***
Его тело чуждое, собственная кожа неприятно прилегает к мясу, Джейсон брыкается. Сквозь лязг цепей, его глаза широко раскрываются. Нет. Нет. Только не снова. Джейсон прикован к инвалидному креслу. — Твоему любимому, — воркует истязатель. Тело непокорно дёргается, цепи затягиваются туже, в нем сидит странное ощущение лени, будто в его крови наркотики. — Нет, Джейсон, всего лишь твоя маленькая вспышка эндорфинов. Чувствуешь? Джокер присаживается рядом, пальцем тыкает в пресс, рисуя узоры из месива белых полос. Мгновенного Джейсон отворачивается, зажмуривая глаза. Почему он все ещё такой? Харли… Харли должна убрать, совсем скоро. — Харли, Харли, бесполезная дура, — рука в перчатке резко дёргает его голову, пальцы впиваются в подбородок. Когда их глаза встречаются, улыбка постепенно растет на лице клоуна, Джейсон не знает что он видит в нем, ощущая себя до основания раскрытым. — Прежде чем всё это прекрасное доказательство нашей связи исчезнет, я пригласил кое-кого, — шепчет мужчина в щеку. Голова Джейсона дёргается, но хватка крепко удерживает его на месте. Длинный язык лижет шрам на щеке, оставляя слюну, что нитями тянется, когда Джокер отстраняется. Джейсона тошнит, кровь покидает его лицо, придавая мертвенную бледность. Костяшки руки побелели от того, с какой силой он впивается в подлокотники кресла. Взгляд не поднимается выше ног, слишком затравленный, черные локоны свисают, мешая обзору. Ещё две пары ног появляются, останавливаясь ровно в двух метрах. Он узнает их, эти ботинки, глаза поднимаются в надежде, как змеи, цепляясь за каждый выступ формы. Бэтмен тут и его поражает такое облегчение, сто кило сбрасывают с груди. Джейсон выдыхает, слабая улыбка появляется на лице. Рядом стоит Найтвинг. — Ребят, наконец-то… — его голос клейкий, кровавый, горло саднит от каждой попытки выжать звук. — Я так давно жду. Неожиданно Найтвинг закрывает себе рот, прыснув от смеха. Дуги глаз под черным домино изгибаются в смехе. Лицо Джейсона опускается, лишённое всяких эмоций. Рокот Бэтмена звучит как удар, два героя начинают открыто хохотать, указывая пальцем на него. Стыд не достигает его щек, он остаётся неподвижным. Смех продолжается, кажется, Бэтмен задыхается, пытаясь сдержаться, хватаясь за живот. Джейсон ждёт, когда пытка закончится, сдерживая слезы в отместку. Джокер хихикает за спиной, хватает его за плечи. — Какие же они уморительные. Смех Бэтси великолепен, я так рад—рад, что смог наконец-то рассмешить его, — в лёгких не хватает воздуха из-за смеха. Он утирает фальшивую слезу. «Убей…». — Что-что? Не расслышал, — противное лицо в гриме приближается к его рту, Джейсон вгрызается в ухо, чувствуя кровь на губах. Вырвавшись, клоун впечатляет его новой волной смеха. Какой-то дурдом, на Джейсона давит абсолютное безумие и одиночество. Его рот перемазан тошнотворной кровью, Джокер пальцами трёт разводы по его лицу, он чувствует — псих рисует улыбку. — Убей меня, — бессильно шепчет Робин. Темные глаза блестят надеждой. — Убей… Бесполезно. Его будут мучить до скончания веков, Джейсон потерял счёт времени, он знает, что его просьбу не исполнят. — Что ж, раз ты так этого хочешь, — глаза Джокера раскрыты в безумии, зелёный пульсирует, когда он одним взмахом достает пистолет, направляя дуло прямо в засаленные волосы. Джейсон вздрагивает.***
Джейсон не хочет видеть сны. Какие угодно, они никогда не бывают хорошими. Что-то темное скребётся по внутренностям, ты знаешь что это. — Это погубит тебя. Нет. — Губит уже. С каждым днём твою кровь отравляет это невыносимое чувство, приближающее тебя к смерти. Хочется раскрыть глаза. Джейсон пытается это сделать, но веки склеены паутиной, самой настоящей из кошмаров его прошлой жизни. Единственной и настоящей, до смерти. Он умер! Джейсон вскакивает с матраса, хватается за ворот футболки, невозможно дышать, виски мокрые от пота. Он осторожно касается лба. Всё хорошо. Всё нормально. Там нет дыры в его башке. Это осталось в прошлой жизни. С каждым вдохом паника оседает, он успокаивается, приходит в себя, темнота снова прячется по углам, всасывается в закоулки, выжидая следующей ночи. Она всегда наступает. Он не может не спать вечность, кажется, химия перестала действовать на него. Она официально закончило сотрудничество с его организмом, сказала: «Да пошел ты», хлопнув дверью на прощание. Теперь даже без снов старые воспоминания возвращаются. Старые призраки с ружьями стоят за спиной. Или же это всегда один. Клоун. С грязной истерической улыбкой. Маска застывшая на его лице ужасает. Он не может думать об этом, только не на клочке бедного мира, в холодной темной комнате под землёй, куда он себя загнал. Ощущая себя призраком, каким-то мстительным духом, что никак не успокоится. Вот они последствия приближения к Найтвингу, Джейсон забирается пальцами в спутанные каштановые локоны. Он не мог понять, что Брюс нашел в нем. За что? Почему он просто не оставил его на улице? Джейсон вырос бы местным бандитом, барыгой, сидел бы половину жизни в тюрьме, другую половину — пытаясь выжить на грязных улицах Готэма. Сторчался бы и умер рано, но не так. За что? Джейсон задыхался болью, что сгибала его, прибивала к земле, где оставляла беспомощно ползать. Грудь горела, он задыхался за воротник футболки, оттягивая её. Было нечем дышать, удушливые звуки наполнили пространство. Ненависть протирала до костей, как обычно, смешиваясь с острой печалью, болью, что поселилась в его костях. Как он ненавидел свою жизнь. Почему мир сотворил с ним это? Превратить в нечто неестественное, больное, сумасшедшее. Он никогда не хотел причинять боль, но эти преступники— конченные мрази, заполонившие землю, продолжали калечить других. Он не мог—просто не мог допустить, чтобы подобное произошло ещё с кем-то. В его силах было что-то изменить, но вместо этого он ползал по полу, перемешанный в слезах и слюнях, жалкий отброс коим его всегда звали. Выходит, они были правы? Кто-то говорит, что Бэтмен — справедливость. Частое заблуждение по мнению Джейсона, так же известного теперь как Красный колпак — новый спаситель города. Для жаждущих спасения черный плащ может сверкать надеждой. Для жаждущих мщения этот плащ всегда будет осуждающим молчанием. Но чего многие не осознает, либо же закрывают глаза, как обычно проходя мимо странных звуков подворотни. Так и то, что они не хотят впитывать одну единственную истину о Бэтмене. Бэтмен — жестокость. Прежде всего и окончательно, вся его сущность начинается жестокостью, там же и заканчивается. Джейсон тоже когда-то пал в эту ловушку, его глаза горели восхищением, а капли дождя на черной коже смягчали образ устрашающего рыцаря ночи. Его силуэт, всегда беспристрастный, мог отпугнуть любого, даже самого честолюбивого человека, отца, простого работника, госслужащего. Встретить Бэтмена считалось сродни проклятью, будто ты взял взятку, но не помнишь этого. Грязный секрет образовался у тебя под ногами, затаскивал во тьму, где обитали летучие мыши. Джейсон никогда не боялся, с десяти ему больше нечего было терять. Однако, только перед смертью он постиг страшную правду жестокости. В каждом действии, в каждом мотиве, что заставлял Бэтмена выпустить свой крюк в колонны готических высоток таилась злость и обида. Ненависть на мир, и абсолютный страх беспомощности перед ним. Он избивал преступников тяжёлыми кулаками, кожа на перчатках скрипела, и часто сам Джейсон был свидетелем сжатых зубов от злости. Бэтмен не был справедливостью, он был таким же инструментом в этом сгнившем городе, запертым в клетку из своих же правил. Продолжая эту игру в перетягивание каната. Что-то должно было измениться, кто-то должен был вмешаться и нарушить этот круг вечной погони за преступниками, вечной жестокости, что кипела под безмолвным силуэтом. Джейсон не собирался растягивать эту игру, разбивая на акты, он больше не будет разгадывать до тошноты загадки Загадочника. Он убьет их в зародыше, Джейсон возьмет под контроль тьму города, усмирит его, проредит. Он станет щитом и пулей. Только встав, Джейсон чувствует укол резкой боли в бедре. Черт, он совсем забыл об этом. Заставляет его ковылять, а не идти до кухонной тумбы. Бункер — единственное место, где он мог позволить себе чувствовать боль. Джейсон поражался, как никто не обвинил Бэтмена в тирании, его подавляющей потребности всё контролировать — самый опасный преступник города, потакающий нарушению закона. Как много подражателей брали поводья справедливости в своих руки, город отверг их, сбросив с седла, прямиком в лечебницу Аркхем. Иронично, Джейсон закончил свои дни там. Тоже. Джейсону всё равно что есть по большей степени, неважно, даже если срок годности давно пересёк допустимые даты, он всё равно привык пропускать каждый продукт через термическую обработку. Главное — набить желудок, чтобы в ключевой момент не загнуться от голода. Он готовит что-то, машинально, не обращая внимание, но в последний момент засыпает безвкусную кучу специями. Дело не в пытках. Джейсон без аппетита пережевывает резиновый кусок курицы. Лишение свободы — самое страшное для человека. Вы бы знали, что ограничения делают с психикой, с заключённым можно буквально ничего не делать, оставить его запертым, без возможности уйти или переместиться. Это будет подтачивать его. В конце концов ломаются даже самые стойкие. Он завязывает шнурки на ботинках, проверяя надёжно ли нога сидит. Дальше затягивает каждый ремень. Ещё раз сверяется с внешними датчиками движения и камерой. Нет причин думать, что его убежище уже раскрыли, но тревога скребёт под кожей без сил сопротивляться ей. Выходя на охоту, уже ощущает адреналин затаившийся в клетках, звенит внутри. У него есть пара минут. Джейсон курит сигарету, пока дым не першит в его горле. Это всегда неприятное чувство, вменяемое лёгким привкусом табака, который оседает и заземляет. На третьей он чувствует как его подташнивает. Мысли окутывают, заставляя забыться, будто всасывают в вечную воронку сомнений, воспоминаний, полных боли. Сигарета сгорает до корня, обжигая пальцы, только тогда Джейсон разрывает окутавшую дымку. Его дёргает от черной тени, пролетевший над зданием, как если бы весь свет на мгновение забрали. Джейсон быстро берет себя в руки, стряхивая дрожь, и надевает красный шлем. Миру лучше, блять, наблюдать за ним, потому что он собирается перевернуть эту ебаную доску вверх ногами. В эту ночь как в предыдущую Джейсон становиться тенью Бэтмена. Сегодня он не видит надоедливую копию его. Бэтмен всегда отстает на шаг, будто не воспринимает его всерьез. Прибыв на собрание наркодилеров на час позже, застав только остывающий мешок с головами. Всегда упуская поставки. А теперь идёт по холодным следам, чертовски близко к его убежищу. Джейсон никогда не был по другую сторону расследования, теперь он стал «делом», которое нужно раскрыть. Ему всегда нравилось наблюдать за работой Бэтмена, не только дедукцией, но сопровождение и до места преступления, поиска свидетелей, улик. Джейсон не оставляя ни единой подсказки. Он посматривает на экран, маячок мигает на Западной Вест 28, ловушка захлопнулась. Грозная четверка, вызванная самим Романом Сионисом, так же известным как Черная маска, вместо лица у него обугленный череп, считающий себя не более чем бизнесменом. Было что-то тошнотворное в таких людях. Четверка — специально подготовленные ассасины, ближе к лиги убийц, чем военным. Одетые в подобную форму с катанами наперевес. Любая магия рассеивается перед пулей. Они нападают на Ленца, один из тех, кто был на собрании. Не дав ему даже дойти до машины, ублюдок хотел бежать из города. Бэтмен реагирует, приближаясь к месту избиения, но не вмешиваясь. — Остановитесь! Я могу-могу сдать его. Я знаю где Красный колпак засел! Девушка и парень переглядываются, их лица скрыты тканью, оставляя лишь глаза. Только после этого рыцарь ночи соизволил вмешаться, спускается на тросе, ударяя ногами одного из ассасинов, удар головы об асфальт недолго вырубит его. Где-то в этот момент Джейсон видит как Ленц начинает молиться, Бэтмен никогда не появляется к добру. По его сконфуженному лицу видно как мерзавец пытается придумать спасение. — Как его найти? — Когда ты поймаешь его, он сядет навсегда? У тебя есть связи в полиции, я знаю. — Тяжёлая рука прижимает его в бетону за плечо, пара сантиметров над землёй. — Я просто должен знать! Он ведь убийца. — Он ответит за преступления. Теперь говори где Красный колпак, — Джейсон замирает, ощущая странный трепет. Прошло пять лет с тех пор как он видел Бэтмена, вот он, настоящий, знает его имя. В голосе только холод и беспринципность. От этого не по себе, но не этого ли Джейсон добивался? Совсем скоро профессиональность сменится яростью, как же не терпится увидеть его лицо, когда… — Хей, он наша добыча, — девушка взмахивает катаной, заставляя отпустит выродка и вступить в битву. Красный колпак спрыгивает с возвышенности, приземляясь на крышу автомобиля, проминая её своим весом. — Что же, как удачно, что все в сборе, — в его голосе нет веселья. Ловить настороженный взгляд Бэтмена ощущается как наркотик, растекающийся по венам. В него летят короткие ножи, чёртовы ниндзя, Джейсон уворачивается, подпрыгивая в воздухе, один из них впиваются в рукав у запястья. Ему правда придется защищать этого придурка Ленца. — Только, блять, попробуй умереть, — Джейсон выталкивает его с парковки, отстреливаясь от Четверки. Бэтмен не отстаёт ни на шаг. — Мне ждать помощи или как? — голос как натянутая струна, готов сорваться, Джейсон хоронит любые эмоции. Ещё рано. Они объединяются, как ни странно. Плащ Бэтмена оглушает, пока Джейсон наносит удар рукояткой пистолета. Отбив ещё один удар, он готов всадить катану в грудь ассасина, Бэтмен мешает ему, отталкивая. — Никаких убийств, — дежа вю пробегает мурашками по руке, Джейсон игнорирует, лишь снова уворачивается. Здоровяк кидает его в кирпичную стену, выбивая воздух из лёгких. Спина будет болеть, как сука. Бэтмен нападет сзади, обхватывая толстую шею руками. Теперь Джейсон защищает его, отбивая атаку девушки. Катана летит в сторону. Сражаться с Бэтменом вызывает странную свободу в нем, внутри бегут искры, их движения отлажены, Джейсон естественно подстраивается. Такой ритм сражения достигается с годами, где не требуется слов, ваши тела знают как двигаться вместе, как помогать друг другу. — Как я скучал по этому, — в порыве битвы выскальзывает случайно. Осознание ударяет быстро, отрезвляя. Джейсон стремится закончить странный танец, поджаривая электрошоком мозги здоровяка. Кровь прыскает, пачкая асфальт, капли стекают по его шлему. Остальные лежат без сознания. Тишина. Минутная эйфория умерла, как и странная лояльность к нему. Бэтмен смотрит на него с яростью и осуждением. — Кто ты? — Стал настолько старым, что нужен кто-то кто будет читать новости для тебя? Ты должен был уже понять, — он толкает ногой бездыханное тело, — теперь это мой город. — Городу не поможет очередной убийца. — Да?! Что же ему поможет? Может, очередной герой в маске порождающий криминал, потакающий беззаконию? — Ты не делаешь лучше, — Бэтмен протягивает раскрытые руки. — Просто посмотри на улицы! С каждым годом всё хуже. Ты просто ебаная шутка, каждый кого ты сажаешь выбирается, сбегает. И так по кругу. Ты никогда по-настоящему не пытался. Холодные глаза не реагируют, анализируют его, всматриваются в признаки на его теле, как и Дик, пытаясь читать без выражения лица или тона голоса. — Война с маской принесет только беспорядки и боль этим людям. Если ты правда хочешь их защитить, отступи. — Нет, ты не понимаешь. Иногда не обойтись без жертв, — Красный колпак поднимает нож, что задел его руку. На нем остатки крови, он кидает его Бэтмену. — Ты не сможешь меня остановить. Проверь, если не боишься узнать правду. Бэтмен озадаченно смотрит на лезвие, окрашенное в красный. Слова линчевателя звучат до странного лично. Как если бы он угрожал ему, Брюс не сможет остановить его не из тактического недостатка, а из эмоционального.***
— Почему ты молчал? — вены на висках Брюса вздуваются. — Я писал в отчёте, — сухо отвечает Дик, первоначально не понимая в чем проблема. — Тем более тогда это было неважно. Поэтому я говорю сейчас. — То есть ты уже общался с Красным колпаком? — Тим пытается собрать полную картинку, прежде всего собирая кусочки этой загадки. — Тогда он ещё не был— Почему бы вам не прочитать их? Там всё написано, — Дик ощущает усталость, просто находясь в пещере, куда Брюс срочно вызвал. Посреди ночи. Он всё ещё был в костюме Найтвинга, а до Бладхейвена несколько часов без машины. — У нас нет на это времени. Брюс куда-то уходит, оставляя их встревоженными. — Давайте соберём все факты, — рука на подбородке указывает на полную сосредоточенность Тима. — У него навыки как у нас, подход такой же, да? — Дик кивает. — Какая-то жертва мафии? — Маловероятно. Он уже что-то затевал, когда работал на Чёрную маску, — говорит Дик, игнорируя ошарашенный взгляд Тима, прямо как выстрел. — Значит, значит единственное, что его отличает — готовность убить. «Пойти на жертвы», как он сказал, — на экране повторялась запись боя Красного Колпака раз за разом, отточенные движения, смешанный стиль. — Но чего он добивается? Вопрос поглощает пустота пещеры. Брюс проносится в костюме мыши, двигаясь как стрела к бэтмобиль. — Стой! Куда ты? — Дик может взорваться, вызвать его, а сам пытается исчезнуть. Бэтмен игнорирует его, закрывая дверь автомобиля. — Как ты можешь требовать, чтобы мы доверяли тебе, если ты не доверяешь нам?! Он кричит, но рев мотора полностью перебивает его, не озвученный в полную силу ответ. Его мнение снова неважно. Тим потерянно смотрит вслед, расстроенно опускает глаза. — Дик, мне нужно кое-что сказать тебе. — Не думаю, что сейчас лучшее время, птенец, — он все ещё пытается сбросить раздражение. — Это связано с Брюсом. Он сам не свой последние дни, — Дик оборачивается к Тиму, оценивая его, будто его состояния поставили пол сомнение. — Я всегда рядом во время патруля, но сегодня он настоял чтобы я остался. — И ты остался? — на него поднимается растерянный взгляд. Тим ещё слишком неопытен для этой работы, Дик вздыхает. — Ты его напарник, Тим. Ты всегда должен быть рядом, даже если он не хочет. Нечто невысказанное остаётся в воздухе. Холод в пещере отрезвляет, заставляет сосредоточиться. Тим кивает, откладывая мысль на потом. — Теперь мы можем сосредоточиться на том, что ты скорешился с убийцей? — Я не скоре— Боже, Тим. — Ладно-ладно. Но мы проигнорируем огромного слона в комнате? — Какого слона? — Дик устал от метафор. Почему людям не говорить прямо, что им нужно? — Что это мог бы быть… — глубокий вдох. Смешок Дика выходит натужным и ещё более нервным, когда он начинает ходить из стороны в сторону. — Мертвые не воскресают, — резко. Дик отмахивается. — Это бред, Тим. — Я знаю, но если бы, — такой вариант настолько безумен, вероятность слишком мала, но Тим не может перестать размышлять, насколько такой ответ идеальный. Как недостающий кусочек встаёт в пазл. — Нет, прекращай. Ты не знал его, и не имеешь права говорить как бы он поступил. И что бы он чувствовал, — отрезает. — Этот псих, думает, что это смешно. После недолгого молчания: — Прости. Мгновение и Дик смягчается. — Я вспылил. Но серьезно, хватит об этом. Костюм второго Робина в пещере, как памятник, как собственное надгробие. Разве они делали стенд костюма, когда Дик сменил плащ, на акробатический костюм? Или все версии костюма Бэтмена? Третий Робин? Нет. Нет и ещё раз нет. Но Брюс запретил убирать этот потрёпанный, истлевший, поблекший костюм. Как чья-то кожа, порванный на руках и ногах от колючек проволоки. Пятна крови так и не смылись до конца. Да, костюм постирали, один раз: Альфред отчистил от самых злачных пятен, ткань была пропитана жидкостями разного происхождения, сальная и темная от пота, страха и боли. Живая кожа, Дик тоже так его называл. Это должно было стать уроком, угрозой, но любой, кто оказывался в пещере, натыкаясь на монумент — испытывал сожаление. Пытаясь снова вернуть Дика в тему, Тим продолжает размышлять. — Если бы у нас осталось хоть какое-то ДНК или отпечаток, — бормочет себе под нос. Отпечаток! Дика пронзает осознание, руки Колпака без перчаток касались его, его костюма. Но черт, они были уже сто раз стёрты. Совершенно понятно, почему Колпак трясся над своей анонимностью. Он никогда ещё не видел такого дотошного подхода. Что где-то внутри, совсем глубоко, но заставляет ценить риск наемника сблизится с ним. Жаль, что все вышло… Уродливо. — Чего он добивается? Разве ты не говорил, что он нацелен на нас? Но как поставки наркотиков и война с Черной маской может навредить нам? — как только Тим произносит последнее слово ответ уже ясен для них, из лица испуганные пониманием. — Если он продолжит вершить самосуд, то полиция будет снова вынуждена охотиться на нас. — А также это полностью разрушит репутацию Бэтмена. Народ перестанет ему доверять и он потеряет уважение, Гордон больше не сможет ему помогать, — Дик задумчиво кусает губу. Нет, всё же в словах Красного Колпака было что-то иное. Личное. — Тим, я— Будь осторожен, — парень вопросительно понимает бровь. — Просто предчувствие. — Это не логично. — Ради меня, хорошо? — Хорошо, — бессмыслица какая-то, он всегда осторожен. Но и предчувствия Дика никогда не подводили.***
Тяжелое чувство под сердцем. Его маршрут прямиком в Метрополис, в его базе не так много людей, которые смогли вернуться к жизни. И ему непременно нужны ответы. Перед глазами грустные глаза его Робина, Джейсон тогда отвернулся от него. Брюс чувствовал слабую вину за то, что накричал, не совладал. Часто Джейсон вызывал в нем раздражение, когда не слушался, когда Брюс не знал как на него повлиять. Он казался таким упрямым, своевольным. Альфред всегда посмеивался над ними, «два сапога пара» — говорил. Руки до боли сжимают руль. — Я знаю, наши взгляды не всегда совпадали. — Да ладно, Брюс. Что было, то было, — солнце Метрополиса никогда не светит для Брюса. — Что-то случилось? Кларк в домашней одежде, только что вытянутый из теплой постели, где его ждала Лоис. Черные завитки волос будоражит ветер. Напротив него мужчина облаченный в броню, скрывающий своё слабое нутро человека под маской. — Я хотел спросить. О том как ты воскрес, — глаза Кларка распахиваются. — Для начала, я не совсем умирал. Брюс… Кто-то вернулся? — в его мыслях тысячи ужасных вариантов. От скольких монстров они избавились. — Нет. Но мне нужно знать. Кларк недоверчиво смотрит, затем отваривается к городу, его не тревожит холод на крыше. И рассказывает правду, которая не поможет Брюсу, он никогда не умирал, его состояния близкое к коме. Затем разряд, и он жив. Брюс выглядит не таким стойким как обычно, через маску невозможно скрыть подавленный блеск, его необдуманность искать ответы у пришельцев в ночи. — Мне жаль. — Не о чем жалеть. Информация была полезной. — Ты знаешь, если нужна помощь… — пальцы мнут переносицу, в следующее мгновение, когда он раскрывает глаза, перед ним никого нет. Вскрыть гроб значит быть готовым. Быть готовым ко всему, что может случиться. Смириться если Колпак — давно умерший сын, смириться если ты поехавший головой, понадеявшийся, что какой-то головорез слишком напоминает твоего убитого сына. И смириться… Увидеть тело, такого драгоценного. Разложившееся лицо, которое Брюс больше никогда не забудет, новый образ, который добавится в кошмары. Его руки не дрожат, только потому что они одубели, всё его тело пережато страхом и ожиданием. Гроб пуст. Пустое лицо Альфреда обращено в выкопанную яму, его жилистые измазанные в земле руки сжимают лопату. — Кто-то издевается над вами, — глаза старика лишены страсти, упуская, что смерть мальчика затронула каждого из них. — Не только надо мной, — Брюс забирается в яму, достает маленький фонарик и внимательно изучает. Гроб нетронутый, практически новый, нет никаких признаков предполагать, что здесь лежало разлагающееся тело. В чем он ошибся? Мог ли Джейсон… Нет. Он видел. Джокер убил его. Он держал его тело, холодное, безжизненное, с далёким измученным взглядом, пустотой оболочки, где когда-то был его сын. — Моя ошибка. Следовало следить за гробом. — Как вы могли знать? Об этой трагедии знали лишь несколько человек и один из надёжно заперт, — слова Альфреда испытывают его, заставляют сомневаться. Действительно заперт? Ему нужно проверить. — Отправляйся домой, Альфред. Мне нужно сделать несколько звонков. Старик вздыхает, зная, что отговорить Брюс отчего бы то ни было невозможно. — Возвращайтесь к завтраку, сэр. Даже связанный в смирительную рубашку, покрытый сальной коркой, с выцветшими зелёными волосами, что достигали плеч, Джокер встречает его игривой улыбкой. — Как я ждал этот день, — шепчет. Брюс не намерен играть в игры, чем меньше он видит этого человека (Брюс отказывался превращать психа в феномен), тем крепче его психика. — Что ты знаешь о Красном колпаке? Джокер рассеянно оглядывается. — Кажется, это было моё прозвище. Когда-то давно, — кривые зубы покусывают губу, оттягивая шрам на щеке. — Хватит игр, Джокер. Как это связано со вторым Робином? — Робин? Ох, да. Та славная птичка, — он подскакивает на стуле от вспыхнувшего энтузиазма. — Помнишь как я пристрелил его? — режет, по живому. — А ты всего лишь снова заточил меня в коробку. Возможно, ты и не дорожил им вовсе, мой прокол. Хитрые глаза сфокусированы на нем, пытаясь выпить боль. — Неужели кто-то пытается копировать меня? Надеюсь, у него выходит хорошо, даже заставил приволочиться сюда. Здесь так скучно, Бэтси. — Его глаза теряют оттенок веселья. — Все эти психи совершенно не понимают. — Джокер, ты — психопат. Громкий смех раздается по камере. Заставляя охрану снаружи насторожиться. — Знаешь о чем я больше всего жалею? Мой выстрел, все эти эмоции обуяли меня. Как ты его терпел, я не представляю. Такой упрямый, — Джокер в отвращении встряхивает головой, зелёные локоны хрустят. — Из него бы получился шедевр. Бэтмен закрывает ещё один след.***
Уже почти пять утра, Брюс все ещё собирает данные. Мужчина глубоко вздыхает, трёт рукой лоб. Разговор с Затанной не дал много информации. Их лучший эксперт по магии и заклинаниям уверяет, что не существует ничего в мире, что могло бы воскресить человека. Затем упомянула Ямы Лазаря, к которым Ра’с Аль Гуль питал одержимость, однако этот источник крайне нестабилен и опасен. Способный вернуть молодость и излечить он подвергает душу человека невыносимым страданиям. Эксперименты показали, что каждый сходил с ума после контакта с источником. Они давно разрушили прямые точки доступа, и последняя осталась только у Ра. Мягкий стук о стол отвлекает его от размышлений. — Могу я предложить вам чашку чая, сэр? — Альфред непривычно острожен с ним, будто он на грани болезни. Ему не нравится чувствовать себя ребенком, нуждающимся в утешении. Брюс отказывается, забирая из рук почту. — И ещё. Это пришло вместе с почтой, — небольшая коробка, обернутся в подарочную бумагу. — Ты проверил? — в прошлый раз им присылали так бомбу. Дворецкий кивает. — Похоже, что это просто книга, сэр. Бумага рвется под грубыми пальцами. Голова пуста от мыслей, может быть, подарок от какой-нибудь организации, или его старых знакомых. «Граф Монте-Кристо» гласит обложка. — Хм, редкое издание, — острым взглядом Альфред уже оценил. Приключенческий роман вышедший из-под пера Дюмы, французская классика сейчас смотрит на него с издёвкой. — Я советовал её Джейсону, — открывая форзац, он встречает записку. — Нам стоит проверить отпечатки пальцев. «Тебе придется выбрать», — гласит записка. Альфред едва сдерживает дрожь. — Зачем убегать от очевидного. Вы уже проверили ДНК крови? Быстрые шаги по лестнице, Тим показывается взъерошенный, полный волнения. — Вы видели новости? Мальчик протягивает телефон с прямым эфиром, заголовок: «Джокер в очередной раз сбежал из больницы Аркхем», «Рассматривается вероятность соучастия Романа Сиониса, также известного как криминальный босс — Черная маска», — говорит женщина в репортаже.