускнели. Я видел и похуже раньше, многое из этого даже происходило вокруг меня прямо тогда, но это было нечто, что сделал я. — Не имело значения, что я не хотел убивать его так. Не имело значения, что если бы я не действовал, он убил бы меня и, возможно, одного из моих товарищей по команде или нашего клиента. Человек умер в муках и страхе от моей руки, и я ничего не мог сделать, чтобы изменить это или вернуть все назад. Возможно, у нас были уроки о том, как справляться с убийством, изучали методы преодоления, нас учили закрывать свои чувства, мы были подготовлены к тому, чтобы справиться с этим. Но ничто из этого ни черта не значило, когда ты видел, как свет гаснет в глазах человека, и знал, что это из-за тебя. В ту ночь, когда все остальные уснули, Хиро-сенсей сел рядом со мной, и мы поговорили. Он поделился историей своего первого убийства, дал мне свои личные советы о том, как справиться с ситуацией, и снова, и снова заверял меня, что гордится мной. В ту ночь мне все еще снились кошмары, но время, проведенное рядом с моей командой и нашим клиентом, прогнало многие из них к тому времени, когда мы добрались до столицы. Я горжусь тобой, Гарри. Я горжусь тобой за то, что ты стремишься быть лучшим. Я горжусь тобой за то, что ты отважился на опасность ради другого человека. Я горжусь тобой за то, что ты работаешь вместе со своими друзьями, преодолевая огромные трудности. Я горжусь тобой за то, что ты сохранил самообладание в ситуации, которая повергла бы большинство людей в панику. Я горжусь тобой за то, что ты встретился лицом к лицу с убийцей своих родителей и сделал все возможное, чтобы помешать его планам. Я горжусь тобой за то, что ты отказываешься сдаваться, несмотря на то, что шансы были против тебя. Я горжусь тобой за то, что ты пережил ужасное испытание. Ты, вероятно, чувствуешь вину за то, что гордишься тем, что помешал Квирреллу и Волдеморту. Ты должен гордиться своим достижением. Средства, стоящие за этим достижением, были неприятными, но они были необходимы. Это нормально — радоваться победе в бою, пока это не превращается в гордость за убийство врага. Я точно знаю, что тебе больно из-за чувства, что ты отнял жизнь. Это не просто нормально, это хорошо. Это значит, что ты все еще человек, все еще хороший человек. Как бы мне ни хотелось, чтобы тебе никогда больше не пришлось так себя чувствовать, я думаю, мы оба знаем, что кто-то вроде Волдеморта вряд ли оставит тебя в покое: ты пятно на его предполагаемой непобедимости, позор, который он не сможет игнорировать, так что, скорее всего, он будет преследовать тебя при каждом удобном случае. Мы, взрослые, сделаем все возможное, чтобы защитить тебя, но, как ты уже видел, это не всегда срабатывает. Вероятно, тебе снова придется сражаться в будущем, и маловероятно, что все твои враги выживут. Как бы ужасно это ни звучало, убивать действительно становится легче. С одной стороны, это хорошо в том смысле, что мы не страдаем так сильно. С другой стороны, это плохо в тех случаях, когда убивать становится слишком просто. Каждый порядочный человек, который выходит на поле боя, должен убедиться, что отнимать жизнь всегда больно, хотя бы немного; когда это перестанет причинять боль, вот тогда можете получить таких людей, как Волдеморт. Гарри внимательно слушал небольшую речь Ируки, но он все еще явно чувствовал противоречия. — Но... Я нисколько не колебался, — наконец ответил он тихим голосом. — Я знал, что прикосновение ко мне делает с ним, и я продолжал это делать. Это не просто взявшие верх рефлексы или несчастный случай. Я видел, что это причиняло ему боль, и использовал это, чтобы продолжать вредить ему. — Тебе это понравилось? — вопрос Ируки вызвал выражение отвращения и предательства. — Конечно, не понравилось. Ты боролся за свою жизнь и за жизни других людей. Даже самые мягкие люди могут стать безжалостными, когда они в отчаянии — это один из единственных способов, которыми большинство людей может заставить себя убивать без особых условий. Люди часто и сильно могут ссориться из-за разных вещей, но очень, очень мало кто может хладнокровно убивать. Из тех, кто может, некоторые являются монстрами, вроде Волдеморта, но другие все еще хорошие люди. Они убивают свое собственное сердце, терпя боль отнятия жизни ради защиты тех, кто им дорог. Помнишь, как я говорил о Джирайе-сама? Он всегда говорил, что ниндзя — это тот, кто терпит: мы терпим строгие тренировки, суровые сражения, страх и подозрения со стороны других людей, потери друзей и товарищей и боль от убийства наших врагов. Ты не ниндзя ни по образованию, ни по профессии, но я думаю, что из тебя вышел бы потрясающий шиноби, если бы ты родился в Конохе. Ты выдержишь это, как и многое пережил в прошлом, и выйдешь из этого сильнее, чем раньше. Я верю в тебя, Гарри. Мальчик явно пытался сдержать слезы. — Спасибо, сэнсэй, — наконец выдавил он.Λ -----===ͽ < O > ͼ===----- V
Ученик и учитель провели следующий час, обсуждая жизнь, смерть и битву. Теперь, когда между их опытом была разрушена небольшая стена, Ирука смог поделиться тем, о чем раньше умалчивал в некоторых своих рассказах. Вместо того, чтобы испытывать беспокойство или отвращение, тот факт, что кто-то может пройти через что-то вроде его противостояния с Волдемортом (и даже намного больше), но при этом оставаться относительно нормальным и здоровым, как его учитель, явно успокоил Гарри. Когда Гарри, наконец, успокоился, они вдвоем перешли к анализу действий каждого из них в ту ночь. Как и в случае с Невиллом и Гермионой, Ирука попросил своего ученика проанализировать свои собственные решения и решения других, чтобы понять, что было сделано правильно, а что можно было сделать лучше. Оценивать его борьбу с Квирреллом было тяжело для Гарри, но после казалось, что ему определенно стало легче; тщательное изучение этих событий клинически лишило их некоторой власти над ним. Самый позитивный признак появился ближе к концу их разговора: во время задумчивой паузы Ирука уловил легкое хихиканье своего ученика. На поднятую бровь он пояснил: — Я только что вспомнил — во время рождественских каникул Фред и Джордж заколдовали несколько снежков, чтобы они несколько раз попадали в тюрбан Квиррелла. Теперь мы знаем... Больничное крыло Хогвартса звенело от смеха.Λ -----===ͽ < O > ͼ===----- V
Вскоре после обеда к Гарри пришли еще двое посетителей. Сначала он, казалось, немного отпрянул назад, как будто чего-то боялся. — Мне жаль, — сказал он, как только они подошли, — вы были в такой большой опасности, потому что пошли со мной, а теперь вы будете в еще большей опасности, потому что вы мои друзья, а профессор умер, и я пойму, если вы не хотите дружить со мной. я больше не... — ГАРРИ ДЖЕЙМС ПОТТЕР! — у этой девочки здоровые легкие... — Мы с Невиллом согласились с тобой, что мы не можем полагаться на персонал, чтобы помочь Ируке-сэнсэю. Это было наше решение, всех троих, пойти туда самим. Ты пытаешься взять всю вину на себя, как будто ты каким-то образом заставил Невилла или меня пойти с тобой, но мы были такой же частью этого решения, как и ты! Да, мы были в опасности, но и ты тоже! Ты действительно думаешь, что мы из тех людей, которые бросают своих друзей в опасности? Что мы хуже мусора? И что касается проф... что касается Квиррелла, я уверена, что ты сделал только то, что должен был сделать, чтобы спасти себя и Ируку-сэнсэя. То, что он мертв, для нас не так важно, как то, что ты жив. Честное слово! Ни у кого из нас не так много друзей, чтобы мы готовы были потерять одного из наших первых и лучших из них, так что вбей себе в голову, Гарри Джеймс Поттер, что мы никуда не денемся. Только когда она, наконец, успокоилась, Гермиона заметила, что Невилл и Ирука посмеиваются над остекленевшим взглядом Гарри. — Как она и сказала, приятель, — улыбнулся Невилл. — Итак, с тобой все в порядке? Лицо Гарри стало задумчивым. — Нет, не сейчас, — сказал он наконец, — но я думаю, что будет.Λ -----===ͽ < O > ͼ===----- V
В конце концов Гермиона не забыла передать Ируке записку от директора Дамблдора. В нем его попросили подняться в кабинет директора при следующей удобной возможности, но подчеркнули, что ему не нужно спешить, а сначала сосредоточиться на своих учениках. Так что, когда Ирука, наконец, оставил своих троих учеников общаться между собой, он поднялся наверх в кабинет директора. После обмена обычными любезностями, профессор Дамблдор одарил Ируку понимающей улыбкой. — Итак, профессор, я пригласил вас сюда, потому что надеялся, что мы сможем обсудить ваше прошлое как ребенка-солдата. Омаке: — Я лорд Волдеморт! Рыжий мальчик продолжал бесстрастно смотреть, но слой песка покрывал каждую каменную поверхность в комнате…Λ -----===ͽ < O > ͼ===----- V
— Я лорд Волдеморт! — Простите, вы что-то сказали? — странный седовласый мужчина, лежащий связанным на полу, очевидно, был отвлечен маленькой оранжевой книжкой, лежащей открытой перед ним. Откуда он это взял, и почему так много птиц щебечет так поздно ночью?Λ -----===ͽ < O > ͼ===----- V
— Я лорд Волдеморт! — Ты, — прошипел бледный, женоподобный мужчина перед ним, — жалкая имитация. Однако я уверен, что ты станешь увлекательным объектом исследования...Λ -----===ͽ < O > ͼ===----- V
— Я лорд Волдеморт! — А я Узумаки Наруто, даттебайо! Я надеру тебе задницу! — О? Только ты и без армии? Это был неправильный вопрос...Λ -----===ͽ < O > ͼ===----- V
— Я лорд Волдеморт! — Я не впечатлен, — суровый черноволосый молодой человек в странном одеянии спокойно смотрел на него. Внезапно алые глаза лорда Волдеморта встретились с другой парой красных глаз, и все стало странным.Λ -----===ͽ < O > ͼ===----- V
— Я лорд Волдеморт! — Кто? — странный человек в зеленом взглянул на него в замешательстве, прежде чем его осенило. — Это имя, ты, должно быть... — Да, теперь ты понимаешь, насколько обречен... — ...Француз! — раздался торжествующий крик. — Что.Λ -----===ͽ < O > ͼ===----- V
— Я лорд Волдеморт! — Я слишком трезва, чтобы иметь дело с этим дерьмом, — простонала грудастая блондинка.