***
Дик был невероятно смышлёным, готовый найти проход в любые места ему недоступные. Помнится мальчишке пришлось несколько месяцев, затаив дыхание, догадываться куда сбегает Брюс по ночам, откуда все синяки и ссадины, прежде чем он доверил мальчику истину. Дик сидел в бэт-пещере, крутясь на стуле. Блестящие глаза смотрели на него с восхищением. — Ты тот самый Бэтмен? — вопрос казался глупым, вот тебе все доказательства в мире. И всё же для Дика это было нечто сокровенным, он уже был для него его личным героем, спасителем, но осознать что Брюс был героем для всех остальных… Делало с его дыханием что-то странное. Брюс слегка улыбнулся и кивнул. И Дик был как луч света, насколько же и игривый и восторженный, насколько губительный, живой и теплый. Всё изменилось после того, как он вовлекся в их криминальные дела, былая унылость постепенно сходила на нет. Альфред и Брюс будто ждали, тосковали по чему-то чистому в их жизни, кто бы с благоговением относился к их работе. В тайне своих тонущих душ Альфред и Брюс признавались, как им не хватало кого-то, кто будет фанатеть от этого дела. За несколько лет каждый выгорает, последние стычки доводили до отчаяния от беспомощности, но Бэтмен был обязан выстоять. Этот мальчик прыгал выше всех, улыбался ярче всех, когда на нем была маска. След из грусти и разочарования покидал лицо подростка, как только он был в костюме красно-зелено-желтого. Брюс предпочитал думать, что всё сделал правильно. Дик парил с лёгкостью и грацией акробата, которым его вырастили, принося добро и облегчение, которое не мог дать Бэтмен. Мальчик обожал быть героем, помогать людям, спасать их! Так он думал. Но каждую ночь, выходя на улицы, он видел несправедливость, они ловили тех же преступников, предотвращали всё те же преступления. Он мог смириться с некоторыми звездами аллеи преступлений, Пугало или Загадочник. Но даже обычный дилер, которого Бэтмен сдал месяц назад, снова выходил в переулки, раздавая отраву меж людей. На следующей неделе они нашли женщину и ребенка, умерших от передозировки того же вещества. Что-то сломилось в Дике, позволив тьме глубже проникнуть во взгляд уже парня. Бэтмен должен был предупредить его, это то, что случается с каждым, кто решает отдать себя в в армию правосудия, кто решил пойти «правильным путем». — Почему? Почему мы отпустили его? — Робин упрямо стоял, отказываясь уходить, бэтмобиль остался с раскрытой дверью, уже готовый сорваться в путь. — Мы уже говорили об этом, — огрызнулся мужчина, сейчас не было времени для споров, они могли сделать это в пещере или завтра, когда он выспится. — Брюс, — с огорчением прошипел парень. — Бэтмен, — прошипел он в ответ, наконец-то оборачиваясь. — Мы не отпустили его, он попал в руки полиции и будет нести ответственность перед законом. — К черту закон! Если он всё равно выйдет. — Ты слышишь себя? Значит теперь ты будешь решать кого посадить, а кого нет? Что дальше? Лишение кого-то жизни? — голос Брюса был мертвенно спокойным, как отлаженный механизм, он проговаривал те же фразы бесчисленное количество раз. Если бы Дик знал, сколько раз ему самому приходилось успокаивать извивающуюся ярость в венах. Ему не нужно было, чтобы его напарник подрывал его же веру каждый раз, когда дела шли не складно. Дик поник, неуверенность застыла в костях. — Мы могли бы сделать что-нибудь… Тихо обронил парень, залезая в машину. Брюс посчитал, что был слишком вымотан для ещё одного спора.***
Ему нравилась работа в Юной лиге, командная работа, не такая, как у него была с Бэтсом. Ему приходилось заново учиться, прислушиваться, думать о том, что сейчас происходит с его напарниками. Это было что-то новое. Это было всё о чем он когда-либо мечтал — доказать Бэтмену, что он способен, что он лучше, чем он есть. Каждый в команде знал или хотя бы предполагал, что Дик вскоре выступит лидером в их команде, точно так же, как он осознал, что не готов. С каждой миссией было сложнее, принимать тяжесть смерти, провала. Он был подготовлен к этому, но он не смог справиться, когда всю лигу поработили меньше чем за ночь, в его голове постоянно пульсировало: «И Бэтмен тоже?». Невозможно было поверить, что Брюс этого не предвидел, не подстраховался, исчез вместе с остальными. И только их Юная лига справедливости могла с этим справиться, не потому что молодая кровь была полна энтузиазма и силы, нет, потому что больше было некому. Они были рыхлой командой, которая развалилась тут же, как прошел слух о предателе, они были в крайней степени неопытны и не готовы прислушиваться друг другу. Именно поэтому они проиграли, потеряли всех, даже если это была всего лишь симуляция. У Дика пробежала дрожь по телу, когда он видел как Уолли жертвует собой. Всего лишь стимуляция! И это разбило его, что случилось бы в жизни? Они бы потеряли всё. Он бы потерял всё. По принуждению Дика отправили на приём у Канарейки. Стандартная процедура, каждый прошел сеанс. Дик сидел напротив неё, игнорируя её мягкую внимательность, женственность во всем, от пушистых светлых волос, до корсета. — Все знают, что однажды… Даже я так думал, что для меня уготовано место Бэтмена, после него, — не было тайной, каждый встречал Робина и знал, однажды настанет его черед быть лучше, чем Бэтмен. Раньше это питало его изнутри, заряжало, давало второе дыхание на тренировках, когда он повисал на тросе, когда он падал от удара, он вставал. «Зачем люди падают, Дик?» Чтобы встать, приговаривал себе он. Но это по какой-то причине больше не работало. — Только оказавшись в команде, я отчаянно желал быть главным, но когда у меня действительно появился шанс… Я послал всех моих друзей на смерть, — за него болело сердце, каким маленьким он казался в этом кресле напротив Канарейки. — И сейчас? — Я не знаю, я больше не хочу. Ты не можешь сказать Бэтмену, — она слегка кивнула. — Я не думаю, что смогу встать после него. То, что внутри него, то, что разжигает, заставляет его пожертвовать всем, ради выполнения миссии, — это его испугало, он увидел настоящую тьму, что нес черный плащ. — И это не я… Совсем скоро убийцу его родителей — Зуко решили выпустить досрочно и никакие деньги в мире не смогли изменить это решение. Он бился когтями по юридической системе Готэма и закон его предавал. Брюс тоже сохранял молчание, стойко закрывал глаза на ярость Дика, будто прячась, боясь, что не сможет отказать. Но Дику и не нужно было его разрешение, когда он подкараулил Зуко, прижал к балке на мосту и гневно дышал, борясь с тем чтобы не свернуть его шею собственными руками прямо сейчас. Он не собирался его убивать. То, что он повторял про себя и по сей день, то, что он говорил Альфреду тихо в ночи, то, что было написано в его сжатых губах перед Брюсом. Но в его глазах отчётливо прослеживался отпечаток тьмы, он дал ему умереть. Зуко мёртв и это легло на его неокрепшие мальчишеские плечи. Его отстранили от команды, дорога к лидерству была навсегда перечеркнула, одна ошибка и весь его послужной список полетел в мусорку. Это была его вина, даже если не его руками был убит тот мужчина, убийца, убитый мафией, Дик просто… Не стал препятствовать этому. Жалкое оправдание. Он связался с Ястребом и Голубкой, что его наставник ни в коем случае не одобрил. Сказать честно? Ему стало плевать, он уже был разочарованием, и находил их помощь весьма необходимой, как глоткок свежего воздуха. И это стало слишком для Брюса. Они почти перестали разговаривать, только на миссиях, снова сухие команды. Он должен был откликаться по жестам или считывать выдохи Бэтмена, предсказывая дальнейшие действия, если не хотел остаться позади. — Это ненормально! Ты должен говорить мне, что собираешься делать! — Ты ослушался приказа, — отчеканил мужчина, отринув всё человеческое, врастая в роль символа города. — Я бы остался, если бы знал, что ты спланировал! — Не было времени, — как же он устал от всех отговорок. — Признай, что я просто не нужен тебе. Просто… Хватит волочить меня за собой, я думал, мы — напарники, — в голосе сорвалось разочарование, горькая боль разлилась между ним, и когда Робин отвернулся, скрестив руки. Бэтмен вздохнул, сегодня он почти не успел защитить, подставить себя вместо Робина. Но Дик оттолкнул его, когда осознал, что пуля нацелена на него, теперь его рука кровоточила, рукав полностью пропитался черно-багровым, но адреналин, поднявшийся в крови, блокировал боль. Злость набухла в нём, как и всегда, когда Робин безрассудно рисковал не только собой, но и успехом задания. Это был не первый раз и точно не последний, Дик вел себя опрометчиво, нарываясь на неприятности и он не понимал почему. Не помогало то, что он стал больше пропадать с Титанами, его новой командой. Селина заглянула в его окно, по старой дружбе или по просьбе, что у неё иногда возникали, но застала его в ещё более хмуром настроении, чем обычно. — Что такое, мышка? Не ладишь с птичкой? — обворожительно усмехнулась она, и когда Брюс даже не обернулся к ней, она произнесла многозначительное: — О, видимо, это серьезно. — Весьма. Дик. Он проводит слишком много времени с неподобающими для него людьми, — Селина усмехнулась. — С его друзьями ты хотел сказать? — она обошла его по кругу, заигрывая с безделушкой, поднятой с комода. — Их методы весьма жестоки, и он в последнее время— — Что? — перебила она. — Стал взрослым и больше не хочет бегать в коротких разноцветных шортиках? — Он давно уже не— — Если бы я не знала тебя, то подумала бы что ты ревнуешь своего сына. Он взрослеет и ты не сможешь удержать его рядом в ежовых рукавицах, все птицы улетают из гнезда, — с грустью сказала она, обнимая его скулы руками в перчатках. Брюс забрал фигурку малиновки из её пальцев, зная наклонности Кошки в клептомании. Ревновал? Это было так незрело и… Не профессионально, прежде всего он заботился о Дике. Его безопасность была превыше всего, и он не доверял команде Титанов так, как он это делал с предыдущей командой Дика. Так что… Он сделал единственный верный выбор. Болезненный, возможно, Дик посчитает это несправедливым, но он поймет, когда встанет на его место. Даже если не поймет, это то, что делает Бэтмен — жертвует ради высшей цели. И он… Оттолкнул его. — Робин, ты уволен, — Брюс смотрел прямо ему в глаза, когда те расширились. — Что? Ты не можешь— — Могу. И я отстраняю тебя от роли Робина, — лицо парня исказилось в агонии, когти проскребли по сердцу Брюса, но он не мог… Ради Дика, он готов на эту жертву. — Ты серьезно? После всего, что было— Ты больше не хочешь видеть меня?! Хорошо. Я ухожу, Брюс, — ярость проскрежетала сквозь зубы, синева заплыла липкой теменью, когда он прошел мимо. Кровь капала по его следам, как раненое животное он убегал дальше от этого дома, от своего напарника, которому он доверял защищать свою собственную жизнь, ради которого он мог пожертвовать ей же. Одиночество охватило его, оказавшись на улице, не зная куда идти, не ощущая себя желанным нигде на свете, он отправился в единственное месте, где собирались люди потерянные, раненные и ищущие сплочения. Дик подсел в круг, понурый, пока кто-то не накинул на его плечи клетчатый платок. Обернувшись, его встретила скромная улыбка девочки. — У тебя красивые глаза, — Дик моргнул от неожиданного комплимента, затем улыбнулся, хоть улыбка и вышла горькой. — Мама говорит, красивый люди не должны грустить, — затем она убежала к женщине, поглядывая на него, всё ещё скромно улыбаясь. Странно, но это отвлекло его, он смог расслабиться и обратить внимание на то, что происходило вокруг. Женщина пела красивую песню, полную чувств, вознося звук под купол звезд, люди воспевали вместе с ней. Они делились едой и теплом, у другого края кто-то с удовольствием танцевал. Это ощущалось приветливым, почти родным, возвращало ему силы. Музыка лилась через него и народ встречал его голос, слившихся с ними воедино.***
Брюс бросил его. Заменил. Это невероятно, насколько злость колит изнутри, пронзает как колья насквозь, Дику хочется срочно что-то ударить, избивать это так долго, пока не донесет Брюсу, что он, блять, старался. Он пытается прямо сейчас начать новую жизнь. И это новое чудо стоит перед ним высокомерно усмехаясь. Новый Робин. Новый Робин? Серьезно? Этот мальчишка? Как его вообще— Он может держать оружие не поранив себя? Дик очень сомневается. Брюс оставил его. Вот так просто, даже не посоветовавшись. Это его костюм, его имя. Чего он ждал? От такого сухаря как Брюс. Первая волна злости на парня проходит, он ни в чем не виноват, очевидно, что он даже не понимает всей ценности Робина. Его предназначения. Малиновки были агрессивно территориальными птицами, соревнуясь в пении, кто смог взять выше, они могли напасть на другого Робина, сражаясь до крови. Птицы умирали, защищая своё место, и Дик находил себя слишком солидарным в этом.***
Так что он не был удивлен, когда Дик его прогнал. По какой-то гребанной причине, Джейсону почему-то, блять, казалось, что Дик из всех людей, на всем белом свете может понять эту ноющую ярость в нем. Ведь— ведь он занимали то же место, они несли то же значение для Бэтмена, Робин был приманкой, магнитом для желчи города, что прилипала. И если Брюс опаздывал… Для этого его учили сражаться, чтобы он мог нести искупление. — Как вы думаете, почему Робина так зовут? — спросил Альфред, когда Джейсон вернулся домой, злой, не прекращая клеветать на Дика. Джейсону не хотелось зря грубить дворецкому, и любопытство жгло изнутри, поэтому он попытался задуматься над его вопросом. Его случайная встреча с Бэтменом изменила весь курс его жизни, страшно подумать как он мог бы закончить, если бы не бескорыстие Брюса Уэйна. И затем случилось нечто удивительное — настала его очередь стать Робином, было глупо, что он даже не задумался о каком-то глубоком значении? Для него это всегда было очевидно: — Робин Гуд? — выдавил Джейсон. Это был ведь герой детей, разве нет? — Я дам подсказку, — с весельем в голосе ответил дворецкий, не отвлекаясь от какого-то устройства, что он собирал. — Это как-то связано с птицей. Мгновенно что-то щёлкнуло в нем. — Я знаю, что так называют птиц. Малиновка, да? — Вы очень умны, юный мастер, — даже через вежливый тон он мог слышать сарказм в голосе старика, от чего закатил глаза. — У Дика был какой-то фэтиш на птиц или что? — Джейсон передал ему диэлектрическую отвёртку. — Мастер Брюс снова будет ворчать, что вместо того, чтобы заниматься уроками— — Я знаю, знаю, Брюса оставь на меня, — улыбнулся парень. Альфред вздохнул, позволяя Джейсону помочь ему. Не то чтобы в поместье было много работы, весь труд состоял именно в делах связанных с Бэтменом и этой тайной жизнью, наполненной гаджетами и передовыми технологиями, каждый прибор содержался в должном уходе, пока Брюс отсыпался наверху либо же отводил глаза прессы от своей двойной жизни вечеринками и безрассудными выходками миллионера. — Хорошо. Как ты знаешь мастер Ричард выступал в цирке со своей семьёй, там он и мастер Брюс встретились впервые, — Джейсон слушал и изо всех сил пытался представить, но это было так отдаленно для его понимания, будто история из сборника сказок. Отполированный голос Альфреда не облегчал ситуацию. — Его костюм для представления был красных, зленых и жёлтых оттенков, когда он взлетал, то был похож на птицу. Малиновку, — улыбка застыла на сухих губах, как приятное воспоминание. — И ему позволили сделать такой же костюм для избивания преступников? — хотелось скривиться от того, насколько всё было просто. — Мастер Брюс нашел это забавным, — кивнул Альфред. — Мастер Ричард хотел костюм похожий на его цирковой, — Джейсон поддержал лёгкий смех. — Да… Кажется, всё стало таким серьезным. Робин значил для мастера Ричарда всё. Но это не означает, что вы не можете выбрать своё значение для него. Джейсон слегка кивнул, сомневаясь как Дик мог отказаться от чего-то, что было всем. Что-то не клеилось и ему ужасно повезло, что место освободилось. Не трудно догадаться, что этой ночью ему снился цирк Хейли, одиноко стоящий посреди пустоши, только туман и темень, ползущая к яркому фонарику света. Внутри посреди прожекторов качался красивый мальчик, начиная представление, он нырнул вниз. Толпа ахнула, когда он в последний момент схватился за трос, воспарив высоко вверх.