Алая арфа

Как любой современный молодой человек (неважно, какого пола) чуть отличный от шимпанзе (что не помешало тому же Челентано стать великим артистом), да и к тому же волею судеб наделенный очень неплохим чувством прекрасного, Кит полностью одобрял уход за собой. В его шкафчике в ванной всегда можно было найти и бальзам для волос, и лосьон для лица и даже небольшой тюбик с кремовой маской - тонкая кожа имела не самое приятное свойство обветриваться, и потому приходилось принимать меры. Но то, с чем ему пришлось столкнуться, невольно оказавшись по ту сторону диско-шара, регулярно (точнее раз в месяц) доводило его до нервной трясучки. Расходы на подобные мероприятия, конечно, были заложены в оклад, который Кит получал в клубе, но он все равно скрипел зубами как старый морж, когда дело доходило до эпиляции, коррекции формы бровей и... ну и всего прочего. А ещё за два с половиной года Кит так и не приучил себя обнажаться при ком-то. Это было в высшей мере странно, учитывая суть его работы, и можно было бы спокойно повертеть пальцем у виска, но... в моменты общения (назовём это так) с кем-либо из тех, кто жаждал его компании, мозги Кита просто отключались. Он был неплохим актёром и физически мог изобразить почти все, что угодно, от всепоглощающей страсти до самой отчаянной боли, но внутри в такие моменты не чувствовал ничего. Мог решать математические уравнения в уме, повторять баллады Байрона, вспоминать, не забыл ли он отключить чайник перед уходом. Это было своего рода защитной реакцией, которая автоматически (чему Кит был несказанно благодарен) выработалась у него почти сразу, но вот раздеться в реальном большом мире - даже перед массажистом - все ещё оставалось проблемой. Поэтому, решив не портить себе хороший день, Кит пришёл к выводу, что сегодня, пожалуй, ограничится лишь стрижкой и маникюром - подобную вольность ситуация ещё позволяла. - Киииит! - Экстравагантной внешности парикмахер Сюзан кинулась ему навстречу так, будто он принёс ей миллион долларов. Сюзан, по мнению самого Кита, была шикарна: высокая полная грудь, не самая тонкая, а обычная человеческая талия, миловидное лицо с чуть выступающим подбородком и немного раскосые, напоминающие о предках-азиатах, глаза. Сюзан была на четверть китаянкой и отчаянно этим гордилась: даже набила себе тату с изображением священного дракона. Но самой примечательной деталью её внешности определённо были волосы: выбритый висок с левой стороны полыхал всеми оттенками алого: от винного до ярко-красного, а остальные волосы, ухоженные и блестящие, выкрашенные в глухой чёрный цвет с металлическим отливом, спускались почти до талии. Как ей удавалось всегда поддерживать такую гриву в превосходном состоянии, для Кита являлось величайшей загадкой, но это было действительно очень круто. - Привет, Сю. - Он с наслаждением обнял девушку, ощутив в руках нормальное живое тело и позволив ей поцеловать себя в щеку. В окружавшей его перманентной погоне за телами Питта и Шиффер, на фоне преувеличенно-идеального глянца, который он видел в клубе, Кит совершенно откровенно восхищался нормальными, живыми людьми. Которые выглядели здоровыми и определено могли позволить себе пару круассанов вечером перед телевизором. Не одинаковый, тиражируемый визажистами и хирургами, внешний вид казался ему таким же естественным проявлением индивидуальности, как, допустим, голос. - Что мы сегодня будем делать? - Сюзан подождала, пока юноша устроится в кресле, и как настоящий маньяк пощелкала ножницами. - Всё ещё так же скучно, как обычно? Кит засмеялся, прикрыв глаза рукой. Скучным Сюзан называла все, что не несло в себе креатива. А какой креатив может быть в обычных каштановых волосах немного выше плеч? - Что это? Седина? Кит Хейс, ты меня убиваешь! Ещё раз придёшь с седыми волосами, тебя будет ждать зеленый! - Седина?! - Кит прекрасно знал, что это просто оттеночный тоник смылся, но решил подыграть: подался вперёд, сощурился, придирчиво осмотрел свою шевелюру, нашёл «седой» волос и выдернул с таким непередаваемо-брезгливым выражением лица, что Сюзан зашлась смехом почти до икоты. - Так лучше? - Намного. Ладно, я уже поняла, что никаких изменений. На два часа ты в полном моём распоряжении. Хочешь кофе? - Да, спасибо, это очень кстати. - Кит снова, уже в который раз за день, улыбнулся. Отражение в тройном, развёрнутом на манер гримерного столика зеркале сардонически вскинуло левую бровь. Кит чуть вздрогнул и обернулся, словно хотел посмотреть, куда ушла Сюзан. Молодой человек в зеркале не пошевелился, все так же спокойно сидя и глядя перед собой. Судя по тому, что никто из тех, кто был в салоне, никак не отреагировал, эту картину видел только, исключительно сам Кит. «День перестаёт быть томным». Что ж, по крайней мере, совершенно точно можно было утверждать, что это галлюцинации. Понять бы, черт возьми, от чего! Кит испытал большое, можно сказать даже огромное желание показать своему отражению крайне непристойный жест. - Думаю, что соскучиться ты ещё не успел, но все равно снова привет. - Сюзан передала юноше большую чашку капучино и набросила ему на плечи защитный фартук. - Что ж, приступим. Может, все-таки, хоть что-то поменяем? В её голосе было столько надежды и прямо-таки мольбы, что Кит сдался. - Давай немножко потемнее и холоднее. И отрежем покороче. Не прямо вот так, а скорее так, - он пальцем по щеке показал примерную длину. По условиям его контракта это было максимумом того, что он мог нарушить. Любые радикальные изменения внешности, вплоть до смены цвета волос, требовали согласования с менеджером и, в редких случаях, даже пересмотра условий контракта. С начальством, а тем более с его папочкой, Кит контактировать в ближайшее время не желал, поэтому, как бы сам не хотел попробовать что-то новое, заставлял себя держаться в рамках. С другой стороны - должно же вокруг него быть хотя бы что-то привычное, даже если это всего лишь цвет волос. Сюзан придвинула чуть поближе свой столик на колёсиках и принялась смешивать краску в небольшой миске. В нос, перекрывая даже запах кофе, ударило чем-то резким, откровенно химическим, даже без каких-то маскирующих отдушек. Кит чуть пошевелился, невольно поморщившись, и краем глаза заметил, что отражение прекратило свои откровенно раздражающие выходки и точно так же, как и сам Кит, недовольно наморщило нос. - Ну уж прости. - Сюзан жестом фокусника вынула откуда-то длинную плоскую кисть и, разделяя волосы юноши на пряди, принялась наносить краску. Затылок приятно холодило, к запаху Кит скоро привык и просто наслаждался действительно хорошим капучино и совершенно ни к чему не обязывающим общением. С Сюзан всегда было приятно поболтать, к тому же она, в силу характера, видимо, сама говорила больше. От Кита требовалось слушать и задавать вопросы в нужных местах. Но, стоило отдать должное, истории у неё всегда были интересными и не ограничивались банальным «а вот он, а вот она, а ты представляешь!» В этот раз разговор перешёл на машины. Сюзан как раз пыталась сдать экзамен на получение прав (по её собственным словам, в третий раз, но Кит почему-то подозревал, что, как минимум, в шестой). Нет, её можно было назвать какой угодно, но не глупой и не пустой, просто излишне эмоциональной, и именно это, видимо, и мешало. Рассуждая сама с собой, к концу своей истории Сюзан пришла к выводу, что ей необходимо развивать терпение, которое никогда не было её сильной стороной. Закончив наносить краску, она обошла кресло, в котором сидел Кит, устроилась напротив и принялась сверлить его взглядом. - Ну? - Что «ну»? - Юноша недоуменно моргнул, отставив пустую чашку. - А у тебя что нового? - А... - Кит чуть было не подавился. Вопрос застал его врасплох. - Ну, я устроился в одну газету на стажировку и на следующей неделе в моем колледже вечеринка, - произнес он почти небрежно и уже хотел было свернуть тему, когда кто-то невидимый потянул его за язык, и он, не думая, ляпнул: - Хочешь со мной? - Мммм. - Сюзан смутилась, поправила прическу и жестом поманила юношу за собой, чтобы смыть краску с его волос. Кит уселся в кресло, откинулся немного назад, закрыл глаза, с наслаждением ощутив прикосновение теплых струй ко лбу, и молчал, терпеливо дожидаясь ответа. - С одной стороны да. А с другой... Она забавно засопела, уйдя в работу. - В общем, это действительно тяжкий выбор. Я тебе позвоню и скажу, хорошо? За пару дней точно, так что, если что, ты всегда сумеешь найти себе пару. Кит поднял руку, показав большой палец, так как кивнуть или еще как-то отреагировать просто не мог. «Что, выползаешь из мрака своего отшельничества на свет божий?» Ехидный внутренний голос, несмотря на многочисленные просьбы, высказанные в весьма разных вариациях, затыкаться никак не желал, комментируя буквально каждый момент жизни своего носителя в своей неподражаемой саркастической манере. Кит даже научился небрежно отмахиваться от самых язвительных замечаний, но в этот раз признал, что этот самый «внутренний Кит» прав: он слишком сильно ушёл в себя, слишком привык решать все свои проблемы наедине с самими собой. «Отсюда и галлюцинации. Ты же все время разговариваешь сам с собой, вот твои разговоры и обрели форму». Мысль была настолько же неожиданной, насколько и здравой, и Кит невольно вздрогнул. Сюзан, которая в этот момент вытирала воду, текущую по его шее, моментально напряглась. - Что такое? - Нет, все в порядке. Просто щекотно, - отозвался юноша, даже не заметив, как изящно, привычно и легко соврал. Щекотно ему не было. - Ааа, - протянула Сюзан и взялась за ножницы. Ножниц у неё было великое множество, Кит даже как-то раз из любопытства попросил рассказать, что для чего, и ему прочитали такую пространную лекцию, что к её концу он уже не помнил начало. - А что, может, и про меня репортаж напишешь? Сюзан спросила это, вроде бы, в шутку, но Кит невольно немного распрямил плечи и повернулся, чтобы посмотреть ей в лицо. - Между прочим, это идея! - Не дергайся! Я же тебе половину уха отрежу... Кстати, не хочешь проколоть, мм? Тебе бы знаешь, как пошло? Такой загадочный бунтарь. - Она покраснела и смутилась, но Кит уже успел задуматься. В конце концов, почему бы и нет. - А давай! - Это действительно было небольшим жестом неповиновения, которым можно было - пока что безболезненно - показать, что он все больше и больше обретал самостоятельность, с каждым днем, с каждым потраченным усилием становясь немного ближе к «свободе». Если результата не видно сразу, в один день, то не помешает что-то материальное, на что можно смотреть, к чему можно прикасаться и не дать себе развалиться на полпути. Сюзан, уже отчаявшаяся добиться от него каких-то шагов по изменению своей внешности, взвизгнула от неожиданности. Кит был готов поклясться, что ещё немного - и она, как девчонка, захлопает в ладоши, прыгая на одной ноге. Куда-то метнувшись со скоростью мультяшного персонажа, Сюзан вернулась с каталогом, похожим на тот, который она показывала ему раньше, с образцами красок, но на этот раз, открыв плотную картонную страницу, Кит уставился на небольшие пластиковые коробочки, в которых на белой подложке лежали серьги-пусеты. - Хм, - пришлось признать очевидное, - сложный выбор. Под мерное щелканье ножниц Кит остановил свой выбор на относительно простом дизайне: маленький синий камень или страз в россыпи крошечный белых, которые обрамляли его по кругу. Молча ткнул пальцем, ощущая, как его потряхивает от приятного возбуждения. Запястье с татуировкой зачесалось, потом заныло, напоминая о пережитых когда-то неприятных ощущениях. Надо бы узнать, кстати, как её свести. Но осторожно, потом, не сегодня. А сегодня смыть старый крем у Дэррила и дать коже подышать. Тот уж точно не станет акцентировать на этом свое внимание. Если уж сам пригласил в гости. «Что-то случилось». Кит усилием воли отогнал пока эту мысль. - Так. Посмотри, достаточно коротко или еще? - Кит поднял глаза и уставился на свое отражение. Он казался себе чуть старше, но, в целом, как он и просил, ничего капитально не поменялось. - Отлично, спасибо. Давай так и оставим. - Так значит так. - Сюзан снова куда-то отошла и вернулась с маленьким пистолетом, внешне напомнившим Киту основание электрошока из американского сериала. Намочив ватку в каком-то растворе, Сюзан на миг прижала её к мочке к правого ирландского уха, подержала плотно и что-то такое сделала, что Кит не заметил даже жеста. Он не ощутил ничего, кроме небольшого толчка, послышался тихий щелчок, и Сюзан отошла, скрестив руки на груди и плотоядно ухмыляясь. - Всё! Совсем же другое дело, ты посмотри, какой красавчик. Нет, не пойми неправильно, ты и был красавчик… то есть я хотела сказать, что ты всегда красавчик и.. Ой, все! - закончила она свое выступление коротким жестом и пошла к кассе. - Ты все на сегодня? - Да, если Джастина нет. - Он здеееесь, - томно протянула Сюзан и обвела фигуру Кита таким же нарочито томным взглядом с ног до головы, а потом обратно. Кит страдальчески закатил глаза, вздохнул и отправился в знакомый кабинет. Следующие сорок минут он провел в привычном для себя настроении и состоянии - то есть в голове у него вертелась прилипчивая похабная песенка, он отвлекался на узор фактурной штукатурки на стене, периодически поддакивая «да что ты», «да неужели!», и вообще находился где угодно, но не на кушетке массажного салона. Фигурально выражаясь, разумеется. Обезболивающий раствор на ухе постепенно перестал действовать, Киту показалось, что мочка у него немного припухла, но это было неудивительно, да и неудобств не доставляло. Дождавшись, пока Джастин перестанет его то ли мучить, то ли просто, словно скульптор, наслаждаться процессом, Кит оделся так стремительно, что любой корпус пехотинцев позавидовал бы. Весь, разом. Сумма, озвученная ему на кассе, звучала астрономически: двести пятьдесят фунтов, и, даже зная, что этот чек клуб ему потом компенсирует, Кит в очередной раз прямо-таки услышал, как подала голос душившая его жаба. Выйдя на улицу, он набрал давно выученный наизусть номер. - Да? - Дэррил отозвался через три гудка и звук выключаемого пылесоса. - Тебя уже ждать? – донеслось уже как-то издалека, видимо, он поставил телефон на громкую связь и отошел. - Буду... мм... примерно через полчаса. Точно ничего не нужно? - Это все-таки был поход в гости, а Кит не привык ходить в гости с пустыми руками. «А когда ты вообще последний раз ходил в гости, а?» Кит в очередной раз посоветовал сам себе заткнуться. Внутренний голос мерзко захихикал. - Точно, все есть. Накормлю тебя по-человечески. Кит упорно, используя все свои навыки, пытался уловить напряжение, раздражение, настороженность в голосе Дэррила, но ничего подобного там даже близко не наблюдалось. Несмотря на дикость ситуации, он был спокоен, за свои действия явно отвечал и вообще, судя по всему, расслабленно занимался своими делами. На заднем фоне раздался лай собаки. - Черт, - невольно тихонько выдохнул Кит. - Не волнуйся, я его запру, все ок. Давай уж, тащи сюда свою... - Дэррил осекся. - В общем, я тебя жду. Это тоже было более чем странно. Он не договорил привычную для себя (и в последнее время для Кита тоже) фразу. Дэррил вёл себя так, словно между ними не было заключено контракта, будто бы они просто были давними приятелями, которым ничего не стоит пригласить друг друга в гости и накормить ужином. - Дичь какая-то, - прошептал Кит, спускаясь в метро. Он знал, что на него смотрят: но странно было бы, если бы в метро на тебя ни разу никто не посмотрел. Но в этот раз Киту хотелось, чтобы на него смотрели. Он не стремился сжаться в привычный комок, спрятаться от чужого внимания и вообще как можно скорее исчезнуть. Кит сам почувствовал, что выпрямился, расправил плечи, став на пару сантиметров повыше, иначе держал голову. Пришлось признать: Сюзан знала, что делала, предлагая ему такой рискованный, но нужный шаг. Такая маленькая деталь, как почти незаметная серьга, придала ему уверенности. Ещё больше удивило Кита то, что, поднимаясь по до оскомины знакомой белой лестнице, он не чувствовал ненависти, брезгливости или неприязни. Он знал, что его не ждёт за этой отвратительной белой дверью ничего плохого. Не в этот раз. Он уверенно поднял руку, постучал по идеально окрашенным доскам, дожидаясь хозяина. Дэррил открыл через пару мгновений, и - Кит успел это отметить - удивлённо расширил глаза. Из запертого кабинета доносился истеричный лай, но... но и бог с ним! - Привет. - Кит улыбнулся, тряхнул волосами. - Приглашал? Дэррил протянул руку и не обнял - крепко, по-свойски, словно младшему кузену, сжал его левое плечо. Все происходящее настолько отличалось от того Дэррила, которого знал Кит, что у него возникло ощущение, будто бы им придётся знакомиться заново. Так и хотелось спросить: кто ты и куда дел того совершенно невыносимого мажора? - Рад тебя видеть, - Дэррил улыбнулся, провел рукой по не совсем высохшим ещё волосам - похоже, он был в душе после уборки. Вся эта конспирология и внезапная сдержанность напрягали Кита все больше и больше, а учитывая произошедшую не так давно встречу с отцом Дэррила, и вовсе не настраивали на лёгкий лад, так что, проходя вслед за хозяином дома на кухню, Кит, уже истерзавший себя домыслами и догадками, наконец, не удержался: - Что-то случилось? Он устроился за столом и, даже прежде, чем подумал, что делает, налил себе сок из высокого графина, разумеется, с гравировкой «Виллерой». Ничего дешевле этой марки Дэррил дома не держал. Хозяин дома немного помялся, словно бы так же аккуратно, как рагу на тарелки, раскладывал свои мысли, и, наконец, признал: - И да, и нет. Сердце Кита рухнуло куда-то на первый этаж, пропустило пару ударов и скоростным лифтом вернулось обратно, хотя внешне - он это прекрасно понимал - ему удалось продемонстрировать ту самую английскую stiff upper lip. Лёгкую заинтересованность, не более. - И ты, конечно, сейчас мне об этом расскажешь. Спасибо. - Кит принял тарелку и признал очевидное: он был чертовски голоден. И, кажется, кролик с картофелем и стручковой фасолью был действительно кстати. - Расскажу. - Дэррил подумал и все-таки открыл бутылку красного. - Эй, не напрягайся так, ничего такого. Просто хотел предложить тебе пообщаться вне... твоего контракта. «Твою мать! Только не говори мне, что ты влюбился!» - Поясни, пожалуйста. - Кит отложил вилку, скрестил руки под подбородком, неприлично поставив локти на стол, и уставился Дэррилу прямо в глаза, не давая возможности юлить. Тот, впрочем, и не особо собирался это делать. - Во-первых, давай сойдёмся на том, что я не идиот. И прекрасно вижу, что выполнение условий договора никакого кайфа тебе не доставляет. - Ммм… допустим. - Это прозвучало несколько вопросительно так, словно Кит не определился с «да/нет». - Но, с другой стороны, давай будем честными, я всегда считал и по-прежнему считаю тебя классным парнем, так что прекращать общение, давай назовём это так, я бы не хотел. То есть, разумеется, после всего, что было, ты можешь послать меня нахрен и будешь прав, но что-то подсказывает мне, что ты этого делать не станешь. А вот это было уже интереснее. Если Кит хотя бы что-то понимал в людях, то Дэррил предлагал ему... дружбу? Ну, во всяком случае, общение, не связанное с документами, подписанными в офисе клуба. Предлагал так, как умел, откровенно опасаясь отказа и поэтому прячась за такими вот расплывчатыми официальными формулировками. Что ж, кто-то там наверху определённо решил избавить его, Кита, от неловкости и части проблем, чему он, Кит, был несказанно рад. Впервые не спросив разрешения взять что-то на чужой кухне, да вообще прикоснуться к чужим вещам, Кит поднялся, щёлкнул переключателем чайника - на самом деле просто потому, что хотел отвернуться и привести свои эмоции в порядок. Это действительно было странно. Конечно, возможно - только возможно, - этот разговор и был связан с произошедшим, но Кит слишком хорошо знал Дэррила, чтобы понимать: прятаться от неприятностей - так - он не станет. «А ты уверен, что вообще его знаешь? Ты, мой мальчик, знаешь только то, что тебе рассказали. И, между прочим, ты даже ни разу не попытался проверить информацию. Хотя бы что-то нейтральное уточнить у Чарли. В голову не пришло, нет? Ты не поверишь, туда обычно должны приходить дельные идеи, а не только еда». Кит понял, что сейчас зарычит. Снисходительная манера обращения этого самого «внутреннего Кита» откровенно бесила. В конце концов, он достаточно взрослый, чтобы самому решать, что именно должно приходить ему в голову. «Да неужели?» - Да заткнись ты! - Что? - Дэррил непонимающе поднял голову от собственного мобильника. Осознав, насколько дебильной вышла ситуация, Кит вернулся к столу, устроился обратно и виновато улыбнулся. - Извини меня, я не тебе. Сам себе скорее. - Разговариваешь сам с собой? - Дэррил совершенно не по-мажорски выскребал остатки рагу из кастрюли себе на тарелку, потом передумал, взял ложку и принялся поглощать свое варево с оставшейся подливкой прямо так. Кит хотел было привычно отшутиться, но потом его словно бы прорвало. - Ага. Это началось недавно. Ты же знаешь, я почти ни с кем не общаюсь, живу как калифорнийская соня. Ухожу - когда практически никого не вижу, прихожу - примерно так же. В колледже особо не поболтаешь, сразу начинают спрашивать обо всем, а что мне рассказать? Привет, меня зовут Кит Хейс, я работаю... - Он махнул рукой и отломил себе немного от ещё тёплой чиабатты. - Ну вот, видимо, крыша ехать и начала. Мерещится всякое, разговариваю сам собой, со своим отражением в зеркале, глюки ловлю, как будто вечно под стимуляторами. Я думал, что это... ну, понимаешь, что-то в клубе толкнули, но нет - такая херня и дома творится. На днях разнес комнату и, прикинь, не помню этого вообще! Когда, как, зачем? Сосед увидел и офигел, хорошо, понимающий оказался, а то пришлось бы еще объяснять полиции, что это не ограбление, а что похуже. Кит понимал, что сейчас он выложит все, абсолютно все, но остановиться уже не мог. - Писать не могу, выходит одна высокопарная чухня, а я-то хотел выдать это за пьесу! Пацана одного встретил на работе - так ты прикинь, охота его по стене размазать в соплю, просто так, не знаю, почему, бесит он меня. - Это не тот ли... - Тот, тот, - Кит не дал Дэррилу договорить, махнул вилкой, чуть не попал себе по глазу, выругался и продолжил. - Я ему отомстил знатно, а теперь думаю, а нафига? Не проще ли было просто в морду дать? Дэррил помолчал. Побарабанил пальцами по столу, отложив вилку, потом взял обратно, повертел её в руках. - Кит, мы, кажется, договорились… - начал было он, но у Кита был такой беспомощный вид, что читать нотации на тему того, что он обещал быть хорошим мальчиком и не творить никакой самодеятельности, было бы просто жестоко. Поэтому, видимо, решив не заострять на этом разговор, хозяин квартиры просто уточнил: - А ты умеешь? - Не умею, - признал Кит и вспомнил, как подрался в магазине. Он до сих пор не понимал, откуда в нем взялась эта ловкость и скорость, но на самом деле драться он не умел. - И как отомстил, позволь узнать? - Кое-чего подлил в его стакан с колой. Мальчику, должно быть, потом пару часов было очень весело. - Гутталакс что ли? Кит не выдержал и заржал, запрокидывая голову до хруста в шее. - Да ну тебя! Кое-что более весёлое. Он жестом изобразил возникновение эрекции у мужчины. Дэррил расширил глаза, кашлянул, подавившись подливкой, чихнул, прикрывая рот салфеткой, и сделал пару больших глотков воды. - Изобретательно. И что? Ты хоть к врачу какому-то ходил? Не знаю там, успокоительные какие-то? - Ходил, даже вот это вот, - Кит постучал себя пальцем по виску, - смотрел. Только без толку. Всё со мной по их словам нормально. Да вот нифига. Дэррил посмотрел на него длинным взглядом, налив себе ещё один бокал вина. И вдруг признал: - Никогда не видел тебя таким... живым. Знаешь, когда ты не боишься и не ждёшь, что кто-то будет хватать тебя за зад, ты ещё круче, чем есть. И, не знаю, говорил ли тебе кто-нибудь, но тебе идёт улыбка. - Спасибо. – Невольно улыбнувшись снова, Кит внезапно остро понял две вещи: первое - он только что вывалил другому человеку буквально все, что с ним происходит; второе... приглашение в гости было просто приглашением в гости. Дэррил не играл с ним, не прятался и не пытался казаться лучше, чем есть. Хотя бы потому, что ничего не знал… - У тебя найдётся листок бумаги и карандаш? - Да, конечно. - Дэррил дотянулся до органайзера и, вырвав оттуда листок и вынув ручку, протянул сидевшему напротив него юноше. - Держи. Кит отпил ещё сока и торопливо написал: «Я видел твоего отца». Дэррил - надо отдать ему должное - не вскинулся, не сделал ничего, что могло бы продемонстрировать его реакцию на такие вещи, даже не спросил, почему Кит не хочет обсудить это вслух, к чему вся эта конспирация. Просто притянул листок по столу к себе и коротко написал в ответ: «Когда? Что было?» Взгляд его моментально стал холодным и колким, такого Кит ещё не видел. Наверное, именно так Дэррил на работе смотрел на своих подчинённых. А где, кстати, он работает?.. Этого Кит не знал. Расспрашивать клиентов было строго-настрого запрещено, одно из правил контракта чётко гласило: никакого вторжения в личную жизнь. Если тебе что-то расскажут, конечно, то не вопрос, но лучше бы это «что-то» тут же похоронить как можно глубже в своей памяти, а вот самому проявлять инициативу категорически не рекомендовалось. Поэтому, не дожидаясь никаких дополнительных вопросов, Кит торопливо, невольно допуская ошибки, хотя обычно был потрясающе, почти академично грамотен, описал ситуацию, произошедшую с ним в машине. И предложенный способ взятки, и то, как легко его отпустили. И приписал в конце, что для него лично это странно. Хотя, возможно, он слишком подозрителен. Дэррил читал. Долго, разбирая каждое слово, потом покачал головой и написал ответ: «Не подозрителен. Всё правильно». Скомкал листок, поднёс к конфорке газовой плиты, поджигая. Остатки кинул в раковину и смыл. Судя по его лицу, ему хотелось сказать что-то очень крепкое, возможно даже не один раз, но Дэррил просто приглушил этот порыв несколькими глотками вина и вернулся к столу. - П-лохо, - всё-таки выдавил он и с силой провел руками по лицу. - Ладно, не трясись. Тебе он точно ничего не сделает. Максимум подаст заявление о том, что у тебя нет положенных документов на работу. - Или каким-то образом проинформирует налоговую о том, что я работаю за деньги, а декларацию не подаю? Судя по всему, такая мысль Дэррилу в голову не приходила. Конечно, по британским законам молодой человек, работающий с шестнадцати до двадцати одного года, не должен был ещё проводить ежемесячные отчисления - но это если он был британцем и жил в полной семье. То, что упомянул так невзначай Кит, могло, в самом деле, сильно осложнить ему жизнь. Учитывая, что гражданства Великобритании у него по-прежнему не было, только разрешение на проживание, обучение и разрешение от колледжа на работу. Легальную работу, разумеется. - Черт. Пошли в гостиную, что ли? Кит подозревал, что Дэррилу просто не хочется сейчас сидеть на месте. Но, помимо прочего, в гостиной был диван поудобнее, и можно было вытянуть ноги. И телевизор побольше, который можно включить для отвлечения внимания. В молчании молодые люди перешли в другую комнату. Дэррил откинул полированную деревянную крышку бара в виде глобуса и пальцем провел по верху бутылок. - Ладно. Нет такой ситуации, из которой я бы не выбрался. Пока что. Но тебе придётся мне все рассказать. Каким образом ты вообще оказался... Всё, что знаешь. Пожалуйста... Если повезёт - то вытащу и тебя. Так, что Чарльз ничего не узнает. Я так понимаю, он не знает, верно? - Угу. - Кит, кажется, уже упоминал об этом, но все равно счёл за лучшее подтвердить. «А Кристофер и его мнение тебя, значит, уже не волнуют?» Волнуют. Волнуют и ещё как. Но Кристофер, в отличие от Чарли, прекрасно видел, чем именно занимается его новый почти литературный знакомый, и какие-то подробности открытием для него уже не будут. И потом, Кит не собирался выворачиваться перед художником наизнанку - учитывая, что этому самому художнику он вообще не был по-человечески интересен. Так, мальчишка из клуба, получивший, волею случая, возможность на путёвку в лучшую жизнь. Кит прекрасно понимал, что они слишком разные, но все равно ощутил мимолетный укол чего-то очень похожего на тоску и сожаление - ему хотелось бы пообщаться с этим человеком побольше. Узнать его, возможно, даже стать для него привлекательным? Да, верно. Но такие люди могут смотреть на подобных Киту, могут общаться с подобными Киту, могут терпеть подобных Киту, но никогда не снизойдут до чего-то большего. Кристофер - а с чего бы собственно? - ему не писал, не звонил (это было бы совсем дико), а сам Кит предпочитал не тревожить людей без надобности. Так что... по сути, ему не стоило слишком беспокоиться. - Что такое? - Да так. Подумал про одного человека, но ему точно пофиг, так что, считай, что терять мне нечего, и час позора я уж как-нибудь переживу. Кит сходил на кухню, вернулся с огромной, напоминающей маленькую кастрюльку чашкой кофе с шоколадным сиропом, устроился на отвратительно-белом, но потрясающе мягком ковре у дивана. Несколько раз вздохнул поглубже, смиряя дурноту. Закрыл глаза. Открыл. - Ладно. Рано или поздно все это все равно бы всплыло. - Я не стану тебя осуждать. - Да не в том дело. - Кит поморщился, как от зубной боли и, наконец, решился. - Слушай. Он возвращался домой, опьяненный городом, звуками, видом, запахами, в общем, всем, что может очаровать пятнадцатилетнего мальчишку, который наконец-то понял, что ему необходимо разобраться в себе. Понять, стоит ли ему через пару лет почти проститься с миром, поступив в высшее духовное училище, или же, окончив обучение, попробовать себя на другом поприще. Образование им давали прекрасное, здесь никаких претензий даже быть не могло. Помимо обычных предметов, которые изучались в школе, им преподавали слово божье, латынь, углубленно читали историю. Они занимались музыкой, кто-то пел в хоре. Сам Кит уже пару лет ходил в танцевальную студию при культурном центре Ирландии: школьный врач, заметив, что он стал поднимать левое плечо сильнее правого, порекомендовал умеренные физические нагрузки. Конечно, Кит не мог бы стать танцором классического балета, но мир шоу-бизнеса чем-то притягивал его вот уже три месяца кряду. Юноша даже задумывался о том, чтобы пройти какие-нибудь кастинги для мюзиклов, но... Всё, как всегда, упиралось в одно огромное «но». Отчего-то ему казалось, что если он изменит свое решение (за которое его, между прочим, никто бы не осудил), то непременно не оправдает надежд всех тех, кто вложил в него столько своих сил. То есть, говоря прямо, он чувствовал себя обязанным надеть сутану, даже сомневаясь в том, нужно ли это ему самому - теперь. А нужно ли было вообще когда-либо? Ведь тогда он просто ляпнул первое, что пришло ему в голову, спасая себя, свою авантюру, пытаясь сделать все, чтобы не испытать позора возвращения в общину. Кит не мог бы сказать этого наверняка, но уверенность в том, что обратно его бы никто и не принял, и он оказался бы в приюте где-нибудь в Корке, крепла с каждым днем в течение двух месяцев после его побега. Как любой ребенок, несмотря на свои эмоции, он хотел быть нужным и, вопреки тому, что усиленно храбрился перед соседями по комнате и перед самим собой, ждал, что хотя бы мать будет искать его. Но, наверное, никому в голову не пришло искать его в Лондоне, да и как он узнал бы, если бы его искали в том же Манчестере?.. Для Кита правда выглядела именно так: его никто не искал. Смирился он с ней через полгода и, чтобы доказать в первую очередь самому себе, что он не слабак, что ли, принялся усердно учиться. И вбил себе в голову, что действительно хочет связать свою жизнь с церковью. Церковь дала ему все, что, на данный момент, он имел: во-первых, кров - очень неплохой, теплый и весьма уютный, кров. Конечно, дома у него была своя комната, и ему не приходилось ни с кем ее делить, но, видимо подстроившись под обстоятельства, он научился просто не замечать своих соседей. Тем более что им прививали правило вести себя уважительно и тихо. Он не был голоден: несмотря на посты и воздержания, к которым их приучали, голода в прямом смысле этого слова Кит никогда не чувствовал. Конечно же - и это абсолютно естественно - ему порой хотелось чего-то запрещенного, но и к этим ограничениям он довольно быстро привык. Его учителя не были строгими: то есть никогда, как не силился сейчас вспомнить Кит, не повышали голос. Да, перед первым уроком каждое утро они ходили на службу, читали молитву перед обедом и перед отходом ко сну, но это было вполне естественно - дома тоже много молились, и к исполнению религиозных ритуалов Кит относился со всем возможным для него уважением. Им не пытались объяснить, что химия и физика это ересь, а теория Дарвина - путевка в ад. Нет, его образование было совершенно обычным, таким же, как у большинства школьников Лондона. Но... Всё это было не тем. Не тем, чего он хотел, а ответить на такой простой вопрос – чего же он хочет? – Кит не мог до сих пор. И поэтому все чаще, получив разрешение покидать стены приюта, отправлялся бродить по городу. Просто так, без цели, чтобы попытаться отвлечься от всего и, в первую очередь, от своих мыслей. Повернув в сторону Пикадилли, Кит сперва услышал, как за спиной у него зазвучала громкая музыка, проигрываемая явно через автомагнитолу, потом к музыке примешались выкрики, нестройные попытки подпеть и подвизгивание тормозов. Кит не разбирался в машинах, но с уверенностью мог сказать, что владелец этой - её не жалел. Что ж, его право. Сунув руки в карманы джинсов и ускорив шаг, Кит попытался максимально увеличить расстояние между собой и всем этим вертепом, но тормоза взвизгнули снова и машина, серебристая, изящная, какая-то вся агрессивно-гладкая, поравнялась с ним. Со стороны водителя опустилось стекло, и Кит уставился в глаза симпатичному светловолосому парню с причёской в стиле рок. Ну, наверное, это было именно таким стилем. Если вообще было каким-то стилем. Ему показалось, что ещё немного и машина начнёт подпрыгивать от басов. Парень улыбнулся. - Привет. Кит ощутил, что желудок у него сжался в комок. Какого черта? Что от него нужно вообще? Что-то тоненькое в глубине сознания мигало, словно красная лампочка в реакторе К19, но юноша осадил себя, строго внутренне одернув: нельзя любое приветствие воспринимать в штыки. Может быть, он просто хочет узнать дорогу? Да какая, в сущности, разница, ему же не хамили. - Привет. - Он не остановился, но чуть замедлив шаг, показал, по мнению самого себя, достаточно явно, что болтать он не особо намерен. - Я Стив. - Парень за рулём был, кажется, немного нетрезв, полыхал дружелюбием и жаждой общения. - И с чего это, позвольте узнать, сэээр, такой парень и без девчонки? "Че-го?!" Киту даже в голову не приходило, что его можно поставить в ступор таким вопросом. Он остановился невольно, чуть не споткнувшись, вынул руки из карманов и, от растерянности, ответил быстрее, чем сообразил: - У меня нет девчонки. Во-первых, это было правдой. Во-вторых, он понял, что от него не отстанут. В-третьих, он действительно растерялся. - Слышали? - Парень, представившийся Стивом, обернулся куда-то назад. - У него нет девчонки! Из машины раздался откровенно пьяный визг, и, благо водителю хватило, наконец, ума остановиться, из обеих задних дверей, чуть ли не на дорогу с одной стороны, выскочили две девушки. Одна - высокая, выше самого Кита, в юбке, которую весьма условно можно было назвать таковой, постоянно задиравшейся и которую она с хихиканьем одергивала, - подошла к нему первая и, обняв за шею, мурлыкнула: - А я Клодин. Вот она точно была пьяна. Несмотря на то, что стояла на ногах ровно, несколько пятен на маечке, слишком тесно, по мнению самого Кита, обтягивающей грудь, говорили сами за себя: девушка не удержала бокал на повороте, и часть содержимого пролилась на ткань. - А это Юлия. - Джулия? - Кит моргнул. Ситуация становилась все более и более дикой, но, вместе с тем, странно завораживающей. Он никогда раньше не видел тех, кого за глаза называли мажорами, да, стоило признать, он и обычной-то городской молодёжи толком не видел, ни с кем не общаясь за пределами пансиона. В котором за шесть лет жизни в городе Кит, кажется, так и не завёл друзей. - Юлия, - поправила вторая девица, крашенная в рыжий на манер Джулии Робертс. То ли она действительно копировала образ знаменитой ночной бабочки, то ли что, но ей это шло. Кит представил её эдакой упавшей в грязь Венерой: девушка была в меру пухленькой и одета несколько скромнее своей товарки, что вполне оставляло простор юношеской фантазии. Шестнадцать лет... Кит ощутил, что ему все тяжелее справляться собой, он никогда не испытывал на себе такого пристального и близкого женского внимания - да что там говорить, все внимание ему, которому прививали скромность, достоинство и воздержание, доставалось от наставников и одноклассников, которые - ну, это так, просто к слову - были такими же скромными и полными достоинства парнями. Стив запарковал, наконец, машину, откровенно наплевав на знак «Парковка запрещена», и вывалился из машины на тротуар, споткнувшись, чуть не распахав носом бордюр, и сам же засмеялся в ответ на происходящее. - Мы сейчас подождём ещё пару клёвых ребят и идём классно отвисеть. Да, девочки? Затусуем! К черту предков! Девицы завизжали. Кит откровенно перестал понимать, что происходит, но каким-то совершенно магическим образом все больше и больше попадал под влияние происходящего. Эта вседозволенность, незнакомая ему никак, кроме пары ситкомов на тв, эта беззаботность и открытость его очаровала. Подняв голову, он заметил, что остановился как раз под вывеской ночного клуба, из дверей которого доносилась музыка ещё громче, чем минутой ранее из машины. Стив бросил охраннику черную коробочку ключа и, не глядя, сунул ему в руку купюру в пятьдесят фунтов. - Отгони тачку, ок? Заранее спасибо. Дамы вперёд. Кит усмехнулся, покачал головой - ну с кем не бывает, напились люди - и хотел было уже свернуть за угол, к ближайшей автобусной остановке, когда его поймали за плечо и потянул следом. - Эээ! Не-не-не, так дело не пойдёт. Ты ж с нами! «Это с чего это?» - Мне нужно домой. - Кит мягко высвободился из чужих рук, как мог деликатно улыбнулся. - Извини, приятель, меня ждут. - Че, предки пошли в разнос? - Ему явно сочувствовали, но лексикон и манера общения - убивали. - Да ладно тебе, пару часов. Слегка подрыгаемся, а потом таксишка и нет проблем. Нет, к такой речи он определённо не привык. «Беги. Делай ноги. Всё, что угодно, любые аргументы. Тебе здесь не место». Кит опустил голову, прикусил губу, борясь с самим собой. Два часа. Всего два часа, и он будет дома. Потом он, конечно же, исповедается, покается, и все будет хорошо. Ничего не случится. Он не увидит такого, скорее всего, никогда. Всего два часа. - Ладно. - Он встряхнул волосами и протянул руку в ответ. - Я Кит. - То есть ты хочешь сказать, что просто вот так потащился в непонятное заведение с людьми, которых видел впервые? Кит был очень удивлен тому, что Дэррил действительно его не осуждал, во всяком случае, ни в его голосе, ни в позе ничего на это даже не намекало. Он видел, что юноше тяжело говорить, и просто подталкивал к дальнейшему повествованию своими вопросами. По мере того, как Кит ниточка за ниточкой вытягивал из себя это клубок не просто болезненных, а беспросветно унизительных воспоминаний, Дэррил мрачнел. Пил, судя по запаху, что-то напоминавшее кальвадос, и смотрел все более пристально. Для Кита оставались загадкой два вопроса: как можно пить столько и не терять концентрацию - это раз. И два - почему, при наличии в доме такой прекрасной посуды, Дэррил предпочитает хлестать дорогие напитки прямо из горла, так, словно сидел не на шикарном - конечно же, черт его побери, белом! - диване, а где-нибудь на ступеньках причала Темзы. Но это было не его, Кита, дело, поэтому он просто повертел в руках чашку и поднял глаза на человека, которого узнавал с совершенно непривычной для себя стороны. Лай, полный ненависти и обиды, наконец-то стих, что позволяло собраться с мыслями. - Знаешь, теперь я сам удивляюсь тому, что все получилось вот так. Я же понимал тогда, что лезу в какое-то дерьмо, на самом деле понимал. Но… черт, мне казалось, что ничего паршивого не случится. Я понятия не имел, что со мной может произойти в будущем, и да, знаешь, когда ты живешь на пожертвования приходу и видишь все это... устоять сложно. Можешь считать меня меркантильным, распущенным или что-то еще... - Ты, наверное, удивишься, но я никогда о тебе так не думал. - Дэррил откинулся на спинку дивана, подумал; что-то в этом положении его не устроило, поэтому он тоже сполз на ковер, звучно хрустнув шеей, да так, что Киту показалось, что у него самого голова сейчас отвалится, и снова сделал большой глоток. - Тебе, может, притормозить? Хозяин дома ухмыльнулся в ответ. - Могу рассказать тебе позорную историю своей жизни. Если хочешь передохнуть. Папочка Дэррил, конечно, не Фрейд, но и не сволочь. Кит поразмыслил над предложением. С одной стороны, ему хотелось выговориться как можно скорее, снять с себя, словно прогнившую вторую кожу, всю эту историю, но, ему правда не помешала бы передышка. Поэтому он раскинул длинные ноги, устраиваясь в некоем подобии поперечного шпагата, и улыбнулся. - Давай. Это было так странно. С Чарльзом, каким бы близким человеком не считал его Кит, они так спокойно болтать бы не смогли. Возможно потому, что у них не было общей тайны. Ну или общего компромата друг на друга. А, может, потому, что они все-таки были разными. Да какая, в сущности, разница - сейчас. Дэррил шутовски перекрестился. - Святой отец, я согрешил. Он был слегка под хмельком, определенно, но речь его была очень четкой, взгляд прямым, движения уверенными, и шутки все еще не переходили грань дозволенного, так что Кит сумел не рассмеяться и очень важно кивнул. - Слушаю тебя, сын мой. - Короче. Мне было четырнадцать, мы с родителями на всю зиму уехали в Торонто. Ты вообще представляешь себе зиму в Канаде? - Не-а. - Кит помотал головой. Он не то, что зиму в Канаде представлял себе слабо, он саму Канаду видел только на географической карте и по телевизору. - Снега - по задницу. Холодно так, что белье к ней же примерзает. Рождество. - Тут Дэррил, для красочности, подпустил короткое неприличное слово. Кит напряженно, но все-таки рассмеялся. - Да что вообще говорить о стране, где елку выбрасывают вечером двадцать шестого? Нет, я все понимаю, люди со странностями, но это - перебор. В голосе Дэррила слышалось такое искреннее возмущение, что остаться равнодушным к этому факту просто не получалось. - Ты не отвлекайся. - Да я так, даю подводочку. Ну вот. А теперь представь. Мне, как я уже сказал, четырнадцать. Родители решили, что я уже достаточно самостоятельный и умный, чтобы провести время в компании своих местных приятелей. Не знаю, на что они рассчитывали, возможно, на то, что я захочу остаться... Ой, неважно сейчас. Так вот. Хрен его знает, по какой причине, но тусоваться мы решили на улице. Напоминаю, снега - по задницу. Улица, Торонто, ночь. Ну и именно тогда нам пришла в голову совершенно прекрасная идея стащить из закрытого магазина ящик шампанского. А канадцы, я тебе скажу, люди совершенно, потрясающе, патологически соблюдающие закон. И вежливые. На Рождество там оставляют магазины открытыми - не все, конечно, такие, первой необходимости. Но кассиров нет. Ты просто берёшь то, что тебе нужно, оставляешь записку со своим именем и деньгами на кассе и уходишь. Конечно, некому было проверить возраст любителей курвуазье и прочих алкогольных радостей. Вынесли мы, кажется, почти на тысячу. - Че-го? - Кит распахнул глаза и моргнул как совенок. - Но… куда? - Так слушай! И вот тащимся мы с этими ящиками и бутылками на снегоходах. Ветер в рожу, добыча греет душу, в общем - красота. Ну и, отъехав от центральной улицы на вполне пристойное расстояние, мы решили, наконец, предаться запретным радостями. Но тут ведь какое дело. Пока каждый из нас, смешивая все эти сладкие горючие жидкости в совершенно хаотическом порядке, превращался в бомбу замедленного действия, на бодрящем сквознячке мы были трезвы как лектор химии перед уроком по кислотам. Но стоило нам вернуться в дом и войти в тепло... Дэррил повел рукой жестом, которым изобразил, как у него отъехала крыша. - Когда мне, наконец, надоело рыгать с самого себя... Да что ты ржёшь-то, я рассказываю без купюр! - Н… ничего... Просто ты так... - Ой, ладно. Когда моему организму наконец надоело избавлять свой однокамерный желудок от непереваренных продуктов этилового спирта, так лучше? Кит хохотал, утирая слезы. - Я осмотрелся и понял, что своих товарищей я рядом не вижу. Оглядевшись, я обнаружил, что один из них, без трусов и куртки, но зато в ботинках лежал в сугробе, выпав из окна второго этажа, и пытался изобразить из себя снежного ангела. Второй обнимал радиатор, пылко объясняясь ему в чувствах, а третий решил разнообразить свою жизнь экстримом, оседлав перила лестницы, но шоу пошло не так, и он просто спал, красуясь тёмным пятном на синих джинсах. - Фу, боже! - Это было чертовски мерзко, но потрясающе смешно. Кит от смеха аж икать начал. - Точно. В итоге решив, что я не с ними, я, нестройной походкой бравого ландскнехта, отправился на свой этаж. Добрался я туда за какие-то пятнадцать минут, то и дело сообщая лестнице, что я вообще её ненавижу, стараясь не сбивать своим почему-то таким огромным телом все попадающиеся на моем пути предметы, проковылял в свою комнату и рухнул, как был: прямо в куртке, шапке, ботинках. Ну, в целом, во всем, в чем принято ходить на улицу в Канаде. Нет, ты знаешь, я казался сам себе просто героем. Который не спалился перед родственниками, ни-ни, вообще ни капли. Повезло, что ко мне никто не заходил. Ты удивишься, но утром - ни следа похмелья. Несло от меня, конечно, как от разбитого ящика, но я сумел оправдать это тем, что на мою одежду пролили что-то такое… Ну такое. Вот так вот и начался мой тернистый путь по запретным долинам выпивки крепче семи градусов. - Ужас! - Кит снова постарался принять серьёзный вид. - Так что, памятуя вот это вот все, только дома. И только что-то одно. Взболтать, так сказать, но не смешивать. - Секрет, однако. Отпускаю тебе сей грех. - Кофе в чашке уже остыл, но Кит даже не делал попыток пошевелиться. Он молчал. Молчание затягивалось, становясь неловким. Дэррилу было четырнадцать, но он сумел проконтролировать себя, остановиться и почему-то не вляпался ни в какое дерьмо. Кит, на два года старше, про тормоза не вспомнил. С другой стороны, может быть, дело было в том, что ему, Дэррилу, никто ничего не запрещал? Хотя - тут юноша с сомнением покачал головой - он не мог знать, да и не хотел, как и что и кому запрещали. Факт оставался фактом, он не мог никого винить в той ситуации, в которой оказался. Во всем этом был лишь один виноватый человек - он сам. Он мог сказать «нет», он мог не пойти, он мог вызвать полицию, он мог сказать о своём возрасте - он мог все, но ничего не сделал. И теперь у него не было права никого обвинять в своих слабостях, в своей падкости на развлечения и новизну. В своём собственном отсутствии морали. В том, что ему просто не хватило ума. - Если не хочешь, не говори. - Дэррил, кажется, понял, насколько ему тяжело. - Да нет. То есть и да, и нет. Просто... По сути, я понимаю, что всем на… - Кит осекся, чтобы не допустить брани. - Всем плевать на то, что со мной происходит. Я нафиг никому не нужен, если смотреть глобально. И, давай будем честны, я сам создал себе все эти чертовы проблемы. - Одно из второго никак не вытекает. И знаешь, - Дэррил залпом сделал несколько крупных глотков, - не знаю прочих твоих друзей, но могу сказать одно: зная, уж прости за тавтологию, Чарльза, ты нужен как минимум ему. Уверяю тебя, если вы, с его-то характером, еще общаетесь, если он примчался к тебе на выручку посреди ночи... - А это ты откуда знаешь?! - Кит похолодел спиной. Дэррил ухмыльнулся. - А ты трепись во сне тише и меньше. - Черт! - Так вот. Саутвеллу своему этому ты тоже весьма себе нужен. Поверь моему опыту, люди, работающие в такой сфере, крайне тщательно проверяют тех, кого нанимают в свой штат. И я не буду удивлён ни капли, если он уже все знает. Абсолютно все, Кит. И если он тебя не выпихнул впереди собственного ханжеского визга неделю назад, то это показатель. «Саутвелл - знает?!» Последнее время это было одним из худших кошмаров Кита. Он задохнулся, не найдя, что сказать, ощутил, как у него сводит желудок, дрожат руки и как его начинает трясти словно от озноба. Если характер его занятий всплывёт - а не верить Дэррилу у него поводов не было - это окажется худшим позором в его жизни. Худшим. Ужас, вкупе с моментально подскочившим адреналином, затуманили сознание, ему понадобилось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце и унять приступ подступающей к горлу рвоты. - Прости. - Дэррил нахмурился. - Я не хотел тебя пугать. Это должно было прозвучать иначе. - Угу. - Кит все ещё пытался отдышаться. Как же все это паршиво! И, что самое главное, он никак не сможет проверить, что и кому известно, пока этот «кто-то» не бросит ему в лицо стопку фактов так же прямо, как Альфред бросает в лицо деньги Виолетте. Он хотел было задать Дэррилу очень личный встречный вопрос, но что-то, возможно странная улыбка в сочетании с внезапно опустевшим на пару мгновений взглядом, его от этого удержала. - Ладно, перед петлёй любого вздоха мало. Кит покрепче охватил свою кружку и уставился в тёмную остывшую жидкость. - Круто! - Стив кивнул и принялся проталкиваться сквозь толпу куда-то, где, как надеялся Кит, было потише. Кит очень старался не крутить головой и не слишком таращиться по сторонам, ему не хотелось привлекать внимание. Ну и демонстрировать то, что он никогда не был в клубах, разумеется. Мексиканские аналоги, увиденные им в «Диком ангеле» совершенно не были похожи на то место, в котором он оказался. В середине, на возвышении над танцполом, располагались две какие-то прозрачные полусферы, наполненные водой и пеной, в которых извивались четыре девицы в купальниках. Киту показалось, что еще немного - и они прямо там целоваться начнут, настолько откровенными были их движения. Кит никогда не назвал бы это танцем, но что-то подсказывало ему, что они ни разу и не стремились к смысловому наполнению своих действий. Эта картинка служила лишь одной цели: привлечению мужского внимания совершенно определенного рода. Кит исключением не был и признал очевидное: девушки были красивы и соблазнительны, но лишаться девственности с такой танцовщицей он бы не хотел. Он вообще начал задумываться об этой стороне вопроса не так давно и пришел к однозначному для себя выводу: секс это, наверное, хорошо, но не настолько «бездуховно», как сейчас стремились практиковать. Он не считал себя святошей и, понятное дело, прекрасно знал, как устроено его тело и некоторые процессы в нем, но ложиться с кем-то в одну постель просто потому, что «тебе же уже шестнадцать, а ты еще не...», не собирался. Поэтому, отведя взгляд, во избежание некоторой неловкости, от пенных танцовщиц, Кит принялся разглядывать диджея в огромных наушниках, который самозабвенно перемещал какие-то кнопки на своем пульте, то и дело вскидывал руку, поворачивался вокруг себя, поправляя свою шляпу и вообще вел себя так, словно его работа доставляла ему совершенно неподдельное удовольствие. Кит понял, что смотреть на него гораздо приятнее, чем на девиц - выражение его лица не было пустым, пронизанным похотью и пошлостью, а было лицом вполне себе живого человека, который понимает, что он на своем месте. За всеми этими размышлениями юноша не заметил, как они дошли до столика, с одной стороны которого, ближе к стене, стоял полукруглый черный диван, обитый какой-то плотной тканью, а ближе к танцполу, на котором откровенно бесновалась кайфующая публика, обнаружились четыре стула. Столик явно был рассчитан на большую компанию, но Кит, который не собирался задерживаться здесь дольше обещанных самому себе двух часов, решительно занял самый крайний стул. Юлия и Клодин устроились на диване и тут же придвинули к себе пепельницу и достали зажигалки синхронным жестом. - Бармена найду. - Что? - Кит не сразу понял, что сказал Стив и подался немного вперед, чтобы переспросить. - Говорю, что найду бармена. Ты что пьешь? Кит, который до этого никогда в жизни не пил алкоголь, пожал плечами, слишком поздно сообразив, что это могло быть истолковано как «на твое усмотрение». Девушки предложили ему сигарету, но он отказался, повернувшись так, чтобы посмотреть на танцпол еще раз. Мигающий синий, белый и фиолетовый свет мог бы стать кошмаром эпилептика, но Киту такая гамма скорее нравилась. Музыку он не узнавал, но особо и не стремился прислушаться, осознав только, что все композиции простроены на одном совершенно простом ритме. С ним не пытались заговорить, чему он был несказанно благодарен, потому что просто не знал, о чем беседовать. О чем вообще принято говорить в клубах? Томительные несколько минут ожидания прервал Стив, поставивший перед ним высокий стакан с чем-то, напоминающим по цвету колу. - Лови лонг. Девочки, ваш космополитен. Так, давайте, за вечерочек. Кит хотел было спросить, сколько он должен, но, похоже, здесь и это не было принято. Во всяком случае, то, что его угостили, похоже, никого не смущало, и он, придвинув к себе стакан, сделал большой глоток через трубочку. Напиток в самом деле напоминал колу. Киту показалось, что сперва он проглотил кусок льда, а потом сразу запил его кипятком. Во рту стало одновременно кисло, сладко, горьковато, как-то совершенно непонятно. Ему стало жарко, откуда-то от желудка к вискам. И вдруг... прорвало. Осознание того, что он кому-то понравился, что он делает в самом деле запретные вещи, что он даже не сказал, что ему нет двадцати одного, сорвало какую-то невидимую плотину внутри его сознания, Кит залпом сделал еще несколько глотков и сам не заметил, как покачивает головой в такт танцевальному ритму. - А ты сказал, что еще кто-то подъедет. - Точно! Отличные парни, вообще что надо. Ты заценишь. Кстати, как тебе телочки? - Стив кивнул на танцовщиц в сферах. Кит был категорически против такого эпитета, но, снова присосавшись к своему коктейлю, поднял вверх большой палец. К тому времени, как к ним присоединилась остальная часть компании, которую Стив, несомненно, очень ждал, Кит успел выпить второй коктейль, его уже трижды вытаскивали на танцпол, и юноша понимал, что все меньше и меньше контролирует себя. Сознание его разделились на две совершенно чётких половинки, он прямо-таки представлял крошечных ангела и демона, сидящих на его плечах. Демон упорно твердил, что ничего запрещённого он не делает, рано или поздно он, возможно, узнал бы, каково это, а ангел упорно твердил: пора уходить. Но как? Кит никогда еще не ощущал на себе столько внимания. Вообще-то, он был очень симпатичным молодым человеком: хорошего роста, стройный, светлоглазый и светловолосый, он определённо привлекал взгляд, просто, похоже, раньше этого не замечал. А сейчас вся эта шумная, яркая злачная обстановка буквально швырнула его лицом в собственную привлекательность, и несколько девушек, то зазывавших его в кабинку уборной, то прямо утиравшихся о него ягодицами вполне конкретно об этом говорили. Киту все сложнее было контролировать и себя, и реакции своего тела, и в конце концов он просто сбежал в туалет, закрывшись в кабинке и открыв в раковине холодную воду. Сунул под сильную струю обе руки и, дождавшись, пока почти перестанет чувствовать пальцы, провел ладонями по лицу, возвращая себе ясность мысли, хотя под этот ледяной поток отчаянно хотелось сунуть кое- что другое. Из зеркала на него смотрел молодой парень, раскрасневшийся, встрепанный, с блестящими глазами и какой-то совершенно не его, Кита, улыбкой - открытой и дерзкой. «Уходи. Пора уходить. Все, достаточно, хватит. Остановись». Кит уговаривал сам себя, во всех подробностях и подпунктах понимая, что прав. Но… Он, кажется, немного пьян, куда он пойдет? Как объяснит свое отсутствие после отбоя? Что он вообще скажет, если кураторы спросят о том, где он был? Исповедаться это одно, тайна исповеди неприкосновенна, а исповедаться ему придётся во многом. В похоти, в том, что он пил алкоголь, в тщеславии и во лжи. Ему придётся солгать о том, где он был, но он никак не мог придумать ничего правдоподобного. Он мог бы сказать, что задержался у друзей, но, по правилам, уходя за стены школы, воспитанники были обязаны сообщать контакты родителей тех, кто приглашал их в гости. Сказать, что забыл? Но тогда у него попросят телефон утром, чтобы убедиться, что все в порядке. Сказать, что познакомился на улице и... И что? У него должно быть хоть сколько-то благоразумия. Которое в данный конкретный момент отказывало ему полностью. Влажными холодными руками Кит обтер шею, расстегнул несколько верхних пуговиц на рубашке, пытаясь хоть как-то сбить жар. Все, что он делал, было совершенно неправильно. Он должен, должен, должен остановиться! Должен. Выходя из кабинки, Кит глянул на большие настенные часы. Из отведенного ему самим себе времени осталось ещё полчаса, и это внушало какое-то призрачное спокойствие. Через полчаса ему точно придёт в голову, что именно и кому сказать. - Всем текилы за мой счёт. - Стив принялся передавать по кругу открытую бутылку. - О, вот и Кит! Парни, знакомимся. Это наша сегодняшняя звезда у девчонок. - Такой милый недотрога. - Юлия, только что вернувшаяся к столу, жадно пила воду из открытой пластиковой бутылочки, проливая на себя, но, кажется, ничего не замечая. - Привет, - темноволосый крепкий парень, стоявший рядом с Китом, передал ему бутылку. – Недотрога, значит? В его почти чёрных глаза что-то сверкнуло. Что-то такое, чего Кит никогда не видел. Что-то, на что ему определённо стоило обратить внимание. Голос ангела у его правого плеча почти проорал ему прямо в мозг: «Беги!» Твердо решив, что справится и с самим собой, и с аргументами, которые ему придется приводить, и с задачей «добраться до дома вовремя», Кит отпустил себя на волю, учитывая то, что танцевать его пока не приглашали, а разговор намечался интересный. Он изо всех сил пытался строить из себя достаточно взрослого парня, и, было очень похоже на то, что получалось у него это довольно успешно. Компания обсуждала Уорхолла и Бэнкси. Кит, конечно же, знал, кто это, и как бы ни подбивало нестерпимое желание высказать свое мнение, он предпочел слушать. Тот самый темноглазый парень (Кит в упор не мог вспомнить сейчас его имени, как не старался) подвинул ему свой стакан с прозрачной жидкостью, в которой плавал листик мяты. - Угощайся. - Спасибо, но мне пора. - Кит все-таки нашел в себе силы встать. Гладкий серый пол вдруг пошел замысловатыми красными узорами, синими бликами, вспышками и мелкими точками будто от взорвавшегося фейрверка. Кит попытался устоять на ногах, вцепился в край стола, отчетливо услышал свой собственный смущенный смех и доносящиеся будто сквозь подушку извинения. Странно, но почему-то никто не думал его стыдить, скорее большая часть компании поддержала его какими-то нечленораздельными радостными выкриками, и под аплодисменты усадила обратно. В руку ему все-таки сунули бокал, точнее низкий стакан, в котором плескалась золотистая обжигающая жидкость. Влив в себя чистый виски, Кит сообразил, что совершенно перестал различать лица, голоса, отличать прикосновения одних рук от других и отчаянно боялся пошевелиться. Какая-то маленькая, прямо-таки крошечная часть его мозга кричала о том, что он просто идиот, самый настоящий распущенный уличный мальчишка, и от такого он уже не отмажется. Что он пьян вхлам, что он создаст проблемы не только себе, и поэтому Кит все-таки сделал еще одну попытку: - Мне точно пора. - Ему казалось, что он говорит внятно. Юноша словно бы видел себя со стороны. Вот они сидят за столом - восемь парней и три девушки, - перед ними, в центре стола, несколько пустых бутылок, опрокинутый стакан, тарелочка с лимоном и какая-то белая упаковка, напоминающая то ли флакон аптечной мази, то ли просто плотный футляр для пилюль. Немудрено, что у кого-то разболелась голова после такого количества алкоголя, громкой музыки и мелькания света. У самого Кита голова не болела, просто была невообразимо мутной, горячей и все время будто бы тянула его куда-то. Тело у него расслабилось, ему было хорошо настолько, что он напрочь забыл о том, что собирался уходить, о том, что у него будут огромные неприятности, что, возможно, его поставят на учет, а того и гляди - депортируют. И все это было более чем реально, но существовало сейчас в какой-то другой реальности, к нему, Киту, не имеющей никакого отношения. И все-таки, все так же витая «бесплотным духом» возле стола, он сообразил, что дернулся в третий раз. - Ладно, парни, мне правда… - Ты куда так рвешься-то? - Кит учится в колледже. - Клодин, на удивление, как оказалось, самая трезвая из девиц, подалась вперед, почти ложась грудью на стол, чтобы перекричать вводящую в транс музыку. - Ему нужно в общагу! «Колледж? Я сказал, что учусь в колледже? Когда?» Кит сумел вспомнить, что кто-то спросил его, чем он занимается, он ответил, что учится, и, видимо, чужие мозги сами достроили логичную картину. - Да пофиг, отлично ж все. Проспится до утра и утром двинет. Считаемся, парни? Стив махнул рукой, подзывая официанта. Кто-то, как показалось Киту, потянулся за портмоне тоже, но зачинщик вечера махнул рукой. - Я плачу, с вас такси. Я в дво… дрова. За руль не сяду. - Понадобятся две машины. - Тот самый темноглазый парень приобнял Кита за плечи, поддерживая прямо и помогая им обоим сидеть относительно ровно. Кит сделал попытку отодвинуться, но с другой стороны, был благодарен, иначе он просто рухнул бы лицом в стол. Он не видел, да и знать не хотел суммы счета, его маленькое сознание разделилось на отчаянно хотевшее домой, в свою кровать, в тишину - он очень сильно устал, от громких звуков, от шумной чужой компании, от запахов пота и духов, от алкоголя и странного этого мелькания перед глазами. В ушах зазвенело. Но другая часть его мозга была беспечно-расслабленой. Ему было весело, с ним не случилось ничего плохого, да, он пьян, но разве это удивительно? Здесь душно, он пьет алкоголь впервые в своей жизни, а ребята, сидевшие с ним за одним столом, поступили настолько благородно, что, кажется, предложили переночевать. Это избавит его от изрядной доли позора утром. Он вернется, он придумает, что сказать, но когда будет трезв. Краем глаза он успел заметить, как Стив оставил на столе чаевые, сгреб свой белый футлярчик в карман и поднялся, словно бы давая какой-то невербальный сигнал. До выхода из клуба он дошел, кажется, без проблем, только пол все еще раскачивался из стороны в сторону, даже не по ощущениям, а именно визуально. Круги перед глазами то сужались, то увеличивались, цвета сменяли друг друга как в калейдоскопе - плавно и красиво. Рукав чужой замшевой куртки оказался вдруг таким потрясающе мягким, Киту казалось, что он ощущает каждую ворсинку. Тело его стало таким легким, что, чтобы не упасть от ветра, ласково обмахнушего его лицо на улице, Кит вцепился в этот рукав еще сильнее. На заднее сиденье такси он свалился буквально мешком, кажется, кому-то на колени, но все в машине смеялись, и он засмеялся тоже. Даже не пытаясь запомнить, куда он едут, Кит подпевал Бейонсе, так же нестройно, как и остальные. Как же, наверное, отвратительно это выглядело со стороны, но ему было наплевать. Такси, за которым они ехали - они оказались во второй машине, - остановилось возле какого-то невысокого дома, и вся шумная компания вывалилась буквально на асфальт. Район этот, в котором - Кит был готов поклясться, - он никогда не бывал, явно был приличным, и маленький ирландец ждал, что сейчас откроется какое-нибудь окно, и им на головы плеснут что-нибудь, выражающее активное недовольство их воплями и смехом. Кит смеялся так же, как все, сам не понимая почему, с трудом поднимаясь по лестнице сперва в сам дом, а затем и в квартиру. Всё в ней было какое-то... ненастоящее. Слишком ярко-белое, такое, что Кит даже глаза рукой прикрыл - настолько это все било по уставшим глазами. Белый контраст разноцветными кругам окончательно добил мозг юноши, он ощутил приступ тошноты и откровенно перепугался, что его прямо здесь вывернет наизнанку, и он запачкает всю эту белизну. Ни к кому не обращаясь, хотя бы просто потому, что уже не видел, кому конкретно он это говорит, и пытаясь снять ботинки, Кит уточнил: - Это твоя квартира? - Не! - ответил ему голос откуда-то уже спереди. Или сзади. Или отовсюду. Голос звучал прямо у него в голове. - Моего парня. А что? «Эээ... Ну ок, и такое бывает». Кит ханжой не был. Никогда. Помнится, сам Господь сказал «любите друг друга», а про ненависть к геям там ничего не было. Во всяком случае, именно так помнил сам Кит, а сомневаться в своей памяти касательно священного писания он точно не стал бы. Вот в чем другом - легко. Но не в этом. - Круто, - протянул он и куда-то побрел. Круги перед глазами на белой стене выглядели… стильно. Ему сунули банку ледяного пива. - Вот, щас отпустит. Кит сумел даже поблагодарить. Он устроился на диване, глядя на огромный, он таких даже близко никогда не видел, телевизор. Кто-то врубил фильм для очень взрослых. Кит, никогда прежде не видевший подобных вещей, опустил взгляд. - Малютка стесняется? Откуда-то сверху, сбоку, то ли с экрана, то ли через стену - да какая разница, откуда - донеслись женские вскрики. Какой парень в пятнадцать лет признается, что он чего-то боится или стесняется? Кит вскинул голову и уставился на происходящее на экране. Вообще-то, ничего такого, о чем он не слышал и не мог вообразить, он не увидел – скорее ему было неловко, словно он подсматривал в замочную скважину. Тем более участники действия, похоже, получали искреннее удовольствие. - Ладно, жеребец, развлекайся тут, пацану нужно перевести дух. Марк, помоги-ка. – Тот самый темноволосый парень – да как же его зовут-то? – и Марк подняли Кита за талию и повели, как оказалось, в спальню. Упали все втроем, расхохотавшись от собственной неловкости, на изрядных размеров кровать, темноволосый включил подсветку - по стенам и потолку побежали красноватые гипнотические блики – и какой-то ненавязчивый лаунж. Марк принес еще пива, колы и орешков, и они принялись болтать о всякой всячине, дурацких и неприличных ситуациях – вернее, конечно, болтали парни, а Кит слушал, и хотя он больше не пил пива, им все больше овладевало чувство полной расслабленности и пофигизма. И поэтому когда темноволосый поманил Марка, и тот с готовностью начал раздеваться и раздевать приятеля, Кит даже не удивился – все-таки, было тепло, а в спальне раздеваются. И когда парни начали целоваться, это было любопытно, а когда Марк спустился к паху темноволосого, Кит особо и не удивился – в постели не только спят, но и занимаются сексом. А когда начали гладить и раздевать его самого, он уже достиг блаженного состояния, где не было ни желаний, ни страха… Кит вздрогнул, наконец замолчав и облизнув пересохшие губы. Кофе в почти ещё полной чашке превратился в отвратительное горько-сладкое пойло. Кит ничего толком не ждал от своего рассказа, точнее, не ждал ничего хорошего. Он ещё тогда дал себе слово, что никто ничего не узнает, и вот мало того, что нарушил его, так ещё и нарушил добровольно, хотя мог сказать «нет». В очередной раз мог - и не сказал. Получается, что он снова выполнил просьбу какого-то богатенького мальчика вывернуться наизнанку - на этот раз в самом прямом смысле слова - и, даже зная, насколько хреново ему потом будет, не сумел отстоять своих границ. Вообще, Кит опасался, что его просто вырвет, прямо на осточертевший этот ковер, от стыда, боли и сумасшедшего по силе гнева на самого себя. За все прошедшие годы он бессчетные разы, снова и снова прокручивал в голове тот вечер, без возможности отпустить. Принять, осознать, что там ещё положено делать в таких случаях? Как бы он не пытался доказать всем и всему, что все в порядке, это было очередной ложью, которым Кит уже потерял счет. Все его сознание буквально вопило, исходя на ультразвук «нет, я не в порядке, мне, черт возьми, нужна помощь!» Но тело отказывалось подчиняться и хотя бы найти кого-то, кому можно было сказать эти элементарные в целом слова вслух. Кит привык справляться сам, с десяти лет, с чем угодно. С этим - не мог. Да и что сделает кто-то другой с таким всепоглощающим чувством ненависти к самому себе? Стоило признать, Кит до изнеможения работал в зале, стирал руки, срывал связки, засиживался за уроками, а месяцем раньше и за поэмой - пока мог писать - только по одной причине: чтобы не думать о том, что это он, только он, виноват во всем, что с ним случилось. Теперь, как каракатица после атаки, наблюдая за всей грязью, что он соскреб со своей души, он все больше и больше понимал, что придуманная им самим привязанность к Кристоферу не может, не должна иметь никакого продолжения. Хотя бы потому, что он никогда не сможет, даже если они станут приятелями - что вряд ли - рассказать ему правду. А лгать, снова обвиняя кого угодно, только не себя - тоже не сможет. И его, бедного мальчика, втянутого во всю эту грязь, всю жизнь будут жалеть. Не признавая очевидного: он вымазался в этом дерьме сам, да так крепко, что наружу остались торчать только уши. Молчание давило, как могильная плита, Кит с трудом поднял взгляд и выдавил: - Скажи что-нибудь. Дэррил повел плечами как от холода, помассировал переносицу - так делает почти любой, когда пытается собраться с мыслями, - и так же тяжело вытолкнул: - Что? Если я скажу, что это не твоя вина, ты мне не поверишь. «Не поверю. Но ты попробуй. Может, мне нужно это услышать хотя бы раз. От того, кто точно никогда не будет ко мне привязан». - Попробуй, - Кит пожал плечами и отвернулся, делая вид, что ему всё равно. Глаза предательски жгло, в носу щипало. - Знаешь, что я увидел, когда вернулся? - Дэррил хотел было приобнять своего гостя за плечи, но передумал, решив не напрягать его ещё больше. - Растерянного пацана, каким-то образом оказавшегося в моей квартире, с мокрой головой и пятидесятифунтовой купюрой в руке. И знаешь, что я почувствовал тогда? Злость. Чёртову злость, потому что я знал, кто тебя туда притащил. И на что этот кто-то способен. - На что? - Кит обернулся обратно и взглянул серьезно, как только мог. - Понятия не имею, что тебе подмешали, но дело не в алкоголе. И не в том, что ты доверился людям. Ты сказал, что тебе было шестнадцать. Жил как сыч, а здесь... Любой бы поддался. Один раз - не страшно. Невозможно узнать, что тебе это не подходит, не испытав. Человек - сложная машина. Эмоции, чувства, гормоны, наконец. Ты знал, что от этого, в том числе, зависят наши решения? Ты сам сказал, что сперва все выглядело прилично. Человек - существо стайное. И любопытное. Это заложено в нашей психологии, тем более в таком возрасте. Кит уставился на него удивлённо до крайности. Дэррила - такого! - он видел не то что впервые, он вообще не подозревал о его существовании. - Ты сказал, что мне что-то... - Однозначно, - не дал ему договорить Дэррил. - Почему ты так думаешь? Кит задал этот вопрос раньше, чем вспомнил, что Дэррил учился на врача. Пусть и не совсем тщательно. И, к тому же, наверняка довольно многое за свою жизнь успел попробовать. - Ты можешь помочь мне понять, что это было? - Врать не буду, уже - нет. Но могу точно сказать, кто это сделал. - Погоди. - До Кита вдруг дошло. - Ты сказал, что видел меня... Я... этого не помню! Наверняка, это позже всплывет в его памяти, но на этот раз сознание милосердно отрезало Кита от остальной части воспоминаний. - Но тогда получается... в клубе... Ты выглядел так, словно видишь меня впервые. Дэррил повертел в руках пустую бутылку и посмотрел юноше в лицо неожиданно жёстко - сразу став взрослее, чуть ли не старше Чарльза. - Во-первых, раз уж мы говорим начистоту, ты мне понравился. А во-вторых, я хотел тебя защитить. - Чево?! - От шока в голосе Кита прорезался акцент, и высказывание получилось почти смешным. - Какого ты щас несёшь?! - Даже не знаю! - Дэррил внезапно вспылил. - Давай-ка вспомним, многие ли из тех, с кем я обычно провожу время, тянули к тебе руки? - Нет, - юлить Кит не стал, признавая очевидную правоту. - И Уолсингем так зверствовал, что сохранил за тобой место в, скажем так, спортивной программе? - Да, - Кит ощутил, что у него немеют губы. - И совершенно по чистой случайности никто из тех, кто тогда был с тобой, никогда больше не попадался на твоём пути. - Только один раз и через неделю. - Кит вскочил. - Чертовы ваши шпионские мажорные игры! Почему ты не сказал? - Не хотел. Не поверишь, но мне нравилось чувствовать себя... немножко героем. Таким почти защитником хорошего парня, в котором видят слегка мерзавца. У всех есть свои причуды, знаешь ли. - Бесишь. Ненавижу тебя. - Кит отошёл к окну, прижался лбом к стеклу и замер. Это точно нужно было переварить. Во всех смыслах. И осознать. Ненависти в его голосе, вопреки словам, не было. Скорее бессильная злость. Он обернулся, скрестил руки на груди и увидел, что Дэррил спокойно стоит рядом, опираясь рукой о раму. - Ты можешь мне помочь? - Эти слова вырвались прежде, чем он успел сообразить. - Чем? - Мне нужны телефоны. Имена, адреса. Любые контакты всех... всех, кто тогда... - Ты же не станешь нанимать киллера? - Дэррил усмехнулся. От души получил кулаком в бок, понял, что почти прощен, и всё-таки обнял юношу. Довольно-таки деликатно, поверх плеч. - Сделаю, все, что смогу. В обмен на ответную помощь. - Ммм? - промычал Кит, сопя в чужое плечо. - Ты устроишь мне встречу с Чарли. Одну. Дальше я сам. Кит прерывисто вздохнул. Помолчал. И понял, что не сможет отказать. - Идёт. Дэррил, похоже, не ожидал, что Кит так легко согласится на практически невыполнимую просьбу. Единственным выражением его признательности и благодарности стало то, что он обнял юношу чуть крепче - всего на миг - и тут же отпустил. Кит только сейчас, несмотря на то, что таращился в окно целую минуту, понял, что, во-первых стемнело, а во-вторых… - Я очень устал. Как будто марафон пробежал, а завтра в колледж. И в редакцию потом. И на тренировку. - Голос его, лишенный привычной весёлости и спокойствия, принадлежал обычному растерянному и усталому мальчишке. Несмотря на то, что часы показывали всего восемь вечера, Кит зевал и был бледен - ситуация действительно измотала его до предела. - Конечно. Я постелю тебе во второй комнате. Если хочешь в душ... - Ага, спасибо. - Кит взъерошил непривычно короткие волосы, случайно задел ухо. Короткая несильная боль отрезвила достаточно, чтобы он успел заметить, как Дэррил отправился открывать вторую спальню. Лай из кабинета поднялся с новой силой. Устроившись на диване, Кит успел ещё подумать о том, что даже у такого существа, как собака, он каким-то образом сумел вызвать жгучую ненависть. Дэррил вернулся спустя десять минут - и замер в дверях: его гость спал, свернувшись в комочек, прямо на диване в гостиной, подложив под голову не самый мягкий валик с подлокотника, и мелко-мелко вздрагивал во сне, будто бы от озноба. Без слов покачав головой, хозяин дома бережно укрыл юношу тяжёлым теплым клетчатым пледом и вышел, погасив в комнате свет.