Алая арфа

Пока официант разливал напитки, Кит тщательно пытался скрыть любопытство. Пригласившие его люди чем-то совершенно неуловимо, но радикально отличались от обычной его компании. Даже не статусом, нет - Кит бывал и с сыновьями пэров, и с просто «золотой молодёжью» и даже аристократией; не возрастом - тут тоже разброс был богатый и существенный; скорее осознанием того, что люди, которых он видит перед собой, не выглядят разбитыми на мелкие кусочки, не знающими, что принесёт им завтрашний день, и не прячущими свои страхи и неуверенность в кутежах и щедрых чаевых. Впрочем, с двумя из этой компании точно следовало держать ухо востро, да и вообще, не стоило расслабляться, даже несмотря на то, что относились к нему явно доброжелательно. За размышлениями, вежливыми улыбками, дважды предложенным шампанским, отказом и тостом беседа вернулась туда, где, похоже, прервалась. - ...Посмотри, Джеймс, как он, однако, легко рассуждает о политических реалиях прошлого и настоящего, показывая осведомленность о жизни королей и придворных – говорит об этом с таким знанием дела, как будто сам является одним из сильных мира сего. - Явно высокий светловолосый мужчина средних лет отпил из своего бокала и подался вперёд, скрестив пальцы под подбородком. - Он разбирался в юриспруденции, мировой истории, музыке и даже ботанике – в его произведениях встречаются названия 63 растений. Кроме того, он неплохо знал медицину и анатомию. Молодой человек, которого назвали Джеймсом, со смехом отмахнулся от своего собеседника, словно от назойливого жука. - Перестань, Фрэнсис. Все мы тут согласны с тем, что его просто не существовало. Это... скажем так, собирательное народное творчество. Кит ощутил себя странно. Обычно подобные разговоры не ведутся в ночных клубах. Впрочем, почему нет? Эта компания явно не искала себе развлечений больше, чем хорошая музыка и хороший алкоголь, так почему бы и не поговорить о том, что может интересовать серьёзных людей? Молчать дальше становилось неприличным, но вмешиваться в чужой разговор, к тому же с середины, казалось ещё более неподобающим. К тому же человек, сидевший по правую руку от Кита, явно продолжал наблюдать и ждал какой-то реакции, словно проверяя самого себя, не ошибся ли он в одному ему известных суждениях. «Думай, Кит. Думай! Слушай!» Беседа казалась ему странно-понятной. Более того, близкой. Юноша отпил из своего стакана, поставил его на стол и улыбнулся, решив разыграть самую невероятную для такого вечера карту: - Вы рассуждаете о Шекспире, Фрэнсис? Над столом повисло молчание. На пару мгновений. Пристальное, такое, словно никто не ждал особо, что мальчик-танцор сумеет поддержать беседу о высоком. - Если вы опираетесь в своих аргументах на Джона Митчела, то позвольте и мне заметить, что Ипполит Тэн писал также: «Наши знания о Шекспире ограничиваются сведениями о рождении, женитьбе и переезде в Лондон. Мы уверены только в том, что он переделывал чужие пьесы, составил завещание и умер». - Шампанского этому бриллианту! - Тот, кого назвали Джеймсом, хлопнул Кита по плечу. Тот напрягся. - Джи, юноша дважды отказался, настаивать третий раз - неуважение. - Господин в бордовом долил Киту ещё кока-колы в стакан и едва уловимо улыбнулся уголком губ. - Кристофер. «Что?» чуть было не спросил Кит, но сумел удержаться, избежав неловкости. - Очень приятно, сэр. Кит. - Он поправил волосы, начиная чувствовать себя куда как вольготнее и спокойнее. От барной стойки на него явно смотрели, очень хотелось помахать менеджеру средним пальцем, но не портить же впечатление перед такими людьми. - Знаете, чудовищная редкость встретить в ночном клубе людей, говорящих о литературе, а не... о чем-то более подходящем к подобной обстановке. - Знаете, чудовищная редкость встретить танцора, разбирающегося в Шекспире. - Кристофер вернул ему оборот, снова наполняя свой бокал. - Позволите узнать, откуда такая осведомленность? - Жить в Англии и не знать Шекспира? - Кит небрежно повел плечом. - Акробатика это... душевный порыв, - по губам юноши скользнула обольстительная улыбка. Он скромно опустил глаза на свои руки и тут же вскинул пушистые ресницы. - Скажем так - примерно такой же, как написание стихов или любое другое искусство. - Значит, вы смотрите на свою работу как на искусство? - Джеймс улыбнулся поверх бокала. Вопрос был бестактным, почти грубым, но Кит разумно счёл, что демонстрировать свое возмущение подобными провокациями сейчас он не будет. Хотят видеть широко, но поверхностно образованного мальчика-танцора, трепещущего ресницами и надеющегося получить внимание, - пусть видят. - Разумеется. Конечно, это выглядит довольно легко, далеко до профессионального спорта или Цирка дю Солей, но это требует определённых... знаний. Выбор музыки, костюма, хореография - все это процесс такой же творческий, как, скажем, написание картины. Ответ Кита тоже не был эталоном вежливости, юноша, можно сказать, прошел по самому краю, но сейчас его это не волновало. Странно тревожил лишь этот человек в бордовом костюме, Кристофер. Имя тягуче-приятно отозвалось где-то в районе желудка. Кри-сто-фер... Кит проглотил остаток колы, с этим глотком словно перекатив имя во рту, привыкая даже не к его звучанию - к вкусу; имя вообще-то совпадало с его собственным, но Кит совершенно отвык от его полной версии. Беседа продолжалась своим чередом, и каждый раз при коротком взгляде на незнакомца Кит почему-то встречался с ним глазами. Наконец тот не выдержал. - Вы так внимательно смотрите на меня, Кит, что я начинаю опасаться - впервые ли я вас вижу. И если бы я не был так уверен в этом факте, то непременно спросил бы... - Так же, как и вы - на меня. - Кит не дал ему договорить - улыбнулся, распахнув глазища как доверчивый мальчишка. Он старался внимательно следить за разговором, но сознание упорно отделяло происходящее за столом от происходящего между ними. Удержать внимание становилось все сложнее, а это было чревато проблемами, выговором от менеджера и потерей гонорара. «Черт! Да соберись же ты!» - Прошу простить. Это в самом деле почти неприлично. Может показаться, что я вас изучаю. - Так и есть, верно? - Хотите кофе, Кит? Мне кажется, вы не отказались бы немного подышать свежим воздухом? Мне - точно не помешает. Это было откровенным приглашением выйти из-за стола и дойти до кофе-бара, расположенного на верхней веранде. Юноша кивнул и с готовностью поднялся. - Пара порций эспрессо мне в самом деле не повредит. На удивление, на веранде сегодня было почти пусто. Впрочем, ближе к утру народ наверняка потянулся бы за кофе и чтобы продышаться от излишне обильных возлияний, а иногда и чего-то более крепкого. Но сейчас, в середине ночи, среди трех горящих фигурных обогревателей, было спокойно. Пляшущее пламя, не слишком громко льющийся из плеера на стойке бариста голос Фредди и висящий над столиками аромат кофе были тем спасительным якорем, за который зацепилось сознание Кита. - Вы же позволите угостить вас? - Кристофер мягко улыбнулся, листая барную карту. - Не стоит. Благодарен за предложение, но я вполне могу... - В качестве извинения за бестактность. Кровь бросилась в лицо Киту, он опустил голову и спешно отвернулся, неловко изобразив, что ему показалось, будто он что-то уронил. - Что будете пить, сэр? Кит? Привет. - Привет, Махмуд, - ответил юноша, не поднимая головы. - Эспрессо пожалуйста. Двойной. С корицей и лимоном. - Узнаю нашего Кита. - Египтянин улыбнулся, сверкнув идеально белыми зубами («и как они у них такие вот, а?!» мелькнула у Кита на редкость завистливая мысль). - А вы? - Чай, если можно. Марокканский, но без мяты. - Одну минуту, господа. - Вы не любите кофе? - Кит задал вопрос, лишь бы спросить. Молчать для него становилось невыносимо, ему отчаянно хотелось слушать голос Кристофера, почему-то почти жизненно важным казалось, чтобы он говорил. - Не люблю. Так уж вышло, что запах прекрасен, а вкус... Какие-то пережженые горькие орехи. Для меня, во всяком случае. Но вот наблюдать за процессом приготовления вполне интересно. - Вы сказали, что разглядывали меня. - Я не говорил, - необычные глаза откровенно лукаво свернули. - Но не будем топтаться вокруг пудинга - это действительно так. - Ваш чай, сэр. Дайте пару минут настояться. Кит, - Махмуд поставил чашку перед юношей. - Спасибо! Вы... Вы, наверное, доктор? Кристофер потёр подбородок и негромко засмеялся. - Это слишком сложно, опасно и серьёзно. Ещё попытка? - Модельер? Взгляд... Ваш взгляд, он, не поймите меня неправильно, особенный. - Вот как? И чем же? Последняя попытка. - Цепкий. Цепляющий. Как будто вы запоминаете все, что видите, анализируете… - И тут его осенило: - Художник! - Браво, молодой человек. Вам бы не в клубе - в разведке работать. Кит засмеялся, запрокинув голову и прикрыв глаза, куда свободнее, чем смеялся там, внизу. - Да кому я там нужен! Ирландец в Ми-6... Так вы рисуете? Правда? - наверное, это прозвучало немного более жадно, чем следовало, но сидящий напротив него мужчина, похоже, был даже доволен таким интересом. - В самом деле. - От чая поднимался непередаваемый густой, тёплый аромат. Такой, что, казалось, его можно было зачерпнуть горстями, растирая между пальцами, впитывая через кожу. Кит машинально потёр кончики пальцев правой руки и чуть вздрогнул от вопроса. - Вы стёрли руку, Кит? Разумеется, это была простая вежливость, вызванная его бессознательным жестом. Но отчего-то он позволил себе представить, что это было проявлением какой-то недоступной ему заботы, как если бы люди не обязаны были остерегаться друг друга, не обязаны были выставлять перед собой невидимый глазу полицейский щит, отгораживаясь от мира... - Нет, просто задумался, прошу прощения. - Это могло прозвучать так, словно собеседник ему не интересен, что вовсе было не так, поэтому Кит поспешил сгладить возникшую неловкость. - Так часто бывает. После выступления все чувства обостряются, и не всегда привычное воспринимаешь так, как оно есть, и я подумал... Юноша замолчал, осознав, что слишком сильно разболтался и вместо того, чтобы счесть его интересным, его сочтут странным, и предпочёл сделать большой глоток из чашки. Густой ароматный напиток обжег нёбо и маслянисто скатился в горло. Покраснев до корней волос, Кит схватился за высокий стакан с прохладной водой и жадно отпил, чувствуя себя странно-нелепым под взглядом нового знакомого. - Вы подумали что? - Кристофер, которому, похоже, воспитания более чем хватало, чтобы не заметить неловкость, чуть подался вперёд, сглаживая возникшее между ними смущение. - Что запах от чая слишком сильный и его... - Можно ощутить, да. Как ткань или предмет. - Кит вскинул глаза и невольно улыбнулся. - Наверное, все люди искусства похожи больше, чем нам может показаться на первый взгляд. Блик от обогревателя отразился на сдержанных TISSOT на запястье Кристофера, выкрасив в сине-бордовый непривычный для глаз циферблат. Чтобы не пялиться слишком сильно, юноша поднял глаза выше и осознал, что его все ещё разглядывают. Почти так же, как за столиком там, внизу, в зале. - Вы, значит, ирландец? Кит просто кивнул в ответ на это. - Но... Лондон. Не поймите меня превратно, это кажется мне странным. Немного. Похоже, они оба одновременно и хотели находиться рядом, и не знали, как продолжить разговор, и оба считали молчание неприличным. В любой другой ситуации, точнее с другим человеком, Кит уже рискнул бы коснуться руки или немного пофлиртовать, но сейчас все эти нелепые потуги казались ему клоунадой и совершенно лишними. - Так получилось, - он улыбнулся и на миг поднял взгляд к небу. Он давно ни с кем не разговаривал - толком за последний год, наверное, разве что с Чарльзом, - и на этом необычном душевном подъёме хотелось рассказать Кристоферу чуть ли не всю свою непутевую жизнь. «Он не исповедник, - невидимая холодная ладонь легла на горло, сжимая пальцы. - Твои откровения никому не интересы. Люди приходят сюда отдыхать, так дай им отдохнуть». В который раз за день Кит ощутил себя невероятно одиноким. Конечно, все это можно было списать на неудачный день, не слишком хорошее настроение и на явно не светящие ему чаевые. На ненаписанный доклад и на то, что утром у него первая лекция, на которую опаздывать ни в коем случае нельзя. - Простите, я могу показаться вам невоспитанным. Всё время молчу. - А вам не приходило в голову, юноша, что если бы я хотел поговорить, то остался бы внизу? Сейчас меня вполне устраивает прекрасный напиток, ветер и ваше общество. Кит снова ощутил, что краснеет. Этот человек буквально выбивал почву из-под ног, делал это шутя, играючи, не прилагая никаких усилий и даже, похоже, не замечая произведенного эффекта. Вдруг сознание Кита поразила мысль: «Почему он один?», даже в компании, что они оставили там, в здании. - Вы ведь учитесь, Кит, верно? - Уже не учтивость. Любопытство. Юноша снова кивнул. - Могу я узнать…? - Вы не поверите, - кажется, им удалось, наконец, нащупать тему, не смущающую обоих. - А вы попробуйте, вдруг поверю? Подначка вышла не обидной. - Литературный критик. Периодически пишу для Edinburgh Review. - Заказные статьи? Кит почесал переносицу. - Платные. Но я был не прав. «Периодически» стоит заменить на «редко». - Идёте по стопам Тернера? Юноша ухмыльнулся. - Предпочёл бы идти по стопам Росса. Ответ, кажется, собеседника устроил. Кристофер залпом допил свой чай, снова глянул на часы и поднялся. - Прошу простить. - О, да, разумеется. - Кит умел очень хорошо понимать намёки. Искусственная трава покрытия плохо скользила, поэтому, чтобы подвинуть стул, пришлось приложить некоторое усилие. Опустив глаза вниз, Кит заметил что-то, лежащее под столом. Сначала ему показалось, что это купюра, сложенная пополам, он нагнулся, поднимая. Это была не купюра. Изящная визитница, простая и сдержанная, из светлого, неизвестного Киту металла. Юноша не хотел вникать в информацию, не предназначенную для него, но все-таки в сознании отпечатался замысловатый вензель и цифры. - Сэр! Это, кажется, ваше. - Кит догнал обладателя визитницы уже возле лестницы. - Простите, вы уронили. - О, спасибо, - Кристофер протянул руку за своей вещью так небрежно, словно это не они сейчас прекрасно провели полчаса наедине. Юноша замер, моргнув. Улыбнулся. - Спасибо, - с чуть большим нажимом повторил Кристофер. - Хорошего вечера, сэр, - успел растерянно пробормотать Кит прежде, чем доводчик плотно прикрыл дверь на террасу. Кит уставился на прозрачное стекло как совенок - на неизвестное существо, по странному стечению обстоятельств оказавшееся в гнезде. Что-то было не так. Не обычно, не так, как бывает всегда. Порой он чуть досадовал тому, что время вышло и с интересным собеседником не договоришь, порой испытывал почти физическое облегчение от того, что его оставляли в покое, порой - радовался тому, что общение закончилось, что не пришлось снимать с себя жадные руки или терпеть пьяные приставания. В последнюю смену Томми так нажрался, что Кит держал его за плечи, пока тот красноречиво рассказывал красному клубному сортиру, что съел и выпил на ужин. Так, какое-то совсем не лирическое отступление. В этот раз все пошло наперекосяк с самого начала. Ему навязали правила, а не он. Из груди волной поднимался рык досады. Его в прямом смысле оставили за дверью, проведя чёткую и понятную черту: маленькие мальчики для развлечения и утешения определённых потребностей не вхожи в мир богемы, как бы ни хотели показать свою к нему причастность. Кит нервно потёр черную цифру 5 на запястье и не выдержал: - Их цу дир аф симхэс, ду цу мир аф кулес! - бессильно буквально рыкнул он и пнул ни в чем не повинную дверь. - Твой любовник? - Махмуд даже не повернулся на брань, протирая стаканы для последнего виски для гостей. - Если бы! - Кит ответил прежде, чем осознал, что прозвучало это раздосадованно, жалко и почти жалобно. - Чёрт! Чёрт! Юноша метнулся к барной стойке, схватил стакан воды, залпом выпил. - Почему он ушёл?! Стакан разлетелся мириадами бриллиантовых вспышек. Следом отправился стул, который Кит, схватив за спинку, хряпнул об пол, не жалея ни покрытие, ни мебель. Вычтут из зарплаты? Пусть! Неважно. - Кит? КИТ! - Египтянин встряхнул его за плечи, возвращая в реальность. Это было непросто: перед глазами почему-то все стояли те странные красно-синие часы. - Прости. - Воды? Кофе? - Водки. Кит тяжело упал на стул, обхватив голову руками, и запустил пальцы в крашеные каштановые пряди. - Ты же не пьёшь! - Выражение красивого загорелого лица было совершенно непередаваемым. Юноша поднял затравленный злой взгляд и коротко зарычал. - Ты мне что-то подмешаешь? – по-нехорошему мягко спросил он. - Нет, что ты! - Ну и завались, будь любезен. Махмуд без дальнейших возражений налил прозрачной жидкости в вынутую из морозилки стопку. Толкнул по столу. Кит залпом закинул напиток в себя. В горле стало очень холодно, потом очень горячо. Потом - откровенно больно. Глаза заслезились, в носу защипало, к горлу почему-то подступило. Гадость! - Гадость! - выдавил юноша. - Сам просил. - Бармен помолчал. - Не хочешь поговорить? - Нет. - Глаза, наконец, стали видеть мир так же, как до этого. - Не знаю. - То есть, не знаешь? - Бариста ногой придвинул стул и сел напротив юноши. - Давай я сварю нам ещё кофе. Тебе правда нужно выговориться. Хочешь, я позвоню Чарльзу? Кит кивнул, без споров принимая чужое руководство над собой. Отстраненным взглядом, перед которым горели, казалось, выжженные то ли на веках, то ли на самой радужке, цифры, он следил за другом, ловя краем уха разговор: - Да? Да, привет, это Махмуд. О, ну вот, у меня не выйдет разбогатеть. Он говорил, прижимая трубку ухом и помешивая одной рукой кофе в маленькой медной турке на жаровне с песком. - Слушай, я знаю, что уже поздно... Да, да, скорее так... Но у меня тут Кит... Нет, он в порядке. Не совсем. Не могу понять. В общем, ты не мог бы приехать? Я оплачу тебе такси. Мне кажется, ему лучше побыть с вами сейчас... Ну, черт, извинись перед ней. Я не знаю. Чарли, не будь такой задницей, тебе не так трудно на самом деле... Ты ломаешься дольше, чем белая девственница без виски. Нет, нет, я ничего не имею против белых девственниц. И против чёрных тоже. И вообще дев... Чарльз Стэмхол, ты - последняя задница! - Махмуд бросил трубку. - Ты снял его с Марты. Он не приедет. - Приедет, вот увидишь. У тебя больше нет работы сегодня? Кит покачал головой, глядя, как друг ставит на стол маленькие белые чашки. - Нет. Он помолчал, позволяя пару окутать кончики пальцев. Сглотнул. - Слушай, налей ещё. - Тебе будет плохо с утра. И я вообще не видел, чтобы ты пил. - Пил здесь, - выкрутился Кит и потёр переносицу. - Кажется, я схожу с ума. Знаешь, моя бабушка... Она болела после Олдерни. Сильно болела. Кошмары, невротические расстройства. Все закончилось плохо. Она не узнавала никого. Ни деда, ни своих собачек, ни маму, ни свое отражение в зеркале. Мне говорили, что это может передаваться. Что, если это так? - Кит, - Махмуд принёс бутылку портера и открыл. Наливать юноше что-то крепче десятипроцентного эля он не рискнул. - Кит, я все понимаю, но мне кажется… ты устал. Устал от постоянной настороженности. А этот джентльмен, он вовсе не плохой человек, располагающий, я повидал людей, я знаю. И я могу тебя понять, но... Кит. Ты уверен? Юноша закрыл глаза - на веках снова медленно, как в «Звёздных войнах», загорелись всплывающие цифры - и покачал головой. - Нет. Конечно нет. Я просто... Схожу с ума. Мне кажется, что я его знаю. Ты сейчас, - он сделал несколько больших глотков, - решишь, что я точно рехнулся, накурился или ещё что, но его руки мне знакомы. И глаза... Кит замер. Он совершенно точно уже видел такие глаза. С лёгкой гетерохромией (вроде бы, это называется так!), чуть приопущенными вниз уголками, короткими, но пушистыми ресницами и такой большой радужкой, что веко невольно скрывало его часть. - Тебе нужно отдохнуть, - Махмуд уверенно кивнул. - Подожди Чарльза. Он приедет, заберёт тебя домой. Выпей пива, кофе, потом прими душ и ложись спать. Я скажу Уитфилду завтра, что ты простудился. Он не удивится, ведь такой дождь. - Обычный дождь, - буркнул Кит, но запал на спор постепенно утихал. - Кто бы мог подумать... Потомок Джона Уитфилда учит таких раздолбаев, как мы. - Говори за себя, - хмыкнул Махмуд и отпил из своей чашки. - Что ты хочешь сказать?.. - Только то, что я, в отличие от тебя, не раздолбай. Кит повертел в руках бутылку, зачем-то достал из-за ворота цепочку с трикселем и прижал на миг к губам. Снова отпил портер и вздохнул. - Расскажи мне что-нибудь о себе. О себе настоящем, а не о том, что ты говоришь Каролине или в колледже. Почему ты мне помогаешь? Махмуд уставился на дно своей чашки, потом аккуратно положил поверх неё блюдце, резко перевернул и поставил обратно на стол, видимо, чтобы стекла гуща. - А что ты хочешь узнать? Я родился в Асьюте. У меня двенадцать братьев и четыре сестры. Моя мать умерла в тот год, когда я уехал, а вторая жена отца отправила меня, Исмаиля и Абдаллу работать. Они в Германии, занимаются стройками, а я - здесь. Знаешь, когда мы приезжали в Каир, я очень любил ходить в тот большой музей - до сих пор не знаю, как он называется. - Молодой человек помолчал, провел мусульманским жестом по подбородку так, если бы там была борода. - Я люблю историю, люблю кофе и люблю деньги. Мы летели пересадочным рейсом. Абдалла велел никуда не уходить, но я пошёл купить сигарет и не вернулся. - Программа беженцев, - понимающе кивнул Кит. - Ага. Но я был уже достаточно взрослым, чтобы оказаться в приюте, мне нашли место на Варрен-стрит. Но там... - Да, я знаю. - Кит явно постепенно пьянел. - Это не твоё. И ты оказался здесь, да? - Да. Через год встретился с Чарли, он рассказал мне о доме Марты. Одолжил денег, чтобы оплатить вступительный тест. Ну а остальное ты знаешь. Египтянин осторожно поднял чашку, взял в руки и принялся разглядывать потёки на донышке и стенках. - Ну а ты, Кит? Что скажешь о себе? - Что ему уже хватит, - бросил от двери голос с резким дуврским акцентом. Наверное, если бы за ним явились сейчас из самого Скотленд-ярда, Киту было бы наплевать. Настолько, что когда сухие длинные пальцы Чарли коснулись его плеча, встряхнули, заставив волну движения пройти через расслабленный позвоночник, Кит только растянул губы в бессмысленной улыбке и что-то неразборчиво пробормотал на идиш. - Он что, пил?! - Я отговаривал, честное слово. - Что произошло? Нам нужно такси, я не повезу его на байке. - Сейчас вызову, - египтянин потянулся к телефону. - Знаешь, все это странно. - Что именно? - Чарли с удовольствием отпил ледяного портера и прикрыл глаза. - Для меня странно уже то, что Кит пьян. - Он пришёл сюда с каким-то джентльменом. Они разговаривали, недолго, с четверть часа. А потом разошлись. Я предполагал, что они уедут вместе, но, видимо, не получилось. А потом он попросил налить. Махмуд справедливо умолчал о том, что именно ему пришлось наливать. - Спасибо, что позвонил. Я отвезу его домой. - Чарльз допил свой бокал, кивнул и решительно подошёл к столику, за которым пялился в стену приятель. - Давай, малыш, идём. Вопреки ожиданиям, Кит поднялся сам. - Пусти. Сам пойду, - сухо бросил танцор и, даже не покачиваясь, двинулся к выходу. До такси они, несмотря на опасения Чарльза, добрались без приключений. Мальчишка покорно упаковался в салон синего форда, не буянил и не высказывал протестов по поводу варварского похищения себя с работы. Когда они поворачивали на Лайм-стрит, Кит побледнел. - Остановите. Шофер не стал спорить. Юноша выскочил из салона, успел забежать за стойку, на которой были расклеены объявления, и согнулся пополам, опираясь на неё одной рукой. Организм не принимал алкоголь с непривычки. Его вывернуло желчью пару раз. Кит вытер рот рукавом рубашки, из которой так и не переоделся, сплюнул и вернулся в такси. - Прошу простить, - произнес он на удивление трезво, - голова закружилась. Сквозь заднее стекло водитель посмотрел на него с неприкрытым уважением. - Едем дальше, сэр? Кит кивнул и закрыл глаза. - ...нет. Нет, пожалуйста, нет! Ты не можешь так поступить. Не со мной. Не сейчас. Не сейчас, пожалуйста, ты ведь вовсе не так жесток. Прошу... умоляю! Ты сказал, что будешь рядом со мной, и вот так - теперь? Прячешься от меня в смерти?! В стену полетел кубок. - Что я сделал не так??! - Рев раненого зверя потряс стены дома, заставив служанку за дверью съежиться, прижимая к глазам фартук. То, что испытывали они, не шло ни в какое сравнение с горем молодого господина. Собака у её ног коротко скульнула, укусила себя за лапу и затихла, словно слушая повторяющееся монотонное «за что, за что, за чтоооо?..», доносящееся из спальни. Пожилой сторож тяжко вздохнул и положил руку на обтянутое чёрным плечо: - Идем, Джейн. Все кончено. Мы должны позаботиться теперь... Девушка, которую назвали Джейн, судорожно кивнула и послушно пошла прочь от двери, безудержно всхлипывая в свой фартук. - Да будь прокляты эти небеса, если они забрали тебя! В дверь что-то ударилось. Собака взвыла снова. Кит вздрогнул. Оклик Чарли, пусть не громче обычного, разбудил его слишком неприятно. Руки дрожали, лицо было мокрым от испарины. - Приехали? - хрипло вытолкнул он через пересохшее горло. Чарли только кивнул и, открыв дверь машины, предложил Киту руку, чтобы помочь дойти до дома…