***
Дик давно не был в Готэме, нескольких месяцев было достаточно, чтобы с тоской вернуться и лететь мимо изящных зданий в готическом стиле. Пахло как обычно сыростью и мраком, что клубился в каждом невзрачном уголке. — Дик, — без приветствий, как факт очередной факт говорит Брюс. — Ты опоздал. — Никаких «привет, Дик, так давно тебя не видел»? — Брюс совершенно не очарованный оторвался от компьютера и наконец-то взглянул на него. — Ладно, Брюс. Рассказывай о своем очень срочном деле. — Это важно, — как и всё, что когда-либо он говорит. Конечно, уже пройденная тема. Отношения между ними все ещё были натянутыми, не сказать, что Дик вообще помнил когда было по-другому. Но намного лучше, чем… Пять лет назад после трагедии. Как уже было сказано, время как вода смягчало их старые обиды. Последний год Дик слишком старался не отсвечивать и всячески содействовать, удушающее чувство одиночества не покидало его. — Я хочу чтобы ты пробрался на склад, — на экране высвечивается карта. — Сегодня ночью там состоится встреча среди глав мафии. — Мафия, Брюс? — Запиши их разговор, и останься незамеченным. Мне нужно знать, что они затевают. — Зачем? — Дик скрестил руки на груди, сталкиваясь с неприступным взглядом рыцаря ночи. Прежде чем мужчина успевает открыть рот и произнести своё известное «это приказ», Тим спускается по лестнице, вмешиваясь в беседу. — В городе новое лицо. И ходят слухи, что он неровно дышит к мафии. Так что сегодня мы пойдем охотится за информацией, а ты в их логово. — Привет, Тим, — они кивнули друг другу. Складки от недосыпания под глазами молодого Робина. Дику хочется стереть их, но он одергивает движения, зная, что Тим предпочитает оставаться в стороне. — Ты всегда можешь поговорить со мной, — мягко добавляет Дик, оставляя эту нить между ними. Тим решительно кивает. Не понаслышке Дик знал как тяжело было соседствовать с Бэтменом, и больше он не собирался допускать такой ошибки, как отпустить Робина в эту пещеру без троса поддержки. Дик был готов вытащить его в любой момент. — К делу, — Брюс надел маску Бэтмена и встал непроходимой тенью во весь рост. — Так какое кодовое имя «нового лица»? — Город уже дал ему имя — Красный Колпак. Голос Брюса, измененный маской не оставляет спасения. Дик сцепляет зубы.***
Ползая у балок потолка, он никак не ожидал компании. Они сталкиваются взглядами, даже если его сосед в маске. И застывают. Черт, Брюс просил проскользнуть как ветерок, быть тихим и незамеченным. — Что ты здесь забыл? — шепчет линчеватель в красной маске через раздражение. Дик не знает что ответить и слышит тяжёлый вздох. — Просто… Будь тихим, — они пригибаются, ложась на балки. Внизу уже сидят трое, незаинтересованно занимаясь своими делами, в ожидании кого-то ещё. — Кого-то не хватает? — спрашивает Дик, вызывая очередной вздох. — Понимаю, что не твой город, пташка. Но ты мог хотя бы знать имена самых главных мафиози города. Они и твои районы крышуют. Одного он узнавал. — Вон тот, который вертит стакан виски в руках — Ленц. — Да. Почти отсидел, мерзкий ублюдок. Разорвал двух коней дочки мера. Нашли в его пригородном домике чучела животных, боже. Собирал их как пазлы. — Мерзость. — Это ещё что. У каждого из них есть свой мерзкий секрет. Хочешь грохнуть их? — спрашивает так же внезапно, как Найтвинг поворачиваете к нему, удивлённо подняв брови. — Ты ведь осознаешь кому это говоришь? Красный лишь пожимает плечами. — Просто проверял. Его так и жжет спросить, вопрос вертится на языке, он долго и пристально всматривается в максу, пустую, литую. «Ты здесь, чтобы убить их?» Глупый вопрос, конечно, он же наемник, убийца. Это то, что он делает. Как бы Дику не хотелось попытать удачу снова. — Тихо, — чувствуя нервную энергию в Найтвинге, что неумно переводит взгляд то на него, то на преступников, Джейсон предупреждает. Рука в перчатке ложится на его рот, отворачивая вниз к нарастающей сцене. Собрание начинается. Ничего интересного, правда. Они обсуждают новое лицо (и почему это так глупо звучит?). Как им справиться, скольких он уже завербовал. — Боже, не такая он и большая проблема. Просто отправьте кого-нибудь, кто размажет его кишки по стене и дело с концом. — Согласна. Мария Бруно — заправляет половиной всего наркотического рынка, исключительно героина, по какой-то причине отказывается иметь с любыми другими наркотиками, особенно с синтетическими. — Ладно, пора танцевать, — пистолет с клацаньем достается из кобуры. — Я не позволю, — Дик хватает его за руку. — Отпусти, если не хочешь словить первую пулю из обоймы. — Есть другой путь. Мы можем посадить их всех! — Какой в этом смысл! Они точно также откупятся в суде и продолжат дальше грабить и убивать людей! Услышав шум наверху главы мафиози напрягаются, подзывают телохранителей, и в спешке заканчивают собрание. — Черт, упустил, — цокает линчеватель. По ним открывается стрельба, Дик успевает пригнуться, готовый отходить назад. — Хотите повеселиться? Повеселимся! — бывший сосед спрыгивает вниз, начиная перестрелку. Дик не может так это оставить. Не может же? Почему он сомневается? Давай, двигайся! Придется импровизировать. Кажется, это первый раз после смерти, когда он видит как Дик дерётся вблизи. Движения смутно знакомы, прыжки и перекаты, сальто и удары ногами. Не знаешь за чем успевать следить, за острым взглядом и линией челюсти или же за сильными ударами. — Забыл сказать. Это намного лучше детского сада Робина, — между перестрелкой, выжженное пеплом из его горла. Джейсон может признать, что это один из приятных сюрпризов города — перерождение героев. Дик оступается от комментария, неприятное чувство дежа вю будто застывает под кожей. Красный стреляет в ногу одному из охранников и тот падает с пронзительным воем. Дик успевает пожертвовать своим жезлом, чтобы выбить из руки пистолет. — Никакого оружия, — грозный, непоколебимый и собранный, каким Джейсон никогда его не знал. Скрипнул зубами, он и ни на секунду не задумался слушать то же дерьмо, которым его кормил Бэтс. Джейсон тут же вытащил второй пистолет. — Я сказал никакого оружия! — второй жезл полетел прямо в него, мгновения, чтобы успеть увернуться и не получить разряд током. Пистолет выпадает из руки. Что-то новое. — Блять! Это их не убьет, но облегчит наше спасение! — сейчас Джейсон осознал в какой ситуации оказался, сломя голову, помчавшись в самый эпицентр заварушки, хотя мог бы погнаться за мафией, выследить каждую голову по отдельности. Они оба остались без оружия. Если бы это им могло помешать. Больше на разговоры не было времени, очевидно никому не приглянулось их присутствие на засекреченном складе. Недели работы насмарку, они наверняка тут же поменяют место собрания, попрячутся по норам до следующего лета. Со спины на него набрасывается крупный мужчина, было мало толку без оружия, только его физическая сила, оттолкнув противника назад, они вместе влетели в шкаф. Как это обычно бывало ярость поскользила по его венами, когда он избивал преступника. Следующего — душил ботинком, пока не заметил, что Дик не справляется с натиском троих. Иногда они почти сливались, чтобы снова сбиться с ритма. Джейсон постоянно сталкивался с Найтвингом, наступая на ноги. Дик задевал его локтями, тоже случайно. Они не могли настроиться, даже небольшая группа наемников представляла опасность. Хватка Дика была жёстче, взгляд тяжелее и он был необычайно тихим, почти ни одного хрипа или нелепого комментария. Джейсон тоже молчал. — Мне кажется, или мы знакомы? У меня дежа вю? Несколько месяцев назад— Они стояли посреди лежащих тел, быстро дыша. Он ожидал, что Дик кинется к тому с простреленной ногой, но он лишь обернулся лицом к красной маске. — Ты ещё не догадался, — Джейсон хотел закатить глаза на возмущение в голосе, но Дик бы всё равно не увидел. — Все ещё хуже, чем я думал, — искажение через маску делало его тон более грозным, почти рычащим, чем-то напоминая ещё одного упрямого человека в его жизни. Стоило отвлечься только на мгновение, Джейсон вовремя услышал щелчок. Пистолет, направленный прямо на Дика. Это больше инстинкт, чем обдуманное действие. Рывок, чтобы сбить его с ног, вот только они вылетели прямо через окно в ледяную реку Готэма.***
Так спокойно, что он мог бы заснуть прямо так, вечно дрейфовать в этом тепле на грани. Трудно сказать, что его согревает, похоже на одеяло. Слабое сознание пробивается сквозь усталость и он заставляет себя приоткрыть глаза. Приглушённый свет, и нет ощущения опасности. По крайней мере не животной, от которой скручивает кишки, возможно, у него есть пару мгновений на передышку прежде чем разобраться где он и как сюда попал. — Ты очнулся? — другой голос заставляет его тело автоматически напрячься, рука ударяет по бедру. Там нет пистолета. — Да, так и думал что это случится, поэтому обезоружил тебя, — перед ним маячит это гребанная черная маска и синие полосы. Точно, из-за этого придурка он прыгнул. — Я не знал что делать, ты показался хорошим парнем. Ну… Что-то хорошее в тебе определенно было, — Джейсон хрипло хмыкает, больно так, будто по груди прошел танк. — Я смог стянуть куртку и жилет, но тебе правда стоит переодеться во что-то сухое, иначе ты простудишься. — Где мы? — в тусклом свете он признает очертания комнаты, не самой плохой. Совсем не то, что его заброшенные убежища. — Чердак? — мужчина вздыхает, чувствуя, что нужно продолжить объяснение. — Заброшенный зал на полуострове. Ему хочется спросить: «Почему твоё убежище на каком-то отдельном клочке? На чердаке спортивного центра? Почему он заброшен?», но сил не так много, поэтому в ответ Джейсон что-то неодобрительно мычит. — Я действительно не привык так рисковать, Красный. Но ты спас мне жизнь, — чего он не ожидал даже от себя. — Полагаю, маску лучше не трогать. — Рискни. В ней бомба. — Ну, конечно, — нервно посмеивается Дик. Джейсон попытался встать, но ногу тут же пронзает жгучей болью. Застонав, он снова падает на спинку кресла. — Да, тебя подстрелили. Вместо меня. Думаю, пуля прошла мимо. Снова. — Чертов везунчик, — прошлая царапина зажила довольно быстро. Но эта боль была более глубокой, выше бедра. — Мне все ещё нужно посмотреть. — Ни черта ты не будешь смотреть. — Думаешь, это хорошая идея? Перемороженный и раненный. Куда ты поползешь? «Если вообще доползешь», — осталось эхом в ванной, куда предположительно ушел Дик. Холод всё ещё разъедал его кости. — Чистая одежда, — как веточка временного перемирия, Дик протягивает стопку ему. У Джейсона невероятно неприятное чувство, что ему не отвертеться. — И обезболивающее. — Забей. Оно никогда не работает, — буквально чувствуя кожей, как Найтвинг хмурится в своей маске. С усилием он выпутывается из пледа, в которое его упаковал Дик, и обречено смотрит на свои ботинки. — Свет, — хрипло выходит из него, Дик морщит лоб, когда слышит его голос. — Никакого света, — рычит и Дик решает согласиться. Если он будет переодеваться, то он не хочет, чтобы его тело видели, его шрамы… Его боль. Даже если Дик не знает, что это он. Иначе бы сразу притащил к мыши, как послушный сынок, либо же собственноручно придушил, хотя это не в его стиле, скорее связал и кинул на порог полицейского участка. Он подавляет волну раздражения, лучше не думать об этом сейчас. Пальцы медленно развязывают шнурки, но сил, чтобы стянуть мокрые ботинки всё равно не хватает. Он, блять, ненавидит чувствовать себя таким беспомощным. Это, блять, унизительно. Сколько он пробыл в ледяной воде? Несколько часов? — Было бы легче, если бы ты позволил мне помочь. Джейсон молчит, сдерживая все эти чувства, клокочущие в нем, но в итоге кивает. Затем понимая, что Дик не может увидеть. Глухого «да» достаточно, чтобы Дик нащупал его ноги, стягивая наконец-то хлюпающие ботинки, носки, а затем дёрнул за мокрую штанину. — Я сам, — Дик отходит. Наверное, он выглядит странно, ведёт себя нелепо, но ему похуй, он не ожидает, что Дик поймет. — Так, и что с этой синей полоской на груди? — Дик усмехается где-то позади него. — Тебе всё не даёт покой костюм? — Есть какая-то история за кадром? Тебя понесло в БДСМ или критерии костюмов в цирке изменились, пока… — «пока я был мертв» застывает на губах. Маска скрывает напряжение. Не то чтобы он выискивал всех из его прошлой жизни, он даже не так интересовался тем, что произошло пока его не было. Мышь и клоун были всё ещё на месте, в своем страстном танце безумия, это всё, что было важно. — Супермен подсказал мне мне имя — Найтвинг. Дрался за справедливость, был свободным… Что сказать, он продал мне идею, — Дик пожал плечами, мечтательная улыбка застыла на лице, зная что темнота укроет его. — Что насчёт тебя? — Меня? — он снова укутался в плед, в рубашке не по размеру (Дик был стройнее его) и сухих штанах, что так и не осмелился натянуть на кровавое месиво на бедре, и чувствовал как усталость снова берет верх. — Могу я включить свет? — осторожно, будто вопрос каким-то образом мог выбесить его. — Можешь. Теперь Дик занялся его ногой. Напрямую к мясу и голой коже. — Знаешь, это как-то даже нечестно. Обвинял меня, напоминаю дословно: «блеклая копия», но сам спустился до подражания. Прекрасно известно о чём идёт речь, им двоим. Красный колпак, раннее имя преступника также известного Готэму как Джокер. — Думаешь, я какой-то новый псих или подражатель? Ни то, ни другое, — Джейсон прорычал, заставив руки Дика зависнуть над раненой кожей. Ему хотелось что-то добавить, но сознание ускользало от Джейсона. Да, возможно, у него было пару часов на передышку. Дик не станет рисковать вскрыть его шлем, как консервную банку, зная, что существует возможность подорвать весь район.***
Человеческая кожа это не два сантиметра гибкого пластика. Лезвие входит с трудом, рассекая его грудную клетку ровно надвое. Это живая кожа, рвущаяся неровно, не поддающаяся, вся пропитанная кровью, сочащаяся ею. И стекающая, вытекающая из сделанного прореза. «Погодите, погодите. Я всё ещё…», — Джейсон сглатывает. Всё какое-то приглушённо, искаженное наркозом, перед глазами двоится. «Я всё ещё жив, жив… Я…» Что и удается отчётливо слышать, доводит его до мгновенного отчаяния. Едкий смех, начавшийся так тихо, но с каждой секундой силуэт перед ним то размывается, то становится чётче. Грязно зелёная копна волос, лоб перекрашенный белым, в складках краска стёрлась. Джокер насмехается, в руках окровавленный скальпель. — Режем, режем, — напевает клоун. Джейсон откидывает голову, сглатывая подступивший слезы. Его тело кромсают, нет, кромсает снова и снова. Проводит вскрытие на его живом теле. Двигайся! Ну же! Почему его ноги не шевелятся?! Пальцы застыли, тело не принадлежит ему, не слушается! Его дыхание учащается до панического, каждый вдох даётся с болью и он не может остановиться. Так больно! Ему так больно! — Стой… Остановись, — его голос тихий, хриплый, губы дрожат, к зубам приклеилась кровь. Он кашляет вязкой жижей из крови и слюны. И его никто не слышит. Джокер так увлечен вскрытием его тела. — Давай-ка посмотрим, что тут у нас. Он раскрывает его как рубашку, заглядывая в кровоточащие органы. Джейсон чувствует себя раскрытым изнутри, холод и онемение. Мозг больше не может обрабатывать такой уровень боли, перенасыщен. — Что такое, мой мальчик? — Джокер приближается, ухом к его рту. Джейсон шепчет в потолок. «Почему? По—чему я все ещё жив?» — Ох! Я знаю разгадку на этот вопрос! — счастливый, будто ему задали вопрос в лотерее. — Почему что это кошмар, Джейсон. Зловещий голос пробирает до основания. Беспомощно Джейсон крутит головой. «Бэтмен». — Бэтмен? Прости, дорогой. Бэтси не приглашен на наш маленький эксперимент. Я передам ему, что ты скучаешь. Джокер снова показательно вращает скальпелем, откладывает его в сторону, чтобы достать молоток. — Настало время рок-н-ролла! — готовясь раздробить кости.***
Дик почти засыпал, подперев голову рукой, он уселся напротив линчевателя. Размышляя обо всех странностях по кругу в своей голове, цепляясь за мелочи, пытаясь составить портрет. Детектив может уйти с работы, но работа не уйдет из него. Что-то не давало ему покоя, даже если случай не был таким уж неординарным. Глаза медленно смыкались, ресницы касались щеки. Крик полностью снимает дымку дрёмы с него, Дик подскакивает, полностью готовый отразить атаку. Мужчина на кресле дёргается в крике и Дик подбегает к нему. — Хей, хей. Ты в безопасности. Мы попали в реку и я притащил тебя сюда. Заброшенный спортивный зал или что бы это ни было в прошлом, — звучало не так безопасно. Дик продолжил бормотать через краткие вспышки истерики, пытаясь оставаться спокойным. Чертова маска. Невозможно предсказать его выражение лица, эмоции, Дику будто отключили орган чувств, и он чувствует себя хромым, без способности предсказать поведение другого человека. Кажется, Колпак приходит в себя, отпихивая его руки, что удерживали. — Это был кошмар, — все ещё пытаясь привести в чувства. — Должно быть лихорадка. — …Нет, — рычит линчеватель. «Это нормально», — хочет закончить Джейсон, но слова застревают в горле. Ему хочется убежать, забраться на потолок, забиться куда-нибудь. Срочно. Чтобы избавить себя от позора и боли. Вскрытие всё ещё ощущается таким настоящим. Это невыносимо. Джейсон поднимается на ноги. — Стой! Постой. Просто… Дай мне— Он не слушает надоедливые речи Дика, шарахаясь от его раскрытых рук. — Отъебись! Ты не спас меня! Слова ранят, даже не имея понятия кому их направляет Колпак. Дик больше не пытается дотронуться. Очень взволнованный и заражённый испугом, он остаётся на месте. Даёт мужчине отойти к окну, перебирая дюжины вариантов слов, которые помогли бы ему образумить. Но это не его ответственность, почему? — О чем ты? — Дик не понимает. Они расплатились перед друг другом. Разве нет? Почему голос надрывается так, что даже искажению не скрыть обвинение? Он упускает его. Джейсон натягивает свою куртку, в спешке сгребает все ножи и гаджеты, выпотрошенные Найтвингом ещё ночью и открывает одно из этих нелепых панорамных окон, переваливаясь на улицу. — Скоро ты услышишь обо мне. Мы квиты на этот раз, но в следующий — мишень будет и на твоей спине, — напоследок кидает Джейсон. И прыгает. Дик успевает в последний момент уловить красное пятно. Застывшее напряжение гаснет, когда он видит, что мужчина выстреливает крюком в перекладину следующего здания.***
Видимость нулевая, Джейсон промахнулся бы, даже выстрелив из гранатомёта. Густой туман окутал город, завязал все вышки в непроходимое белое одеяло, его бинокль совершенно бесполезен. Или полезен на столь малое, что даже его глаза справляются лучше. Сзади него раздается стук, будто что-то упало, он оборачивается не сразу, полагая, что, возможно, птицы в эту погоду тоже бессильны, пока не слышит кряхтение. — Не увидел этого, — неловко бормочет мужской голос. Что-то странное оседает в его желудке и он инстинктивно хочет быть менее шумным, замирает. Найтвинг. Дик здесь, какое совпадение, сколько у него секунд до того как столкнуться с мышью? — Красный? — чёрт. — Прости, не думал, что эта крыша уже занята. Найтвинг улыбается, такой же уверенный, стоя расслабленно, как только можно рядом с тренированным убийцей, ему не привыкать. — Всё-таки даже у птиц плохая видимость в эту погоду, — укоряет Джейсон, тянется за пачкой сигарет, затем вспоминая, что это невозможно — на нем маска. — Ну, ты знаешь, «этот Готэм», — Дик пожимает плечами. Да, он знает, эти готические надстройки почти на каждом здании, соединяя их в странный ансамбль, идеальный для скачек по крышам и настолько же непредсказуемый в обрывах, неожиданных столбах и некрепких конструкциях, где ты можешь сорваться с крюка. Он всё это прекрасно выучил ещё Робином, плачевно, что для первого это было всё ещё серьезной задачей. — Ты не думаешь, что для Найтвинга, ты слишком неуклюж? — он ловит драматичный вздох напротив, когда Дик подходит ближе к уступу крыши. — В мою защиту скажу, что это больше не моя территория. И этот чертов туман… Действительно. — Тогда, что ты здесь забыл? — даже если интонация была изначально спокойной, его маска сделала его грубым, полным электричества. — Разве я не говорил? В следующий раз мишень будет и на твоей спине. — Это уже следующий? — подразнил мужчина, но встретившись с ледяной тишиной, вздохнул и продолжил. — Пролетал мимо, мышиное собрание и все такое, знаешь как это бывает. Брюс не был доволен. Ни складом, ни мафиози, ни помощью предполагаемому преступнику. «То, что он ещё никого не убил, не значит, что он не собирается, Дик». Прекрасно зная каждую фразу наперед. И всё же. — Не знаю, — сквозь зубы процедил Колпак. — Говорили о ком-то важном? — он бездумно уставился на бинокль в своих руках, бесполезный. Бинокль, конечно. — А что? Есть претенденты? — если это был флирт в голосе, то Джейсон его стойко игнорировал. — Обсуждали старых добрых злодеев. Если ты волнуешься за себя, то Бэт знает что ты существуешь. На этом, пока что всё. — Лучше бы так и оставалось, — прошептали они вместе, из-за чего Джейсон вздрогнул. — А что? — Дик замялся, когда маска обернулась на него. — Я не считаю тебя плохим, пока что. Ты ещё ничего не сделал и я думаю, что таким как мы нужно держаться вместе, — мог поспорить, это лидер Титанов в нем говорил. — В чем твоя игра? — Джейсон откладывает своё занятие, очевидно, что слежка за Романом Сионисом сегодня не выгорит. — Что ты имеешь ввиду? — Кажется, ты постоянно наступаешь мне на пятки. — Город всё-таки не стоит на месте. Героям тесно. — Да, я заметил, — без искренности. Они стоят лицом друг другу, на расстоянии руки. Слишком близко, чтобы врагам было комфортно, но недостаточно далеко, чтобы ускользнуть и не почувствовать напряжение. В мышцах все ещё горит адреналин, от полета по городу, Дик не расслабляется. — Ты можешь уже перестать. Дик чувствует себя глупо каждый раз переспрашивая, не понимая чем так обозлен Колпак. — Что перестать? — Притворяться, что тебе не все равно. За тобой никто не смотрит, большая мышь не узнает. — Я делаю это не из-за Бэтмена, — всё же ему было так интересно, откуда какой-то обычный наемник знал так много об их структуре отношений с Брюсом. — Тогда заканчивай отыгрывать на мне свой комплекс спасателя, — ощущается как пощёчина. Голос резкий, угрожающий. Дик выдерживает, он всегда принимает удар. Джейсон был рожден, внизу, чтобы вечно копаться вместе с червями в земле. Он знал своё место задолго до того, как его подобрал миллиардер с раздутым самомнением. Теперь он видел так ясно, как никогда. Его пытались исправить, перевоспитать в нормального человека. И Джейсон всегда разочаровывал их. Брюса, Альфреда, даже Дика. Не мог поверить, что всё снова повторялось. — Что ты думаешь? Мы поговорим и я исправлюсь? Встану на правый путь борьбы с преступностью? Буду скакать как вы? Это ни черта не решает! — как же его бесило лицо Дика, невозмутимое и прямо-таки жалостливое. Блять! Удар Колпака по его лицу, Дик не заставляет себя ждать. Бьёт в ответ. — Стоило догадаться, чем всё это кончится. — Стоило. Драка между ними кажется знакомой, слишком, чтобы обжечься. Джейсон скрипит зубами, вкладывая силу в каждый удар, замахиваясь так сильно, но медленно. Дик уворачивается от каждого, кувыркается в воздухе, гибкий и лёгкий, не такой как Красный Колпак. Каждое движение Джейсона отдает тяжестью его веса, грубые тяжёлые сапоги, лязг ремня и молний по штанам и жилету. Его движения не для красоты, они для того, чтобы мгновенно задавить противника, отрезать пути отступления, отнять надежду и прикончить. У него есть пара приемов для птиц, шнур с магнитным наконечником обходит ноги Найтвинга, в последний момент цепляя только одну ногу. — За кого ты меня принимаешь? — Этого достаточно, — Джейсон тянет на себя с рывком, чтобы выбить акробата из равновесия. Дик переворачивается в воздухе, доставая жезл. Разряд тока бьёт Джейсона по спине. Он оступается, давая Найтвингу мгновение насладится своим трюком. Нож остриём рассекает воздух, Джейсон делает взмах, но Дик снова уходит из-под удара, ногой выбивая нож. Это был всего лишь отвлекающий маневр. — Я победил, — говорит Джейсон, позади них происходит всего лишь два пика прежде чем маленькая таблетка взрывается. Ударная волна бьёт Найтвинга в спину, толкая на Колпака, заставляя их упасть. — Ты не жалеешь даже себя, — кряхтит. Джейсон не теряя времени, переворачивает их. Боже, его спина знавала лучшие дни. Колпак нависает над ним, рукой упираясь рядом с его головой. Рука Дика упирается ему в грудь, будто отталкивая, но схватившись за воротник кожаной куртки. Тьма Готэма укрывает их, туман плотной дымкой оберегает от чужих глаз. Джейсон находит себя здесь, наслаждаясь как кто-то живой дышит под ним. Глаза Дика через черный грим, через маску ярко голубые, без грязи и какой-либо примеси. Как никогда близко. Взгляд мечется по его шлему, где не за что зацепиться. Джейсон питается своей анонимностью, как лекарством. Дик не знает, не знает кто под маской и позволяет быть так близко. Безумие. Кровожадность остывает, открывая дверь чему-то другому. Их тела мелко дрожат, Дик слегка извивается под ним, будто ищет более удобное положение. — Что ты задумал? — шепчет синяя птица, его руки касаются жилета с осторожностью. Ещё немного, ещё чуть-чуть. Джейсон держится за мимолетную возможность, прижимаясь лбом к плечу Дика. И скоротечно отстраняется, только почувствов дрожь, прошедшую по телу. Испуг сковывает тело, когда он вскакивает, так и застыв перед Найтвингом. Дик тоже не остаётся на месте, садится, неловкость расписана на его лице. Эта застенчивость и любопытство, Джейсон хочет украсть их себе. Ни проронив и слова, Джейсон скрывается с места несовершенного преступления. Оставляя героя в замешательстве снова.***
Джейсон всё размышлял, какова же должна быть доля садизма в человеке, чтобы открыто любить этот мир, таким какой он был. Весь этот жуткий порядок между людьми. Добровольно согласиться и остаться жить в нем. Иногда он гипнотизировал пистолет, будто искал в нем ответ. «Сейчас?» — украдкой спрашивал. Металл блестел, почти неодобрительно. Ещё рано, блестел в ответ. Ещё рано, он сжимал оружие крепче в руке. Этот мир задолжал ему кое-что. Он, блять, ненавидел себя за то, что сорвался. За то, что Найтвинг его не остановил. Нет. Дик. Под маской был тот самый Дик, первый Робин, его вечный соперник, идеал, который не превзойти. Почему он не отбился? Дик… Хотел? Сомнения метались в нем, рвали на части тогда, когда ему следовало сосредоточиться на своей цели. — Зачем ты вернулся в Готэм, Джейсон? — боксёрская груша моталась, принимая все удары. Джейсон планировал стереть её в труху. Он был, блять, мертв. Мертвее всех мертвых и каким-то чудом стоял тут. Каким-то чудом подошёл так близко, так близко. Сказать, что Дик был его мечтой, не сказать и десятой части того, что он испытывал ещё будучи живым. Сейчас он все равно что ходячий труп. Джейсон Тодд умер, Готэм видел надгробие. Город изменился, как бы не жгло это признавать. Дик изменился, пока что детали не находили свои места на представлении акробата, но со временем Джейсон мог бы разобраться. У него не было времени. Он собирался утащить в ад всех ублюдков, до которых его пули достанут, но пока у него был шанс. Пока Найтвинг не отвернулся от него, разочаровавшись, что его план по «исправлению» не сработал. Может, мертвецам всё-таки положено предсмертное желание. Сегодня он гонится за ним, вторгается в чужие земли. Будто воздух меняется, гнетущий и удушливый, землистый от Готэма сменяется на нечто более лёгкое, пахнет свежей краской и бензином. Здания целые, новые, плоские, без изящных уступов, существующих будто специально, чтобы цепляться за них крюком. Скованная фигура стоит на плоской крыше одного из небоскребов, отвернувшись к горизонту. Он кого-то ждал? Или же это обычное состояние Найтвинга? Дик стряхивает меланхолию тут же, как слышит тяжёлые шаги. Джейсон позволяет себя услышать. — И вот ты снова. — Не хотел прерывать… Чем бы ты ни был занят. Найтвинг лишь пожимает плечами. — Думал, ты зол. Почему их диалог звучит так, будто между ними действительно произошло что-то важное? Джейсон потерян, не находит нужных слов. Ожидание в глазах напротив заставляет его двигаться. У него не хватит сил признаться вслух, иначе он сгорит от унижения. Всего лишь хотел прикоснуться, в последний раз, перед тем как всё начнется. Перед тем как назад невозможно будет свернуть. Медленными шагами он приближается, руки доступны взгляду, открыты изнанкой наверх. Найтвинг лишь двигается незначительно, жидкий как вода, отталкиваясь от края ограждения крыши. — Ты забыл вчера закончить свою речь? — почти насмехается. Волнение в животе воскресшего поднимается. Ему так необходимо знать боится ли его Дик. В течение пяти лет ему не нужно было ничего и ни от кого, но сейчас ему так страшно, если Дик оттолкнет. — Это ты оттолкнул в прошлый раз, — тихо замечает герой в маске. — Ты здесь, чтобы убить меня? — ещё тише. — Или сделать что-то ужасное? — Ты веришь, что я способен на такое? — Я не знаю во что верить. Мне кажется, что ты неплохой парень. Просто потерян, как и многие из нас, — Найтвинг снова отворачивается к горизонту, где ночной трафик не думает отставать. — Слушай, я сожалею. Почему-то это вызывает слабую улыбку на губах Дика, накручивая его нервы. Джейсон сказал что-то забавное? — Да, я тоже, — перед тем как эмоция Джейсона переродится в гнев, рука Дика гладит его предплечье по плотной коже куртки. Почему он выглядит таким грустным? — Я ушел, потому что то, что случилось было неправильным, — всё ещё в процессе поиска нужных слов. — В этом мире нет ничего правильного, — моментально отвечает Дик. Будто что-то вспомнив, меняясь в лице. — Послушай, — влажный вздох. — Ты охотишься за моей семьей, угрожаешь. А затем происходит что-то. Дик стучит сначала по его груди, затем по своей, связывая их в это что-то, ни разу не взглянув в его глаза. Конечно, они сокрыты маской. Наверняка, неудобно общаться с человеком не видя его лицо. Дик обращает внимание на язык тела, пытается читать его. Но Джейсон читает его точнее. Каждый из них думает: «Мы можем снова подраться, и окажемся там же где и вчера». Слова застревают в горле, осознание, что он не может не спросить грызет изнутри. — Могу я прикоснуться к тебе? — теперь всё внимание Дика на нем. Детективное, с поиском ответов на вопросы, на которые мертвые никогда не ответят. Небольшого кивка должно быть достаточно, но не для Джейсона. Он знает, что мошенник, обманщик, но ему нужно знать, что Дик в порядке, если он прикоснется. — Скажи это. На секунду это застаёт Дика врасплох, это какая-то игра? Ему нечего бояться, вся его жизнь, наполненная опасностью научила быть готовым. — Да, — хрипло. — Давай, Колпак. Ладонь ложится на бицепс. Его руки в перчатках, а костюм Найтвинга — чистый кевлар. Плотность оставляет его без ощущений. Чёрт, Джейсон рискует всем, стягивает перчатку. Для Дика же не происходит ничего особенного, плотный слой костюма не составляет никакого ощутимого эффекта. — Сложно что-то почувствовать через костюм, — озвучивает их мысли Найтвинг. Джейсон следует по синей полоске до запястья, затем до руки и двух пальцев облаченные в синий. Шаг ближе. Дик перешагивает, ловит Джейсона в ловушку между коленей. Приходится наклониться, упираясь в перегородку для равновесия. Воздух электризуется, как перед молнией, но небо чистое, слишком чистое для ночи в Бладхейвен. — Так, что теперь? — тон голоса не похожий на тот, с которым он дерётся. Более спокойный, бархатный, в каком-то смысле даже ленивый. Джейсон хватает его под бедра, сажая на край. Дик автоматически цепляется, обхватывая сильное тело ногами. — Держу тебя, пташка, — оттенок голубого в глазах напротив смягчается. Дик на самом деле не боится, не может в силу своей природы. Крюк висит на бедре, он с детства ходил по канатам, высота стала вторым домом. — Могу я… — Красный колпак ненавязчиво гладит его по животу. Всё ещё ощущение притуплено из-за брони. — Только если ты будешь держать меня так же крепко, — Дик пытается его дразнить? — Прямо так? У всего города на виду? — он чувствует дрожь тела, что держит. Возможно, холод. Румянец на щеках Дика, наверное, тоже из-за подступающей зимы. Джейсон безошибочно находит внутреннюю молнию под поясом, тянет ползунок в сторону. Полоска кожи под животом открывается, сразу покрываясь мурашками. — Надо же, знаешь мой костюм лучше меня, — Дик чувствует потребность бормотать о любой ерунде. — Был такой же, — а контроль Джейсона слегка шатается от остроты ситуации. Отвязывает защитную ракушку, под костюмом больше ничего нет. — Черт, Дик… — они сталкиваются лбами. — Прошу прощения за то, что шокировал, — усмешка. — Но ведь так легче, ничего не мешает и не скатывается. — Помолчи. Джейсон все ещё приходит в себя, смиряясь с тем фактом, что Дик ломает все его представление о себе из детства Джейсона. Больше не мальчик с горящими глазами, что мечтал о похвале, не тот закрытый человек, пытающийся потянуть чуждую ответственность. Всего лишь человек, живой под его пальцами, вздрагивающий от каждого дуновения ветра, жмущийся ближе к теплу. Кусающий нижнюю губу, в нетерпении. Осознать и переварить такое сложно. Джейсон стаскивает вторую перчатку, запихивая её в задний карман брюк. Кончики пальцев касаются покрасневшей губы, надавливая на пухлость. Дик слегка раскрывает рот. Блять, Джейсон на грани потерять остатки разума, наблюдая с какой лёгкостью его пальцы погружаются в тепло и влагу. На мгновение лицо Дика кривится от вкуса табака и соли. Прикрыв глаза, слишком увлеченный. Джейсону хочется прикоснуться к впалым щекам, но все руки заняты. Линчеватель вытягивает пальцы с громким чмоком, слишком громким для них. Уверенный, что его лицо настолько же красное, как и маска, он больше не доверяет своему голосу. — В следующий раз обязательно возьму смазку, — хрипло шутит Дик, заставляя Джейсона одернуться. Не будет следующего раза. Джейсон проклинает себя и за систему записи всего, что происходит, в своем шлеме. Дик издает длинный стон, в последний момент пойманный сжатыми губами, когда Джейсон касается его члена, полуприкрытого кевларом. Слишком холодно, но руки Колпака невыносимо горячие. «Ничего сложного, ты помнишь как это делается» — успокаивал себя Джейсон. Прикосновение линчевателя аккуратные, неуверенные и топорные. Это заставляет его сердце трепетать, правда. Но этого слишком мало, чтобы отвлечь его от тревоги витавшей вокруг. Они все ещё были у кромки крыши, почти у всего города на виду. — Это—этого не достаточно, — шепчет Дик. Джейсон понимает по-своему, перенося вес Найтвинга полностью на свои бедра, он освобождает вторую руку, забираясь под костюм. Пальцы глядят выпирающую тазовую кость, оставляя горячие следы, исследую покрытую мурашками кожу. Неожиданно Джейсон испускает смешок. — Неужели Найтвинг в эти дни доверяет только злодеям развращать его, — бедра сжимают его в хватке. — Просто посмотри на себя. Думаю, город должен гордиться своей красивой пташкой. Чертовски темно, но он может сказать, что головка красная от прилившей крови. Особое внимание он уделяет расщелине, от прикосновения к которой Дик не может сдержать ни один судорожный вдох. Его бедра вызывающе толкаются вверх, пытаясь проскользнуть в скользкое кольцо из пальцев Джейсона. Влажные звуки от трения кожи, от основания до головки и снова, раз за разом. Это сводит с ума, заставляя сосредоточиться только на движении руки, быть в плену плана Красного Колпака, только он решает ускорить темп или снова мучительно удерживать его на грани. Темп становится быстрым и последовательным, наступающим. Дик больше не может сдерживать каждый звук, рвущейся из него, пускай всё ещё тихие, влажные полувздохи, но полные чувственности. У него кружится голова, Красный колпак удерживает всего его своим телом. Да, Джейсону нравится это тоже, как Дик уютно устроился на его бедрах, но каждый оставляет это при себе, как стыдный секрет. Всё разумное плавится, льется лавой, отзываясь только на прикосновения. Ничего лишнего, хочется лишь ещё и ещё. Дик мычит в воротник куртки, мелко толкается бедрами в кулак Красного Колпака, гонится за наслаждением. Пахнет кожей и какими-то специями, терпкими, у него нет времени размышлять, выискивать из воспоминаний. Зарывается в этот запах. Опасность впитывается в его кости, он жаждет её как противоядие. Живот стягивает узел возбуждения. Тело Дика всё дрожит, когда он кончает. Всё мышцы напряжены и он продолжает прижиматься к Колпаку будто от этого зависит его жизнь. Джейсон медленно гладит его по спине, сам не ожидая от себя, что станет шептать что-то успокаивающее. — Вот так, пташка. Что за представление, м? Такое в Монархе не увидишь, — местный театр, где Джейсон временно жил. Потихоньку Дик отлипает от него, взгляд размытый дымкой, темные щеки от прилившей крови и жадное дыхание. Красота. Которую Джейсон одолжил. — Что насчёт тебя? — Не в этот раз, пташка. — Это же не какая-то ловушка? — Нет. Джейсон замолкает, чувствуя как момент когда придется отпустить Дика наступает, догоняет проложенной дорожкой бензина. Дик опускает ноги на поверхность крыши, разминая стопы на месте. Руки Колпака на его талии, затем с той же бережностью застегивают его костюм обратно. Они стоят рядом, но будто ничего не было. В теле Найтвинга все ещё слабость и кайф. — Я хотел этого так долго, — так тихо, что Дик почти не слышит. — Что? Джейсон откашливается, горло сухое и терпкое. Глаза жжет, и он смаргивает свою слабость. — Спасибо, — Найтвинг в недоумении не смеет шевелиться. — Спасибо, что позволил. — Я так легко тебя покорил? — шутит в ответ, пытаясь стряхнуть эту странную искренность. — Я серьезно. Ты намного больше, чем… Я не мог— представить, — слова улетают дикими птицами, невозможно ни словить, ни приманить. Но внимательные глаза ждут, когда он соберётся, расстраиваются вместе с ним. — Я хотел, чтобы всё было по-другому. Был ли он все ещё зол на Дика? Черт его знал, нити чувств сплелись в тугой узел, невозможный развязать. Обида все ещё была под грудной клеткой, где-то в костях, оседая пеплом. Конечно, Дика не было на его похоронах. Зачем ему? Какой-то глупый мальчишка добился своей смерти. Отчасти Джейсон понимал. Знал, что здесь нет никакого будущего. Дик в лучшем случае встанет на сторону Бэтмена и его безрассудства, в худшем из безразличия обернется ненавистью к Джейсону. Упрямство Дика подведёт его прямо под дуло пистолета и даже тогда не остановит. Лучше было бы если бы Джейсон не приближался, не дразнил себя ощущением Дика рядом. Однако, шторм на душе успокоился, на время рассеяв тучи. Он наклонился ближе, вовлекая почти в объятье. — Так ты хочешь, не знаю, кофе? Возьмём по стаканчику и всё обсудим, — как бы ни было приятно наслаждаться теплом другого человека, близостью. — Нет, мне пора. — Немного эгоистично, не находишь? — Колпак всегда уходил когда ему вздумается, получив, что хотел. Джейсон не хотел ссориться, впервые сдерживая порыв ярость, набухающий по венам. — Ты не видишь всей картины, — прошипел, отходя назад. Их расставание — холод. — Так просвети меня! — крик Найтвинга в пустоту. — Черт возьми! — ногой он бьёт перегородку. Дик испугался, страх снова захлестнул его, как тогда. Капли дождя падают на его лицо, смешиваясь с кровью. Осознание, что он снова совершил ошибку парализует. Птицы с соседней крыши взлетают, взмахивая крыльями, заставляя вспомнить зачем он прежде всего вышел ночью. Помогать людям.