Тепло во мраке

      Кэсин задумчиво погладил одну из перекладин деревянного манекена, запоминая длину и расположение. Плотная ткань на лице ощущалась чужеродно, но с ней ему пришлось смириться. Цзышу не пугался пустого взгляда, но других это могло бы напрячь, поэтому, после длительных уговоров, Кэсин согласился на повязку. Все же, А-Сюй был прав — не стоит пугать неподготовленных людей. Свои-то привыкли, а вот остальные…       Но прежде ему надо восстановить свои боевые навыки. Это Кэсин понимал, потому что иначе он действительно будет обузой Цзышу, но его слова о слепых мастерах дали Хозяину Долины надежду, которую он, казалось, потерял, когда понял, что отныне его жизнь будет наполнена темнотой. Иронично, что Призраки появляются во мраке, а теперь он действительно живет в кромешной тьме, без единого лучика света. Однако, эта темнота была наполнена ласковым теплом. Нет, Кэсин чувствовал, что его А-Сюй далеко не такой холодный и отстраненный, каким кажется, но не ожидал, что настолько. Его прикосновения огненными следами оставались на коже, а соблазн становился все сильнее, и Кэсин только удивлялся, как он вообще в состоянии держать себя в руках и не испортить отношения с Цзышу каким-нибудь опрометчивым поступком. Потому что очень хотелось сделать что-нибудь этакое. Особенно утром, когда Цзышу, не просыпаясь, подтягивал его ближе и прижимал к себе, словно боясь, что Кэсин исчезнет утренней дымкой. Сам Хозяин Долины боялся того же, а потому безропотно прижимался к нему, кусая губы от жара, который охватывал тело.       Вздохнув, Кэсин оперся рукой о «тело» манекена и опустил голову. Эти желания не были для него чем-то новым, ему приходилось связываться и с мужчинами, и с женщинами, но ни один партнер в прошлом не вызывал в нем таких чувств и эмоций. Кэсин невольно вспомнил, как выл раненым зверем, сбежав от воспитанницы в ту дождливую ночь, когда узнал правду о том, что убивает человека, которого он полюбил. Тогда он не мог поверить, что судьба настолько сильно над ним насмехается, что, дав крупицу счастья, сразу отобрала ее. И Кэсин наслаждался каждым мгновением рядом с Цзышу, пока не найдется лекарство. Он был уверен — Великий Шаман поможет им. А может и старый монстр тоже. Хотя, кому он врет? Вряд ли эта древняя развалина хоть пальцем пошевелит ради А-Сюя…       Тихие и неуверенные шаги позади заставили Кэсина вскинуться и автоматически принять боевую стойку, развернувшись на звук. Шаги были тяжеловаты для А-Сян и слишком неуверенными для Цзышу. Значит, это Чэнлин. Но почему он пришел? Кэсин знал, что мальчик избегал его все эти несколько дней, стараясь не находиться рядом дольше необходимого времени. Кэсина это ранило, но он понимал чувства Чэнлина и потому не пытался найти способ вернуть то, что между ними было раньше. Он только надеялся, что откровение не уничтожило абсолютно все.       — Чэнлин? — осторожно спросил Кэсин, решив, что мог ошибиться в своих предположениях, и тут же охнул, когда на его шее повисло худощавое тело мальчишки.       — Дядя Вэнь!       Сердце на миг замерло, а потом пустилось вскачь. Кэсин уже не надеялся услышать это обращение, решив, что оно осталось в прошлом. И вот на тебе — Чэнлин снова его так называет и висит на нем, словно мартышка. Кто бы мог подумать? Взрослеет ребенок. Кэсин чуть улыбнулся и неловко погладил мальчика по спине, обняв его, неуверенно, даже робко, словно боясь, что его оттолкнут. Но нет, обняли только крепче, а где-то сбоку раздались очень довольные смешки.       — Смотрю, вы помирились, — да, А-Сюй явно только этого и ждал. Он что, был уверен, что Чэнлин простит? Похоже на то.       — Дядя Вэнь — это дядя Вэнь, — убежденно ответил Чэнлин, выпуская, наконец, ошарашенного Кэсина из объятий. — Даже если он Хозяин Долины. Просто я обдумал все и пришел к выводу, что важнее то, какой он на самом деле. А настоящий дядя Вэнь добрый, заботливый, веселый и понимающий человек.       Кэсину показалось, что его сердце сейчас выскочит из груди. Характеристика, которую дал ему Чэнлин, поражала. Он никогда бы не подумал, что его можно назвать таким. И Чэнлин уверенно назвал его человеком. Не призраком, не Хозяином, а просто человеком. Спасибо повязке, что никто не увидел, как его глаза увлажнились, только острый взгляд Цзышу, который он почувствовал, подсказал, что его старший видит куда больше, чем остальные. Это было неудивительно, ведь они почти все время были вместе, и это помогло его А-Сюю научиться видеть сквозь его маски. И он знал, что сейчас Кэсин счастлив.       — Чэнлин, ты меня так расхвалил, что я даже поверил, — шутливо заметил Кэсин, потрепав мальчика по голове.       — Но это правда, дядя Вэнь!       — А я говорила, что мой господин — замечательный! — встряла А-Сян, и Кэсин рассмеялся.       — Я не сомневался, — от этого мягкого голоса с ноткой смешливости Кэсин буквально таял. Он готов был слушать его вечно, наслаждаться, даже когда его ругают. Накануне вечером он рассказал Цзышу все то, из-за чего он отказывался признавать себя его младшим. Его тогда обругали, назвали дураком, а потом крепко обняли. Да и ругань была больше для проформы, чем настоящая, и Кэсин растаял, успокоенный. Уснул он быстро, не размыкая рук, а когда проснулся утром, обнаружил, что спал на плече своего старшего.       — А-Сюй, еще немного, и я подумаю, что ты специально это затеял, — по-детски надув губы, заявил Хозяин Долины, и весело улыбнулся на тихий смешок.       — Вовсе нет, — насмешливо заметил Цзышу, подойдя ближе. — Я не знал, какое решение примет Чэнлин, и очень рад, что вы помирились.       Да, ему было бы горько от того, что младший и ученик в ссоре, и Кэсин радовался не меньше тому, что Чэнлин принял именно такое решение. У него было ощущение, что с его души упал целый скальный массив. Стало так легко и свободно, что, казалось, за спиной выросли крылья. — Я тоже рад, — без тени лукавства отозвался Кэсин, про себя выдохнув с облегчением. Под руку тут же подлезла Гу Сян и начала что-то говорить про еду, но Кэсин не особо ее слушал. Внезапно он почувствовал, что оказался дома, в кругу семьи. Пусть не совсем обычной, но настоящей, с которой они прошли столько всего, что и словами не передать. Это укрепило их, что позволило прошлому стать… Чем-то, что теперь не имело значения. Да и не только прошлому. Кэсин не чувствовал себя Хозяином Долины, а вот простым человеком, который радуется мелочам — очень даже.       — Лао Вэнь, — усмехнувшись, Цзышу положил руку на плечо своего младшего, — А-Сян приготовила обед. Ты тут с самого утра, так что пойдем, тебе надо поесть.       Желудок тут же громко согласился, отчего Кэсин жутко смутился и слегка покраснел. Он действительно успел проголодаться, потому что с самого утра изучал манекен, запоминая расположение его «конечностей». Его А-Сюй сказал, что через пару дней он может начать тренировки, что несказанно обрадовало Кэсина, не привыкшего сидеть без дела. Даже в Долине он оставался в постели только тогда, когда его мучила головная боль. И теперь, зная, что скоро он сможет начать восстанавливаться, Кэсин буквально кипел энтузиазмом.       — О, я только за! — энергично кивнул Хозяин Долины под смешки воспитанницы и Чэнлина. — Мне надо будет набраться сил перед тем, как я снова начну тренироваться.       — Лао Вэнь, только когда я тебе разрешу, — Цзышу ткнул его кулаком в плечо, ощутимо, но аккуратно, и Кэсин весело рассмеялся, увлекая всю компанию в сторону кухни. Он уже научился ориентироваться в Усадьбе, потратив эти дни на то, чтобы изучить все вокруг и научиться обходиться без зрения хотя бы на территории его нового дома. Усилия принесли свои плоды, и теперь Вэнь Кэсин мог спокойно гулять по Усадьбе, не натыкаясь на препятствия.       — Само собой, А-Сюй, — засмеялся Кэсин, нащупывая его руку. Было так легко привыкнуть к прикосновениям, что теперь отвыкнуть оказалось невозможно. Кэсину хотелось касаться А-Сюя, не отпускать его руку, сделать что-то большее, но на это почему-то не хватало ни наглости, ни смелости. Совесть, что ли, взыграла? Но, как бы то ни было, Кэсин был счастлив только от того, что его А-Сюй был жив, рядом и не гнал его прочь. Для Хозяина Долины этого было более чем достаточно.

***

      Цзышу совсем не был против прикосновений своего младшего. Видя, в каком он был состоянии, Цзышу не мог оставаться в стороне, бросив своего соученика в одиночестве переживать все то, что на него свалилось. И он оставался рядом с ним, предварительно поговорив с Чэнлином, пока Кэсин спал, уставший и вымотанный. Тогда ученик заверил своего наставника, что обдумает все как следует и примет решение. И Цзышу продолжал его гонять, присматривая одновременно за Кэсином, который с энтузиазмом принялся изучать Усадьбу, и за неугомонной Гу Сян. Вот уж правда, воспитанница Хозяина Долины, такая же неуемная и болтливая, но удивительно добрая и мягкая. А-Сян напоминала Цзышу Кэсина, и сразу становилось понятно, кто ее воспитывал.       Чжоу Цзышу не особенно любил прикосновения, но Кэсину он позволял гораздо больше. Все, что они пережили, сблизило их, и Цзышу замечал, как Кэсин тянется к нему. Потом больше — еще до того, как Кэсин ослеп, Цзышу полностью перестал понимать, что с ним случилось. Нет, незадолго до этого он сам мог обнять младшего, но в этом не было никакой подоплеки, но теперь он чаще ловил себя на мысли, что его мысли идут куда-то не туда, и потому старался занять себя любым делом, лишь бы не думать что-то не то.       Общая беда сближает. Они вчетвером сплотились, когда Кэсина постигло несчастье, но Цзышу даже не подозревал о нечестивых мыслях. Нет, он привык к своей шумной тени, к тому, что Вэнь Кэсин постоянно рядом, но до недавнего времени не думал о нем иначе, как о своем друге. Но, незадолго до того, как они нашли, наконец, древний Павильон, он стал ловить себя на том, что иногда исподтишка рассматривает красивого человека рядом, который любит поболтать, ведет себя как ребенок, но при этом является смертельно опасным хищником. Это было настолько внезапно, что он не знал, что делать и что думать. А ночами лао Вэнь иногда посещал его сны. В них не было ничего такого, но улыбка и сияющие лукавым весельем глаза завораживали, и Цзышу себя чувствовал кроликом перед змеей. Днем он гонял Чэнлина и думал о своем несносном спутнике. И когда только успел к нему так привязаться? Кэсин стал кем-то большим, чем просто другом. Да, он был его младшим, но это не отменяло странных мыслей.       Не то, чтобы у него не было каких-то романтических увлечений, но они все были мимолетными, да и в детстве он был больше заинтересован в учебе и тренировках, чем в отношениях, а потом вообще стало не до того. Сперва Усадьба, которую он не смог сохранить, потом Тяньчуан. А потом была смерть Цзюсяо и Гвозди. Цзышу был уверен, что просто проживет в праздности оставшееся ему время, но у судьбы были другие планы. Столкнувшись с Вэнь Кэсином, он посчитал его раздражающим. А потом как-то само собой получилось так, что тот стал для Цзышу кем-то очень важным. Родственной душой, родным человеком. И это было очень странно, но потом правда вскрылась, и Цзышу не знал, что и думать. Слушая рассказ старого мастера Луна, он пытался уложить в голове всю полученную информацию, но, почувствовав себя человеком, он просто не мог не поддаться собственным эмоциям. Наверное, впервые он сам обнимал другого человека в попытке утешить.       Теперь же, вернувшись в Усадьбу, живя очень даже мирно и спокойно, Цзышу понял, что сбегать от своих мыслей больше не может. Они словно преследовали его, и даже взгляд пустых глаз не пугал — Кэсин для него все еще был красив. Сложно было принять такое, Цзышу не был уверен, что это в принципе нормально, однако Кэсин не отталкивал, а иногда Цзышу казалось, что он хочет что-то сделать, но старательно сдерживает себя от этого. Словно боится наделать глупостей, хотя когда это его останавливало? Почему теперь он боится? А в том, что это страх — Цзышу не сомневался. И это его удивляло. Кэсин стал неловким, в его движениях прослеживалась робость, которой раньше в нем не было. И это было связано с ним, Цзышу.       — А-Сюй, вернись к нам, — смешливый голос вырвал Цзышу из размышлений, и он посмотрел на младшего. Тот весело улыбался, легонько подергав за рукав. — Мне тут намекнули, что ты слишком глубоко ушел в себя и не собираешься возвращаться, поэтому я тебя позвал. Ты ешь, а то остынет и будет невкусно.       — Мамочка Вэнь? — невольно улыбнулся Цзышу, едва не рассмеявшись от того, как надулся его шиди на такое обращение. Ну, что поделать, никак не забывалась та сцена, из, казалось, уже далекого прошлого, когда они вернули Чэнлина после побега. Тогда Цзышу назвал Кэсина матерью, которая провожает сына.       — А-Сюй, ты жесток! Цзышу никогда бы себе не признался, не говоря уж о том, чтобы сказать другому, но он иногда позволял себе мечтать о таких вот мирных днях, когда их бы никто не трогал. Они могли бы тренировать Чэнлина, А-Сян и Кэсин учили бы мальчика готовить… А вечерами собирались бы все вместе, чтобы послушать истории, выпить чая или вина, поговорить, поспорить… Слушать легкий смех Кэсина, болтовню ни о чем — Гу Сян. За долгие годы, проведенные в сражениях и видя бесконечные смерти, Цзышу хотел спокойствия и мира для своих близких и для себя самого. Но, даже находясь в родной Усадьбе, он понимал, что это мирное существование — кратковременно. Рано или поздно, но о том, что они здесь, узнают. Либо Призраки, либо Тяньчуан, либо Пятиозерье. Тогда им останется только бежать, ведь Кэсин еще не в состоянии драться, несмотря на то, что по Усадьбе он перемещался уже уверенно. Но одно дело — знать, где дорожки и павильоны, а другое дело — сражаться, когда противник постоянно меняет свое местоположение.       Уже вечером, готовясь ко сну, Цзышу поделился своими опасениями с Кэсином. Тот немного помолчал, размышляя, а потом тяжело вздохнул.       — Призраки не придут, им тут делать нечего, — заметил он, привычно устраиваясь за спиной старшего и прикладывая ладони к его спине — полночь наступила, а Хозяин Долины, казалось, научился чувствовать, когда Гвозди начинают мучить Цзышу. — Пятиозерье и Тяньчуан более вероятны. Но, А-Сюй, для чего им сюда приходить?       — Тяньчуан могут прийти за мной, — задумчиво заметил Цзышу, расслабляясь под потоком истинной ци. — Хэлянь И так просто не оставит меня в покое.       — Ему стоит быть осторожнее, — хмыкнул Кэсин, продолжая передавать ци. — Ты хотел сделать что-то хорошее, но он это извратил и превратил тебя в убийцу. Думаю, что ты думал о другом, создавая Тяньчуан.       Да, тогда это были красивые мечты, но созданная им организация стала лишь тайным кланом наемных убийц. Не такого Цзышу хотел для своего детища, но, однажды начав, они уже не смогли остановиться. Да и приказы Хэлянь И были однозначными. Теперь же, его наверняка объявили государственным преступником.       — Не думай пока об этом, — посоветовал Кэсин, убирая руки, и Цзышу, почувствовав вдруг жуткую усталость, откинулся назад и привалился к груди младшего, закрывая глаза. Ему казалось, что из него все кости вытащили, не оставив ни одной, что поддерживало бы его.       — Не могу, лао Вэнь, — тихо ответил Цзышу, чувствуя, как его обняли. — Если я не просчитаю все возможные варианты, то тогда пострадаете вы, а я себе этого не смогу простить. К тому же, ты пока не восстановил свои навыки, а значит, станешь легкой мишенью. Я не могу так с тобой поступить.       — А-Сюй, — тихий вздох был едва ощутимым, — я не говорю не думать вообще. Я говорю подумать об этом немного позже. Сейчас тебе стоит сосредоточиться на том, чтобы помочь Чэнлину и мне.       — Ты сможешь это сделать, лао Вэнь, — уловив нотку неуверенности, Цзышу осторожно положил руку поверх сцепленных ладоней младшего. — Ты сильный и умелый воин. Просто приспособиться к нынешнему положению дел тебе сложнее, потому что ты всю жизнь видел. А теперь ты оказался в полной темноте, и это сказывается на твоей уверенности в своих силах.       Сидеть вот так оказалось приятно. Они оба прикрывали друг другу спины в боях, а теперь его младшему будет сложнее. С такими людьми Цзышу сталкивался, они внезапно попадали в непривычную обстановку и терялись. Вот и его шиди растерян, напуган и не чувствует былую уверенность в своих силах. Ему нужно ее вернуть, но каким образом — Цзышу пока не знал.       — Я боюсь, что не смогу, — прозвучало это устало и как-то безжизненно, словно Кэсин снял все маски, к которым привык. — Опасаюсь, что у меня не выйдет приспособиться к новому положению…       — Нет, лао Вэнь, — Цзышу покачал головой. — У тебя как раз получится. Ты выжил в таких условиях, где другие погибали. Если не получится у тебя… Нет, не так. У тебя получится. Лао Вэнь, ты никогда не терял присутствия духа, какой бы сложной не была жизнь. Это — новое испытание, и ты его пройдешь.       Цзышу действительно чувствовал ту уверенность, с которой он говорил эти слова. Он верил в своего младшего, верил в его силы и способности, силу его духа. Потому что иначе Кэсин сломается с легкостью, и восстановиться уже не сможет. Но сейчас ему нужна поддержка не из своих ресурсов, а внешняя — от него, Цзышу, от Чэнлина и А-Сян.       — А-Сюй, ну вот почему ты такой?       — Какой? — с любопытством спросил Цзышу, чувствуя, что засыпает.       — Такой хороший, — мягкий смешок заставил бывшего главу Тяньчуан приподнять уголки губ в улыбке.       — Лучше меня только благодетель Вэнь, — он не смог не подколоть своего шиди и с некоторым сожалением отстранился, выбираясь из теплых объятий. — Пора спать. Тебе надо набраться сил, потому что щадить я тебя не стану.       Ответом ему стал веселый смех.