Воздушные замки

Сент- Пол. Ноябрь Я всегда задавалась вопросом, а есть ли хоть один шанс из тысячи сбежать от своей прошлой жизни? Если чувствуешь, как стены сдавливают тебя так, что ты больше не можешь сделать ни вдоха, то единственным твоим спасением будет возможность убежать. Ты это понимаешь. Но сможешь ли ты убежать, а убегая, не станешь ли ты оглядываться назад, потому что призраки прошлого обязательно будут следовать за тобой во мраке, протягивая к тебе свои омерзительные, склизкие пальцы, стараясь схватить тебя? Терпкое красное сухое вино и сыр. Мои вечные спутники, сопровождающие меня каждый одинокий вечер. Воспоминания о моих студенческих годах, которые, как когда-то твердили все окружающие, должны были пройти весело и непринужденно, растворились где-то в моей памяти. Эти годы обернулись далеко не безмятежностью, а скорее, бесконечным отчаянием, депрессией, и ощущением безысходности. Своеобразный порочный круг, выхода из которого, казалось, никогда не найти. Свой второй год в университете, кажется, я не забуду никогда. Несмотря на то, что воспоминания слились воедино, и уже сейчас, спустя столько лет, будет тяжело восстановить все цепочки событий, чувствую необходимость, наконец, выговориться. В том году шёл лишь октябрь месяц, когда выпал первый снег. Этому городу были не знакомы правила, ему было плевать на законы и желания людей, стихия охватывала его, кружила в вихре снега, льда и мороза. Зима, которая наступает ранней осенью, а заканчивается поздней весной, нисколько не стимулирует позитивное мышление, и прочий бред, который вам будут впихивать на групповых собраниях по помощи людям, близким к суициду. Плохое настроение накинулось на меня моментально – я всегда была сильно восприимчива к резким переменам погоды. В Миннесоте я ощущала себя чужаком. Не каждый калифорниец от рождения отважится по собственному, попрошу отметить, добровольному желанию, переехать жить в один из самых холодных штатов. В Калифорнии я не знала проблему замёрзших рук, пара изо рта, снега, мешавшего передвигаться по-человечески, а, не распластавшись каракатицей по асфальту. Здесь моё настроение менялось согласно изменениям, происходившим с городом за окном. Если, встав с утра, я наблюдала пушистый, свежий снег, нежно покрывающий веточки деревьев, меня моментально переставали интересовать все окружающие люди и вещи. Оставалось лишь притворяться, что где-то внутри меня еще живут похороненные в глубине чувства. Единственное, что подогревало желание жить - планирование поездки, которая должна была состояться в начале декабря. А пока оставалось лишь зайти в магазин, сморщить нос, выбирая, какому вину отдаться сегодняшним вечером. Бар Грязная Свинья, расположенный недалеко от нашего кампуса, всегда был заполнен людьми, в особенности, по выходным дням. Сам бар не отличался особой роскошью, так же он не мог похвастаться вкусными бургерами и закусками. Это заведение относилось к разряду тех, в которые ты заходишь либо уже пьяным, либо очень пьяным. Здесь ты выпиваешь со своими друзьями, цепляешь скучающих девушек, трахаешься в ближайшем сортире. Тот вечер, один из последних нормальных вечеров для нашей компании, как позднее мне начало казаться, ставший отправной точкой для нашего конца, должен был скрасить поход в бар, запланированный ещё неделю назад. Общество людей, которые лишь притворяются нормальными, но на самом деле, мы давно прогнили изнутри. Сомнительные ценности, интересы, образ людей, заинтересованных и здравомыслящих, каждый из нас утонул в своём океане комплексов, признаться в которых не хватало смелости ни одному из нас. Мы собрались довольно поздно, не показывая виду, что по большому счету, своим присутствием делаем одолжение друг другу. *** - Привет, - бросила я, садясь за стол. Все уже были давно в сборе и пропустили пару коктейлей. - Привет, - весело откликнулась Хлоя. Девушка она довольно простая, переехавшая из глубинки, вся её семья - фермеры, а ей посчастливилось родиться младшей в семье, состоящей из одних мужчин. Её родители хотели, чтобы дочь добилась большего, чем они или её братья, долгое время копили деньги на колледж, но дочка не оправдала их надежд. Вырвавшись из тёплых, заботливых лап родителей, Хлоя пустилась во все тяжкие. Остальные ребята улыбнулись. - Схожу, закажу себе что-нибудь, - сказала я. Элис вызвалась сопроводить меня. Из всей нашей странной компании, она казалась мне наиболее близким по духу человеком. Миниатюрная девушка с каштановыми волосами и прогрессивными взглядами на жизнь. - Как у тебя дела? – спросила она. Я пожала плечами. С чего стоило начать? С того, что мне не хотелось приходить, делая одолжение себе и им? Или о том, что в сумке лежал билет, и скоро я должна выбраться отсюда? - Какие у вас дальнейшие планы на сегодня? - Собирались поехать к Рози. Не хочу сегодня возвращаться домой. - Хорошо, а я пока не знаю, возможно у меня будут другие дела… Мы взяли по коктейлю, и вернулись к ребятам за стол. Наступило неловкое молчание, когда все темы для разговоров были исчерпаны, а углубляться в человеческие взаимоотношения ни у кого не возникало желания. Хотелось закрыться где-нибудь с бутылкой вина и Элис, пошептаться, обсудить события прошлой недели, которыми делиться с остальными не было никакого желания. Тут Рози схватила за руку Хлою, шутя и веселясь, они направились на улицу покурить. Мы остались втроём. Я сделала глубокой вдох, мысленно отсчитывая до десяти, и борясь с панической атакой. - Я уезжаю. Через несколько недель меня здесь не будет. На какое время - пока не знаю. Университет Лондона дал ответ, поэтому следующий семестр я точно проведу в Европе. Повисла тишина. Элис несколько раз моргнула, всяческий стараясь не подавать виду, что ей обидно, что я скрыла от неё довольно важную деталь моей жизни. Арчи - единственный парень в нашей компании, которого никто никогда не видел в трезвом состоянии, лишь махнул рукой, призывая к нашему столику официанта. - Простите, - он изо всех сил старался казаться трезвым, но у него это скверно получилось, - не могли бы вы принести этим двум прекрасным дамам, скращивающим мое одиночество, по коктейлю? Девочки, закажите сами, какие вам нравятся. Арчи встал изо стола, махнул нам рукой и направился к выходу. Через несколько секунд после его ухода, перед нами с Элис образовались коктейли. Я отпила немного, и отставила его в сторону. - Надеюсь, ты не обижаешься? - Нет, я очень рада за тебя, - подруга отпила из своего бокала и, последовав моему примеру, тоже отставила его в сторону, - я так понимаю, Рози и Хлоя ещё не в курсе? - Им пока не стоит знать, - подмигнув, я откинулась на спинку дивана. Наконец-то, я могла почувствовать себя более-менее расслабленно. Ребята появились через несколько минут. С улицы Хлоя вернулась в компании странного парня: чёрные волосы, татуировки по всему телу. С ним хорошо был знаком Арчи, но я видела его впервые. Он подсел к Хлое, положив одну руку ей на спину, а другую на бедро и нашёптывал ей разные пошлости. - Какие тебе нравятся коктейли? Девушка миловидно улыбнулась и прошептала в ответ ему что-то на ухо. Далее вечер шёл куда более расслаблено, чем начинался. Алкоголь начал действовать на меня волшебным образом: не было чувства скованности или раздражения. Один коктейль сменялся другим, мы с Элис начали танцевать, а Хлоя откровенно целовать своего нового знакомого, которого встретила, куря сигарету на улице. *** Следующее утро началось с безумной головной боли. Я лежала в кровати, разглядывая потолок, отличавшийся особенной белизной. Бессмысленное, бестолковое занятие, за которым можно было убить несколько часов, особенно если не желаешь вставать и выходить из своей комнаты. Большинство из нашей компании жили на территории кампуса, поэтому нам всем приходилось мириться со своеобразными внутренними правилами, и устройством жизни других. Лишь Рози повезло - её родители были достаточно состоятельными людьми, чтобы оплачивать съём квартиры недалеко от кампуса. Всем остальным приходилось несладко. Единственное, что радовало - это то, что наш университет старался быть максимально современным , и несколько лет назад сделал капитальный ремонт в общежитиях, предоставив студентам возможность селиться в одноместных комнатах. Кухня по-прежнему была рассчитана на несколько комнат, но эта проблема была одной из меньших забот. Мы все учились на факультете биологии - достаточно перспективном, но только не для нашего университета. В моем случае, это был один из немногих университетов, способных давать полную стипендию на моё обучение. Я не отличалась прилежной учебой в школе, да и спортивных заслуг у меня не было, чтобы претендовать на престижные заведения страны. Арчи был тем ещё сорванцом, несмотря на существенную материальную поддержку со стороны родителей, и их возможность обеспечить сыну лучшее образование, паренёк был откровенно туповат, и совершенно не способен к обучению, а тем более, примерному поведению. Такие богатенькие мальчики всегда у меня ассоциировались с примерным поведением, кипой книг в руках, очках на глазах и дорогими костюмами. Он вылетал из нескольких школ, а после зачисления в колледж вылетел через несколько недель, за употребление марихуаны на территории кампуса. Отец отказался обеспечивать его в дальнейшем, но напоследок по знакомству запихнул в наш университет в Сент-Поле. Понимая, что в дальнейшем отношения с отцом получится наладить только через тяжелый труд, Арчи устроился на работу барменом в Грязную Свинью близ нашего кампуса. Стрелка часов на будильнике, стоявшем на убогом прикроватном столике, медленно ползла к девяти часам. Я ещё раз лениво потянулась, мысленно уговаривая себя встать с кровати. Сбор занял у меня несколько минут; взглянув в зеркало, я отметила, что выглядела так себе: исхудалое тело, торчащие ключицы, отвратительные, костлявые колени, а в довершение, украшением образа стали аккуратные синяки под глазами. Не было никакого стимула краситься, и вообще выглядеть как-то подобающе. Мы договорились встретиться с ребятами в столовой на территории кампуса, чтобы обсудить подробности вчерашнего вечера, быстро пробежаться по темам предстоящего семинара, и направиться на учебу. *** Первыми пришли Элис и Рози. Девушки выглядели уставшими с сальными, потрепанными волосами. Рози держала в руке стаканчик американо, купленный в соседней кофейне «Четыре зимы». Брать в ней кофе на вынос стало нашим незыблемым обычаем. Это местечко не отличалось особым уютом, но в нём постоянно выстраивались очереди, быть может потому, что только здесь в этом городе делали сносный кофе: не отдававший горечью дешёвых, второсортных, кофейных зёрен. - Где остальные? - спросила Элис, недовольно сморщившись, глядя на поднос, стоявший рядом со мной. Она полгода назад приняла решение стать вегетарианкой, поэтому всякий раз и смотрела с укором на всех, кто ел мясо в её присутствии. Осознав же, что её взгляды не действуют на окружающих ровным счётом никак, Элис решила вдобавок к взглядам, пустить еще один прием - демонстративно морщить нос, пытаясь привлечь как можно больше внимания к своей персоне. - Не знаю, - пожала я плечами, - Рози, можно у тебя немного кофе выпить, а то этот местный совершенно блевотный. Рози, сев за столик, молча протянула мне стаканчик. На её измученном лице были написаны все страдания и сожаления о количестве выпитого прошлым вечером. - Хлоя звонила мне утром, - Рози обладала потрясающе тёплым, мягким тембром голоса и её, казалось, невозможно было вывести из себя – до такой степени она была всегда терпелива и спокойна, - сказала, что не придёт в столовую. Просила передать, что встретимся уже на занятии. - Хорошо, - кивнув головой, сказала я. Мы сидели молча некоторое время. Элис достала из сумки зелёное яблоко и жадно впилась в него. Рози задумчиво потягивала кофе, крепко сжав стаканчик, на котором дурашливо была нарисована розочка. Местный бариста частенько заигрывал с ней, а рисование розочки стало своеобразной традицией. Я же разглядывала людей в столовой. Мне всегда нравилось наблюдать за ними. Когда люди не замечают, что на них кто-то смотрит, они кажутся такими искренними. Мы просидели в полной тишине минут десять, окружённые шумом толпы, молча наблюдая за всем происходящим вокруг нас. - Пойдём? - спросила Рози, лёгким движением вставая из-за стола. Мы молча встали следом за ней. Мы не могли досидеть до конца семинара, скучные фразы мистера Камбелла, отчаянно пытавшегося увлечь своими заумными рассуждениями бестолковую группу студентов, заставляли нас безостановочно зевать. Мы молча переглядывались между собой, мысленно отсчитывая секунды до конца семинара. Наш профессор казался невероятно смешным, в старом твидовом пиджаке, с протертыми локтями, видавшим лучшие времена. На нем были круглые очки, в тонкой оправе, которые он поправлял всякий раз, чувствую легкую неуверенность в собственном авторитете. Поскольку курс поэзии был факультативным, а студенты выбирали его по ошибке, спутав с мастер классами по поэзии, особой популярностью среди студентов мистер Камбелл не пользовался. Мистер Камбелл не упускал возможности упомянуть, что он получил стипендию на обучение в Гарварде, когда ему было пятнадцать, после того, как он написал поэму, критикующую Байрона. Никто не понимал, в чем заключалась критика поэта, но профессор всякий раз пускался в бурные обсуждения ямбов и хореев, которыми славилась "та самая поэма, написанная для школьного журнала, главный редактор которого, сделал огромную услугу мистеру Камбеллу, отвергнув его предложение написать поэму- рецензию на Байрона. Расстроенный, что его рецензию отвергла даже редакция школьного журнала, он отправил её в одну частную, маленькую газетенку его города, выпускающая свои газеты раз в неделю, и в основном обозревающая светские мероприятия, прошедшие за последнюю неделю. Поэма стала настоящей находкой для главного редактора, и вскоре, прославились как и сама газета, так и автор этой злосчастной рецензии. Факультативный курс поэзии велся из рук вон плохо. Сама идея вводить этот курс у биологов была сомнительной, но преподаватель, окончивший Гарвард был большой редкостью для захудалого университета Сент-Поля, поэтому у руководства не было иного выхода, как потакать любым капризам молодого гения. Мистер Камбелл определенно считал себя таковым, не забывая каждый раз напоминать своим студентам- недотепам, что он- самородок, найденный в глуши, получивший стипендию от Гарварда, а все мы- лишь серая посредственность. Когда время семинара подошло к концу, преподаватель стоял спиной к нам, задумчиво глядя в окно, рассуждая о том, как ему надоел этот город, и как же побыстрее он хочет изменить место жительства. Один смельчак из нашей группы - Джордж, обратился к преподавателю: ⁃ Простите, время семинара закончилось. Мы можем идти? Мужчина смерил выскочку холодным взглядом: ⁃ Идите на все четыре стороны, бездари, - и глубоко вздохнув, развернулся обратно к окну. *** В тот вечер, на удивление, я была первой, кто пришёл в "Свинью". Арчи отсутствовал несколько дней, не появлялся на учебе, и не отвечал на звонки. Хлоя задерживалась на свидании с очередным парнем, с которым она познакомилась то ли в перерыве между занятиями, то ли на очередной, беспощадной, студенческой пьянке. Рози написала, что опаздывает, а Элис, по привычке, отключила звук у телефона, и не слышала звонков. Я уселась за один из столиков, расположенных в самом темном углу бара. Мне определённо импонировало это местечко- здесь я чувствовала себя максимально комфортно и расслаблено, с него открывался вид на весь бар, а я могла тихонько, потягивая коктейль наблюдать за жизнью, происходившей внутри бара. По обыкновению, знакомый всей нашей компании, бармен, хороший приятель Арчи - Джейк обслуживал малолеток. Когда молоденькая девочка, старательно выставляющая свою грудь на всеобщее обозрение, неумело флиртовала с Джейком, у него будто бы отключались все природные инстинкты, которые, предполагалось, должны защищать парней на уровне подкорки, от связей с малолетками. Он улыбался девушке, не отрываясь глядя на её упругий третий размер, нагло торчащий из кокетливого выреза у платья. Она хлопала глазами, внимательно слушая бармена, водила трубочкой в стаканчике с коктейлем. Когда я отводила от них взгляд, в поле моего зрения попал только что вошедший парень. Раньше я замечала его на территории кампуса, но мы не были знакомы. Он учился в юридическом департаменте, студенты которого всегда старались держаться особняком, и не общаться ни с кем, помимо своего круга. За всю историю вечеринок, проходивших на территории нашего кампуса, ни один из студентов юридического департамента не посетил её. Они считали себя снобами, достаточно умными и перспективными, чтобы смешиваться с серой грязью и посредственностью вроде нас. Я была удивлена, увидев одного из них, в этом, видавшим лучшие времена баре. Как правило, на юридическом учились детки богатых родителей, чаще всего, принадлежавшие целым династиям юристов. К всеобщему удивлению, юридический факультет был довольно сильным: отличался преподавательским составов, качественно составленным учебным планом, и студентами. Парень выглядел стильно и элегантно: дорогое пальто цвета слоновой кости, купленное явно не на распродаже прошлогодней коллекции в "Сэмс Клабе" на Оук роуд, где закупались почти все студенты. Он старался держаться подальше от остальных людей, слегка скривил лицо, когда оглядывал зал. Его внимание привлёк мой маленький, уютный столик, предназначенный для моей компании, расположенный почти в самом конце зала, укутанный мягким мраком, скрывающий его от посторонних глаз. Парень смотрел прямиком на меня, а я почувствовала, как у меня краснеют щеки, что было не свойственно для меня. Я начала судорожно попивать Лонг Айленд, стоявший возле меня, и опускать взгляд. Пускай он выглядел невероятно привлекательно, осознание социальной разницы между нами вновь хлестко напомнила мне, что я не принадлежу к его кругу интересов и общения, а я вряд ли удостоюсь чести провести с ним хотя бы десять минут один на один, чтобы доказать ему обратное. Мои размышления прервал резко бросившийся мне в нос притупленный, на удивление, приятный запах сигарет, и мягкий тембр, обращенный определённо ко мне: - Добрый вечер, простите, если помешал вашему одиночеству, но почти все столики заняты, а мне невероятно хочется напиться в этот вечер. Вы не будете против составить мне компанию? - Добрый вечер, эм, ну, конечно, вы можете сесть со мной, только скоро ко мне придут подруги, если вам не помещает шумная женская компания. Первые несколько секунд мне было тяжело совладать с собой. Я представила, как выгляжу со стороны: растрепанные волосы, слегка смазавшийся макияж, глупо краснеющие щеки. Впрочем, мрак бара хорошо скрывал красноту моего лица, и прощал погрешности в прическе и макияже. Сомневаюсь, что мой новый знакомый будет пристально разглядывать меня. Никогда не стоит питать иллюзий насчёт людей, он не был заинтересован в общении со мной, а из всей шумной толпы, заполонившей бар, я смотрелась наиболее молчаливой и спокойной. Через несколько минут перед парнем на столе выстроился целый состав поезда из пустых стаканов из-под виски, а мои подруги даже из вежливости не предпринимали попыток прийти в "Свинью" и спасти меня от общества надоедливого, как оказалось, весьма молчаливого сноба. - Прости, - сказал он, заглотив десятый по счёту шот виски, - сегодня дурацкий день. Я ведь даже не представился, где мои манеры. Эм, меня зовут Тобиас Роуланд.. я учусь на юридическом департаменте, эм, рад знакомству, а ты? - Думаю, подробное описание своей биографии, представление имён и всё прочее- это лишь жалкие формальности, которые мы можем с лёгкостью избежать? Я хорошо отчеканила речь, тщательно продуманную мной, за то время, пока я боковым зрением наблюдала, как мой новый знакомый поглощает около десяти шотов виски. Собой я была бы определённо довольна, если бы холодную, отстранённую речь, показывающую мою незаинтересованность в парне, не завершило громкое икание. Чертовы коктейли с пузырьками. Тобиас усмехнулся, но не подал виду, и продолжил настойчиво выпытывать моё имя: - Послушай, я ведь тебя не замуж зову, и не в койку со мной. Просто прошу назвать своё имя, чтобы я мог тебе заказать какой-нибудь коктейль, только без пузырьков, а то тебе, кажется, уже хватит. Я рассмеялась. Удивленная своей реакцией, и быстро смутившись, я пыталась вернуть положение, но было слишком поздно. - Хорошо, убедил. Меня зовут Амелия, - произнеся своё имя, я спрятала прядь волос за уши, но буквально через секунду обратно выдернула её, считая, что она лучше обрамляет мое лицо. - Амелия, значит.. красивое имя, Амелия. Я схожу закажу тебе что-нибудь выпить. Не убегай никуда, хорошо? - Тобиас бросил пронзительный, долгий взгляд на меня. Взгляд, от которого перехватило моё дыхание. Я восторженно смотрела в его карие глаза, так страстно смотревшие на меня. Его высокие скулы слегка сжались, делая их ещё более острыми и прекрасными, будто бы льдинки, о которые можно легко пораниться. - И так, Амелия, с именем определились.. назовешь мне свою фамилию? – его рука легла мне на плечо, от него соблазнительно пахло притупленным запахом сигарет, смешанным с кофе. Этот запах сводил меня с ума с первых секунд. Я попыталась отстраниться от него, но наши ноги под столом соприкоснулись, и я почувствовала, что уже буду не в силах отойти от него. Оказавшись в этом плену, оставалось только выйти победительницей, сыграв по его правилам. - Хаффман. Я учусь на биолога, знаешь, слишком глупо и примитивно для такого общества снобов, в котором ты состоишь. - Интересно, - вздохнул он, - слухи имеют сильное влияние на общественное мнение, а если их ещё и трактовать не верно, то и вовсе можно потонуть в этом болоте грязи. Я никогда не был снобом, если ты об этом. Но это не имеет значения. Хм, Хаффман.. ты еврейка? - Ой, нет, ты что. В смысле, моя бабушка – она еврейка, - я улыбнулась, вновь чувствуя предательский легкий румянец на щеках, - из-за этого в моей семье столько проблем. Мы все – атеисты, а бабушка очень трепетно относится к традициям. Шаббат для неё - это не просто зажечь свечу и помолиться, выпив при этом кошерного вина, а соблюдение всех правил и традиций. Гостить у неё всегда было трудно. - Было? Она.. – его голос казался таким усыпляющим, приторно- милым, на мгновенье, мне даже послышались нотки заботы. - Она в порядке, - прервала я, - даст фору любому тинейджеру. Просто она живет в Массачусетсе, а наша семья в Калифорнии. Ну, знаешь, темный загар, бассейны, апельсиновые рощи, серфинг, вечеринки. - Почему ты тогда учишься здесь, в одном из самых холодных штатов Америки? Твоя бабушка живет в Массачусетсе, в Рае высшего образования, вершине капитализма и идеи штатов об утопическом, идеальном мире? Ты сама из Калифорнии.. привыкла к вечеринкам, бассейнам, и купанию нагишом. - Эй, - я легонько ткнула пальцем в ребра моему новому знакомому, заодно пробуя его тело под рубашкой, - этого я тебе не говорила. - Но и не отрицала, я запомню, - лукаво улыбнувшись, сказал он, - моя история гораздо скучнее твоей. Вся моя семья – юристы. Мама, папа, бабушка, дедушка, старшая сестра и брат, а я – какой-то неудачник. Они все заканчивали лучшие университеты страны, но когда пришла моя очередь подавать документы, юридическая контора моих родителей проиграла крупное дело, мы влезли в долги.. словом, когда у тебя на счету нет как минимум ста тысяч баксов, даже тот факт, что у тебя одно из лучших вступительных эссе, огромное портфолио, куча наград – не имеют никакой роли. Таким образом, я попал сюда. Выбирать особо не приходилось. Это один из немногих университетов, готовых дать тебе полную стипендию. - Мне знакомо это, - отпив коктейль, я пожала плечами. Дверь бара в очередной раз открылась, звонким голосом меня окликнула Хлоя. - Привет, Амелия! - О, привет! – я поднялась, чтобы обнять и поприветствовать подругу, - знакомься, это Тобиас. Тобиас – это Хлоя. Ребята некоторое время молча смотрели друг на друга, почувствовав напряжение, нарастающее между нами, я схватила за руку Хлою . ⁃ Пойдём сходим закажем по коктейлю? ⁃ Кто сегодня работает?- я обрадовалась, что Хлоя оторвала свой взгляд от юриста, затерявшегося в нашей компании, и обратила на меня внимание. ⁃ Джейк. ⁃ О! Это замечательно. Он мне задолжал один коктейль. Хлоя взяла меня за руку, и прежде, чем мы дошли до барной стойки, быстро свернула в направлении туалета, где завела меня в одну кабинку с ней, прижала, буквально, к стене, глядя на меня испытывающим взглядом: ⁃ Откуда ты знакома с Тобиасом Роуландом? ⁃ Ну.. он ко мне подсел сегодня, весь загадочный, его не интересовала моя компания, ему лишь хотелось выпить, ни одного свободного столика не нашлось, садиться за барную стойку, окруженную фанатками Джейка - казалось ему сомнительной перспективой. Я сидела одна, за нашим любимым столиком, глубоко в баре, откуда нас почти не видно всем посетителям. Он увидел столик, сел рядом со мной, мы перекинулись парой фраз, пока я ждала вас. Где, кстати, пропали Рози и Элис? - Рози сегодня не придет, а Элис в пути, а ты не меняй тему. Я знакома с Тобиасом. Однажды была вечеринка в общежитии, куда неожиданно пришел Роуланд. Он был заносчив и высокомерен, как и все из юридического, но плюс ко всему, был прекрасно осведомлен о своем обаянии, и не упускал ни секунды, чтобы склеить пьяную девицу, а затем трахнуть её в туалете. Тобиас - бабник, будь аккуратна. - Хлоя, я не собираюсь с ним продолжать общаться, - я старалась придать своему голосу непринужденность, чувствуя, что вся моя уверенность улетучилась. Мне хотелось продолжить разговор и вечер с Тобиасом больше, чем проводить его, напиваясь и предаваясь сплетням. - Надеюсь, - Хлоя немного отступила. Мы вышли из туалета, и разошлись в разные стороны – я обратно за столик, а моя подруга в направлении бара. - Мне показалось, или ты пошла за коктейлем? – Тобиас кивнул на мою пустую руку. - Не обращай внимания, слушай, как насчет того, чтобы пройтись, подышать свежим воздухом? У меня разболелась голова от выпитого, и музыка играет так громко, я едва ли могу тебя расслышать. - Хорошая мысль. На выходе я встретила Элис, с раскрасневшимися щеками, и замерзшими ладонями, которые она отчаянно пыталась отогреть, оказавшись в тепле. - Амелия! Ты уже уходишь? - Прости, Эл, голова безумно разболелась, - обняв подругу, я продолжила шептать ей на ухо, - Хлоя не особо обрадовалась моему новому знакомому, или её взбесило то, что на вечеринке он едва ли выдержал её болтовню пять минут, а от меня не отходит весь вечер. Я напишу тебе попозже, ладно? Люблю тебя. - Я тебя тоже, встретимся завтра с утра? Мне нужно кое-что тебе рассказать. Холодный воздух приятно освежал голову, мой новый знакомый болтал без умолку, наш маленький городок сжимался ещё больше до размеров двух людей, потерявшихся в разговоре, приятного трепета иллюзорных «бабочек в животе», и снегопада, не собирающегося прекращаться, кажется никогда.