Я не мог и мечтать о таком, как ты.

Он не ... Он не знает, куда идти. Он хочет увидеть Рекса Ляписа, но Рекс Ляпис мертв. Он хочет видеть Сесили, но Сесили ... Сесили был— Как только он приходит в себя, он понимает, что проделал путь вплоть до озера Лухуа. Небо сейчас совершенно черное, и единственный свет, который освещает его путь, - это луна и свет, исходящий из отверстия в середине озера. Подземелье. Сяо моргает, и на мгновение удивляется. Скрытый дворец Гуй Цзан был заперт с давних пор. Он осторожно подходит к краю того, что должно было быть барьером, и смотрит вниз, и вот он, дворец, полностью открытый и видимый. Он напрягает все свои чувства, но, похоже, не может обнаружить поблизости никакой злой силы— вместо этого он чувствует что-то похожее на силу, которую он ощущал во время их борьбы с Осиалом. Что могло понадобиться путешественнице в Царстве Облаков Гуй Чжун? Неосознанно он спрыгивает в холл и поднимается по лестнице во владения. Все загадки уже решены, но Сяо здесь не за этим. Он знает, как им манипулировать. Движением руки он распахивает дверь и входит внутрь. Ум Гуй Чжун был прекрасен, и она всегда знала, как перевести его своими руками. Она создала все эти ослепительные изобретения, феноменальные творения, и Царство Облаков было ее шедевром, вещью, которую она годами пыталась усовершенствовать. Плавучие острова пусты. Любые следы опасного оружия, спрятанного здесь так давно, полностью исчезли, и все, что осталось, - это странное чувство спокойствия. Это похоже на нее. Сяо позволяет себе опуститься на колени. Сесили - это Барбатос. Барбатос - это Сесили. В этом не было никакого смысла, и все же это было единственное, что имело смысл. Как янтарь отреагировал на него, какая странная аура исходила от него. Нет, нет. Он, как никто другой, должен был знать. Барбатос, возможно, понятия не имеет, кем был Сяо, но Сяо жаждал его присутствия на протяжении бесчисленных эпох и притворялся, что слышит слабые звуки флейты, несомые ветром бесчисленное количество раз. Он должен был понять это с того момента, как пальцы Сесили коснулись струн лиры. Это с самого начала было немыслимо. Сяо никогда не слышал о ком-то, кто потерял все свои воспоминания, без какой-либо очевидной травмы или увечья. И его лира—разве он не думал снова и снова, насколько это странно? Как это сбивает с толку? Почему он не был более бдительным, более осторожным рядом с Сяо? Мог ли он каким-то образом знать все это время? Я поцеловал Барбатоса - внезапно думает он, и ему приходится стукнуться лбом о землю, изо всех сил стараясь дышать. Я сбросил Барбатоса со скалы - думает он и чуть ли не давится истерическим смехом. Последние несколько месяцев прокручиваются в его голове в ярких красках. Барбатос видел алтарь, который я поставил для него. Я рассказал Барбатосу его собственную историю. Барбатос называл себя бесполезным и ленивым. Мгновение за мгновением Сяо проводил с Архонтом, который спас его, сам того не зная. Внезапно Сяо осознает, как мало он знает, какой он глупый. Сесили был открытой книгой, но Барбатос непознаваем. Человек, которого он поцеловал, человек, который касался его и которого он трогал в ответ, человек, который водил его плавать, лазать и исследовать, играл ему музыку и просил его помощи в изобретении баллад и сказок,—этот человек не настоящий. Его не существует. Никогда не существовало. Барбатос потерял свой гнозис. Сесили потерял память. Эти два факта должны быть связаны, хотя Сяо понятия не имеет, как. Он едва знает, что такое гнозис. Рекс Ляпис никогда не объяснял ему этого, и Сяо никогда не приходилось спрашивать. А теперь Рекса Ляписа больше нет, Гуй Чжун больше нет, Барбатоса почти нет. Ему нужно отвести Барбатоса к путешественнице. Ему нужно ... ему нужно сказать им обоим правду и умыть руки от этого. Всего за несколько дней до этого он спрашивал себя, сможет ли он когда-нибудь отпустить Сесили, и теперь он узнает, что Сесили никогда не принадлежал ему. Барбатос был Архонтом ветра, свободы. Сяо никогда бы не отнял это у него. Он остается там, стоя на коленях среди облаков, очень долго. Он находит путешественницу, бродящую вокруг горы Хулао, ломающую янтарь по какой-то странной причине. Он не спрашивает, но она все равно объясняет—что-то о сокровищах и сундуках. На этот раз странный бесенок с ней и щебечет о своей гениальной идее такого способа получения Моры. Он не отвечает ни на один из них, а вместо этого говорит: - Я нашел Барбатоса. - Это первые слова, которые слетели с его губ с тех пор, как он оставил Сесили— нет, Барбатоса, Сесили не существует. Это имя причиняет ему боль, когда пересекает горло. Он чувствует сухость, хотя ему и не нужно пить воду. Глаза путешественника расширяются. - Серьезно? - Бродяжка бард?! - визжит существо. Это застает его врасплох. - Ты знаешь, что он бард? - Ты знаешь, что он бард? - сразу же спрашивает его путешественница в ответ. - Ах, я полагаю ... ничего страшного, если мы тебе скажем. Я немного беспокоилась, что это распространится повсюду, но ты... - она неловко замолкает, но он может понять, к чему она клонит. - У тебя все равно нет друзей, которым можно было бы рассказать, - существо, по-видимому, не обладает тактом, которым обладает ее спутник. - Паймон! - Расскажите мне все. - обрывает их Сяо, прежде чем они начали ссориться. - А, ну что ж. Человеческое обличье Барбатоса - это бард. Его зовут Венти, - объясняет путешественница. - Разве он тебе не представился? Сяо игнорирует ее. Венти. Это имя проносится у него в голове, как легкий летний ветерок. Дело не в том, что Сесили ему не подходило — Сесили был мальчиком, привязанным к земле, стоящим на коленях среди цветов. Венти был мальчиком, которому принадлежало небо. Путешественница все еще выжидающе смотрела на него. С момента встречи с Сесили губы Сяо выучили форму стольких новых слов, стольких новых способов самовыражения. Теперь он обнаруживает, что не в состоянии объяснить. - Встретимся в деревне Цинце - наконец говорит он. - Тебе нужно кое с кем встретиться. На обратном пути он ни о чем не думает. Он не позволяет себе этого— если он будет слишком много думать о нем, о человеке, которого знал как Сесили, как он мог сможет отпустить его? И поэтому он погружается в себя, баррикадируется, как делал это столетия назад, когда его заставляли совершать невообразимые ужасы. В деревне Цинце становится тихо, как только он добирается до долины. Сейчас уже рассвело, но Сяо понятия не имеет, сколько времени прошло, пока он был в Царстве Облаков. Насколько он знает, это могли быть дни. Каким-то образом путешественница уже там, хотя Сяо, по всем расчетам, должен был опередить ее. Сейчас это неважно. - Бродяжка правда здесь? - спрашивает существо недоверчивым тоном. - Не может быть, я не слышу его музыки! - Пойдем, - говорит Сяо, игнорируя ее вопрос. Сесили, должно быть, все еще спит, но Сяо не хочет медлить. Он провел достаточно времени, живя в этом заблуждении. - Адепт Сяо! - Им кричит госпожа Бай. - И—Путешественница! Я и не думала, что вы знаете друг друга. Путешественница и существо обмениваются взглядами. - Вы знаете Сяо? Улыбка мисс Бай становится теплой. У Сяо все внутри сжимается, когда он это видит. - Конечно! Он - бесценный друг нашего Сесили. - Ее взгляд становится таким теплым, когда она это говорит. Сяо не хочет быть здесь. - Сесили? - повторяет путешественница. - Ах, верно! Его не было поблизости, когда вы были у нас в гостях, не так ли? Он наш недавно пришедший бард. Такой талантливый! Немного рассеянный, но даже это такая желанная перемена в нашей маленькой деревне, - говорит она. Голова путешественницы резко поворачивается, чтобы посмотреть на Сяо. - Бард? Сяо более чем рад предоставить объяснение госпоже Бай, даже если она точно не знает, что объясняет. - Да, да. Тоже довольно странная история—бедняга потерял все свои воспоминания, и просто бродил вокруг Каменных ворот, пока Чжи не нашел его! Бедный бард чуть не попал прямиком в лагерь хиличурлов. - Потерял воспоминания... - снова повторяет путешественница. Очевидно, она собрала все это воедино, даже если кажется, что ее спутник этого не сделал. - Эх, какое нам дело до какого-то забывчивого барда?! Бродяжка здесь или нет?! Путешественница вздыхает. - Паймон… Неважно. - Она поворачивается к мисс Бай. - На самом деле мы здесь, чтобы навестить, э-э, Сесили. Вы знаете, где он? Лицо госпожи Бай становится обеспокоенным. - Обычно я бы сказала, что все еще спит, но я заметила, что в последние два дня он не спит до поздна… С тех пор, как он вернулся из своей последней исследовательской поездки. - Она снова смотрит на Сяо. - Любовная ссора? Лицо Сяо взрывается жаром. - Что?! - В этом нет ничего постыдного, дорогой, - продолжает она, возможно, не подозревая, что она была первым человеком, которого Сяо когда-либо мог вспомнить, ругающим его. - Все молодые пары проходят через это. Конечно, я думала, что вы все еще на стадии медового месяца, но полагаю, что у бессмертных время идет по другому... Сяо очень смутно помнит, как благоговели перед ним жители деревни, когда он впервые появился там. Он отчаянно скучает по этому. - Мы ... я ... - он смутно осознает, что путешественница откровенно смеется над ним, и просто бросает весь этот разговор. - Значит, он дома? - Спрашивает он вместо этого. - Возможно - улыбается госпожа Бай. - Идите, я бы не хотела вставать на пути искренних извинений! Сяо резко встает на ноги и уходит от нее, абсолютно игнорируя путешественницу, когда она догоняет его, все еще хихикая. - Вы встречаетесь? - Заткнись. - шипит он на нее. Она поднимает руки, сдаваясь, но он видит, что ее глаза все еще смеются. Существо тоже следует за ним, надувшись. - Впусти Паймон в эту шутку! - Ах, это было не так уж смешно, не волнуйся об этом, - отмахивается от нее путешественница. - На самом деле, Паймон, не могла бы ты пойти и рассказать… нашему другу из похоронного бюро Ваншен об этом? Я уверена, что он очень волнуется. Существо хмуро смотрит на нее. - С чего бы мне ... оууу. - Она бросает на Сяо взгляд, который ему не совсем нравится. - Но Паймон хочет увидеть Бродяжку Барда... - Я обещаю, что приведу тебя к нему как можно скорее, - клянется путешественница. С последним скулением существо исчезло, и путешественница затем спрашивает Сяо: - Ты знал? Сяо неохотно признает свои постыдные недостатки, но от этого никуда не деться. - Нет. Только когда понял, что несмотря на фальшивый глаз бога, он все еще мог использовать энергию анемо. Она задумчиво напевает. - Да, Венти сказал мне... - она замолкает. - Подожди, мисс Бай назвала его… Сесили? Прежде чем Сяо успевает ответить, они слышат крик впереди. - Сяо! - И затем, почти быстрее, чем Сяо реагирует на это, Сесили оказывается там. Он выглядит точно так же, как Сяо видел его в последний раз, за исключением теперь чистой одежды. Порез на его щеке почти зажил. Он выглядит как парень, которого Сяо целовал, обнимал. Он совсем не похож на Архонта. Рот Сяо плотно сжимается, все его тело сжимается. Он понятия не имеет, что сказать. Но, как всегда, Сесили более чем счастлив почувствовать его молчание. - Сяо, мне так жаль. Я был глуп и подверг тебя опасности, и я знаю, что у тебя есть полное право злиться на меня за это, но я клянусь ... Он действительно думает, что Сяо злится на него? Сяо отрицательно кивает головой, его рот все еще отказывается открываться, но только на этот раз Сесили не может прочитать его намерения. Его глаза становятся безумными. - Ах, пожалуйста, не сердись, пожалуйста, не сердись! Я буду… Я буду медитировать каждый день по два часа! Я буду петь каждой глазурным лилиям в долине! Я... я даже немного не буду смеяться над тобой, когда в следующий раз поймаю тебя за изготовлением венков с Ли! Я буду ... - Он не злится, - вмешивается путешественница. Ее взгляд серьёзен, когда она смотрит на Сеси— Барбатоса. Как будто реальность, которую она видит перед собой, не совсем соответствует ее собственному восприятию. - Привет. Барбатос, потеряв дар речи, удивленно моргает, глядя на нее. - Эм.. Привет? - Я Люмин, - представилась она. Наверное, уже во второй раз. Его глаза расширяются от осознания. - Ой! Путешественница! Я так много о тебе слышал! - От Сяо? - ее тон сух, но в глазах пляшут искорки. - От Сяо, - соглашается Барбатос. - Ах, позволь мне представиться. Я Сесили, скромный странствующий бард. - Он театрально кланяется в пояс. - Приятно познакомиться с таким великим героем. - Сесили? - спрашивает она, приподняв бровь, и внезапно Сяо больше не может выносить эту шараду, не может быть частью предстоящего разговора. - Она знает, кто ты, - говорит он Барбатосу. - Она все объяснит. А потом он телепортируется прочь, как трус, которым он всегда был.