Декаданс случайной встречи

      Ресторан «Кюба» на большой Морской улице встречает Игоря лучами тёплого света. Это так непривычно после пасмурных и окроплённых дождём улиц Петрограда. Здесь же, под резными сводами потолка прожигают свои жизни представители «золотой молодёжи», пока другие побираются на улицах, умоляя оставить хоть копейку на хлеб. Он сам стал свидетелем по дороге сюда. Игорь отряхивает рукава плаща от капель дождя и оглядывает разбитые костяшки, словно беспокоится о своём внешнем виде.       Оглядываясь, он делает шаг вперёд и тут же, как из-под земли перед ним вырастает фигура швейцара в чёрном костюме. Лысоватый мужичок правит песне, надетое на клювообразный нос и осматривает посетителя с ног до головы. В конце концов он строго уверяет, что Грому здесь по статусу не место. Игоря подобное обращение не задевает, больше волнует работа.        — Да ну? — из кармана Гром вынимает удостоверение в красной обложке и, раскрыв на нужной странице, протягивает мужичку, позволяя посмотреть из своих рук, — Даже если так?       Швейцар теряется, не зная, что делать в сложившейся ситуации. Как бы не распугать гостей присутствием милиции и не потерять от этого работу. Учтиво кивнув, он спрашивает, чем может быть полезен, видно, что делает он это скрепя сердце. Игоря такое лицемерное отношение откровенно отталкивает, но со своим уставом в чужой монастырь не лезут.        — Мне птичка напела, что здесь можно встретить Олега Давидовича Волкова. Это так? — снова, будто невзначай, но с явной угрозой, он осматривает свои руки, покрытые ссадинами и следами запёкшейся крови.        — Граф пришёл отобедать. Пройдёмте, это в соседней зале, — заметно волнуясь, проговаривает он, — Крайний стол, что возле пальмы, — мелкими, но быстрыми шагами он ныряет в соседнее помещение, где, как и в предыдущем, скопилась тьма народу. Почти все столы заняты, отовсюду доносятся разговоры, смех, вперемешку со звоном посуды.        — Доброго дня. Петроградское управление милиции, майор Игорь Гром. Позвольте, на пару вопросов, — сухо рапортует Игорь, завидев нужного человека и безошибочно узнав в нём юнца с фотографии. На удивление, с ним и не думают пререкаться, как это обычно бывало.       Поднимаясь и кивая своему моложавому спутнику, граф подходит к милиционеру. Игорь отмечает про себя, что этот Олег Волков не сильно изменился со времён той фотографии, которая до сих пор лежит в его нагрудном кармане, и которую Игорь вынужден наблюдать слишком часто. Теперь видеть этого человека вживую кажется странным. Возраста аристократу добавляет аккуратно подстриженная чёрная борода и редкие морщины на лбу. Сомнения Игоря в том, участвовал он в боевых действиях или нет, тут же рассеиваются. Взгляд выдаёт человека из окопа. В таком не ошибёшься. Впрочем, на самом Громе война оставила куда более заметный отпечаток. Жизнь у него была не из легких.        — Волков Олег Давидович, приятно с вами познакомиться. Переговорим, конечно… — вежливо представляется мужчина, не обращая внимания на недовольный взгляд своего спутника, — У лестницы, если не возражаете.       Гром начинает допрос еще не дойдя до назначенной лестницы, пока они вдвоём петляют между белых скатертей столов пестрящих вазами, полными разнообразных фруктов.       — Следствие интересует, где вы были с десятого на одиннадцатое ноября, и кто сможет подтвердить ваши слова.       Об обилии еды Игорь старается не думать, чувствуя, как во рту собирается слюна, а желудок требует чего-то горячего и вкусного.        — Так выпивали, майор… В баре, с друзьями, — уточняет граф, запрокидывая голову и проходясь пальцами, унизанными перстнями, по своей челюсти и шее, — Если вам интересно проверить и этот факт, то в «Медведе» есть гостевая книга. Кто, во сколько, с кем и сколько оставил Волков опёрся на перила, будто бы позируя, — А к делу Гречкина я точно не причастен, майор.       Игорь бросает встревоженный взгляд из-под козырька. Но граф не выглядит так, будто сболтнул личного. Гром ещё раз прокашливается, чуть отступая, чтобы пропустить проворного официанта. На удивление, этот собеседник его не раздражает, как обычно бывает при общении с дворянством.        — Новость была в каждой газете, уважаемый. Я помню. Совершенно точно, — холодно произносит Олег Давидович, теряя былую доброжелательность, которую Игорь даже посчитал искренней, — Но я, к сожалению, знаю тех, кто виновен. Вы ведь мне не верите, Игорь? — выдыхая, спрашивает Олег.        Глаза майора недолго бегают по лицу с резкими, точными чертами – как будто это набросок углём, а не живой человек – и замирают на бездонно-чёрных глазах, на дне которых явно резвятся черти. Непростой человек попался Грому, очень непростой. За глазами этими нет ничего. Гром не видит ни правды, ни лжи, ни души.        — Отчего сразу не верю-то… Всё проверять нужно. Вы знали Гречкина лично? — расправив широкие плечи, спрашивает мужчина и снова поправляет фуражку. Думать о том, что её положено снимать в помещении далёкий от этикета Игорь не собирался. Майор замечает, что в росте граф до него немного не достаёт.        — Пересеклись однажды на приёме у одного дельца… В тот же вечер в компании знакомых людей я услышал о том, что им неудобен мальчишка. Честно, я не думал, что у них хватит смелости… — аристократ поджимает губы и вскидывает ладонь, как бы заменяя жестом то самое слово.        — Нужны имена и фамилии. Желательно с действующими адресами.       Граф удивлённо вздёргивает брови и растягивает губы в фальшивой улыбке. Смех такой же неестественный, как и у Игоря. Какая-то жалкая попытка выглядеть живым в глазах окружающих, даже зная, что не выйдет. Оба выбрались с полей сражений, где постоянно подвергались риску быть похороненными заживо или так по-скотски рано закончить жизнь. Игорю за идею. Олегу за деньги и статус. Там им было совсем не до хохота. Вообще не до эмоций. Это делало слабее и уязвимее.        — А вы прямолинейны. Мне такое нравится. Завтра вы сможете поговорить лично с тем, кто в этом замешан. И не вызовете подозрений, если представитесь моим другом. И составите мне компанию, — понижая тон, заключает граф.        — Затея хороша… Но на кой вам сотрудничать со следствием? — насупившись спрашивает милиционер.        — Потому что я — добропорядочный гражданин, — удивительно плавным для своей мужественной наружности жестом граф касается своей груди, — Куда вы сейчас? Я скажу шофёру подвезти.        — Буржуйский экипаж, — уже с плохо скрываемым презрением фыркает Игорь, который охотнее за две копейки вскочит на телегу, уговорившись с крестьянином, чем согласится на такую помощь, — Наши люди на автомобилях не ездят, — ещё раз для убедительности взмахивает рукой в отрицательном жесте Гром, — Не стоит. Однако граф настаивает на своем. Как-то совершенно ненавязчиво для самого Грома, он убеждает того если не остаться с ними на обед, то хотя бы не отказываться от такой «незначительной, совсем маленькой услуги».       Еле сбагрив графского шофёра, Игорь остаётся один перед родным общежитием. В его коридорах, как всегда, невозможно пройти не запутавшись в бельевых верёвках и не наткнувшись на чей-нибудь хлам, сваленный около дверей в комнаты, чтобы не отнимать у себя пространство для жизни, которого и так вечно не хватает. Он матерится, задевая одну ненадёжную конструкцию и составляет на место два упавших металлических таза с громким бряканьем ударившихся об пол. Как бы там ни было — всё же дом. В каком-то плане к этому месту Игорь прикипел душой. Все друг друга хорошо знают и помогают по возможности, как это часто бывает в общежитиях. Люди в нужде часто помогают тем, кто находится в таком же положении, отдавая последнее, что имеют.       Он тянет носом, чувствуя запах сырости и плесени, плотно поселившийся в узких коридорчиках. Из проёма справа, где находится общая кухня и нет двери, показывается заинтересованное лицо Софочки и её длинная белокурая коса. Нос у неё в саже, как и щека, а в тонких ручках кастрюля, с чем-то, что Гром не назвал бы едой, но похоже, что это всё-таки обед для её семьи. Его берёт злость, когда он вспоминает ломящиеся от тарелок столы в ресторане, где многое просто стояло для показания статуса.        — Иг`рь К`нстантиныч, — взволнованно зовёт девушка, привлекая его внимание и едва не роняя кастрюлю, крышку она удерживает на месте пальцами и подперев дно коленкой, возвращает её на место.       Мужчина оборачивается, вопросительно кивая, и снимает фуражку. Тут же с подтекающего потолка срывается капля и звонко бьёт прямо по темени, заставляя его рефлекторно провести ладонью по коротко остриженным волосам. Майор отходит, всматриваясь в потолок и понимает, что с крышей срочно что-то нужно делать. Мужиков собрать, что ли?        — Вы дрова сегодня колоть будете? У нас тятенька запил… Детишки мёрзнут, неделя-другая и снегу наметёт, — виновато говорит Софочка, поджимая тонкие губы и выходя в коридор, к нему. Милиционер ещё раз поднимает глаза к потолку со вздохом, но на сей раз стараясь унять негодование. Хряк из комнаты напротив уже однажды получил по зубам от Грома. Он тогда вовремя пришёл со службы и застал как нещадно тот лупил жену и старшую дочь. Тогда же мужчины и выломали дверь в кухню. Софочка потом долго извинялась, но попросила отца не трогать. Насколько Игорь мог судить, тот просто перестал их бить при своём «неуравновешенном» соседе. Он часто замечал на девушке следы побоев.        — Наколю вам, куда деваться, — Игорь умалчивает, что не планировал этим заниматься, — от этого вашего не дождёшься ведь, — наконец заключает мужчина и, не дослушав благодарностей, уходит к себе, чтобы снять плащ.       Оставшись в уставных чёрных галифе и сапогах, Гром подкатывает рукава посеревшей рубахи и расстегивает удушающий воротник, сбегая по поскрипывающим ступеням на первый этаж, к тем жильцам, у которых имеется топор. А во дворе Грома встречает ветер, гоняющий подгнивающую листву и колышущий бельевые верёвки с парой дырявых простынок, которые никак не могут высохнуть из-за нескончаемых дождей. Прямо у них стоят двое мальчишек из соседнего дома и громко выясняют, кто из них умеет лучше лаяться. Завидев взрослого, оба стыдливо притихают и усаживаются на грубо сколоченную скамью, исподлобья наблюдая за мужчиной хмурого вида с топором наперевес.        — Не скажу мамашкам, не бойтесь, — закинув грязный топор на плечо, говорит Игорь с лёгкой улыбкой, стараясь расположить их к себе, — Курите уже? По сигарете каждому дам, если натаскаете с поленницы мне.       Парни, не сговариваясь, кивают и срываются с места, шлёпая по лужам и грязи, будто они опять начали соревноваться. Но Игорю же так лучше. Начинают мальчуганы бодро, несут в подмышках по шесть-семь полен, сваливая их в неаккуратную кучу к ногам милиционера, который уже принимается за нехитрую работу, плюнув на ладони, чтоб не смозолить ещё сильнее, чем есть. Но в друг в один из заходов к Игорю подбегает только один, да ещё и без обещанных дров.        — Там дядька на машине приехал и в пальте! Лёвка говорит, что это нэпман какой-то! — стараясь выпалить информацию побыстрей, парнишка присвистывает из-за большой щербины в зубах. Игорь в удивлении округляет глаза, не веря в собственную догадку, и даже не успевает со свистом опустить остриё топора. Плавным движением мужчина убирает его, а целое полено придерживает свободной рукой, которая всё равно горит.        — Этот, что ли? — снимая рукой пот со лба, спрашивает Игорь и вглядывается вдаль, — Вот чёрт… Не просто так привязался со своим шофёром, — фигуру графа, уверенно движущуюся в его сторону, пока полы чёрного пальто развеваются на ветру, Игорь распознаёт сразу же. Движения у него плавные, но не грациозные, как у хищника.       Подойдя к покрасневшему и взмокшему от работы Грому, Волков протягивает руку в белой перчатке. Гром отвечает насмешливым взглядом, не боясь обидеть гостя. Но всё же объясняет своё поведение, опершись локтём на рукоятку топора, стоящего на пне, где все колют дрова, и демонстрируя покрасневшие, воспалённые и почерневшие от грязи по-крестьянски крупные ладони. Олег кивает с пониманием, ни капли не смущаясь.       — Неужели местные пейзажи не огорчают такую утончённую натуру? Что вы забыли в нашем клоповнике?        — Вас, — уточняет Олег Давидович таким тоном, что неясно, то ли это юмор, то ли изощрённое издевательство, недоступное к пониманию Игорем в силу очевидных обстоятельств. Гром удивлённо вытягивает лицо и даже почти готов расхохотаться, как всегда изображая жизнь, потому что его отчего-то смешит такое заявление от прилизанного буржуя.        — Вы неправильно поняли… — с лёгкой усмешкой говорит Олег, — Если завтра мы хотим попасть на мероприятие о котором говорили без проблем… Вам нужно будет полностью смешаться с толпой, — тоном учителя говорит мужчина и улыбается еще более натянуто. Худшая буржуазная привычка, которую знает Гром. К сожалению, по долгу службы пришлось Игорю пообщаться с этими дельцами-нэпманами. Мерзкие и гнилые. Все до единого. Мальчишки вдалеке с любопытством поглядывают на разговор мужчин, но ничего не слышат. Это и к лучшему. Не хватало ещё, чтобы к Игорю потом пристали с расспросами.        — И что предложите? Мне надушиться одеколоном? Сбрить бороду? Что ещё угодно вашей милости? — Гром низко кланяется, отводя вторую руку назад, делая это всё намеренно нелепо.        — Всего лишь ваш достойный внешний вид. Займёмся этим ближе к полудню, чтобы успеть. Я заеду сюда за вами. Не отказывайтесь, когда вам готовы помочь. Я, к примеру, могу купить для вас хороший костюм.        — У меня форма по уставу есть, — уже без ёрничества говорит Игорь, — Костюм – это ваше… Не моё.       Заметив, что пауза в диалоге затянулась, мальчуганы неуверенно подходят к Игорю с протянутыми ладонями. Гром резко вспоминает, что обещал вознаграждение и выуживает из кармана брюк смятую пачку папирос «Казбек» с огорчением отмечая, что их и осталось всего ничего — не больше десятка из двадцати пяти. Грому этого хватит до конца дня. В лучшем случае до завтрашнего утра. Он передаёт всю пачку им, отсылая подальше. Пусть сами делят между собой.       Олег Давидович не торопится отвечать. Собеседник попался, конечно, непрошибаемый. Видно, что своенравный. Гром, не зная, о чём задумался Олег, видит, как тот запускает руку в глубокий карман тёплого пальто и вынимает серебряный портсигар со сложным тиснением и инициалами «О.В.» Сигара, предложенная милиционеру, играет роль «трубки мира».        — Милиция у нас не продажная, учтите, — с усмешкой говорит Гром, но сигару берёт. Пусть хоть трижды «буржуйское излишество». Курить всё же хочется, тут не до долгих размышлений что и у кого взятое.        — Конечно. Как и чувства у людей, — с явной иронией прибавляет Олег, доставая следом бензиновую зажигалку.

***

      Оглядываясь в зале игорного дома, куда они прибывают вместе, Гром раздражённо выдыхает через ноздри. Поток мыслей становится совсем мрачным и безрадостным. Темнее, чем вечернее петроградское небо, затянутое тучами осыпающими дома и площади мокрым снегом. Сейчас он охотнее бы вымок под ним, чем стоял тут, в сухости, тепле и откровенно неприятном обществе. Безразлично оглядывая небольшой зал из тёмного дерева, не рассчитанный на большое количество посетителей, Гром ловит на себе встревоженный взгляд спутника. Олег выглядит безукоризненно хорошо в новеньком костюме-тройке и с уложенными волосами. Игорь не видит себя со стороны, но чувствуется новая одежда на нем совершенно нелепо. Неподходящие туфли вместо тяжёлых сапогов, душащий пиджак вместо привычного чекистского плаща и резко бьющий в нос запах одеколона. Граф внимательно слушал вчера милиционера, раз вспомнил об этой детали.        — Что-то не так? Публика не сильно привередливая, не волнуйтесь, — заверяет его граф, едва не хватаясь за крупное предплечье майора, и тут же отвлекается, вежливо склоняя голову перед прошедшей мимо барышней в пёстром платье. Милиционер слегка отодвигается, снова осматриваясь и понимает, что народа и вправду мало. Даже десяти человек не наберётся, что странно.        — Да не в том дело, Олег Давидович, — со странной грустью в голосе говорит милиционер и сам удивляется такой чувствительности со своей стороны, — За что боролись — на то и напоролись, — он обводит рукой помещение, — Времена сейчас, что при царе, только без него. Глядите. Партийный чиновник с утра с трибуны вещал о том, какое это зло — азартные игры и дома свиданий, а сейчас спускает полученные от правительства деньги за картами.        — Я сразу понял, что вы не ярый коммунист и даже не большой патриот страны, за которую сражались, — как бы с издёвкой добавляет дворянин, предлагая присесть на софу напротив игральных столов. Игорь располагается рядом с ним, без конца ведя плечами, требующими чего-то более привычного и свободного, чем костюм.        — Да я простой недовольный человек. Воевал за одно — получил другое, — откинувшись на спинку и разваливаясь вальяжнее Олега, он прибавляет намеренно утрируя, пытаясь задеть, — Не соизволит ли ваша светлость общаться на ты, по-нашему? — снова колко, — А то утомляет ваш официоз.       Олег разводит руками, будто признавая поражение. Так оно и есть в каком-то смысле. В столкновение менталитетов уж точно. Обернувшись к мужчине с суровым взглядом и светлыми глазами, Олег улыбается, но уже не натянуто, а с выражением крайней доброжелательности.        — С симпатичным мне человеком могу и на ты… Кажется, это наш подозреваемый. О ком я говорил. Вадим. Опасный господин. Ты играешь в карты? — подобравшись и напрягшись, Олег почти съедает взглядом вошедшего мужчину. Словно сейчас как охотничий пёс кинется и перегрызёт горло с яркой татуировкой, бросающейся в глаза. Игорь определяет в высоком светловолосом посетителе матёрого преступника. И не только из-за татуировки. Уголовного в нём явно больше, чем в том же Олеге.        — Набил татуировку дракона в Японии, уехал туда после войны незадолго до… революции, — коротко поясняет Олег, обжигая мимолётным вздохом ухо Игоря.        — Я в бурку играю, — стараясь сменить тему, говорит Игорь и отодвигается. — На фронте с мужиками приноровился. Только ставить всё равно нечего. Да и к чему, сейчас всё узнаем, — он уже собирается встать, но Олег резко удерживает его на месте, сжимая плечо. Дёргая на себя, он почти шипит ему на ухо, что так нельзя. Гром возмущённо вспоминает Прокопенко с такими же нравоучениями, только в отношении Волкова.       Стоит мужчинам подняться, как к ним порхающе-лёгкой походкой приближается девушка со сложным украшением из жемчужин, накинутом поверх белого платья. Вид у неё бойкий, взгляд весёлый, почти озорной. Игорь пытается угадать, сколько незнакомке лет, но ни один из возможных вариантов не кажется правдоподобным.        — Граф Волков, Ваше сиятельство, — изобразив неумелый полупоклон, она хихикает и, дождавшись ответного кивка от Олега, устремляется дальше по залу, роняя каждому из посетителей по несколько словечек.        — Как вам Её сиятельство, княжна Пчёлкина? Не находите её привлекательной? — Игорь растерянно мотает головой, понимая только, что всё это время, пусть и в шутку, а обращался к графу неправильно. Сиятельство… Характеризует этого человека куда лучше, чем что-либо ещё.       Не спеша они бредут по залу под новомодную джазовую мелодию, чтобы подойти ближе и как будто случайно столкнуться с вероятным убийцей. Вадим производит на Игоря самое неприятное впечатление из возможных. Благо, Гром почти никогда не проявляет того, что испытывает в данный момент, и без проблем скрывает неудовлетворённость личностью Вадима. Беспечность и развязность поведения этого элемента, вкупе с привычкой нещадно сорить деньгами, которые он демонстрирует за первые полчаса общения, заставляют Грома в задумчивости прийти к выводу, что только Олег здесь заслуживает его внимания. В меру простой, и в меру умудрённый чем-то более извилистым, нежели то, что интересует всех собравшихся. Они, как и планировалось, "случайно" встречают Вадима, и Волков растягивает губы в улыбке.        — Думаю то, что мы встретились — это большая удача и её нельзя упускать, — вежливо говорит Олег и Игорь резко понимает, что не хочет оставаться здесь и слушать эти, как ни забавно, до унылого радостные беседы, настолько вымученно выглядит и звучит всё происходящее здесь, — Грехом будет не сыграть вдвоём, — Игорь отчётливо понимает, что сейчас Волков «играет в доброжелательность» и с ним граф так не звучал, — Бурка?        — Ну и выбор. Валяй, делай ставку. На твоё счастье я могу поставить любопытную картину. Знаю, ты ценитель прекрасного. Во всём, – по-братски хлопая Олега по плечу с такой силой словно хотел убить, Вадим проводит его за стол, где крупье готовится начать раздачу. Игорь с суровой неприязнью смотрит на поведение мужчины. Даже на его идиотские ужимки. Игорь садится на свободный стул как раз между ними, чтобы посмотреть, что сам Олег сможет вытянуть из нахала.       Карты шелестят в руках крупье, пока мужчины обмениваются ничего не значащими колкостями, — Раздача на двоих или троих?        — На двоих. Мы не хотим полагаться на случай, верно? — Олег не готов поставить Игоря в неловкое положение в связи с тем, что у того нет возможности сделать ставку. Игорь тем временем пытается отвязать свои соображения насчёт причастности Вадима к смерти Гречкина от первого впечатления, но ничего не выходит. Сложно стать беспристрастным, когда за день получаешь так много впечатлений и почвы для размышлений о разном. Да и Вадим действительно выглядит как тот, кто способен на убийство ради выгоды. Он вполне может жить этим, убивая или обкрадывая своих жертв.        — Твой нынешний друг удивительно молчалив, — выпуская густой дым, усмехается Вадим, — Может, выпьем для хорошей беседы? Возьмите хоть сигар, они здесь отменные! — вскрываясь, он широко улыбается, не теряя вида превосходства над всем миром, — Кажется, тридцать одно.        — Мой друг не пьёт. А я предпочту играть с таким мухлёром, как ты, имея на плечах ясную голову, — вздёргивая бровь, Олег с присущим ему изяществом недвусмысленно намекает, почему исход игры таков, но не собираясь устраивать скандал, достаёт портмоне, а оттуда большую пачку тёмных купюр. Игорь напрягается, осенённый внезапной догадкой, которая теперь кажется до обидного очевидной.        А как же таинственные доходы самого графа Волкова? Да они оба замешаны в этом! Непонятно только, зачем сдавать Вадима. Что-то не поделили, как это у жуликов часто бывает? Вполне возможно.       Неожиданно, но майора задевает, что граф был так любезен исключительно из желания спасти свою шкуру. Впрочем, чего ещё стоило ожидать от жалкого буржуя. Но, возможно, не стоит горячиться… Какой смысл закладывать подельника, если неизменно навлечёшь подозрений на себя? Можно подыграть Волкову, получить данные о других причастных к этому делу, а может и не только к одному, а затем закрыть разом всех. Да, так Гром по возможности и поступит.