Тени Коукворта

Северус проснулся на ледяном полу, в кромешной тьме гостиной. Его разбудил чужой голос – лихорадочный шёпот, наждаком скребущий по нервам. -…Ne t'approche pas de moi! Non! Ne pas toucher! «Французский…» - сонно подумал Северус. Он не раз слышал, как Регулус говорит на этом языке. Матерится, точнее. Аристократы… Но кто, чёрт возьми, мог говорить по-французски здесь, у Северуса в гостиной?! Блэк. Господи, блять, за какие грехи… Сон как рукой сняло. Северус резко встал и наклонился над диваном. Это было ошибкой: от резкого перепада давления у него потемнело в глазах, и он едва не рухнул на Блэка, которому какого-то чёрта… Не спалось? Да нет, Блэк определённо спал. Он просто разговаривал во сне. Бредил, если совсем уж точно. Северус попытался подавить нарастающую тревогу. Так оставлять это было нельзя. Он бесшумно выскользнул в коридор, поднялся в свою комнату, взял с тумбочки огарок свечи и вернулся в гостиную. Чтобы зажечь свечу, пришлось использовать одну из шести последних спичек, но в комнате стало светлее. По стенам растянулись мрачные тени. -…Je ne le ferai plus jamais! Jamais, je le jure!.. Хватит… Пожалуйста! – Блэк всё никак не унимался. Да, он определённо спал, и определённо бредил. Северус почти что бестрепетно наклонился над ним, и быстро осмотрел раны. Всё было в порядке настолько, насколько вообще возможно в такой ситуации. Шрамы не выглядели воспалёнными… Так в чём же, чёрт возьми, была проблема? - Je n'embarrasserai pas... la famille... encore une fois... - Блэк дышал тяжело и часто, по его лицу то и дело пробегали судороги. В тусклом свете свечи это выглядело жутко. Северус кончиками пальцев прикоснулся к его лбу. Он был ужасно горячим, по-другому и быть не могло, но Северус всё равно почувствовал себя так, будто его ударили под дых. Это было не просто плохо, это было страшно. Люди во все времена умирали от лихорадки. Медленно и мучительно. Кровь просто сворачивалась от слишком высокой температуры… Северус усилием воли отогнал эти мысли. - Vous êtes un traître! Sale traître! Je te deteste! – почти что закричал Блэк. Он дёрнулся всем телом и чуть не свалился с дивана. - Тише, тише… - машинально прошептал Северус, удерживая его за плечи, - Успокойся… В глубоком детстве, когда его в очередной раз валила с ног лихорадка, мама ночами напролёт сидела рядом с его постелью, и просто говорила. Она рассказывала сказки, истории из своей жизни, иногда тихо напевала колыбельные. Северуса это успокаивало, и ему как будто становилось легче. Наверное, так и нужно вести себя с больными… - Это пройдёт, - чуть увереннее произнёс он, - Ты будешь в порядке. Блэк ожидаемо ничего не ответил, но как будто немного расслабился. Северус на негнущихся ногах отошёл от дивана. Он чувствовал, что если сейчас не сделает что-то действительно полезное, что просто свихнётся. Единственное, что ему пришло в голову – компрессы. Они ведь вроде как помогают снизить температуру? В любом случае, вариантов у него не было. В полной темноте найти полотенца и таз было испытанием как бы не круче тех, что на Турнире Трёх Волшебников, и Северус с ним справился. Не сразу, но справился. Он набрал в таз прохладной воды и спустился в гостиную, почти ничего не разлив, потом принёс из кухни колченогий табурет и поставил его рядом с диваном. Интуиция подсказывала Северусу, что остаток ночи он проведёт здесь.

***

Ночь всё никак не заканчивалась. Когда стрелка разбитых настенных часов переместилась на цифру четыре, Северус понял, что сходит с ума. Ему начало казаться, что он пропустил что-то. Какую-то серьёзную травму. Вывих, перелом, сотрясение мозга… Что-то, что хоть как-нибудь объясняло бы лихорадку Блэка. Что угодно. Он решил осмотреть Блэка ещё раз. Просто для успокоения совести. Уставший мозг с трудом воспринимал информацию и цеплялся за абсолютно бесполезные детали. Северус злился на себя, но как-то слабо. Потому что… …У Блэка до странного бледная, почти прозрачная кожа, на которой слишком легко появляются шрамы. Да, шрамы. Не те, которые остались от пыток, а те, которые ровными рядами протянулись поперёк его предплечья. Северус не мог понять, как не заметил их сразу. Он прекрасно знал, где искать, и прекрасно знал, что они значат, но… В отношении Блэка, идеального Блэка, всеми любимого Блэка, блядской иконы, звезды курса, это было абсолютно неприменимо! Он просто не мог этого делать. Не мог. Это право неудачников, никому не нужных ублюдков, бесполезных чокнутых уродов. Таких, как Северус. Блэк не мог иметь к этому никакого отношения… и всё же имел. Просто чтобы убедиться в реальности этих шрамов, Северус провёл кончиком пальца по предплечью Блэка. Потом закатал рукав, и взглянул на ряд почти таких же, только своих собственных. Его шрамы были глубокими, неровными – он резал себя тупой бритвой, чтобы было больнее - но их было на порядок меньше. У Блэка же их было столько, будто он отмечал каждый прожитый день на руках. В эту бесконечную ночь что-то внутри Северуса сломалось, окончательно и бесповоротно.